Спасите меня, Кацураги-сан! Том 8

Глава 15

Кикуока Горо не ошибся, когда посоветовал мне посетить эти места. Город Варанаси индийского штата Уттар-Прадеш местные верующие считают центром Земли. А деревушка Бодх-Гая, где и располагается храм Махабодхи, является главным местом паломничества всех буддистов.

Когда на горизонте показался высокий остроконечный каменный храм, по своей форме чем-то напоминающий мне остриё копья, я испытал шок.

Именно шок с медицинской точки зрения. Мои сосуды резко расслабились, а давление упало. «Самоанализ» сообщил, что это случилось из-за огромного прилива жизненной энергии.

Магические каналы начали перестройку. Я чувствовал, что во мне зреет что-то новое. Совершенно незнакомая мне лекарская способность. И речь вовсе не о «клеточном анализе». Кажется, это место спровоцировало во мне куда более глубокие изменения.

— Доктор Кацураги, с вами всё в порядке? — побеспокоился Рупаль Наиду. — Выглядите плохо. Устали?

— Нет, Рупаль, всё в порядке, — усилием воли подняв давление, произнёс я. — Не останавливайся, нужно донести Арджуна до храма.

А точнее — до дерева, которое находится за ним. Оно-то и является нашим главным пунктом назначения. То самое дерево, под которым, по мнению местных, Будда достиг просветления почти две с половиной тысячи лет назад.

Странно, может быть, в этом мире Будда был лекарем? Уж больно много жизненной энергии крутится вокруг всего, что связано с его верой.

— Кстати, Рупаль, — произнёс я. — Не знаю, в курсе ты или нет, но у меня кое-что в голове не укладывается. Разве могло сохраниться то самое дерево за несколько тысячелетий? Наверняка, на его месте сейчас растёт совсем другое растение.

— Разумно подметили, доктор Кацураги, — кивнул водитель. — Я, если честно, далёк от буддизма, но кое-что об этом знаю. Это дерево, если можно так выразиться, является внуком тому, под которым сидел Будда.

— То есть? — переспросил я. — Монахи несколько раз пересаживали семена того священного дерева.

— То дерево, которое вы сегодня увидите, выращено из семечка Дерева Джайя, которое растёт на Шри-Ланке. А его, в свою очередь, посадили ещё до нашей эры, воспользовавшись отростком первого — священного дерева.

Выходит, что действительно старым деревом является Джайя. Подумать только, прошло более двух тысяч лет! Сложно даже представить, что испытывают буддисты, посещая эти места.

Вскоре перед нами появились двое мужчин в оранжевых одеяниях. Я сразу понял, что это монахи. Кикуока Горо носит точно такую же рясу.

Они что-то произнесли на языке хинди. Рупаль Наиду перевёл мне сказанное:

— Нужно снять обувь, доктор Кацураги. Дальше пройти можно только босиком.

Я с пониманием кивнул и снял ботинки. Монахи поставили нашу обувь в специальный шкафчик. Дальше территория храма была выложена каменной плиткой, поэтому никакого дискомфорта из-за оставленных ботинок мы не испытали.

Рупаль Наиду объяснил монахам ситуацию с Арджуном Кирисом, и те не стали как-либо препятствовать его пребыванию на территории. Нам дали добро продолжить нести больного на носилках.

Мы последовали за монахами к храму Махабодхи, и с каждым шагом я чувствовал, как моим телом овладевают метаморфозы. Меня не покидало предчувствие, что я вот-вот что-то пойму. Что-то узнаю не только о лекарской магии, но и о самом себе.

Ни в одном месте силы, что есть в этом мире, что в прошлом, я ещё ни разу не испытывал такого. Интуиция словно взбесилась. Мне приходилось постоянно вручную менять уровень давления и сердцебиения, чтобы не начать ослабевать.

Один из монахов повернулся к нам и вновь сообщил Рупалю Наиду новые указания.

— Говорит, чтобы мы следовали за ними. Прежде, чем войти в храм, его нужно обойти по кругу. Таковы правила, — пожал плечами водитель.

— И нарушать их мы не будем, — ответил я и одобрительно кивнул монахам.

