Соучастник

Глава 15

Обменяв жесткий диск Кайданова на коробку с личными вещами, Дэниел покинул бывшее место своей работы с опущенной головой и пылающим лицом. Стыдиться ему было нечего, но все-таки он порадовался тому, что в приемной и лифте ему не встретился никто из знакомых.

Вечером Дэниелу несколько раз звонили по телефону. Бывшие коллеги высказывали свое сочувствие и обещали не забывать. Джо Молинари пригласил в бар. Когда Эймс ответил, что у него нет настроения для вечеринок, Джо призвал не падать духом. Дэниелу хотелось побеседовать с Кейт Росс, но она не позвонила.

В субботу утром он проснулся поздно и решил устроить себе роскошный завтрак в «Уайлдвуд». Дэниел знал, что глупо швыряться деньгами, когда он по уши в долгах и у него почти нет сбережений или перспектив получить новую работу. Однако этот жест имел для него символическое значение: пусть он уволен, но не побежден. После ленча Эймс решил погулять по городу, но слишком тяжело было смотреть на счастливых прохожих. Он им ужасно завидовал. Армия привила ему чувство собственного достоинства, что повлекло за собой слабую уверенность в том, что и у него может быть какое-то будущее. Диплом значил для Дэниела гораздо больше, чем листок бумаги. Работа в «Рид, Бриггс» превосходила все его мечты. И вот теперь он потерял работу, а заодно и репутацию. Дэниел был уверен, что отныне его навсегда запомнят как адвоката, чья ошибка погубила «Джеллер фармацевтиклз».

Воскресенье прошло еще хуже. Когда он работал в фирме, то практически все время, не исключая выходных, проводил на службе или думал о том, что предстоит сделать. Теперь ему не о чем было размышлять, кроме своего позора. Эймс постарался убить день прогулкой и футбольным матчем. В седьмом часу, когда он собирался ужинать, зазвонил телефон. По телевизору показывали новости, но Дэниел их почти не слушал.

— Дэн, это Кейт.

— А, привет, — ответил Дэниел, не удержавшись от улыбки.

— Прости, что не позвонила вчера. Я была в Аризоне, там разлилась нефть, и береговая охрана уверяет, что ее везли на танкере нашего клиента. Как твои дела?

— Я вернул диск, и полиция не ломится в мою дверь, так что все в порядке.

— Не вешай нос. Я тут кое-что для тебя узнала. У меня есть подруга, Натали Тасман, она работает ассистентом в фирме «Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи». Натали сказала, что им скоро понадобится новый адвокат, и я поговорила с Амандой Яффе. Ты должен позвонить им завтра.

— Это не та Аманда Яффе, что защищала одного доктора от обвинений в серийных убийствах?

— Та самая. У них небольшая фирма, семь или восемь юристов, но все на высшем уровне. Занимаются уголовными и гражданскими делами. Думаю, там тебе понравится куда больше, чем в «Рид, Бриггс».

— Спасибо, Кейт. Ты хороший друг.

— А ты хороший адвокат.

Дэниел собирался возразить, когда его внимание привлекла картинка в телевизоре.

— Подожди, Кейт. В новостях говорят о пожаре.

На экране показали обугленные остатки лаборатории, потом появился репортер одной из местных телекомпаний.

— Это неожиданный поворот в деле «Джеллер фармацевтиклз», которой предъявлен многомиллионный иск по делу о лекарственном препарате инсуфорт, — сообщил репортер.

— Кейт, включи четвертый канал.

— Вчера вечером, — продолжал журналист, — мы получили копию с результатами тестов, проводившихся, судя по всему, на тех макаках-резусах, которые сгорели в этом помещении. Данные опытов говорят о том, что у большого процента животных, получавших инсуфорт в период беременности, появлялось потомство с аномальными отклонениями. Телеканал «Айвитнесс ньюс» выяснил, что доктор Кайданов, работавший в «Джеллер фармацевтиклз» и, возможно, занимавшийся проведением этих опытов, исчез несколько дней назад. В то же время нам стало известно, что на месте пожара обнаружен труп неопознанного мужчины. Полиция утверждает, что здание было подожжено намеренно, а найденный в нем человек убит.

Картинка сменилась, и на экране появилось лицо Арона Флинна.

— Сегодня наш репортер Энджела Грэм поговорила с Ароном Флинном, главным представителем обвинения в деле об инсуфорте.

— Мистер Флинн, как вы отреагировали на новые сообщения?

— Честно говоря, Энджела, у меня еще не было времени их переварить. Я только недавно узнал, что доктор Кайданов проводил эти опыты, но не видел их результатов и потому не могу ничего комментировать. Однако известие о возможном убийстве Кайданова меня действительно шокирует. Трудно представить, чтобы кто-то мог пойти на столь чудовищные действия и попытаться скрыть улики, доказывающие негативное действие инсуфорта.

Ведущий перешел к другим новостям.

— Ты слышала? — спросил Дэниел у Кейт.

— Да, я продолжаю переключать каналы. То же самое показывают в национальных новостях на шестом. Дэн, у меня вопрос: это ты слил информацию?

— Конечно, нет. Бриггс пригрозил меня арестовать, если я обмолвлюсь хоть словом о жестком диске. — До Дэниела вдруг дошло, что значат эти слова. — Боже милостивый! Если Бриггс подумает, что это я обратился к журналистам… мне конец.

Кейт и Дэниел немного помолчали. Потом Кейт задала вопрос, который у обоих вертелся на языке:

— Если информацию передал не ты и не я, тогда кто?

Глава 16

Билли Брюстер украдкой взглянула на часы, висящие в тюремной комнате для посещений над помещением охраны. Брат заметил ее взгляд и понимающе улыбнулся:

— Пора идти, сестричка?

Билли смутилась, недовольная тем, что ее раскусили. Ей никогда не удавалось провести Шермана.

— Служба зовет, братишка.

— Ну и ладно. Никто не захочет сидеть в таком месте больше, чем необходимо.

— Ты помнишь, что я сказала? — Билли сжала его руку.

— Не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

Она встала, и брат крепко обнял ее. Билли прижалась к его плечу. Ей тяжело давались визиты в тюрьму, но покидать его здесь было еще тяжелее. Каждый раз, когда за ней захлопывалась железная дверь, она чувствовала, что вместе с братом остался кусочек ее сердца.

— Ну иди, — подтолкнул ее Шерман.

Глядя на его мальчишескую улыбку, трудно было поверить, что в это заведение он попал исключительно по собственной вине.

Настроение у Билли было таким же хмурым и мрачным, как уличная погода. Шагая по тротуару к парковочной площадке возле тюрьмы, она сгорбилась под ледяным дождем. Посещения брата всегда были для нее мучительны. Когда отец бросил семью, мать стала работать за двоих. Билли пришлось одной воспитывать Шермана. Тогда ей самой было шестнадцать лет, но она изо всех сил старалась поднять брата на ноги. Мать часто говорила, что он попал в тюрьму не по ее вине. Но Билли этому не верила.

Шерман уже третий раз сидел в тюрьме, но это был его первый срок с тех пор, как она стала полицейским. Когда она приходила к нему, брат боялся, что кто-нибудь узнает в ней копа. Один из тюремных охранников был ее школьным другом и всегда сообщал ей новости о брате. Билли знала, что он попал в банду. С тех пор как его посадили в первый раз, Шерман, похоже, на все махнул рукой. Билли осуждала его, но не могла оставить без помощи. Жизнь полна компромиссов.

На обратном пути в Портленд Брюстер включила громкую музыку и продолжала думать о своем брате. Проезжая Уилсонвилл, она проверила сообщения и обрадовалась, узнав, что звонил доктор Брубейкер, судебный стоматолог. Убийство в лаборатории было ее самым интересным делом.

Она позвонила Брубейкеру по сотовому телефону.

— Привет, Гарри, у тебя есть что-то для меня?

— Мы опознали труп из лаборатории.

— Не томи душу.

— Это адвокат из Аризоны.

— Ты шутишь?

— Зубы жертвы абсолютно точно соответствуют записям его дантиста. Это Джин Арнольд.

Отель «Бенсон» был построен в 1912 году и входил в список национальных памятников культуры. Именно в нем останавливались президенты, приезжая в Портленд. Билли вошла в роскошный вестибюль с панелями орехового дерева, хрустальной люстрой и полом из итальянского мрамора. Кейт Росс уже ждала ее.

— Спасибо, что взяла меня с собой, — улыбнулась Кейт, когда они направились к портье.

— Ты честно выложила все, что знала. Я тебя просто отблагодарила.

— Не могу поверить, что жертва — не Кайданов.

— Хорошо, что я не люблю держать пари, а то проигралась бы в пух и прах.

Билли показала свой полицейский жетон миловидной японке и попросила вызвать Антонио Сэджвика, начальника гостиничной службы безопасности. Женщина вошла в дверь за стойкой и через несколько минут вернулась с мускулистым афроамериканцем в строгом деловом костюме. Увидев Брюстер, бывший полицейский из Сиэтла расплылся в улыбке:

— Привет, Билли, давно тебя не видел. Хочешь перекусить на халяву?

— Как назло, только что поела, — улыбнулась в ответ Билли.

— Кто твоя подруга? — спросил Сэджвик.

— Кейт Росс. Следователь из фирмы «Рид, Бриггс». — Билли обернулась к Кейт и кивнула на начальника службы безопасности. — Если этот парень начнет к тебе приставать, можешь применить оружие. Он неисправимый бабник.

Сэджвик рассмеялся.

— Я не шучу, — с насмешливой серьезностью произнесла Брюстер. — Стреляй на поражение.

— Надеюсь, ты явилась в «Бенсон» не для того, чтобы разрушить мою личную жизнь?

— Один из ваших постояльцев зарегистрировался в отеле двадцать девятого февраля и исчез седьмого марта. Теперь его нашли мертвым, и я хочу взглянуть на его пожитки.

Сэджвик щелкнул пальцами.

— Парень из Аризоны.

Билли кивнула.

— Его звали Джин Арнольд. Ты его помнишь?

— Никогда с ним не встречался. Он не выписался из номера, и мы отправили к нему посыльного. На двери висела табличка «Не беспокоить». Обычно в таких случаях мы какое-то время ждем. В конце дня я сам зашел в его номер. Внутри все выглядело так, словно он собирался вот-вот вернуться. Все вещи были на месте. Туалетные принадлежности стояли на раковине, одежда висела в шкафу или была аккуратно разложена по ящикам. Даже книга осталась открытой на столе — «Американская история» или что-то в этом роде. Мы позвонили по его контактным телефонам, чтобы выяснить, хочет ли он оставить за собой номер. Никто ничего не мог нам сказать. Спешить было особенно некуда, и мы решили подождать еще денек. Его вещи я упаковал и положил в камеру хранения. Если хотите их забрать, нужен судебный ордер, но показать я могу и так.

— Пока этого достаточно.

Камера хранения находилась справа от столика портье — узкое помещение с высоким сводчатым потолком, украшенным лепниной. Когда-то оно служило входом в отель, но с годами его великолепие сильно потускнело. Половина пола еще оставалась мраморной, зато вторую половину устилала фанера, а справа от двери торчали какие-то трубы. Вместо хрустальной люстры комнату освещали две тусклые лампочки.

На полке слева от двери лежал чемодан Арнольда. Сэджвик перенес его на пятачок свободного пространства посреди хранилища и открыл крышку. Билли стала вытаскивать из него предметы, осматривая их и складывая аккуратной стопкой. Покончив с этим, она вернула вещи на место.

— Тут одежда. — Сэджвик кивнул на два костюма, висящие на вешалке у стены.

Осмотр первого пиджака ничего не дал, но во внутреннем кармане второго Билли нашла записку, набросанную на фирменном бланке художественной галереи в Сохо. В ней значились имя Клода Бернье, его манхэттенский адрес и номер телефона. Билли и Кейт переписали себе эту информацию, и Брюстер вернула записку в карман.

— Мистер Бернье?

— Да.

— Меня зовут Билли Брюстер. — Детектив взглянула на Кейт, которая слушала разговор по параллельной трубке. — Я из портлендской полиции.

— В штате Мэн?

— В Орегоне.

— Давно там не был. А в чем дело?

— Я расследую одно убийство, в котором замешано ваше имя.

— Шутите?

— Вы знали Джина Арнольда, адвоката из Аризоны? Он был в Нью-Йорке в конце февраля.

— В конце февраля? — рассеянно переспросил Бернье. — Подождите минутку. Это такой лысый парень, лет сорока пяти? В очках?

— Верно, — ответила Брюстер, сверившись с фотоснимком, который прислал Бенджамин Келлог.

— Ага, теперь я вспомнил. Ну да, Арнольд. Он приходил ко мне. Вы сказали, его убили?

— Да, сэр. Вы можете что-нибудь рассказать о вашей встрече?

— Арнольд купил одну мою фотографию в галерее «Питцер-Крафт». Там работает Фрэн. Она мне позвонила и сказала, что Арнольд едва не упал в обморок, когда увидел этот снимок. Бедняжка даже испугалась, что у него сердечный приступ. А потом он спросил, можно ли встретиться со мной.

— Зачем?

— Хотел узнать о той паре, которая изображена на фотографии. В галерее представлена серия с таким названием — «Пары». Снимок Арнольда я сделал в Портленде.

— И что вы ему сказали?

— Почти ничего. Съемка велась скрытой камерой. Я увидел мужчину с женщиной и сфотографировал их, а они этого даже не заметили. Никаких имен и фамилий.

— Вы можете описать, что было на купленном Арнольдом фото?

— Два человека. Они шли через большую площадь в центре города.

— Пайниер-сквер?

— Точно.

— Что еще?

— Арнольд прямо заболел от этой фотографии. А когда я ничем не смог ему помочь, ему стало еще хуже.

— Вы можете прислать мне копию?

— Пожалуй. Попробую найти негатив. Я недавно переехал, и у меня жуткий беспорядок.

