Спасение мстителя

Наступила тишина, нежное жужжание фильтрационной системы бассейна осталось единственным звуком, не считая странной птицы, прилетевшей на ночь.

Очередь? Лучше Винсенту оказаться во главе нее, хоть он знал, что у Калеба прав сделать это гораздо больше, потому что если Ноллана убьет кто-то другой, тот очень пожалеет, что отнял у Винсента отчаянную потребность свершить суд.

Никто безнаказанно не причинит вред его рыжей. Даже если она была под запретом.

***

— У нас еще один, детектив.

Лоренцо оторвал уставший взгляд от монитора ноутбука. Он перепечатывал записки, которые сделал за день во время опросов жителей района. Там за последние две недели были найдены убитыми три рыжеволосых женщины. Лоренцо считал эти события слишком подозрительными, слишком много совпадений.

Итого четыре. Они имеют дело с серийным убийцей.

Он взглянул на неприветливое лицо девушки-офицера. Хорошенькая, но строгая, у Джейн был такой ротик, который сводил с ума. Она бросила папку на стол и встала, расставив ноги. Лоренцо постарался не ухмыльнуться. «Аппетитно». Наверное, не стоило отказываться от ее предложения выпить после работы, которое было сделано два долбанных месяца назад! Он едва удержался, чтобы не покачать головой. Никогда не видел смысла обижаться, но, поскольку она ему нравилась и он понимал ее уязвленную гордость, то не обращал на это внимания.

Лоренцо открыл папку и даже не потрудился сдержать стон. Мертвые тела молодых девушек уже стали обычным делом. Его уже ничто не могло шокировать. Черт, ему нужен отпуск. Или новая работа.

— Детали? — спросил он, хотя и знал, что они не будут отличаться от предыдущих. Кроме номера. А это значит, что скоро заявится ФБР и приберет все к своим рукам.

— Джейн Доу, проститутка, найдена в районе Краун-Хайтс, молодая, рыжеволосая, задушена и изнасилованная так же, как и другие. Если только они сами не позволяли своим последним клиентам сделать некоторые болезненные... изменения в своих интимных местах, — добавила она, не в силах скрыть отвращение. — Эта была убита прошлой ночью.

Лори грохнул кулаком по столу и вскочил на ноги. Ботинки глухо стучали, когда он мерил шагами небольшое пространство за креслом.

— Что за хрень с этими парнями? Богом клянусь, я видимо тронулся умом, потому что считал, что хуже уже быть не может. Пока они не доказывают обратное. — Лоренцо провел рукой по волосам и чертыхнулся, потому что знал, что собирался сделать. И он этого не хотел, черт подери.

— Если захочешь расслабиться, я буду у Бенджи, — сказала Джейн, делая второе предложение. Перед уходом она бросила на него сочувственный и голодный взгляд. Лори едва заметил его.

Он вступит в сговор с врагом. Ради чьих-то несчастных дочерей, чтобы другим девушкам не пришлось пройти через то же самое. Потому что ни один сотрудник правоохранительных органов в Нью-Йорке и его окрестностях не знал, что происходит в темных закоулках самых опасных районов так, как эти парни.

Бывшая компания Лоренцо.

Господи Иисусе, начальство будет гнать его взашей до самого Ньюарка, если узнает, что он планирует сделать. Но он все равно собирался это сделать. Оставалось лишь надеяться, что он найдет что-нибудь до того, как появятся парни в костюмах, размахивающие своими значками.

Лоренцо схватил со стола мобильник и направился на встречу с парочкой местных членов русской и итальянской мафии.

Глава 10

Когда Калеб вошел в закусочную, одетый в цвета своего клуба, поедающие сэндвичи посетители как обычно насторожились. Хотя Ника отметила довольный блеск глаз хорошенькой официантки, когда та рассматривала татуировки и подтянутое тело Калеба. Его тяжелые ботинки глухо стучали по полу к выбранному Никой столику на двоих в самом углу. Сестра встала, чтобы обнять и поцеловать брата — на случай, если он не даст шанс это сделать после того, как узнает правду. Официантка сначала расстроилась, но потом на ее лице отразился гнев.

— Эй. Тебе не стоит одной покидать клубный дом.

Ника недовольно посмотрела на брата, усаживаясь. Ее раздражало, когда он говорил с ней как с маленькой глупой девочкой.

— Мы все знаем, что Кевин давно исчез. Он такой трус, что наверняка уже в Детройте или Чикаго.

— Или ждет снаружи, чтобы поймать тебя собственноручно.

Она побледнела и, не сдержавшись, вгляделась в вечерние тени за окном. Ти-Пи, один из братьев Калеба, курил, облокотившись на мотоцикл у обочины.

— Прости. — Калеб накрыл рукой ее ладонь. — Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, ты не должна рисковать.

Что-то подобное она и хотела сказать ему в начале своей речи.

— Послушай, как раз об этом.

— Могу я вам что-нибудь принести?

Они оба подняли взгляд на ледяной тон и увидели, как официантка с презрением смотрит на Калеба. Она сочувственно улыбнулась Нике, а потом с холодным видом перевела взгляд на Калеба и вскинула бровь. Прямо как вчера. Случайные прохожие целый день переводили взгляды с его кулака на заживавший синяк на лице Ники. Так несправедливо.

— Мой брат любит кофе, — вдруг выпалила она. — И, думаю, сейчас, когда он узнает о моей... ситуации, ему не помешает чашечка. — Ника слегка коснулась ссадины на щеке, и глаза девушки округлились. — Можете еще принести ему кусочек черничного пирога? Не думаю, что ему захочется надрать задницу моему парню на пустой желудок.

— Ох... Господи. Мне так жаль, — прошептала девушка. — Я просто подумала... Черт. Мой брат убил бы меня за поспешные выводы без знания ситуации. А другой брат за то, что думаю о людях худшее. Эм, да, пирог. Конечно. — Она с энтузиазмом кивнула, и ее карамельного цвета глаза снова засияли. Калеб ответил легкой улыбкой. Девушка определенно только что нашла себе нового героя. — Папа только утром его испек. Не хочешь к нему мороженое, зайчик?

Калеб выглядел так, словно ему только что дали пощечину.

— Конечно. Спасибо, — протянул он.

— Поняла. Сейчас вернусь.

Она ушла, уже кивая другой девушке за стойкой. Явно ее подружка. Они бурно зашептались, пока накладывали десерт.

— Спасибо, что спасла. Она серьезно меня так назвала?

Ника кивнула, сдерживая смех.

— Именно, зайчик.

Он покачал головой.

— Фигура отличная, но над прозвищами ей стоит поработать.

Это точно.

— И не нужно меня благодарить за то, что я кого-то просветила насчет тебя. Мне бы хотелось, чтобы отметины на моей спине были рядом с именем и фото Кевина, тогда люди понимали бы, кто сделал это со мной. Все эти взгляды чуть не испортили нам вчера день.

— Прошу. — На столике появились пирог, мороженое и кофе, и Ника была уверена, что девушка не прочь накормить Калеба с ложечки.

— Спасибо, котенок, — поблагодарил он, и Ника не поняла, шутил он или нет.

Официантка, очевидно, не сомневалась в искренности, и сногсшибательно улыбнулась.

— Не за что. Если еще что-нибудь понадобится, например молоток для того, кто сделал это с тобой, просто махните мне рукой, — сказала она Нике.

— Тебе стоит на ней жениться, — в шутку заметила Ника после того, как девушка ушла.

Калеб ухмыльнулся.

— Нельзя винить людей за их мысли, — ответил он, возвращаясь к прежнему разговору. Он съел половину кусочка пирога за раз. — Я в их числе. Посмотри на себя.

— Ка-а-алеб. Не надо так есть. Кусай поменьше.

Он вытер рот салфеткой и подмигнул.

— Прости, Ник. Синяк уже не такой страшный, но все еще видно, что он... что он от мужского кулака. Это жутко...

— Послушай, — перебила она его, покачав головой и улыбнувшись официантке, которая подняла в их сторону кофейник. — Я попросила тебя о встрече, потому что хотела поговорить о... Знаю, ты хочешь моей безопасности и, эм... Сегодня у меня появилась своя квартира, — наконец выпалила Ника. Она могла бы поклясться, что температура в комнате упала градусов на двадцать.

— Что ты сказала?

Ника едва сдержалась, чтобы не отпрянуть от перемены выражения на лице брата, и поспешно добавила:

— Габриэль предложил мне квартиру дальше по улице. Я переехала сегодня днем.

Калеб аккуратно положил вилку на стол и отодвинул тарелку в сторону, выглядя при этом относительно спокойным. Но когда заговорил, его голос был тверд как сталь.

— Я сейчас же отвезу тебя, и мы заберем вещи. Попозже вечером заброшу ключи в клуб Кирова, чтобы он мог вернуть их Моретти.

У Ники отвисла челюсть. Прямо так? Никаких обсуждений? Или споров? Последнего Ника уж точно ждала.

Она стиснула зубы и медленно выдохнула, чтобы не показаться неуравновешенной, а потом напомнила себе, что Калеб хочет как лучше.

— Калеб. Я не могу жить в клубном...

— Тогда найдем свое жилье, — оборвал брат, пожав плечами.

— Нет. Я не собираюсь забирать тебя у твоих...

— Этого не будет, — снова отрезал он пренебрежительным тоном. Калеб отпил глоток кофе и откинулся на стуле. — Ты не будешь жить в месте, которым владеет чертов бандит, Ника.

Ника вспыхнула от гнева и наклонилась к Калебу.

— Габриэль гораздо больше, чем «бандит», — яростно прошипела она. — Он замечательный человек. Ради всего святого, он спас жизнь Еве.

— Ее жизнь была бы вне опасности, если бы он держал свои чертовы руки подальше от нее.

Ника ахнула.

— Калеб! Он сделал ее счастливее, чем она когда-либо была.

Брат отвел взгляд, стиснув челюсти. Питал ли он неприязнь к Габриэлю за то, что Стефано и Фурио сделали с Евой? Ей с трудом в это верилось.

— Я так сожалею о том, что с тобой произошло, Ник, — внезапно произнес он, уткнувшись невидящим взглядом куда-то на стол. — Поэтому ты ушла, да? Из-за меня? Черт. Я должен был это предвидеть.

Ее глаза расширились.

— Стоп, стоп, стоп. Я переехала не из-за того, что зла или разочарована в тебе. — Она скользнула на край стула, изо всех сил желая запрыгнуть на колени к брату и обнимать до тех пор, пока он ей не поверит. — Я не виню тебя, Калеб. Прошу, услышь меня. Не виню. Ни капельки. Я бы сказала. Я могла бы сказать, что виню всего чуточку, но это не так! Честно!

Ника вцепилась пальцами за край стола, и Калеб накрыл их ладонями.

— Ладно, ладно. Угомонись. Я тебе верю. Просто успокойся, хорошо?

Ника подозрительно вгляделась в лицо брата. Было видно, что он пытался сладить со вздорной младшей сестренкой. Калеб продолжал обращаться с ней так, словно она была неспособна выдержать жаркий спор. Ника отдернула руки и скрестила их на груди. Но потом поняла, что это оборонительная позиция и положила их обратно на стол.

— Слушай и больше не перебивай! — рявкнула она, когда он открыл рот. Калеб передумал и вскинул бровь, царственно махнув рукой, чтобы она продолжала. — Я больше ни дня не могу находиться под постоянным присмотром. При первых признаках конфликта, как, например, вчера вечером во время тупого телешоу, вы все смотрите на меня так, словно ждете, что я забьюсь в угол и начну раскачиваться из стороны в сторону и хныкать. Поверь, я не хрустальная.

У нее уже был нервный срыв, и Ника определенно не желала повторения. Достигла катарсиса. Сейчас скорее моральное истощение или депрессия. Боже, что творилось у нее в голове. Казалось, она помнила каждую жестокость, которую причинил ей Кевин.

Ника продолжила, стараясь объяснить все так, чтобы достучаться до Калеба.

— Я не хочу красть тебя из твоей жизни, пока не попытаюсь построить свою. Разве не видишь? Не могу допустить, чтобы из-за Кевина я боялась выходить из дома и общаться с людьми из-за страха, что они подосланы. Мне нужно избавиться от этой паранойи. А не оставаться с созданном тобой коконе. Хотя я люблю и ценю все, что ты делаешь. Ты же знаешь, что я не такая. Я не слабый человек, который нуждается в спасении. И все же именно так со мной обращаешься. Знаю, прошло всего две недели, и ты сам еще переживаешь из-за того, что сделал Кевин, но я задыхаюсь, Калеб.

По упрямо вздернутому подбородку было видно, что пока ее попытки тщетны, но она не сдавалась.

— Я не позволю никогда и никому, никому, — подчеркнула она, — указывать, как мне жить дальше. Даже тебе. Это будет мой выбор и мой путь. Конечно, не очень хорошо двигаться вперед за счет других людей, но сейчас и так пойдет. И я благодарна Габриэлю за возможность жить отдельно и даже работать, доказать самой себе, что я не такая бесполезная, как говорил Кевин. — Она прижала ладонь к горлу и сглотнула комок от внезапного и беспричинного стыда. — Этот ублюдок что-то сделал со мной, Калеб, с моей самооценкой, и мне хочется избавиться от этого. Хочу вернуть себя прежнюю, но это невозможно, пока я утопаю в жалости к самой себе. Так что, как вы с папой учили, я выбираюсь из этого состояния. Я собираюсь упорно работать, быть благодарной за помощь и, в конце концов, встать на ноги, чтобы тоже помочь тем, кто будет в этом нуждаться.

Напряжение спало с ее плеч. Она все делала правильно и знала об этом.

— И, как уже сказала, мы знаем, что Кевин исчез. Скорее всего, он сбежал, потому что слишком боялся вас с Винсентом, чтобы задержаться и пытаться подловить меня одну. Он бы в жизни не оставил флешку, если бы не был так сильно напуган. А теперь, когда тебе известна полная история его шантажа, он будет бояться еще больше. — Она покачала головой. — Нет, я не думаю, что он рискнет показаться.

Калеб скрестил руки на груди, кивая, как будто до него только что дошло.

— Оставаясь в их мире, ты надеешься, что у тебя появится шанс с Ви? Вот где ты была до этого? Ты была с ним?

От подобных вопросов Нику накрыло таким диким смущением, что стало физически больно. Ее интерес к Винсенту заметили. Кто еще в курсе? Винсент? Не поэтому ли он больше не показывался рядом с ней с той ночи? Неужели она сделала что-то, что заставило его почувствовать себя неловко?

Ника буквально задыхалась от стыда... пока его не вытеснил гнев.