Вблизи храм смотрелся невероятно величественно. Хотя, я сомневаюсь, что любым японским эпитетом вообще возможно описать эту красоту.

Восторг переполнял и меня и Рупаля Наиду. Даже Арджун открыл глаза и принялся осматриваться, будто и вовсе не переживал никаких ухудшений своего состояния.

Мы сделали круг, завернули за угол и…

Вот оно!

Огороженное каменным забором огромное ветвистое дерево. Казалось, оно состояло сразу из нескольких стволов, которые хаотично разделялись, стараясь дотянуться до всех уголков дворика за храмом.

— Бодхи, — сказал монах, указав нам на священное растение. Затем добавил ещё одну, менее понятную для меня фразу.

— Он сказал, что пройти к дереву, к сожалению, мы не можем, — перевёл Рупаль. — Смотреть можно только отсюда.

— И этого достаточно, — сиплым голосом произнёс Арджун Кирис. — Какая же красота, доктор Кацураги… Не знаю, в чём потаённый смысл нашего путешествия, но я рад, что смог оказаться здесь. Даже если в любой момент моя жизнь оборвётся.

— Не торопите события, Арджун, — улыбнулся я. — Мы преодолели лишь половину нашего пути.

Рупаль Наиду вопросительно посмотрел на меня.

— Что дальше? — спросил он, явно не понимая, зачем же всё-таки мы перемещаемся по этим священным местам.

— Пока присядьте, Рупаль, — предложил я. — Мне нужно кое-что сделать.

На земле перед деревом были расстелены ковры, поэтому мы положили на них носилки с Арджуном. Рупаль Наиду сел рядом с сыном брахмана.

А я расположился напротив дерева, сложил ногу в полу-лотос, после чего приступил к медитации.

С каждым вдохом энергии становилось во мне всё больше и больше. Что в Сарнатхе, что здесь, я чувствовал её неиссякаемый запас. Даже если бы я просидел здесь всю жизнь, мне всё равно бы не удалось истощить запас энергии храма и растущего рядом с ним дерева.

Однако нельзя просто взять, промедитировать здесь несколько суток и поднять уровень магии на новую ступень. Интуиция подсказывала, что для усиления я должен пройтись по всем описанным Кикуокой Горо точкам.

Прошёл час, и я начал чувствовать нечто странное. Мои глаза были закрыты, но в голове начали мелькать образы. На долю секунды я подумал, что достиг того же состояния, что и Будда. Но вскоре понял, что на самом деле произошло с моими магическими каналами.

И это осознание поразило меня до глубины души. Ранее я владел лишь двумя способностями — «анализом» и самой лекарской магией.

Но сейчас в моём теле открылась новая — третья ветка. И такой у меня ещё никогда не было.

Я слышал эмоции. Чувствовал, как удивлён Рупаль Наиду. Не глядя на мужчину, читал в нём сомнения. В то же время я чётко ощущал, как от Арджуна исходит восторг вперемешку с чувством безысходности. Однако где-то глубоко внутри него начала зарождаться надежда на хороший исход.

Что это? Откуда во мне эти знания? Я всегда умел читать людей, но чтобы так подробно…

Я посмотрел вглубь себя, и моя магия прошептала мне о наличии новой силы.

Чёрт возьми… Я ещё не открыл «клеточный анализ», зато обнаружил в себе совсем иную способность.

«Психоанализ».

Я вспомнил, как когда-то давно, медитируя в храме Дзодзёдзи, впервые осознал, что моя личность слилась с личностью прежнего Кацураги Тендо. По сути, перемещение в этот мир создало нового человека с диссоциативным расстройством идентичности.

Но теперь новая ветвь магии говорила мне об этом прямым текстом. Я знал наверняка, что в моей психике есть такой незначительный изъян.

Это что же получается? Я теперь смогу не только читать эмоции людей, но и находить психиатрические расстройства? Да это же настоящий переворот для меня самого! Если моя магия теперь сможет лечить ещё и психически больных…

Нужно будет обязательно протестировать эту способность. Банальные депрессии люди не могут вылечить годами, принимают антидепрессанты, и далеко не всем удаётся выбраться из этого кошмара.