— Постарайтесь, мистер Бернье. Возможно, благодаря вашему снимку мы узнаем, кто убил Джина Арнольда.

Глава 17

— Брок просил передать, что все уже собрались в конференц-зале, — сообщила Рене Джилкрист.

Артур Бриггс мрачно поджал губы, и Рене заметила у него под глазами темные круги.

— Скажите Броку, я сейчас приду, — буркнул он.

На столе зазвонил один из телефонов. Рене хотела взять трубку, но Бриггс опередил ее.

— Бриггс, — произнес старший партнер холодно. Потом резко выпрямился в кресле. — Соедините немедленно. — Бриггс повернулся к Рене. — Никого ко мне не впускать. Скажите Ньюбауэру и другим, чтобы начинали без меня. И закройте за собой дверь.

Рене направилась к выходу, а Бриггс вернулся к телефону. Уже в коридоре она услышала:

— Доктор Кайданов, очень многие люди хотят с вами побеседовать.

Через три минуты Артур Бриггс вошел в маленький конференц-зал. С одной стороны дубового стола сидели Ньюбауэр и Сьюзен Уэбстер. С другой расположились Байрон Макфолл, президент компании «Джеллер фармацевтиклз», и Айзек Джеллер, председатель совета директоров.

Джеллер, выпускник медицинской школы, к пятидесяти годам сделал состояние на торговле недвижимостью. Однажды на курорте он познакомился с Макфоллом, плечистым мужчиной десятью годами младше его, и они быстро стали друзьями. Когда Джеллер уехал в Чикаго, а Макфолл вернулся в свой инвестиционный банк в Сиэтле, у них уже была договоренность вложить деньги Джеллера в бедствующую фармацевтическую фирму, которая проводила интересные исследования в штате Орегон. Благодаря случайной встрече оба заработали миллионы долларов.

— Насколько плохи наши дела? — спросил Джеллер, когда Бриггс занял свое место во главе стола.

— Что вы узнали, Брок? — обратился Бриггс к своему младшему партнеру.

Ньюбауэр не ожидал вопроса, поскольку Бриггс никогда не интересовался его мнением.

— Ну, мы все слышали новости, — пробормотал он. — Говорят, в огне погиб человек и несколько обезьян. Жуткий скандал. В «Орегонце» напечатали передовицу… — Ньюбауэр посмотрел на Джеллера и Макфолла и быстро отвел взгляд. — В общем, они утверждают, что компания как-то связана с убийством.

— Полный бред! — возмутился Макфолл. — Я хочу, чтобы вы привлекли этих писак за клевету. И узнайте наконец, от кого идет утечка информации.

— Я как раз этим занимаюсь, Байрон, — успокоил Бриггс раздраженного руководителя. — Брок, что вы посоветуете «Джеллер фармацевтиклз» по ведению процесса?

— Не думаю, что у нас большой выбор. Сьюзен сказала мне, что судья Норрис почти наверняка допустит к рассмотрению письмо Кайданова. А теперь у Флинна, похоже, есть и копия отчета. Если присяжные решат, что у компании были веские причины для убийства… — Он сокрушенно покачал головой. — Боюсь, нам надо серьезно подумать о сделке.

Бригтс кивнул, дав понять, что принял к сведению мнение Ньюбауэра, и повернулся к Сьюзен:

— А вы что скажете?

— Я согласна с Броком, — твердо ответила Сьюзен. — Судя по всему, судья Норрис разрешит Флинну использовать документы Кайданова в суде. Если он убедит присяжных, что «Джеллер» скрывала опыты Кайданова, мы проиграем дело и потери будут астрономические. А если он внушит им, что компания как-то связана с поджогом и убийством, нам понадобится самый большой компьютер в мире, чтобы подсчитать убытки.

— Что за чушь! — взорвался Макфолл. — Я говорил со всем нашим руководством. Никто понятия не имеет об этой чертовой лаборатории и об этих проклятых обезьянах.

— Сьюзен не утверждает, что такая связь существует. Просто мы пытаемся выработать правильную линию поведения в той ситуации, которая может сложиться в суде.

— И что это за линия? — хмыкнул Джеллер.

— Я бы предпочел поговорить об этом позже, — ответил Бриггс.

— Боюсь, я вынужден настаивать, чтобы вы сделали это немедленно, — разгневанно возразил Макфолл. — Я президент компании, которая платит вам несколько миллионов долларов в год. «Джеллер» еще никогда не сталкивалась с такими трудностями, и нам нужна ваша помощь.

Пока Макфолл говорил, Джеллер внимательно разглядывал старшего партнера. Бриггс был холоден и сосредоточен, не реагируя на словесную бурю Макфолла, которая на памяти Джеллера сокрушила немало крепких парней.

— Вы что-то раскопали, Артур?

Бриггс невозмутимо улыбнулся.

— Наверное, не стоит так давить на Артура, — спокойно предложил Джеллер. — Он всегда давал нам хорошие советы. Я уверен, не будь у него в кармане козырей, он не стал бы играть втемную.

— Все равно я не понимаю, почему у него должны быть от нас какие-то секреты, — не уступал Макфолл.

— Я доверяю мнению Артура.

— Ну и ладно, — пробурчал президент. — Надеюсь, он докажет, что ты прав.

Бриггс встал.

— Благодарю вас, джентльмены. Вскоре я с вами свяжусь, и, полагаю, вы не будете разочарованы.

Глава 18

Утром, едва встав с постели, Дэниел первым делом позвонил Аманде Яффе. Но она на три дня уехала в графство Вашингтон, чтобы подготовиться к ведению дела об убийстве. После завтрака Эймс отправился в город на поиски работы. Домой вернулся усталый и упавший духом и не сразу заметил мигающий на автоответчике огонек. Дэниел нажал кнопку, надеясь, что звонили Кейт или Аманда Яффе.

«Эймс, это Артур Бриггс. Я ошибался на ваш счет, и мне нужна ваша помощь. В деле об инсуфорте появились новые факты. Вы единственный человек, которому я могу доверять. Встретимся сегодня в восемь вечера».

Дальше последовали разъяснения, как добраться до загородного дома близ Колумбийского ущелья. Первой мыслью Дэниела было, что это розыгрыш, придуманный Джо Молинари, но он хорошо знал голос своего шефа и прекрасно слышал, что по телефону говорил именно Бриггс. Однако сам звонок казался абсолютным бредом. Бриггс терпеть его не мог. Да и в любом случае с какой стати старшему партнеру могла понадобиться его помощь? У Бриггса есть партнеры, помощники, целая гвардия следователей. Дэниел был всего лишь одним из сотрудников, к тому же уволенным и опозоренным, — вряд ли такому человеку Бриггс стал бы звонить в случае крайней необходимости. И почему он пригласил его не в свой офис, а к черту на кулички?

Дэниел решил, что есть лишь один способ установить истину. Он позвонил в кабинет Бриггса.

— Рене, это Дэниел Эймс.

— О, Дэниел, мне очень жаль. С тобой все в порядке?

— Да, спасибо. Мистер Бриггс у себя?

— Нет. Он уехал на весь день. Вернется завтра утром.

Дэниел немного помолчал.

— Мистер Бриггс оставил сообщение на моем автоответчике. Он сказал, что в деле об инсуфорте появились новые факты, и предложил встретиться сегодня вечером. Я должен приехать в его загородный коттедж по адресу I-84, Колумбийское ущелье. Ты не знаешь, зачем я ему нужен и почему он назначил встречу за городом, а не в офисе?

— Нет, но сегодня Артур был чем-то взволнован. Это хороший знак, правда? Может, он снова возьмет тебя на работу.

— Может быть, — задумчиво ответил Дэниел. — Если он с тобой свяжется, попроси его мне позвонить, хорошо?

— Ладно.

— Спасибо.

Дэниел повесил трубку и позвонил Кейт. Но она не ответила. Он откинулся в кресле и уставился на стену. Что, если Бриггс предложит вернуться на работу? Он убедил себя, что больше не хочет иметь дело с фирмой, но правда ли это? О таком месте можно только мечтать.

Дэниел решился. Возможно, он и не станет возвращаться в компанию, но послушать, что скажет Бриггс, не помешает. К тому же Эймса разбирало любопытство, о каких фактах в деле об инсуфорте упоминал Бриггс. Возможно, ему удалось убедить шефа, что с лекарством что-то неладно, и теперь Бриггс на его стороне. Но чтобы выяснить, так это или нет, ему надо встретиться с человеком, который его уволил.

Глава 19

Притаившись в зарослях, как загнанный зверь, доктор Сергей Кайданов следил за домом и ждал наступления темноты. После бегства из лаборатории ученый почти не спал. Он оброс неряшливой бородой и исхудал так, что одежда на нем висела мешком. В лесу было сыро, а со стороны ущелья дул холодный ветер, пробиравший беглеца насквозь. Но борьба за жизнь сделала Кайданова стойким и выносливым и научила всегда держаться начеку. Несмотря на это, он пребывал на грани отчаяния.

В газетах писали, что в лаборатории кто-то погиб. Если бы не та макака, полиция нашла бы два трупа. А потом он сбежал в Лас-Вегас. Его машина стояла в самом темном углу автостоянки. Он уже собирался ее завести, когда к мотелю, где Кайданов снимал комнату, подъехал автомобиль и из него вышел тот самый человек, что напал на него в лаборатории. Кайданов увидел, как незнакомец исчез внутри. Уже в нескольких кварталах от гостиницы доктора осенило, что его могли проследить по кредитной карточке. Потом вспомнил, что говорил проститутке про ранний рейс. Кайданов не поехал в аэропорт и после Вегаса почти не пользовался кредиткой, ночуя в машине и питаясь в придорожных забегаловках. Он стал грязным и небритым, но зато выжил. А еще через несколько часов, возможно, будет в безопасности.

Коттедж осветил свет автомобильных фар. Через минуту перед домом остановился «мерседес». Кайданов посмотрел на часы. Семь двадцать девять. Артур Бриггс назначил встречу на половину восьмого, чтобы они могли поговорить до приезда его помощника.

В окнах загорелся свет. Кайданов быстро перебрался через дорогу. Он уже успел осмотреть коттедж и знал, что там дверь черного хода. Доктор обогнул здание. По соседству виднелась небольшая ферма, но прямо за домом стоял густой лес. Кайданов выскочил из-под прикрытия деревьев и постучал в дверь. Через минуту Артур Бриггс впустил его на кухню.

— Доктор Кайданов? — спросил он.

Ученый кивнул.

— У вас найдется какая-нибудь еда? Я после завтрака ничего не ел.

— Разумеется. Сандвич вас устроит?

— Все, что угодно. И что-нибудь попить.

Бриггс кивком пригласил его к столу и направился к холодильнику. По дороге он заметил, что кто-то вошел в его гостиную. Он удивленно остановился, потом вышел из кухни. Кайданов стоял, насторожившись, как испуганный олень.

Он услышал, как Бриггс спросил:

— Что вы здесь делаете?..

Доктор уже бросился к задней двери, когда из гостиной послышался крик Бриггса:

— Бегите! — и раздался выстрел.

Кайданов едва успел нырнуть в лесок, как сзади хлопнула дверь. Он заранее составил план бегства и не медлил ни секунды. За его спиной трещали сучья и хрустели ветки. Доктор сделал резкий поворот и притаился в зарослях, подождав, пока преследователь пробежит дальше, а потом вернулся к тому месту, где стоял его автомобиль. Сквозь просвет деревьев Кайданов разглядел невысокую фигуру в черной ветровке. Лицо убийцы было закрыто капюшоном, но ученый ни на секунду не усомнился, что это тот же человек, который напал на него в лаборатории.

Кайданов оставил машину на проселочной дороге, спрятав ее в зелени и позаботившись, чтобы автомобиль не был виден со стороны домов. Мотор завелся сразу. Доктор не стал включать фары, пока не выехал на шоссе. Он сам не знал, куда едет. Главное, он все еще дышал.

Глава 20

Шоссе I-84, проложенное вдоль Колумбийского ущелья, считается одной из самых живописных дорог в Соединенных Штатах, но Дэниел не мог оценить великолепного вида на реку Колумбия и обрамляющие ее отвесные скалы, потому что солнце к этому времени почти село. Выехав из города, он вскоре свернул с автострады и оказался в малонаселенной сельской местности, через которую тянулась узкая дорога. Проехав около двух миль, Эймс стал искать поворот на Старлайт-роуд. Какая-то спортивная машина на мгновение осветила его фарами, и Дэниел едва не прозевал дорожный указатель. Еще через милю он заметил скромный коттедж неподалеку от обочины.

На гравийной дорожке перед домом Дэниел увидел «мерседес» Артура Бриггса. Но свет в окнах не горел. Эймса это насторожило. Он вспомнил о спортивном автомобиле, промчавшемся ему навстречу. Откуда тот свернул, не со Старлайт-роуд? Теперь уже не вспомнишь. Дэниел развернул машину, на тот случай, если придется быстро уезжать. Он оставил мотор включенным и пошел к коттеджу.

На пороге адвокат остановился и прислушался. Странная тишина. Холодный ветер дул в лицо и шумел в деревьях. Дэниел поежился и постучал в дверь. Она слегка приоткрылась.

— Мистер Бриггс! — позвал Дэниел.

В ответ он не услышал ничего, кроме шума ветра. Эймс распахнул дверь и хотел еще раз крикнуть, как вдруг заметил тело, распростертое на полу гостиной. Он присел рядом. Артур Бриггс. Вокруг бывшего шефа растеклась лужа крови, и Дэниел немного отодвинулся, чтобы не запачкаться. Во лбу Бриггса зияло пулевое отверстие, еще два чернели на груди.