Нет. Она больше не допустит подобного. Никогда.

Ника выпрямилась и, не дрогнув, встретила взгляд брата. Она не будет стыдиться. Не будет смущаться. Не будет стесняться своих женских нужд и желаний.

Потому что она женщина! И ужасно рада, что у нее все еще возникают желания, пусть и не собиралась их удовлетворять.

Если она хочет Винсента Романи, то это никого не касается, кроме нее.

— Ты ни слова не услышал из того, что я сказала, — возмутилась Ника.

— Он не тот человек, который тебе нужен, Ник, — хрипло пробормотал Калеб, ковыряясь вилкой в мороженом. — Что ты с ним делала, черт возьми?

— Я не была с ним. И не видела с тех пор, как уехала от Евы. Да забудь о Винсенте и послушай меня, пожалуйста. Я делаю это, потому что хочу независимости. Мне нужна независимость. Я собираюсь жить дальше, встречаться с нормальными людьми, которые не носят пистолеты и ножи, как все мы сотовые телефоны. — Она поймала взгляд брата и заговорила тише. — Ты вправе жить и ни перед кем не отчитываться. — Если захочешь прямо сейчас отвезти эту девочку домой, — она указала на официантку, протиравшую стол возле окна, — я посоветую тебе не обижать ее и тихонько исчезну. И теперь буду требовать от тебя такого же уважения. Если мне захочется привести домой хоть двадцать Винсентов, то это только мое дело, и я это сделаю. Ты не должен судить меня.

Она встала, вытащила из кармана двадцатку и бросила ее на стол.

— Если можешь сделать это ради меня, то давай. Я отведу тебя в квартиру и все покажу. Если нет, — голос дрогнул, и Ника закашлялась, — позвони, когда придешь в себя.

Калеб поймал ее за запястье, когда она попыталась пройти мимо, и, не говоря ни слова, притянул в объятия.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять только из-за того, что не понимаю твоих желаний. Объясни все еще раз по дороге. Просто... не отгораживайся от меня, Ник.

Ника обняла брата за широкие плечи и прижалась к нему. Она была уверена, что в нескольких футах услышала шмыганье носом и звон посуды.

— Эшлин, заказ! — позвали из кухни.

***

Винсент ехал по темному переулку на своем обычном V-Rod⁵. Он уже выключил двигатель и теперь останавливался. Покинув дом, он проехал по Гранд Централ Паркуэй, обогнул Парк Каннингем, убеждая себя, что едет в эту сторону только потому, что хочет перекусить в лучшей пекарне города — хреново, что в это время ночи она закрыта. А хуже то, что он уже наелся идеально приготовленными Самнангом бифштексами и тающим во рту картофельным салатом.

Повесив шлем на руль, он перекинул ногу через мотоцикл и встал, хмуро оглядывая улицу. Он задавался вопросом, почему два парня из «Обсидиановых Дьяволов» припарковались в двух кварталах от клубного дома. Особенно, когда он узнал мотоцикл Калеба.

Винсент скользнул в тень, когда услышал приглушенный голос. Черт, он надеялся, что удастся помешать им развлечься с парочкой потаскушек.

Он замедлился на углу здания, а потом поспешно отступил назад. Нет. Там действительно было жарко, но не в хорошем смысле. Калеб лежал, уткнувшись лицом в грязный цемент. Какой-то ублюдок в толстовке с капюшоном прижимал его коленом к земле, уперев дуло пистолета в затылок. Владелец второго мотоцикла лежал в нескольких футах от него. Винсент надеялся, что он без сознания, а не мертв, а напарник нападавшего так же неподвижно лежал рядом. Без сознания. Или мертвый.

— Где она? — рявкнул Калебу на ухо парень в толстовке и так сильно вдавил дуло пистолета, что казалось, сейчас достанет до мозга.

Ярость затмила все. Винсент не стал дожидаться, что произойдет дальше. Словно тень, он двинулся вдоль стены. Ви молниеносно схватил ублюдка за капюшон и с силой ударил под локоть, от чего пистолет вылетел в кучу мешков с мусором. Рывком стащив парня с Калеба, Винсент впечатал мощный кулак в этот шокированный кусок мяса. Тошнотворно приятный звук ломающихся костей отлично дополнил вопль боли.

Сзади кто-то поднялся на ноги, без сомнений Калеб, а кто-то еще громко застонал, давая всем понять, что очнулся.

Винсент ударил под нос своего противника и пригнулся, чтобы избежать ответного удара. О чем эти парни думали, нападая на людей Векса так близко к клубному дому? Неужели настолько бестолковые? Или у них серьезные покровители?

— На кого вы работаете? — поинтересовался он.

Едва Винсент успел задать вопрос, как левое плечо обожгло резкой болью. Крепче сжав горло жертвы, он повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Калеб с диким видом повалил второго парня, и нож с грохотом отлетел в сторону.

— Они спрашивали про Нику! — крикнул Калеб.

Вот дерьмо.

Решив не идти за своим ЗИГом, парни живыми представляли большую ценность, Винсент прижал колено к горлу неудачника и наслаждался придушенными звуками.

— Вас Ноллан подослал? Скажи, где его найти и, возможно, я не отрежу твои причиндалы и не засуну их тебе в глотку. Считаю до пяти...

Его отвлек звук сирены, и Винсент недоверчиво поднял взгляд, увидев такую же тревогу во взгляде Калеба. Они оба выругались. Не имело значения, кто здесь потерпевшая сторона. Винсент прекрасно знал о предвзятом мнении копов, стоит им только увидеть нашивки «Обсидиановых Дьяволов».

— Пора сваливать, мальчики.

Заявление прозвучало от брата Калеба. Теперь Винсент узнал в нем Ти-Пи. Парень уже поднялся на ноги и проковылял к концу переулка, где оставил мотоцикл.

Злобно ударив напоследок локтем по голове свою жертву, Винсент поспешил к своему байку. Черт. Его снедало разочарование. Стоило взять внедорожник. Тогда можно было бы забрать этих двоих с собой и с помощью Макса без проблем разговорить их. Никто так не развлекался пытками, как Максим Киров.

Надев шлем, Винсент достиг края переулка как раз в тот момент, когда за углом скрылись огни байков Калеба и Ти-Пи. Повернув в противоположную сторону, Винсент выбирал дорогу так, чтобы как бы невзначай оказаться на окраине города. Когда мимо проехал автомобиль без опознавательных знаков, сопровождаемый двумя патрульными машинами, Винсент застонал и кивнул знакомому лицу за рулем. Визг тормозов по влажному асфальту заставил стиснуть зубы. Винсент притормозил и съехал на обочину. Долго ждать не пришлось. Послышался звук переключаемой назад трансмиссии. Когда Лори поравнялся с ним, подъехали еще две машины.

Двигатель автомобиля затих, и опустилось окно. Винсент тоже заглушил байк. Несмотря на то, что их жизненные пути разошлись, Винсент и Лори продолжали питать друг к другу глубокое уважение. И так будет до тех пор, пока детектив не попытается официально повязать Винсента или одного из его друзей.

Тогда все ставки отменяются.

Черт. Он надеялся, что рука не будет слишком кровоточить во время разговора.

— Ну надо же, — воскликнул Лори, сузив глаза, — я ехал в Уэстбери нанести вам визит. — Он указал дальше по улице. — А потом получил сообщение о том, что несколько байкеров избили двоих горожан. Решил проверить с парнями. Что-нибудь слышал об этом, Ви?

Видите? Свидетели заметили жилеты и сразу решили, что напали именно байкеры.

— Конечно, нет, Лори. С чего бы?

— Ага. С чего бы? — сухо повторил Лори, подыгрывая.

— Думаешь, люди Векса будут просто так преследовать случайных прохожих? — не удержавшись, поинтересовался он.

Лори выглядел так, словно сдерживал улыбку.

— Не-а. Мне просто хотелось бы утереть завтра нос Смиту тем, что я видел «Обсидиановых Дьяволов» в действии, тогда как он даже не смог сделать фото, как кто-нибудь из них ссыт.

Винсент улыбнулся. Было действительно жаль, что они оказались на противоположных сторонах.

— Ладно, ты не прочь поговорить здесь? Или лучше мне доехать до дома? — Он на секунду поднял взгляд к потолку машины и поморщился, словно съел лимон. — Если важно, это не для протокола, — проворчал он.

Что это? Детектив Лоренцо Руссо из полиции Нью-Йорка собирался попросить их о помощи? Интересно.

— Нет смысла тратить бензин на дорогу, когда я прямо перед тобой. Что стряслось?

Лори взял с приборной панели какие-то карточки и отдал их Винсенту. Тот протянул руку и чуть не выругался, почувствовав, что рукав плаща буквально пропитан кровью. Крупная капля шлепнулась на асфальт и блестела в свете фонаря. Повезло, что Лоренцо сидел в машине.

— Это?.. — Он перевернул карточки и увидел, что держит четыре фотографии с мест преступления, на верхней было тело молодой девушки.

— Я хотел узнать, известно ли вам, почему за последние две недели в морге оказались четыре девочки? Казалось бы, ничего сверхъестественного в этом нет. Но дело дрянь, потому что все они молодые проститутки, все варварски изнасилованы, а потом задушены, и найдены в районе Краун-Хайтса, если тебе это о чем-нибудь говорит. И они все рыжие.

Винсент побледнел. Святое дерьмо. Ноллан? Это возможно? Он убил тех девушек? Тех рыжих? Потому что они напоминали Нику?

— В любой момент могут вмешаться федералы, а я не верю, что посторонние смогут справиться с этим больным ублюдком. У меня в руках серийный убийца, Ви, и я очень хочу сделать все возможное, чтобы остановить его.

«Даже попросить тебя о помощи» висело в воздухе. Но чем Винсент мог помочь? Ничем. Он мало что знал, за исключением того, кто убийца. И даже это всего лишь предположение. А если и правильное, то он все равно не знал, где найти Ноллана. Даже не представлял, где можно искать... до этого момента.

Но знал ли он, где именно находится ублюдок? Нет, иначе уже давно бы сделал работу Лоренцо и остановил убийства, прикончив маньяка.

Винсент протянул фотографии обратно, посмотрев только две и не в силах смотреть на оставшиеся.

Две капли крови упали на асфальт. Кап. Кап.

— Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось тебе помочь, — произнес он от всего сердца. — Но я ни черта не знаю о том, где можно отыскать этого мудака. Но это не значит, что мы не будем держать ухо востро.

А точнее завтра он первым делом направится в Краун-Хайтс. Он бы уже мчался туда, если бы не нужно было что-то сделать с чертовой рукой.

Лори нахмурился и кивнул, забирая фотографии.

— Если кто-то из вас заметит что-нибудь подозрительное на улице, дашь мне знать?

Их взгляды встретились, и Винсент почувствовал, как каменеет лицо от сочувствия в глазах детектива.

Мать Лори следила за вечеринкой на шестнадцатилетние Софии. Эшлин, лучшая подруга Софии приходилась Лори сестрой.

— Малейший писк, — осторожно заверил его Винсент, не отводя взгляда. — И я обязательно свяжусь с тобой, брат. Не переживай.

Лоренцо коротко кивнул.

— Я бы предпочел личный звонок, но пока этот парень шатается по улицам, мне неважно, через кого ты передашь информацию. Это все, о чем я могу просить. — Он бросил фотографии на пассажирское сидение и завел двигатель. — А теперь иди и зашей это, что бы ты там ни прятал, пока не истек кровью к чертовой матери, — пробормотал он, кивнув на руку.

Винсент усмехнулся и показал Лори вслед средний палец. Несчастный ублюдок лишь слегка улыбнулся в боковое зеркало.

Больше не тратя время, Винсент завел мотоцикл и направился в ближайшее место, где можно подлататься, — в квартиру в Астории. Габриэль говорил, что там обрабатывали от насекомых, но к черту все. Нужно сейчас же остановить кровь, а тратить время на скорую он не собирался. По дороге он обдумывал все услышанное за последний час. По словам Калеба, напавшие на него и Ти-Пи спрашивали о Нике, а это значило, что Ноллан все еще рядом и активно роет информацию о жене. Благодаря Лори можно почти с уверенностью сказать, что Ноллан здесь, и теперь ясно, что этот сукин сын гораздо опаснее, чем они думали. Если убийца Ноллан, в чем сам Винсент был уверен. Он содрогнулся от мысли, что Ника жила с парнем, который убил четырех похожих на нее девушек. Захотелось немедленно прочесать все закоулки Краун-Хайтса и найти сволочь.

Зазвонил телефон, и Винсент вытащил его из кармана, скорчившись от огненной боли в ране. Остановившись, ответил на звонок.

— Да.

— Ви. — В ухе тихо раздался голос Калеба.

— Эй, ты как, брат?

— Нормально. Спасибо, мужик. Еще одно очко в твою пользу, — усмехнулся он. — Откуда ты, черт подери, взялся? Только ждал, что мне прострелят башку, а через секунду уже твоя страшная рожа перед глазами.

— Проезжал мимо и заметил твой байк.

— Ты ехал в клубный дом?

Винсент стиснул зубы.

— Нет. Расскажи мне о них.

Послышалось яростное фырканье в трубке.

— Они хотели найти Нику.

У Винсента на затылке волосы встали дыбом как у бешеного пса.

— Где ты на них наткнулся? — Ублюдки. Надо было воспользоваться шансом и убить их. Плевать, что рядом оказался Лоренцо

— Один из них связался с Ти-Пи и попросил о встрече. Сказал, что у него есть информация, где найти Ноллана. Мы объявили, что ищем, а потому ничего не заподозрили. Стоило нам подъехать, как один тут же вытащил пушку, и мы ни черта не могли сделать, не словив пулю в упор. Выгадав возможность, Ти-Пи напал на одного и начал драться, но второй с капюшоном приставил дуло мне к лицу. Дерьмовая ситуация. Я делал все возможное, чтобы не допустить выстрела. Не хватало еще подохнуть, когда я так нужен Нике. Особенно после того, что она сделала, чтобы сохранить мне жизнь.

Винсент жалел, что не приехал раньше.

— Я только что общался с приятелем, похоже, Ноллан взорвался. С тех пор, как стало известно о побеге твоей сестры, были убиты четыре рыжеволосые проститутки. Сомневаюсь, что это совпадение. Мне нужно кое-что сделать, а потом свяжусь с тобой. Можем пойти с его фотографией и попытаться отыскать.

— Святое дерьмо, Ви. Этот чертов ублюдок был с моей... — Он замолчал, не в силах продолжить. — Ты ведь не скажешь мне, куда мы поедем, да?

