Спонтанная покупка

Глава 6

– Мне очень жаль, Мэгги, ты сама знаешь, что это за люди. Проклятые Борджиа! Я младший в семье. У меня нет права голоса.

Марио не смотрел Мэгги в глаза. Он сидел на столе и барабанил большим пальцем по его краю. За его спиной на полках высились банки консервированных помидоров «сливки» той самой марки, которую она порекомендовала им продавать онлайн много лет назад. У Марио все еще был легкий римский акцент, но не исключено, что он говорил так специально, поскольку переехал в Англию в десять лет, когда его дедушка начал бизнес. Тем не менее благодаря музыкальным интонациям все, что он говорил, звучало почти заманчиво.

Даже сегодняшние плохие новости.

– Ну же, Марио, выкладывай! – Мэгги скрестила руки и, помимо своей воли, с восхищением уставилась на его длинные ноги в джинсах.

«Младший в семье», подумать только! Марио, как бы ни старался казаться мальчишкой, был сорокалетним мужчиной в самом расцвете сил.

– Ладно, Мэгги. Вот что. Они наняли новую пиар-компанию, которая сделала нам отличное предложение. Контракт на два года по цене чуть ли не в два раза ниже твоей. Я не смог убедить остальных остаться с тобой. – Марио пожал плечами, словно говоря: «Что я мог сделать?»

Мэгги насупилась. Экономия не покроет даже расходов на косметолога его сестры.

– Скажи, по крайней мере, кто они. Кто-то из местных? Вряд ли из Лондона. Никакая лондонская компания не предложит таких цен. – (Он молчал.) – Марио, ответь. Хоть это ты можешь для меня сделать?

– Компания называется «РедХотСтоунКолд».

Мэгги покачала головой:

– В первый раз слышу. Думаю, погуглю и найду, если не хочешь говорить, кто стоит за ними.

Марио прочистил горло:

– Стоун. «Стоун» – ключевое слово.

Мэгги бросило в холод.

– Не может быть. Ты шутишь? Зара?

Он кивнул нерешительно:

– Она была очень убедительна. Фонтанировала идеями. Иногда нужны перемены. Свежий взгляд. Мы так тебе благодарны за все, что ты сделала.

У Мэгги сам собой открылся рот. Если бы не она, компания давно бы обанкротилась. Она получила компанию, когда та была убогим импортером где-то на задворках, продававшим пыльные пакеты с пастой, и сделала из нее сеть дорогих итальянских магазинов под маркой «Живи, как в Риме», с обширным представительством в Интернете, четырьмя филиалами в Бате и Эйвонминстере и с планами открыть еще два в ближайшее время. Ее наняли мать Марио и его старшая сестра. Они, видимо, теперь посчитали, что выжали из нее все.

Марио не сидел бы здесь в своей дорогой темно-синей льняной рубашке, если бы Мэгги не помогла им. Они наняли ее, когда находились на грани разорения и отчаянно нуждались в совете по маркетингу, не зная, что делать с бизнесом, который достался им по наследству. Они не могли решить, поставить на этом точку или вдохнуть в предприятие новую жизнь. И теперь Мэгги им больше не нужна.

Трудно было сказать, чье предательство било больнее. Их или Зары.

Мэгги снова взглянула на Марио. Похоже, он и правда расстроен. Они вдвоем сдвинули дело с мертвой точки, так как он интересовался фуд-бизнесом больше, чем сестра и мать, и для Мэгги еда тоже была страстью. Она держала его на расстоянии, отчасти потому, что он, без сомнения, был искушением: темные густые кудри, задумчивые глаза и джемперы с иголочки. Она бы не стала доверять ни ему, ни себе, если бы они отправились пообедать вместе, как он предлагал год назад на Рождество. «Корпоратив для двоих», – произнес он с иронией, и это избавило приглашение от низкопробности, хотя она прекрасно знала, что последует после обеда. Но существовал миллион причин для отказа, и среди них не на последнем месте было то, что спать с клиентом – ужасная идея.

Преимущество быть вдовой заключалось в том, что мужчины, как правило, принимали «нет» за «нет». Их пугало горе, и, если вы его демонстрировали, они шли на попятную. Ее глаза наполнились слезами, когда она, поблагодарив его, сказала «нет», и Марио с уважением принял отказ. Он был итальянцем. Он понимал все тонкости, связанные со смертью.

– Они ума лишились, – сказала она ему. – У Зары нет идей. Нет. Идей. Она была непредсказуема, когда работала на меня. Я бесконечно исправляла ее ошибки. Она ходит в шубе без трусов.

– Что? – У Марио был растерянный вид, он пытался представить себе эту картину.