Дэниел собирался пощупать пульс, но в эту минуту к дому подъехала машина и гостиную осветили фары. Он вскочил и бросился бежать. Свет фар ударил ему в глаза и осветил с ног до головы. Эймс закрыл лицо руками, нырнул в свою машину и нажал на газ…

Глава 21

Дэниелу и раньше приходилось видеть мертвецов, но в последний раз это случилось много лет назад. Эймсу тогда было пятнадцать, и он второй раз сбежал из дома. Пару ночей спал в подъездах, а на третью оказался в компании таких же беспризорников под Бродвейским мостом. Там стоял жуткий шум от ревущей внизу реки и гремящих наверху машин, но хуже всего были звуки, исходящие от его соседей. Пьяные что-то бормотали или плакали, один полоумный орал на людей, которых никто, кроме него, не видел. Дэниел боялся, что его побьют или ограбят, если не хуже, и старался не спать всю ночь. Едва задремывал, как малейший шум заставлял его вскакивать с места и сжимать в руке нож.

Часам к двум ночи он все же заснул, но его разбудила драка двух мужчин, сцепившихся из-за бутылки дешевого вина. Дэниел с ужасом смотрел, как они в остервенении лупят друг друга. Когда схватка закончилась, победитель был забрызган кровью, а проигравший корчился на земле и стонал от боли. Вино к тому времени давно разлилось, и красная жидкость залила поле битвы.

Дэниел оцепенел от страха в своем спальном мешке. Когда он смог двигаться, лежащий на земле мужчина перестал стонать. Дэниел не спал остаток ночи. Утром, собрав свои вещи, он подошел к мертвецу. Эта ужасная картина навсегда отпечаталась в памяти, и Артур Бриггс словно воскресил ее. У него были такие же слепые глаза и восковая кожа, и вся его неуемная энергия исчезла неизвестно куда.

На полдороге в Портленд адреналин, гнавший Дэниела по шоссе, немного схлынул, и парень стал рассуждать более трезво. Бриггс мертв, и свидетель видел, как Дэниел убежал из коттеджа. Сможет ли водитель его опознать? Было темно, но фары осветили его раньше, чем он успел закрыться руками. Дэниел почувствовал дурноту. Подростком он уже побывал в тюрьме, и ему там очень не понравилось. А теперь его могут посадить за убийство.

Оказавшись дома, Дэниел сразу бросился в ванную комнату и стал себя осматривать. Пятен крови не было, но на всякий случай он сменил одежду и положил ее в стиральную машину. Вернувшись в комнату, попытался сообразить, как полиция может связать его с убийством. Дэниел был уверен, что не оставил отпечатков пальцев, но, возможно, свидетель успел его разглядеть. Была еще Рене Джилкрист. Он говорил ей, что Бриггс хочет встретиться с ним сегодня вечером в коттедже. Если она скажет об этом полиции, ему конец.

Дэниел вдруг вспомнил про звонок Бриггса, оставшийся на автоответчике. Это неопровержимое свидетельство, что он должен был находиться на Старлайт-роуд в момент убийства. Эймс едва успел стереть сообщение, как зазвонил телефон. Он подождал. Опять звонок. Дэниел взял трубку.

— Мистер Эймс?

— Да.

— Это детектив Брюстер из портлендской полиции.

Внутри у Дэниела что-то оборвалось.

— Мы виделись вчера вечером.

— Да, и что?

— Я нахожусь внизу с еще одним детективом и несколькими полицейскими. Мы хотим с вами поговорить.

— О чем? — спросил Дэниел, выглянув за штору.

Брюстер на улице говорила по мобильнику. Рядом с ней стоял Зик Форбус. Один из полицейских смотрел на его окно. Дэниел отшатнулся.

— Я не хочу обсуждать этот вопрос по телефону, — сказала Брюстер. — Вы не могли бы к нам спуститься?

Дэниел быстро прикинул варианты. Он может запереться в квартире, чтобы полиция сломала дверь и вытащила его на улицу, а может спуститься добровольно. В любом случае его арестуют.

— Ладно, — буркнул он. — Сейчас выйду.

Дэниел оглядел комнату. Одежду он убрал в стиральную машину, которая стояла в подвале. Полиция обыщет его жилье, но, возможно, не станет спускаться вниз. Он уже хотел выйти, когда до него дошло, что его могут посадить в тюрьму. Надо кого-то предупредить… Но кого? Дэниел подумал и набрал номер Кейт. На другом конце линии включился автоответчик.

— Кейт, это Дэниел. Внизу меня ждет полиция. Я не знаю, что происходит. — Он говорил осторожно, чтобы не подставить себя и Росс. — Свяжись со мной позже. Если меня не будет дома, возможно, я арестован.

Дэниел повесил трубку и запер квартиру. Спустившись на первый этаж, он увидел Брюстер и Форбуса, которые ждали его на улице. Полицейские, вероятно, стояли по обеим сторонам от выхода, чтобы схватить его. Дэниел решил не давать им такого повода и открыл одной рукой дверь, держа вторую на виду. Как только он шагнул наружу, к нему бросились двое полицейских. Один держал в руке пистолет. Дэниел ожидал такого развития событий, но все равно нападение застало его врасплох.

— Мистер Эймс, будьте добры, положите руки на стену и расставьте ноги, — приказал Зик Форбус.

— Я не вооружен.

— Вот и замечательно.

Дэниела быстро обыскали. Полицейский вытащил из его карманов связку ключей.

— В чем дело? — спросил Дэниел.

— Мы расследуем убийство Артура Бриггса, — сообщила Билли.

— При чем тут я? — удивился Эймс.

Он тут же пожалел о своих словах, вспомнив, что большинство людей, узнав о смерти знакомых, испытывают шок.

— У нас есть свидетель, который видел, как вы уезжали с места преступления, — ответил Форбус.

— Мы просто хотим узнать, что вы там делали, — объяснила Билли. — Если у вас есть информация, которая поможет нам найти убийцу мистера Бриггса, мы будем вам очень благодарны.

Дэниел покрылся испариной. Полиция не смогла бы найти его так быстро, если бы у них не было свидетеля.

— Я не скажу больше ни слова, пока не встречусь со своим адвокатом.

— Вы кажетесь вполне приличным парнем, мистер Эймс, — заметила Билли. — Объясните нам, что произошло, и я постараюсь вам помочь.

Голос Билли звучал вполне искренне, и Дэниел чуть не клюнул на ее наживку. Но он слишком много времени провел на улицах и хорошо знал эту игру.

— Спасибо, детектив, но сначала я поговорю с адвокатом.

Билли кивнула:

— Как хотите. Пожалуйста, повернитесь, руки за спину.

— Зачем?

— Вы арестованы по обвинению в убийстве Артура Бриггса.

Дэниел сидел в патрульной машине с руками, скованными за спиной наручниками. Первую часть пути до Центра правосудия он пытался устроиться поудобнее, а вторую молча предавался размышлениям, поскольку всю дорогу с ним никто не разговаривал. Когда машина остановилась в полицейском гараже, он был уже измотан собственными мыслями.

Центр правосудия занимал новое шестнадцатиэтажное здание в южной части Портленда. В нем находились тюрьма округа Малтном, два районных и два окружных суда, государственная служба надзора и пробации, судебная экспертиза штата и центральный участок портлендской полиции. Брюстер и Форбус прибыли вслед за машиной Дэниела и проводили его в отдел расследований. Никто из них не обменялся с ним ни единым словом, не считая коротких указаний, что нужно делать и куда идти.

Уголовный отдел занимал одну из сторон здания и тянулся вдоль всего тринадцатого этажа. У каждого детектива здесь была своя кабинка, отделенная от других перегородкой не выше плеча. Как только они вошли в офис, с Дэниела сняли наручники и поместили его в тесный бокс. Крошечное помещение освещала одна яркая лампа, вделанная в потолок. Сидеть полагалось на жесткой деревянной скамье, стоящей вдоль задней стенки. Другой обстановки в комнате не было.

Форбус несколько минут провел вместе с Дэниелом. Он объяснил, что Эймса пока будут держать в камере и он может стучать в дверь, если ему захочется выпить воды или сходить в туалет. Потом он запер дверь и надвинул железную сетку на небольшое окошко с мутным стеклом — единственное средство общения с внешним миром. Дэниел вытянулся на скамье, прикрыл ладонями глаза, чтобы защитить их от резкого света, и попытался расслабиться.

Через двадцать минут Форбус привел фотографа, который сделал несколько снимков Дэниела. Когда фотограф ушел, детектив выдал заключенному одноразовый комбинезон, сделанный из ломкой бумаги с застежкой спереди. Бумага была гладкой на ощупь и неприятно холодила кожу. Форбус объяснил, что Дэниел должен носить этот костюм, пока в тюрьме ему не выдадут арестантскую одежду.

Когда Эймс переоделся, детектив провел его через коридор в маленькую комнату для допросов. Здесь стояли несколько тяжелых деревянных стульев и прикрученный к стене стол. Дэниел заметил на столе коробку с бумажными салфетками и подумал о том, сколько людей уже проливали слезы в этой комнате.

Форбус не стал спрашивать Дэниела об убийстве, и тот с трудом удержался, чтобы не заговорить об этом первым. Детектива интересовали только его возраст, дата и место рождения, другие статистические данные для полицейского отчета. Дэниела подмывало отказаться отвечать на вопросы, но потом он подумал, что чем больше времени проведет вне камеры, тем лучше. Получив нужную информацию, Форбус отвел заключенного обратно в бокс. У Эймса забрали часы, и он мог только гадать о том, как долго еще сидеть взаперти. Когда в двери снова загремел ключ и на пороге возникла Билли Брюстер, Дэниелу показалось, что прошло не меньше нескольких часов.

— Я отведу вас в тюрьму, — сообщила детектив, надев ему наручники.

Они прошли по ковровой дорожке коридора и спустились на первый этаж. Миновав полицейский участок и гараж, Дэниел оказался на красном пятачке перед железной синей дверью в тюремной приемной. За стеной из толстого стекла стоял помощник шерифа в зеленой форме, и детектив сунула ему в щель отчет о задержании.

— Если захотите поговорить со мной о том, что случилось в коттедже, обратитесь к одному из охранников, — доброжелательно произнесла Брюстер. К удивлению Эймса, она похлопала его по плечу и добавила: — Желаю удачи, Дэниел.

Как только Брюстер ушла, дверь перед заключенным распахнулась, и его ввели в узкий бетонный бокс шесть футов в длину и семь в ширину. На скамье у стены растянулся еще один арестант в наручниках. Дэниел не решился попросить его подвинуться и остался стоять. Через несколько минут дверь в другом конце помещения открылась, и Дэниела проводили к помощнику шерифа, который обыскал его с ног до головы и отвел в ярко освещенную комнату, где парня опять сфотографировали. Затем Эймс оказался у окошка санитарной комнаты. Женщина по ту сторону окна расспросила его о болезнях, после чего еще один тюремщик снял с него отпечатки пальцев. Наконец Дэниела повели по длинному коридору, и он услышал что-то похожее на собачий вой. Охранник подтолкнул Эймса за угол, и вой превратился в вопль. Он исходил от одной из одиночных камер, которые тянулись по периметру большого зала. Все камеры были закрыты металлическими синими дверями со стеклянными окошками наверху. Женщина-охранник через решетку суровым тоном говорила с заключенным. Дэниел понял, что нечеловеческие крики и стоны доносятся именно оттуда.

— Это не поможет вам, мистер Паккард, — убеждала женщина.

Но мистер Паккард не обращал на нее внимания и продолжал вопить.

Охранник снял с Дэниела наручники и завел в клетку из проволочной сетки посреди зала. На бетонной скамье лежал какой-то человек в уличной одежде. Дэниел пригляделся и увидел, что тот спит, несмотря на дикие крики мистера Паккарда. Арестант был раздет по пояс и весь покрыт татуировками. Эймс с трудом отвел от него взгляд. Он попытался расслабиться и огляделся по сторонам. Его поразило, что остальные заключенные не издавали никаких звуков. Он видел через окна в камерах, как некоторые из них расхаживают, погрузившись в мысли, точно так же, как Дэниел был погружен в свои.

Эймс постарался припомнить свой прежний тюремный опыт, чтобы подготовиться ко всему и постараться выжить. Он знал, что тюрьма похожа на школьный класс, где учатся одни только драчуны, лгуны и сумасшедшие. Большинство преступников — это ожесточившиеся неудачники, которые не преуспели в этом мире и вымещают свою злобу на других. Дэниел решил помалкивать о том, что окончил школу, не говоря уже о колледже и университете.

В клетке была еще одна скамья, и Эймс решил прилечь. Он не спал всю ночь, а время близилось к утру. Дэниел закрыл глаза, но яркий свет, жесткое ложе и постоянный шум не давали ему заснуть. Некоторое время он вертелся и ворочался, пока его мысли не обратились к вопросу, который, наверное, уже давно пришел бы ему в голову, если бы события последних часов не привели его в шок: «Кто убил Артура Бриггса?»

Дэниел ничего не знал о частной жизни Бриггса, кроме того, что тот был женат и имел двух взрослых детей. Он виделся с ним только на работе. Эймсу было известно, что Бриггс — человек раздражительный и резкий, а в суде даже агрессивный, но он никогда не слышал, чтобы у него были враги, как, впрочем, и друзья. В конце концов Дэниел решил, что у него слишком мало информации, чтобы хотя бы приблизительно судить о личности убитого, и перешел к мотивам преступления.

В сообщении, оставленном на автоответчике, Бриггс утверждал, что хочет поговорить с Дэниелом о новых фактах в деле об инсуфорте. Шеф также сказал, что ошибался насчет Дэниела и что он единственный человек, которому Бриггс может доверять. Внезапно его осенило: отчет Кайданова!

Дэниел сел. Новые факты в деле «Джеллер» наверняка имели отношение к отчету доктора, потому что это единственное, что связывало Дэниела с инсуфортом. Из-за отчета его уволили. О чем говорил с ним Бриггс в последний раз? Он был в бешенстве, когда Эймс сказал, что «Джеллер» скрывает результаты опытов Кайданова. Ну конечно! Теперь он узнал, что «Джеллер» действительно участвует в сокрытии этих данных.