А шизофрении? Мой старый знакомый психиатр называл этот диагноз онкологией разума. Неизлечимой болезнью, которую пока медицина умеет только контролировать.

Я открыл глаза и вышел из медитативного состояния. Такого подарка от дерева Бодхи я не ожидал. Повернувшись к своим спутникам, я тут же ощутил необходимость применить новую силу на Арджуне.

— Вы закончили, доктор Кацураги? — спросил меня Рупаль.

— Подождите ещё минуту, Рупаль, — перебил его я. — Мне нужно кое-что проверить.

Я подошёл к Арджуну, парень молча смотрел на меня, не осознавая, что я собираюсь сделать.

Я активировал «психоанализ» и обнаружил то, чего и ожидал увидеть. Заторможенность в прохождении нервных импульсов, полный дисбаланс нейромедиаторов. Серотонина, дофамина и прочих важных для чувства счастья веществ слишком мало, и они не могут работать в полную силу.

Депрессия хронических заболеваний. По-другому её называют соматогенной депрессией. Она часто возникает у людей, которые перенесли инфаркт, инсульт, онкологию или другие инвалидизирующие заболевания.

Очевидно, Арджун ждёт смерти, боится её, и из-за этого его психика истощается.

А теперь попробую ему помочь с этим.

Я закрыл глаза и мысленно направил свою магию в его мозг. И начал исправлять скопившиеся там поломки. Настроил тысячи синапсов — точек, где происходит передача нервного импульса. Наладил ток сигнальных веществ — нейромедиаторов.

И на этом был вынужден прерваться. Больше эта новая способность пока что не могла пробиться ещё глубже в чужое сознание. Однако искренне удивлённый Арджун Кирис поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Спасибо вам, доктор Кацураги, — прошептал он.

В уголках его глаз собрались слёзы. Парень чувствовал невероятное облегчение. Рупаль Наиду окончательно перестал понимать, что происходит между мной и пациентом. Арджун, очевидно, догадывался, что я использую какие-то экстраординарные способности. Но я был уверен, что он никогда и никому об этом не расскажет. А если и расскажет — никто в это не поверит.

— Всё, Рупаль, — улыбнулся я. — Теперь мы точно закончили. Можем возвращаться в машину. По-хорошему, нам не помешает перекусить.

Мы с Рупалем не ели уже почти сутки. Арджун плохо переносил обычную пищу из-за дисфункции желудочно-кишечного тракта, поэтому ещё в дороге я ставил ему капельницы с глюкозой, и время от времени давал ему специальные питательные растворы, которые куда охотнее проходят через его спазмированный желудок.

Мы покинули территорию храма, но, прежде чем снова отправляться в путь, решили сделать привал. Рупаль Наиду уже клевал носом, да и я подустал после столь мощных изменений в своём теле.

В деревне около храма мы нашли небольшую уютную гостиницу. Рупаль настаивал на том, чтобы мы доехали до города и сняли более дорогие апартаменты, но ни мне, ни Арджуну это оказалось не нужно.

Мы решили провести в деревне Бодх-Гая сутки, отоспаться, поесть и привести себя в порядок. Половина моего отпуска уже прошла, а я всё это время был занят медициной и путешествиями. Если получится вылечить Арджуна, нужно будет выделить себе хотя бы неделю на один лишь отдых.

Кстати… Надо кое-что проверить.

Я убедился, что Арджун и Рупаль уже спят. Вышел во двор отеля и, присев на бамбуковый стул, направил «психоанализ» сам на себя. Кроме диссоциативного расстройства из-за совмещения двух личностей, магия выдала мне ещё одну фразу, которую мои знания о психиатрии интерпретировали как: «Расстройства привычек и влечений, связанных с профессиональной деятельности».

Говоря по-русски — трудоголизм. Нет уж, это я пока лечить не хочу! Меня всё устраивает. Если когда-нибудь перестану получать удовольствие от работы, сразу же вправлю себе эту часть извилин. А пока пусть остаётся. Некоторые болезни, оказывается, могут быть полезными. Но другим людям, не владеющим лекарской магией, я бы так рисковать не советовал.

