Сотвори свою смерть

I

С тех пор, как Виктор был доставлен в лабораторию, минуло три недели. Жизнь в оторванности от большого города и нормальных человеческих контактов чем-то напоминала ему домашний арест. Разве что работа с утра до позднего вечера приносила некоторое облегчение. По крайней мере теперь реже перед его глазами вставали лица Павла и Оли. Уйдя с головой в исследования, он почти забыл и о страшных убийствах, невольным свидетелем которых стал.

Виктор настолько выматывался за день, что, придя в небольшую комнатку, отведенную ему для жилья, сразу же валился в постель. Правда, временами его все-таки посещали страхи, что ужасные пророческие видения вот-вот да и возобновятся. Но шел день за днем, а все было спокойно.

«Теперь реальность стала кошмаром, а сны — отдохновением», — рассуждал он и тут же отгонял внезапно наползающие грозовые тучи воспоминаний.

За три недели работа продвинулась настолько, что в иное время, даже при благоприятном ходе опытов, Виктору не удалось бы ее сделать и за несколько месяцев. Эксперименты на свинках удачно завершились, и теперь он работал уже с собаками. Кроме того, если раньше при серьезном физическом повреждении оживленные животные неизменно погибали, то теперь возвращение жизни повторялось до трех раз. Вплотную подошел Виктор и к моделированию новой биологической конструкции. В его уголке даже завелась одна собранная по частям, как автомобиль или телевизор, свинка. Но об этом ученый особенно не распространялся, боясь ненужной в его положении огласки.

«Мои успехи должны стать достоянием всех людей», — думал он, в душе продолжая надеяться на Савельева и ставя перед собой задачу выйти из заточения победителем не только человеческого невежества, но и природы.

Взаимоотношения с новым шефом складывались не то, чтобы плохо, но и нельзя было сказать, что они основывались на взаимной симпатии и понимании.

С первых дней полковник рьяно взялся за новое дело, пытаясь втиснуть научную деятельность в рамки валового производства. Он даже сочинил план, в котором было расписано, кто и в какие сроки должен представить окончательный результат своих исследований.

Ученые втайне смеялись над нововведениями, но спорить никто не решался. Впрочем, что касается необходимой аппаратуры и исходных материалов, полковник был безупречен — раздобыл все необходимое для нормальной исследовательской работы.

— Я сделал для вас все, и теперь вы должны работать в два раза быстрее, — любил повторять новый шеф, покручивая при этом усы.

К Виктору отношение у нового было особое. Он заглядывал в его лабораторию не меньше трех раз в день, чем доводил того до бешенства. Особенно доставал «умный» вид, с которым полковник задавал тупые вопросы. Но для успешного продвижения дел приходилось мириться и с этим.

«Главное — работа, все остальное — неважно», — повторял про себя Виктор в такие минуты, сжимая губы, чтобы не ответить грубостью.

Вот и в тот день, едва он засел за компьютер, как дверь широко распахнулась и на пороге возникла грузноватая фигура шефа.

— Как дела? — вместо приветствия произнес он.

Виктор, раздосадованный тем, что вынужден прервать работу, недовольно обернулся.

— Здравствуй, — отчеканил шеф, подходя, и протянул руку.

— Добрый день, — вздохнул Виктор, неохотно отвечая на рукопожатие.

— Что такой хмурый? — поинтересовался полковник и присел рядом.

— Да не все получается так, как хотелось бы… — ушел от ответа Виктор.

— Зря, зря, — задумчиво протянул шеф. — Или чего-то не хватает?

— Нет, аппаратуры и всего остального достаточно.

Полковник, нахмурив брови, пристально посмотрел на него.

— В чем же тогда дело?

— В пропорциях…

— Кстати, — шеф решил сменить трудную для него тему, — ты помнишь об отчете за эту неделю?

— Да, помню, — кивнул Виктор, досадуя, что попусту теряет время.

Шеф принял задумчивый вид и неожиданно спросил:

— Тебе интересно кое-что узнать о судьбе твоего монстра?

— Во-первых, он не мой, — возразил Виктор, но, подумав, что тот впервые заводит такой разговор, с невинным видом полюбопытствовал: — И что же там с ним?

Шеф сложил руки крест-накрест и самодовольно сообщил:

— Гуляет по нашим городам.

— Надеюсь, трупов нет?

Полковник хмыкнул:

— Зря надеешься… За три недели уже добрых два десятка накосил…

Виктор пристально посмотрел в глаза шефу, надеясь найти в них горечь или возмущение, но тот, казалось, наоборот, был очень доволен, что события разворачиваются именно так.

— И вы не можете его остановить? — при упоминании о зверствах, чинимых монстром, он почувствовал легкий озноб.

Шеф хитро усмехнулся.

— По-моему, это слишком ценный экземпляр, чтобы его так просто отправить на тот свет… Мы еще не успели изучить всех его возможностей… Вот когда вы предоставите соответствующие данные, тогда мы и спишем двухсотлетнее чудовище на свалку…

— Но ведь гибнут люди! — возмутился Виктор.

— На войне тоже гибнут, — с видом знатока протянул полковник.

— Это же совсем другое…

У шефа вдруг загорелись глаза.

— Вы представьте себе армию вот таких исполинов, — запальчиво заговорил он и начал загибать пальцы. — Во-первых, это очень дешево, во-вторых, отпадает необходимость проводить политическую обработку солдат, которые в любой момент могут струсить или поддаться пацифистским настроениям, и, в-третьих, это будет непобедимая вечная армия, которая по первому зову беспрекословно выполнит любой приказ. А какой это может быть разведчик!..

Полковник причмокнул языком и мечтательно посмотрел на компьютер.

Виктор задумался.

— А почему вы так уверены, что эти биоконструкции будут беспрекословно подчиняться вам?

— Очень просто, — снова усмехнулся шеф. — У вашего монстра был человек, который направлял его. Человека мы убрали — монстр рассвирепел и начал все без разбору крушить на своем пути. Но если какой-то бездарный уголовник управлял им как хотел, то почему бы это не делать нам уже с пользой для государства?..

— Хорошо, — решил не спорить Виктор. — Но ведь и они смертны. Вы же не собираетесь рядом с крематориями строить заводики по выпуску биороботов? Я думаю, вам известно, что основными поставщиками сырья для этих конструкций будут, пусть себе и умершие, но люди?

— По-моему, с трупами у нас никогда не было проблем, — усмехнулся полковник, видимо, сочтя свою шутку удачной. — Так что работайте, а за нами дело не станет.

Виктор не нашелся, что и ответить на эти железные доводы. Тем временем шеф, явно решив, что окончательно склонил подчиненного на свою сторону, поднялся и направился к выходу. У самой двери он неожиданно остановился и, обернувшись, добавил:

— Ах да, совсем забыл… Спецназ пытался взять вашего, как вы его называете, урода. Его расстреливали в упор, но он скрылся, а потом, через пару дней, еще пятерых уложил.

— А я тут при чем? — растерялся Виктор.

— Подумайте над тем, как сделать воина неуязвимым. У вашего же собрата это как-то получилось…

— Это пожелание?

— Нет, приказ! — шеф вышел, по армейской привычке громко хлопнув дверью.

Виктору вдруг вспомнилась разряженная обойма Павла, и он, представив в деталях события, происшедшие на пустыре, предался невеселым раздумьям, совершенно не подозревая, какой сюрприз его ожидает через несколько дней.

II

После необычных откровений шефа прошло три дня. Виктор продолжал свои исследования в привычном режиме, но зароненная полковником мысль о неуязвимости урода не давала ему покоя. Он несколько раз перепроверил данные своих опытов, даже раскрыл тетрадь Франкенштейна, но нигде не нашел и намека на какие-либо сверхзащитные свойства организма искусственного человека. Да, благодаря разработкам Виктора его можно было оживлять трижды, но урод попадал в смертельные передряги не раз и не два и при этом проявлял завидную живучесть. И было проще объяснить, почему рукотворный монстр живет двести лет, чем то, как после смертельных ранений он выживает и преспокойно продолжает свои вояжи.

Виктор пытался расспросить о подробностях последних событий, в которых участвовал монстр, но шеф старательно избегал темы «монстр», а только изо дня в день поторапливал ученого с отчетом. С этого их беседы начинались, на этом и заканчивались. Однако, как заметил, ученый, после их того «доверительного» разговора шеф стал более осторожным, и лицо его с каждым днем становилось все напряженнее. К тому же, до отвращения прежде навязчивый, он стал реже заглядывать в лабораторию и задерживался не больше минуты. Но еще больше Виктор поразился тому, что, придя утром на работу, он обнаружил на своей двери табличку, на которой огромными буквами было выведено: «Виктор Франк».

«Если это шутка, то дурацкая, — подумал Виктор. — В лаборатории не больше тридцати сотрудников, и все знают друг о друге куда больше, чем просто фамилии. Зачем же тогда устраивать этот зоопарк?»

Решив, что, видимо, ожидается какая-то комиссия, Виктор решил заглянуть к шефу. Однако в приемной его остановил секретарь.

— Полковник занят, — сухо произнес он.

— У меня срочное дело, — вспылил Виктор и рванул медную ручку.

Но дверь оказалась запертой на ключ.

— Я же вам говорил, — устало выдохнул секретарь.

— Когда он будет свободен?

— Сегодня вряд ли…

Виктор махнул рукой и вышел из приемной.

«Ладно, — попытался он успокоить себя, — сегодня хоть без дерганий поработаю».

К исходу дня, проведя несколько оживлений с новым составом препарата, Виктор занялся скрупулезным изучением поведения животных после возвращения их в биологически нормальное жизнедеятельное состояние.

На улице уже начало смеркаться, и, заканчивая работу, Виктор решил исследовать кровь одного из своих пациентов. Неожиданно скрипнула дверь.

«Значит, шеф все-таки решил наведаться, — мелькнуло в голове. — А какой бы замечательный мог быть день…»

Злой на руководителя за табличку, Виктор продолжал смотреть в микроскоп, но вдруг краем глаза заметил на стене огромную тень. Резко обернулся и… — напротив стоял монстр. Его мутный водянистый взгляд был устремлен на Виктора.

Увидев обтянутые сухой желтой кожей корявые пальцы и такое же сморщенное лицо, на котором особенно выделялись белые, как жемчуг, зубы, Виктор содрогнулся.

Как тогда, у могилы, они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец грубые губы урода изобразили некое подобие усмешки. Виктор, почувствовав, что ему ничто не угрожает, попытался взять себя в руки.

— Как ты оказался здесь? — спросил он совершенно не то, что хотел.

Губы нежданного визитера растянулись еще шире.

— Виктор? — прошептали они, хотя сомнения в глазах монстра не было.

— Да, — выдавил из себя Виктор. — Ты пришел за мной?

— Я пришел к тебе. Я никогда не сомневался, что мы еще встретимся.

Виктор, постепенно привыкая к ужасному виду чудовища, тихо проговорил:

— Если тебе нужна моя жизнь, то можешь свершить свое черное дело… Ведь не впервой…

На этот раз монстр громко засмеялся, но вдруг оборвал смех и проговорил:

— Мне по-прежнему нужен твой ум, а жизнь… Можешь оставить ее при себе. Если я не убил тебя тогда, то зачем мне это делать теперь?

Довод показался Виктору убедительным.

— Чего же ты хочешь? — осмелев, с вызовом бросил он.

Визитер поправил скрюченными пальцами гриву седых, местами обожженных волос и неуклюже вскинул голову.

— То, чего я хочу, ты уже наполовину сделал, — кивнул он на клетки с животными. — Я пришел за второй половиной…

Подумав вдруг об убийствах, совершенных этим чудовищем, Виктор презрительно произнес:

— Думаешь, такие, как ты, заслуживают жизни?

— Но когда-то я стремился к добру, — запротестовал урод. — Однако вы, люди, создавшие меня, одновременно лишили элементарной человеческой теплоты, шарахаясь от меня во все стороны, а временами и преследуя для того, чтобы убить.

— Теплоты? — удивился Виктор. — Ты ведь робот…

Мутные глаза гостя сверкнули недобрым огнем.

— Я такой же, как и вы, — злобно проговорил он.

«Пожалуй, этот отбившийся от рук биоробот может натворить еще немало беды», — подумал Виктор и немного мягче произнес:

— Допустим, ты прав, но я хотел бы знать кое-что еще. К примеру: рукопись ты мне подбросил?

Выражение самодовольства появилось на лице монстра.

— Понятно, — Виктор изобразил озабоченность и, следя боковым зрением за визитером, начал рыться в своем рабочем столе. — А где же она?.. Что-то не могу найти… Ах да, она у шефа!

Он выпрямился и, увидев участие в глазах монстра, сказал:

— Чтобы продолжать разговор, мне нужна рукопись…

Тот всем своим видом показал, что готов помочь…

— Нет, — остановил его Виктор. — Ты лучше посиди здесь, а я сбегаю. Это минуты три, не больше.

Монстр пристроился на столе, подтвердив тем самым, что готов ждать.

Виктору только это и нужно было. Он выскочил за дверь и прямиком направился в приемную шефа.

Войдя в небольшую комнатку, он уловил на себе удивленный взгляд секретаря и заметил позади его стола приставленный к стене автомат Калашникова.

«Так поздно секретарь на своем месте никогда не задерживался», — пронеслось в голове, но рассуждать на эту тему Виктор не стал.

Подбежав к двери шефа, дернул за ручку.

— Черт, ушел, — выругался он вслух и подумал:

«Что же теперь делать?»

Секретарь выглянул в коридор и, возвратившись к своему столу, поднял трубку.

— Шеф, к вам Виктор, — негромко сообщил он. — Да, один… Хорошо.

Почти тотчас же послышался щелчок замка, и та самая дверь слегка приотворилась.

— Проходите… Быстро! — приказал голос шефа, и Виктор тут же шмыгнул в кабинет.

— Он у меня! — выдохнул ученый.

— Знаю, — спокойно ответил полковник.

Виктор растерялся.

— Нет, вы меня не поняли, — попытался объяснить он. — У меня в лаборатории сидит убийца!

Однако и на этот раз шеф продемонстрировал абсолютное хладнокровие.

— И чего же вы хотите от меня? — спросил он.

— Задержите его, арестуйте, убейте в конце концов, — почти в ярости выкрикнул Виктор.

Полковник досадливо махнул рукой.

— Да вы в своем уме? И, пожалуйста, не кричите так, а то он может услышать…

— Это же убийца! — стоял на своем Виктор.

— Вы предлагаете вызвать тяжелую авиацию и сравнять нашу лабораторию с землей? — пожал плечами полковник. — Вам же известно, что пуля его не берет.

Шеф встал, подошел к ученому и успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Я что-то не понимаю вас… Мы так давно хотели предоставить вам подопытного, и вот наконец это время пришло, а вы, я смотрю, недовольны…

Виктор, ошарашенный таким оборотом дела, в изнеможении опустился в кресло.

— Так, значит, и табличка для него? — догадался он.

