Специалист

Глава 8

На вечер субботы Фриц Харпер имел планы. Декан факультета навигации, звездолетчик с двадцатилетним стажем, способный месяцами жить на сухом пайке и солоноватом «энергетическом напитке», испытывал слабость к классической кухне метрополии. Столик в «Белой призме» был заказан две недели назад, а приобщение к высшему кулинарному искусству требовало спокойствия и неторопливой подготовки. Ради такого случая Декан собирался уйти домой раньше обычного.

Трель коммуникатора раздалась в кабинете, когда Харпер уже закрывал дверцу шкафа. Несколько секунд Декан хмуро смотрел на мигающий огонек вызова, а потом чувство долга взяло верх.

— Ало?

— Простите, с кем я говорю?

Суровый Декан не привык хамить женщинам по телефону.

— А кого бы вы хотели услышать, мэм?

— Видите ли, — Харпер терпеливо ждал. — Ваш номер остался на мобильнике моего… друга. Мне кажется, что с ним что-то случилось. Я подумала, что возможно вы…

— А как зовут вашего друга?

— Как бы вам сказать… — Харпер посмотрел на часы. — Имя Рика Хитмана вам что-нибудь говорит?

— Да.

— Вы его знаете?

— Не имел чести.

— О! Простите, а Джона Рейкера?

Тревожная лампочка зажглась в мозгу Декана.

— Не могли бы мы встретиться, прямо сейчас? Где вы находитесь?

— О-о? — секундное замешательство. — Вы бывали когда-нибудь на Летном Поле?

Харпер оставил броский автомобиль цвета «спектра-металлик» на стоянке у супермаркета и дальше пошел напрямик, через дворы. Моросил дождь. Вода превращала плиты бывшего космодрома в рябое зеркало, собиралась в лужи неизвестной глубины, а ближе к реке, на склоне — журчала широкими потоками. Прежде, чем подойти к нужной двери, Декан внимательно огляделся. Никаких признаков слежки не было.

Решение Харпера было компромиссом между безопасностью и быстротой. Разыскивать своего шефа по открытой связи он не рискнул. И потом, Директор все равно послал бы его разбираться лично. Тогда зачем время терять? Харпер решительно толкнул железную дверь с табличкой «Извините, закрыто» и вошел.

Сухое слово «Зоомагазин» не подготовило его к увиденному. А также услышанному и унюханному. Декана окатило полузабытое ощущение присутствия ЧУЖОГО.

— Мистер Харпер?

— Мадам Герда.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы так быстро приехали. Я, право, не уверена…

Харпер сдержанно улыбнулся, по опыту зная, что это зрелище лишает собеседника способности возражать и замер — из-за дальних полок выглянула здоровенная чешуйчатая башка. Ксор и человек обменялись пристальными взглядами, и зверь бесшумно исчез. Мадам Герда успокаивающе вскинула руки.

— Не обращайте на него внимания! Эльф напуган. Что-то произошло, но я не могу понять — что. Пройдемте внутрь!

Харпер настороженно кивнул и последовал за хозяйкой. Никаких диких зверей, притаившихся громил или разлагающихся трупов в задней части дома не обнаружилось. Женщина привела его в опрятную кухню, усадила за покрытой клетчатой скатертью стол и налила кофе.

Ситуация начала проясняться. Три месяца назад, день в день с отъездом курсанта Рейкера, в магазинчик мадам Герды поступил работать некий Рик Хитман. Документов он не предъявлял, работал усердно, отлично справлялся с животными, не требовал прибавки к зарплате и вообще — был идеальным работником. И вот сегодня днем — исчез.

— Когда я пришла, касса была не заперта. Ничего не пропало, не было сломано, табличка на двери — не перевернута. Эльф вел себя очень тревожно.

— Посмотрите, нет ли здесь вашего Рикки.

Декан выложил на стол любительскую голограмму — прошлогодний снимок группы стажеров-навигаторов. Вторым слева в заднем ряду стоял Джон Рейкер. Мадам Герда осторожно коснулась изображения.

— Он что-то сделал?

— Скорее уж НЕ сделал. Большое спасибо, извините за беспокойство, вы нам очень помогли. Кстати, как вы узнали мой номер?

Мадам Герда сняла с полки коробку хорошо знакомой Харперу формы.

— Эльф достал это из-за кондиционера в торговом зале. Наверное, он видел, как Рикки… Рейкер ее туда клал. Лицо на голограмме то же, но имя другое. Деньги, документы — он ничего не взял. Не закрыл магазин, не оставил записки. Это на него так не похоже! Ваш номер был последним, по которому звонили.

Харпер нахмурился. Исчезновения злосчастного курсанта, похоже, становились традицией.

— Я могу это взять?

— Да, наверное… Я могу чем-то помочь?

— Сейчас — вряд ли. Но я перезвоню вам, если что-то прояснится.

Хозяйка проводила его до дверей.