Вот почему он решил, что Дэниел — единственный, кому можно доверять. Если бы шеф раскрыл заговор, компания потеряла бы крупного клиента, поэтому Бриггс не хотел обращаться ни к кому ни в «Джеллер фармацевтиклз», ни в собственной фирме. Но он мог доверять Дэниелу, потому что тот сам просил Бриггса разоблачить преступников. Во всей этой теории Эймса смущало одно — ему куда легче было представить, что Артур Бриггс действует заодно с «Джеллер», чем отказывается от важного клиента, который приносит его фирме миллионы долларов.

Впрочем, каждый может ошибиться. Дэниел слишком мало знал своего шефа. Возможно, Бриггс все-таки поговорил с кем-то в «Джеллер» и они его убрали. Надо срочно рассказать о своем открытии! Но кому? И какие у него улики? На Эймса вдруг нахлынула волна отчаяния. Он почувствовал себя бессильным и опустошенным. Если начнет рассказывать про заговоры и интриги, никто ему не поверит. Скажут, что он просто спятил из-за увольнения. Типичный маньяк, который укокошил своего начальника.

Через час охранник принес Дэниелу и его сонному сокамернику завтрак. Сосед продолжал спать. Эймс раскрыл свой пакет и достал оттуда смехотворных размеров сандвич с размякшим хлебом, апельсин и маленький пакет молока. Сандвич выглядел отвратительно, да и аппетита у Эймса не было, но он понимал, что надо есть, если хочет сохранить силы. Когда он покончил с завтраком, охранник снова заковал его в наручники и вывел из клетки. При аресте у Дэниела отобрали все вещи, включая бумажник, но он имел право использовать свои деньги. За полтора доллара можно было купить гигиенический пакет, состоящий из шампуня, зубной пасты и зубной щетки.

Охранник отвел Эймса по лестнице на седьмой этаж. Они прошли по коридору и оказались на большой открытой площадке высотой в два этажа. В конце зала находилась застекленная комната с телевизором. Вдоль стен в два яруса тянулись камеры. Дэниелу приказали раздеться. Охранник забрал его бумажный костюм и выдал пластиковые шлепанцы, смену блеклого розового белья, такие же носки, синие хлопчатобумажные штаны на эластичном поясе и синий пуловер. Потом Эймса отправили в камеру 7С.

В камере стояла двухъярусная койка. На нижней кровати лежал мускулистый латиноамериканец. Он повернулся на бок и без особого интереса уставился на Дэниела. Из стены торчала бетонная полка. Дэниел заметил, что туалетные принадлежности сокамерника лежат на одном конце полки, и положил свои вещи с другого конца. За койкой во всю длину камеры тянулась узкое окно, через которое виднелось новое здание суда.

Как только охранник запер дверь, Дэниел обратился к латиноамериканцу:

— Как дела?

— Нормально, — ответил сокамерник с сильным акцентом. Помолчав, он спросил: — За что взяли?

— Да ни за что.

Дэниел не хотел посвящать соседа в подробности своего дела. Любой заключенный был потенциальным стукачом.

— И меня тоже, — усмехнулся парень. — Я Педро.

— Дэниел. Я посплю, если ты не против.

— Валяй.

Эймс вспомнил кое-что из своего тюремного опыта. Перед тем как забраться на верхнюю койку, он взял с собой зубную щетку. Вместо того чтобы спать, Дэниел несколько часов точил о стену рукоятку щетки — на тот случай, если сосед окажется не таким дружелюбным, как показался на первый взгляд.

Глава 22

— Эймс, к тебе адвокат.

Дэниел еще не пришел в себя после сна и не сразу понял, что охранник обращается к нему.

— Какой адвокат? — пробормотал он.

— А я почем знаю? Пошевеливайся.

Дэниел спустился с койки, пытаясь сообразить, не назначил ли ему суд государственного защитника. Охранник отвел его через площадку в длинный коридор с «неконтактными» комнатами для посещений, где заключенные и их гости сидели по разные стороны толстого стекла и разговаривали по телефону. Металлическая дверь в конце прохода вела в коридор поменьше. Здесь находились «контактные» помещения для личных встреч. Дэниел заглянул в ближайшую комнату сквозь широкое окно, занимающее всю верхнюю часть стены. Внутри стояли привинченный к полу круглый стол и два стула из литой пластмассы. На одном из них сидела симпатичная темноволосая женщина с короткой стрижкой. Заведя Дэниела в комнату, охранник закрыл дверь, и женщина встала. В Эймсе было пять футов и одиннадцать дюймов. Его посетительница казалась почти такой же высокой, с широкими плечами и крепкой атлетической фигурой. На ней был строгий деловой костюм.

— Привет, Дэниел. — Она протянула руку. — Я Аманда Яффе.

Эймс покраснел. Он стоял в обвисшей тюремной робе, с всклокоченными волосами и двухдневной щетиной на подбородке. От него дурно пахло.

Аманда улыбнулась:

— Могу поспорить, вы не так представляли себе наше собеседование.

— Что вы здесь делаете?

— Кейт Росс узнала, что вас арестовали, и позвонила мне. Почему бы нам не присесть, — предложила Аманда, опустившись на свой стул.

Дэниел остался стоять.

— Послушайте, мисс Яффе…

— Аманда, — поправила она.

— Я не могу вас нанять. Наверное, Кейт уже сказала вам, что я потерял работу и моих сбережений едва ли хватит на одну вашу консультацию. Что касается моих шансов устроиться в другое место, они практически равны нулю.

— Не беспокойтесь о гонораре.

— Как же не беспокоиться? Сколько бы вы ни запросили, я не смогу вам заплатить.

— Дэниел, сядьте, пожалуйста. У меня шея уже затекла на вас смотреть.

Дэниел неохотно присел на второй стул.

— Кейт о вас высокого мнения. Она не верит, что вы убили Артура Бриггса.

— Я не убивал.

— Хорошо. Тогда попытайтесь расслабиться и рассказать мне обо всем, что я должна знать.

— Но ваши деньги…

— Я буду вести дело бесплатно, а все мои издержки оплатит Кейт Росс.

— Это невозможно.

Аманда перестала улыбаться.

— У вас большие проблемы, Дэниел. Вы обвиняетесь в убийстве. Если суд признает вас виновным, вам грозит пожизненное заключение или казнь. Сейчас не время для гордости. Примите нашу помощь. Она вам нужна.

Слова Аманды произвели на Дэниела отрезвляющее действие. Пожизненное заключение или казнь? Что происходит?

— Перед тем как прийти сюда, я говорила с Майком Грином, прокурором, который ведет ваше дело. Он утверждает, что его свидетель видел, как вы сбежали с места преступления. Более того, тот же человек присутствовал при вашей недавней ссоре с Артуром Бриггсом.

— И кто же это?

— Доктор Эйприл Фэруезер.

— Фэруезер? Вы шутите!

— Вы с ней знакомы?

— Это один из клиентов «Рид, Бриггс», но она не имеет никакого отношения к инсуфорту.

— Вы говорите о лекарственном препарате для беременных? А при чем здесь убийство Артура Бриггса?

— Именно из-за инсуфорта я оказался в коттедже. Бриггс позвонил мне на автоответчик, сообщив, что в следствии появились новые факты. Он сказал, что ему нужна моя помощь, хотя меня это чертовски удивило, потому что он уволил меня как раз за то, что я провалил дело.

— Это не совсем понятно. Может, лучше начнете все с начала?

Дэниел поведал ей о процессе «Джеллер», о письме Кайданова, обыске в доме доктора, трупе в лаборатории и новых сведениях, появившихся в прессе. Потом перешел к рассказу о своем увольнении, разговоре с Бриггсом и событиях в коттедже.

— Теперь понятно, почему меня так быстро вычислила полиция, — вздохнул Дэниел. — Когда Бриггс меня уволил, доктор Фэруезер была в приемной. Она слышала нашу ссору. Я одного не понимаю — как она оказалась в коттедже. Ее дело не имеет ничего общего с процессом «Джеллер». Бриггсу не имело смысла ее приглашать, если он хотел поговорить об инсуфорте.

Аманда минуту помолчала. Вид у нее был озабоченный, и Дэниел начал нервничать. Потом она улыбнулась, и Эймс взглянул на нее с надеждой.

— Учитывая угрозы Бриггса и то, что он вас уволил, у вас были мотивы для убийства. Но сообщение на автоответчике говорит о том, что потом он по каким-то причинам изменил о вас свое мнение. Если Майк услышит эту пленку, возможно, мне удастся убедить его отложить дело.

Дэниел словно погас.

— Я его стер.

— Что?!

— Я запаниковал и стер сообщение как раз перед тем, как приехала полиция. Сообщение Бриггса доказывало, что я был на Старлайт-роуд в момент убийства.

Аманда не смогла скрыть разочарования, и Дэниел понял, что дело плохо.

— Долго мне еще придется оставаться в тюрьме? — спросил он с тревогой.

— Вряд ли вас выпустят быстро. В деле об убийстве вопрос о залоге не решается автоматически. Мне придется добиться специального слушания, и его трудно будет выиграть. Вы справитесь, если вам придется провести в тюрьме неделю или больше?

У Дэниела сжалось сердце, но он кивнул.

— Я уже бывал за решеткой.

Аманда насторожилась.

— Расскажите мне об этом.

Дэниел уставился на стол.

— У меня была… не очень дружная семья. В детстве я несколько раз сбегал из дому. — Он пожал плечами. — Когда живешь на улице, легко впутаться в какие-нибудь неприятности.

— И какие неприятности были у вас?

— Драки, воровство. До суда дело никогда не доходило, но меня дважды арестовывали, и оба раза я сидел в тюрьме.

Дэниел назвал приблизительные даты арестов, и Аманда сделала пометки в блокноте. Потом задала несколько вопросов о его прошлом. Записав ответы, Аманда убрала блокнот в дипломат.

— Я вернусь в офис и поговорю с нашим следователем. В два часа вы должны будете явиться в суд, я тоже туда подъеду. Много времени это не займет. Судья зачитает вам официальное обвинение и убедится, что у вас есть защитник. Я попрошу его рассмотреть вопрос о залоге, и мы объявим о предварительных слушаниях. Вот и все. У вас есть вопросы?

— Пока нет. Я все еще не могу прийти в себя.

— Неудивительно. На вашем месте я бы испугалась до смерти. Но есть одна вещь, которая дает мне определенную надежду.

Дэниел вздрогнул.

— Вы сказали, что невиновны, и я верю, что истина рано или поздно обнаружится.

Слова Аманды должны были внушить ему надежду, но Эймс вспомнил журнальную статью, которую читал накануне. Ее авторы призывали объявить мораторий на смертную казнь, поскольку в камерах смертников томятся много невиновных.

Кейт Росс ждала в зале регистратуры. Она встала, когда из лифта вышла Аманда.

— Как Дэниел? — с тревогой спросила Кейт.

— Держится хорошо. Похоже, он крепкий парень. Думаю, тюрьма такого не сломает, даже если мне не удастся вытащить его под залог.

— Ты сможешь его освободить?

— Не знаю, Кейт. Майк Грин почти ничего не сказал мне про версию обвинения. Дело трудное, но не безнадежное.

— Что у них есть?

— Бриггс уволил Дэниела, и они поссорились при свидетелях. Значит, у Эймса был мотив для убийства. Орудие убийства не найдено, обыск в квартире Дэниела ничего не дал, но Майк Грин может сослаться на то, что парень выбросил оружие. Хуже всего то, что свидетель видел, как Дэниел убегал с места преступления.

— А кто свидетель? Назови мне имя. Если он лжет, я это выясню.

— Спасибо за предложение, но, боюсь, ты не сможешь работать над делом Дэниела.

— Почему?

— Конфликт интересов. Свидетель — доктор Эйприл Фэруезер, клиент «Рид, Бриггс».

У Кейт отвисла челюсть.

— Ты шутишь?

— То же самое сказал мне Дэниел. Фэруезер утверждает, что должна была встретиться с Бриггсом в его коттедже в четверть девятого. Она якобы видела, как Дэниел выбежал из дома и уехал на машине.

— Аманда, этой Фэруезер нельзя верить. Она… — Кейт внезапно замолчала. — Вот черт…

— Что?

— Ты права. Конфликт интересов.

— Ты что-то про нее знаешь?

Росс кивнула:

— Да, но не имею права об этом говорить. Я получила эту информацию, когда работала по ее делу. Могу посоветовать одно — копай глубже.

— В поисках чего?

— Прости, Аманда. Прежде чем сказать тебе хоть слово, я должна поговорить с одним из партнеров. Скорей всего тот ответит, что для беседы с тобой мне надо получить согласие Фэруезер, а я очень сомневаюсь, что она мне его даст.

— Дэниел поймет, почему ты не можешь участвовать в деле. Он знает, что ты готова оплатить издержки, и очень тебе благодарен.

— Жаль, что я не могу помочь чем-то еще.

— Не волнуйся. Следствием займется Йерб Кросс, а ты знаешь, как он хорош. Если хочешь поддержать Дэниела, приходи в суд сегодня в два часа.

— Приду.

Контора «Яффе, Кац, Лихан и Бриндизи» — одна из ведущих юридических компаний в штате Орегон — занимала весь восьмой этаж в здании «Стокмана» на юге Портленда. Основателем фирмы был отец Аманды, Фрэнк Яффе, который вместе с двумя школьными товарищами занялся частной практикой сразу после получения адвокатской лицензии. Шесть лет спустя, окончив с отличием юридическую школу при Нью-Йоркском университете и два года проработав в окружном апелляционном суде, Аманда тоже вступила в фирму. После успешного раскрытия дела о серийном убийце Кардони члены компании сделали ее партнером. Полгода назад она переехала из небольшого офиса для младших адвокатов в более просторный кабинет с видом на Уэст-Хиллз. Аманда украсила новое рабочее место двумя абстрактными картинами, которые купила в галерее неподалеку от ее квартиры в Перл-дистрикт, и старыми снимками Бродвея, сделанными после Первой мировой войны, как раз в то время, когда было построено здание «Стокмана».