— А вы как думали! — не без гордости подтвердил шеф. — Сами знаете, какие симпатии питает к вам монстр. Когда убрали его босса, куда он мог пойти?.. Естественно, к вам. Когда мы начали отслеживать путь его преступлений за последние недели, то поняли, что, как вы говорите, урод перемещается в направлении лаборатории. Ну а дальнейшие события человеку здравомыслящему предсказать нетрудно.

Полковник в своей манере скрестил руки на груди.

— Так вы обо всем знали?.. — Виктор в отчаянии обхватил голову руками.

— А вы хотели, чтобы он достался КГБ? — вопросом на вопрос ответил шеф и добавил: — Я, кажется, с вами заболтался… Идите и работайте.

Виктор поднялся и, опустив голову, направился к двери.

— Вы только ради этого приходили? — остановил его голос шефа.

Виктор задумался и вспомнил:

— Я обещал ему принести рукопись.

Шеф без разговоров открыл сейф и достал оттуда толстую тетрадку в потрепанном кожаном переплете.

— Возьмите, — протянул он ее Франку. — И еще: жить он будет в смежном с вашей лабораторией помещении. Мы там уже все подготовили. А теперь идите и помните: через месяц я ожидаю от вас положительных результатов.

— Хорошо, — упавшим голосом сказал Виктор и побрел в свою лабораторию.

Монстра он застал на прежнем месте. Тот сидел на столе и искоса поглядывал на мечущихся в клетках морских свинок и собак.

Виктор бросил рукопись на стол и молча присел.

— И что ты навязался на мою голову?.. — вслух протяжно подумал он.

— Помнишь нашу первую встречу? — неожиданно живо спросил монстр.

— И что? — пожал плечами Виктор.

— Тогда мне показалось, что сам Франкенштейн вышел из могилы…

— Я так позеленел от страха?

— Нет, просто ты очень похож на него. Как две капли воды. Прошло много времени, но мой создатель до сих пор стоит у меня перед глазами. Ну как тут было ошибиться? Поэтому, памятуя о прошлом, я и бросился наутек. Но ты не последовал за мной…

— А почему я должен был это сделать? — удивился. Виктор.

— Двести лет назад ты хотел меня убить…

— Франкенштейн, — поправил ученый.

Монстр промолчал.

— И чего же ты хочешь? Женщину или целую армию таких, как ты? — Виктор вспомнил слова Павла, и ему стало больно. — Таких же убийц?

Визитер поднял на него мутные, сливающиеся по цвету с веками глаза.

— До встречи с тобой я хотел отомстить всему человечеству за его жестокие нравы и воздать должное немногим добрым. В мечтах я часто представлял нашу встречу, а временами даже наяву грезил ею. Но появился ты, и теперь моя жизнь вновь обрела смысл.

— Ты уверен, что не ошибся?

— Да, — твердо ответил монстр.

В этот момент по радиопередатчику объявили об окончании работы.

— Тебя здесь очень ждали… — устало заметил Виктор и указал на дверь в соседнее помещение. — Там тебе приготовлена комната, а наш разговор продолжим завтра.

Лицо великана выразило недоверие.

— Ты боишься, я скроюсь от тебя? — устало сказал Виктор. — Напрасно. Не ты, так другие не дадут мне этого сделать.

— Ладно, — согласился монстр и направился к двери.

Открыв ее, заглянул внутрь.

— Тут, пожалуй, будет лучше, чем у хозяина, — клацкнул он челюстями и, обернувшись к Виктору, спросил: — Завтра ты продолжишь работу?

— Да, — кивнул тот, чувствуя, что у него от боли раскалывается голова.

Монстр закрыл за собой дверь, и из-за перегородки послышался скрипучий голос:

— Да-а-а, на этот раз я был умнее…

Еще немного погодя все остальные звуки заглушил громоподобный храп. Виктор отключил приборы и направился в отведенную ему для сна комнату в соседнем здании. Там он принялся рассуждать над тем немногим, что услышал в этот вечер.

«Значит, он уверен во вторичном воплощении Франкенштейна, — приняв это за исходную посылку, Виктор попытался прикинуть все „за“ и „против“. — Во-первых, мы похожи, „как две капли воды“. Но ведь на земле много схожих людей… Дальше. Я занимаюсь той же научной проблемой, что и он. Это уже интересно, тем более, что мои родственники имели то или иное отношение к медицине или, уже позднее, к биофизике… Имена совпадают, но опять же Викторов — миллионы… Он — Франкенштейн, я — Франк. Вроде бы сходство отдаленное, но… Кажется, отец мне рассказывал, что наш далекий предок был не то немцем, не то швейцарцем. Не исключено, что переехав в Россию, он для удобства слегка укоротил фамилию… В таком случае получается, что монстр, чего доброго, недалек от истины».

У Виктора мурашки побежали по телу, и он почувствовал, что еще немного, и он потеряет контроль над собой.

«А сны… — неожиданно вспомнил он. — Как только я мог забыть о них?!»

И тут он провалился в какое-то черное ватное пространство и уже, как ни пытался, не смог логически выстроить ни одного рассуждения…

III

Проснувшись утром, он тут же взглянул в зеркало, опасаясь увидеть в нем совершенно другого человека. Но перед ним был все тот же Виктор Франк. Пощупал нос, уши, подбородок и, убедившись, что они настоящие, облегченно вздохнул.

— Доброе утро, Франкенштейн, — сказал он сам себе и, усмехнувшись, принялся чистить зубы.

Умывшись, ученый направился в столовую и, к своему большому удивлению, не обнаружил там половины сотрудников.

«Значит, сегодня суббота или воскресенье, — подумал он, но вдруг вспомнил о визитере. — Эге, похоже, вчерашнее — не сон!..»

Аппетит пропал в одно мгновение. Виктор встал из-за стола и под сочувствующими взглядами сослуживцев поплелся в лабораторию.

Войдя в холл, он прислушался. В рабочей комнате стояла мертвая тишина. Из-за перегородки не доносилось ни звука.

«Неужели убрался?» — мелькнула слабая надежда и тут же погасла.

Монстр сидел на корточках у клеток с животными и, как бы играясь с ними, корчил рожи.

Виктор откашлялся.

— Привет, — беззаботно поздоровался монстр.

Не говоря ни слова, ученый направился к своему столу, включил компьютер и тупо уставился в экран дисплея.

— Рассказывай, — потребовал наконец он после тяжелого вздоха.

— Что? — не понял урод.

— Все сначала, — раздраженно выпалил Виктор. — Теперь же у тебя есть собеседник… Итак, тебя создал ученый Виктор Франкенштейн. Поняв, что ошибся в некоторых расчетах, он попытался исправить ошибку и уничтожить свое создание. Но, так и не сделав этого, умер. Что дальше?..

— Он гнался за мной по снежной пустыне… Там, недалеко от Архангельска, — медленно начал гигант. — Когда он умер, я искренне рыдал над его гробом. Я даже раскаивался, что принес этому благородному подвижнику столько страданий, погубив почти всех близких ему людей…

— Ради чего?

— О! Я был очень горд. Дав мне жизнь, Франкенштейн фактически через час выбросил меня на помойку, как ненужную вещь… Он представлял меня другим, но, закончив работу, ужаснулся делу рук своих… Потом я, жаждая любви и ласки, скитался повсюду в поисках людского тепла. Но люди гнали меня, считая недостойным их общества. Вместо любви я видел в их глазах страх и ненависть. А тот, который создал меня, жил в роскоши и упивался богатством и счастьем… Когда я узнал об этом, бессильная зависть и горькое негодование наполнили меня ненасытной жаждой мести. И я последовательно совершал убийство за убийством, которые мне казались справедливым возмездием. Но это не значит, что я не испытывал мук раскаяния…

Глаза монстра наполнились слезами, и, всхлипнув, он продолжил:

— Над бездыханным телом моего создателя я поклялся, что больше никогда не совершу злодейства, а для того, чтобы положить конец всей этой ужасной истории, готов принять смерть…

Немного помолчав, он продолжил рассказ:

— Выйдя к морю, я еще долго провожал взглядом корабль, на котором находилось тело моего создателя, совершавшее свой последний путь. Его похоронили здесь, неподалеку от Архангельска, а корабль отплыл в Европу. Придя к месту, где его похоронили, двое суток, несмотря на ураган, я рыдал, не отрываясь от могильной плиты, и лишь на третьи вернулся снова к берегу. К своему ужасу там я увидел остов знакомого мне корабля. По всему берегу были разбросаны его обломки, но ни одного человека из команды я не нашел. Мое внимание привлек небольшой сундучок. Я раскрыл его и нашел там дневник капитана Роберта Уолтона. Тут же, на берегу, я прочел его и внезапно понял, что у меня еще есть шанс когда-нибудь получить хоть крупицу счастья. Найдя в одном из селений конверт, я запечатал дневник и послал его в английское издательство, адрес которого прочел на обрывке газеты, найденном там же, на берегу…

— Таким образом дневник попал к Мери Шелли, — заключил Виктор.

— Да, — кивнул монстр. — Я надеялся, что мир узнает обо мне и примет меня таким, какой я есть. Я ушел в дикий лес и лишь изредка по ночам приходил на могилу своего создателя. Он стал единственным, с кем я мог разговаривать. В моей жизни были три важные вещи: исповеди на могиле, ожидание смерти и слабая надежда на возвращение к людям… Но годы шли (я даже потерял счет им), а смерть упрямо избегала меня, — монстр помолчал, потом продолжил: — люди же и вовсе позабыли о моем существовании… Правда, надеясь на то, что дневник опубликован и уже все знают обо мне, я пробовал показаться в селениях, но один раз меня забросали камнями, а другой… Старушка, увидевшая меня, тут же умерла со страху. И вот в чаще леса я вырыл глубокую яму и, забравшись в нее, решил, что больше никогда не вылезу и ни одни глаза не увидят меня… Помню, шел снег, который медленно-медленно засыпал меня, а потом я провалился в какую-то черную дыру и с облегчением подумал, что наконец-то пришла смерть. Передо мной появлялись разные люди, и все были добры ко мне, а рядом была такая же, как и я, жена…

При этих словах Виктор вздрогнул. Однако монстр не заметил его реакции и продолжал:

— Иногда я встречался с Франкенштейном. Он тоже был другим, и мне казалось, что я попал в те места, которые называют раем…

Неожиданно исполин замолчал.

— Что же было дальше? — выждав немного, напомнил Виктор.

— Дальше?.. Неожиданно вздрогнула земля, и какая-то невероятная сила выбросила меня из моего убежища. Оглядевшись, я понял, что рай был лишь сном, сотканным из моих грез… А вокруг — поваленные полуобгоревшие деревья и ужасные разрушения.

— Ты разбираешься в картах? — спросил Виктор.

— Меня учили, — монстр непонимающе посмотрел на ученого. — А что?

Ничего не говоря, Виктор достал карту северных районов и разложил ее перед собеседником.

— Где это было?

— Наверное, вот здесь, — монстр неуверенно ткнул корявым пальцем в карту.

Виктору почему-то сразу же вспомнились синие следы пальцев на шее у Павла и других виденных им жертв этого ужасного существа. Он ощутил приступ тошноты, но невероятным усилием воли все-таки взял себя в руки.

Когда монстр убрал палец, ученый взглянул на расцвеченный лист бумаги. «О. Новая Земля» значилось на карте.

«Метеориты вроде бы в этих местах не падали?» — промелькнуло у него в голове.

— Как давно ты проснулся? — борясь с чувством брезгливости, Виктор посмотрел в желтые глаза пришельца.

— Лет десять назад, а может, больше… — недоумевающе признался тот и всмотрелся в лицо ученого, пытаясь разгадать его мысли.

Но лицо Виктора выражало нечто такое, от чего монстр заметно смешался. Спас ситуацию зазвонивший телефон.

— Алло, слушаю, — поднял трубку Виктор.

— Здравствуй, — это был голос шефа. — Ну как прошло первое знакомство?

«Он еще издевается!» — подумал ученый, а вслух произнес: — Зашли бы сами и посмотрели.

Шеф ответил лишь после небольшой паузы:

— Я обязательно это сделаю, но как-нибудь потом, а сейчас мне хотелось бы, чтобы вы занялись анализами. Вечерком жду вас с результатами.

— К чему такая спешка? — возразил Виктор.

— Короче, вы меня поняли, — сказав это, шеф положил трубку.

Виктору тоже ничего другого не оставалось. Прочитав в глазах монстра немой вопрос, он пояснил:

— Требуют, чтобы я поскорее занялся тобой.

На лице у того появилось одобрение.

— Нам нужно сделать некоторые анализы: взять кровь, потом рентген, кардиограмма и еще море всего…

— Я готов.

— Тогда начнем с анализа крови… — Виктор подошел к металлическому шкафчику и, открыв дверцы, достал из него все необходимое.

Убедившись, что инструмент простерилизован, он принялся за работу…

Вечером, донельзя вымотанный, Виктор уже сидел у шефа.

— Ну рассказывайте, — протянул тот, скрестив руки на груди и приготовившись к длительной беседе.

— Начнем с анализа крови… — предложил Виктор и, достав листок с записями, прочитал: — Содержание углерода в крови не превышает обычных для нас с вами норм, а это значит…

Он взглянул на шефа и, увидел на его скисшем лице тупое выражение, сразу же умолк. Потом медленно убрал листок обратно в папку и сказал:

— В общем, так. Сама конструкция биоробота весьма примитивна, можно сказать, топорная работа, но есть пара интересных моментов. Во-первых, он насквозь пропитан одним из радиоактивных элементов. Во-вторых, внутренние ткани постепенно начинают разлагаться…

— Он умрет? — с беспокойством поинтересовался шеф. — Мне же начальство этого не простит.

— Нет, — успокоил его Виктор. — По крайней мере еще лет тридцать это ему не угрожает…

Облегченно вздохнув, полковник откинулся на спинку кресла.

— Тем не менее я не вижу особых оснований для оптимизма, — заметил Виктор. — Ведь за тридцать лет чудовище может столько натворить…

— Ближе к делу, — оборвал его хозяин кабинета.

— И еще одна любопытная деталь, — продолжил молодой человек. — Когда я брал у него кровь, то порезы тут же, прямо на глазах, заживали. С таким я встречаюсь впервые. Необычная свертываемость крови, однако, как я выяснил, тромбоза сосудов еще ни разу не было.

Шеф зевнул.

— Хорошо, но мало, — сонно протянул он. — На сегодня вы свободны.

Виктор удивленно вскинул брови.

— Но ведь вас интересовали результаты?

— Совершенно верно, — на лице полковника отразилось недовольство. — Но вашему отчету я предпочел бы еще одного такого красавца и инструкцию, как им управлять.

— У него очень сложное психическое строение, — заметил Виктор.

— Упростите.

— А душа?.. — растерялся Виктор.

Шеф надул щеки.

— Вы же ученый. Вот и конструируйте… под моим чутким руководством. А сейчас — доброй ночи! Всё, идите.

Виктор, вконец расстроенный, вышел из кабинета и по пустому полуосвещенному коридору направился в соседний жилой корпус. Ему вдруг захотелось бросить все и убежать куда-нибудь подальше от этого места, но внезапная мысль удержала его от поспешного решения.