— Кстати, я заходила к соседке и она сказала, что днем на улице стоял гравиплан. Она не рассмотрела точно — был дождь, да и стоял он не долго. Но для наших мест это очень необычно.

Пару секунд Харпер обдумывал услышанное, потом кивнул.

— Спасибо, я с вами свяжусь.

На улице стемнело, дождь не прекратился. Наступил характерный для этой части Тассета «мокрый месяц». Дождь будет продолжаться день за днем, с разной силой, сырая мгла окутает город, и солнце не появится, пока с континента не подуют сухие летние ветра. Харпер поднял воротник куртки и нырнул под холодную морось.

От Летного Поля до северных предместий столицы не было прямой дороги, впрочем, с Летного Поля не было прямой дороги никуда. Выбираясь по безымянным проездам на скоростное шоссе, Харпер успел трижды позвонить с разных автоматов в те места, где, по его мнению, могли в субботу вечером находиться его коллеги. Первой обнаружилась Сара Вокер. Она обещала найти Директора и назвала адрес для встречи, как и ожидал Харпер — к северу от города.

В этой части столицы не было неуклюжих складов, промышленных предприятий и контор. Кварталы малоэтажной застройки отделялись от делового центра широкой полосой Мемориального парка. Тем, кто мало-мальски преуспел в жизни, полагалось жить здесь. Традиция!

К дому Сары Вокер он подъехал в половине седьмого. На подъездной дорожке уже стоял консервативно-черный автомобиль Директора. Сам Директор, в неформальном вязанном жилете и мягких брюках, пил чай в гостиной. Белоснежный хозяйский кот при приближении Харпера выгнулся дугой и зашипел.

— Я извиняюсь, это запах. Звери!

Харпер выложил на стол коробку с документами Рейкера.

— Ситуация следующая…

Информации оказалось до обидного мало. Директор слушал, хмурился и совершенно автоматически подносил ко рту чашку, даже после того, как напиток кончился.

— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что эти три месяца с ним все было в порядке.

— Все очень странно, — высказался Харпер. — Выходной день, дождь, катер на улице, никаких объяснений. И почему он не взял свои документы?

— Налет? — предположила Сара Вокер.

— На эту конуру?! И потом, скрутить парня без драки? Там ведь был ксор, эта тварь за пять минут превращает человека в окровавленную тряпку.

— Он ушел с ними сам, — кивнул Директор. — Что не приближает на нас к пониманию происшедшего. Катер… Я могу кое-что узнать, но только завтра. Сейчас на месте уже никого нет. Мне это все не нравится…

— Кто-то позаботился о том, чтобы иметь время для маневра, — согласился Харпер.

— Да, определенно. Но сейчас мы бессильны. Заявление в полицию дядя Рейкера уже писал, все официальные шаги предприняты. Чтобы задействовать личные связи мне нужно время. Кстати о связях, Фриц…

Харпер кивнул.

— Встреча на следующей неделе. Я не хотел бы его торопить, насколько это возможно. Я могу задействовать в разговоре ваш авторитет?

— Если он захочет встретиться — я готов. Ситуация крайне… нездоровая. С этим надо что-то делать.

Общение с инспектором напоминало странную игру. Либо он принимал меня за идиота.

— Мистер Рейкер, вы сознательно выдавали себя за другого человека. Искажение идентификационных данных — серьезное преступление.

— И вы сможете это доказать? Я имею в виду, раз вы готовы предъявить обвинение, у вас должны быть какие-то доказательства.

Инспектор поджал губы. Естественно! Я ведь не подписывал ничего от имени Рика Хитмана, не предъявлял этого имени властям и не совершал никаких сделок под этим именем, а устное соглашение с мадам Гердой все равно, что не существует. Вот если бы те двое, что за мной пришли, попросили меня представится…

— У нас есть свидетели, которые могут подтвердить, что представлялись как некий Рикки.

Ничего умнее он придумать не мог. Я вежливо улыбнулся.

— А еще меня Бритый Джо зовут. А в школе Зубрилкой дразнили.

Как меня называют друзья — не их собачье дело. Может это псевдоним!

— Ваше положение осложняет работа без контракта…

— Не было этого!

Вот так. Мадам Герда звенеть не будет. Нарушение контрактного права почти невозможно доказать.

Он морщился, кривился, раз за разом возвращался к сказанному, переходил на доверительный тон, делал мрачные намеки и так два часа. Все — без толку. Никакой псионик не смог бы заставить меня признать что-то, что могло бы причинить мне вред, даже если это правда. Я же прошел Академию!

Наконец, терпение инспектора истощилось. Он подвинул к себе пластину терминала, делая знак, что кончает разговор, вывел на дисплей какую-то форму и мрачно посмотрел на меня.

— Ваш личный код, пожалуйста…

— Нет.

Инспектор сложил руки домиком.

— Вы не помните ваш личный код?

— Помню, но вам не скажу.

— Мистер Рейкер, это сопротивление закону…

— А где вы видите закон? Может, дадите мне комм, я позвоню своему адвокату?

