Спецназ навсегда

Глава сороковая

После вручения наград, мы понятное дело разошлись по своим комнатам. Белка шепнула, что придёт через пару часиков, мол, пока дела ещё есть.

И я, как нормальный парень, пошёл готовиться к свиданию: сползал в душ и завалился спать. Ну, а что? Сидеть и пялиться на дверь? Не-е-е… Лучше посплю, вдруг ночью не удастся этого сделать? Хотя, что значит вдруг? Мне тут в путь дальний, на планету чужую отправляться…

Разбудила меня трель звонка. Кое-как продрав глаза, выбрался из постели и, покинув спальню, попёрся через первую комнату открывать. Я же говорил, что жильё мне выделили двухкомнатное? Нет? Считайте, уже сказал.

В общем, открываю двери, а там Белка. Вся, такая, в мундире, при погонах и даже с орденами. А я, нахрен, в трусах!

Окинув меня ироничным взглядом, девушка хмыкнула:

— Вижу, ты при параде? — и, оттолкнув меня пальчиком от порога, спросила: — Почему не по уставу встречаем генерала?

— Так лучше? — стягиваю трусы до пола и лихим взмахом ноги отправляю их куда-то за спину.

— Ты не исправим, — хлопает себя ладошкой по лбу. — Мне, кажется, этого лейтенанта надо наказать, — облизывает губы и тянет лапки загребущие, туда, куда и надо их тянуть.

Но не тут-то было. Перехватив шаловливую конечность, выкручиваю красотке руку и впечатываю грудью в стену.

— А мне кажется, что сегодня день наказания генерал-лейтенантов, — шепчу в ушко.

— Применяешь силу к старшему по званию? — оттопыривает попку назад, проверяя моё к ней «отношение». Хорошее оно, я бы сказал, крепко торчащее…

— Мерза-а-авец, — прикусываю мочку ушка, продолжая вжимать девушку в стену.

— Негодяй, — стонет рыжая, после того, как я запускаю пылающую жаром ладонь ей за пазуху, обхватывая, нечто очень упругое и притягательное.

Ой! Кажется, нашёл «регулятор» подстройки этого обворожительного организма. Сосредоточенно начинаю крутить и нажимать. И это точно работает. Ибо вначале мягкая кнопочка, становится твёрдой и увеличивается в размерах. Ум-м-м… Чувствую, что калибровка проходит успешно.

— Милославский, сволочь, иди нахрен, — хрипит рыжая красотка.

Верите, нет, я аж офигел, неужели не в ту сторону крутил? Но тут же успокоился, услышав продолжение:

— В задницу твои прелюдии, трахни меня уже…

Ну, раз девушка просит, а тем более, когда девушка генерал-лейтенант, а ты всего лишь лейтенант, то ломаться не в моих правилах.

Вынув руку, оттуда, где ей было так хорошо, задираю красавице юбку, всё так же продолжая удерживать её возле стены с заломленной рукой.

— А скажите, товарищ генерал-лейтенант, трусики в форму не входят разве? — шепчу чуть ехидно, обнаружив отсутствие этой части одежды.

— Я тебе сейчас всеку. Сколько можно меня динамить? — скребанув ногтями стену, подаётся своей самой чувствительной частью тела навстречу моей руке, которая в тот самый момент искала чего бы там «подрегулировать». А затем, второй рукой, ловко ухватила в кулачок мою не менее чувствительную часть организма.

— Попался! — довольно хихикает, направляя мой «челнок» в стыковочный док. — О-о-о, да-а-а!

И понеслось. Вот что я вам скажу. Никогда не ложитесь в койку, с перевозбуждённой Валькирией. По крайней мере, если вы не обладаете огромной физической силой, ловкостью и выносливость. И у вас нет такого мышечного каркаса, как у меня. Твою дивизию, да она меня пару раз чуть не задушила, а на прессе даже синяк появился. Ну и так ещё пару синяков.

Да уж… Напомните мне кто-нибудь, при следующей встрече её сразу в койку валить!

В общем, это было круто! Эмоции, проецируемые рыжей, долбили прямо по мозгам, так что крышу отнесло куда-то на орбиту Луны. Как мы оказались в кровати не совсем понятно, так как процесс «стыковки» не прерывался ни на мгновение.

