Спор на девушку друга. Её слепое счастье

Глава 17. Сказка

Снежка.

Мы целуемся кажется целую вечность, перед тем как всё-таки разъединиться. И то только потому, что в лёгких заканчивается воздух и нам просто жизненно необходимо сделать глоток кислорода.

Одна рука Арса лежит на моей пояснице, другая на попе, а напряжённый орган упирается прямо в голое бедро. Меня знобит, но вода безумно тёплая. Знобит от его касаний, поцелуев и тяжелого дыхания. Это всё неправильно… И это сводит меня с ума.

— Держи меня, а я окунусь.. — Обнимаю его пальцы своими, и отступаю на шаг.

— Если ты собираешься делать мне минет, то я уверен, что здесь есть дети! — Снова кидает пошлую шутку, но я не обращая внимания погружаюсь в воду, чтобы остыть. Контраст с пылающими щеками работает великолепно, поэтому я сразу же прихожу в себя. Выныриваю. — Ну спасибо, что не утопила! — Ещё немного побыв в воде мы возвращаемся к шезлонгам, и я заказываю ещё по коктейльчику. — Смотрю ты вошла во вкус?

— Решила воспользоваться твоим советом и дать мозгам отдохнуть. Сегодня я буду делать всё, что взбредёт мне в голову! — Улыбаюсь, и укладываюсь рядом с Арсом.

— Надеюсь среди этих желаний будут горячие манипуляции со мной? — Играет бровями, повернувшись на один бок ко мне лицом.

— Может быть.. — Игриво. Я открыто флиртую, и делаю это первый раз в своей жизни. Но мне ужасно нравится. Солнышко греет ноги, хмель кружит голову, а парень, лежащий напротив заставляет меня улыбаться. И пусть это только на сегодня. Главное что этот день я точно буду помнить..

— Ооу, рад, что ты вошла во вкус меня дразнить, но ты доиграешься, Нежик. Я могу и покусать.. — Протягивает руку, касаясь моего бедра.

— Жду не дождусь.. — Шепчу, немного склоняясь к его лицу. — Оо, напитки подъехали! — Протягиваю ему бокал с трубочкой, а потом беру свой.

— Расскажи мне о своих родителях, маленькая? Почему у вас такие отношения? — Внезапно тема разговора меняется кардинально, и мне хочется сделать хоть что-то, чтобы не отвечать. Снова тянусь к нему за поцелуем. Арс лишь сладко всасывает мою нижнюю губу, но затем отстраняется. — Это конечно хорошо… Но не сработает. Я хочу знать о твоих переживаниях. Ты можешь мне доверять.

— Я не хочу об этом.. — Признаюсь нерешительно. — Это очень тяжёлая тема для меня.

— Когда я был совсем маленьким, лет пять, отец оставлял меня дома одного и говорил, что за мной присматривает добрая фея. Я думал, что он работает, старается. В один из таких дней я играл и нашёл на кухне зажигалку. Чуть не сгорел. Меня спасла соседка, а дед через несколько лет рассказал, что мой любимый папочка трахался в этот момент с моей нынешней мачехой. — История его детства настолько легко вылетает из красивых уст, что в груди становится тепло. Он и правда чувствует себя хорошо, разговаривая со мной.

— А твоя мама? — Интересуюсь аккуратно, поглаживая мускулистое плечо.

— Она умерла при родах. Я её даже ни разу не видел. — Ухмыляется. — Но знаешь, я всё равно люблю её. Она знала о своих проблемах. Знала, что может не пережить это и всё равно выбрала меня.

— Я тебя понимаю.. — Выдыхаю, сдаваясь. — Я тоже люблю своих родителей. Несмотря ни на что. Хотя детство я вспоминаю как фильм ужасов. Знаешь, что было самым страшным в моей жизни? Чулан… Там стоял сундук, как для сокровищ. — Фыркаю, грустно усмехаясь. — За любой промах, по мнению папы, естественно, меня закрывали в нём на огромное количество времени. В кромешной темноте. И выпускали только тогда, когда я уже начинала задыхаться. — Хлюпаю носом, не в силах сдержать слёзы. — Было даже пару раз, когда про меня забывали, и им приходилось откачивать меня на скорой. Самое смешное, что никто даже не попробовал узнать почему с ребёнком такое происходит. Все слепо верили, что я сама туда забираюсь, играя в прятки..