— Не-а. — Потому что, если Калеб и Векс решат отправиться в Краун-Хайтс самостоятельно, Винсент добавит их фотографии на доску разыскиваемых. Лучше этого избегать. — Держи ее под присмотром, Пейн. Ситуация дерьмовее, чем мы все предполагали, — добавил он. — А значит, Нике стоит переехать. На связи.

— Но она...

Винсент отключился и убрал телефон, игнорируя тут же повторившийся звонок. Ему срочно нужно что-то сделать с чертовой рукой, иначе он истечет кровью прямо на обочине. Его спутницей была ярость, пока он возвращался на дорогу и ехал к квартире, кляня каждый пролетавший мимо квартал, за то, что теряет время из-за пары идиотских стежков.

Надежда внезапно умерла, когда он припарковался на подземной парковке и слез с мотоцикла. Винсент опустил руку, и из рукава плаща на пол вылилась кровь. Мудак глубоко его резанул.

Винсент кивнул Тайсону, дежурному швейцару за стойкой, который разумно отвел взгляд от окровавленных пальцев и не предложил помощь. Войдя в лифт, Ви порадовался, что уже поздно и ему больше никто не встретился. Размяв шею и выйдя на десятом этаже, Винсент поднял руку повыше, чтобы не оставить кровавую дорожку до двери квартиры. Проклятие, кровь текла по боку, пропитав футболку и пояс джинсов с левой стороны. Повезло, что сверху был плащ. Макс всегда подкалывал его на тему кожи в разгар лета, но сегодня она себя оправдала. Именно поэтому Винсент надевал его каждый вечер перед выездом. Если бы не толстая кожа, лезвие наверняка бы перерезало руку до кости.

Он не утруждался включить свет, когда вошел внутрь и закрыл за собой дверь, но вдруг резко и болезненно вдохнул, почувствовав...

Апельсин и жасмин.

Винсент втянул воздух сильнее, отказываясь признавать, что наслаждался ароматом. Он знал только одну девушку, от которой пахло апельсинами и жасмином, и Габриэль получит в челюсть за то, что гнал ему о каких-то тараканах.

Ошеломленный Винсент медленно двинулся по безмолвной квартире, сдерживая нетерпение и ярость. Открытая планировка позволяла увидеть пустующую гостиную с несколькими картинами в рамках и телевизором. Но Винсент направился к короткому коридору. На полу рядом с кухонной стойкой стояли пакеты из магазинов и несколько коробок с обувью. Винсент сделал очередной глубокий вдох и почувствовал, как ослабли колени. Еще вдох и задрожали руки.

Что здесь делает Ника, черт подери? Почему она не с братом?

А еще важнее вопрос, почему она не за надежными стенами клуба, где никто не мог причинить ей вреда?

Не это ли пытался рассказать ему Калеб, когда Винсент не ответил на второй звонок? Что она ушла?

В кармане телефон издал сигнал сообщения.

«Видел, как ты вошел. Не знал, что ты придешь на смену. Мы ушли.

Алесио.»

Габриэль, должно быть, поставил на стражу своего маленького кузена с одним из парней. Они всегда работали в паре. Винсент на секунду замер, сдерживая панику от того, что его только что лишили права выбора. Черта с два он теперь оставит ее одну. Здесь безопасно, но недостаточно. Черт. Он избегал ее неделю, а теперь придется провести целую гребаную ночь рядом. Потому что он не выставит себя дураком, снова позвав Алесио. Появится слишком много вопросов.

Слишком.

Стряхнув оцепенение, он медленно приоткрыл дверь спальни.

Святые... небеса.

От открывшегося зрелища перехватило дыхание. Ожившая фантазия лежала полуголой на кровати с разметавшимися по подушке переливающимися волосами. Безупречное тело — проклятие, он и забыл, насколько оно идеально — прикрывали лишь короткие зеленые шортики, низко сидевшие на стройных бедрах. Короткий белый топ обнажал совершенный живот. Пожелтевшие синяки, все еще портившие кожу по всему телу, не умаляли ее красоты, но они привели Винсента в чувство и заставили попридержать восторги. Нике не нужно, чтобы на нее пялились, особенно когда он клялся, что всего лишь хочет помочь.

Итак, нужно ли разбудить ее и сообщить о своем присутствии? Или позволить самой утром обнаружить его в квартире? Потому что после всех сегодняшних событий и фотографий убитых рыжих девушек Винсент ни за что не оставит Нику без присмотра. Не этой ночью.

— Черт, — прошептал он, не зная, что делать.

Проснувшись даже от шепота, Ника села, резко вытащила из-под подушки ЗИГ Зауэр Москито и направила прямо ему в грудь.

Глава 11

Винсент метнулся в сторону и прикрыл дверь спальни, вздрогнув в ожидании выстрела. То, как быстро в ее руках оказалось оружие... Безумно сексуальное зрелище.

Ника определенно не из тех, кто будет притворяться мертвой, как сделал придурок Ноллан. Она подготовилась.

Потому что думала, что этот псих придет за ней?

— Рыжая. — Он прокашлялся, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, что само по себе было подвигом, ибо нереально сохранять спокойствие при виде полуобнаженной Ники. — Рыжая, опусти пистолет. Это я.

Ничего. Ни звука. Она даже не дышала.

— Рыжая? — Его мышцы дрогнули при звуке рваного вдоха за дверью. — Это я, малышка. Опусти пушку.

— В-Винсент?

Он на секунду прикрыл глаза, а потом толкнул дверь. И да, все его тело отяжелело при виде длинных ног, раздвинутых в непреднамеренно эротичной позе. Винсент разжал зубы и шагнул вперед, когда Ника часто заморгала в попытках проснуться и опустила оружие.

Видеть ее сейчас, после семи бесконечных дней, было словно вырваться на поверхность океана и сделать глубокий вдох. До этого Винсент даже не понимал, что тонул.

Он не имел ни малейшего права испытывать к ней влечение после всего, через что ей пришлось пройти. Но Ника всегда имела над ним власть, с тех пор как он впервые увидел ее на той улице в Сиэтле. До того, как узнал, кто она.

— Винсент, — недоумение, с которым она выдохнула его имя, и музыкальность ее голоса успокаивали, словно нежная ладошка.

— Да, эм, Габриэль не сказал, что ты останешься здесь, я бы тогда не пришел.

Мгновенная вспышка боли вспыхнула в ее сияющих глазах, цвет которых, как теперь можно было разглядеть, идеально подходил к ее откровенному нижнему белью. Увидев, как она расстроилась, Винсент стиснул кулаки, желая впечатать их в стену от ее следующих слов.

— Я не сомневалась, — едва послышалось ему, когда она опустила взгляд на колени. — Если дашь мне минутку, я соберу вещи и вернусь в клубный дом. — Она положила пистолет на ночной столик и провела большим пальцем по предохранителю.

— В этом нет необходимости, — пробурчал Винсент, когда она поднялась на ноги и взяла со стула халат. Винсент отвел взгляд от ее красивой упругой попки и запрокинул голову к потолку, ища в себе силы оставаться джентльменом. Ему еще никогда не приходилось так тяжко бороться за то, что считал своей сильной стороной.

— Ладно. Спасибо. — Она повернулась, кусая губу и о чем-то сильно задумавшись. — Габриэль не говорил, что ты пользуешься этой... О, Боже... — Ярко-синий шелк распахнулся и взлетел за спиной у Ники, когда она кинулась к нему и подняла ладонь, чтобы коснуться его руки.

— Не надо, — прорычал он, опасный и злой, потому что не был уверен, что выдержит касания хотя бы мизинцем.

Ее лицо помрачнело, но Ника быстро оправилась.

— Я просто хотела помочь. У тебя кровь.

Нахмурившись, он опустил взгляд. На полу возле ботинка натекла маленькая красная лужица крови, капавшей с кончиков его пальцев.

— Ох, черт. Прости. — Он совсем забыл про ножевую рану. Неудивительно, что голова кружилась.

Развернувшись, Винсент пересек коридор, вошел в ванную и ударил по выключателю. Поведя плечами, позволил плащу сползти на пол, прежде чем дернуть краны и включить воду. Он стянул через голову промокшую футболку и швырнул ее в ванную, сорвал с вешалки полотенце, одновременно печатая Пейну сообщение, что он присмотрит за его сестрой и свяжется с ним завтра по поводу поисков Ноллана.

— Ох. Винсент, — тихонько ахнула Ника. — Позволь мне помочь.

Краем глаза он заметил, как она замешкалась в двери.

— Я справлюсь. — Он засунул телефон в задний карман, намочил одной рукой полотенце, затем кулаком закрыл кран и попытался выжать...

— Да ради всего святого. Отдай мне это чертово полотенце. — Ника зашла в ванную. Ее нетерпеливый тон словно хлестнул его этим мокрым полотенцем по заднице.

Не дожидаясь, пока он послушается, Ника забрала полотенце. Не в силах ни протестовать, ни двигаться, Винсент тупо смотрел, как она отжала лишнюю воду и дернула его за локоть.

— Тебе попали в заднюю часть руки и тебе будет неудобно. Я никуда не уйду. Теперь повернись. Давай. — Она щелкнула пальцами перед лицом и снова дернула, когда он заколебался. Винсент передвинулся. — Потом можешь снова продолжать меня ненавидеть, но сначала я хотя бы промою рану, — пробормотала она себе под нос. Но он услышал. И замер, разум яростно противился ее словам.

Винсент медленно повернулся к ней лицом.

— Я не ненавижу тебя, Рыжая. — Стоит позволить ей так думать, это будет легче для всех. Но глядя на ее склоненную голову, он не смог этого сделать.

— Неважно. — Ее ответ был резким и коротким, и она вновь попыталась повернуть Винсента. Но он смотрел на нее и ждал. Ника продержалась всего две секунды, а потом нетерпеливо фыркнула и подняла глаза.

— Я правда тебя не ненавижу, Рыжая.

— Прекрасно. Ты меня не ненавидишь. Счастлив? Все сказал, теперь поворачивайся.

Он спрятал усмешку над ее маленькой вспышкой ярости и подчинился. Ника явно решила, что он смеется нам ней. Винсент это чувствовал, но на самом деле лишь наслаждался ее обществом. Наслаждался ее духом, который ему мало удалось увидеть. Черт, она просто взрывная, когда злится. С такими огненными волосами нельзя по-другому. Он лишь мельком видел отражение ее характера, когда зашел слишком далеко тогда в Сиэтле, и это было прекрасное зрелище.

— Откуда у тебя рыжие волосы? — не удержавшись, спросил он.

— Моя бабушка по папиной линии ирландка.

Ирландка. Очень хорошо.

— А имя?

— Мамины родители хорваты.

Хорошее воспитание. Из-за смешения получилась одна огненная малышка. Но Винсент знал, что в ней было гораздо больше. Намного.

— Ты нормально такое переносишь? — спросил он, не желая пугать ее видом кровавого месива.

— Все нормально. — Она осторожно промокнула рану.

— Ножевые раны тебя не пугают? — уточнил он, не в силах попридержать язык.

Ника тихонько усмехнулась, и тепло ее дыхания коснулось его обнаженного плеча.

— Не знала, что ты такой болтливый, — произнесла она с ухмылкой, прижимая полотенце к ране. — Пару раз Калеб заявлялся домой с ранами и похуже. — Она пролезла под его рукой, чтобы вновь намочить полотенце. — Еще я умею накладывать неплохие швы, которые, — она вновь промокнула рану, — тебе определенно понадобятся.

Радуясь возможности на что-нибудь отвлечься от Ники, Винсент посмотрел на свою руку в зеркало и увидел, как из глубокого пореза продолжала литься кровь и просматривалась ярко-розовая плоть. Дерьмо. Неудивительно, что в голове такой туман.

— Хочешь доказать свою правоту?

Она поджала губы и едва сдержала улыбку. Должно быть, она блефовала и не знала, как накладывать швы.

— У меня нет ни иголки, ни нитки.

Или нет.

— Во внутреннем кармане плаща.

Она потянулась к плащу на полу и пошарила в кармане, делая вид, что не заметила ни ножа, ни маленького пистолета. Выпрямившись, Ника держала в руках самодельный набор для наложения швов. Доктор Теган Манкузо сделала такие для каждого из парней.

— Сядь, — предложила Ника, кивнув на крышку закрытого унитаза, но тут же схватила Винсента за плечо, останавливая. Ее теплые пальцы сжали татуировку в виде воющего волка. — Погоди. Я подумала, может, на кухне свет поярче?

Он кивнул и высвободился из ее руки, чтобы уйти — сбежать, спастись, без разницы — не дожидаясь Ники. Она замешкалась в ванной. И он был рад. Появилось время собраться.

Боже, с таким постоянным воздержанием, он чувствовал себя каким-то сопляком. Правда. Как же трудно устоять перед проклятой женщиной.

Он прошел в гостиную, и взгляд привлек кружевной черный лифчик в пакете, небрежно брошенном на диванчик перед газовым камином. Перед глазами возник образ шелкового белья цвета фуксии. Винсент видел эту красоту на Нике в тот вечер в спальне Габриэля и Евы. На долю секунды он чувствовал себя недостойным видеть такое совершенство, но потом заметил отметины на ее теле.

Винсент заставил себя отвести взгляд от нижнего белья и почувствовал, как вспотел.

Подойдя к окну, он сначала задернул занавески, а потом включил на кухне яркий свет, часто использовавшийся в подобных ситуациях. Они находились достаточно высоко, чтобы кто-нибудь с улицы мог их увидеть, но Винсент предпочитал не рисковать. Он пристроил задницу на стол в ожидании собственной медсестры.

Взглянув на пустой коридор, он быстро вытащил телефон и набрал Габриэля.

— Да.

— Чертов лживый ублюдок, — прошипел Винсент в трубку.

— Ви?

— Ты лживый. Чертов. Ублюдок.

Повисла легкая пауза, а затем Габриэль выругался.

— Ауч, дерьмо. Ты в Астории.

— Ага. И было бы здорово не наткнуться на полуобнаженную женщину в собственной постели, — бросил он.

— Серьезно, Ви? Забыл, с кем разговариваешь?

— Ага. С ублюдком. Хочешь объяснить, что она тут делает одна?

Еще одна напряженная пауза, красноречиво говорившая, как сильно его мальчику не хотелось объясняться. Но он это сделал.

— Ты не видел ее, когда мы с Евой утром появились в клубном доме. Как птичка в клетке в доме собственного брата. Ей нужно было выбираться оттуда. И ты думаешь, мы не пытались уговорить ее не переезжать? С ума сошел? Конечно, пытались. Она не согласилась. Она достаточно пробыла в заточении. Думаю, ей просто хочется жить своей жизнью. — На заднем плане послышался какой-то шорох. — Хорошо, малышка. Сейчас. Слушай, Ви, мы поняли, что ей нужно жить самостоятельно. Разумеется, это не совсем так. В прошлом году я купил квартиру прямо через коридор от нашей. Говорил тебе? Я не помню. В любом случае, Вито и Алесио приглядывают за ней оттуда.

