Сплетня

Глава 12

На обратном пути к агентству я замечаю небольшую толпу в конце улицы. Возле магазина электротоваров что-то происходит. Моя первая мысль – кто-то упал и расшибся. Один из немощных пенсионеров Флинстеда споткнулся на шаткой тротуарной плитке. Или электросамокат опрокинулся под порывами северного ветра, дующего с моря вдоль дороги. Однажды я наблюдала, как возле закусочной приземлился вертолет и человека с сердечным приступом погрузили внутрь и увезли в клинику. Но, подходя ближе, я понимаю, что люди толпятся рядом с магазином «Камни и руны» и никаких пострадавших на тротуаре нет. Люди прижимаются к витрине из зеркального стекла, показывая на нее пальцами, и что-то оживленно обсуждают. До моих ушей долетают обрывки разговора:

– Выглядит очень похожей на нее, согласись!

– Да какая-то дурацкая шутка…

– Кто это сделал?

– Должно быть, что-то в этом есть…

Я нехотя иду в сторону витрины. У меня ужасное предчувствие, и оно меня не обманывает. Кто-то прилепил на стекло увеличенное фото Салли Макгоуэн – то самое, знаменитое на весь мир, где ей десять и где она смотрит прямо в камеру огромными пугающими глазами, а рядом с ним – фотографию Сони Мартинс, хозяйки магазина. Старую, вырезанную из каталога «Покупатель Флинстеда», в котором была рекламная статья, когда магазинчик только открылся.

Внутри него пусто, а на двери висит табличка «Закрыто». Соня всегда закрывается по средам. Она одна из немногих здешних лавочников, которые так делают. Большинство из них просто не могут позволить себе потерять выручку целого дня. Видимо, тот, кто прилепил снимки, выбрал этот день намеренно, чтобы те провисели как можно дольше. Так это или нет, но вред они нанесут определенно.

– Все равно мне никогда особо не нравился этот магазин, – произносит женщина справа от меня. – Моя подруга Джун говорит, что она продает много всяких ведьминских штучек.

– Так это для колдовства, что ли? – ахает кто-то еще, и в толпе зевак пробегает тревожный ропот.

Мне в голову приходит ужасная мысль. Что, если это сделала Мэдди?.. Нет, конечно же, нет. Она не из таких людей, и все же, когда я вспоминаю, как она загнала меня в угол на игровой площадке, как была убеждена в своих подозрениях… О боже. Если это дело рук Мэдди, то я отчасти ответственна. Мэдди мало общается с другими родительницами, и, если бы я не проболталась обо всем в Книжном клубе, она, возможно, никогда бы не услышала этой сплетни. Но Мэдди, конечно, не сделала бы ничего подобного. Это ужасный, злобный поступок. И на основании чего? «Доказательств», собранных в Интернете? Нет, я не могу поверить, что она опустилась так низко. И, тем не менее, насколько хорошо я ее знаю?..

– Я думаю, мы должны это снять, – предлагаю я. – Это чья-то глупая шутка.

– На вашем месте я бы не вмешивалась, – раздается голос из толпы. – Это ее магазин, пускай сама с ним и разбирается.

Я оборачиваюсь и вижу грубоватого вида женщину в сером спортивном костюме и с сальными волосами, стянутыми в тугой хвост.

– Но она же не может, верно? Ее здесь нет.

Женщина бросает на меня угрюмый взгляд:

– А что, если это правда? Вы действительно хотите, чтобы кто-то вроде нее жил и работал здесь?

Как только одни люди расходятся, на тротуаре собираются другие, чтобы занять их место. Появляется Барбара из Книжного клуба. Она встает рядом со мной, прищурившись, чтобы прочесть мелкий шрифт. И придвигается так близко, что я чувствую запах ее пудры.

– Джоанна, ты не об этом говорила в Книжном клубе? – спрашивает она своим раздражающе-громким аристократическим голосом.

Жар заливает мне лицо. Я бросаю на нее испепеляющий взгляд. Она что, дура? Неужели не осознает, как это звучит?

– Прости. Я не в том смысле, что это имеет к тебе какое-то отношение… – Барбара пытается что-то сказать, чтобы спасти положение, но ей ничего не приходит на ум. Она только усугубляет ситуацию. Она морщится и одними губами шепчет мне: «Прости». Мне хочется сказать ей, какая она идиотка, но я лишь вздыхаю, покачивая головой.

– Не могу поверить, что кто-то мог это сделать, – говорю я самым громким и возмущенным тоном, на который только способна. – Нехорошо обвинять кого-то, особенно когда его здесь нет, чтобы защитить себя!

Человек из магазина электротоваров выходит посмотреть, что тут происходит. Он бросает единственный взгляд на фотографии, а затем спокойно снимает их и уносит в свой магазин. Это то, что должна была сделать я. Именно так я бы и поступила, если бы не беспокоилась о Барбаре и ее болтливости. По крайней мере, так я говорю себе, пока тороплюсь обратно на работу.