«Пока монстр здесь, можно быть уверенным, что от его рук никто не погибнет».

IV

— Я проснулся среди пепелища, припорошенного недавно выпавшим снегом, — продолжил на следующий день свою исповедь монстр. — Во мне еще были живы воспоминания тех счастливых снов, и я побрел куда глаза глядят в поисках селения. Ужасно хотелось есть, но вокруг не было ни травинки. Совсем было я изнемог, но внезапно увидел что-то очень похожее на дом. Подойдя ближе, я понял, что это лишь остатки бывшей хижины: бревна были так же обуглены, как и деревья вокруг. Войдя внутрь, я попробовал слегка разгрести землю и обнаружил небольшой погребок. Там нашел зерно. Я с удовольствием насытился им и доверху набил карманы… Затем была долгая дорога в снегах, кроме которых, как мне казалось, ничего не осталось на земле. Но — вот так радость! — в конце концов показался лес. Там, забравшись на дерево, я впервые смог как следует отдохнуть. А на следующий день мне уже повстречалось селение. В порыве радости я бросился туда, готовый расцеловать всех и каждого. Но едва я добежал до окраины, как сразу раздались выстрелы… Что-то обожгло мне грудь. Пощупал рукой за пазухой — кровь. Не помня себя от страха, я повернул обратно в лес. За спиной слышались ликующие крики и пальба. В это мгновение жизнь показалась мне самой ужасной вещью, какая только может быть на свете. Вспомнив о крови, я подумал, что, может быть, наконец умру, но, вбежав в лес и осмотрев себя, обнаружил, что рана зажила. Прежде со мной такого не случалось. Даже когда однажды я порезал палец, рана кровоточила целый день, а тут… В общем, это не важно. Главное, что люди вновь не приняли меня. Снова я остался один.

— А как же ты познакомился с этим уголовником?

— С кем? — не понял монстр.

— С беглым заключенным… — пояснил Виктор.

— О-о-о, — с грустью вздохнул тот. — Это отдельная история… Когда я блуждал по лесу, обходя все попадающиеся на пути селения, то случайно в небольшом кустарнике набрел на истекающего кровью человека. Он был на волосок от смерти и, может быть, поэтому не испугался меня. Несмотря на то, что его состояние было ужасным, мне удалось выходить раненого, и вскоре найденный мной человек начал поправляться. Он был единственным, кто за последнее время не проявлял ко мне никакой враждебности. Наоборот, он с интересом слушал меня и обо всем расспрашивал. Мне даже показалось, что мы подружились… Когда человек совсем окреп и собрался покинуть лес, он предложил мне последовать за ним. Я с радостью согласился.

Монстр замолчал и, скривив губы, задумался, словно вспоминая те мгновения.

— Дальше вы направились в Архангельск, — подсказал Виктор, почувствовав, что пауза затягивается.

— Не совсем так. Он сказал, что в Москве у него есть знакомые и мы идем туда… Но, оказавшись вблизи большого города, я почему-то испугался его и решил, что будет лучше, если я пойду в уже знакомые мне места, к могиле моего создателя. Об этом я и поведал моему новому другу…

— Хозяину, — поправил Виктор.

Монстр удивленно выпучил глаза.

— А откуда ты знаешь, что он любил, когда его называли хозяином?..

— Я ничего не знаю. Продолжай.

Монстр с хрипом набрал в легкие воздуха.

— Хозяин был очень огорчен моим решением и в подтверждение нашей дружбы в конце концов решил не бросать меня.

— Очень трогательно, — не удержался от комментария Виктор.

Однако монстр не обратил внимания на эту реплику.

— Так и не заходя в Москву, мы отправились в Архангельск. Вначале мы заглянули на могилу. Хозяину тоже очень хотелось увидеть эти места. Потом он назначил мне встречу через неделю там же и поспешил в город. Ожидание было томительным, но человек сдержал свое слово и появился у могилы точно в условленное время. Он приехал на машине, и вид у него был чрезвычайно расстроенный. Когда я поинтересовался, в чем дело, хозяин грустно ответил, что его собираются убить…

Монстр глазами, полными слез, посмотрел на собеседника.

— Ну скажи, разве я мог бросить своего друга в такой момент и остаться безучастным к его судьбе? Конечно, нет! Тем более что хозяин стал частью моей собственной жизни, и я боялся даже представить, что когда-нибудь вновь придется остаться одному.

— И хозяин предложил убить того человека, — догадался Виктор.

— Да, он сказал, что это единственная возможность… — на лице монстра вновь появилось удивление.

— Понятно, — кивнул Виктор. — И так потянулась целая цепочка преступлений?

— Преступлений?! — возмутился гигант и скрежетнул зубами. — У хозяина было много врагов, и, если и убивал кого-то, то ради спасения моего друга, а не потому, что жаждал человеческой крови!

— Но ведь хозяин брал за эти убийства деньги.

— Неправда, — негодующе замотал головой монстр. — Ты лжешь!..

Видя, что тот готов выйти из себя и начать крушить все вокруг, Виктор отступил.

— Продолжай, — тихо сказал он.

Монстр, наморщив желтокожий лоб, вновь сосредоточился на воспоминаниях.

— Так мы и жили. Хозяин даже подарил мне автомобиль… Наконец-то я почувствовал себя человеком…

— Вы жили в одном доме? — недоверчиво спросил Виктор.

— Нет, я жил в гараже, а по ночам он выпускал меня на прогулку. Хозяин говорил, что еще не пришло время показываться людям на глаза, но вот-вот оно должно наступить…

Монстр горько вздохнул и глухо пробормотал:

— А теперь он мертв…

Виктор поморщился: у него не было никакого желания разделять заблуждения этой неудачной биоконструкции.

— Итак, ты жил в гараже, — попытался он вернуть монстра к прерванному рассказу.

— Да, — кивнул тот, но вдруг глаза его налились густой желтизной. — Пока вновь не появился ты!

— Виктор Франкенштейн собственной персоной, — усмехнулся ученый.

Однако монстр не почувствовал сарказма в его словах.

— Называй себя как хочешь, — проговорил он, — но с твоим появлением ожили мои прежние мечтания, и я подумал, что теперь-то уж точно смогу получить нечто большее, чем жизнь в гараже, и приобрести друга среди людей…

Виктор откинулся на спинку кресла.

— Неужели ты все еще лелеешь надежду стать равным среди равных тебе роботов?

— И не только, — двусмысленно заявил монстр. — За двести лет я стал умнее…

Как ни странно было слышать такое заявление, Виктор удержался от комментариев. Конечно, он мог поспорить с чудовищем, но имело ли это смысл?..

На этот раз гигант нарушил молчание:

— Вначале я не поверил своим глазам, но потом, подкравшись ночью к дому, в котором ты жил, окончательно убедился: да, это ты. Осторожно начал следить за тобой…

— Оставляя тем не менее огромные следы… — не сдержался на этот раз Виктор и неожиданно стал мрачнее тучи. — Что случилось с опергруппой?

— Это ты про тех трех военных? — даже не моргнув глазом, уточнил монстр.

— Да.

— Они устроили мне засаду и хотели убить. Я только защищался.

— Где они?

— Я упрятал всех троих в мешок, набросал туда камней и спустил в прорубь.

— Чистая работа, — заметил Виктор, кипя от негодования.

— Это были твои друзья? — в лице монстра читалось искреннее сожаление.

— Не лицемерь, — оборвал его Виктор. — А Санкт-Петербург?..

— Тоже я…

Вдруг Виктор почувствовал, как холодный ужас закрадывается в душу. Молодой человек обхватил голову руками и отчаянно простонал:

— В таком случае моя теперешняя работа и домашний арест — все это от начала и до конца твоих рук дело?!

Монстр, словно провинившийся ребенок, опустил глаза.

— Нет, ты не просто чудовище! — закричал Виктор и вдруг осекся, от негодования не находя слов. Не в силах больше оставаться под одной крышей с коварным ублюдком и вообще под этой ненавистной крышей, он выскочил за дверь и побежал по коридору. Ему хотелось одного — оказаться подальше от злополучного места.

— Ты еще вернешься, — послышался вдогонку мерзкий голос монстра. — Я буду ждать тебя здесь…

V

Виктор, как ни старался, не мог вспомнить, где был вчера после своего бегства из лаборатории, но проснулся он в постели, в своей крошечной комнатушке. Его сильно знобило, кружилась голова.

«Кажется, я серьезно заболел», — подумал он и, не вставая, потянулся к тумбочке, открыл верхний ящик и нащупал упаковку аспирина.

Взяв ее, он достал одну таблетку и, не запивая, тут же проглотил.

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешил Виктор.

— Здравствуй, — на пороге стоял никто иной, как сам шеф.

— Добрый день, — отозвался Виктор, хотя и не верил, что день будет добрым.

Полковник демонстративно взглянул на часы.

— Уже двенадцать, — напомнил он и перевел взгляд на лежащего. — А ты еще из постели не вылез. Пора бы.

— Я не в состоянии работать, — признался Виктор.

— Никто не в состоянии, но надо, — бодро проговорил шеф и втянул живот. — У нас ведь, как на войне, — фронтовые будни. Так что — никаких отговорок.

— Я болен…

Однако шеф, не дав ему договорить, приложил ладонь к голове лежащего и хмыкнул.

— Да разве это температура! Вот, я помню, в Афгане… — он пустился в воспоминания, и Виктору поневоле пришлось выслушать десятиминутный рассказ полковника о его ратных подвигах.

— Так вот, дорогой мой, — неожиданно закончил шеф, — после обеда я надеюсь увидеть тебя на рабочем месте. Понял?

Виктор, собрав всю свою волю, все-таки решил сказать о главном:

— Я намерен отказаться от этой работы…

У полковника от неожиданности отвисла челюсть.

— Как это, отказаться?

— Я не хочу… не могу работать с биороботом…

Шеф нахмурил брови и тут же сменил тон.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Да и. вообще, что это за детский сад? Он, видите ли, не может… Вы работаете не где-нибудь, а в военном ведомстве.

— То есть я буду продолжать свои работы, но после того, как вы уберете этого типа из моей лаборатории, — отступил Виктор, не выдержав напора.

Однако полковник и не думал идти на уступки.

— Вы что, условия нам ставить будете? — казалось, он даже не услышал сказанного Виктором. — По-моему, вы забываете, чьими стараниями валяетесь сейчас в этой кровати, а не где-нибудь на нарах…

Шеф повернулся и направился к двери.

— В четырнадцать ноль-ноль вы должны быть на рабочем месте, — бросил он тоном, не терпящим возражений, и, хлопнув дверью, вышел.

Озноб сменился жаром, но Виктор тем не менее заставил себя подняться.

«Моя жизнь превратилась в ад, — подумал он. — Впрочем, я этого, наверное, заслуживаю…»

Внезапно он вспомнил невесту, ее ясные голубые глаза.

«Она во многом ошибалась, но, несмотря на это, осталась чиста перед собой, — Виктор взглянул в зеркало. — А я?..»

Сделалось противно от своей физиономии, и он отвернулся к окну.

«Нет, я все-таки доведу опыты до конца, в этом моя миссия, — вдруг решил он. — Я это сделаю назло шефу, назло монстру. А когда информация попадет в международную прессу, посмотрим еще, кто из нас возьмет верх и кому послужит мое открытие!»

Он быстро умылся и поспешил в лабораторию.

— Добрый день, Франкенштейн, — с ухмылкой встретил ученого монстр и протянул свою корявую жилистую руку для приветствия.

Однако Виктор прошел мимо, сел за свой стол и включил компьютер. Выйдя на необходимую программу, уткнулся в цифры и просидел так около часа, пока не позвонил телефон.

— Виктор Франк слушает.

— Ну вот, видите, оказывается, мы можем прекрасно понимать друг друга… — это был шеф.

Виктор промолчал.

— Вам не кажется, что пришло время переходить на более серьезные опыты? — вновь подал голос полковник.

— Для этого мне нужна большая камера, — сухо ответил Виктор. — За чертежами зайдете сами или передать по модему?

— Передайте, — не стал рисковать шеф и перевел разговор на интересующую его тему. — Вам не кажется, что ваш подопытный в последнее время стал больше походить на ручную кошку, чем на кровожадного убийцу?

— Это плохо? — саркастично заметил Виктор.

— Нежелательно…

— Что ж, я учту ваши пожелания.

Шеф довольно хмыкнул прямо в трубку.

— Я никогда не сомневался, что вы талантливый и перспективный ученый…

— Спасибо, — Виктор хотел нажать на рычаг аппарата, но полковник первым положил трубку.

«Я совсем запустил исследовательскую работу… — вдруг подумал Виктор и тут же решил: — Нужно повторить опыты на собаках».

Подав в одну из клеток электрический разряд, Виктор. достал из нее бездыханное тело пса и поместил его в вакуумную камеру. Подсоединив клеммы и закрыв прозрачную крышку, поймал себя на том, что присутствие постороннего очень мешает ему.

«Впрочем, пусть видит, кто здесь хозяин», — подумал он и присел за пульт.

Монстр, до этого топавший из угла в угол по лаборатории, внезапно притих. Виктор обернулся и заметил два желтых глаза в дальнем углу комнаты. Великан сидел на полу и, опершись о стену, зачарованно следил за каждым его движением.

Виктор бросил на него испепеляющий взгляд и повернулся к дисплею: синие надписи уведомляли о том, что все приборы готовы к работе. Уверенным движением он нажал пусковую клавишу.

Мертвого пса начал медленно обволакивать густой дым, и вскоре животного совсем не стало видно. Виктор тут же переключил внимание на показания приборов. Как он и ожидал, через минуту резко вверх-вниз запрыгала до этого ровная зеленая полоса.

«Появился пульс», — отметил ученый и посмотрел на остальные экраны.

Вот и они, до этого безмолвствовавшие, ожили яркими цифрами, точками и полосами, салютуя победителю.

«Все, — подвел итог Виктор и включил вытяжку газа. — Эту серию экспериментов можно считать законченной».

— Ой! — донесся вдруг из угла испуганно-восторженный возглас, и только сейчас Виктор вспомнил, что он не один.

Но в этот момент было не до монстра — предстояло еще разгерметизировать камеру, в которой собака, до этого лежавшая неподвижно, силилась поднять голову.

Подойдя поближе, Виктор присмотрелся к псу. Тот порывисто сопел, подергивая мордой. Глаза подопытного были мутные, а изо рта шла пена. Однако ученого это не смутило — так протекало каждое успешное оживление. Знал он также, что понадобится еще часов пять, чтобы животное смогло встать на ноги.

Выждав нужное время, Виктор приподнял крышку камеры и, взяв пса, отнес его в прежнюю клетку.

Затем он возвратился к компьютеру и занялся суммированием результатов. Однако работа шла с большим трудом, потому что он думал совершенно о другом. В этот момент его беспокоила мысль о физической неуязвимости урода. Виктор не сомневался, что пошел в своих изысканиях дальше, чем это было сделано двести лет назад, но, как ни старался, не мог понять механизм возникновения такой невероятной защитной реакции организма. Теперь это становилось основным тормозом в его работе, и нужно было что-то предпринимать.