Вернувшись после встречи с Дэниелом, Аманда стала делать заметки о своем новом клиенте. Эймс ей понравился, и она надеялась, что он невиновен, но Аманда слишком долго работала с уголовными делами, чтобы верить клиенту на слово, каким бы честным он ни казался на первый взгляд. У Дэниела был серьезный мотив для убийства, и он не отрицал, что находился на месте преступления. Кроме того, он уничтожил единственную улику, подтверждающую о его примирении с бывшим шефом: сообщение Артура Бриггса.

Аманда постучала по ладони карандашом. Похоже, у Кейт Росс есть сведения, которые могут бросить тень на свидетельства Эйприл Фэруезер. Но что это меняет? Дэниел был в коттедже. Он сам это сказал. Значит, он не должен давать показания в суде, потому что тогда ему придется признать, что Фэруезер его видела. Аманда вздохнула. Дело трудное. Придется здорово попотеть. И все равно будет большой удачей, если она сможет избавить Дэниела Эймса от смертной казни.

Глава 23

В суде Аманда Яффе попросила провести слушания по залогу, и судья назначил их на пятницу. Дэниел составил план, как ему протянуть эту неделю. Он решил пореже выходить из камеры и как можно незаметнее вести себя среди заключенных.

Каждое утро в десять часов охрана открывала камеры в первом ярусе, и арестанты могли беседовать, гулять и смотреть телевизор в застекленной зоне отдыха. Для Дэниела это было самое трудное время. Он забивался в угол, где не было видно телевизора, и не выходил оттуда до тех пор, пока заключенных не отводили обратно в камеры.

В четверг утром Дэниел собирался сделать то же самое, но натолкнулся на коренастого мужчину с бритой головой и свастикой на мускулистом торсе, который направлялся в тот же угол. Эймс попытался с ним разминуться, но не успел. Сердце у него екнуло.

— Простите, — пробормотал он.

Мужчина уставился на него. Дэниел недостаточно быстро отвел взгляд.

— Ты на что смотришь, придурок?

— Ни на что, — ответил Эймс, изо всех сил пытаясь избежать драки.

— По-твоему, я — ничто?

Дэниел много лет провел в цивилизованном обществе, но следующее мгновение отбросило его далеко в прошлое, когда ему исполнилось пятнадцать и он жил на улице вместе с парнем по имени Джордж. Тот был бывшим заключенным и очень хорошо относился к Эймсу — до тех пор, пока тому не пришлось отбиваться от его сексуальных домогательств с помощью «розочки» от разбитой бутылки. Джордж старался соблазнить Дэниела рассказами о тюремной жизни и разных фокусах, которыми пользуются заключенные, чтобы выжить за решеткой. Эти советы пригодились Эймсу, когда он сам попал в тюрьму, и сейчас он вспомнил один из них.

— Мне… мне очень жаль, — пролепетал Дэниел жалким и испуганным голосом.

Мужчина шагнул вперед.

— Посмотрим, — рявкнул он.

Дэниел резко топнул ногой об пол. Бритоголовый инстинктивно качнулся вперед, и Эймс изо всей силы заехал ему локтем в лицо. Из носа арестанта хлынула кровь. Не успел он очнуться, как Дэниел нанес ему еще один мощный удар, на этот раз в горло. Заключенный рухнул, и его голова с тупым звуком ударилась об пол.

Дэниел оглянулся, нет ли угрозы сзади. Большинство заключенных отшатнулись во время драки, но на другом конце комнаты появилась еще парочка бритоголовых. Один был чуть пониже Дэниела и фигурой смахивал на культуриста. Он шел, сжимая кулаки и на ходу поигрывая бицепсами. Второй был высоким и жирным, с выпученными, как у быка, глазами и огромными ручищами.

Дэниел знал, что ему не справиться с двумя, но приготовился броситься на культуриста, когда тот вдруг остановился. Только тогда Эймс заметил, что рядом с ним выросли четыре латиноамериканца. Один из них — его сосед по камере.

— В чем дело, браток? — спросил Педро у культуриста.

— Уйди с дороги, мартышка, — огрызнулся тот.

Педро улыбнулся, но не сдвинулся с места. Бритоголовый шагнул вперед.

— Кончайте бузить! — крикнул с порога комнаты охранник.

За его спиной стояли несколько тюремщиков с дубинками.

— Мы еще поговорим, щенок, — прошипел толстяк Дэниелу, сплюнув на пол.

Он тронул за плечо культуриста, и оба исчезли в толпе.

Один из охранников подошел к лежащему без сознания мужчине и посмотрел на его залитое кровью лицо.

— Кто это сделал? — спросил он.

Все промолчали.

— Ладно. Отдых закончен. Все по камерам.

Помещение быстро опустело.

— Спасибо, друг, — сказал Дэниел Педро, когда их заперли вместе. — Если бы не ты, мне крышка.

Педро пожал плечами:

— Не люблю парней со свастиками.

— Я тоже.

Сосед улыбнулся:

— На крутого ты не похож, но того наци уложил неплохо.

— Просто повезло.

Улыбка Педро стала шире.

— Дуракам везет.

Оба рассмеялись. Потом Педро перестал улыбаться и ткнул пальцем в Дэниела:

— Теперь смотри в оба. Это серьезные ребята. Дай им шанс, и они расправятся с тобой.

Дэниел кивнул. Он взобрался на верхнюю койку. Убедившись, что Педро его не видит, Эймс перестал сдерживаться и затрясся в ознобе.

Глава 24

Йерб Кросс, худощавый афроамериканец лет сорока, и Аманда Яффе поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Кабинет доктора Эйприл Фэруезер находился над хозяйственным магазинчиком в дешевом здании на Старк-стрит. Лестничные пролеты и коридор перед офисом были обшарпаны и плохо освещены.

По дороге Йерб Кросс рассказал Аманде то немногое, что ему удалось узнать о докторе. Эйприл Фэруезер никогда не привлекалась к суду. У нее была одна кредитная карточка, и она очень экономно расходовала свои средства. Фэруезер называла себя дипломированным специалистом, но ни одно агентство штата не выдавало ей лицензию на врачебную практику. Тем более она не имела разрешения на новые методы лечения в духе «нью эйдж». Жила Фэруезер в дешевом домике на Бивертон, но, сколько Йерб ни расспрашивал ее соседей, никто не мог вспомнить, чтобы хоть раз слышал от нее что-нибудь, кроме обычного «здравствуйте».

Следователь отворил деревянную дверь с матовым окошком. За ней находилась маленькая приемная. Когда Аманда закрыла дверь, из кабинета беззвучно появилась маленькая женщина в сером поношенном костюме. Адвокат заметила, что Эйприл Фэруезер не особо заботится о прическе. То же самое можно было сказать и об украшениях. Аманда сделала вывод, что доктор относится к тому типу женщин, которые мало думают о своей внешности.

— Чем могу помочь? — спросила женщина, настороженно взглянув на следователя.

Вид у нее был испуганный, и Аманда поспешила ответить ей улыбкой.

— Меня зовут Аманда Яффе, я адвокат Дэниела Эймса. Это мой помощник, Йерб Кросс. Если вы не против, мы хотели бы с вами побеседовать.

Фэруезер потемнела лицом.

— Нет, я не могу.

— Нам в любом случае придется встретиться в суде, — напомнила Аманда. — Мы могли бы сэкономить время, обсудив кое-что прямо сейчас.

— Думаю, мне не стоит с вами говорить, — пробормотала доктор и уставилась в пол.

— Почему? Это окружной прокурор вам сказал? На самом деле вы можете говорить с кем хотите. От нашей беседы будет только польза.

— Я не хочу. Вам лучше уйти.

— Ладно. — Аманда протянула ей визитную карточку, и Фэруезер неохотно взяла ее. — Если передумаете, позвоните мне.

— Очень нервная дамочка, — прокомментировал Йерб Кросс, как только за ними закрылась дверь.

— Верно, — хмыкнула Аманда. — И я хочу знать, почему она нервничает.

По дороге в офис Аманда и Кросс составляли план, как пробить броню Фэруезер. Когда они проходили через приемную, секретарша протянула Аманде маленькую коробочку в оберточной бумаге с надписью толстым маркером: «К слушаниям по залогу для Эймса». Обратного адреса не было.

— Это явно не от окружного прокурора, — заметила Яффе, разорвав бумагу. — Кто ее принес?

— Посыльный, — ответила секретарша.

— Он сказал, кто его прислал?

— Нет.

Коробка была из простого картона, без ярлыков и надписей. Аманда открыла крышку. Внутри лежала видеокассета. Через минуту Йерб Кросс и Аманда Яффе сидели в конференц-зале и смотрели видео. В заставке сообщалось, что сейчас им покажут запись речи, которую доктор Эйприл Фэруезер произнесла три года назад на конференции, посвященной жертвам изнасилования. Затем на экране появился изысканно одетый мужчина. Он вышел на сцену и в самых лестных выражениях представил доктора Фэруезер. Вскоре его место заняла сама Фэруезер. Она начала говорить. Через несколько минут следователь и адвокат переглянулись.

— Это не сон? — спросил Кросс.

— Надеюсь, что нет, — отозвалась Аманда.

Глава 25

Дэниел почти не спал эту ночь, размышляя о том, что может случиться завтра в зоне отдыха. К счастью, слушания по залогу назначили на пятницу, и на следующий день его с раннего утра заковали в наручники и перевезли в окружной суд, где он просидел в общей камере, ожидая начала заседаний. Без четверти десять двое охранников выдали Дэниелу костюм, привезенный Амандой специально для слушаний. Как только Эймс оделся, его перевели на седьмой этаж и посадили в зале ожидания рядом с судебным помещением, где должно было слушаться его дело.

Суд округа Малтном находился в просто и практично выстроенном здании без каких-либо внешних изысков. Однако внутри он выглядел совсем иначе. Судебный зал достопочтенного Джеральда Оптона украшали огромные потолки с декоративной лепниной, коринфские колонны и помост из полированного дерева. Для публики было выделено несколько больших скамей, отделенных от остальной части помещения деревянной перегородкой. Дело Дэниела получило большую огласку, поэтому народу в зале хватало, но Эймс сразу заметил Кейт Росс. Она улыбнулась ему. Дэниел чувствовал себя глупо в наручниках и ограничился сдержанным кивком.

В первом ряду сидели несколько партнеров из «Рид, Бриггс». Дэниел решил, что окружной прокурор собирается использовать их в качестве свидетелей. Рядом с партнерами разместились трое младших адвокатов, в том числе Джо Молинари. Он поднял вверх большой палец, и Дэниел не удержался от улыбки. Остальные адвокаты приветствовали его кивками, и Эймс с облегчением увидел, что бывшие товарищи по фирме от него не отвернулись. Подозрительно было только отсутствие Сьюзен Уэбстер.

Дэниел оглядел толпу в поисках других знакомых лиц и с удивлением заметил чернокожего юношу в темно-сером деловом костюме, вооруженного ручкой и блокнотом. Он узнал в нем адвоката, которого Арон Флинн привел на допрос Курта Шредера.

Когда охрана ввела Дэниела в зал, Аманда Яффе беседовала с заместителем окружного прокурора Майком Грином — высоким мужчиной, больше похожим на баскетболиста или игрока в бейсбол. Но не зря говорят, что внешность обманчива. Грин имел чувствительную душу и вместо спорта предпочитал шахматы и саксофон. Аманда уже не раз сталкивалась с ним в суде по разным случаям, а после дела Кардони они одно время встречались.

Аманда услышала, как охранник снял наручники с Дэниела, и поспешила к своему клиенту. В приличном костюме Эймс мало чем отличался от сидящей в зале публики, но три дня в тюрьме наложили свою печать на его облик. Как только он освободился от оков, Яффе подвела его к столу защиты, и они стали шептаться.

— С вами все в порядке? — спросила адвокат.

Дэниел покачал головой.

— Вы должны вытащить меня из тюрьмы. Я подрался с одним парнем, у которого есть друзья. Как только я вернусь в тюрьму, они за меня возьмутся. Какие шансы, что меня выпустят под залог?

Аманда хотела ответить, но в это время судебный исполнитель постучал молоточком по столу. Адвокат тронула Эймса за руку:

— Все будет хорошо.

Досточтимый Джеральд Оптон вошел в зал, и все встали с мест. Джерри Оптон был одним из трех судей, занимающихся делами об убийствах. Один или два года они целиком посвящали себя этой области судопроизводства, чтобы стать в ней экспертами. Обычно сложные дела поручали только опытным судьям. Оптон носил мантию всего пять лет, но до этого десять лет расследовал убийства в офисе окружного прокурора. Этот коренастый лысоватый мужчина слегка напоминал актера Джека Николсона. Хотя прошлое Оптона больше связывало его с прокуратурой, защитники любили его не меньше обвинителей. Он был безупречно честен, превосходно знал законы и вел процессы в жесткой и уверенной манере, не лишенной своеобразного чувства юмора.

— Ну что, готовы? — спросил судья у адвокатов.

— Сторона мистера Эймса готова, — ответила Аманда.

— Сторона обвинения готова, — произнес Грин.

— Тогда приступим.

Судебный исполнитель огласил дело, и секретарь занес его название и номер в протокол. Стороны договорились считать, что Артур Бриггс был убит пулей сорок пятого калибра и виновником его смерти являлся другой человек. Это позволило ускорить слушания, поскольку прокурору не пришлось вызывать для дачи показаний судебно-медицинского эксперта. Затем стороны удостоверились в том, что Дэниел работал в компании «Рид, Бриггс» и был уволен Артуром Бриггсом за неделю до убийства. Все это также занесли в протокол, и Майк Грин вызвал своего первого свидетеля.

Отвечая на вопросы Грина, Зик Форбус рассказал, что его вызвали на место преступления на Старлайт-роуд, где он допросил доктора Эйприл Фэруезер. Доктор описала внешность и назвала имя человека, который у нее на глазах покинул место убийства и уехал на машине. Форбус заявил, что проверил автомобиль, который принадлежал названному доктором Фэруезер человеку. Марка и цвет полностью совпали с описанием, данным ему доктором. Затем Форбус сообщил об аресте Эймса.

