Созданная огнем

Глава 17

Кэрри была в шоке от того, что теперь у нее было свадебное платье. Его нужно было немного подогнать, но к четвергу оно будет готово.

Несмотря на предыдущие браки, это было ее первое настоящее свадебное платье. Другие были просто гражданскими церемониями, едва ли создавая в ее нервной системе какое-то волнение. Однако свадьба, которую устраивали Майкл и Эллен, натягивали каждый ее нерв до предела.

Она только один раз взглянула на себя в белом платье, в котором она выглядела как кинозвезда и как только его сняла, сразу же бросилась в туалет, где ее стошнило.

Эллен нашла ее на полу туалетной комнаты, в обнимку с унитазом и быстро отправила продавцов за газировкой и льдом.

Кэрри заплакала, потрясенная тем, что Эллен плакала с ней за компанию.

А потом, как будто слез обычно сдержанной матери Майкла были недостаточно, к ним присоединились продавщицы из свадебного салона.

И пока Кэрри выбирала к платью туфли и нижнее белье, они впятером почти опустошили целую коробку с платочками.

Так что к тому времени, как она прошла через дверь в доме Майкла, Кэрри была физически и эмоционально истощена.

Когда Майкл встретил ее в коридоре, она зашаталась. Он схватил ее и не позволил упасть.

– Ее снова тошнит, – сказала Эллен сыну. Ей захотелось снова расплакаться, когда она увидела столько любви во взгляде Майкла. День оказался эмоциональными американскими горками.

– Просто я очень устала, – тихо сказала Кэрри, без жалоб позволяя Майклу нести ее по коридору.

Майкл уложил Кэрри в постель, и принес таблетку с водой. Потом он стянул с ее ног туфли и массировал их, пока ее лицо не расслабилось. Когда она, наконец, уснула, он взял лежавшее в изножии кровати покрывало и накрыл ее.

Удовлетворенный тем, что она, наконец, была в порядке, Майкл повернулся, собираясь покинуть комнату и с удивлением увидел, что мать, прислонившись к двери, наблюдает за ним. Он думал, что она ушла.

Они вместе пошли на кухню. Эллен подошла к холодильнику и достала два пива.

– С каких это пор ты пьешь пиво? – спросил Майкл, зачарованно наблюдая, как она свернула крышки на обеих, словно для нее это было обычным делом.

– Что? Я не могу время от времени выпить пиво? – резко спросила Эллен своего старшего сына, а затем смягчила свой сарказм, когда увидела выражение его лица. – Мне просто нужно что-нибудь, чтобы успокоиться. День был очень эмоциональный.

– Майкл, когда ты с Кэрри, то очень похож на своего отца. И мне повезло, что он был отцом моих детей. Кэрри тоже удачливая женщина. Ты на самом деле хочешь этого ребенка, да?

– Да, – сказал Майкл, беря открытое пиво. – Я хочу их обоих.

– Конечно, хочешь, – сказала Эллен, закусив губу. – Майкл, я должна это сказать. Думаю, что Кэрри боится выходить за тебя замуж. Она только взглянула на себя в прекрасном свадебном платье и почти потеряла от испуга сознание. А после этого почувствовала себя совсем плохо, и весь магазин – включая меня – рыдал, когда она не могла перестать плакать. Она такая же напряженная, как и ты, и это утомляет.

Майкл рассмеялся и подумал, что получит от матери шлепок, за это. Таким свирепым был ее взгляд.

– Тебя забавляет, что ее тошнит? – резко спросила Эллен, готовая прочитать ему нотацию об уважении к женщине, появившейся в его жизни.

– Нет. Конечно, это не смешно. Мам, я знаю, что она очень напряженная. Мы несколько раз в день ссоримся и миримся. Она действует исходя из логики, а я создаю в ее жизни хаос. И это брачное соглашение, было единственным способом, заставить ее выйти за меня замуж. Наши отношения никогда не были нормальными, – сказал Майкл. – Однако напуганные или нет, нормальные или нет, мы оба через это проходим. Я хочу иметь легальные права на них обоих. И на нее, и на ребенка.