Мэгги закатила глаза:

– Это означает: снаружи все выглядит шикарно, а внутри ничего нет. Она маленькая избалованная принцесса, за которой все прибирает отец.

Мэгги знала, что слегка сгущает краски и преувеличивает недостатки Зары, но она была задета за живое.

Наверняка за этим стоит отец Зары. Эйден Стоун. Единственный из друзей Фрэнка, который никогда ей не нравился. Капитан мини-футбольной команды, где играл Фрэнк, и его финансовый консультант.

Надо отдать Эйдену должное, без него ее финансовое положение могло бы быть куда хуже. Это он надоумил Фрэнка приобрести страховку жизни и полис на случай серьезных заболеваний. После смерти Фрэнка Мэгги с удивлением обнаружила, что их ипотека выплачена. Эйден был добр с ней, помог с утверждением завещания, что было сплошным кошмаром. Она понемногу стала видеть то, что видел Фрэнк за показным бахвальством, электронными воротами и белым «рейнджровером» Эйдена.

Тем не менее она была обеспокоена. Эйден изнежил жену и дочь до такой степени, что Мэгги чуть не тошнило. Обе были похожи одна на другую как две капли воды: роскошные волосы и ресницы, облегающая одежда. Безусловно, он их любил, но какой-то странной, удушающей, лишающей свободы любовью. Она это знала, потому что он сам ей сказал, сколько стоило зачать Зару. Дорого. Эйден на все назначал цену, и Мэгги от этого испытывала неловкость.

Когда год назад Эйден пришел к ней и попросил взять Зару в качестве ассистента, Мэгги чувствовала себя обязанной. Да и дополнительная пара рук не была лишней. Поначалу было тяжело. Зара все забывала, грубила по телефону, ничего не выполняла вовремя и постоянно отпрашивалась на маникюр. Мэгги пришлось немало потрудиться, чтобы вывести Зару на требуемый уровень и сделать ее внимательной, пунктуальной, вежливой и четко выражающей свои мысли. После девяти месяцев стажировки Зара начала подавать надежды. У нее был талант на творческие идеи и умение заводить связи. Мэгги стала полагаться на нее все больше и больше и гордилась своей протеже. Потом ни с того ни с сего Зара подала заявление об увольнении, объяснив, что собирается путешествовать. После ухода Зары работы у Мэгги прибавилось, но у нее еще не дошли руки найти кого-нибудь на замену.

А теперь она поняла истинную причину ухода Зары.

– Ясно… Все эти годы совместной работы ничего не значат? – Она показала на товары на полках. – Я создала твою марку. Я сделала твое имя внушающим доверие и узнаваемым. Вы стояли на грани банкротства, когда наняли меня.

– Мэгги, я и без того чувствую себя скверно. Если бы это зависело от меня, я бы не расстался с тобой до конца жизни.

– Для меня это тяжелый удар. Ты мой самый крупный клиент.

– Но и времени мы отнимаем тоже немало, так? – Он пытался помочь ей увидеть положительную сторону измены.

– Это так. Потому что я отрабатываю деньги, которые вы мне платите.

– Мэгги, у тебя появятся новые клиенты. Ты лучшая.

– Верится с трудом, когда твой старейший клиент выбрасывает тебя на помойку.

– Ничего личного. Просто экономия. Прибыль у нас невелика. Приходится оптимизировать расходы.

Мэгги зажмурилась и сделала глубокий вдох:

– Слышал поговорку: «Скупой платит дважды»? Ты знаешь, где меня найти, если понадобится.

Она резко повернулась и пошла к выходу, чувствуя, как взгляд Марио ее испепеляет. Предатель, подумала она. Интересно, когда преданность потеряла цену? Она не позволит себе стать от этого желчной и униженной. Она громко хлопнула дверью и поспешила на улицу.

Кофеин и калории, сказала она себе. Кофеин и калории.

Мэгги шагала по улице, лавируя между прохожими, которые прогуливались по извилистым улочкам Маунтвилля, самого шикарного района Эйвонминстера с модными кофейнями, винными магазинами и бутиками. Ей хотелось нагрянуть в Адмирал-хаус и пожаловаться маме. Мэгги знала, что, возможно, лучше выпустить пар, чем дать злобе себя отравлять. Черри бы утешила ее и помогла более объективно взглянуть на сложившуюся ситуацию. Но Мэгги не выносила, когда люди вели себя неподобающе. Она первая вызывала менеджера, если видела, что с продавцом или официантом плохо обращаются. Она не могла остаться в стороне. Близкие Мэгги смущались, но ее негодование всегда побеждало. Она верила в сиюминутное правосудие, у нее не хватало терпения дожидаться кармы. Конечно, Зара и Эйден получат по заслугам рано или поздно, но в данный момент страдала она. И ее компания «Тайн», что означает «зубец вилки».

