Спор на девушку друга. Её слепое счастье

Глава 8. А что если

Снежка.

Сделав один единственный шаг вперёд я зависла в раздумьях. Стоило мне это делать? Или лучше нужно было отправить его спать так, и не забивать себе голову. К тому же, пялиться на полуголых мужиков, когда есть свой — категорически нельзя. Дурной тон. Но с другой стороны… С другой стороны, Митя сам меня сюда привёз. Именно за этим. Чтобы мы вместе ухаживали за Арсением. Вот только он сам постоянно где-то шляется.

— Что нужно делать? — Выпаливаю, делая ещё несколько шагов, становясь практически вплотную.

— Снять с меня всё. Кроме трусов, разумеется. И где-то здесь на кровати должны быть мои домашние штаны..

— Вижу. — Обрываю. — Слушаюсь и повинуюсь. — Киваю сама себе, и больше не думая цепляю низ его толстовки.

Быстро снимаю её через голову, стараясь не смотреть никуда, кроме линии его глаз, обтянутых белоснежной повязкой. Затем футболку, работая ровно по такому же принципу. И самое сложное — джинсы. Чтобы снять их мне приходится присесть перед ним на корточки, благодаря чему, по пути взгляд жадно выцепляет шикарные рельефы мужского тела. Красивые мышцы, загар, торс. И внушительную палочку-выручалочку, спрятанную под тканью чёрных боксеров.

Затем я набираю как можно больше воздуха в лёгкие и снова опускаюсь, чтобы втиснуть Арса в домашние штаны.

— Ну ты и урод! — Осознание приходит слишком поздно. Уже после того, как я словила десять инфарктов, два обморока и странное навязчивое желание его потрогать. — Ты ведь сам мог раздеться… Тебе нужно было только вставить ноги в брюки и всё. Чёрт..

— Ну можно было бы и так. — Пожимает плечами, и расслабившись падает плашмя назад на кровать. — Но мне понравилось, как ты дышала. Так что можем повторить.

— Я тебя не понимаю.. — Злюсь. — Ты живёшь под крышей со своим лучшим другом и смеешь говорить такое его девушке? Кретин.

— Вы встречаетесь всего две недели. А значит, Митяй ещё не влюбился. Уж я то его знаю. А из этого следует, что он бы не перестал со мной дружить, если бы мы влюбились.

— Что за чушь ты несёшь? — Гнев наполняет вены, проплывая вместе с кровью по всему организму. — Ты либо перегрелся на солнце, либо словил побочку каких-то своих препаратов. Между нами ничего не может быть. Никакой любви уж точно.

— Аргументируй? — Подползает на подушках и опирается на лопатки так, словно смотрит на меня.

— Как минимум потому, что ты даже не знаешь как я выгляжу. Вдруг у меня усы до сисек! — Фыркаю.

— Ну ничего! — Отвечает в моей манере. — Будешь щекотать ими мои яйца. — Делаю шаг назад, собираясь уйти. — Извини. Снова глупая шутка. На самом деле, у меня появляется вопрос. Ты считаешь, что внешность это главное? Я чувствую какая ты внутри, Нежик. И я таких ещё не встречал. Ты искренняя, добрая. Ты настоящая. И мне хватило одного дня, чтобы это понять.

— Мне льстит, что я нравлюсь тебе. НО… я хочу, чтобы эта симпатия была только дружеская, Арс. Иначе, я и правда уеду. И будете разбираться со всем сами.

— Это потому что я слепой? — Рявкает обиженно. — Ты считаешь, что между нами ничего не может быть, потому что я чёртов инвалид?!

— Потому что я девушка твоего лучшего друга. И я не стану его предавать. — Заявляю уверенно.

— Да, блять. Я ничего тебе не предлагаю. Но чисто теоретически… Представь. Я влюбляюсь в тебя по уши. Ты начинаешь что-то ко мне испытывать. Нас тянет друг к другу. Безумно тянет и внутри больно от того, что мы не можем быть вместе. Неужели ты запретишь себе быть счастливой?

— Если надо — запрещу. — Сердце в груди бьётся неправильно. Неровно, словно часть из его слов откликается во мне согласием, а другая протестом. — Но я не стану изменять человеку, который доверяет мне. Который верен мне. Своему человеку.

— Я буду спать, Нежик. Забери меня на ужин в шесть. — Меняет тему, натягивая на удивлённое лицо тёплую улыбку. Хотя знаешь… Давай в пять. Хочу перед этим ещё немного прогуляться во дворе.