– Майкл, иметь легальные права на кого-то, не тоже самое, что и их искренняя привязанность и любовь. Я поняла это на своем горьком опыте и почти потеряла Люка. Надеюсь, ты понимаешь разницу и не повторишь мои ошибки, – сказала Эллен. Она изучала его лицо, ища скрытые мотивы, но находя только любовь и заботу.

Майкл глотнул пива.

– Я больше не хочу говорить о том, что не могу на ней жениться. Как она выглядела в своем платье?

– Невероятно красивой, – искренне сказала Эллен. – Ты можешь пересмотреть кучу платьев, но всегда есть одно, которое ты оденешь… ну, увидишь себя и просто знаешь, это оно.

Майкл закрыл глаза, представляя Кэрри во всем белом, выглядевшей одновременно неземной и царственной. И почти мог увидеть, как она идет к нему по проходу в церкви.

Эллен потянулась и взяла сына за руку.

– Похоже, она справляется с потерей контроля не лучше, чем ты, Майкл. Возможно, тебе стоить подумать о том, чтобы ее отпустить и позволить ей самой принять решение выйти за тебя замуж без контракта.

Майкл покачал головой.

– Майкл, развод, это не простое дело. Разводясь, люди причиняют друг другу боль. Брак и так достаточно тяжелая вещь, без того чтобы что-то ему мешало. Ребенок уже сам по себе будет проблемой, – сказала Эллен, умоляя своего упрямого сына увидеть негативные последствия в том, чтобы загнать Кэрри в брак, который она не хочет.

– Мам… остановись, – сказал Майкл, сжимая ее руку. – Я не могу ее отпустить. Она уже два раза выходила замуж, а я не мог ничего сделать, кроме как наблюдать. Я не могу позволить этому снова случиться.

– Нет, – сказала Эллен, вздыхая и снова поддаваясь эмоциям, почувствовав, какую это вызвало панику у Майкла. – Не думаю, что можешь.

Она выпила половину пива, а остальное передвинула Майклу.

– Чай с бренди был бы лучше, – вставая, сказала она. Ее внимание привлекла работа, стоявшая снаружи на столе. – Это твоя новая скульптура?

– Да, – сказал Майкл, встал и последовал за ней к двери на патио.

– Мне нравится, – сказала Эллен. – Она очень отличается от других твоих работ.

Майкл посмотрел на нее широко распахнутыми глазами.

– Ты действительно моя мать?

Эллен рассмеялась и похлопала его по груди.

– Тебя по-прежнему не убьет, если повесишь здесь какие-нибудь занавески.

– О, а вот и ты. Я на минуту подумал, что разговариваю с инопланетянкой, – сказал Майкл, обнимая свою мать. – Спасибо, что помогла Кэрри найти идеальное платье.

– Майкл, подумай о том, что я сказала, – приказала Эллен.

– Хорошо, – сказал он, в основном, чтобы просто ее успокоить.

После того, как она ушла, Майкл вышел во внутренний дворик и занялся закреплением соединений в своей новой работе.

Он не мог представить, что не женится на Кэрри. После того, как он убедится, что она не сможет выйти замуж за кого-либо еще, ему просто придется поработать над тем, чтобы расположить ее к себе.

– Твоя мать, наверное, думает, что я самая большая в мире слабачка, – сказала Кэрри. Был уже поздний вечер, и она потягивала томатный суп, который ей принес Майкл в кружке, на которой было изображение паяльной лампы. – Эллен даже убрала назад и держала мои волосы, пока меня тошнило. После этого я разрыдалась, потому что совершенно смутилась. А потом, она плакала вместе со мной, ее лицо покраснело, и у нее потекла тушь. Я не стала бы ее винить, если только заодно это она меня возненавидит. Я испортила твою идеальную мать.

Майкл сидел у изножья кровати и с интересом слушал ее тираду.

– Мама стояла в дверях спальни, пока ты не заснула и покинула меня, приказав о тебе позаботиться, – сказал он ей.