— Доброе утро, детектив Форбус, — произнесла Аманда, когда свидетель повернулся к ней для перекрестного допроса.

Форбус не ответил. Он не любил женщин-адвокатов.

— Вы присутствовали при аресте мистера Эймса и обыске его квартиры?

— Да, мэм.

— После ареста мистер Эймс делал вам или другим представителям полиции какие-либо инкриминирующие его признания?

— Он сразу попросил адвоката.

— Значит, мистер Эймс не говорил о том, что убил мистера Бриггса?

— Не говорил.

— На месте преступления нашли отпечатки пальцев мистера Эймса?

— Нет, насколько мне известно.

— Когда вы нашли тело мистера Бриггса, оно лежало в луже крови?

— Да.

— Вы обнаружили кровь на мистере Эймсе или его одежде?

— Мистер Эймс выстирал свою одежду. Она лежала в его стиральной машине, в подвальном этаже.

— Ваша честь, попросите свидетеля отвечать на мои вопросы.

Судья Оптон улыбнулся:

— Да уж, детектив, будьте так любезны. Ни к чему отклоняться от темы. Просто слушайте вопросы и отвечайте, ладно?

— Простите, ваша честь, — кивнул Форбус. — Мы не обнаружили крови на мистере Эймсе или его одежде.

— Вы нашли орудие убийства у мистера Эймса или у него в квартире?

— Нет.

— Вы обыскали его машину?

— Да.

— И не обнаружили ни крови, ни оружия?

— Нет.

— Получается, ваше предположение о том, что мистер Дэниел Эймс был на месте преступления, основано только на показаниях доктора Фэруезер?

— Да.

— Спасибо. Вопросов больше нет.

— Мистер Грин? — обратился судья к прокурору.

— Мы вызываем доктора Эйприл Фэруезер.

Дэниел чуть повернулся и увидел, как Фэруезер идет через проход к месту для свидетелей. Вид у нее был такой, словно ей хотелось провалиться сквозь пол. Она смотрела только перед собой, ни разу не взглянув на Дэниела. Подойдя, она отвела от него взгляд.

— Доктор Фэруезер, — спросил Майк Грин, когда она принесла клятву, — какова ваша профессия?

Доктор сидела прямо, сложив руки на коленях и не отрывая взгляда от прокурора. Она ответила так тихо, что Дэниел едва расслышал. Судья попросил ее говорить громче и повторить ответ.

— Я врач.

— Ваша докторская степень относится к медицине?

— Да, и магистерская тоже.

— То, что вы стали клиентом Артура Бриггса, как-то связано с вашей врачебной практикой?

— Да, сэр. Одна из пациенток подала на меня в суд. В таких случаях моя страховая компания прибегала к услугам мистера Бриггса.

— Вы встречались с мистером Бриггсом для обсуждения вашего дела?

— Да, я несколько раз была в его офисе.

— Вы видели там подсудимого Дэниела Эймса?

— Да. Мистер Бриггс нас познакомил. Он назвал мне его имя, и мы пожали друг другу руки.

Дэниел вспомнил, что во время их знакомства Фэруезер так же отводила взгляд. Ладонь у нее была влажной и холодной, и она сразу отняла руку, словно боялась, что Эймс может ее схватить.

— Вам приходилось еще раз видеть Дэниела Эймса в компании «Рид, Бриггс»?

— Да.

— Когда это было?

— В пятницу, перед тем как убили мистера Бриггса.

— Расскажите суду, как это произошло.

— Я сидела в приемной перед кабинетом мистера Бриггса, как вдруг дверь отворилась. Мистер Эймс стоял на пороге спиной ко мне и говорил с мистером Бриггсом.

— Вы можете вспомнить, что он говорил?

— Нет, но голос у него был рассерженный.

— Почему вы решили, что он рассержен на мистера Бриггса?

— Я слышала, как мистер Бриггс кричал на него, а потом мистер Эймс хлопнул дверью. Когда он обернулся, вид у него был разгневанный. Потом он увидел меня и секретаршу мистера Бриггса и поспешил уйти.

— Вы виделись с мистером Эймсом в третий раз?

— Да, сэр.

— Когда?

— В ночь убийства.

— Где вы находились?

— Возле коттеджа на Старлайт-роуд.

— В котором часу?

— В начале девятого.

— Почему вы так решили?

— Накануне мне позвонила секретарша мистера Бриггса и сказала, что в моем деле появились новые факты и мистер Бриггс хочет встретиться со мной в четверть девятого на Старлайт-роуд. Я стараюсь быть пунктуальной, к тому же, поворачивая на Старлайт-роуд, я сверилась с часами на приборной доске.

— Что вы увидели, подъехав к коттеджу?

— Я увидела мистера Эймса. Он бежал от дома, и вид у него был расстроенный. Увидев мою машину, он закрыл руками лицо. Потом сел в свой автомобиль и быстро уехал.

— Вы уверены, что возле дома находился именно мистер Эймс?

— Я уже сказала, что видела его раньше. В тот момент фары моего автомобиля светили прямо на него. Это все равно что смотреть на человека, который стоит на сцене в луче прожектора.

— И у вас нет сомнений, что человек, бежавший от дома на Старлайт-роуд, — подсудимый Дэниел Эймс?

— Никаких.

— Для протокола — вы видели сегодня в суде мистера Эймса?

— Да.

— Укажите на него судье.

Фэруезер выпрямила плечи и ткнула пальцем в Дэниела, по-прежнему не глядя ему в глаза.

— Что вы сделали после того, как мистер Эймс уехал?

Доктор помолчала, затем продолжила отвечать на вопросы прокурора так же монотонно.

— Я поставила машину и вошла в дом. Свет не горел, и я не сразу привыкла к темноте. Потом увидела, что на полу лежит мистер Бриггс. Я подошла к нему и поняла, что он мертв.

— Почему?

— Он лежал в луже крови. Я наклонилась пощупать пульс, но сердце не билось.

— Что вы сделали потом?

— Я вышла из дома и позвонила по сотовому телефону в службу «девять-один-один».

— Спасибо, доктор Фэруезер. Можете задавать вопросы, мисс Яффе.

— Когда вы родились, доктор Фэруезер? — мягко спросила Аманда.

— В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, двадцать девятого июля. — Свидетельница смотрела в пол.

— Место рождения?

— Кроуфорд, штат Айдахо.

— Как звали вашего отца?

Дэниелу показалось, что доктор вздрогнула.

— Герман Гарлок, — ответила она тихо.

— А вашу мать?

— Линда Гарлок.

— Фамилия ваших родителей Гарлок, а ваша — Фэруезер. Почему?

— Я поменяла ее пять лет назад.

— Как вас зовут на самом деле?

— Флоренс Гарлок.

— Когда вы последний раз разговаривали с вашими родителями?

— Не помню. Году в семьдесят восьмом.

— Вы не общались с ними больше двадцати лет?

— Да.

— Почему?

— Мне не хотелось с ними общаться.

— Вам не кажется странным, что дочь не видится с родителями двадцать лет?

— Возражаю, вопрос не относится к делу, — встрял Майк Грин.

— Отношения свидетельницы с ее родителями как-то связаны с этим делом, мисс Яффе? — спросил судья Оптон.

— Да, ваша честь, но я вернусь к ним позже.

Аманда вновь повернулась к Фэруезер.

— У вас есть другие родственники?

— Младшая сестра, Дороти.

— Она поддерживает отношения с вашими родителями?

— Да.

Адвокат сделала несколько пометок и перешла к другой теме.

— Давайте поговорим о вашем образовании. Где вы получили ваши магистерский и докторский дипломы?

— В университете Темплтона.

— А степень бакалавра?

— У меня ее нет.

Аманда удивилась.

— Странно, — сказала она. — Разве для получения степени магистра и доктора не нужно сначала окончить колледж?

— В Темплтоне другие правила.

— Темплтон — обычный университет, с кампусом и футбольной командой?

— Нет, это заочный вуз. Я училась заочно.

— И сколько времени вы потратили, чтобы стать магистром и доктором заочно?

— Три года.

— На каждую степень?

— На обе.

Судья Оптон стал слушать более внимательно, и Дэниел увидел, что Майк Грин заметно нервничает.

— По какому предмету вы специализировались?

— По теоцентрической медицине.

— Боюсь, я никогда о ней не слышала. Не могли бы вы объяснить судье Оптону, что это такое?

— Теоцентрическая — значит с Богом в центре. Безотносительно к религиозной конфессии, — ответила Фэруезер, не глядя на судью.

Дэниелу показалось, что она не обращается ни к кому в отдельности, словно отрешившись от происходящего.

— Доктор Фэруезер, «Темплтон» аккредитован в штате Орегон?

— Не думаю.

— И он не имеет государственной лицензии?

— Нет.

— Вернемся к вашим родителям. Скажите, отец жестоко обращался с вами в детстве?

— Возражаю. Абсолютно необоснованный вопрос.

Аманда встала.

— Напротив, ваша честь. Позвольте мне продолжить эту тему, и вы увидите, что она имеет прямое отношение к надежности и компетентности свидетеля.

Судья Оптон нахмурился. Некоторое время он раздумывал.

— Хорошо, можете продолжать. При условии, что ваши вопросы на самом деле обоснованны. Если у меня возникнут сомнения, я приму возражение мистера Грина.

— Спасибо, ваша честь. Доктор Фэруезер, отец жестоко обращался с вами в детстве?

— Да.

— Как он проявлял свою жестокость?

— Сексуально, физически и эмоционально.

— С какого возраста?

— Точно не помню. Мои ранние воспоминания начинаются с четырех или пяти лет.

— Что вы подразумеваете под словом «физически»?

— Побои, удушения, запирания в шкафу, — ответила доктор бесцветным и холодным тоном, словно передавала сообщения из вечерних новостей.

— А под словом «сексуально»?

— Ласки, половые сношения.

— Он вступил с вами в половую связь, когда вам было четыре года?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Содомия, оральный секс. Он… использовал предметы. Бутылки, разные вещи.

— Как долго это продолжалось?

— Пока я не ушла из семьи.

— В каком возрасте?

— В двадцать один год.

— Значит, в течение семнадцати лет?

— Да.

— Каждый год?

— Каждую неделю.

— Вы кому-нибудь говорили о том, что происходит?

— Я… кажется, я пыталась рассказать учителям… Не помню.

— Как вы объясните тот факт, что в разговоре со следователем ни один из ваших учителей не вспомнил о подобных жалобах?

— Я уже сказала, что не помню.

— Ваша мать знала о происходящем?

— Она в этом участвовала.

— Как?

— Занималась вместе со мной оральным сексом, вставляла предметы в мою вагину и анальное отверстие.

— Какие предметы?

— Ручку от метлы, оружие.

— Оружие?

— Да.

— Какое оружие?

— Не знаю.

— Это было ружье или пистолет?

— Не помню.

— Ваша сестра тоже подвергалась насилию?

— Думаю, да.

— Она когда-нибудь жаловалась на это?

— Дороти ничего не помнит.

— Но вы уверены, что ее тоже принуждали к сексу?

— С шести до семнадцати лет мы жили с ней в одной комнате, и я полагаю, что отец приходил в спальню и занимался сексом с моей сестрой.

— Как часто?

— Два или три раза в неделю.

— И она этого не помнит?

— Она это отрицает.

— Мисс Яффе, — вмешался судья Оптон. Вид у него был очень недовольный. — К чему вы ведете?

— Еще немного, ваша честь, и вы все поймете. Обещаю.

— Очень надеюсь, потому что я почти готов прервать допрос.

Аманда повернулась к Фэруезер и приготовила решающий удар.

— Кроме родителей, кто-нибудь еще совершал против вас насильственные действия?

— Да.

— Сколько людей в этом участвовало?

— Затрудняюсь ответить.

— Не могли бы вы назвать судье хотя бы приблизительную цифру?

— Возможно, человек пятнадцать. А может быть, и тридцать пять.

Судья Оптон нахмурился.

— Вы можете опознать кого-нибудь из тех, кто принуждал вас к половым сношениям?

— Нет.

— Это были мужчины или женщины?

— Не могу сказать.

— Почему?

— На них были широкие одежды с капюшонами. Кроме того, они носили маски.

Судья подался вперед.

— Пожалуйста, опишите подробнее, во что они были одеты.

— В просторные черные хламиды, ниспадающие до пола. Когда я была маленькой, мне казалось, что эти люди могут летать, потому что они как бы парили над землей. Но теперь я понимаю, что все дело в длинных одеяниях, закрывающих ноги.

— Что еще вы можете вспомнить из деталей их одежды?

— На них были круглые медальоны.

— Они что-нибудь символизировали?

— Да, приверженность культу сатаны.

— Значит, эти люди поклонялись сатане?

— Да.

Теперь судья Оптон был полностью поглощен допросом, а Майк Грин старался сохранять невозмутимый вид, будто массовое изнасилование сатанистами — самая обычная вещь на свете.

— Где это происходило?

— В каком-то сарае. Иногда в подвале церкви.

— Расскажите, пожалуйста, что происходило на этих сборищах. Мы хотели бы услышать самые яркие детали.

— Однажды меня привезли в сарай, привязали к столу и сделали аборт…

— Аборт? Вы были беременны?

— Да.

— Сколько же вам было лет?

— Тринадцать.

— И вам сделали аборт?!

— Да. А потом заставили съесть плод моего… ребенка.

Лицо у судьи дрогнуло, но он сдержался.

— Как часто вы бывали на таких собраниях?

— Примерно один раз в месяц.

— В каком возрасте это случилось в последний раз?

— Лет в восемнадцать или девятнадцать.

— Ваша сестра тоже участвовала в церемониях?

— Да, но она это отрицает. Говорит, что ничего не помнит.

— На собраниях бывали другие дети?

— Я видела двоих или троих.

— Что с ними делали?