— Больше нет. Алесио заметил мое появление и решил, что я их подменю. Они ушли, и теперь я тут застрял. Мне не нужно напоминать тебе, какая это серьезная проверка моего самообладания. Ты за это поплатишься, Моретти. Попомни мои слова, черт подери.

Он повесил трубку при звуке веселого смеха друга и попытался очистить разум. Пустое сознание обеспечивало спокойствие. Очистить разум. Очистить разум.

Бесполезно. Винсент не был спокоен, потому что Ника держала его стальной хваткой.

Шлепанье босых ног по деревянному полу заставило поднять взгляд и увидеть Нику, все еще в обтягивающем топе и симпатичном синем халате. Она определенно не тратила времени зря, потому что вместе с набором, в ее руках были стерильные бинты, марля, пластырь и еще несколько полотенец. Шкафчик в ванной очень хорошо укомплектован.

Винсент украдкой вытер пот со лба и постарался не смотреть на спутанные после сна волосы Ники.

Открыв один из шкафчиков, девушка потянулась и достала миску для воды. Винсент старательно отводил взгляд от длинных стройных ног.

— Против правил будет спросить, как ты получил это ранение? — поинтересовалась Ника, ставя миску на стол и придвигая стул.

Уже готовый ответить «да», Винсент по какой-то глупой причине решил, что не хочет злить ее, скрывая информацию.

— Меня задели, когда помогал твоему брату.

Она замерла и заглянула ему в глаза. Яркий свет выхватил темнеющий ушиб на щеке.

— Они с Ти-Пи не так давно отсюда уехали. Он же в порядке. Да?

— Все нормально. Я разговаривал с ним по дороге сюда, и они уже вернулись в клубный дом.

Ника прикрыла глаза и сникла, выглядя виноватой.

— Слава Богу, — выдохнула она. — Только тебя поранили?

В чем она себя винила? Он пожал плечами.

— Не уверен. Ти-Пи был без сознания, когда я нашел их, так что у него, вероятно, болит голова. Но на подъезде оказались полицейские, и мы удрали. Не было времени мериться ранами. — У Винсента кровь зашумела в ушах, когда он вспомнил, что ему рассказал Лори о мертвых девушках.

— Что произошло? Как ты там оказался?

Из-за смущения Винсент рявкнул.

— Неважно.

Она открыла набор и пожала плечами, словно ей было все равно. И это выбесило. Да, выбесило, потому что не должно причинять ту боль, что он почувствовал. Положив набор на стол, Ника вымыла руки в раковине, намыливая их дольше, чем нужно, но такая забота до странного трогала Винсента.

Просушив руки бумажным полотенцем, Ника вернулась и мастерски распутала черную нить, быстро вставила ее в изогнутую иглу и отложила на чистый кусок марли. Пальцы девушки были длинными и красивыми, оканчиваясь ноготками с белыми кончиками, которые бы приятно впивались в спину мужчины…

— Ты уже делала это прежде, — проворчал Винсент, его голос стал глубже, чем минуту назад. Это она так на него влияла.

Ника снова пожала плечами, и он заметил, что она больше на него не смотрит. Известно ли ей о нем столько же, сколько ему о ней?

— Я же говорила, — коротко ответила она и села. Но тут же снова поднялась на ноги. — Ненавижу тишину.

Винсент едва разобрал ее бормотание и успел сделать два глубоких вдоха до того, как Ника вернулась из коридора с док-станцией для айпада.

— Есть предпочтения? — бросила она через плечо, повозившись и включив устройство.

Ничего из того, под что мне бы захотелось тебя трахнуть.

— Не слишком тяжелое.

Заиграл Jamming Боба Марли, и Винсенту понадобилось все самообладание не заорать, чтобы Ника выключила нахрен эту песню. Разве под нее люди занимаются хоть чем-то, помимо секса?

Но он как хороший мальчик остался сидеть на месте. Ника подошла, молчаливая и натянутая как струна, и села на стул. Винсенту показалось, что его сейчас разорвет на части от того, как она развела ноги в стороны, чтобы сесть поближе к раненому плечу. Черт подери, он не собирался терять контроль.

— Ты говорила, что тебе приходилось проделывать такое с Калебом? — Любая тема, лишь бы отвлечься от девушки перед ним.

— М-м-м. — Она вытерла кровь и взялась за иглу.

Первые несколько обжигающих уколов по ощущениям походили на чувство, словно по руке прошлись пилой. Винсент стиснул зубы и выдавил:

— Поговори со мной, пока работаешь, Рыжая.

Он посмотрел вниз и увидел, как Ника прикусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая улыбку от его просьбы отвлечься. Но все же начала болтать.

— Если посреди ночи я слышала стук в окно своей спальни, то знала, что Калеб ранен. Помню такое облегчение от того, что он возвращался домой, что даже не возмущалась из-за бессонной ночи. Самое меньшее, что я могла сделать, это позаботиться о нем, верно? Поэтому тихонько поднимала стекло, Калеб хорошо смазывал его для таких случаев, и впускала брата в дом. Несколько раз он даже приводил с собой парочку своих ребят, чтобы им не пришлось отвечать на вопросы в больнице.

Мышцы Винсента, постепенно расслаблявшиеся от голоса Ники, вновь напряглись. То, что нужно, — знать, что ее чертов братец посреди ночи притаскивал своих приятелей к ней в спальню. Неужели ее теплые бедра с кожей кремового цвета так же прижимались к бедру какого-то ублюдка? Касались ли эти длинные изящные пальцы тел других парней, пока она точно так же зашивала их раны?

Калеб гребаный идиот. Нужно было позволить пристрелить его сегодня. Ника заслуживает лучшего.

— Сколько тебе было лет? — выдавил он.

— Когда я впервые увидела его собственную работу, то чуть не умерла от смеха, — усмехнулась она, и Винсент надеялся, что парни не умрут от смеха завтра, когда увидят его руку. — Поэтому залезла в интернет и изучила технику наложения швов. Там предлагали тренироваться на апельсинах. Я так и делала. Мне было четырнадцать. Я часто гадала, в курсе ли отец того, что происходит. Он никогда ничего не говорил, так что, может, и нет. Но они были так близки с Калебом, у них были такие прекрасные отношения. Сомневаюсь, что он устроил бы ему настоящий ад, если бы узнал.

Калеб счастливчик.

— Твой брат придурок, раз втянул тебя в это дерьмо, когда ты была совсем ребенком.

Она дошла до края разреза.

— Наверное. Однако это избавило меня от необходимости оплачивать странные медицинские счета за последний год.

Ее пальцы замерли, как будто она ждала от него реакции. Винсент едва дышал, но после нескольких напряженных ударов сердца мысленно послал все к черту. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Нику. Она уставилась на его руку.

— Рыжая?

Она подняла потрясающие изумрудные глаза, смотря ему прямо в душу. Винсент практически истек слюной, когда увидел улыбку, сделавшую черты Ники не просто красивыми, а восхитительными.

— Я думала, ты сейчас взорвешься. Сила воли впечатляет, — похвалила она его, похлопав по боку. И... она только что ласкала его? Ника посмотрела на его руку, и улыбка стала интимной, но Винсент не мог отвести от нее глаз. Телячьи нежности.

— Ты, наверное, удивляешься, как я могу так спокойно об этом говорить, да? — произнесла она.

— Я готов разнести целый город, когда думаю о том, что он с тобой сделал.

Винсент стиснул зубы. Фанат Ники восторженно захлопал в ладоши. Остатки морали же рявкнули: «Так держать, мудак». Серьезно, так ты держишь дистанцию, говоря ей, что уничтожишь миллионы невинных жизней в попытках найти ублюдка и отомстить за нее?

А проблема в том, что именно это Винсент и собирался сделать.

***

Он бы сказал это любой женщине в твоей ситуации, убеждала себя Ника, поднимаясь и направляясь к раковине намочить сухое полотенце. Хотя рядом с Винсентом стояла миска, полная теплой и чистой воды.

Все равно.

Глубоко втянув носом воздух, который к счастью не пах кожей и сандалом, Ника выпрямила спину и вернулась на место. Плюхнувшись на стул, она аккуратно промокнула шов и заговорила,

— Если ты разнесешь весь город, то мы лишимся удовольствия наблюдать, как Кевин испустит последний вздох. Так что не надо нам второй Хиросимы, ладно?

Как бы жестоко ни звучали эти слова, Ника говорила искренне. Ей нужно видеть, как Кевин умрет. Или хотя бы увидеть его труп, если не сможет наблюдать за его смертью. Насколько ужасной ее делает подобное желание? Но, с другой стороны, как еще понять, что она действительно освободилась от него? Ника все же считала, что он исчез, а если Калеб прав и это не так? Пойти к властям и позволить ему провести короткий отпуск в тюрьме просто не выход. Он выйдет и повторит то же самое с другой девушкой. Наказания за домашнее насилие были ничтожными, и это приводило в бешенство.

— Не говори подобное при Максе. Кровожадность его заводит. Он тут же упадет перед тобой на колено.

Хоть убей, Ника не смогла разобрать странную нотку в голосе Винсента. Поэтому, встревоженная, она продолжала бормотать о том, почему пыталась так легко воспринимать происходящее.

— Отец и брат учили меня не сдаваться в сложных ситуациях, — объяснила она. — Если бы я просто сдалась и стала как зомби из-за того, что Кевин со мной сделал, я бы совершенно разочаровала папу и Калеба. Я не могу так с ними поступить. Или с собой. Не пойми меня неправильно, — добавила Ника, встала и отодвинула стул, разрывая упаковку с марлей. Она облегченно вздохнула, избавившись от жара его тела, внутренняя сторона бедер горела, словно обожженная солнцем. — Были дни, когда мне хотелось сдаться, наглотаться таблеток и покончить со всем. Конечно, я не сделала этого. В основном, потому что не могла позволить ему выиграть. Но еще потому, что никогда не поступлю так со своим братом. Он и так потерял мать и отца. Я не хочу добавлять в этот список еще и себя. — Оторвав две полоски марли, Ника уже собиралась накрыть рану, когда сильные пальцы Винсента обхватили ее руку.

— Подожди.

Ника остановилась и допустила ошибку, посмотрев на него, хотя так отчаянно старалась этого не делать. Она не видела его неделю. Хотя правильнее сказать, что за последние две недели девушка видела его лишь несколько минут перед отъездом от Евы, но время, проведенное врозь, не уменьшило притяжения. Он привлекал ее без всяких усилий со своей стороны. С первой минуты, как они увидели друг друга. Даже сейчас ей больше всего на свете хотелось пробежаться пальцами по его густым волосам. Губы покалывало от желания прижаться к его губам. Хотелось знать, будет ли бородка колючей или мягкой. Господи, бедра дрожали от желания, впервые в жизни. Ника и не знала, что такое возможно, но это началось с той секунды, как Винсент вошел в спальню, и Ника оправилась от попытки пристрелить его. Так сильно ей хотелось изучить пальцами все прекрасные рисунки на его торсе, груди и руках.

Ей нравились татуировки на мужском теле. Винсент же весь был покрыт ими.

Хотя это вряд ли объясняло ее несомненное влечение к нему — Ника выросла среди татуированных мужчин, так что видеть покрытое чернилами тело было не в новинку. Но... вот она. Пускает слюни на одного из таких.

После всего, что Ника пережила с Кевином, она думала, что подобные желания умерли. Их выбили из нее. Вместо этого Винсент пробуждал ее к жизни.

Как обычную женщину с обычными желаниями. Это было новым. Незнакомым.

Она даже не знала, что с этим делать... с этим... желанием, как давно у нее его не возникало.

Винсент прервал ее мысли.

— Твоя сила духа невероятна, Ника.

По телу пробежала дрожь. Святое дерьмо. Он назвал ее по имени. Обычно он говорил Рыжая или малышка, что ей тоже нравилось, но Никой — никогда.

Понимая, что ее удивление должно показаться идиотским, она робко улыбнулась.

— Ох, спасибо папе и Калебу. Они хорошо меня учили. Может, ты захочешь посмотреть на шов в ванной, пока я не перевязала, — добавила она, кладя марлю обратно на стол. Но Винсент продолжал стоять, и Ника, выбитая из колеи, болтала без умолку, чтобы заполнить тишину.

— Эм, сегодня перед сном мы обсуждали с Евой, чем я буду заниматься теперь в Нью-Йорке. Габриэль — у тебя замечательный друг — сказал, что без сомнений может предложить мне место в «ТарМор». В финансовом отделе или типа того. Я училась на бухгалтерском учете в Тихоокеанском Университете Сиэтла и работала в одной крупной фирме. Пока не решила уйти после Рождества из-за многочисленных пропусков. Не хотела, чтобы меня уволили. По крайней мере, теперь могу воспользоваться их рекомендацией.

Ей пора было остановиться, но она не могла. Не тогда, когда пристальный взгляд Винсента неотрывно следил за ее губами.

— Раньше я занималась выверкой и финансовым анализом для разных отделов, помогала готовить аудиторские документы на конец года.

Ника замолчала. Она хотела его.

И хотела, чтобы это было взаимно.

Это пугало так же сильно, как и возбуждало. Будет ли ужасным повторить тот поцелуй из Сиэтла?

Да. Ужасно для нее. Потому что она не сможет потом позабыть об этом, как о пустяке. Она боялась, что это будет что-то значить, а ей не хотелось.

Кроме того, что, если она не захочет останавливаться на поцелуе? Может она сделать большее? Даже с ним? После Кевина, сможет ли она ответить?

Конечно, сможет. Уже ответила, хотя Винсент даже не касался ее. Тело инстинктивно отзывалось на присутствие Винсента.

Но что потом? Они займутся сексом, он решит, что она принадлежит ему, наденет цепи, лишит выбора, встанет на пути к новым целям, которые теперь заключались в карьере и случайных встречах, если возникнет такая необходимость.

А Ника ее чувствовала. Но разве жизнь уже не достаточно сложная? И связь с одним из ближайших друзей мужа лучшей подруги может выйти ей боком. Даже если она окажется короткой.

Осознание этого должно было резко остудить пыл к Винсенту. Но нет.

Каков его темперамент? Был ли он из тех мужчин, которые разносят все вокруг, если расстроены? Если да, может ли это когда-нибудь обернуться насилием, вымещенным на окружающих?

Она сомневалась, но что ей было известно?