— Пиздец.. — Выдыхает, сжимая мою ладонь в поддерживающем жесте.

— К счастью, вскоре я выросла и перестала туда помещаться. И тогда меня просто закрывали в чулане. Ровно до шестнадцати, пока я не уехала учиться. И один раз в прошлом году. — Мне становится легче от того, что в кое-то веки я выворачиваю душу наизнанку и чувствую себя совершенно защищённой. Я знаю, что мой секрет останется между нами.

— В прошлом году-то за что? — Почему-то на его щеках начинают ходить желваки.

— Поздравила маму не с утра, как только проснулась, а ближе к обеду. У меня была сессия, и совсем вылетело из головы. Поэтому поздравила только когда приехала. — Пожимаю плечами, чувствуя как щёки обжигает слезами.

— Серьёзно, блять? — Из горла Арса вырывается рык, и я снова всхлипываю. — Не плачь, малышка… Я заберу тебя из этого дурдома. Как только зрение вернётся, я тебя заберу. У всех. — Улыбается. — И у чокнутых родителей, и у Димки… Не отдам тебя, слышишь? Всё. Моя..

От его слов внутри всё трепещет и так тепло, что солнца становится много.

— Ты говоришь глупости, Соколовский.. — Отзываюсь тихо, а у самой улыбка шире некуда. — Ты меня не знаешь. — Я вру. За эти несколько дней он узнал больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. С ним я открылась. И сделала это легко. Свободно.

— Я говорю то, что чувствую. — Убирает пустой бокал в сторону, и притягивает меня к себе, укладывая на своей груди. Я не сопротивляюсь. Сегодня мне этого не хочется. Сегодня я свободная. Я летаю.. — И кажется, иметь тебя рядом с собой, лучше чем иметь кого-нибудь просто! — Снова пошлая шуточка, но на этот раз я смеюсь. Мне с ним хорошо. Здесь и сейчас. Неважно, что будет завтра. — Мне стыдно, что я лежу здесь вот такой, беспомощный, а мог бы носить тебя на плечах, бегая по этому пляжу. Мог бы прокатить тебя на яхте и целовать в открытом море, любуясь закатом. Мог бы. Но я совершенно ничего не могу.

— Ты можешь всё. Не говори глупости! — Протестую. — Половина этой планеты, имеющих стопроцентное зрение не могут и грамма того, что можешь ты. И я не про деньги. Они совершенно не важны.

— Говорит Нежка, сидящая на самом лучшем пляже Турции.. — Издевается, нагло передвигая руку на моё голое бедро. — От твоей кожи у меня мурашки до самой жопы.. — Шепчет, прикасаясь щекой к моей щеке. — И запах… Балдею, пиздец.. — Ведёт по ней носом, и утыкается в шею. Оставляет лёгкий поцелуй, вырывая с моих губ лёгкий непринуждённый стон. — И твои стоны от моих поцелуев. Надеюсь рядом с Митей ты себя так не ведёшь, иначе я сойду с ума.

— То, что делаешь ты сейчас, он никогда со мной не делал.. — Признаюсь, и он гортанно постанывая, сжимает мою ягодицу, придавливая к себе ещё сильнее. — Арс… Ты, наверное, спешишь. Ведёшь себя как мой… мужчина, но это не так.

— Что нам мешает это исправить? — Нос к носу. Обжигает горячим дыханием. — Я хочу быть твоим. Ты нравишься мне до чёртиков. И я не пытаюсь тебя соблазнить. Если хочешь, я готов ждать хоть пять, хоть десять лет, пока ты не будешь готова. Мне бы просто быть с тобой рядом и чувствовать твоё тепло. — Его слова похожи на правду, но я уверена, являются лестью. — Только прошу, давай мы прилетим и скажем Диме, что теперь вместе. Обещаю взять весь огонь на себя.

— Он ведь твой друг.. — Не понимаю, как такое может быть. Как он так легко может пытаться отбить девушку у друга.

— Я ничего не могу с собой поделать, понимаешь? — Целует в ноc, щёки, губы. — Поэтому считаю, что в таких ситуациях лучше быть честным. Он поймёт. Надеюсь.

— Давай вернёмся на виллу и устроим вечер танцев? — Меняю тему, увеличивая между нами расстояние. Это всё какое-то сумасшествие. Сказка. И увы, не я её главный герой.