– Так унизительно, когда тебя тошнит перед людьми, – пожаловалась Кэрри, поставив вниз оставшуюся еду. С едой сегодня вечером ей не повезло.

– Да. Я бы тоже это ненавидел, особенно, если бы заставил людей плакать, – сказал он, получая удовольствие от ее сердитого взгляда.

– Я не заставляла ее плакать. Она просто заплакала. Из сострадания, наверное, – защищаясь, резко сказала Кэрри.

– Думаю, что люди инстинктивно, понимают насколько ты сильная, так что, когда ты теряешь контроль, ну… им легко посочувствовать твоей ситуации, – сказал ей Майкл.

– Здорово. Хорошо… я заставляю людей плакать. Не совсем та суперсила, которую я надеялась развить в течение своей жизни, – саркастично сказала Кэрри, откидывая голову назад. – Прости, я съела не все, что ты приготовил, но еда помогла.

– Я слышал, как ты говорила Шейну, что если бы была супергероем, то хотела бы иметь способность становиться невидимой, – сказал Майкл, перемещая одну из ее стоп к себе на колени и начиная массировать.

– Я бы сказала Шейну все что угодно, лишь бы его подбодрить. Господи, он как большой щенок, когда расстроен. Он был такой грустный. Просто захотелось его обнять и заставить снова завилять хвостом, – смеясь, сказала Кэрри.

Майкл ухмыльнулся.

– Если он помашет тебе своим хвостом, то будет мертвой псиной, – твердо сказал он.

– Повзрослей уже. Ты слышал, что случилось. И я готова развесить по всему Лексингтону плакаты, чтобы помочь ему ее найти, – нахмурившись, сказала Кэрри. – А эти рисунки, что он нарисовал… – Она с тревогой покачала головой.

– Эти рисунки были отличной идеей. Они заставили его почувствовать себя лучше. С помощью искусства ты решила проблему нашего семейного решателя проблем. Это было потрясающе, – сказал ей Майкл. – Обычно, нам приходится позволять Шейну самому себе помогать.

– В нашей семье раньше я была тем, кто решал проблемы. Думаю, что это просто инстинкт, – сказала Кэрри, думая о том, как она раньше сглаживала разногласия между родителями и даже вмешивалась, чтобы спасти своего жалкого брата.

– И кто теперь в вашей семье это делает? – спросил Майкл.

– Наверное, никто, – сказала ему Кэрри. – Ну, думаю, я до сих пор помогаю Дарле и Элисон. Я выгнала их обратно в Боулинг Грин и велела не возвращаться до пятницы. Мне не хотелось, чтобы они оставались у родителей дома, поэтому дала им деньги на все дополнительные поездки.

Майкл взял вторую ее ногу и поменял с той, что лежала у него на коленях. Он разминал подъем и слушал, как расслабившись, она застонала. Это напомнило ему о прошлой ночи и каждый другой раз, когда он терся об нее другими частями своего тела. Господи, как же сильно он на нее запал.

Он вздохнул над ее стопой и, подняв голову, обнаружил, что она на него смотрит.

– Меня так сильно тошнило, что я забыла взять йогуртные батончики, – сказала ему Кэрри, думая о том, как сильно ей нравятся его поглаживания.

А затем вспомнила, как он прошлой ночью изучал каждый дюйм ее тела. Сначала, он использовал растаявший йогурт, а затем воспользовался языком. Она так же, как и он, громко вздохнула.

– Сегодня ночью, никаких йогуртов, – грустно сказал Майкл. – Я сам завтра куплю еще.

– Прошлая ночь была потрясающей, – тихо сказала Кэрри. – Это было так, как я всегда себе представляла: каким может быть секс, если заниматься им медленно и правильно.

Майкл замедлил поглаживания, а затем продолжил.

– Да. Это было потрясающе. Хотя, я не собирался так долго не давать тебе спать.

– Ты же не ожидаешь, что я тоже извинюсь, да? – спросила она, ожидая увидеть что он улыбнется и, чувствуя тепло в груди, когда он так и сделал.

– Я тебе кажусь настолько глупым? – ухмыльнувшись, сказал Майкл.

