Спящее пламя Ферверна

Глава 12

Роа

— Хочешь, я с ней поговорю? — спросила Риа.

— Один уже поговорил, — буркнул Роа.

— Ты о ком? — не поняла сестра.

— Вэйд. Гранхарсен. Теперь она на ужины с ним ходит.

— Стой. Стой-стой-стой, — Риа помахала рукой перед камерой. — Не так быстро. С чего бы Гранхарсену ходить с ней на ужины?

— Он вроде как собирался ей объяснить, что дело не только во мне, — нехотя признался он. — Ну в смысле, сам накосячил — сам исправит. Так он говорил.

— И?

И? Роа понятия не имел, что «и».

— Мы с ним почти подрались: сначала мергхандары нас растащили, потом служба безопасности отеля нарисовалась. Мне кажется, что для него это уже спортивный интерес — получить девчонку, которую я…

— Прежде чем ты скажешь следующее слово, — перебила его Риа, — я скажу вот что. Во-первых, эта девчонка — Ятта. Роа, ты со скалы рухнул? Мы ее знаем с детства. Поэтому давай не будем говорить о ней в таком тоне. Во-вторых, ей сейчас больно.

Все только и говорят об этом: ей больно, ей больно, ей больно! Как будто ему не больно. Но нет — он же облажался, поэтому какая разница.

Риа вздохнула.

— Я понимаю, что ты чувствуешь…

— Реально понимаешь? Твой будущий супруг от тебя не отказывался.

— Ну так и я ему не изменяла, — фыркнула сестра.

Роа посмотрел на нее в упор.

— Что?

— Что⁈ Ты обещала всегда быть на моей стороне!

— Я на твоей стороне, но, по-моему, тебя несет. Конечно, Ятта сейчас хочет с тобой расстаться, я бы тоже хотела. Будь я на ее месте, я бы тебе еще и врезала чем-нибудь тяжелым по тому самому месту. Так что тебе, братец, очень повезло, что твои бубенцы целы и еще звенят, а твой…

— А вот теперь лучше замолчать тебе, Риа, — произнес Роа, чувствуя, что краснеет.

Сестра расхохоталась.

— Так вот. Ты ей не давал прохода с того самого дня, как она узнала…

— Не ты ли посоветовала дать ей то, чего ей не хватает?

— Посоветовала, не сработало. Но я не советовала цепляться с Гранхарсеном и вести себя как одержимый. Иногда правда лучше отступить в сторону и подождать. И уж точно не пороть горячку — если ты сейчас со всеми поругаешься, кому будет лучше? Просто дай ей свободу, дай ей возможность понять, как ей без тебя.

— А если ей будет хорошо…

— А если дракон на голову какнет? — передразнила Риа. — Не решай, что если. Не решай за нее. Сейчас ей больно, она видеть тебя не хочет и решила расстаться, но впереди у нее соревнования, она сбросит пар, выиграет платину, вернется домой победительницей, и мы все сядем за стол переговоров. Все вместе все обсудим… или сначала обсудите вы, а потом мы все вместе.

Кстати, обо всех вместе.

— Отец там как? — осторожно спросил Роа.

— Ну… он был зол. Но мама сказала ему примерно то же самое: пусть Роа вернется домой после соревнований Ятты, и мы вместе все обсудим.

Судя по тому, что отец его так и не набрал ни разу, он последовал маминому совету. Да и сама мама, кажется, ему последовала, потому что именно ее Роа очень хорошо представлял злой. По такому поводу. Все они заняли сторону Ятты.

— Насчет Гранхарсена. С чего ты взял, что он… что ты там хотел сказать?

Роа вздохнул.

— Да ни с чего, если честно. Может быть, я правда гоню.

— С наибольшей вероятностью, ты правда гонишь. Но если у тебя есть сомнения, спроси напрямую. Если он твой друг, он скажет тебе правду.

Знать бы еще, нахрен, что с этой правдой делать. Гранхарсен правда никогда его не подводил. Никогда не подсиживал: им вообще нечего было делить, и он серьезно собирался помочь ему вернуть Ятту. Просто на фоне всего происходящего, а еще самую малость из-за того, как легко Вэйд обрабатывал девчонок — они велись на него, как рагранские пчелы на камартовый флар — Роа психанул. Психанул, сорвался на друге. В довесок к тому, что поссорился с Яттой, поссорился еще и с Вэйдом. Молодец, ничего не скажешь.

— Да. Да, ты права, — пробормотал он.

— Я всегда права, — хмыкнула Риа. — Начинай исправлять, что наворотил, вернешься — обниму.