Мэгги точно знала, куда ей хочется воткнуть вилку. В упругую, не обремененную целлюлитом задницу Зары.

Погуглив «РедХотСтоунКолд», Мэгги снова испытала вспышку гнева, глядя на хорошо организованный минималистский сайт, появившийся на экране телефона. Размещено несколько потрясающих фотографий, подборка аудиоклипов и стильные фото из «Инстаграма». Обещания «стратегии бренда», «курирования контента» и «уникальных мероприятий по запуску новых продуктов» подкреплялись отзывами, по предположению Мэгги, друзей влиятельного отца Зары. Имелись фотографии роскошной лыжной базы в Церматте, которую Мэгги узнала по личным фотографиям Зары в «Инстаграме», как и гламурный коктейль-бар в бухте, который, как было известно Мэгги, Зара часто посещала.

Зара рекламировала себя как пиарщицу «стиля жизни». Она щеголяла бесчисленными связями со СМИ, и Мэгги вспомнила, как ей приходилось заставлять Зару посещать конференции, чтобы встретиться с журналистом или редактором журнала. У нее не оставалось сомнения, что Зара проштудировала ее базу контактов и скопировала в свою адресную книгу.

Зара оказалась более внимательной, чем считала Мэгги.

Сама виновата. Надо было предусмотреть в условиях контракта, что Зара не может уволиться и основать компанию «по соседству». Мэгги казалось, что в этом не было необходимости. Глупо. Не надо было ей доверять.

Не только само предательство было для нее ударом. Ее охватила паника. Сейчас не лучшее время для бизнеса. Люди экономили на пиаре, и любой, у кого был смартфон, вел собственную страничку в «Инстаграме», считая, что этого достаточно. Найти клиентов, по сути, было труднее, чем выполнять саму работу. Мэгги обнаружила, что тратит все больше и больше времени на поиск клиентов, пересматривает свои расценки, чтобы переманить клиентов у конкурентов и остаться с прибылью. Становилось все тяжелее и тяжелее убедить людей, что им необходимы ее умения и знания в области маркетинга. У Мэгги возникало ужасное чувство, что причиной был возраст. Ей было далеко за сорок. Похоже, в наши дни молодость и гламур ценились больше, чем опыт. Она интуитивно понимала, что Зара сможет ослепить потенциальных клиентов своей внешностью. Дико несправедливо, но так уж люди устроены.

В последнее время Мэгги постепенно освобождалась от иллюзий. Ее бизнесу необходим аудит. Несмотря на то что ей приходилось все больше работать, прибыль «Тайна» таяла. Какой совет она бы дала самой себе как клиенту? Быть может, нанять новых сотрудников и делегировать им полномочия, но вот что вышло, когда она взяла на работу Зару. Мэгги вовсе не хотелось стать учебной площадкой потенциальных конкурентов. Специализация? Но на чем? На кофе? На вине? На дорогих ресторанах? Это опасная игра, нельзя ограничиваться на чем-то конкретном – слишком мала ниша. Или, наоборот, ей следует расширить свои горизонты и круг потенциальных клиентов?

Или, вероятно, настало время для кардинальных перемен? Возможно, «Тайн» себя исчерпал? Быть может, следует получить дополнительное образование, научиться чему-то новому? Или работать на кого-нибудь? Заманчиво. Пусть кто-нибудь другой несет ответственность за дело. Не то чтобы она была ленивой. Никто не смог бы обвинить Мэгги в том, что она боится тяжелой работы.

Она забежала в кафе, заказала латте с шортбредом миллионера[6] и устроилась за столиком в конце зала, потом достала из сумки записную книжку.

Первую записную книжку Мэгги купила на Рождество после смерти Фрэнка. Она тогда погрузилась в работу, пытаясь наверстать упущенное время и убедить клиентов, что у нее все под контролем. Рождество было подарком богов, и Мэгги нашла кучу возможностей показать, что не вышла из игры. Но, с другой стороны, это было время ярмарок, фуршетов, вечеринок и других мероприятий. Она чувствовала себя обязанной посетить их все, чтобы ее лицо вновь стало узнаваемым. К сочельнику она совершенно выбилась из сил и не купила ни одного подарка.

Мэгги бродила по Маунтвиллю, надеясь, что в голову придут какие-нибудь идеи для подарков, и спрашивала себя: как они будут справляться без Фрэнка? Они старались по мере сил жить, как раньше: Майк с Черри, Мэгги и Роза – все – собирались на Рождество в Рашбруке, чтобы, по обыкновению, провести праздник с Кэтрин. Они согласились, что вести себя по-другому – это странно и неестественно. А Фрэнка этим не вернешь. Им нужны были знакомые ритуалы и привычки. Доброта родных и друзей.