— Их сажали в коробки с насекомыми, — отозвалась Фэруезер тем же монотонным голосом, каким отвечала на все вопросы адвоката. — Их забрасывали змеями, били электрическим током, заставляли есть куски животных и заниматься сексом со взрослыми. Все это фотографировали.

— Животных приносили в жертву?

— Да. Я помню кошек и собак. Однажды привезли овцу.

— Что с ними делали?

— Им распарывали животы. Иногда животных подвешивали к потолку, чтобы внутренности вываливались на людей, а детей заставляли их съедать.

— А человеческие жертвоприношения? Они тоже были?

— Да.

— Где это происходило?

— В сарае.

— Вам известно, где находится этот сарай?

— Где-то за городом. Вокруг стояли высокие деревья, а внутри всегда горели лампы. Окна задергивали черными шторами, чтобы не впускать солнечный свет и чтобы никто не мог заглянуть снаружи.

— Опишите, как это случилось в первый раз.

— Мужчину подвесили на балках с завязанными за спиной руками.

— Он был в одежде?

— Нет, абсолютно голый.

— Он пытался кричать или бороться?

— Да.

— Что с ним сделали?

— Люди взяли ножи и стали сдирать с него кожу.

— Мужчина был жив?

— Да.

— Сколько человек этим занимались?

— Не помню. Пятнадцать или больше.

— И все заживо сдирали с него кожу?

— Некоторые просто пели, стучали в барабаны и вызывали демонов.

— Почему людей приносили в жертву?

— Потому что они были христианами.

— Что произошло, когда тело сняли с балок?

— Началась церемония, во время которой люди пили кровь из церковных чаш, совокуплялись и тому подобное.

— Что символизировал этот ритуал?

— Каждый, кто выпивал кровь христианина, получал силу этого человека.

— Какие цели преследовали члены культа?

— Они хотели всегда жить с сатаной, чтобы он исполнял все их желания, а потом захватил мир и сделал их избранниками.

— Как они находили жертвы?

— Полагаю, среди членов культа были люди, которых запрограммировали на то, чтобы похищать христиан.

— Их хватали прямо на улицах?

— Видимо, да.

— Вы согласны с тем, что сдирание кожи заживо — это убийство?

— Разумеется.

— Наверное, у жертв были семьи и родные, которые заботились об их судьбе?

— Полагаю, что были.

— Вы когда-нибудь говорили полиции обо всех этих ужасных вещах, которые делали с вами и другими людьми?

— Нет.

— Почему?

— Я была напугана и опасалась за свою жизнь.

— Вы вышли из секты в двадцать один, а сейчас вам больше сорока. Вот уже двадцать лет вы не видели своих родителей и остальных сатанистов. И за все это время вам ни разу не пришло в голову рассказать кому-то о том, что произошло?

— Я не могла об этом говорить.

— Почему?

— Меня с детства убеждали в том, что члены секты могут читать мои мысли, что за мной везде следят и…

— И?

— И я думаю, кто-то из членов культа проводил надо мной опыты по контролированию личности.

— С какой целью?

— Чтобы управлять моим сознанием и заставлять делать все, что они велят.

— И как проходили эти опыты?

— Я помню, что меня били электрическим током. Мне давали разные ключевые фразы и слова, а потом говорили, что я должна сделать, когда их услышу.

— Где это было?

— В каком-то помещении, похожем на лабораторию. Глаза слепил яркий свет. Меня раздевали догола и привязывали к креслу. К голове подключали электроды. Это все, что я помню.

— Расскажите подробнее о методике эксперимента. Что с вами делали?

— Мне называли какие-нибудь слова и приказывали: «Когда услышишь эту фразу, сделаешь то-то и то-то. Ясно?» Что бы я ни отвечала, они говорили: «Нет, мы тебе не верим» — и снова били меня током. В какой-то момент все это заканчивалось. Наверное, когда они думали, что я уже под контролем.

— А потом вы получали ключевые фразы?

— Да.

— Как это происходило?

— По телефону или на улице, когда кто-нибудь подходил ко мне и делал знак. Я выслушивала фразу и делала то, что мне говорили.

— И что вам приходилось делать?

— Например, если я видела красное, то должна была попытаться убить себя, но не до конца.

— То есть инсценировать самоубийство?

— Да.

— И вам давали такой приказ?

— Неоднократно.

— И что вы делали?

— Вскрывала себе вены.

— Сколько раз?

— Точно не помню.

— Вас отвозили в больницу?

— Дважды. Потом я была в психиатрической лечебнице.

Аманда Яффе хотела задать новый вопрос, но Майк Грин встал и застегнул пуговицу на пиджаке.

— Ваша честь, прошу сделать перерыв.

— Хорошо, мистер Грин. Объявляется перерыв на пятнадцать минут. Доктор Фэруезер, вы должны вернуться в зал, когда мы продолжим слушания. Представителей сторон прошу пройти в мою комнату.

Судья Оптон вышел из зала через заднюю дверь. Дэниел с ошарашенным видом повернулся к Аманде.

— Она чокнутая! — воскликнул он.

— Верно, — кивнула Аманда с ободряющей улыбкой. — Пока мы в выигрыше. Теперь осталось дождаться решения судьи. Надеюсь, я вернусь с хорошей новостью.

— Как ты узнала о сатанистах?

— Потом скажу.

Когда Аманда и Майк Грин ушли, к барьеру, отделяющему места для публики, подошел Джо Молинари. Охранник разрешил молодым людям поговорить, если они не будут касаться друг друга или обмениваться какими-либо предметами.

— Спасибо, что пришел, — поблагодарил Дэниел.

— Черт возьми, старик, это самое лучшее шоу, какое мне приходилось видеть в городе. А твой адвокат — просто обалденная баба. Как насчет дружеской вечеринки сегодня?

Дэниел улыбнулся, но подумал, что не стоит заглядывать так далеко.

— Что происходит? — спросил судья Оптон у Майка Грина, как только они вошли в кабинет.

— Ваша честь, я понятия не имел, что она понесет такую ахинею.

Оптон покачал головой:

— Вы сами все видели. Что будем делать, Майк?

Грин тяжело вздохнул.

— У меня нет других свидетелей, кроме Фэруезер и Форбуса. Я выложил все свои карты.

— Вы должны заявить, что у вас есть ясное и надежное свидетельство виновности Эймса в убийстве Бриггса. Иначе я не смогу отказать ему в залоге.

— Все-таки она его видела, — неуверенно пробормотал Грин.

— Ваша свидетельница много чего видит. Что скажете, Аманда?

— Показания Фэруезер — единственное, что связывает Дэниела с убийством Бриггса, и я не думаю, что ей можно доверять.

— Бросьте, Аманда, мы говорим не для протокола. Оставьте вашу дипломатию. У нее совершенно поехала крыша. Электроды, черт бы их побрал! Где вы ее откопали, Майк?

Грин не ответил.

— Ладно, вот что мы сейчас сделаем, — предложил Оптон. — Аманда закончит свой допрос, а Майк поставит точку в обвинении. Вы можете опротестовать освобождение под залог, но я все равно дам на него добро, понятно?

Грин кивнул. Оптон повернулся к Аманде:

— Сколько заплатит ваш клиент?

— Дэниел на мели, и у него нет источников дохода. Вы слышали, что из «Рид, Бриггс» его уволили. У матери Эймса нет ни цента, а отца он никогда не знал. Дэниел сам зарабатывал на учебу в колледже и университете, поэтому сидит по уши в долгах и практически исчерпал свои ресурсы. Я предлагаю освободить его бесплатно.

Глаза у Оптона от изумления стали квадратными Аманда спокойно продолжала:

— Мне кажется, вы должны отпустить его под личную ответственность. Дэниел клянется, что невиновен, а обвинение не предоставило убедительных свидетельств, которые связывали бы его с преступлением. Даже доктор Фэруезер говорит, он просто выбежал из дома, но никто не утверждает, что у него было орудие убийства или что он стрелял в Бриггса.

— Майк?

Грин устало покачал головой:

— Я буду возражать против бесплатного залога, но пока у меня нет весомых аргументов.

— Ладно. Я позволю вам спасти честь мундира. Можете подать протест, только не тяните слишком долго. — Оптон встал. — Давайте покончим с этим.

Майк Грин вышел в зал с мрачным видом, а лицо Аманды не выражало никаких эмоций. Сев за стол, она сразу повернулась к Дэниелу:

— Судья Оптон признал Фэруезер сумасшедшей. Он не примет ее свидетельств против вас, а у Майка больше нет улик. К полудню вас освободят.

— Значит, все кончено? Я свободен?

— Подождите радоваться. Вы по-прежнему обвиняетесь в убийстве, но судья отпустит вас под честное слово. Так что залог платить вам не придется.

— Спасибо, — прошептал Дэниел. — Вы меня спасли.

— Я хорошо поработала, — признала Аманда, — но мы бы ничего не сделали без вашего ангела-хранителя.

— Ты знал, что она собирается выкинуть? — спросил Майк Грин у Зика Форбуса. — В следующий раз, когда мне придется разыгрывать в суде клоуна, предупреждай заранее. Я намажу побольше грима, чтобы меня никто не узнал.

Грину редко приходилось выходить из себя, а Форбусу — чувствовать себя неловко, но это был необычный день.

— Поверь, Майк, для меня это полная неожиданность. Когда я разговаривал с Фэруезер, она была немного напряженной, но откуда же я знал, что она ненормальная.

Грин отвернулся к окну, чтобы не смотреть на детектива. На его столе находилась шахматная доска с расставленными в последней партии фигурами — прокурор раздумывал над ферзевым гамбитом. Некоторое время он смотрел на фигуры, надеясь отвлечься от реальных проблем, но это не помогло. Грин повернулся к Форбусу:

— Что будем делать, Зик?

— Я по-прежнему думаю, что он убил Бриггса. Надо попытаться доказать, что Эймс был в кабинете.

— И ты знаешь, как это можно сделать?

Форбус покачал головой.

— Отлично, черт возьми. Нам надо пошевеливаться, и очень быстро. Предварительные слушания назначены на следующую неделю. Раньше я проходил их без проблем, но теперь мне нечего предъявить присяжным. Если мы срочно что-то не придумаем, мне придется снять обвинения с Эймса.

Глава 26

Дэниел был ошеломлен быстрым окончанием слушаний и почти не вникал в прения сторон. Как только судья объявил свое решение, охранник отвел его назад в тюрьму, и он стал ждать освобождения. Всю неделю Дэниел старался подавлять эмоции, но теперь наконец поверил, что вот-вот выйдет на свободу. Первый шок сменился эйфорией, и Эймс пребывал на седьмом небе от радости, пока не вспомнил, что его все еще обвиняют в убийстве. А освободили только потому, что свидетельства Фэруезер не подтверждались другими уликами. Но что будет, когда полиция доберется до Рене Джилкрист? Расскажет ли она о его звонке накануне убийства? И хватит ли этого, чтобы его опять упрятали за решетку? К тому времени, когда Эймсу вернули вещи, он уже снова впал в депрессию.

Аманда попросила выпустить Дэниела через задний двор, чтобы избежать внимания прессы. Она пообещала, что его кто-нибудь встретит. Эймс подумал, что речь идет о ее частном следователе, но когда вышел из тюрьмы, за гаражами стояла Кейт Росс. Улыбнувшись, она бросилась его обнимать, и тоска Дэниела рассеялась как дым.

— А от тебя не так уж плохо пахнет, — пошутила Кейт, выпустив его из рук.

Дэниел расплылся в широкой улыбке.

— От тебя тоже.

— Ладно, пойдем где-нибудь перекусим, — предложила Кейт.

Эймс за весь день ни разу не вспомнил о еде, но теперь ощутил, что умирает с голоду.

— Сандвичи тебя устроят? Или предпочитаешь что-нибудь более экзотическое?

— Я согласен на что угодно, кроме сандвичей.

Кейт оставила машину в соседнем квартале. По дороге Дэниел наслаждался обдувающим щеки ветерком, теплым солнцем и сознанием того, что он может идти, куда ему захочется.

— Как настроение? — спросила Росс, когда они выехали на дорогу.

— Отличное. В тюрьме меня как будто заморозили. До сих пор не могу поверить, что я на свободе.

— Аманда знает свое дело, — успокоила Кейт. — Она тебя спасла.

— Я сказал ей то же самое. — Дэниел вспомнил загадочные слова адвоката. — Когда я ее поблагодарил, Аманда ответила, что у меня есть ангел-хранитель. Ты не знаешь, что она имела в виду?

Кейт мгновенно стала серьезной.

— Знаю. Говорила с ней сегодня утром. Яффе скомпрометировала свидетеля благодаря видеокассете с выступлением Фэруезер. Несколько лет назад ее пригласили в группу людей, считающих себя жертвами сатанинских культов, и она заявила, что сама пострадала от такой же секты. Почти все, что она говорила на суде, уже содержалось в этой речи.

— А от кого Яффе получила пленку?

— Неизвестно. Аманда думает, что ее послала я.

— Но это не так?

— Я видела запись. Она фигурирует в деле Фэруезер, которое ведет «Рид, Бриггс». — У Кейт был несчастный вид. — Я хотела рассказать обо всем Аманде, но не смогла. Есть причины, по которым мне нельзя выступать против Фэруезер.

— Ты и так сделала для меня больше, чем кто-либо другой, — заверил ее Дэниел. — Если бы ты не пригласила Аманду, я бы до сих пор сидел в тюрьме.

— Значит, ты не сердишься? Фэруезер — наш клиент. У нас конфликт интересов.

— Я бы хуже думал о тебе, если бы ты обманула чье-то доверие.

Кейт вздохнула с облегчением.

— Аманда не догадывается, кто послал ей пленку? — спросил Дэниел.

— Нет, но есть масса вариантов. На том собрании было много людей. Добавим сюда тех, кто работал в «Рид, Бриггс» над ее делом, и тех, кому они о нем рассказывали. Плюс Арон Флинн и люди из его компании. Не знаю, слышали они о кассете до начала заседания суда, но у Флинна неплохие следователи.