Энн Уилсон сидит возле моего стола и пьет чай, когда я возвращаюсь.

– О, вот и она! – говорит Дэйв при виде меня. – Я уверен, что Джо все для вас уладит!

На его лице – маска обычной профессиональной доброжелательности, но, когда он смотрит на меня, в его глазах появляется легкая настороженность.

Энн ставит чашку на стол и встает, протягивая мне руку с идеальным маникюром:

– Джоанна, как я рада снова вас видеть! Боюсь, что причиняю некоторые неудобства…

Я улыбаюсь, пытаясь выбросить из головы последние несколько минут. По крайней мере, пока.

– Чем я могу вам помочь?

Энн снова садится и скрещивает ноги. На ней очень короткая юбка и прозрачные черные колготки.

– Я хотела бы в третий раз осмотреть дом на Мэйпл- Драйв.

Я кидаю взгляд на Дэйва, который силится не смотреть на ее ноги.

– О, я думала, вы уже выдвинули предложение.

– Да, так и есть. Но мне очень хотелось бы пригласить специалиста-строителя, чтобы он взглянул на некоторые детали. Там все в порядке, – продолжает она, наклоняясь вперед. – Я не собираюсь менять свое решение – дом превосходный. Ну, станет таким, когда я все полностью в нем переделаю. – Тут она смеется. Высокий звенящий звук, такой же фальшивый, как и ее ресницы. – Просто я очень нетерпелива и хотела бы, чтобы кто-то занялся этой работой незамедлительно. Вы же знаете, что такое строители. Все приличные специалисты заняты на месяцы вперед, а поскольку мы покупаем дом за наличные и миссис Марчант не собирается синхронизировать продажу с покупкой нового жилья, я уверена, что мы сможем заключить сделку и начать ремонт в тот же день.

Дэйв втягивает щеки, и я отвожу от него взгляд.

– Ну, такое иногда случается, – говорю я. – Но нельзя знать точно, сколько времени это займет, и мы всегда рекомендуем…

– У меня очень хороший адвокат, – перебивает Энн, как будто только это и нужно, чтобы прорваться через бюрократию при переезде в новый дом. Теперь мне уже не нравится эта женщина. То, что раньше я принимала за уверенность, сейчас имеет оттенок высокомерия.

Есть такое чувство вседозволенности у некоторых людей, особенно у обеспеченных. Первому впечатлению не всегда можно доверять.

– Просто, – произносит Энн, – я надеялась, что это можно устроить и без… – Она колеблется и смотрит на Дэйва. Он уже знает, что будет дальше. Вот почему он сказал: «Я уверен, что Джо все для вас уладит», бросив при этом на меня странный взгляд, когда я вошла, – … без присутствия хозяйки, – заканчивает она и делает паузу, прежде чем продолжить. – Изменения, которые я планирую, довольно… как бы это сказать? – радикальны. И миссис Марчант едва ли можно назвать особенно дружелюбной, верно? Я боюсь, что она обидится и снова выставит дом на продажу. – Энн бросает на меня заговорщицкий взгляд. – Кажется, она вполне на это способна.

Я стараюсь сохранять невозмутимый вид. Какими бы грубыми и дурно воспитанными ни являлись наши клиенты – а миссис Марчант, несомненно, не самая приветливая из них, – мы никогда, никогда не злословим о них с покупателями. В нашем маленьком городке это было бы равносильно профессиональному самоубийству. Мимолетное подергивание губ – самое вызывающее, что я когда-либо себе позволяла, чтобы в подобном случае выразить солидарность с клиентом. Теперь же, когда я уже представила Сьюзен Марчант в роли обиженной бывшей жены, вынужденной отказаться от своего прекрасного дома, я даже не уверена, согласна ли я с анализом ее характера, произведенным Энн Уилсон. Должна же быть причина, по которой Сьюзен Марчант так нелюдима! Возможно, у нее депрессия.

– Я ничего не могу обещать, – говорю я. – Миссис Марчант всегда желала присутствовать при просмотрах, так что, возможно, это будет немного неуместно. – Я откашливаюсь. – Я действительно не вправе просить ее не присутствовать при осмотре.

Что-то мелькает в лице Энн Уилсон, что-то, похожее на раздражение, но тут же сменяется одной из ее сияющих улыбок, которая, как я теперь вижу, вовсе не теплая и щедрая, а неискренняя и манипулирующая.

– Но вы могли бы предположить, что она предпочла бы там не присутствовать, – произносит она. Затем встает и снова протягивает мне руку. Я неохотно пожимаю ее. – Я уверена, что вы найдете способ, – заключает она, и в ее голосе я улавливаю странное сочетание меда и стали.

Когда дверь захлопывается за ней, Дэйв испускает долгий протяжный вздох.