Ничего.

За исключением того, что хотелось наброситься на него и завладеть его губами. Хотелось касаться его и получать ласки в ответ.

Снова почувствовать себя живой, прямо как тогда в Сиэтле.

Поморгав, силясь сфокусировать взгляд, Ника облизнула губы и заметила, как Винсент проследил взглядом за движением ее языка.

— Эм, тебе лучше пойти посмотреть, — хрипло произнесла она, отступая.

Винсент удерживал ее за запястье. Разве он не чувствовал бешеное биение пульса под пальцами?

— Верь моим словам, Рыжая. — От его низкого голоса тело размякло, а между ног явно становилось влажно. И он снова начал называть ее Рыжей. — Твоя сила идет от сердца. Твоя семья, возможно, лишь раскрыла ее, но этот дух. Он принадлежит только тебе.

Ника усилием воли сдержала слезы. Откуда он знал, что ей нужно было это услышать?

— Спасибо, Винсент.

— После всего, через что ты прошла, думаю, мы все могли понять твою растерянность. Но ты не такая. Всего две недели, а ты уже пытаешься двигаться дальше, начать новую жизнь. Я восхищаюсь тобой за это больше, чем ты думаешь. Но если почувствуешь, что земля уходит из-под ног, один из нас всегда будет рядом. Просто знай. — Он горько усмехнулся. — У меня была сестра. Она умерла в шестнадцать лет, когда мне было двадцать. Жаль, что у меня не было в то время твоего здравого смысла. Я сдался. Заливал боль алкоголем. Ее кошмар тоже длился почти год. Бордель. Они подсадили ее на наркоту. — У Винсента ходили желваки под кожей, и он покачал головой, словно пытался стряхнуть с себя воспоминания. — Я годами позволял случившемуся поедать меня живьем. До сих пор. А ведь даже не мне пришлось через это пройти. Меня всего лишь оставили одного.

Ей пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы вернулся голос.

— Иногда это хуже, — откликнулась Ника, сердце болело от того, что ему пришлось пережить. И до сих пор приходится. — Жертва уже покоится с миром, а ты же остаешься с сомнениями и сожалениями, постоянными мыслями о том, что смог бы сделать по-другому. С этим тяжело жить. Мне так жаль, что тебе выпало такое, Винсент.

Он уставился на нее долгим взглядом, словно удивленный, что его понимают. Даже жертвы жили с этими вопросами без ответа. Она сама это знала.

— В моем случае я должна была выдержать, — объяснила Ника. — Но это не значит, что случившееся не оставило на мне отпечаток. — С ее губ сорвался смешок. — Возможно, меня накроет позже, как это произошло после смерти отца. — Она пожала плечами, избегая его взгляда. — Сегодня в магазине я чуть не нырнула в бананы, когда какой-то парень столкнулся со мной тележками. Он улыбнулся и извинился, а потом взял за руку своего ребенка, и они ушли. Обычная повседневная ситуация, верно? Нет. Потому что когда они отошли, я была уверена, что это сделано нарочно, задавалась вопросом, был ли он хорошим отцом, терял ли когда-нибудь самообладание и причинял ли боль маленькому мальчику, жене. Вот, что мне осталось, — подозрения и проблемы с доверием среди прочего. Но разве мне не грех жаловаться? По крайней мере, я здесь. Да?

Похлопав Винсента по руке, Ника высвободилась, чтобы не сдаться и не обнять его в утешении, которого он от нее не хотел. Она направилась в ванную.

Девушка вошла внутрь и встала сбоку от зеркала. За спиной стучали ботинки Винсента. Вид обнаженной кожи с татуировками вызывал дрожь по телу. Когда он повернулся, намереваясь взглянуть на швы, взгляд Ники замер на прекрасно выполненном портрете, украшавшем правую сторону груди. Завороженная работой художника, тем, как он отразил радость в глазах девушки, Ника подняла руку и провела кончиками пальцев по щечке портрета.

Винсент резко отпрянул, втянув носом воздух, и Ника так быстро отдернула руку, что ударилась локтем о шкафчик.

— Прости, — пробормотала она и потерла ушибленный локоть, поймав мимолетный взгляд в зеркале и быстро опустив глаза в пол. — Извини. Она такая красивая.

Винсент помолчал.

— Все нормально, — коротко ответил он. — Это София.

Разумеется. Горло сжало от эмоций.

Боже, ей нужен сон.

Или секс.

Винсент метнул на нее взгляд, услышав сдавленный смешок.

— Прости, не обращай на меня внимание. — Она спрятала лицо в ладонях и потерла горячие щеки.

— Как будто это возможно, — послышалось в ответ, но Ника не была уверена, что ей не показалось.

Он повернулся боком и снова приподнял руку, чтобы взглянуть на рану. Ее взгляд блуждал по бутылочке с мылом, стоявшей на краю раковины, по чистому стакану рядом с ней, зубной щетке, полотенцам на полке, сверкающих кранах из нержавеющей стали… Ника смотрела куда угодно, лишь бы не на его мощные, перекатывающиеся мышцы.

Тихий присвист Винсента вновь привлек ее внимание, и она заметила слабую улыбку на его губах. Дыхание перехватило, и Ника с грустью осознала, что никогда раньше не видела, чтобы он так делал. Никогда не видела его улыбку. Настоящую улыбку. И была ошеломлена его мужской красотой.

— Ты не шутила, когда сказала, что умеешь это делать. Теган будет впечатлена, когда увидит.

Теган? Какое ему дело до мыслей врача?

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.

— Спасибо. Все идеально.

Как и ты.

— Она твоя? — О, Боже. Какой стыд.

— Что?

Ох. Теперь уже не отвертишься.

— Теган твоя девушка? — Ника задержала дыхание, ожидая ответ.

Смех Винсента был тихим и глубоким, проникая до самых костей.

— Нет. Теган принадлежит самой себе.

— А у тебя есть? Я про девушку.

— Нет.

Облегчение. Сладостное, ослабляющее коленки облегчение накрыло ее. Вместе с потоком слез, потому что она понятия не имела, почему спрашивала его о том, что не должно было для нее ничего значить.

Ника снова кивнула и быстро отвернулась, пробормотала что-то про уборку и убежала на кухню.

— Ты такая глупая, — тихонько отчитала она саму себя, подходя к столу. — Он все равно тебя не хочет. Если бы хотел, он бы что-нибудь сделал...

— Ты в порядке, Рыжая?

Она резко дернулась, когда прямо за спиной раздался голос Винсента. Ника повернулась и едва не выронила из рук лейкопластырь и ножницы.

— Э, да. Теперь, когда тебя подлатали. — Она проворно обошла его полуголое тело и положила все на стол: — Я пойду спать.

Не поднимая головы, она собрала остатки марли, грязные полотенца, миску с водой и постаралась не задеть Винсента, когда направилась с этим к раковине.

Он прокашлялся.

— Я говорил искренне. Спасибо тебе. Обычно мы звоним Тег, когда нам что-то нужно. Или Максу. Или сами справляемся, если можем дотянуться. Но, думаю, мне повезло, что ты оказалась здесь.

Ага. Счастливица. Ника включила воду и выдавила средство для мытья посуды в миску, протирая ее чуть ли не до дырки.

— Пожалуйста. — Как, черт подери, она вообще собиралась теперь заснуть?

Ника слышала, как Винсент отошел. Она старательно выстирала полотенца и выключила воду. Секунду постояла, свесив голову и надеясь, что он не вернется и не застукает ее...

— В чем дело, малыш?

Сердце бешено билось в груди, когда она обернулась и обнаружила его прямо за собой.

— Винсент! Я думала ты...

— В чем дело? — настойчиво повторил он.

Темный шоколад его глаз хмуро сверкал под сдвинутыми бровями. Почему она чувствовала такую непреодолимую потребность в нем? В мужчине, который ее даже не хотел. Мужчине, которого она не должна хотеть. Мужчине, который, казалось, был так же эмоционально изранен, как и она, и мог разрушить все ее планы на новую жизнь, утащив за собой вниз. Винсент был крайне опасен тем, что в его присутствии все остальное отходило на задний план. Рядом с ним для нее больше ничего не существовало. Ни нового начала, ни хорошей работы, ни друзей, ни собственного дома. Только он.

Гордость в груди, казалось, съежилась еще больше после реакции Винсента на желание Ники прикоснуться к нему. И стала еще меньше, когда он издал странный звук при ее прикосновении к татуировке в ванной. Как будто ее пальцы причинили ему боль.

— Ничего, — наконец ответила она. — Просто устала. Выспись, ладно?

Она выключила музыку и оставила Винсента стоять на кухне. Ника закрыла за собой дверь спальни и прямо в халате залезла на кровать.

Двигаясь как изможденная старуха, перекатилась на бок и положила голову на пахнувшую лимонным освежителем наволочку. Прижав вторую подушку к груди, Ника зажмурила внезапно увлажнившиеся глаза, чувствуя одиночество острее, чем когда-либо.

Глава 12

Он вел рыжую по улице, стук ее каблуков приглушался старыми газетами и всевозможным мусором. Как только они углубились достаточно, чтобы скрыться от любопытных глаз, он прижал ее к стене и грубо поцеловал в шею, впиваясь зубами в кожу и сминая грудь так сильно, что девушка оттолкнула его.

— Помедленнее, урод, — огрызнулась она. — Ты еще не заплатил.

Из-за выходки суки Кевин вновь закипел от ярости и сомкнул пальцы вокруг ее горла. Мгновенный страх в ее глазах, бешеное сопротивление, царапины ногтей на его запястье... все это было чертовски прекрасным. Слишком быстро, но все равно красиво. Обычно он играл с ними чуть дольше.

— Думаешь, сможешь наебать меня, шлюха? — прошептал он, моргая, когда лицо проститутки медленно обрело черты его лживой, неверной жены. — Ты не думала, что я найду тебя. Я никогда не сдаюсь. Я собираюсь убить тебя, тупая сука, — прошипел он. — Где ты? С кем ты? С другом Калеба? Которого я видел вечером? Это он тебя сейчас трахает? Это он внутри тела, которое принадлежит мне? — Кевин сглотнул какое-то дерьмо, сдавившее горло. «Ярость», — подумал он. — Как ты могла, Ники? Как ты могла предать меня, шлюха? — шептал он, хватая жену, оседавшую на землю. — Я близко. Даже не представляешь насколько.

Он нахмурился, когда ее голова склонилась к плечу. Ее страх ушел, как и паника. Челюсть отвисла, а глаза остались полуоткрытыми.

— Ники?

Он потряс ее. Дерьмо. Она отключилась. Как и много раз до этого. Он слегка улыбнулся и положил ее на землю, а потом сделал то же, что и всегда, кода она оказывалась в полубессознательном состоянии после слишком сильного удара. Он начал трогать. Везде, где мог дотянуться. Грубо. Ее грудь, живот, задница, бедра.

«Какого хрена она надела это дешевое, грязное дерьмо?» — в замешательстве подумал он, срывая с нее изношенное серое белье.

Залезая в карман за ножом, Кевин поднял глаза, чтобы убедиться, что она все еще в отключке, и снова замер при виде безжизненного лица незнакомки.

***

Двадцать четыре часа спустя Ника глубоко вдохнула, изучила отражение в зеркале дамской комнаты и вытерла размазанную под глазами тушь. Поморгала. Потом еще, пытаясь сфокусировать взгляд. Расправила плечи. Вскинула подбородок и, гордясь, что смогла идти прямо, вышла из туалета ночного клуба. Ника осторожно направилась по зеркальному коридору обратно к бару.

Последнюю ночь она провела ворочаясь и мучаясь стыдом и гневом за то, что позволяла Винсенту так завладеть ее эмоциями и телом. Он ей даже снился. Как пришел к ней в спальню, приподнял за затылок с подушки и поцеловал так глубоко и страстно, что Ника уверена — она застонала и потянулась к нему сквозь сон. Но потом ворвался Кевин, превратив эротическое кино в кошмар, и начал кричать, как мучительно он будет убивать ее. Она проснулась вся мокрая от пота и с заплаканными глазами. А самое худшее? Ее гораздо больше расстроило, что их с Винсентом прервали, а не тот, кто это сделал.

Абсурд.

Где-то в полседьмого она оставила попытки уснуть и вышла из спальни, обнаружив пустую квартиру. Чувствуя себя до смешного покинутой, она кивнула, поджав губы, и подумала: «Хорошо». Он так легко смог от нее уйти? Не оставив даже записки? Она поступит так же: вышвырнет его из своей головы. Ника оделась и отправилась к метро. Шумный транспорт справился со своей задачей, доставив ее на Манхэттен, и Ника провела большую часть дня блуждая по невероятным залам Музея искусства Метрополитен. Ей всегда хотелось это сделать.

Жаль, что впечатление было сильно подпорчено.

Благодаря Винсенту. Который засел у нее в мыслях и сердце.

Ей это не нравилось. Хотелось бы, чтобы он исчез оттуда. Этот чертов мужчина мешал сконцентрироваться на жизненном плане, вторая часть которого сейчас постепенно выполнялась. Ника была в восторге, когда Ева написала сегодня утром, что собеседование в «ТарМор» назначено на среду с женщиной по имени Натали. Ева добавила, что, по словам Габриэля, собеседование будет формальным, лишь для того, чтобы определить навыки Ники и понять, какое место ей больше подойдет.

Ника улыбнулась, осознав, что в этот момент даже немного влюбилась в мужа лучшей подруги. Он был таким великодушным. Добрым. По-настоящему. Еве так повезло, что у нее есть Габриэль. Он был боссом.

Она хихикнула. Он был боссом.

А Винсент его подчиненный. Нике хотелось подчиниться его подчиненному, который не выходит у неё из головы.

Она застонала. Опять все сначала?

Низкие каблуки новых ботинок скрипнули по полу, когда она резко остановилась, чтобы не врезаться во флиртующую парочку. Вероятно, они собирались заняться сексом в туалетной кабинке, возникла упрямая и завистливая мысль в затуманенном алкоголем сознании.

Она могла заняться сексом.

С Винсентом.

Но он ее не хотел.

Почему она ноет по мужчине, который ее даже не хочет. И почему так? Она непривлекательная? Ника всегда считала себя обычной. Не такая красавица, как Ева, но и не дурнушка. Может, от нее пахнет? Она прижала подбородок к груди и понюхала себя, а потом провела языком по зубам. Все в порядке. Но даже Кевину она не казалась достаточно привлекательной, чтобы у него встал, — слава богу, но все же.