На следующее утро мы вновь приготовились выдвигаться в путь. Арджун чувствовал себя относительно неплохо. Все ухудшения откатились из-за посещения двух мест силы. Кроме того, я значительно повысил его настроение с помощью новых способностей. А от баланса в нервной системе, как известно, зависят и все остальные органы.

И яркий тому пример — пилороспазм. Напряжение мышц желудка у Арджуна немного уменьшилось, и теперь он с лёгкостью мог начать питаться кашами или густыми супами. Значит, этот спазм во многом зависел от его эмоционального состояния. А точнее — от стресса.

— Ну что, друзья мои? — произнёс Рупаль Наиду, крепко обхватив руль. — Следующая остановка Кушинагар, думаю, часов за пять мы дотуда доберёмся. От нас до этого места всего двести километров.

— Значит, там и закончится наш путь? — вздохнул Арджун. — Никогда не думал, что скажу это, но… У меня хорошее предчувствие. Я верю, что доктор Кацураги знает, что делает.

— Я тоже в это верю, господин Арджун, — кивнул Рупаль. — Мы все очень беспокоимся о вашем благополучии. Особенно ваш отец.

Однако у меня, как раз наоборот, возникло недоброе предчувствие. Первая половина пути прошла хорошо, и беспокоиться, очевидно, было не о чем. Если в Кушинагаре такой же мощный источник силы, то я гарантированно получу «клеточный анализ».

Но почему, мне кажется, будто я что-то упускаю?

Весь путь до Кушинагара провёл в раздумьях. Сопоставлял факты, старался соединить все кусочки паззла воедино, чтобы предположить верный диагноз. Но истинная причина куда-то ускользала. Очевидно, что у Арджуна Кириса липодистрофия, но причин у этого заболевания может быть целое множество.

Почему его жир начал отмирать? Из-за аутоиммунной реакции? Или из-за нарушения эндокринной системы? Но тогда, почему при обследованиях в клинике «Дживан» никому так и не удалось обнаружить отклонения в гормональном профиле и наличие антител к клеткам жира?

Оба наиболее вероятных диагноза отпадали. Пролить свет на причину его болезни может только «клеточный анализ». Как только эта сила окажется в моих руках, я досконально изучу тело Арджуна, пробегусь по всем клеткам его костного мозга и эндокринной системы.

Найти ответ — стало для меня делом принципа.

Остаток пути мы ехали в основном через саванны. Леса начали встречаться всё реже и реже. Кондиционер в машине Рупаля с трудом справлялся со стремительно поднимавшейся температурой.

— Мы словно жестяная банка с фасолью, которую расположили над костром, — утирая пот, произнёс Рупаль Наиду. — Ещё немного — и вскипим.

И это Рупаль не знал, что я уже час усиливаю нам троим процесс потоотделения, чтобы максимально охладить кожу и предотвратить тепловой удар. А последнее, учитывая ситуацию, никому из нас не нужно. Стоит хотя бы одному человеку из нашей троицы выйти из игры — и путешествие тут же потеряет свой смысл.

Без Рупаля мы никуда не уедем, без меня не спасётся Арджун. А думать о том, что тепловой удар настигнет самого Арджуна мне даже думать не хочется.

Наш фургон останавливался у каждой заправки. Бензина-то нам хватало, а воды — нет. За время поездки до Кушинагара мы потратили почти пятнадцать литров воды на троих. Моих спутников это явление очень удивляло, но я знал, что в данном случае это — норма. Всё-таки вмешательство моей лекарской магии порой даёт непредсказуемый результат.

На горизонте показался небольшой город. Наша финальная точка назначения — Кушинагар. Именно здесь Будда достиг максимальной степени нирваны.

Кикуока Горо сформулировал эту фразу именно так, когда рассказывал мне об этом месте. И лишь недавно я узнал, что означали его слова на самом деле.

Высшая степень нирваны — Махапаранирвана — это смерть. Состояние, в котором человек не испытывает совсем никаких желаний или стремлений. Будда умер неподалёку от Кушинагара.

— Куда нам нужно ехать, доктор Кацураги? — устало спросил Рупаль. — Мы почти въехали в город.

— К храму Махапаранированы, — объяснил я. — Я покажу, где нужно повернуть.