– Пожалуй, воспользуюсь Пятой Поправкой[4]. Ты что, пытаешься заставить меня сказать что-нибудь плохое и неприятное, в то время как ты заботишься обо мне? – спросила Кэрри.

Майкл покачал головой.

– Думаю, что приму твой комплимент и просто заткнусь.

Кэрри посмотрела на Майкла, приподняв бровь.

– Серьезно?

– Это эксперимент. Я хотел посмотреть сможем ли мы не воевать достаточно долго, чтобы узнать друг о друге что-то еще, кроме как на какие кнопки нажимать, чтобы вызвать гнев, – сказал Майкл, пожав плечами.

– Ты о нас не говорил с Шейном? – спросила Кэрри. – Потому, что он выразился бы похожим образом.

– Да… но только немного. Я хочу, прекратить портить тебе жизнь и лучше тебя узнать, – сказал Майкл, стараясь приглушить в своем голосе оборонительные нотки.

– Я ценю то, что ты пытаешься быть со мной честным, – осторожно сказала Кэрри.

– Хочу, чтобы между нами была только правда. Давай обмениваться вопросами… сегодня только один, но независимо как это повлияет на нас эмоционально, мы не будем огрызаться в ответ. Мы согласимся просто выслушать, – предложил Майкл.

Кэрри почувствовала, как ее желудок сжался, не уверенная в том, что сможет сделать, как он предложил. Она с нетерпением вспомнила о смятой визитке терапевта Джессики, которую засунула в свою сумку.

– Ладно. Давай попробуем. Можно я начну первая?

Майкл сжал челюсть.

– Хорошо. Ты первая.

– Ты спал с женщинами с моей работы, чтобы меня расстроить или они тебе действительно нравились?

Майкл вздохнул. Он не был удивлен тем, что Кэрри первым своим вопросом сразу же схватила его за яйца. В общем-то, он не ожидал, что его спросят о любимом цвете.

– Шейн думает, что – да, – сказал Майкл, наблюдая, как Кэрри прикусила губу, чтобы не продолжить спрашивать. – Когда ты вышла замуж, я был обижен. Первый раз было тяжело. Когда ты сделала это во второй раз, я был разрушен. Я бы солгал, если сказал, что не хотел причинить тебе боль. Тогда я не знал, почему ты меня отвергла. Не уверен, что я бы снова так поступил, если бы знал. Если не ты была в моей постели, то мне было все равно с кем спать. И вот почему они меня не волнуют сейчас. Ты считаешь, это делает меня плохим человеком, и я это ненавижу.

– После развода, ты снова будешь это делать? – спросила Кэрри.

– Мы договорились – один вопрос. Я еще не готов отвечать на этот вопрос, – сказал Майкл, стараясь не расстраиваться из-за того, что она начала говорить о разводе, еще до того как они поженились. – Моя очередь.

Кэрри скрестила руки.

– Хорошо. Ладно. Задавай свой вопрос.

– Какой твой настоящий цвет волос? – спросил Майкл, пристально глядя ей в глаза, пока она не опустила руки и не посмотрела в сторону.

– Ладно, я не брюнетка. Как ты узнал?

– Я художник. И замечаю детали. На горе и в долине у растительности разные оттенки. Ты не ответила на мой вопрос.

– В этом есть необходимость? Похоже, ты уже знаешь ответ, – язвительно сказала Кэрри.

– Я ничего не знаю. Вся твоя семья блондины, а ты нет. Для генетики это не впервой. Хочешь, чтобы я повторил вопрос?

– Нет. Я натуральная блондинка, но больше никогда ей не буду.

– Почему? – спросил Майкл, впиваясь в нее взглядом и видя в ее глазах столько боли.

– Это второй вопрос, и я не готова на него ответить, – сказала она, бросая ему в лицо его же слова.

– Знаешь, Кэрри, похоже, что ты чертовски долго в своей жизни обладала способностью быть невидимой, – сказал Майкл.

Он встал с кровати, собрал поднос с ее едой и вышел из комнаты.

Кэрри закрыла глаза и почувствовала, как по ее лицу скатывается слеза.