Хмурясь, она вернулась к барной стойке и заняла свободный стул. Голова кружилась. Она достала телефон и притворилась, что печатает сообщение, а на самом деле просто пролистывала список контактов. Что она здесь делала? Ей стоит позвонить Еве. Стоило позвонить ей и провести весь день, болтая с лучшей подругой. Но вместо этого она в одиночку слонялась по музею, съела на лавочке в Центральном Парке хот-дог, получив от этого истинное удовольствие, но тоже одна. И вот она здесь, напивается в ночном клубе под названием «Вздох» по рекомендации чрезмерно дружелюбного водителя такси.

Все еще одна.

Боже, какая же она неудачница. Может, Кевин был прав...

Прекрати!

Ее плечи поникли. Ладно. Может, она и неудачница, но, учитывая обстоятельства, находиться здесь в одиночку безответственно. Конечно, сейчас Кевин мог быть очень далеко, в Мексике, например. Но с таким же успехом он мог остаться в Нью-Йорке. Как он найдет ее в таком специфическом месте, она не знала, но все же. Она может позвонить Калебу. Попросить забрать ее. Или можно просто вызвать такси до дома и перестать топить свои печали в бутылке с текилой.

Сглотнув ком в горле от мысли, что придется зайти в пустую безжизненную квартиру... Возможно, ей стоит все же найти свой угол, как все от нее ждут.

Положив телефон на стойку, Ника чувствовала, как усиливается пульсирующая боль в голове, и посмотрела на искаженные отражения в зеркалах на стенах. Огни стробоскопа заставляли моргать и щуриться в попытке сосредоточиться на слишком большом количестве людей, а разноцветные лучи кружили голову еще сильнее.

Появился бармен и поставил перед ней свежую порцию выпивки.

— Ох, нет, нет. Я это не заказывала, — отмахнулась Ника. Она и так уже готовая. Пора идти домой.

У меня не было настоящего дома с тех пор, как умер папа.

Она отбросила печальную мысль и вернула внимание бармену, который произнес:

— Вон те парни хотели тебя угостить.

Ника проследила за его взглядом, и увидела двух парней, показывавших ей знак мира.

— Я не хочу, — быстро произнесла она.

— Уже оплачено, куколка. Просто оставь на стойке, и я вылью, когда они отвлекутся.

Она благодарно кивнула. Не успел бармен уйти, как Ника почувствовала, что рядом протиснулись два тела. Дерьмо.

— Какого хрена такая красавица делает одна в таком месте?

Хотелось просто проигнорировать их, но Ника знала, что это может их разозлить, а потому повернулась. Двое отдыхающих средних лет. Никаких байкеров. Никаких мафиози и головорезов. Они выглядели как сотрудники UPS⁶ или что-то в этом роде.

— Не знаю, — ответила она, переходя на дружелюбный тон. — Но я уже ухожу.

Тот, кто задал этот дурацкий вопрос, засмеялся. У него приятная улыбка.

— Надеюсь, мы тебя не напугали.

— Мы долго ждали, но раз никто не подошел, то решили попытать счастья, — пропищал второй, его улыбка уже не была такой приятной. Его голос был похож на голос Кевина перед тем, как тот собирался ее ударить.

— К вам это не имеет ни малейшего отношения, — бросила она через плечо, чувствуя, как грудь стиснуло от беспокойства. Спина напряглась, и захотелось потянуться. Ей стоит вернуться в квартиру. Одной здесь не безопасно.

— ... здесь до этого. Я бы тебя запомнил, — продолжал говорить парень с гадкой улыбкой.

Она полностью проигнорировала его. Не важно, как сильно они разозлятся, если она уйдет, они не смогут напасть на глазах стольких людей, верно? Ника схватила сумочку, перекинула ремешок через голову, но первый парень решил снова попытаться.

— Мы тоже собирались в место потише. Это всего в квартале отсюда. Хочешь...

— Рыжая.

Ее затуманенный алкоголем разум ахнул при звуках глубокого голоса. Он означал безопасность, и Ника никогда еще не была так благодарна ему, как сейчас. Она повернула отяжелевшую голову и превратившееся в желе тело. Ей пришлось сначала аккуратно поставить ботинки на пол, прежде чем встать со стула.

— Какого хрена ты творишь? Где Калеб?

Кожу покалывало, сердце бешено колотилось, она смотрела на свирепые черты лица Винсента, соблазнительные волосы, падающие на восхитительно широкие плечи.

Соблазнительные волосы?

Боже, должно быть, она напилась. Потому что больше не злилась за то, что он бросил ее утром.

— Ты такой красивый, Винсент. — Она резко остановилась. Я только что произнесла это вслух?

Судя по вспыхнувшему взгляду шоколадных глаз, определенно да.

Ника смущенно съежилась и закрыла глаза. Но, почувствовав, как земля уходит из-под ног, резко распахнула их. Ей пришлось протянуть руку, чтобы не упасть. Ее ладонь легла на рельефный пресс под тонкой черной хлопковой тканью. Не поддавайся. Ни. За. Что.

— Мягкая рубашка. Интересно, каким стиральным порошком пользуется Самнанг. — Стирая одежду, покрывавшую такое восхитительное тело, я бы денно и нощно думала о всяких непристойностях. Она застыла и подняла взгляд, надеясь, что не произнесла последнюю часть вслух. Кажется, нет.

Вау. Должно быть, он весьма устрашающий для окружавших его людей. Ника вздохнула, впитывая исходившую от него сексуальную ярость. Забавно, что она не могла видеть, где заканчиваются его волосы и начинается длинный кожаный плащ. Боже, какие у него широкие плечи, а эти мощные ноги, м-м-м...

Она скользнула взглядом вверх и тут же позабыла об исходившей от него угрозы, когда увидела, что он наблюдает за ней.

— Прости, — извинилась она за откровенное раздевание взглядом. — Ох, эм, мне нужно вас представить, но я не знаю, кто они. — Почему эти двое прилипал все еще рядом, когда появился ее герой?

— Я Пол, а это Дарен, — представился один из них.

— Ох. Ну вот, — пробормотала она, но на самом деле ей было плевать. Ее взгляд по-прежнему был прикован к Винсенту.

— Что ж, Пол и Дарен, — угроза в голосе Винсента была слышна даже сквозь музыку. Он смерил каждого из них таким взглядом, что у тех, вероятно, сжались яйца. — Вам пора сваливать, мальчики.

Почему его губы не двигались во время разговора? И почему он, взяв под контроль происходящее, вызвал в груди теплое, приятное чувство. Разве ей не стоит разозлиться? Она сама может о себе позаботиться.

Ты была напугана.

Да. Была, согласилась она с частью сознания, которая взывала к ней. Но это прошло. Не так ли?

Она оглянулась и заметила похотливый взгляд мистера Гадкая Улыбка.

— Леди как раз шла вместе...

Винсент шагнул ближе, загораживая Нику от мерцавших огней, которые вызывали жуткую тошноту. «Она никуда с ними не собиралась», — подумала Ника, зарываясь ладошками под мягкий черный хлопок и касаясь гладкой кожи. Может, если они подумают, что она влюблена в Винсента, то отвалят.

Приникнув к нему еще больше, Ника глубоко вздохнула и зажмурила глаза, прижимаясь лбом к груди Винсента.

— Боже, обожаю твой запах. — И то, как ты ощущаешься, звучишь и выглядишь.

Она могла бы продолжить, но боялась, что может случайно озвучить свои мысли. А Винсенту нет дела до ее глупостей.

Боже, ей действительно нужно поспать.

Прежде чем она вконец не облажалась.

***

Контроль ускользал от Винсента со скоростью света. Он смотрел на прекрасные сверкавшие в огнях волосы Ники, ее нежные, интимные прикосновения буквально сбивали с ног.

Возьми ее. Она твоя.

Он моргнул, слушая мягкое нашептывание Фаната Ники. Дерьмо. Она не принадлежала, черт побери. Может, его ответственность, потому что он сам так решил, но не больше.

Проклятие, спасибо Вито и Алесио, что следили за ее перемещениями на протяжении дня, который она провела в полном одиночестве. Винсент ехал на большой турнир по покеру, на котором в следующие пару дней проходила одна из их сделок. Но позвонил Алесио вместо сообщений, которые он весь день писал, и сообщил, где уже больше часа находилась Ника. «Вздох», ночной клуб в гребаном районе Адской кухни, в паре кварталов от дома Максима.

Винсент чуть не сбил рикшу, резко развернувшись в неположенном месте, проклиная парней, что они так долго не давали об этом знать. Но хоть сообщили. Похоже, Габриэль сказал им, что отчитываться по их операции следует Винсенту. Что бы ни думали люди, новый босс был чувствительным парнем, потому что еще он сказал Алесио и Вито не трогать Нику, а позвонить Ви, так как его она знает лучше.

Винсент обрадовался, услышав это от Алесио, и отключился, через пятнадцать минут уже подъезжая ко «Вздоху». Но сначала он позвонил владелице клуба — австралийке, с которой не так давно познакомился вместе с Василием. Он попросил, точнее, приказал, не выпускать из здания рыжеволосую девушку. Сидни Мартин явно была заинтригована, но согласилась выполнить просьбу без вопросов.

Подняв ладонь, он разжал кулаки и аккуратно, не касаясь шва, скользнул пальцами по ее затылку. Другой рукой он медленно и успокаивающе гладил ее по спине.

— Вы сейчас уйдете, мальчики, а я вас не убью. А если останетесь, то понадобится лупа, чтобы собрать все, что от вас останется.

Произнеся это, он даже не потрудился взглянуть на ничтожеств. Слишком увлекся игрой теней длинных ресниц Ники на нежных щеках, когда она закрыла глаза.

Когда он наконец поднял голову, чтобы подозвать бармена, горизонт был чист.

— Она за все заплатила? — спросил он у подбежавшего парня.

— Да, мужик, все в порядке.

Винсент сунул телефон Ники в карман и кивнул в ответ, прикусив язык, чтобы не наорать на придурка за то, что поил девушку, которой и так уже было достаточно. Он скажет Сидни, что ей стоит получше обучать сотрудников.

Мягко обняв Нику за плечи, он немного отстранил ее, и чуть не улыбнулся, когда она застонала и нахмурилась, будто злясь, что ее потревожили.

— Рыжая. — Рыжая. Прекрасные изумрудные глаза открылись, и на губах расплылась сонная улыбка. Винсент подавил стон. — Ты можешь идти?

«Скажи нет», — взмолился Фанат.

— Конечно.

Ауч.

— Пойдем. Отвезем тебя домой.

— У меня больше нет дома, — послышалась в ответ, но музыка была слишком громкой, и Винсенту могло это только показаться.

Придерживая ее за талию, он помог Нике встать на ноги и был впечатлен, как хорошо она держалась. Он двинулся вперед, и все шло неплохо, пока она тоже не приобняла его за талию и не прильнула к нему. Ника повернула голову и прижалась к его груди, нежные ребра расширились при вздохе.

— Твой аромат просто невероятный, — проговорила она. — Я тебе это говорила?

Несмотря на затвердевший член, губы Винсента дрогнули в улыбке.

— Да, малышка. Пять минут назад.

Она кивнула, вновь вздохнув.

— Хорошо. Через секунду наверно повторю.

Винсент все же не смог сдержать улыбку, но тут же постарался ее скрыть, когда увидел подходивших Алесио и Вито.

— Мы сваливаем. Спасибо, парни.

Ника подняла голову, чтобы посмотреть, с кем он разговаривал.

— Эй! Это же парень со входа. — Она, видимо вспомнила Вито со свадьбы Евы. — Спасибо, что не выдал меня той ночью, когда я сбежала, — громко прошептала она и подмигнула ему невинно, но сексуально. Винсента кольнуло. — Ставшей одновременно лучшей и худшей ночью в моей жизни. Но теперь я свободна. Та-да-ам!

Она отстранилась от Винсента и развела руками, от чего все трое уставились на ее черные колготки и шелковую кофту, вырез которой был таким широким, что соскальзывал с плеча. Но Ника уронила руки, словно растеряла остатки энергии.

— Хотя, это не так весело, как я думала, — проворчала она, снова прильнув к Винсенту. — Многого не могу делать. Даже пофлиртовать с Винсентом, потому что я ему не нравлюсь.

От заинтересованных взглядов Алесио и Вито, Винсент так стиснул зубы, что чуть не превратил их в пыль. Затем приобнял ее за талию.

— Давай, Рыжая. Отвезем тебя домой.

Она продолжила, словно он ничего не говорил.

— Как тебя зовут? — спросила она у Вито.

— Вито.

Она рассмеялась красивым музыкальным смехом.

— Ну конечно. А тебя? — она повернулась к кузену Гейба. Винсент пристально посмотрел на него, чувствуя, как подходят к концу остатки терпения.

— Алесио.

Ника ахнула, округлившиеся глаза делали ее похожей на простодушную порно фантазию, воплотившуюся в жизнь.

— Ты Алесио Габриэля? О, мой Бог! — Она бросилась на красивого маленького засранца, обхватила его руками за шею и поцеловала в щеку —скорее в уголок приоткрывшегося от удивления рта. — Ты помог спасти Еву! Спасибо! Ты официально мой новый герой. Может, когда-нибудь встретимся, и ты мне расскажешь, что произошло тогда в хижине. Ева не хочет говорить со мной об этом, боится, что плохое натолкнет меня на воспоминания. Кажется, они думают, что я...

Пока она продолжала бормотать как глупы и одновременно милы попытки Евы защитить ее, Винсент пялился. На нее. В руках другого мужчины. Ее пальцы рассеянно играли с волосами на затылке Алесио. Тело прижималось к нему. Красивые губы, которые теперь попробовал на вкус кузен Габриэля, были в паре миллиметров от возможности сделать это снова. Все ее внимание было приковано к красивому лицу парня, который был ближе ей по возрасту, чем Винсент.

Но, в конце концов, это его будущее. Видеть ее с кем-то другим.

Алесио поднял ладони в полной капитуляции. Он качал головой, словно говоря: «Это не я. Я ничего не сделал».

Последняя нить контроля лопнула с опасным треском, и тело взяло верх. Винсент потянулся и схватил Нику под локоть, оттаскивая от идиота — ему повезло, что он находился в переполненном клубе. Развернув девушку к себе, он притянул ее практически вплотную, нос к носу.

— Больше. Никогда. Не бросайся при мне на шею другим мужчинам. Ты меня поняла? — Голос звучал, словно из преисподней, а выражению лица мог позавидовать сам Люцифер.

А Ника, не обращая внимание на сгустившиеся вокруг них тучи, мягкой ладошкой похлопала его по щеке и улыбнулась.

— Конечно. Конечно. — Она снова повернулась к парням, точнее, насколько могла, потому что Винсент не отпускал ее. — Было приятно познакомиться, мальчики. Надеюсь, мы снова увидимся, когда приду к Еве. Готов? — спросила она его.