— Это называется «сузить круг подозреваемых».

Кейт улыбнулась, поняв, что Дэниел действительно не сердится.

Эймс на минуту замолчал.

— О чем ты думаешь? — спросила Росс.

— Недавно была еще одна анонимная посылка.

— Ты имеешь в виду отчет Кайданова?

Дэниел кивнул.

— Я об этом думала. Мы не можем утверждать, что это сделало одно и то же лицо. По-твоему, между делом об инсуфорте и Фэруезер есть какая-то связь?

— Целых две. И в том и в другом случае адвокатом защиты был Артур Бриггс. Он пригласил меня приехать в восемь часов, а Фэруезер — в четверть девятого, то есть практически в одно и то же время.

— А вторая связь?

— Арон Флинн. В обоих случаях он представляет сторону истца.

Дэниел вдруг заметил, что они почти доехали до дома Кейт.

— Разве мы не собирались перекусить?

— Конечно. Аманда не хочет, чтобы ты появлялся на публике, так что поедим дома. Кстати, можешь у меня пожить. В твоей квартире жуткий кавардак. Полиция все перевернула вверх дном. Ты ведь не захочешь провести свой первый день на воле с веником и шваброй, правда? У меня есть симпатичная комната для гостей, а Йерб Кросс завезет твою одежду и другие вещи. Не волнуйся, тебе не придется чистить зубы чужой щеткой.

Кейт подъехала к дому и заглушила мотор.

— Ты хороший друг, — с чувством произнес Дэниел.

— Верно. А тебе не обойтись без друзей, если хочешь выбраться из передряги.

Дэниел принял душ и переоделся в чистые джинсы и мешковатую рубашку. Он открыл дверь ванной и почувствовал запах кофе. Следуя за ароматом, Эймс прошел на кухню и увидел Кейт, которая читала свежую газету. Она взглянула на Дэниела и улыбнулась.

— Будешь яичницу с тостом?

— С удовольствием.

Кейт подошла к плите.

— Добавить бекона?

— Килограмма два, — вздохнул Дэниел.

Росс рассмеялась. Ее смех наполнил Эймса неожиданной радостью.

Кейт взяла три больших куска бекона и положила их на сковородку. Дэниел сел за кухонный стол и стал читать о себе в колонке новостей.

— «Орегонцу» можно доверять, — заметила Росс, разбивая яйца. — Они пишут, что Аманда подвергла сомнению надежность показаний Фэруезер, а других улик, связывающих тебя с убийством, нет.

Дэниела это не особенно обрадовало. Он ждал, что на него обрушатся новые удары, как только полиция поговорит с Рене.

Кейт поставила перед ним тарелку, на которой громоздилась целая гора яичницы и тостов, и налила в чашку кофе.

— Не думал, что ты такая домовитая, — пошутил Эймс.

— Это ненадолго, — ответила Кейт, бросив на стол связку ключей. — С завтрашнего дня будешь хозяйничать один.

— Что за ключи?

— От моего дома. Я уеду на несколько дней, так что они тебе понадобятся.

— Куда ты едешь?

— В Аризону.

Дэниел вопросительно взглянул на Росс.

— Пока ты был в тюрьме, копы идентифицировали труп в лаборатории. Это не Кайданов.

— А кто?

— Адвокат из Аризоны по имени Джин Арнольд.

— Что он делал в лаборатории?

— Неизвестно. Его партнер вообще не знает, зачем он поехал в Орегон. Арнольд был по делам в Нью-Йорке, увидел в местной галерее какой-то снимок с двумя людьми, идущими по Пайниер-сквер, и тут же улетел. Он снял номер в «Бенсоне», а потом исчез. Теперь мы знаем, куда он отправился, но зачем — непонятно. Я поищу ответ в Аризоне.

Глава 27

В аэропорту Кейт арендовала машину и отправилась в Дезерт-гроув. Ехать пришлось по безлюдному шоссе через красную скалистую пустыню, раскинувшуюся под бескрайним небом. Росс понравилась суровая красота этих мест, но для человека, выросшего на берегу океана, в них было слишком много солнца и слишком мало зелени. Около часа дня Кейт припарковала машину у современного одноэтажного здания на окраине города. На входной двери золотом по зеркальному стеклу было написано: «Нотариальная контора „Арнольд и Келлог“».

Бенджамин Келлог, высокий молодой скандинав с пшеничного цвета волосами, проводил ее по коридору в офис.

— Спасибо, что встретились со мной в субботу, — улыбнулась Кейт, усаживаясь за стол.

— Джин был не только моим партнером, мисс Росс. Надеюсь, разговор с вами поможет понять, что с ним произошло.

— На самом деле никто не знает, почему погиб ваш партнер: ни полиция, ни наша фирма, ни кто-либо другой. Поэтому я и приехала.

— Буду счастлив вам помочь, — заверил Келлог.

— Моя компания представляет «Джеллер фармацевтиклз» в судебном разбирательстве, связанном с производством одного из лекарственных препаратов — инсуфорта. У нас есть подозрение, что клиент рассказал нам не всю правду о тестировании своего продукта. Результаты некоторых опытов подтверждают точку зрения истца, который утверждает, что препарат опасен. Лаборатория, где проводились опыты, уничтожена пожаром. Там же обнаружили тело вашего партнера. Скажите, мистер Арнольд или ваша фирма были как-то связаны с этим разбирательством?

— Нет.

— Как вы думаете, зачем мистер Арнольд мог поехать в Орегон?

Келлог обескураженно пожал плечами:

— Увы, мисс Росс, понятия не имею, что он там делал. Мы не ведем в Орегоне дел.

— Мистер Арнольд никогда не упоминал о каких-нибудь друзьях или деловых знакомых в этом штате?

— Нет. Но Джин взял меня на работу всего шесть лет назад, сразу после университета. Я не знаю, что происходило здесь до того, как я переехал из Феникса. Разумеется, не считая убийств. Об этом много писали в газетах.

— Каких убийств?

— Джин и один из наших лучших клиентов потеряли жен. Их похитили и убили. Не знаю, как во всей стране, а в Аризоне это была громкая история. — Келлог покачал головой. — Ужасная трагедия. Первой убили жену Мартина, потом Джина. Никто из них после этого так и не оправился по-настоящему.

Кейт подалась вперед.

— Никогда об этом не слышала. Можете рассказать подробнее?

— Я знаю только то, что вычитал из газет. Это было семь лет назад, до того, как я приехал в Дезерт-гроув. Тогда я не знал ни Джина, ни Мартина Альвареса.

— Кто такой Мартин Альварес?

— Самый богатый человек в округе Лоурел. За год до моего приезда его жену убили при попытке похищения. Полиция арестовала местного парня, Пола Маккэнна. Потом похитили и убили жену Джина. Сначала его подозревали в убийстве собственной жены, но потом обвинения были сняты. Для Джина это было кошмарное время. Когда я поступил к нему работать, он еще не пришел в себя.

— Убийцу миссис Арнольд поймали?

— Нет, насколько мне известно.

— Есть еще какие-нибудь детали?

— Боюсь, что нет. Все произошло до того, как я начал работать с Джином, а сам он об этом никогда не говорил.

— А кто может знать больше?

Келлог подумал.

— Мартин Альварес. Но я не думаю, что он захочет с вами встретиться.

— Почему?

— Мартин обожал свою жену. Ее потеря стала для него сокрушительным ударом. Я слышал, что до этой истории он был весельчаком. Не пропускал ни одной вечеринки, активно занимался политикой и благотворительностью. Но после смерти жены его словно подменили. Теперь он заперся на своем ранчо и почти никуда не выходит, даже по делам.

Глава 28

Ранчо Альвареса находилось в нескольких милях от города. Указателя на шоссе не было, и Кейт наверняка пропустила бы поворот на грязную дорогу, если бы Келлог не дал ей подробных указаний. Автомобиль Кейт долго пылил по узкой колее, но вокруг не обнаруживалось никаких следов цивилизации. Вдоль обочин торчали только чахлые растения и несколько гигантских кактусов, которые поднимались в ослепительное голубое небо, окаймленное белыми вихрами облаков. Кейт уже начала думать, что ошиблась поворотом, когда вдалеке появилось большое строение из бурого кирпича.

Охранник проверил ее документы и пропустил на стоянку перед широким, выгоревшим на солнце домом с красной черепичной крышей в испанском стиле. Кейт направилась по мощеной дорожке к крыльцу и по пути заметила еще одного вооруженного охранника. Дверь из резного дуба отворилась раньше, чем она успела постучать.

— Мисс Росс?

На пороге стояла худощавая женщина средних лет, одетая в простое платье и удобные туфли.

— Да, мэм.

Женщина улыбнулась:

— Я Анна Кордова, референт мистера Альвареса. Он сейчас в бассейне.

Кордова повела следователя по лестничной площадке и широкой деревянной лестнице, спускающейся в прохладную гостиную. По дороге референт вежливо расспросила Кейт о цели приезда. В гостиной на одной стене висел ковер с замысловатым узором в духе американских индейцев, другую украшала картина, изображающая перегон скота. В дальнем углу стоял застекленный шкаф с предметами доколумбова искусства. Кейт заметила большой камин и еще одну картину, написанную маслом в стиле Джорджии О'Киф.

Они миновали комнату и снова вышли на жару. Выступ крыши заслонял от солнца большой внутренний двор с красно-бурой испанской плиткой. В конце патио находился бассейн, достаточно широкий, чтобы в нем могли одновременно соревноваться шесть пловцов, и достаточно глубокий, чтобы заниматься подводным спортом. По всему периметру двора тянулась высокая стена, в тени которой стоял вооруженный охранник. Он внимательно следил за Росс, пока она проходила через веранду, но ее это мало беспокоило. Она смотрела на высокого мужчину в белых брюках и просторной тенниске, который сидел под зонтом перед стеклянным столиком и смотрел на воду.

Мартин Альварес услышал ее шаги и встал. Кейт подумала, что в нем не меньше шести футов роста. Его правый глаз закрывала черная повязка, а по виску тянулся белый шрам, хорошо заметный на смуглой, усыпанной оспинами коже. Голову Альвареса местами покрывала седина, но густые усы оставались черными как уголь. Мужчина был крепок и плечист, с мускулистыми руками. У Кейт сразу сложилось впечатление, что это жесткий и суровый человек, не прощающий ошибок.

— Мартин, это мисс Росс, — произнесла Анна Кордова.

Альварес обошел бассейн твердой, решительной походкой.

— Джин мертв? — спросил он без обиняков.

Кейт кивнула.

— Ошибка исключена? — Его лицо не выражало эмоций.

— Да.

— Если можно, расскажите подробнее. И не надо щадить моих чувств. Я знаю, что такое смерть. Все самое худшее, что могло со мной случиться, уже произошло.

— Мистер Арнольд был убит острым инструментом, возможно, ножом. Он не очень страдал. Смерть наступила быстро.

— Почему его так долго не могли опознать? Келлог заявил в полицию еще несколько недель назад.

— Тело нашли в лесной лаборатории несколькими милями южнее Портленда. Тело мистера Арнольда пришлось идентифицировать по зубам, поскольку оно сгорело вместе с домом.

В лице Альвареса что-то дрогнуло.

— Он умер еще до того, как начался пожар, — успокоила его Росс.

— Давайте продолжим беседу у бассейна, — предложила Кордова, кивнув на стеклянный столик. — Мигель принес вам попить. Хотите чаю со льдом? — спросила она у Кейт.

— Спасибо, с удовольствием.

Альварес вернулся к воде. Кейт села напротив него в тени большого зонта.

— У вас есть подозреваемые? — спросил хозяин дома.

— Нет. Полиция даже не знает, зачем мистер Арнольд поехал в Орегон.

— Я тоже. Джин отправился в Нью-Йорк уладить финансовые дела с одним из моих деловых партнеров. Я ждал его буквально на следующий день.

— Значит, он не собирался лететь в Портленд?

— Нет.

— Вы когда-нибудь имели дело с фирмой «Джеллер фармацевтиклз»?

— Никогда.

— Как думаете, мистера Арнольда могли интересовать опыты на приматах?

— Понятия не имею. А почему вы спрашиваете?

Кейт вкратце поведала Альваресу историю об инсуфорте. Ее собеседник изменился в лице, когда она упомянула Арона Флинна.

— Что-нибудь не так?

— Семь лет назад человек по имени Пол Маккэнн убил мою жену. Арон Флинн был его защитником.

— Крупный мужчина с рыжими волосами?

— Верно.

Кейт рассказала о фотографии Бернье.

— Я думаю, мистер Арнольд приехал в Орегон, чтобы поговорить с одним из людей на снимке. Возможно, там был изображен Флинн. Как по-вашему, почему фотография могла вызвать такой шок?

Альварес нахмурился, пытаясь найти ответ.

— Может быть, лицо Флинна напомнило ему о смерти жены, — предположил он наконец.

— Убийства вашей супруги и жены мистера Арнольда как-то связаны?

— Да.

Росс решила не продолжать эту тему.

— Какие отношения были у мистера Арнольда с Флинном, когда они жили в Дезерт-гроув?

— Не думаю, что они виделись чаще, чем того требовали их профессиональные обязанности, — сухо ответил Альварес. Он немного помолчал, словно о чем-то раздумывая, потом покачал головой. — Все как-то не вяжется…

— Возможно, нам было бы проще решить загадку, если бы вы рассказали мне о том, что произошло семь лет назад.

Альварес нахмурился. Кейт могла только догадываться, как болезненны для него воспоминания. Он потрогал шрам на виске.

— Думаете, это поможет?

— Не могу сказать наверняка, но сейчас нам просто не за что зацепиться.

— Семь лет я размышляю о смерти жены, пытаясь сложить воедино разные кусочки информации. Я расскажу, что знаю сам и что слышал от других людей, если это поможет найти человека, который убил Джина. — Он показал на черную повязку. — Возможно, именно из-за него я ослеп на правый глаз.