«Я скрупулезно повторил опыты, но, по всей видимости, такая способность к регенерации не была заложена двести лет назад, а появилась позднее, — рассуждал ученый. — Кто же тут постарался?.. Монстр говорил, что, кроме как с уголовником, у него больше не было контактов… А жертвы?.. Нет, не то…»

Виктор вновь зашел в тупик, но решил не сдаваться и начал по второму кругу:

«Какие у него отклонения от предусмотренных в рукописи?.. Их много… Но кардинальное?.. Видимо, чрезмерная доза некоторых радиоактивных элементов. Впрочем, как можно было предусмотреть двести лет назад, что теперь на каждые триста квадратных километров будет по одной атомной станции?.. А Чернобыль?.. В конце концов ядерные. испытания… Стоп!»

Глаза Виктора заблестели, и он, забыв о всякой ненависти к монстру, спросил у него:

— Так ты говоришь, что проснулся на Новой Земле?

— Наверное, — кивнул тот. — Ужасное место. Там одни угли…

— Хорошо! — обрадовался Виктор.

— Что же тут хорошего?

— Ничего. Это я так… себе, — отмахнулся ученый и прикинул:

«На Новой Земле проходили ядерные испытания… Урод был там и, видимо, попал в эпицентр. Но почему он не погиб, если вокруг были, как он сам говорит, одни угли?»

Требовалась еще одна серия опытов.

VI

Неделя прошла незаметно. Виктор был настолько захвачен новой идеей и так занят работой, что даже не помнил, о чем беседовал с полковником при их коротких встречах. Впрочем, его это особенно не волновало.

И вот на исходе седьмого дня он радостно вскочил со стула и, как сумасшедший, забегал по комнате, переживая свой успех. Его предположения подтвердились: действительно причиной неуязвимости монстра было воздействие радиации, точнее — некоторых видов излучений. Кроме того, Виктор установил, что это воздействие может оказываться только на синтезированные организмы. Таким образом, получалось, что искусственный человек не просто возможен, но и способен обладать многими качествами, которыми не наделен простой смертный.

Правда, первый этап опытов закончился курьезом. Оживленные и облученные свинки, забыв про свою миролюбивую природу, за ночь перегрызли решетки и, пожирая все на своем пути, разбежались по лаборатории. К счастью, рядом, в соседней комнате, спал монстр, и только благодаря ему уцелела аппаратура.

На следующий день животные были помещены в специальные, изготовленные из сверхпрочного пластика клетки. Следующий этап экспериментов прошел, как по маслу: легкие надрезы на теле облученных свинок, а затем собаки заживали в одно мгновение.

Узнав обо всем этом, полковник пришел в неописуемый восторг и тут же поспешил в Москву. Но больше всех ликовал монстр. Теперь он был не одинок и уже не доставал ученого своими пустыми разговорами, а занялся, и небезуспешно, приручением собратьев по происхождению.

Благодаря такому невероятному успеху Виктор по-иному стал смотреть и на неудачный эксперимент двухсотлетней давности. Теперь монстр потерял в его глазах свою прежнюю мистическую природу — он, Виктор, мог разобрать и собрать его по косточкам. Одним словом, до заветной цели оставался один шаг, и это было ясно всем — ученому, монстру и даже полковнику.

Правда, радость седьмого дня слегка омрачил полковник своим прагматичным взглядом на науку.

После доклада ученого о завершении эксперимента он самодовольно хмыкнул и, покручивая ус, с неожиданным дружелюбием произнес:

— Теперь, я думаю, нам есть о чем поговорить…

— Да? — с сомнением переспросил Виктор, предполагая очередное откровение про Афган или что-нибудь в этом роде.

— Это очень серьезно, — заметил полковник и, к невероятному огорчению ученого, завел старую песню: — Ты, наверное, знаешь, что я воевал и что у меня даже есть боевые награды?

Виктор вяло кивнул.

— Так вот, я видел настоящее лицо войны…

Неожиданно шеф замолчал, встал с кресла и, подойдя к окну, выглянул на улицу.

— Хорошая погода, — вдруг обронил он.

Виктор растерялся. Он привык к тому, что вояка был непоследователен в изложении мыслей и часто совершенно непредсказуемо перескакивал с одной темы на другую, но никогда рассказ о его боевых подвигах так быстро не заканчивался.

— Не прогуляться ли нам? — этим предложением шеф еще больше удивил Виктора.

— Вы так считаете? — машинально спросил тот.

— Да, — отрезал полковник и направился к двери.

Виктору не оставалось ничего другого, как безропотно последовать за ним.

Когда они вышли во двор, в глаза ударил ослепительный солнечный свет, и Виктор, не выдержав, закрыл глаза.

«Зарывшись в работу, я совершенно забыл о том, что, кроме лаборатории, компьютеров и бесконечных цифр, существует иной мир, — подумал он. — Но что теперь — связывает меня с ним?.. Попытка переустроить его?.. Освободить разум человека?..»

Эти мысли перебил полковник.

— Пожалуй, мы прокатимся, — заявил он и потянул Виктора за рукав.

— Что? — едва поспевая за шефом, спросил подчиненный.

Но, ничего не ответив, полковник подтащил ученого к своей машине и, открыв переднюю дверцу, негрубо толкнул его на сиденье. Сам сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Мотор заревел, и автомобиль двинулся в сторону проходной.

«Уж не выкрасть ли он меня собрался?» — промелькнуло в голове у Виктора.

— Куда мы едем? — поинтересовался он, когда машина выехала за ворота и, подскакивая на выбоинах, покатила в направлении леса.

Лабораторию связывала с внешним миром только одна дорога и вела она к аэродрому.

«Значит, мы летим в Москву, — предположил Виктор и про себя с иронией заметил. — А может, и в Пентагон. Черт их всех разберет!..»

Однако, отъехав от базы километра три, полковник остановился и, выключив двигатель, вышел из салона. Виктор последовал за ним.

Полковник молча подошел к растущему у обочины молодому деревцу и, обломив ветку, наконец заговорил:

— Я могу быть с тобой откровенным?

— Думаю, что да, — пожал плечами Виктор, не понимая, к чему клонит шеф.

— А рассчитывать в свою очередь на твою откровенность?

— Я не политик, а ученый, — заметил Виктор.

— Так да или нет?

«Кажется, надвигается гроза», — подумал про себя Виктор и, чтобы не тянуть время зря, произнес:

— Да.

Судя по сосредоточенному лицу полковника, тот явно на что-то решился.

— Как скоро мы сможем приступить к созданию человека-робота? — спросил он, особо подчеркнув слово «мы».

— Мы-ы, — протянул Виктор. — Думаю, что скоро.

— Расчет на годы?

— Нет, на месяцы…

На лице у полковника отразилось удовлетворение.

— Серийный выпуск? — рубанул он.

— Что? — вновь не понял Виктор.

Полковник с легким раздражением покачал головой и пояснил свой вопрос:

— Я спрашиваю: как скоро мы сможем поставить ваше открытие на конвейер?

Виктор задумался.

— Мои роботы могли бы сослужить службу во вредных отраслях промышленности, но это дело будущего. Мне кажется, что сейчас об этом говорить рано, а тем более создавать конвейер…

— Впрочем, это не ваше дело, — недовольно махнул рукой шеф. — Ваша задача — разрабатывать, а не внедрять.

«Чего же он домогается? Что ему нужно? Зачем он привез меня сюда, когда об этом можно было поговорить и в лаборатории?» — одна за другой мелькали мысли, но Виктор так и не находил ответа ни на один из этих вопросов.

Единственное, что он понял, так это то, что ни в Москву, ни в Вашингтон его не повезут.

— Так вот, — продолжил полковник. — Я думаю, вам известно, что несколько дней назад я был в столице?

— И говорили омоем эксперименте, — догадался Виктор.

— Именно, но не только…

— Я должен знать о чем-то еще?

— Да, — шеф вдруг занервничал, но постарался не показать этого. — Вашим открытием серьезно заинтересовались мои друзья в генералитете.

— И что же это значит?

— Это значит, что вы очень нужный для Родины человек и можете послужить ее глобальным интересам.

— Которые решаются только в генералитете? — с иронией предположил Виктор.

Но полковник не усмотрел в его словах подвоха и воодушевленно подхватил:

— В генералитете, и не только там.

— Где же еще?

— В нашем… — начал было шеф, но вдруг спохватился. — Я думаю, сказанного достаточно.

— Хорошо, — согласился Виктор и вопросительно посмотрел на шефа. — Значит, для того, чтобы сообщить о результатах вашей поездки в Москву, вы и привезли меня сюда?

— Нет, — категорически заявил полковник. — Я уже сказал вам о моих друзьях в генералитете. Так вот, они считают, что у руля нашего государства должны стоять настоящие люди, которые не только будут крепко держать власть, но и использовать ее на благо народа.

— А как же президент? — растерянно поинтересовался ученый.

— А-а-а, перестаньте! — военный небрежно махнул рукой. — Вы же взрослый человек…

Лишь сейчас Виктор начал мало-мальски соображать, к чему клонит шеф.

«Этого еще мне не хватало», — с досадой подумал Виктор, а вслух сказал:

— Но вы же знаете, что я ученый…

— Ученые нам тоже нужны, — парировал полковник и добавил: — Тем более, такие талантливые, как вы.

Виктор смутился, не зная, что и сказать.

— Вы хотите, чтобы мое открытие было использовано для военного переворота? — робко произнес он.

Полковник досадливо хлопнул себя руками по бедрам.

— Опять вы о том же!.. Я говорю не о перевороте, а о восстановлении подлинно народной власти.

«Пожалуй, спорить с ним бесполезно», — решил про себя Виктор, ожидая, о чем же дальше пойдет разговор.

— Так вот, — вытерев рукой пот со лба, проговорил шеф. — Наша с вами задача подготовить опытную партию роботов…

— Подождите! — вдруг резко оборвал его Виктор и уже более спокойно спросил: — А вы не боитесь, что ваши планы могут быть раскрыты еще до того, как армия монстров выйдет на Красную площадь?

Полковник снисходительно хмыкнул.

— Вы что ли их раскроете?

— А почему бы и нет?

— Каким образом?

Виктор задумался. Он и впрямь был лишен всяких контактов с внешним миром. Вот уже больше месяца он безвылазно сидел в этом лесу, и даже надежда свидеться с родителями таяла, как мартовский лед. Ему позволялось лишь изредка звонить домой, причем только из приемной под недреманным оком секретаря.

— Чтобы кому-нибудь что-нибудь передать, у вас есть один-единственный шанс, — продолжил шеф и, подперев руками бока, презрительно усмехнулся. — Вы можете воспользоваться им хоть сейчас.

Виктор догадался, что полковник намекает на бегство, и ему вдруг стало страшно от мысли, какую долю ему уготовила судьба… А тут еще взгляд его упал на портупею шефа, затем — на кобуру.

«Кажется, он никогда раньше не носил оружия, по крайней мере на виду».

Поймав взгляд Виктора, полковник засмеялся.

— Ну что же вы стоите? Давайте, бегите!

Виктор едва не застонал от сознания своего бессилия.

— Бегите, бегите… — полковник уже хохотал. — Ну что же вы оробели?.. Смелее…

— Ладно, — наконец выдавил из себя Виктор. — Поехали назад.

Шеф вытер выступившие от смеха слезы и весело проговорил:

— За что мне нравится интеллигенция, так это за ее догадливость.

Ничего не ответив, Виктор залез в машину и в ярости хлопнул дверцей.

Обратный путь они проделали молча.

— В конце недели жду вас с отчетом, — как ни в чем не бывало сказал на прощание полковник. — А что касается новой установки, то уже на этой неделе она будет смонтирована. Вы же знаете, я держу свое слово…

VII

Давая вынужденное согласие на сотрудничество с рвущейся к власти группировкой в генералитете, Виктор в первую очередь рассчитывал на то, что переданная Савельеву информация опередит замыслы военных и мировое сообщество не позволит использовать выдающееся научное открытие в целях, которые предопределили ему военные. Что же касается его, Виктора, то он одержимо продолжал свою работу.

Шеф, как и обещал, установил в лаборатории новую камеру, рассчитанную на создание первой искусственной биомодели человека.

В помещении сразу стало тесно. Каждый раз, проходя мимо прозрачного куба, Виктор чувствовал, как замирает у него сердце, однако до поры, до времени не решался использовать камеру по ее непосредственному назначению.

Однако полковник настаивал на скорейшем проведении исследований.

— Не следует долго задерживаться на собаках. Время не ждет, — говорил он, и как следствие — по его непосредственному приказу в лаборатории появились две большие клетки с шимпанзе.

Виктор же отнюдь не был заинтересован в немедленном прорыве. По крайней мере он, как мог, старался оттянуть на более поздние сроки окончательное осуществление главного проекта всей своей жизни. Кроме того, он считал, что новый «человек» должен быть совершенен не только внутренне, но и внешне.

Временами Виктор даже делал беглые эскизы модели, сообразно своим представлениям. И чем дальше он шел в идеализации своего, еще не рожденного детища, тем более гнусным и безобразным ему казался обитающий в соседней комнате гигант.

Однажды при разговоре с шефом Виктор даже недвусмысленно намекнул:

— Мне кажется, что это убожество впоследствии будет только компрометировать нас в глазах общественности.

— Вы предлагаете его убрать? — расставил все по своим местам полковник. — Иначе говоря, убить?

— Нет, что вы… — стушевался Виктор, испугавшись того, что сам же предлагал.

— Так вот, — заявил шеф, — когда заработает конвейер, делайте с ним все, что хотите, а сейчас он — единственный аргумент в моих руках.

— Но разве я не доказал своими опытами, что создание аналогичной модели в принципе возможно? — возразил Виктор.

Шеф сурово посмотрел на него.

— В принципе или возможно?

— Возможно, — последовал ответ.

— Вот когда я увижу двуногого, двурукого и с головой на плечах и пойму, что ваша разработка лучше предыдущей, то поверю. А пока все, о чем вы говорите, — только слова…

Виктору стало неловко оттого, что он завел этот разговор, и он тут же ретировался.

После беседы с шефом Виктор понял, что хочешь не хочешь, а придется мириться с присутствием «убожества» в своей лаборатории. Однако в последнее время тот стал просто невыносимым. Он совал свой уродливый нос буквально во все, отбивая всякое желание работать.

Так было и в этот день. Едва Виктор занялся моделированием нового образца, как монстр тут же вырос у него за спиной и поинтересовался:

— Кто это будет?

— По-моему, ты слишком любопытен для робота.

Монстр стушевался. За последнее время он уже привык к таким оскорблениям и безропотно сносил их.

С минуту помолчав, великан вновь раскрыл рот:

— А когда…

— Ты хочешь спросить, когда я сделаю тебе подружку?! — взорвался ученый.

В ответ тот промычал что-то невнятное.

— Значит, подружки тебе захотелось?.. — горячась, Виктор встал со своего места. — А зачем роботу подружка?

— Ты не знаешь, что такое одиночество, — ответил монстр и как-то неестественно съежился, прикрывая лицо руками, словно его собирались побить.