В какой-то момент мне пришла в голову дурная идея. Говорю же, здравый смысл был на орбите Луны. В результате я поплыл и перешёл в режим боевого ускорения. Ну как боевого… Я бы сказал трахательного. То ускорялся, то возвращался в мир обычных скоростей.

А в мозг всё долбили эмоции. Безумной Валькирии это нравилось. Вот и простынь зажатая в её кулачках, треснув, порвалась не выдержав того, что её тянут в разные стороны.

Но всё-таки всё имеет свои пределы, минут через сорок, я понял, что мне можно работать пожарником. Ибо мне даже брандспойт с водой не нужен, и так любой огонь смогу залить. А не только ревущую в голос девушку.

Да не… Ей не больно… Ей хорошо…

Через некоторое время, немного ополоснувшись в душе, мы валялись обнявшись и Белка задала странный вопрос:

— Егор, скажи честно, если ты женишься, ты жене изменять будешь?

— Э-э-э… Чего? — верите, нет, аж напрягся от такого вопроса. Я же молодой ещё, мне рано жениться!

— Ой, да успокойся, глупый, — и хлопает меня по пузу.

— Ох! — ведь точнёхонько по наливающемуся синяку.

— Прости, прости, прости, — рыжая состроив виноватую гримаску, принялась целовать синяк. — У эльфа боли, у дварфа боли, у Егорушки не боли…

Фига у неё присказки. Но вообще мне начало явно нравится. А вот Белка заметив, что «нравится» становится всё больше и больше… Отстранилась.

— Уф… Я очень даже за, но мне бы ещё немного времени, чтоб прошлый раз переварить. Подождёшь минуток двадцать, — состроив умильную мордашку, облизнула губки.

Киваю и решаю всё-таки выяснить, к чему такие разговоры, о женитьбе. На что рыжая красотка, смачно потянувшись, тем самым дав полюбоваться на свои изгибы, пояснила:

— Мы об этом, конечно, уже говорили, просто хотела тебе напомнить… — смеётся. — Ты обещал, что у меня всегда будет доступ к твоему телу. А то захомутает тебя какая-нибудь богинька на Эдеме и пиши пропало.

— Не волнуйся, — подмигиваю, — я, если что, сразу предупрежу её о том, что придётся мириться с любовницей, — смеюсь. — Кстати, насчёт богов…

— Что?

— А вот в тот ящик серебряный, можно бога запихать? Или тока вампира?

— Хм… — трёт в задумчивости носик. — Демона можно, вроде как, а вот бога, скорее всего, нет. А тебе зачем?

— Да понимаешь, — чешу подбородок, — есть на Эдеме один божок, должок у меня к нему.

— Чего? — выпучивает на меня свои выразительные глазки.

В общем, принялся рассказывать ей о своих приключениях на Эдеме. Сдув с лица прядку волос, задумчиво переспрашивает:

— Так ты же говоришь, что не помнишь ничего. Откуда тогда такие подробности, с размерами сисек голых ангелесс? — задумчиво приставляет руки к своей груди и, прикинув, что у неё явно меньше, трагично вздыхает: — Точняк, окрутят и женят, — но тут же напрыгнув на меня сверху, резюмировала, — но ты дал обещание жрице Двуединых богинь. Так что никуда ты теперь не денешься.

— И давно ты стала жрицей? — удивляюсь.

— После подземного города.

— То есть ты не просто так разговор завела, а чтоб я не просто Белке, но и жрице дал слово? — хмурюсь.

— Ну, прости, — состроив умильную мордашку, хлопает своими зелёными глазищами. — За своё счастье надо бороться. Обиделся?

— Пф… нет, конечно, — хватаю лапками загребущими, такие очаровательные холмики мелькающие перед глазами. — Даже рад. Теперь будет железная отмазка.

— Хм… — подаётся назад. — Вот прям чувствую, что она очень железная и такая горячая-я-я, — и, принявшись мурчать, как кошечка, сползла вниз.

Ух… Ё-ё-ё!!! Вот это я понимаю «пылесос».

— Ты не отвлекайся, рассказывай, — поднимает голову и с невинным выражением мордашки, серьёзно так поясняет: — Это у меня рот занят, а ушки-то, вот они, — смешно приставляет ладошки к голове, оттопыривая ими уши.