Стараясь успокоиться, он скользнул рукой вниз по ее бедру и прижал к себе. Она с такой готовностью подчинилась, словно они делали это годами.

Ага. Годы станут для нее тяжкими, если он сдастся и сделает ее своей, чего ему так сильно хотелось. Украдет ее независимость, привязав к себе, гарантируя лишь вереницу опасных и вероятно жестоких дней, которые она не заслуживала. Возможно, это даже убьет ее, если она окажется в неправильном месте и в неправильное время, как в случае с той бомбой, что украла жизнь его матери. И все это время Ника будет прикована к человеку, у которого не осталось ни души, ни сердца.

Не этого он хотел для Ники.

Он сжал свободную руку в кулак и ткнул Вито в широкую грудь, а затем отшвырнул Алесио в сторону, не желая спускать произошедшее ему с рук.

— Увидимся позже, парни.

Пять минут спустя он уже забирался на водительское место, усадив Нику на пассажирское сиденье «Комбата».

— Внедорожник просто фантастика, — похвалила она, оглядываясь.

— Спасибо.

— Калебу, должно быть, очень нравится.

У байкера действительно было точно такое же глупое выражение лица, когда он видел «Комбата». Собственно, как и у Винсента при виде «Пагани Зонда» Максима. У всех свои игрушки.

— Это может быть глупый вопрос, — произнесла она, медленно вытаскивая ремень безопасности. — Ты водишь мотоцикл? Просто ты носишь кожу, поэтому мне стало любопытно.

— Да, у меня несколько байков.

Она замерла.

— Несколько? Правда? Какие?

— V-Rod, Street Glide и эксклюзивный чоппер, который я беру только по особым случаям.

Она присвистнула.

— Здорово. Значит, моделька на столике возле спальни Куана была твоей.

Винсент медленно повернул к ней лицо. Какого хрена она делала возле спальни Куана?

— Я ничего не вынюхивала, — быстро добавила она. — Заметила, когда шла к комнате Евы перед свадьбой, когда остановилась посмотреть на сексуальную картину, висевшую на стене.

Он пытался вспомнить, о какой картине она говорила, но в голове всплывали только всякие ангелы и прочая хрень.

— Я и не думал, что ты шпионила, Рыжая.

— Ох, хорошо. — Она снова потянула ремень и наклонилась в поисках застежки на бедре. Но опять замерла и посмотрела на Винсента. — Спасибо, Винсент. Что забрал меня оттуда и подвозишь. — Она положила ладонь на его запястье, но тут же резко отпрянула. Винсент нахмурился. — Прости, прости. Забыла.

Винсент нахмурился еще больше.

— Забыла что?

— Что тебе не нравится, когда я тебя трогаю.

Он чуть не расхохотался.

— Откуда, черт подери, ты такое взяла? — Его счастье, что она пьяна, потому что он не был способен скрыть, каким абсурдным он считает ее вывод.

— Ты зарычал на меня, когда вчера прикоснулась к твоей татуировке.

Попался.

— Я не рычал на тебя.

Ника подняла взгляд, делая очередную попытку пристегнуться и все еще не находя застежки, и изогнула бровь.

— О, да, еще как.

Винсент попытался придумать что-нибудь такое, что не прозвучало бы как ответ пятилетнего ребенка, но ничего не вышло. К счастью ей надоело ждать, и она вернулась к борьбе с ремнем.

— Почему я тебе не нравлюсь?

У него отвисла челюсть. Господи, какой смелой и болтливой она становилась, когда напивалась.

— Ты мне нравишься, — пробормотал он. Безумно.

— Не похоже.

— Ты мне нравишься, — повторил Винсент, хотя не был уверен, что она слышала.

Вздохнув, он забрал ремень у нее из рук и защелкнул его.

— Спасибо. О нет! — внезапно воскликнула она.

Винсент чуть не выпрыгнул через крышу.

— Что? Что случилось?

Он уже обхватил свой ЗИГ, когда она провыла:

— Я забыла в баре телефон. — Ее губы обиженно надулись, и это было самое прекрасное зрелище. Проклятье, ему хотелось поцеловать ее.

Но он этого не сделал. Вместо этого засунул пистолет обратно и завел двигатель. Винсент полез во внутренний карман плаща и достал ее телефон.

— Вот. — Он протянул его и взглянул в зеркало заднего вида, прежде чем выехать на оживленную дорогу.

Ника бесцеремонно выхватила у него телефон.

— Тебе нужно перестать быть таким идеальным, Винни, — пробормотала она чуть ли не с раздражением, засовывая телефон в сумочку.

Винсент не смог подавить улыбку. Винни?

— Полагаю, теперь мы вроде как квиты?

Он не отрывал глаз от дороги.

— С чего ты так решила?

— Я помогла тебе ночью. А ты помог вечером.

Помогла? Если она имела в виду эрекцию, которая не прошла за последние двадцать часов, то да, она ему помогла.

— Где твой брат, Рыжая?

— Не знаю. Не хочу ему звонить.

Его брови поползли вниз. Калеб бы встревожился, услышь это.

— Почему нет?

— Потому что если он увидит меня такой, то поймет, что я пострадала от того, что сделал со мной Кевин. — Она вздохнула и придвинулась ближе, сильно дразня своим ароматом.

Винсент остановился на красный свет и повернулся к Нике. Сейчас она, казалось, была в более осознанном состоянии, чем в баре, но все равно выглядела заторможенной.

— Ты пострадала, малышка. Любой бы.

Она пожала плечами и сонно моргнула, глядя вперед.

— Сколько ты выпила?

— Я заказала семь «Маргарит».

— Семь? — рявкнул он. Черт. Она неплохо держалась.

— Но выпила всего четыре.

— А что сделала с остальными?

— Отодвинула в сторону, как будто кто-то другой оставил их на барной стойке.

— Зачем ты это сделала? — с любопытством поинтересовался он. Каким забавным маленьким котенком она оказалась.

— Потому что потеряла из виду бармена, когда он их готовил. Он то ли отвернулся, то ли кто-то встал между нами. Я слишком боялась их пить после этого, вдруг он добавил что-нибудь лишнее.

Она повернулась и посмотрела на него, мило наморщив лоб.

— Для тебя это, наверно, звучит странно. Боже, я могу проспать целый год, — пробормотала она, закрывая глаза.

— Ничего странного, малышка, — нежно ответил он, накрывая ее ладонь на консоли. — Ты все делала так, как должна была. — Отчасти, мысленно добавил он. Ей не стоило сегодня быть одной.

Он включил радио и позволил ей подремать по пути домой.

Вместо того чтобы поехать на подземную парковку, Винсент остановился, приметив место у входа. Он вышел из машины и подхватил податливое тело Ники на руки. Постоял секунду и позволил себе насладиться ощущением, но потом мысленно дал себе пинка и направился внутрь, кивнув зевающему Тайсону, прежде чем войти в лифт.

Войдя в квартиру и стараясь не сильно трясти ее, Винсент направился прямиком в спальню и аккуратно уложил девушку на огромную кровать. Ника перекатилась на живот и уткнулась в подушку, на которой обычно спал Винсент. Удовлетворенный вздох заставил что-то сжаться у него внутри.

Теперь она там, где должна быть.

В голове пронесся довольный шепоток Фаната. В приглушенном свете прикроватной лампы ее кожа словно мерцала на нежных изгибах тела. Как мог кто-то причинить боль столь хрупкому созданию?

Опустившись на колени, Винсент снял ее обувь и сел на корточки. Его глаза внезапно закрылись от дикой усталости. Не удивительно, ведь он так мало спал последние несколько недель.

Челюсть свело от зевоты, когда Винсент заставил себя подняться и еще раз перепроверить дверь. Он разоружился, а потом направился в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой и воспользоваться туалетом. Вернувшись в спальню, Винсент сбросил ботинки и вылез из нового кожаного плаща. Он повесил плащ на стул поверх халата Ники и почувствовал, как прогнулся матрас, когда Винсент лег рядом со своей спящей красавицей.

Что он делает? Ему стоит уйти в другую комнату.

Ночью ей может что-нибудь понадобиться.

Тот факт, что они оба были полностью одеты, ничуть не уменьшал интимности момента. Все, что он мог сделать, — это сдержаться и не притянуть ее к своему внезапно похолодевшему телу. Глубоко вздохнув, он повернулся на бок и протянул руку, пропустив меж пальцев несколько прядей волос Ники.

Его взгляд скользнул к двери. Винсент снова зевнул, веки опускались, его медленно охватывало ощущение удовлетворения и покоя — такое чуждое для него, что приводило в замешательство. Что в ней было такого, что заставляло чувствовать такую связь? Он не чувствовал себя лишь зрителем в жизни, когда был с ней, наблюдал и тосковал, когда позволял себе такую роскошь. Он чувствовал себя участником. Когда она смотрела на него, то увлекала и привязывала к себе. Казалось, что она видела... его.

Непривычная легкость, медленно распространяющаяся по телу, была настолько приятной, что он не мог не наслаждаться ею, засыпая.

Глава 13

Громкий непрерывный звук сотового заставил Нику застонать, чувствуя, как несколько дюжин маленьких человечков бьют молотком прямо по голове.

Дерьмо. Она же только заснула.

Разве нет?

Сев на колени, она не открывала глаз, надеясь, что так голова не взорвется, а желудок не вывернет наизнанку. Она пошарила ладонью по тумбочке. Пришлось приоткрыть один глаз, когда девушка нащупала сумочку. Вытащив из нее нарушивший спокойствие предмет, Ника с ужасом обнаружила, что спала одетая.

Она снова закрыла глаза, провела пальцем по экрану и рухнула обратно на постель.

— Ал...

Ворчливое приветствие переросло в крик, когда она ударилась головой о что-то твердое. Ника подскочила и округлила глаза, пытаясь сдержать рвотный позыв, и ахнула.

Рядом лежал Винсент. Наблюдал за ней своим темным взглядом. Насмешливым взглядом. Одна рука была подсунута под голову, а другая покоилась на твердом прессе. Длинные ноги в носках вытянуты и скрещены.

Расслабленный.

Впервые она видела его таким расслабленным.

Подвинувшись и не отдавая отчета в своих действиях, по крайней мере, сейчас, Ника головой оттолкнула его руку с живота и улеглась на него. С губ слетел довольный вздох, когда лоб коснулся горячих мышц.

Это казалось таким привычным, и ей было плевать на причину.

— Ника!

В трубке послышался испуганный голос Евы, напомнивший ей, почему она проснулась. Ника снова поднесла телефон к уху:

— Да, да, прости, — прохрипела она. — Прошу, Ева, шепотом. Я громче не выдержу.

— Ты в порядке? Где ты? Почему кричала?

— Я не в порядке. В квартире. Потому что Винсент со мной в постели.

В трубке повисла многозначительная тишина:

— И ты кричала, потому что... — медленно спросила Ева. Такая заинтересованность в тоне, что это было практически смешно.

— Потому что я не знала о его присутствии до этого момента. Хочешь поговорить с ним? — Не дожидаясь ответа, Ника протянула телефон. — Это тебя.

Он взял трубку.

— Привет, малая.

Его голос был глубоким и умиротворяющим. Желая хоть немного облегчить свое состояние, Ника подогнула ноги к груди и устроилась надолго. Она просунула руки Винсенту под спину.

Боже, как приятно. Как может мужчина так хорошо ощущаться?

Ты не должна искать в нем утешения.

«Ох, почему нет?» — устало подумала она. Ника не собиралась привязываться к нему из-за одного лишь объятия. У нее похмелье, а он рядом. Какая невидаль.

Не говоря уже о том, что девушка не могла вспомнить, когда в последний раз обнималась в постели с мужчиной. До сих пор даже не подозревала, как сильно не хватало таких обычных моментов близости.

Она повернула голову на бок и прислушалась к сильному сердцебиению Винсента. Его ритм убаюкивал.

— Ага, я привез ее домой ночью, — говорил он. — Не хотелось оставлять одну в таком состоянии.

Ауч. Несчастный желудок наполнился бабочками.

— Не за что. Да, буду. Скажи им, что попозже приеду домой.

Раздался щелчок — разговор закончен. Ника услышала, как телефон приземлился рядом на кровать.

— Ева сказала, что тебе следует быть осторожнее.

— Не смешно, — буркнула Ника. — Не забуду отчитать ее при встрече.

Едва произнеся эти слова, она почувствовала, как он пальцами провел по ее волосам. Он начал с виска и медленно двигался до шва.

Святые. Небеса.

— М-м-м, та-а-ак приятно, — выдохнула она, чувствуя себя слишком дерьмово, чтобы задумываться над его действиями. Он всегда вел себя довольно мило, но сейчас казался почти нежным.

Она застонала от следующей мысли.

— Я вчера сказала что-нибудь неуместное? Прости, если так. Я перестаю следить за языком, когда выпью. Поэтому обычно этого не делаю.

— А почему сделала прошлой ночью?

Она смутно заметила, что он не ответил на вопрос. И то, что собиралась оправдывать алкоголем попытку избавиться от мыслей о нем. Чтобы выбросить из головы то, как он избегал ее, словно она была испорченным товаром.

— Мне нужно было забыться. Отсюда и «Маргарита». Текила стирает все из памяти, — призналась она. — И прежде чем ты скажешь, я уже в курсе, что глупо было ходить туда одной. Безответственно. Довольно незрело. И крайне по-идиотски. Я что-нибудь упустила?

— Опасно?

— Прекрасно. Но, как я уже сказала брату, Кевин может быть очень далеко. И потом, мне действительно нужно было отвлечься. Не хотелось оказаться той, кто тащит домой бутылку и пьет в одиночестве. Знаю, — быстро добавила она, прижимаясь сильнее, когда от включившегося кондиционера повеяло холодком. — Я все равно кончила тем, что напилась в одиночестве, но, по крайней мере, вокруг были люди. Так происходящее казалось менее трагичным. — Она невнятно бормочет? Плевать, она устала.

— Другие люди? — спросил Винсент, его голос изменился. — Ты имеешь в виду тех двоих, которые практически увели тебя из клуба черт знает куда?

Ника была почти уверена, что он в ярости, но было слишком уютно, чтобы поднять голову и удостовериться.

— Но ты пришел за мной, — пробормотала она, желая похлопать его за это по спине. — Почему ты там оказался, Винсент?

***

При этом вопросе гнев Винсента улетучился. Почему он там был? Чтобы сделать именно то, что сделал. Спасти из ситуации, которая вполне могла обернуться обычным перепихом — если, конечно, секс втроем может считаться обычным. А может и от тех ужасов, что показывают в одиннадцатичасовых новостях. Кто знает, чем все могло закончиться?