— Тебя создал человек, и, кроме благодарности ему, тебя ничто не должно волновать, — наступал Виктор. — А ты поднял руку на своего же создателя. Ты поднял руку на людей!

Монстр вконец растерялся.

— Даты недостоин того, чтобы жить, не говоря уже о чем-то другом!

— Но раз уж я живу…

Однако Виктор уже не в силах был сдержать себя.

— Ты самое гнусное ничтожество из всех живущих. Жизнь одного Павла стоит десяти твоих! Неужели ты все еще надеешься, что я слеплю такую же уродину, как ты, и пущу ее бродить по свету?..

В знак того, что именно так он и думает, монстр закивал головой.

— До чего же ты наивен! — Виктор нервно заходил по комнате. — Поверь, в новой генерации, над которой я сейчас работаю, тебе не будет места. Они будут презирать тебя так же, как и люди, ведь ты всего-навсего — неудачный эксперимент!

— Но ведь это я принес тебе рукопись… — как бы вступая в торг, пробубнил урод.

— Убив при этом полдюжины человек?! Да никогда тебе не будет места на этой земле!

Глаза гиганта налились густой желтизной и злобно сверкнули, но Виктор не заметил этого.

— На тебя всегда будут смотреть с содроганием. Ты — чудовище, возомнившее себя венцом природы! Ты лицемерно заявляешь о любви, о человеческой теплоте, а несешь смерть. О, если бы я мог сейчас же, отняв твою ненавистную жизнь, воскресить несчастных, которых ты убил с такой адской жестокостью! Что же ты боишься убить меня? Ведь ты утверждаешь, что именно я твой создатель, что именно я никто иной, как Виктор Франкенштейн.

Виктор еще что-то говорил, прежде чем заметил, что монстра в лаборатории нет.

«Ну и черт с тобой, все равно придешь…» — вздохнул он, переводя дыхание и опускаясь в кресло.

И тут ему стало не по себе. Он осознал, что сорвался. И перед кем? Перед допотопной моделью восемнадцатого столетия! Вскоре досада сменилась раскаянием: Виктор уже искренне сожалел о случившемся.

«Нужно сообщить полковнику, что этот тип сбежал», — подумал он и направился к шефу.

— Как наши дела? — поинтересовался тот, едва завидев ученого на пороге, и напомнил: — Кажется, на завтра намечен эксперимент с шимпанзе?

— Да, — кивнул Виктор, подойдя к столу. — Я хотел вам сообщить…

— Присаживайтесь, — перебил его полковник, указав рукой на кресло. — Что вы, право, как не родной?

— Спасибо, — Виктор сел.

— Ну а теперь — рассказывайте… — у шефа было явно неплохое настроение.

Тянуть Виктор больше не мог.

— Монстр сбежал, — с тревогой произнес он.

— Ну и что? — пожал плечами шеф.

Виктор недоумевающе посмотрел на руководителя.

— Вы же так им дорожили…

— Будем показывать начальству шимпанзе, — шутливо ответил полковник. — Кроме того, насколько я помню, через пару месяцев вы мне обещали целую армию таких монстров. Или я ошибаюсь?

Однако Виктор не мог разделить его столь беспечного настроения.

— Монстр социально опасен, — заметил он. — Впрочем, вы об этом знаете не хуже меня.

— Да, — кивнул шеф, — знаю и поэтому особенно переживать не намерен.

— Это как же?

Полковник самодовольно усмехнулся и пояснил:

— Ну задушит ваш урод двух-трех человек. Что, от этого земля начнет вертеться в другую сторону? Поверьте, все это не столь уж важно. Ведь на войнах да и без войн в стране погибают сотни тысяч.

— Но если уроду дать волю, то… — попытался оспорить Виктор.

Шеф усмехнулся.

— Если бы я мог, то сам дал бы ему такую волю. На время, конечно.

Виктор в ужасе посмотрел на полковника, опасаясь, не сошел ли тот с ума. Однако полковник, казалось, был даже доволен произведенным эффектом.

— Да, вы явно на своем месте и в политики не годитесь, — заметил он и в скупых выражениях развил свою мысль: — Монстр наводит панику; люди теряют веру в правительство, которое не способно их защитить; в стране дестабилизация, а потом… Впрочем, всему свое время. Так что идите и работайте. А если хотите, то можете отдохнуть. Завтра у вас тяжелый день…

— Да, я, пожалуй, отдохну, — поспешил согласиться Виктор. — До свидания.

Придя к себе, он, не снимая обуви, прилег на кровать и принялся анализировать случившееся. Особенно его смущал досадный срыв в разговоре с монстром.

«Всплеск эмоций, видимо, результат напряженной работы. Шутка ли — каждый день по шестнадцать часов, не выходя из лаборатории… Не всякая психика выдержит такое, — подвел он итог своим размышлениям на эту тему. — Значит, чтобы разгрузить голову, нужно хотя бы некоторое время постараться ни о чем не думать, и главное — хорошенько выспаться».

Виктор закрыл глаза, надеясь, что сон не замедлит прийти. Но не тут-то было. Спать совершенно не хотелось.

«Видимо, сказывается режим, ведь так рано я никогда не ложился», — прикинул он, заставляя думать себя о чем-нибудь приятном.

Неожиданно перед ним возникло прелестное личико невесты.

— Я так ждала тебя, милый, — нежно проговорила она и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Виктор подался было немного вперед, однако осознание того, что девушка мертва, заставило его резко открыть глаза. Оля мгновенно исчезла.

Почувствовав, как внутри у него все похолодело, он приказал себе переключиться на что-нибудь другое.

— Теперь ты сообразил, дурья башка, что мне денег твоих не надо, — послышался голос Павла. — Это надо же! Пашка Гвоздев, мультимиллионер, пришел просить взаймы!

— Нет! — воскликнул Виктор и слегка приподнялся на кровати.

«У тебя завтра ответственный день, и ты должен отдохнуть, — чуть ли не цитатой из „шефа“ постарался он уговорить себя. — Неужели больше не о чем вспомнить?.. Ну, конечно — мама и папа! Интересно, как они там?»

Виктор ухватился за эту идею и постарался мысленно нарисовать своих предков во всей их красе. Однако, наперекор его желанию, почему-то вспомнилось одно из первых архангельских видений, а именно тот момент, когда он держал на руках труп своей матери, закутанный в саван.

«Я не должен этого допустить!» — подумал он и, вскочив с постели, сломя голову бросился к шефу.

— Что случилось? — удивился тот, увидев на пороге запыхавшегося Виктора. — Я думал, ты уже десятый сон смотришь…

— Сейчас не до снов, — тяжело дыша, проговорил тот. — Моим родителям угрожает опасность.

Шеф недоуменно посмотрел на подчиненного.

— От кого?

— От монстра!

— Но ведь он, насколько я понял, обожает тебя.

— Это совсем другое… — Виктор в отчаянье покачал головой. — Я уверен, что сейчас он направляется в сторону Москвы, а точнее, Садового кольца, где живут мои отец и мать.

— С чего это ты так решил? — недоверчиво спросил полковник.

— Во-первых, я его хорошо знаю, а во-вторых — интуиция…

— Интуиция? — шеф с сомнением вздохнул. — Никогда не думал, что ученые так суеверны… Ну, и что же вам говорит интуиция?

— Сейчас монстр хочет доказать свое превосходство надо мной и готов даже на убийство.

— Не пугайте! — полковник театрально махнул рукой.

— Но это действительно так. Я в этом убежден.

— Хорошо, — согласился шеф. — И что же вы предлагаете?

— Мне нужно позвонить.

— Это поможет?

Виктор задумался.

— Пожалуй, нет, — вздохнул он спустя секунду. — Тогда выставьте охрану.

— С гаубицами?

— Опять не то… — Виктор начал судорожно перебирать в голове возможные варианты.

— Может, их просто спрятать? — предложил полковник. — И волки сыты будут, и овцы целы.

— Пожалуй, это решение, — согласился Виктор. — Мы их отправим на дачу.

— Замечательно, — поддержал полковник. — Там ребятам и гранатами побаловаться можно будет… Заодно и урода вашего проверим.

Виктор слегка успокоился.

— Что вы стоите, присядьте, — предложил шеф, видя, что все приходит в норму, и снял трубку телефона. — И хотя я не очень убежден в вашей правоте, позвоню. Вы для нас человек ценный, а о своих людях мы должны заботиться…

Он набрал номер.

— Иваныч?.. Да, это я. Угадал. Выставь с завтрашнего вечера на даче Франков охрану… Я думаю, человек трех хватит… Нет-нет, гранаты… Лично мое распоряжение… Ну, будь.

— Почему с завтрашнего вечера? — недоуменно спросил Виктор.

— Отсюда до ближайшей железнодорожной станции часа четыре езды. А там еще поезд петляет и в Москву придет лишь послезавтра утром. Понимаете?

Виктор кивнул.

— Теперь вы довольны? — поинтересовался полковник.

— Да.

— В таком случае идите к себе, отдыхайте и ни о чем не думайте.

Спасибо, до свидания, — Виктор развернулся и направился к выходу.

— Да, вот еще… — неожиданно задержал его шеф. — С полчаса назад мне сообщили, что завтра у нас могут быть высокие гости.

— Гости? — пожал плечами Виктор.

— Да, из генералитета. Так что вы должны быть в форме.

Виктор растерялся.

— Но у меня нет формы…

— Молодой человек, — вздохнул полковник. — Вы не о том думаете. Я имел в виду ваше физическое состояние.

— А-а-а! — Виктор хлопнул себя ладонью по лбу. — Извините…

— В таком случае, до завтра, — шеф откинулся на спинку кресла, показывая, что разговор окончен.

— До завтра, — повторил Виктор и, успокоенный, вышел за дверь.

VIII

Все утро Виктор был занят приготовлениями к предстоящему опыту. Он слегка волновался. Ведь в этот день ему предстояло впервые испытать новую камеру, специально подготовленную для создания искусственного человека. Не смотря на то, что подопытной была шимпанзе, условия проведения эксперимента полностью отвечали тем же требованиям, что и при моделировании более совершенного существа.

Как раз в то время, когда ученый проверял камеру на герметичность, в дверь постучали и на пороге показался шеф, на плечи которого был наброшен белый халат. Увидев за спиной у полковника еще двух человек, Виктор догадался, в чем причина необычного одеяния руководителя.

— А вот и наш гений, Виктор Франк, — представил полковник ученого и, раскинув руки в стороны, добавил: — А это наш научный полигон. Я лично постарался, чтобы здесь было все необходимое.

Гости вышли из-за спины шефа, и молодой человек смог более отчетливо рассмотреть их.

Один из них, невысокий плотный мужчина с седыми висками и небольшой лысиной на макушке, был одет в генеральский мундир и выглядел подтянуто. Второй, чуть помоложе, представлял явно не военное ведомство и был одет в костюмную тройку. Он казался выше среднего роста, был худ и двигался как-то неловко.

— Тот самый Франк, — прогремел генерал басом и, подойдя к ученому, протянул ему руку. — Как же, знаю. И отец у вас башковитый и дед, кажется, тоже. Да, кстати, как там Николай Николаевич?

— Наверное, хорошо, — Виктор ответил скромным рукопожатием.

— Генерал-майор Василий Петрович Иванов, — представил полковник гостя.

Генерал недовольно обернулся.

— Вы что, только сейчас впервые говорите обо мне?

— Виноват, — стушевался руководитель лаборатории.

Генерал решил взять инициативу в свои руки и, указав на гражданского, произнес:

— А это Евгений Владимирович. Впрочем, я думаю, вы еще познакомитесь с ним поближе, только немного позже.

— Очень приятно, — отозвался Виктор.

Евгений Владимирович молча пожал руку ученого.

— Так как, говорите, здоровье отца? — переспросил генерал Иванов.

— Я лишь изредка созваниваюсь с ним, — искренне признался Виктор. — А он у меня человек такой, что если даже ему плохо, то не скажет.

— Как, вы не бываете дома? — наигранно удивился Иванов и, нахмурив брови, взглянул на руководителя лаборатории: — Товарищ полковник, почему наш лучший разработчик не бывает в Москве?

— Э-э-э… — замялся военный, но тут же нашелся: — Работы много, товарищ генерал.

— Работа работой, но Родина и родители — это святое. Я думаю, что хотя бы раз в неделю Виктор Николаевич должен бывать дома.

Иванов взглянул на ученого.

— Ведь так, молодой человек?

— Ну, не каждую неделю, а хотя бы раза два в месяц, — согласился Виктор.

— Вы поняли, полковник? — строго спросил гость.

— Будет исполнено, — ответил руководитель лаборатории.

Виктор тут же проникся симпатией к генералу, посчитав, что его заключение в этом лесу — личная инициатива шефа. Одновременно подумал, что симпатия симпатией, но необходимо все-таки быть поосторожнее.

— Итак, — Иванов внимательно осмотрел приборы. — Я хотел бы лично от вас, Виктор Николаевич, услышать о наших успехах.

Ученый подошел к клеткам с животными и, указав на одну из них, пояснил:

— Здесь находятся морские свинки и крысы, выдержавшие по нескольку оживлений.

— Интересно, — генерал наклонился к клетке и бросил своему попутчику: — Представляешь?

Тот тоже подошел и принялся внимательно разглядывать животных.

— Однако это не лучшие из моделей — они умирают от физических повреждений, — Виктор перешел к другим клеткам. — А вот здесь уже более совершенные конструкции. Они являются своеобразным переходом к новой модели. Той, на основе которой и будет создан человек.

Генерал напряженно всматривался в обитателей клеток.

— А это что за животные? — удивился он. — Крыса не крыса, свинка не свинка…

— Да, вы правы, — поддержал его Виктор. — Это абсолютно новая модель, синтезированная из двух видов.

— Как? — поразился Иванов. — Неужели вы разобрали их по частям, а потом собрали одну?

— Именно так.

Генерал переглянулся с гражданским.

— Замечательно! — восторженно произнес он. — Полковник, правда, мне рассказывал о ваших успехах, но я не думал, что они настолько…

Иванов остановился, подбирая слово, но, видимо, так и не найдя его, пробасил:

— Великолепно!

— Одна из главных черт этих животных, — воодушевленный похвалами, продолжил Виктор, — это необычайная жизнестойкость и сверхзащитные качества их организма.

— То есть? — не понял генерал.

— Они фактически неуязвимы.

— Значит, — Иванов задумался, — если я достану пистолет и выстрелю в нее, то она останется жива?

Виктор слегка смешался.

— Мы не проводили таких экспериментов, однако я думаю, что если вы выстрелите в такое же, но более крупное животное, то оно воспримет это безболезненно.

Генерал вновь переглянулся с гражданским.

— Это влияние некоторых радиоактивных элементов на их организм, — пояснил ученый.

— Понятно, — пробубнил Иванов и, молча осмотрев остальные клетки, сказал: — Да, вы просто сразили нас наповал, но сейчас мне хотелось бы стать свидетелем такого оживления…

— Я думаю, через час это будет возможно, — ответил Виктор.