Записную книжку Мэгги нашла в своем любимом канцелярском магазине. У нее была обложка из голубой замши и гладкие страницы кремового цвета. Пустые строчки ждали, чтобы Мэгги заполнила их своими мыслями. Но Мэгги не знала, что будет делать с покупкой, пока не принесла ее домой, не вынула из белой оберточной бумаги и не положила на письменный стол.

Теперь, пять лет спустя, у нее была уже восьмая записная книжка. Каждый раз Мэгги покупала книжку другого цвета, и они выстроились на полке у нее в спальне. В худшие моменты, когда подкрадывалась коварная серая тоска и поглощала все краски или когда одолевала черная беспросветная печаль и выключала ее контрольный маячок, Мэгги писала Фрэнку. И каким-то образом он всегда давал ей ответ, который приходил к ней через собственные слова. Будто она была медиумом, излагавшим правду, которую диктовал тот, к кому она обращалась.

И теперь каждое утро Мэгги прежде всего брала в руки записную книжку. Это был лучший способ привести в порядок хаос в голове, не прибегая к алкоголю, медитации и не обременяя друзей и родных. Мэгги считала, что должна быть точка, когда необходимо двигаться вперед, оставив трагедию в прошлом. Ты со своим горем не можешь быть вечной темой для разговора, и то, что случилось с тобой, не должно задавать тон дальнейшей жизни. И это правильно. Мэгги не желала, чтобы ее определяла утрата.

Записная книжка стала для нее опорой и союзником. Ее связью с человеком, которого она любила всем сердцем. Книжка всегда была доступна, без всяких условий, и Мэгги могла поведать ей все, что хотела: самые темные мысли, самые большие страхи, которые выплескивала на страницы с неистовой скоростью, иногда неровным почерком, иногда аккуратным и округлым, если удавалось удерживать под контролем то, что собиралась сказать; иногда отрывистым и неразборчивым, когда писала о чем-то тяжелом, словно буквы могли скрыть правду.

Мэгги думала, не слишком ли долго она этим занимается. Прошло уже столько времени, а она все пишет. Когда следует остановиться? Когда общение с умершим мужем из здорового терапевтического упражнения превращается в странную манию?

Это были личные записи, Мэгги вела их тайно и никогда никому не показывала.

Принесли латте. Она сделала глоток, взяла ручку и начала писать.

Девушка за соседним столиком уставилась на Мэгги. Неужели она разговаривает сама с собой? Иногда она озвучивала то, что писала Фрэнку, когда сидела за кухонным столом дома. Ах, если бы только можно было там оказаться, с ним вместе! Он бы смешал мартини в винтажном шейкере для коктейлей и поставил пластинку, чтобы отвлечь ее. Он бы заставил ее встать и танцевать, он бы поцелуем заглушил ее гневные тирады.

Но его нет. И не будет.

С этой мыслью Мэгги справиться не могла. Как же ей повезло, что такой мужчина был с ней рядом, и как тяжело заменить Розе отца, а Герти деда – жить по его моральному компасу, наполнить жизнь его шутками и весельем, быть надежной как скала. Мэгги старалась делать так, чтобы его дух продолжал присутствовать в их жизни. Иногда по пятницам она заказывала его любимые блюда навынос. Иногда возила своих девочек в места, которые он любил, например в Уэстон-сьюпер-Мэр. Фрэнка странным образом привлекал Уэстон-сьюпер-Мэр, с его игровыми автоматами, осликами и разноцветным мороженым.

Порой, когда перед ней стояла моральная дилемма, она спрашивала себя: «Что бы сделал Фрэнк?»

Сегодня его голос не был слышен. Обычно он звучал громко и отчетливо, но сейчас она не могла разобрать ответа, как ни старалась. Это из-за того, что ситуация с Зарой была непростой, или из-за того, что голос затихал? Исчезал постепенно? О господи, подумала она. Только не это!

– Вы в порядке? – Девушка склонилась над ней. – Чем я могу вам помочь?

Мэгги потрогала свое лицо и поняла, что оно мокро от слез. Она плакала. И даже не замечала этого. А теперь вовсе не была уверена, что может остановиться. Она плакала, как никогда раньше, – то были слезы горечи и гнева, предательства и боли, усталости и негодования.

– Все в порядке. Спасибо. – Мэгги взяла бумажную салфетку и вытерла глаза.

Мама. Ей нужна мама. Прямо сейчас. Материнский совет. Спокойный, хладнокровный, рассудительный. И объятия. Но когда она позвонила Черри, включилась голосовая почта. Однако Мэгги не смогла оставить сообщение. У нее слишком дрожал голос.