На этом разумное общение закончилось. Он не собирался давать мне коммуникатор, наверное, инспектор нажал какую-то кнопку, появились двое охранников-«спецов», взяли меня под локти и вывели вон.

Происходящее напоминало плохой боевик. Это только в дешевых сериалах полиция хватает людей на улицах и сразу же отправляет на Дип-Ризольтин. На самом деле, чтобы выслать кого-то, надо заполнить кучу бумаг и потратить пару месяцев на судебные тяжбы, а эти парни не сподобились даже на карантин: в тот же день меня под конвоем сопроводили на коммерческий челнок и отправили на орбиту.

Одного моего слова было бы достаточно, чтобы засадить всех этих мудаков лет на двадцать без права на переписку. Мне становилось страшно — они были абсолютно уверены, что я этого слова не скажу. Я почти созрел для того, чтобы бросится с кулаками на «спецов» (чистое самоубийство), но тешил себя надеждой, что на пересадочной станции смогу привлечь к себе внимание и уравнять шансы. Ага, ага… Челнок состыковался с межзвездным транспортником НАПРЯМУЮ. Конвоиры передали меня с рук на руки двум точно таким же уродцам, только без значков Контроля, и корабль ушел в подпространство. Через пять минут. То есть, вы понимаете, чтобы уйти с орбиты Тассета, надо подать заявку диспетчеру и ждать своей очереди около получаса, нельзя просто врубить звездный привод и стартовать. Значит, они скоординировали свои действия с пилотом, заранее сообщили об отлете и приняли катер прямо в секторе разгона…

И на фига?!!

Объяснение было только одно: меня с кем-то перепутали. Скоро они обнаружат ошибку, а дальше либо извинятся передо мной, либо убьют, чтобы не плодить ненужных свидетелей. Господи, помоги…

На звездолете не бывает тишины, работающие машины наполняют каждый его закуток непрерывным шумом. Это то, что мадам Герда назвала «искусственной средой», то, что влекло меня к себе сильнее, чем свежий ветер. Сейчас теплый и домашний звук не приносил мне покоя, в мозгу тикали часы, перед глазами мельтешила непрерывно расширяющаяся сфера координат прибытия. Это уже не Ла-Трасс и не пересадочный комплекс в Туманности Розы. Вряд ли этот корабль летит в сторону Старых Миров, скорее всего мы стремительно приближаемся к границам Федерации.

Я никогда еще не был так далеко от дома.

Никто не приходил и ни о чем не спрашивал. Пищей служили стандартные космофлотские пайки, появляющиеся в стенной нише, двенадцать порций — четыре дня. В маленькой каюте не было ничего, чем можно было бы занять руки, поэтому мне оставалось только одно — думать.

Все это было слишком дорого, чтобы оказаться шуткой, и те, кто может спланировать подобное, не способны глупо лопухнуться. Все наше семейное состояние (даже если дядя продаст последнюю жилетку) не способно было окупить такое мероприятие. Богатому больному нужен донор? Да за такие деньги можно вырастить тонну трансплантов и времени на это уйдет меньше. В происходящем должны были быть цель и смысл, просто мне не хватало информации либо воображения, чтобы их понять. В поисках ключа я восстанавливал свою жизнь день за днем (память — мое сильное место). Летное Поле было чистой импровизацией, оказавшись там, я ни разу не употреблял собственного имени. Как они на меня вышли? Единственный путь — кредитка, несколько дней потребовалось на то, чтобы проследить перевод, выяснить круг знакомых Натана и разобраться, кто внес за него залог. Значит, месяцы, проведенные в магазинчике мадам Герды — пауза, разрыв в череде событий, ответы нужно искать глубже, еще в Академии. Случалось ли со мной хоть что-то, не вписывающееся в монотонность бытия?

Диагноз эпилепсии. Могла ли та злосчастная госпитализация оказаться частью головоломки? В таком случае, что я должен был сделать, если бы не сделал того, что сделал? Как должен был реконструировать мои действия безмолвный Некто, безликий наблюдатель? Если бы Декан не дал мне этот отпуск… Знал ли Харпер о происходящем, и если знал, на чьей он стороне? Вот кому следовало позвонить! Виновным был тот, кто предложил бы мне деньги, но я не дал ему шанса это сделать.

И нафига?!!

За эти четыре дня я успел перебрать тысячу вариантов и даже грубо подсчитал затраты на свое похищение (не учитывая расходов на подкуп чиновников). Сумма получилась астрономическая. Поняв по изменениям в шумах, что полет подходит к концу, я быстро подбил итоги. Информации нет, идей нет, планов нет. Если они хотели сделать из меня болвана, они своего добились. Мне ничего не оставалось, как продолжать дальше в том же духе. В смысле — валять дурака. Может, это такое проклятье? Я пару раз глубоко вздохнул, скорчил кислую мину и принялся ждать конвоиров.