— В таком случае… — полковник посмотрел на часы и обратился к Иванову: — Товарищ генерал, пока Виктор все подготовит, мы попьем чаю в моем кабинете.

— Хорошо, — согласился военный и повернулся к Виктору.

— Занимайтесь своим делом, а мы ровно через час будем на месте. До встречи.

Полковник подбежал к выходу и открыл дверь. Когда гости вышли в коридор, офицер тут же последовал за ними.

Виктор, проводив взглядом процессию, недоуменно пожал плечами — он никогда не думал, что шеф перед кем-то может так выслуживаться…

— А вот и мы, — неожиданно прозвучало в лаборатории.

Молодой человек посмотрел на часы и понял, что отведенный ему для подготовки час миновал.

— У вас все готово? — поинтересовался генерал, усаживаясь в специально подготовленное для него кресло.

— Да, — кивнул Виктор.

— Тогда начинайте, — скомандовал военный и, посмотрев на лежащую под стеклянным колпаком мертвую шимпанзе, сморщился.

Виктор нажал на пусковую клавишу, и камера медленно наполнилась густым дымом…

Присутствующие затаили дыхание и, так и не издав ни единого звука, просидели до самого окончания эксперимента.

Подождав, пока Виктор отнесет шимпанзе в клетку, генерал спросил:

— Не кажется ли вам, Виктор Николаевич, что благодаря этому открытию мы можем оживлять наших солдат, гибнущих на полях сражений?

— Я думал об этом, — признался ученый, — но исследования показали, что газ оказывает какое-то непонятное воздействие на психику животных. А поэтому я боюсь, что люди, возвращенные к жизни, могут потерять свою самость.

— А как же роботы? — не сдержался генерал.

— Это проще. Биоробот — тот же компьютер, но созданный несколько на другой основе.

— Управляемый? — уточнил Иванов.

— Конечно.

— А как же тогда этот монстр?..

— О! — вздохнул Виктор. — Это промах конструктора и вообще полное недоразумение…

Генерал, приложив палец к губам, задумался.

— И когда же можно будет увидеть первого такого человека или, как бы говорите, биоробота?

— Месяца через два, — не раздумывая ответил Виктор.

Этот срок, конечно, можно было бы и подсократить, но ученый решил держаться ранее выбранной тактики.

— Значит, в августе, — подсчитал гость и встал из своего кресла. — Понятно…

— Мы можем уплотнить график, — подсуетился полковник.

— Я думаю, не стоит, — оборвал его генерал и обратился к находившемуся все это время в тени гражданскому: — Как считаете, Евгений Владимирович, август нас устроит?

— Вполне, — едва уловимо шевеля губами ответил тот и глазами указал на дверь.

Генерал откашлялся и протянул Виктору руку.

— Благодарю. Вы нас не только очень удивили, но и немало порадовали. Я думаю, что этот проект вскоре найдет достойное применение, а ваши заслуги перед Родиной будут по-настоящему оценены.

— Спасибо, — ответил рукопожатием польщенный Виктор, подумав, что генерал, по всей видимости, совсем неплохой человек.

Тем временем гости вышли из лаборатории, оставив ученого одного.

Основная задача этого дня была выполнена, и молодой человек, выключив аппаратуру, направился к себе.

Зайдя в комнату, он удивился, заметив на столе целую стопку газет и прекрасные тонизирующие напитки заграничного производства.

«Полковника просто не узнать», — подумал Виктор и взглянул на газеты. К его еще большему удивлению они были свежие: за этот и прошедший дни.

Не найдя себе иного развлечения, ученый открыл бутылочку «Пепси», прилег на кровать и принялся читать все подряд.

Незаметно подкрался вечер. На улице стемнело.

«Хорошо бы сейчас в Москву, — мечтательно подумал Виктор и отложил чтиво в сторону. — На улицах толпы людей, веселые лица, девушки…»

Его мечтания прервал стук в дверь. Молодой человек взглянул на часы — было девять.

— Да, — отозвался он, прикидывая, кто бы это мог быть.

— Это я, — как бы ответил на его мысленный вопрос полковник, заходя в комнату.

Глаза у шефа были стеклянные, и Виктор догадался, что тот навеселе.

— Что, скучаешь? — поинтересовался военный.

— Да вроде бы не скучаю, — ответил Виктор и кивнул на газеты. — Спасибо за прессу.

— А, ерунда, — махнул рукой полковник. — Я к тебе кое с чем поинтереснее.

— Ну да? — ученый встал с кровати.

— Да-да-да, — как из автомата, выпалил военный и, слегка покачиваясь, самодовольно улыбнулся.

— И что же? — Виктор едва узнавал своего руководителя.

— Ты еще спрашиваешь! Столько наворотил дел, и надо же — такой невинный вид…

Франк насторожился.

— Да ладно тебе, — полковник панибратски похлопал ученого по плечу. — Одевайся, пойдем медали замачивать.

— Что? — вновь не понял Виктор.

— Тьфу ты, — рассердился шеф и объяснил: — По случаю, скажем так, премьеры твоей работы у нас небольшой сабантуйчик.

— Может быть, без меня? — попытался отговориться молодой человек.

— Да ты что?! — искренне возмутился военный. — Мы в армии, а тут начальство не посылают. Понял?

— Там генерал? — предположил Виктор.

— Да, пошли, — полковник вышел из комнаты.

Ученый нехотя последовал за руководителем. Когда они вошли в апартаменты шефа, Виктор увидел за столом, на котором красовалось несколько бутылок «Наполеона», генерала Иванова, который звучно чавкал и усердно скреб вилкой по дну консервной банки.

— Привык я все-таки к походным условиям… — прокомментировал он свои действия, увидев зашедших, и отставил банку в сторону.

«„Лосось“, — прочитал Виктор надпись на этикетке и подумал: — Неплохо для солдатского пайка».

— А вот и мы! — заполнил неловкую паузу полковник и, указав на Франка, добавил: — Вот он, наш герой собственной персоной.

— Присаживайся, — кивнул генерал на кресло. — И не стесняйся, тут все свои, а главное, забудь про чины и считай, что все мы рядовые.

Пока говорил гость, полковник разлил коньяк из начатой бутылки по стаканам.

— А где Евгений Владимирович? — полюбопытствовал Виктор, не найдя гражданского.

— Отправился домой. У него срочные дела, — ответил генерал и взял стакан. — Хороший человек… Но пить будем за тебя!

— За удачу, — предложил Виктор, подумав о своем.

— За удачу! — поддержал высокий гость и одним глотком осушил граненый стакан.

Закусив соленым огурцом, генерал продолжил тему:

— Да, ты прав, удача нам всем очень понадобится, особенно через два месяца…

— А что будет через два месяца? — не удержался заинтригованный ученый.

— О-о-о! — протянул военный, но тут же сменил интонацию.

— Сам все увидишь… Главное, чтобы у тебя получилось.

— Да, — подхватил Виктор, окосев после первых же ста граммов. — Если у меня получится все, как я хочу, то человечество, бесспорно, сделает шаг вперед.

— Еще как, — подыграл гость. — Особенно наша родная страна.

— Это будет означать окончательную победу над природой!

— Конечно. И над врагами тоже… — дополнил генерал и кивнул полковнику: — Наливай.

— Минутку, — отозвался тот и откупорил новую бутылку.

Компания выпила еще по сто грамм.

«Генерала, пожалуй, можно переубедить, — подумал Виктор. — Он должен понять, что интересы науки в этом деле прежде всего».

— Мое открытие должно стать достоянием человечества, — заплетающимся языком проговорил ученый.

— Конечно, — неожиданно легко согласился гость и добавил: — Но сначала мы должны продемонстрировать его мощь. Иначе кто поверит, что мы сильны… в науке?

— Пожалуй, — кивнул Виктор и выпил незаметно подсунутые полковником еще сто.

Генерал одобрительно подмигнул молодому человеку и продолжил:

— Я скажу вам даже больше. С таким умищем вам нечего делать в лесу. Нужно перебираться в Москву. Там и возможностей больше.

— В Москву? — переспросил Виктор, не поверив своим ушам.

— Да, в Москву, — подтвердил военный. — Так что собирайте вещи.

Ученый лишь удивился тому, как быстро ему удалось сломать генерала, и с превосходством посмотрел на полковника. Однако в следующее мгновение молодой человек уже засомневался в услышанном.

— Это правда? — робко спросил он.

Гость негодующе хмыкнул.

— Виктор Николаевич, разве генералы когда-нибудь бросают слова на ветер. Вот, например, ваш отец… — не договорив, военный неожиданно осекся и помрачнел, но, резко тряхнув готовой, тут же придал своему лицу прежнее выражение.

— Наливай, — скомандовал он и, получив свои сто, в мгновение осушил стакан.

«Да-а-а, крепкий мужик, — подумал Виктор. — Чего не скажешь обо мне…»

Молодой человек вдруг почувствовал, что его начинает слегка подташнивать, и решил поскорее ретироваться.

«Главного я достиг, — рассудил он. — Теперь можно и поспать».

Виктор встал из-за стола.

— Извините, но я привык к определенному режиму, — пробормотал он, едва связывая слово со словом. — Наверное, я пойду…

— Хорошо, — не стал спорить генерал. — Значит, с вами я пока что прощаюсь и с нетерпением ожидаю ваших бойцов в Москве.

Виктор благодарно пожал руку генералу и с брезгливостью полковнику.

Когда молодой человек вышел за дверь, гость поинтересовался у своего подчиненного:

— Ты думаешь, мы правильно сделали, не сказав ему?

— Думаю, что да, — кивнул тот.

— А он не свихнется, когда узнает обо всем? — военный покрутил пальцем у виска.

— Он крепкий мужик. Выдержит, — уверил хозяин кабинета.

Генерал достал из-под стола третью бутылку и разлил на двоих.

— Ну что, тогда выпьем?..

IX

В это утро Виктор проснулся позже обычного. У него страшно болела голова, а в горле совершенно пересохло. Молодой человек, не вставая, дотянулся до «Пепси» и сделал несколько глотков.

«Они как специально все рассчитали», — подумал он и, почувствовав себя чуть легче, с трудом поднялся с постели.

Сквозь незанавешенное окно в комнату пробивались солнечные лучи. Не очень-то радуясь им из-за того, что приходилось щуриться, Виктор подошел к окну с намерением задернуть занавеску.

Однако неожиданно его внимание привлекли громкие голоса, доносившиеся с улицы. Ученый выглянул в окно и увидел солдат и своих коллег, занимающихся погрузкой на машины каких-то огромных ящиков.

«Это еще что такое?» — удивился молодой человек и, почувствовав внезапное покалывание в висках, отпил из бутылки еще немного.

«Без привычки, конечно, тяжело такими лошадиными дозами употреблять… — пожалел он себя и попытался вспомнить, чем же вчера закончился вечер. — Возвратился я, по всей видимости, один… Шеф перед генералом выслуживался… А! Кажется, генерал обещал мне что-то важное… Только бы еще вспомнить что?..»

Виктор обхватил голову руками и изо всей силы напряг память, однако эта попытка кроме еще более острого покалывания в висках ничего путного не принесла.

«Жаль, — разочарованно вздохнул он. — А ведь что-то очень важное было…»

Взглянув на часы, Виктор издал что-то похожее на присвист и, быстро одевшись, поспешил в лабораторию.

Выйдя на улицу, он обратил внимание на толпящихся у машин людей.

«Нужно все-таки разузнать, что здесь происходит», — решил молодой человек и, заметив бывшего своего ассистента, подошел поближе.

— Осторожней, осторожней! — во все горло кричал тот на солдат. — Это дороже богемского хрусталя!

Однако те, делая вид, что все понимают, бросали ящики в кузов, как дрова.

— Да я вас за такую работу под трибунал отправлю! — не выдержал ассистент, услыхав, как загремел ящик о борт грузовика…

— Что здесь происходит? — поинтересовался Виктор, оказавшись рядом с коллегой. — Чего шумишь так?

Ассистент оглянулся.

— Да будь моя воля, я бы им руки за такое переломал!

— Звучит впечатляюще, — усмехнулся Виктор.

Коллега, махнув рукой, подошел к Виктору и протянул. руку.

— Привет. Что-то выглядишь ты неважно…

— Допоздна работал и плохо спал, — соврал ученый, пожав холодные пальцы ассистента, и переспросил: — Может, ты объяснишь, к чему такая суматоха?

— А ты еще не слышал? — удивился молодой человек.

Виктор неопределенно пожал плечами.

— Ты будешь первым, от кого я узнаю…

— Уезжаем мы! — объявил коллега и театрально развел руки. — И пообещали, что навсегда.

Виктор растерянно заморгал.

— Куда?

— Говорят, поближе к столице, — пояснил ассистент и усмехнулся. — Наверно, решили экономить топливо, или самолет сломался, а новый покупать не хотят…

— Понятно, — кивнул Виктор. — А кто едет?

— Да вроде бы все, — неопределенно ответил молодой человек. — Ходят слухи, что после вчерашнего визита генерал решил, что база не отвечает санитарным нормам…

— Не может быть! — поразился Виктор.

Коллега пожал плечами.

— Правда не правда, но я уже часа три вожусь тут.

— Так говоришь — поближе к столице? — Виктор с грустью посмотрел на здание лаборатории.

— Ну да, и это единственное, что меня радует…

Виктор неожиданно встрепенулся.

— Так, значит, и мне надо собираться!

Ассистент удивленно посмотрел на коллегу.

— Так ты еще не собрался?

— Нет.

— Тогда беги поскорее, пока шеф не пронюхал, и упаковывайся, — посоветовал молодой человек и, повернувшись в сторону машины, прикрикнул: — Ну разве так можно! Там же животные…

— Будь, — бросил Виктор и поспешил в лабораторию.

Зайдя в помещение, он в нерешительности остановился, не зная, с чего начать, — одних клеток было около двадцати, не говоря уже об аппаратуре. Понимая, что с этой задачей не справиться одному, Виктор подумал, что хотя бы для отмазки, на случай, если покажется полковник, нужно хотя бы создать видимость бурной подготовки к отъезду.

Разбирая бумаги в столе, Виктор неожиданно начал кое-что припоминать…

«Вчера Иванов говорил, что самое подходящее место для моих исследований — это Москва, — выплыло в сознании, и молодой человек тут же схватился за внезапное воспоминание. — Неужели он так быстро обо всем распорядился, или это приказ, подготовленный заранее? Впрочем, какая разница, если сегодня или пусть даже завтра я буду где-то рядом ощущать дыхание столицы!»

От этой мысли у Виктора поднялось настроение. «Значит, генерал сдержал слово! — впопыхах начал соображать Виктор. — Если так пойдет и дальше, то, возможно, мне и не понадобится помощь Савельева… Я получу определенную свободу и… успешно закончу эту большую работу, расширив тем самым возможности человека сверх того, что дала ему природа!»

От этой мысли ученый едва не подпрыгнул на месте. Неожиданно дверь в лабораторию распахнулась, и в комнату зашел полковник.

— Вы счастливчик, — с порога проговорил он. — Личным распоряжением генерала Иванова вы назначены моим заместителем!.. Вы рады?