И все потому, что ей нужно... Что она сказала? Забыться? Черт. Стоило присоединиться к ней. Было бы неплохо на пару часов убежать от собственного бардака в голове. О необходимости отвлечься он знал как никто другой. Бессчетное количество раз он обращался к бутылке по той же причине, но нужно завязывать с этим дерьмом, пока не поздно. В большинстве случаев он получал пару часов отдыха от вины и эмоций, но не всегда.

Иногда алкоголь делал его ошибки еще более очевидными.

Он, наконец, ответил на вопрос Ники:

— Клуб Максима в паре кварталов от «Вздоха», поэтому я зашел выпить по дороге домой.

— Ох.

Разочарование в голосе?

— Хочешь что-нибудь поесть, Рыжая?

— Фу. Боже, нет.

Ее едва слышный ответ вызвал улыбку. Проклятие, за последние двенадцать часов он улыбался больше, чем за год.

— А как насчет кофе?

— М-м-м. — Ей серьезно стоит прекратить издавать этот звук. — Кофе. Моя слабость. Латте прямо сейчас, даже не из «Старбакса»? М-м-м...

Этот. Звук. Фанат приник к границам сознания Винсента, закрыв глаза с выражением полного умиротворения на лице.

Определенно стоило уходить, как только он проснулся. Но всякий раз, как Винсент говорил себе это, он не мог пошевелить ни единым мускулом. Вместо этого лежал рядом, наслаждаясь свернувшимся под боком телом. Такое простое прикосновение. Но от которого невозможно оторваться.

Больше часа он наблюдал за ее дыханием. И ничего кроме. Время, которое он мог провести в Краун-Хайтс. Хотя, по его прикидкам, если проституток убивал Ноллан, то делал это в рабочие часы девушек. Уж точно не в девять утра. Ублюдок должен когда-то спать, а значит, как и большинство ему подобных, для сна служил день.

Ладно. Хватит. Ему пора.

Почти уверенный, что Ника заснула, Винсент осторожно подвинулся, намереваясь заменить свое тело подушкой. Как бы ни так.

Девушка вцепилась пальцами в его футболку на спине и покрепче прижалась к его груди, удерживая на месте.

— Пожалуйста, — слабо запротестовала она. — Еще немножко. Странно, но тепло твоего тела единственное, что сейчас помогает. Понимаю, мне просто нужно прочистить желудок, но я ненавижу это делать. Напоминает случай из старшей школы. В выпускном классе мы с Евой отправились на танцы, которые устраивали в спортивном зале. Мы смешали по чуть-чуть разного алкоголя из каждой бутылки в шкафчике, чтобы отец не заметил. Ну, мы на это рассчитывали. — Она тихонько усмехнулась. — Но он заметил. В любом случае, мы это выпили, воняло ужасно, а потом поперлись на танцы. Потом Калеб ждал нас на улице, чтобы отвезти домой. Он так гордился, что мы выбрали алкоголь вместо экстази или еще какой-то дряни, как большинство. — Ника улыбнулась. — Было так весело. До утра. Мы по очереди придерживали друг дружке волосы, пока нас выворачивало, а брат стоял в дверях ванной и хохотал над нами. Теперь при тошноте всегда вспоминаю этот эпизод.

Винсент улыбнулся, представляя ее и малую, молодых и счастливых.

— Вы близкие подруги, да?

— Самые близкие. Надеюсь, Габриэль не против, что она мне так нужна.

Он нахмурился.

— Габриэль не против, Рыжая, — уверил он ее, вновь поглаживая по волосам. Ей нужно немного покоя. Она плохо себя чувствовала. — Думаю, ему нравится, что вы есть друг у друга.

— Это хорошо. Потому что я не могу ее бросить. Как ты спасаешься от похмелья, Винсент? — слабым голосом поинтересовалась она.

Просто забиваю?

— Либо сплю, либо хорошо потею в зале.

— Ты сумасшедший. И это круто. Такой теплый...

Через секунду она снова уснула.

А ему нужно уходить. Найти в себе силы сделать то, что правильно.

Оставить ее одну. Потому что там, где должно быть сердце, он чувствовал отнюдь не просто физическое влечение. Связь, которую он ощущал прошлой ночью, утром оказалась гораздо крепче. А значит, Ника затронула его эмоции и привязала к себе.

Он не должен этого допустить. Потому что если он подведет и потеряет ее, то не сможет снова выбраться из темной ямы отчаяния.

***

Лори в очередной раз натянул простыню на лицо той, которая, он уверен, была пятой жертвой. Он прилетел на место преступления раньше ФБР только потому, что лучше них знал улицы. Лори не сомневался, что его выгонят отсюда, а потому следовало думать быстро.

Это дело беспокоило его больше других, но он не мог понять причину. Да, они не могли добиться гребаного прорыва в расследовании, это правда, но такое не редкость.

Однако, возможно, с последней жертвой им повезло, просто они еще об этом не знали.

Потому что с обнаружением несчастливого номера пять были проблемы.

На каждую найденную девушку приходилось пять факторов, связывавших их с одним и тем же убийцей.

Первое — молодость и рыжие волосы — плохо прокрашенные, в париках, без разницы, волосы обязательно рыжего цвета.

Второе — все проститутки, но это можно было объяснить тем, что их легко увести с собой.

Третье — причина смерти — удушение. Почему? Чистое убийство? Отсутствие крови? Меньше улик и отсутствие орудия убийства?

Четвертое — все они жестоко изнасилованы после смерти одним и тем же ужасным, садистским способом — с помощью лезвия, что было грязным и ставило под сомнение причину выбора удушения.

Однако проблема в пятом сходстве, которое связывало все убийства. Предыдущие Джейн Доу были найдены в радиусе шести кварталов в Краун-Хайтс.

А эта — нет.

Раздался сигнал телефона, и Лори достал его из кармана, чтобы прочитать сообщение. Он уже знал, что там, учитывая, что сейчас утро субботы. Он прочитал сообщение брата.

Придешь на службу?

Лори ненавидел себя за это, но ответил очередным отказом.

Прости, брат. Еще одну нашли. Не могу уйти.

Буду молиться, что она последняя. Позвони, если понадоблюсь.

Обязательно. Спасибо.

Только Лори убрал телефон, как он тут же снова ожил. И одновременно подошла блондинка-судмедэксперт, качая головой со сосредоточенным выражением лица. Он поднял палец и быстро прочитал.

Мама интересуется, придешь ли ты на поздний завтрак.

Его сестра Эшлин.

Поговори с Майклом.

Он нажал «Отправить» и убрал телефон, зная, что больше его не побеспокоят. В этом смысле его семья была идеальной. Не трогали его, когда того требовала работа.

— Думаешь, это подражатель? — спросила Патти, завладев его вниманием и не отрывая взгляда от планшета. Она постучала ручкой по зубам и оглядела аллею. — Если нет, значит, он переместился. Есть идеи, почему?

Лори покачал головой, желая знать ответ:

— Ни одной.

— Что ж, надеюсь, скоро ты что-нибудь найдешь — или вон те двое в костюмах, что выходят из машины через дорогу. Потому что локация не единственное отличие. Другие были задушены, как и эта. — Она указала подбородком на носилки. Шелковая ткань черной накидки, которая была необычным выбором одежды для девушки, развевалась на легком ветерке. — У этой раздроблено горло, а значит, наш парень становится все агрессивнее. Или что-то крайне вывело его из себя прошлой ночью. И очень жаль, что мы не знаем причины, — произнесла она, возвращаясь к мужчинам, которые явно были агентами.

Лори сунул руку в карман и принялся перебирать четки, которые носил с собой со дня рукоположения Майкла. Он усилием воли очистил разум от всего — улик, образов девушек, и просто наблюдал, как агенты делали свою работу. Наконец, тело загрузили в машину коронера и все уехали. Полицейские машины следом, а за ними машины без опознавательных знаков. Вскоре, казалось, что тут ничего и не случилось. О произошедшем напоминали лишь меловые контуры на асфальте и два человека Лори, оставшиеся проверить, не упустили ли чего за семь часов исследования места преступления.

Но Лори продолжал стоять, прислонившись к машине и не позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли, в надежде, что что-то всплывет на поверхность. Должно быть, он что-то упустил.

Он поерзал и уставился перед собой, наблюдая за кипевшей жизнью. Мимо проехал посыльный на велосипеде. Через секунду промчалась пара такси, борясь за первенство. Водитель автобуса остановился и явно спорил с пассажиром. Молодая женщина выскочила на остановке и сердито прошествовала по тротуару. Водитель нажал на газ, приводя сине-белое чудовище в движение и открывая припаркованный на обочине «Комбат Т-98».

Внедорожник привлек внимание Лори. Крутая дорогая тачка. Он еще ни одной такой в городе не видел. Разве что на крупном ежегодном автосалоне в Манхэттене. Лори уговорил Эшлин съездить на него вместе. Произведен в России, если судить о разглагольствованиях парня возле крутившегося на сцене «Комбата» в прошлом апреле.

Тяжко вздохнув и отвернувшись, Лори уселся за руль своего гражданского автомобиля и снова задал себе вопрос на миллион: что, черт подери, ожесточило парня и побудило изменить место убийства с Краун-Хайтс на Асторию?

***

Винсент позволил себе вернуться в квартиру. Причина, по которой он, наконец, встал с постели, была в его правой руке. Фанат счастливо улыбался, оглядываясь в поисках своей Рыжей.

В конце концов Винсент выбрался из постели — уже много лет не задерживался под одеялом до полудня — принял душ и зашагал по улице к соседнему кварталу. Справившись со своими делами как можно быстрее, он лишь замедлился на обратной дороге, заметив двух подозрительных мужчин в костюмах, шнырявших по переулку через дорогу. Он оставил их в покое, потому что не хотел, чтобы его цель так надолго оставалась без присмотра. Алесио и Вито должны были вернуться только через час. И да, он собирался впредь смотреть на Рыжую лишь как на цель защиты, не более.

Его последняя покупка доказала, что у него не получилось, но плевать.

Прижав кулак к бедру, чтобы не стукнуть себя по голове, он на цыпочках — на цыпочках! — вошел в гостиную, и в этот момент отворилась дверь ванной. Он замер на полпути и колени чуть не подогнулись при виде появившейся Ники. Маленькое полотенце было обернуто вокруг обнаженного влажного после душа тела, темные мокрые пряди волос ниспадали почти до талии.

И черт бы побрал эти убийственно прекрасные ноги.

Фанат в его голове закатил глаза и упал в обморок, дернувшись и замерев.

Ника, должно быть, услышала беспомощный гортанный звук от Винсента, резко вскинула голову и тут же поморщилась.

— Черт, Винсент, — выдохнула она, потирая пальцами висок. — Клянусь, я куплю тебе колокольчик и повешу на шею... — Она замолкла и вспыхнула. Очаровательный румянец поднялся от края полотенца, пополз по шее и добавил цвета ее бледным щекам.

Да, Рыжая. Твое тело прикрыто лишь большой салфеткой.

Ника медленно двинулась в сторону спальни, выдохнув через плечо:

— Дай мне одеться. — И тут же закрыла дверь.

Он не хотел, чтобы она одевалась. Хотел видеть ее обнаженной. Лежащей перед ним, покрасневшей от смущения и готовой. Хотелось насладиться ею, насыщаться до тех пор, пока они оба устанут настолько, что силы останутся только на дыхание.

Этого не будет.

Звук поворачивающейся ручки заставил его метнуться на кухню. Не хватало еще быть застуканным, стоявшим как истукан и мечтавшем о множествах способов, какими он хотел овладеть ею.

Винсент схватил сахарницу и добрался до дивана, когда появилась Ника, принеся с собой свежую волну аромата апельсина и жасмина. Черт подери. Винсент поставил на столик кофе и сахарницу, чувствуя, как аромат обволакивает его.

Ее тихий вдох вызвал желание по чему-нибудь ударить.

— Ты... принес мне... латте?

Винсент стиснул зубы, услышав, как оборвался ее голос.

— Ага, не нужно таких восторгов. Это просто кофе, — резко произнес он, поворачиваясь и снова направляясь на кухню, при этом чуть не заслонив глаза ладонью. Лишь бы не смотреть на девушку. Он поспешно выхватил пистолет из-за тостера, куда засунул его прошлой ночью, другой лежал на прикроватной тумбочке...

Что. Черт подери. За звук.

Он положил ЗИГ рядом с миской винограда и медленно повернулся с ноющим ощущением в груди. У него отвисла челюсть, когда он увидел согнувшуюся на диване Нику. Она вытирала ладонями щеки в попытках скрыть слезы. Винсент, не раздумывая, подошел и опустился перед ней на колени.

— Эй, эй, — мягко произнес он, притягивая ее к груди, — что такое? Почему ты плачешь? Они по ошибке дали мне чай? — Голос звучал неубедительно при этой попытке пошутить. Он никогда не выносил женского плача. Это напоминало ему тот раз, когда София в истерике разрыдалась из-за того, что какой-то парень изменял ей с девчонкой, с которой она к тому же не ладила. Это произошло всего за несколько недель до ее исчезновения.

Он отогнал эту мысль и признал, как дико приятно ощущалась Ника в его руках. Теплая — обжигающая — благоухающая. Она покачала головой и всхлипнула. Такая чертовски очаровательная.

— Извини. Боже, я такая идиотка. Просто ты застал меня врасплох. Ты такой... милый. Я... думаю, это просто меня удивило. — Ее руки легли ему на плечи, ладони обжигали даже через футболку, когда Ника отстранилась. Она вытерла лицо, пока сердце Винсента обливалось кровью, а тело норовило сгореть дотла. Так расчувствоваться от простого проявления доброты в виде принесенного ей горячего напитка? — Прости, — повторила она, делая глубокий вдох. — Это просто стресс, наверное. Спасибо. За латте.

Винсент опустил взгляд на свои руки.

— Все в порядке, — рассеянно пробормотал он, осознавая, какая между ним и ею разница. Хотя Ника была высокой девушкой, она все равно оставалась крайне женственной и хрупкой. Его мощные руки казались чудовищными на ее стройных бедрах. Она надела джинсы с низкой посадкой...

Поднимай свою чертову задницу и убирайся отсюда!

Он сдвинул ладони ей на колени так, что большие пальцы оказались меж ее ног. И разве он не грязный ублюдок, если начал ласково поглаживать ими?

Ника задержала дыхание, и Винсент медленно поднял взгляд.

Ладно, смотри, она успокоилась. Больше не плачет, видишь? Теперь вставай и вали.