Сплетенные судьбами

Глава 20. Кассия

Мое дыхание, кажется, нарушилось. Его звук – как будто мелкие волны плескаются о скалу и утомленно рокочут в надежде раствориться в камне.

- Поговори со мной, - прошу я Инди. Я замечаю, что она несет две сумки, две фляжки. Как такое случилось? Они мои? Я слишком утомилась, чтобы интересоваться этим.

- Что ты хочешь от меня услышать? - спрашивает она.

- Все, что угодно. – Мне нужно слышать что-то помимо моего собственного дыхания, моего уставшего сердца.

Каким-то образом, до того, как слова Инди превращаются в моих ушах в ничего не значащие звуки, я осознаю, что она говорит мне что-то, много чего; что она никак не может перестать говорить, когда понимает, что я далека от того, чтобы хоть что-то услышать. Хотела бы я суметь уделить больше внимания словам и суметь запомнить их. Но получается выхватить лишь несколько фраз:

Каждую ночь перед сном

И

Я думала, что все изменится после того, как

И

Я не знаю, сколько еще смогу верить

Это звучит почти как поэзия, и я снова думаю, смогу ли когда-нибудь закончить свое стихотворение для Кая. Найду ли правильные слова, когда, наконец, увижу его. Будет ли у нас с ним достаточно времени для чего-то большего, чем для начал.

Я хочу попросить Инди вытащить еще одну синюю таблетку из моего рюкзака, но, прежде чем успеваю произнести хоть слово, опять вспоминаю, что говорил мне дедушка: я достаточно сильная, чтобы не принимать таблетки.

Но, дедушка, кажется, я поняла тебя недостаточно хорошо, как мне подумалось сначала. Стихи. Мне казалось, я знаю, что ты имел в виду. Но которому именно стиху, ты хотел, чтобы я поверила?

Вспоминаю, что сказал дедушка, когда я взяла у него бумагу в тот последний раз. - Кассия, - прошептал он. - Я даю тебе то, чего ты пока не можешь понять. Но когда-нибудь обязательно поймешь. Лучше, чем кто-либо другой.

В мозгу порхает мысль, подобно одной из бабочек-траурниц, плетущих свои коконы на веточках и здесь, и в провинции Ориа. Эта мысль возникала у меня и раньше, но до конца оформилась только сейчас.

Дедушка, был ли ты когда-нибудь Лоцманом?

А потом другая мысль посещает меня, быстрая и мимолетная, которую я даже не успеваю толком ухватить, и покидает движениями легких крылышек.

- Я в них больше не нуждаюсь, - говорю я себе. В таблетках, в Обществе. Не знаю так ли это. Но, кажется, так должно быть.

А потом я вижу его. Компас, сделанный из камня, лежащий на уступе, точно на уровне глаз. Я поднимаю его, роняя при этом все остальное.

Сжимаю его в руке, пока мы идем, не смотря на то, что он весит больше, чем большинство вещей, брошенных мною на землю. Я думаю, Это хорошо, что он тяжелый. И думаю, Это хорошо, ведь он удержит меня на этой бренной земле.