«Удивительно, что заместителем, а не руководителем», — с иронией подумал Виктор, а вслух произнес:

— Я думаю, полномочия упростят мне решение некоторых формальностей.

Шеф подошел поближе и, увидев, что застал подчиненного за сборами, удивленно спросил:

— А что это вы делаете?

— Собираюсь.

— Куда?

— Кажется, мы все уезжаем… — Виктор вновь занялся бумагами. — Могли бы и предупредить…

Полковник присел.

— Кто это вам сказал? — полюбопытствовал он.

— У меня же есть и свои глаза, — хмыкнул ученый. — Вон во дворе сколько шуму подняли.

— А-а-а, вы про это… — устало проговорил шеф. — Да, кое-кто переезжает.

— Что значит кое-кто? — растерялся Виктор, предчувствуя что-то недоброе. — Вы хотите сказать, что едут лишь некоторые из разработчиков?

— Именно так, — отрезал полковник. — А мы с вами, увы, остаемся.

Виктор едва не уронил на пол стопку документов.

— Но ведь генерал обещал…

— Когда-нибудь, может быть, он и сдержит свое слово, — невозмутимо ответил шеф, — но теперь вы нужны здесь. Я думаю, и он это понимает. Так что кладите свои папки на прежнее место и не теряйте драгоценного времени.

Виктор хотел что-то возразить, но почувствовал, что язык не подчиняется ему.

— Зато теперь вы полноправный хозяин всей этой базы, — продолжил полковник. — Начиная с этого дня, мы переходим только на ваш проект. Я не сомневаюсь в вашем успехе и по секрету могу сообщить, что сейчас изготавливается еще несколько агрегатов подобного типа.

Шеф кивнул на камеру для оживления и многозначительно добавил:

— Видите, все стремятся помочь вам.

«Теперь только Савельев может исправить положение, — сжав губы, подумал Виктор, — а иначе эти военные только загубят мою идею, и результатом научной разработки останется этот ужасный неуклюжий урод…»

Молодой человек вздрогнул, совершенно не понимая, почему вдруг вспомнил о жестоком монстре.

— Кстати, есть известия о беглеце? — просто из любопытства поинтересовался он.

Неожиданно полковник помрачнел. Заметив это, Виктор встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Да, — кивнул военный.

— Я же говорил вам, что его нужно ликвидировать как продукт неудачного опыта, — упрекнул молодой человек. — А теперь что?..

Шеф молчал.

— Сколько жертв? — помог ему Виктор.

— Две, — ответил тот. — Но не в монстре дело… Скорее всего, не в нем…

— А в чем же?

Полковник медленно встал и, подойдя к ученому, положил ему руку на плечо.

— Виктор, — начал он трагическим голосом. — Ты не впервой встречаешься со смертью. И всегда, насколько я знаю, ты держался мужественно. Надеюсь, что и в этот раз у тебя хватит сил…

— Да в чем же дело? — Виктору вдруг показалось, что он знает, о чем хочет сообщить офицер, но молодой человек боялся поверить в свою догадку, и поэтому, тая в душе слабую надежду, попросил: — Говорите же.

Полковник набрал в легкие побольше воздуха и, задержав на секунду дыхание, произнес:

— Твои родители…

— Что с ними? — воскликнул Виктор, изо всей силы сжимая кулаки.

— Они погибли…

Все было сказано, и молодой человек, осознавая свое бессилие, закрыл глаза. Но внезапно его охватила ярость.

— Я сам задушу его! — гневно воскликнул он.

— Его? — тупо повторил военный и добавил: — Нет, их не задушили…

— Что же он еще придумал? — нервно спросил молодой ученый.

— Да скорее всего он здесь ни при чем, — сухо отреагировал полковник. — Это произошло вчера вечером. Он не успел бы добраться до Москвы…

— И вы об этом знали еще вчера? — ужаснулся Виктор. — Почему же вы молчали?

— Вчера еще все было неопределенно, — неуверенно ответил шеф. — Информация могла оказаться ошибочной или еще что… К тому же это был день твоего успеха.

— К черту все успехи! — в сердцах воскликнул Виктор и, чтобы не видеть военного, отошел к окну.

Слегка успокоившись, молодой человек спросил:

— Как это произошло?

— Автомобильная катастрофа… На четырнадцатом километре. Мокрая дорога и все такое…

— Они ехали на дачу… — тихо проговорил Виктор.

— Да, — подтвердил полковник. — За два часа до этого мы предупредили твоего отца, что ему и его жене угрожает опасность.

— Как он это воспринял? — грустно спросил Виктор.

— Попросил, чтобы жене ничего не говорили и чтобы солдаты были не в форме и не бряцали попусту своим оружием…

— Да, он берег мать от неприятностей… — задумчиво протянул ученый, вспоминая отца.

— Настоящий мужчина, — бессмысленно отчеканил военный.

— Таких немного теперь.

В это мгновение Виктору захотелось послать полковника куда-нибудь подальше, но понимая, что это лишь расшатавшиеся нервы, молодой человек сдержался.

— Я хотел бы побыть один, — попросил он.

Хорошо, — кивнул шеф и направился к выходу.

Взявшись за ручку двери, он обернулся и произнес:

— Да, вот еще… Завтра утром вы полетите в Москву. Обо всем уже договорено.

— Спасибо, — выжал из себя Виктор и, погрузившись в грустные воспоминания, присел на стул.

Когда за полковником закрылась дверь, Виктор уже не в силах был сдержать себя, и по его щекам потекли слезы…

X

Если раньше Виктор с нетерпением ждал возвращения домой, то теперь дорога в Москву его пугала. Молодой человек понимал, что отныне в родном городе его уже больше никто не будет ждать, а дом родителей станет лишь убежищем теней, которые изредка будут возвращаться из прошлого, но никогда не превратятся в прежних людей.

«Это ужасно, — думал Виктор, вглядываясь сквозь иллюминатор в окрестности столицы. — Я, без пяти минут победивший природу, оказался совершенно бессилен перед лицом смерти. К тому же, сам того не желая, я навлек ее на самых близких мне людей. И вот она, расплата… Но не слишком ли жестока ко мне судьба?..»

— Через пять минут мы будем на земле, — заметил сидевший рядом и скучавший до этого полковник.

Шеф вызвался сам сопровождать ученого, мотивируя это заботой о своих сотрудниках и непредсказуемым поведением своего подопечного. Однако Виктор знал, что основная цель того — ни на мгновение не упускать из вида автора проекта и следить за тем, чтобы не произошло утечки информации. Кроме того, полковник взял с собой еще нескольких молодцов, перед которыми стояла та же задача.

— Значит, так, — военный решил провести последний инструктаж. — Двое ребят переоденутся в гражданское и будут обеспечивать твою безопасность. Знай, что они всегда рядом и, если понадобится, готовы применить оружие. Но и ты не должен резко менять свои маршруты…

— Не слишком ли много предосторожностей? — зло перебил полковника Виктор. — Такое впечатление, что вы меня бережете больше, чем президента…

— Так оно и есть, — не моргнув глазом отозвался военный. — Президенты приходят и уходят, а гении рождаются только раз в столетие.

— В два, — поправил Виктор.

— Что в два? — насторожился шеф.

— В два столетия, — отрезал Виктор, удивляясь тупости руководителя.

— Если ты имеешь в виду эту проблему, то да, — серьезно согласился полковник. — Короче, мы с тобой обо всем договорились. Ведь так?

Он наклонился, желая посмотреть Виктору в глаза, но тот, ничего не ответив, отвернулся к иллюминатору.

— В общем, договорились, — подвел итог шеф и пристегнул ремень безопасности.

«Лучше бы сейчас, чем тогда, заклинило шасси…» — мелькнуло в голове у Франка, когда объявили, что самолет идет на посадку.

Но Ан-24 на этот раз сел без непредвиденных накладок. Едва самолет остановился на взлетной полосе, Виктор заметил, как к нему подъехала черная «волга» с затемненными стеклами. Тут же подали трап.

— Это за нами, — полковник буквально бросился к машине, увлекая за собой и Виктора.

Когда они сели в автомобиль, неожиданно с двух сторон открылись задние дверцы, и к Франку подсели еще двое молодцов.

«Вот уж поистине близнецы-братья», — насмешливо подумал ученый и поинтересовался:

— Давно служите?

Ему никто не ответил.

— Ладно, — вздохнул Виктор и обратился к полковнику. — Но курить-то хоть можно?

Не успел молодой человек и глазом моргнуть, как с одной стороны предложили «Кэмэл», а с другой появилась зажигалка.

— Спасибо, — растерялся ученый и, взяв сигарету, прикурил.

— Ну как тебе наши молодцы? — оглянувшись, поинтересовался шеф, до этого наблюдавший за подопечным в зеркальце над лобовым стеклом.

Виктор промолчал, и военный, так и не получив ответа, отвернулся. Не произнеся более ни одного слова, они и доехали до управления.

Оставив молодого человека с телохранителями в машине, полковник быстро направился в здание. Возвратился он через десять минут и, хлопнув дверцей, сообщил:

— Академия настаивала, чтобы там происходило прощание с твоим отцом, но посчитав, что будет не совсем порядочно разлучать мертвых, разрешили отвезти гробы домой. Так что официальная церемония будет уже на кладбище.

— Спасибо, — выдавил из себя Виктор и вновь погрузился в горестные раздумья.

— На Садовое кольцо, — скомандовал шеф водителю и сообщил точный адрес.

Машина тронулась с места. На протяжении всей дорога Виктор старался не выглядывать в окно — знакомый маршрут очень о многом мог бы ему напомнить, а этого молодой человек не хотел. В последние сутки воспоминания страшили его, и ученый решил, что с этого момента нужно жить сегодняшним и завтрашним днем, а прошлое, по возможности, выбросить из головы.

Наконец они подъехали к дому Виктора, и водитель притормозил автомобиль.

— Кажется, здесь… — неуверенно проговорил он.

Виктор поднял голову.

— Да, здесь.

Из машины вышли лишь Виктор и полковник. Медленным шагом они направились в дом. Лифт не работал, и пришлось подниматься пешком.

Оказавшись на знакомой лестничной клетке, Виктор, тяжело дыша, принялся искать ключи. Вдруг из квартиры Павла донесся радостный детский смех. Однако тут же послышался строгай женский окрик, и ребенок замолчал.

«Как они там живут, без Пашки? Может, проведать?.. Нет, пожалуй, не стоит бередить старые раны…» — подумал ученый, роясь в кармане, но так и не находя ключа.

— А чего мы стоим? — громко поинтересовался военный.

— Да ключ не могу найти, — шепотом признался молодой человек.

— И не надо, — уверенно заявил полковник и, нажав на ручку, толкнул дверь.

Она открылась. К большому удивлению и разочарованию Виктора, комнаты оказались заполнены народом. Здесь были преподаватели академии, военные и даже какие-то совершенно не знакомые ученому женщины.

Пробравшись сквозь толпу, Виктор вышел на середину зала, где стояли на принесенных откуда-то табуретках два закрытых гроба.

Увидев эту картину, молодой человек растерялся. До этого момента он представлял свою последнюю встречу с родителями совершенно иначе.

— Я ответственный за организацию похорон, — неожиданно рядом с Виктором вырос лысоватый мужчина и дохнул на хозяина легким перегаром. — А вы, насколько я понимаю, сын Николая Николаевича?

— Да, — кивнул ученый и спросил: — А почему гробы закрыты?

Лысый втянул голову в плечи и развел руками.

— Сами понимаете — авария… Машина слетела с моста, а там высоко.

«Странно, — удивился Виктор. — Отец всегда такой осторожный, и вдруг…»

— Может, я могу быть вам чем-нибудь полезен? — поинтересовался распорядитель похорон.

Ученый отрицательно покачал головой и спросил:

— Когда похороны?

— Завтра утром, — ответил лысый и, загибая пальцы, перешел к отчету: — Транспорт, венки, оркестр, прощальный залп, поминки в академии — все улажено, как следует…

Осекшись, распорядитель задумался.

— Что-то я еще забыл…

— Меня это не интересует. Спасибо, — Виктор похлопал мужчину по плечу. — А сейчас идите. У вас, наверное, и без меня море проблем.

— Да-да-да, — пробубнил тот и исчез среди гостей.

Дождавшись, пока молодой человек освободится, к Виктору подошел Александр Степанович Скворцов, подполковник, коллега и друг отца.

— Здравствуй, Витя.

Виктор повернулся к подошедшему.

— А-а-а, дядя Саша, — узнал он подполковника и слегка смешался, не зная, что сказать.

Но Александру Степановичу, казалось, и не нужно было никаких слов от Виктора.

— Я понимаю, как тебе тяжело, — печально проговорил он, обняв молодого человека за плечи. — Поверь, мне не легче. Ведь я потерял лучшего из своих друзей. И вряд ли кто-нибудь мне заменит твоего отца… А мать… Более милой и взбалмошной женщины я не встречал.

Неожиданно рядом с ними вырос полковник.

— Я тут кое-что узнал о том, как будет проходить панихида… — начал он.

Однако Александр Степанович оттеснил плечом руководителя лаборатории и прошептал Виктору на ухо:

— Давай отойдем к окну.

— О панихиде потом, — ответил шефу Виктор и последовал совету друга отца.

Оставшись наедине с Виктором, Александр Степанович вдруг стал серьезен.

— Ты знаешь, в этой катастрофе очень много странного… — задумчиво протянул он.

Виктор посмотрел в глаза подполковнику.

— И вы это заметили?

Тот горько усмехнулся.

— Я слишком хорошо знаю Николая, чтобы поверить в то, что он не справился с управлением. И тут не важно, скользкая была дорога или нет.

— Ваши предположения? — поинтересовался Виктор.

Александр Степанович пожал плечами.

— Вроде таких отъявленных врагов у Николая не было…

— Вы уверены в этом? — Виктор обернулся на толпу, с настороженностью ища глазами шефа.

— У каждого из нас есть недоброжелатели, но чтобы пойти на убийство, нужны веские аргументы. А твой отец, с его спокойным и всепрощающим характером, был со всеми миролюбив. Я даже не припомню такого случая, чтобы он хотя бы словом кого-нибудь оскорбил…

Виктор резко вскинул голову.

— Вы думаете, что это все-таки убийство?

— Возможно, и нет, — неуверенно ответил преподаватель. — Но твой отец был педантичен: он никогда не превышал скорость, а поверить в то, что он мог выехать с неисправными тормозами — это и вовсе абсурдно.

— Тормоза… — машинально повторил молодой человек.

— Да, — кивнул подполковник. — Это официальная версия. Но ты же знаешь, как у нас, — только бы поменьше нераскрытых дел…

Виктор умоляюще посмотрел на Александра Степановича.

— Постарайтесь вспомнить хоть какую-нибудь деталь в поведении отца?

Подполковник задумался.

— Нет, что-то не припомню, — признался он, но вдруг хлопнул себя ладонью по голове. — Ах, да! И как я мог об этом забыть!

В глазах Виктора появился странный блеск.

— О чем?