Нет. Вот что хотите говорите, а таких девчонок, как Белка, днём с огнём не сыскать. Но продолжаю объяснять, время от времени вздрагивая и задерживая дыхание… Уж больно хорошо…

— Да я и не помню, что там происходило, так эпизодами, и то, только после того, как мне Босяк поведал, что там было.

— Твой дух-хранитель?

— Ага. Он-то всё запомнил, вот я и подумал, а может дядюшку немного замуровать в том большом ящике? Так сказать, чтоб за жизнь подумал. За поведение своё.

— Не ссорься с ним, — отрывается на мгновение от процесса. — Он же там всё-таки главный.

— Ладно, — вздыхаю. — Постараюсь, если борзеть не будет.

— Ну, ты вообще, отморозок, — вскочив, оставляет своё увлекательное занятие и бросается вперёд, и, приземлившись боком на подушку, задумчиво произносит: — А я-то дура наивная думала, что у тебя «серебряная лихорадка» началась, и ты воспылал желанием отодрать меня на холодной поверхности драгметалла, — очень трагично вздыхает. — А ты просто мстительный тип. Вот, фу, таким быть.

— Об этом, вообще-то, я тоже думал, — чешу затылок. — Только кто ж нас туда пустит?

— А у меня ключ есть, — возбуждённо шепчет мне в ухо.

— Откуда?

— У Васильева из кармана спёрла…

Вот, собственно, потому мне подполковник и подмигивал похабно перед отлётом. Ага… Утром следующего дня, пришёл такой, а мы-то сидим, чай пьём, типа не было никой «серебряной лихорадки».

Поздоровался, бросил на стол переносной жёсткий диск и эдак ехидно говорит:

— Скажите спасибо, что я заметил, как Белка спёрла ключ, а не потом спохватился. Представляете, что бы было, если бы я на складе на злоумышленников засаду поставил? Или, например, монитор, в дежурке от той камеры не отключил. Вот бы дежурная смена порадовалась.

— Только монитор, — покрасневшая Белка, с тревогой уставилась на Васильева.

— Не волнуйтесь, — подполковник усмехается, — других копий нет. Это единственная, — стучит пальцем по жёсткому диску на столе. — И верните ключ.

Забрав же у Белки пластиковую карточку, подмигнул:

— Ну, блин, вы и отморозки-акробаты! А если бы саркофаг закрылся случайно?

— Ну не закрылся же… — пожимаю плечами.

—Ох… — Васильев качает головой. — Ладно Мажор, он по жизни такой. Но Белка!? Ты же генерал целый! — а потом, неожиданно хлопнув нас по плечам, заржал. — Ну, вы и отморозки. Это же надо умудриться, в «Саркофаге Проклятых» трахнуться. И ведь не расскажешь никому, — трагично вздыхает, разводя руками. — Белка точно покалечит.

— Даже не сомневайся, Виктор Петрович, — Белка так глянула на Васильева, что тот аж вздрогнул. И выставив перед собой руки, замотал башкой, дескать, даже в мыслях не было.

— А почему он так странно называется? — интересуюсь.

— Да потому, что создан, для удержания проклятых сущностей…

— Блин, и почему я не поинтересовалась названием раньше? — поёжившись, рыжая, от волнения, за раз выхлебала полкружки чая.

После ухода подполковника, хватаю «хард» со стола:

— Есть куда подключить?

— Ты что, на это собираешься смотреть? — Белка широко распахивает глаза.

— Так ведь цирк же, если верить подполковнику…

— Васильев прав, — поджимает губки, — ты плохо на меня влияешь, — и совсем не по-генеральски хихикнув, выдала: — А у меня есть ноутбук, — вскакивает из-за стола. — Айда смотреть!

Ну что я вам могу сказать… Да я красавчик! Как любит говорить Степаныч: «Десант не опозорил»! А Белка вообще красотка. В том смысле, что красивая и вообще гибкая… Так что, сами должны понимать, чем закончился просмотр наших похождений…

Но было и кое-что странное. Некоторые узоры на том саркофаге, в момент «кульминации» засветились. Странно. Чтобы это могло значить?