Рупаль Наиду искренне удивился моим познаниям. Коренной индиец не знал, как проехать к этому месту, а недавно прибывший в страну японец ориентировался здесь, как у себя дома.

Но на деле я понятия не имел, где конкретно находится это место. Просто даже отсюда я чувствовал, как меня зовёт третье место силы.

Вскоре мы подъехали к руинам, в центре которых возвышался комплекс зданий из белого камня — тот храм, который мы и искали. Это место точно реставрировали. Время не могло пощадить это место. На это намекали разбросанные повсюду кирпичи и торчащие из земли древние стены, из которых некогда состоял Кушинагар прошлого.

Наш фургон остановился.

— Ну что, доктор Кацураги? — спросил Арджун. — Я готов.

И к моему удивлению Арджун смог подняться и присесть на край кушетки. Сделал он это слишком быстро, поэтому сосуды головного мозга сразу же расслабились. Это явление называется ортостатической гипертензией и встречается даже у здоровых людей. Но для человека, который постоянно находится в горизонтальном положении, такой трюк может оказаться смертельным.

Я поспешно сжал его сосуды и подхватил под руки.

— Всё в порядке, я справлюсь, — сказал он. — Рупаль, разложи пожалуйста моё кресло. Не хочу посещать ещё одно священное место, лёжа на носилках.

Мы помогли Арджуну выбраться из машины и посадили на инвалидное кресло. Пока Рупаль Наиду общался с монахами около храма, я, не спеша, вёз Арджуна Кириса к главному входу.

— Доктор Кацураги, а можно задать вам вопрос? — спросил парень.

— Конечно, — кивнул я.

— Сколько мой отец предложил вам денег, если не секрет?

— Что? — удивился я. — А с чего вы взяли, что я помогаю вам из-за денег?

— Но… — он замялся. — Мне казалось это очевидным. Вы катаетесь со мной по всей Индии вместо того, чтобы наслаждаться своим отпуском. И если отец вам не платит, то мне вдвойне из-за этого неловко.

— Послушайте, Арджун, — вздохнул я. — Не стану убеждать, что делаю это по доброте душевной. Сомневаюсь, что вы мне поверите. Но если я скажу, что это научный интерес, вы перестанете поднимать вопрос денег?

— Д-да, конечно, — кивнул он. — Простите, если оскорбил. Просто я бы хотел, чтобы вы при любом исходе получили своё вознаграждение.

— Вознаграждение я уже получил, — заявил я. — Это путешествие — то, о чём я просил вашего отца.

— Получается, что за помощь мне, отец дал вам напрокат нашего водителя Рупаля Наиду, — усмехнулся Арджун.

Я завёз парня в здание храма, и мы оказались около огромной золотой статуи. Я много раз слышал о ней, но до сего момента мне не было известно, где она находится.

На массивной каменной плите лежал шестиметровый Будда, отлитый из чистого золота. Статуя лежала на правом боку и была покрыта оранжевой тканью, какую носят на себе монахи-буддисты.

Именно в этой позе он и вошёл в абсолютную нирвану.

Я закрыл глаза и принял в себя третью порцию жизненной энергии. Все каналы выстроились в прямую линию, позволив моему «сосуду» напитаться до краёв.

На этот раз Рупаль и Арджун не проронили ни слова. Они терпеливо ждали, когда я закончу свой ритуал. Сложно сказать, сколько прошло времени, но закончив подпитку, я повернулся к Арджуну и раскрыл глаза.

Теперь мой взгляд овладел «клеточным анализом». Новая ступень была достигнута, но я не мог ждать. Поэтому сразу же начал осматривать тело своего самого тяжёлого пациента.

И нашёл причину. Нашёл ту самую точку, которая и послужила спусковым крючком всего заболевания. Меня вновь посетило тревожное предчувствие, которое я испытал перед выездом в Кушинагар.

Теперь я понял, что хотела мне сказать моя интуиция.

— В чём дело, доктор Кацураги? — спросил Арджун, с надеждой глядя мне в глаза.

Я не мог произнести вслух того, что осознал.

Проклятье… Неужели, даже зная окончательный диагноз, я всё равно не смогу его спасти?