Преподаватель окинул присутствующих взглядом и негромко проговорил:

— Неделю назад его вызвали в генералитет.

— Зачем? — Виктор почувствовал, как его ладони сжались в кулаки.

— Этого я не знаю, но по возвращении оттуда Николай признался мне, что хочет подать в отставку.

— В отставку? — поразился молодой человек. — Но ведь он высококлассный специалист, каких еще поискать надо!

— Это же и я ему сказал.

— А он? — поторопил ученый.

— Он был похож на грозовую тучу. Мы с ним спорили несколько часов, и мне все-таки удалось уговорить его подождать с окончательным решением хотя бы пару лет.

— Он согласился?

— Да. И, судя по следующим дням, не сожалел об этом. Николай был, как всегда, подтянут и дружелюбен. Он шутил и даже смеялся.

Александр Степанович вдруг замолчал.

— Это все? — задумчиво спросил Виктор.

— Все, что известно мне, — уточнил подполковник. — Если появится что-то новое, я сообщу. Кстати, ты когда в следующий раз собираешься в столицу?

— Боюсь, что мы вряд ли сможем встретиться, — высказал свои опасения ученый.

Преподаватель кивнул на шныряющего невдалеке шефа.

— Полковник? — догадался он.

— Не только, — махнул рукой Виктор. — Я даже не уверен, буду ли я тут в ближайшие полгода.

— Как же нам быть? — протянул Александр Степанович и, тут же придя к какому-то решению, предложил: — Вот что, ты ни о чем не думай, занимайся своей работой, а я попытаюсь сам узнать обо всем и, если это будет необходимо, приму соответствующие меры.

Виктор испуганно посмотрел на друга отца.

— Мне кажется, вам не стоит за это браться.

Александр Степанович лишь усмехнулся.

— Поверь, твой отец очень много для меня значил, и если в его смерти кто-то виновен, то он обязательно должен быть наказан.

— Но ведь это генералитет, а они вам не простят.

— Это дело чести, — твердо проговорил подполковник и добавил: — Офицерской чести.

Сам того не желая, своими последними словами Александр Степанович лишь подлил масла в пылающий огонь эмоций Франка.

Виктор сжал кулаки и, срываясь на крик, проговорил:

— Да будь он хоть самим чертом, я все равно его найду и отомщу!

Все присутствующие в комнате встревоженно оглянулись на ученого. Александр Степанович по-отцовски обнял молодого человека за плечи и, как бы извиняясь за него, произнес:

— Витя очень устал… Такие известия… тяжелая работа, долгий перелет… Поверьте, это все-таки очень больно и тяжело лишиться сразу отца и матери…

Слова преподавателя подействовали на публику успокаивающе, и, спустя еще минут пять, все позабыли об этом инциденте и предались скорби по безвременно ушедшим.

XI

Такой кошмарной ночи, которую он провел у гробов родителей, Виктор не пожелал бы даже врагу. Вместе с ним остались самые близкие, а так же полковник и телохранители, которых ученый не решился выгнать.

Александр Степанович ухаживал за Виктором, как за своим сыном, занимая молодого человека разговорами о каких-то своих проблемах в академии. Временами голос друга отца куда-то проваливался, и перед глазами младшего Франка вставали страшные картины автокатастрофы.

Наконец самое ужасное вместе с ночью начало медленно растворяться, и молодой человек с облегчением заметил, что за окном уже проступает рассвет.

К девяти часам в квартиру вновь начал стекаться народ. Люди приходили с венками и плакали, прощаясь с родителями Виктора. В одной из женщин ученый узнал лучшую подругу матери по училищу. Хрупкая и миниатюрная бывшая балерина, сложив руки на груди, что-то шептала, глотая слезы. Почему-то именно она пробудила в молодом человеке неведомые доселе чувства. Он как-то по-детски всхлипнул и убежал в ванную, чтобы дать выход скопившемуся горю.

Виктор оплакивал все: смерть Павла, Оли, Конева и многих других, павших от рук монстра. Неожиданно молодой человек услышал, как кто-то робко постучал в дверь.

— Да-да, — разрешил он, судорожно вытирая лицо полотенцем.

— Извини, — Александр Степанович умоляюще посмотрел на Виктора. — Уже пора…

— Одну минуту, — Виктор сполоснул глаза холодной водой и, едва передвигая налитые свинцом ноги, вернулся в комнату.

Там царило беспокойное оживление: женщины разбирали венки, несколько молодых офицеров раскладывали на подушечки ордена отца, девчушки из хореографического училища, где преподавала мать, суетливо перекладывали цветы.

— Вначале пусть идет вот эта девочка и бросает гвоздики, — отдавал распоряжения ответственный за похороны. — Потом награды, потом…

Крепкие мужики, примериваясь, слегка приподнимали гробы, и, заметив Виктора, закивали ему на выход. Он было бросился помогать, однако те сурово пояснили:

— Близким родственникам нельзя, иди.

Не зная всех тонкостей, Виктор поплелся на улицу, чувствуя, как за его спиной, тихо переругиваясь, мужчины проклинали узкие лестничные проемы.

Во дворе военный оркестр заиграл траурный марш. Когда-то в детстве родители хотели отдать Виктора в музыкальную школу, обнаружив, что у ребенка идеальный слух. Однако он категорически отказался. Вспомнив этот эпизод, молодой человек едва сдержал рыдание.

Незнакомые люди подходили со всех сторон и, высказывая свои соболезнования, пожимали младшему Франку руку. В толпе ученый потерял своего шефа и было подумал, что тот, проявив тактичность, оставил его в покое хотя бы сейчас. Но, когда гробы заносили в автобус, молодой человек вновь столкнулся с полковником.

— Вы едете со мной? — переспросил ученый, заранее зная ответ.

— Естественно. Я не могу оставить тебя в эту трудную минуту, — буркнул руководитель, жестом подзывая телохранителей.

Дорога до кладбища показалась Франку бесконечной. Слева от него сидел Александр Степанович, старавшийся изо всех сил приободрить Виктора. Справа без приглашения примостился шеф, который время от времени бросал заинтересованные взгляды на Скворцова.

— Что-то мне ваше лицо знакомо, — наконец встрял в разговор полковник. — Где же я вас мог видеть?

Александр Степанович пожал плечами и ничего не ответил.

— Вы не воевали в Афгане? — от настырного военного было не так-то просто отделаться.

— Нет! — отрезал Скворцов.

Наконец автобус въехал за кладбищенскую ограду и остановился недалеко от того места, где собирались хоронить родителей Виктора.

Ученый, не чувствуя под собой ног, поддерживаемый под руку Александром Степановичем, медленно побрел к свежевырытым ямам.

Могильщики как раз заканчивали расчищать место, тихо переговариваясь между собой.

— Говорят, важную персону сегодня привезли… — заметил один из них.

— Да-а-а, трагическая смерть в автомобильной катастрофе, — со знанием дела поддержал второй.

— А кто с ним —, жена?.. Или любовница?

— Жена…

Этот нехитрый разговор двух простых людей, каждый день видевших с десяток покойников, взволновал Франка до глубины души. Он уткнулся в плечо Скворцова и вновь заплакал, уже не стесняясь своих слез.

По традиции у гроба принялись произносить речи. Говорили многие сослуживцы отца, но ученому запомнилось лишь одно выступление.

Александр Степанович, держа в руках кепку, негромким голосом произнес:

— С Николаем Николаевичем Франком я познакомился в Прибалтике. Тогда он был молодым, полным надежд лейтенантом, моим сослуживцем. Однажды в нашу часть пришла молодая женщина и со слезами на глазах принялась упрашивать меня помочь отыскать военного, который спас ее маленькую дочку, которая тонула. Я взялся выполнить просьбу неизвестной, представив женщине всех офицеров нашей части. В одном из них она и узнала спасителя ребенка. Как вы и догадались, это и был Николай Франк. Однажды вечером он шел по берегу моря и услышал крик о помощи. Не задумываясь, офицер бросился наперерез волнам и, вытащив обессиленную малышку, привел ее в чувство. Когда подоспела мать, Николай передал девочку ей, даже не назвав своего имени. Я знал, что Фрак плавает очень плохо, и поэтому весьма удивился, узнав, что именно он и является спасителем. «Почему ты бросился в воду? — спросил я его. — Ты же сам мог утонуть?» И знаете, что он ответил: «Не мог, не имел права…» Его большого доброго сердца хватало на всех. Пусть же и люди никогда не забудут трагически погибшего генерала, который в первую очередь думал о других.

Слова Скворцова запали Виктору в самую душу. Ученый вдруг подумал, что совершенно не знал своих родителей…

Наконец могильщики, обхватив гробы длинными полотенцами, принялись осторожно опускать их. Двигаясь словно во сне, молодой человек поднял холодными руками горсть земли и первым бросил ее в яму. Его примеру последовали и остальные.

Могильщики, методично орудуя лопатами, принялись выполнять свою работу. Стоя у края, ученый с горечью наблюдал, как сыплется желтый песок на деревянные крышки гробов.

— Держись, сынок, — приободрил его Скворцов, вытирая скупые слезы.

Однако младший Франк не видел перед собой ничего, кроме острия лопат и крошечных комочков глины.

Выровняв холмики, рабочие отошли в сторону, жестами предлагая подносить венки. От запаха живых цветов у молодого человека закружилась голова. Он пошатнулся и умоляющим взглядом подозвал Александра Степановича к себе.

— Тебе плохо? — встревожился тот, подбежав к сыну друга.

— Да, мне плохо, — пробормотал Виктор, ощущая, что еще чуть-чуть — и потеряет сознание.

В это время раздался прощальный залп, от которого у молодого человека заложило уши.

— Нет! — неожиданно для себя закричал он и рванулся к могилам.

Неизвестно откуда взявшиеся телохранители подхватили его и, крепко держа, не позволили сделать и шага.

— Пустите меня, — попросил ученый сдавленным голосом.

— Успокойтесь, успокойтесь, — гладя молодого человека по руке, бормотала какая-то женщина. Его с трудом отвели подальше, к автобусу, где к нему подходили какие-то люди со словами соболезнования.

— Поминки в столовой академии через два часа, — предупредил его ответственный за похороны.

— Хорошо, — безразлично кивнул Виктор.

Он застывшим взглядом наблюдал за еще одной похоронной процессией, медленно тянувшейся по дороге. Неожиданно Виктор подумал, что так и не смог навестить могилы Павла и Ольги. Стараясь не привлекать внимания, он медленно побрел вдоль памятников. Поодаль, неслышно ступая, двинулись и телохранители. Но Виктор, погруженный в свои мысли, их не заметил…

Отыскав сторожа, ученый принялся расспрашивать старика, где примерно похоронены его друг и невеста. Словоохотливый служитель, знавший царство мертвых, как свои пять пальцев, прищурился.

— Прекрасно помню это место… Пойдемте, я вас провожу…

Без умолку болтая, сторож по дороге мимоходом указывал на особо шикарные памятники и рассказывал их историю. Наконец они пришли к небольшой гранитной плите.

— Здесь этот ваш бизнесмен покоится… — пояснил старик и начал вспоминать: — На похороны приехало много иностранных машин… А цветов было сколько!

Немного постояв, Виктор спросил:

— А где девушка?

— Чуть дальше, — служащий показал рукой на сиротливый холмик с деревянным крестом.

«У нее же здесь нет даже родственников», — вздохнул Виктор и направился к могиле невесты.

Старик, решив, что его миссия выполнена, куда-то исчез, оставив молодого человека одного. Виктор почувствовал слабость во всем теле, когда увидел, какая неухоженная могила у Ольги. Проснувшаяся совесть заставила Франка попятиться. Он едва не упал, споткнувшись о какую-то плиту, но чьи-то крепкие руки подхватили ученого под локоть.

— Пойдемте в машину, — холодно потребовал телохранитель, кивая на автомобиль, стоящий на дороге.

Франку ничего не оставалось делать, как покориться. Вдруг молодому человеку показалось, что в кустах у ограды мелькнула огромная тень. Не веря своим глазам, Виктор присмотрелся внимательнее и ужаснулся — в десяти шагах от него, рядом с памятником из белого камня, возвышался урод. Монстр сам был похож на изваяние, и лишь победная усмешка на губах и сверкающие глаза выдавали в нем живое существо.

Виктор рванулся изо всех сил, однако его конвоиры были начеку. Они схватили ученого за руки и без лишних слов потащили к машине.

— Там убийца!.. Убийца!.. — заорал Виктор, дергаясь всем телом.

Ребята втиснули молодого человека в салон «волги» и, захлопнув дверцу, отошли покурить. В автомобиле Виктор немного успокоился.

«Да, мои жалкие потуги только рассмешили урода, — подумал он. — С ним надо бороться его же оружием… Но каким?»

Через стекло молодой человек заметил, что к ребятам подошел шеф и о чем-то негромко заговорил с ними.

— Я сейчас вернусь, — предупредил ученый, открывая дверцу.

— Куда? — встрепенулся полковник.

— Попрощаться с родителями.

Молодой человек изо всех сил бросился бежать к высокому белому памятнику, но чудовища там уже не было. Понимая, что сейчас телохранители помчатся за ним, Виктор повернул в другую сторону, наперерез пробираясь к могиле родителей.

Упав на колени на желтый песок, Виктор сложил руки, как для молитвы, и горячо зашептал:

— Мама, папа, я клянусь, что отомщу за вас… Клянусь, я уничтожу его, вашего убийцу… Клянусь…

Заметив, что парни полковника уже приближаются, ученый поднялся с земли и медленно побрел им навстречу.

— Ну вы нас и напугали, — с одышкой произнес шеф, который немного поотстал от телохранителей.

Садясь в «волгу», Виктор глухим голосом попросил:

— В прокуратуру, пожалуйста…

— А что вы там потеряли? — удивился полковник.

— Нужно перекинуться со одним знакомым следователем парой слов.

— Виктор, поверьте, это была обыкновенная автомобильная катастрофа.

— Да я совершенно по другому делу.

— Ладно, едем, — милостиво разрешил полковник.

Через полчаса автомобиль остановился у высокого здания, так хорошо знакомого Франку. Молодой Человек в сопровождении одного из парней подошел к дежурному офицеру и попросил:

— Вы не могли бы связаться со следователем Савельевым и сообщить ему, что пришел Виктор Франк.

— Одну минуту, — младший лейтенант крутанул диск телефона внутренней связи.

Ученый, почувствовав слабость в ногах, присел на скамейку, стоявшую в дальнем углу вестибюля.

— Подойдите, пожалуйста, — попросил офицер молодого человека через несколько минут. — Извините, но следователь Савельев никого не принимает.

— Как? — растерялся ученый. — Вы доложили, что это Виктор Франк?..

— Я все передал, — обиделся младший лейтенант. — Следователь просил вас зайти через неделю, а сейчас у него слишком много работы.

Ученый догадался обо всем.

«Сегодня самый ужасный день в моей жизни… — подумал он. — Сегодня я похоронил не только родителей, но и самую сокровенную мечту. Я остался совершенно один… один на один с уродом. Боже, дай мне силы, чтобы не сломаться и продолжить борьбу…»