Совершенный: новый мессия [СИ]

Дым и пепел

Аэромобиль, дребезжа всеми своими деталями, еле-еле полз над землёй. Каэлестис, не отрывая взгляда от дороги, вёл транспортное средство вперёд. Хоть бы эта штука сейчас дотянула до Пристанища! А там уже можно будет разобраться с перегрузкой двигателя и прочими малоприятными вещами…

— Уф, наконец-то мы возвращаемся! — выдохнул Анджей. — Вот бы сейчас на диванчик… и поспать хотя бы пару часов…

Каэлестис был вполне солидарен со своим напарником: пусть он и привык за время тренировок в обители Совершенных к физическим нагрузкам, сейчас он бы не отказался хорошенько выспаться. В конце концов, они с Анджеем второй день на ногах. Спать в движущемся аэромобиле невозможно, даже если ты не за штурвалом: трясёт так, что то и дело стукаешься головой обо всё подряд.

Каэлестис посмотрел вдаль — по его расчётам, до Пристанища было уже недалеко. Взгляд зацепился за что-то, и через мгновение Совершенный сообразил, за что именно: над горизонтом виднелись клубы чёрного дыма. Анджей тоже заметил это, и мигом изменился в лице. Казалось, даже глаза стали светлее:

— Что там произошло?.. — одними губами прошептал Анджей. — Ведь там просто что-то загорелось, так? Это несерьёзно, верно?..

Каэлестис машинально ответил:

— Откуда я могу знать? Я тоже вижу дым, но я не умею по нему определять, что именно происходит.

Сказав это, Совершенный тотчас пожалел об этом: Анджей побледнел ещё сильнее. Казалось, ещё немного — и он просто свалится в обморок. Каэл укорил бы его в неумении владеть собой, если бы и сам не ощущал растущего беспокойства, прочно засевшего где-то под сердцем.

Вот, наконец, аэромобиль достиг стоянки — вернее, того, что от неё осталось. Навес рухнул, развалившись на части, и теперь сложно было поверить, что эти дымящиеся обломки когда-то были вполне себе неплохой конструкцией.

Город… Города не было.

Тут и там дымились одинокие, брошенные развалины. Огня не было видно: похоже, если здесь и бушевал пожар, то он уже давно миновал. Каэлестис поёжился и задумчиво проговорил, выбираясь из аэромобиля и разглядывая покрытые чёрной копотью вмятины на земле:

— Похоже, бомбёжка, или… — начал было Совершенный, но тотчас осёкся, увидев лицо Анджея. Тот, будто во сне, протянул вперёд руку, ловя на ладонь маленький комок порхающего в воздухе пепла. Пахло тяжёлой, душной гарью. И… ни одного человека, словно это место мертво — окончательно и бесповоротно. Лишь возвышалась над руинами каменная церковь — она, в отличие от хлипких домишек, устояла.

С губ Анджея не срывалось ни единого слова, ни одного звука. Губы беспомощно шевелились, словно он что-то бормотал, но слов не было слышно. Он приложил руку к груди. Каэл вполне понимал своего спутника: у него самого тоже кололо сердце. И не было ни единой мысли о том, что можно сделать, чтобы исправить произошедшее…

Анджей, покачиваясь, шёл вперёд. Становилось всё больнее, и Каэл вполне отдавал себе отчёт: ему больно не столько из-за того, что произошло с Пристанищем, сколько из-за состояния спутника. Каэлестис с каждым мгновением чувствовал себя всё более беспомощным — и это злило. До горечи во рту, до желания ударить самого себя, лишь бы Анджею стало легче…

— Вот здесь, — помертвевшим голосом шептал черноволосый пилот, но Совершенный уже и сам понял, куда стремился Анджей. Словно не веря, юноша сделал шаг вперёд, дотронулся до обгоревшего дверного проёма — и косяк с шумом обрушился, испачкав ладони сажей.

— Господи, за что?.. — еле слышно повторял Анджей, словно это могло что-то изменить. Каэл понимал: он должен сделать хоть что-то, и лихорадочно перебирал в уме все прочитанные книги. Что нужно сделать, чтобы другому человеку стало не так больно?.. Что?! В голове вилась куча сведений о том, как можно помочь в случае вывиха, пулевого ранения, ожога… И ничего нужного сейчас. Как классифицировать эту странную боль? Во всех книгах было сказано, что эмоциональная боль быстро проходит сама… Но ведь нельзя же просто молчать!

Анджей тем временем уже разбирал завал, беспомощно цепляясь руками за обломки досок и царапая ладони до крови. Чёрные волосы, на которые опускался пепел, казались за одно мгновение поседевшими, точно у древнего старика…

— Мари! Анна! Вы здесь?.. Я… я вас вытащу, потерпите, я…

Молодой пилот неожиданно оставил пустые попытки разобрать завал и замер, беспомощно съёжившись на руинах своего дома. Затем резко выпрямился:

— Здесь… бункер, в церкви. Они наверняка там, правильно? Они ведь точно успели уйти…

Пусть сейчас Каэлестис точно так же, как раньше, не знал ответа на вопросы Анджея, теперь он предпочёл робко произнести:

— Да… Пойдём. Они, наверное, ждут тебя.

Да, Совершенный не знал, живы сёстры Анджея или нет. Но на этот раз он не смог заставить себя сказать простую истину: девушка-инвалид и малышка вряд ли могли выжить под градом рвущихся снарядов…

Казалось, будто время остановилось. Боль, точно стальная спица, засела в сердце, и не собиралась исчезать, что бы там ни говорили умные книги. Каэлестис никогда не боялся — но сейчас он готов был отдать что угодно, только чтобы происходящее оказалось сном.

В Пристанище остались лишь они. Они двое — и разрушенные дома, и облака пепла, и горьковатый привкус дыма.