— Как там Дрим?

— Как всегда дикует. Недавно снесла мамину любимую вазу, мама пообещала сдать ее на ветстанцию для опытов.

— Не сдала?

Риа фыркнула, и ему стало чуточку легче.

— Лар обещал приехать в конце месяца, — сказала Риа. — Так что в Ферверн реально поедем всей семьей.

Лар — их старший брат по маме. Он стопроцентный человек, и это долгая история, которую Роа сейчас не хотелось вспоминать. Сейчас ему хотелось отмотать все назад и никогда не встречать Нису, но…

— Хорошо, — сказал он.

— Хорошо, — подтвердила сестра.

Они попрощались, и Роа написал Вэйду: «Надо поговорить». Спустя пару часов, когда сообщение так и осталось непрочитанным, он его набрал. Но ответа так и не дождался — либо Гранхарсен был очень занят, либо закинул его в черный список. Впрочем, оставался еще промежуточный вариант, в котором Вэйд не хотел говорить именно сейчас именно с ним.

Ятта

Я отлично выспалась за день. Нет, не так… я выспалась просто по высшему разряду. Лекарственные пластинки делали свое дело, пока я спала, и к вечеру, когда дальше спать уже просто не получалось, я столкнула себя с кровати и пошла в душ. Освежиться. Наверное, я столько тянула, потому что мне не хотелось смывать с себя прикосновения Вэйда. Его ласки. Когда я вспоминала, что он творил языком, внутри снова все вспыхивало. Это было какое-то помешательство, сумасшествие, но я хотела еще. Я хотела продолжения, и списывать все на температуру уже было бессмысленно. Сильнодействующие пластины работали над моим восстановлением, и температуры днем у меня не было. Так что…

Оставалось только признать: я окончательно и бесповоротно запала на Вэйда Гранхарсена. Теперь уже не по сети, а в реальности. После того, как я проводила взглядом летящего над городом дракона, я завтракала и старалась не думать о твердости его желания под моими пальцами. О том, как меня вело от его близости и его запаха. О том, как он на меня смотрел, как он меня касался… Может быть, мне было бы проще обо всем этом забыть, если бы не его одежда. Я натянула его футболку и спала в ней. Джинсы и пиджак закинула в шкаф, как он мне и сказал. И сны мне снились совершенно неприличные. В этих снах мы занимались сексом, и я словила еще несколько оргазмов прямо во сне.

Несмотря на то, что я не собиралась никому об этом рассказывать, я все равно краснела снова и снова, когда об этом вспоминала. И еще сильнее — когда вспоминала о реальности. Так мой организм реагировал на Вэйда… и на то, что он во мне разбудил. Мама разговаривала со мной о чувственности, об отношениях между мужчиной и женщиной, но то, о чем мы говорили, не шло ни в какое сравнение с тем, что со мной творилось.

Это было безумие. Взрыв мозга. Нечто невероятное!

Как это остановить, я не знала, но, признаться честно, я не была уверена, что хочу это останавливать. В новостях сказали о летающем Гранхарсене. К счастью для меня, мама не смотрела новости Мэйстона, поэтому ни о чем не догадалась. Мы с ней достаточно мило поговорили, она поверила в то, что все хорошо, на этом мы и попрощались. Правда, с меня взяли клятвенное обещание звонить, если станет хуже. Сначала врачу, потому сразу ей.

— Эрверу мы решили ничего не говорить о том, что ты болеешь, — предупредила мама. — Он и так как с цепи сорвался, когда узнал эту новость про Роа. Рвался к тебе, они с отцом поругались. Сильно.

— Да, так будет лучше, — пробормотала я, вспоминая наш последний разговор с Эрвером. Мне пока хватало эмоций, чтобы думать еще и о его предложении о том, как все это вообще понимать. — Помири их пожалуйста, мам. Ладно?

— Уже. — Мама мягко улыбнулась. — Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Этот уютный разговор, правда, не отменял того факта, что мой краш — Вэйд Гранхарсен, и что это будут мои последние соревнования, если мой отец обо всем узнает. С другой стороны, во мне словно проснулась какая-то другая, до этого дня незнакомая мне Ятта, которая твердила: «Наплевать! Я уже взрослая, и могу решать за себя сама».

А решать что-то мне в любом случае придется, потому что соревнования закончатся, и наш роман с Вэйдом тоже. Это же можно называть романом? Я не была уверена, как и не была уверена в том, что хочу возвращаться в Ферверн. Ятта, летевшая на соревнования, покрутила бы пальцем у виска, если бы могла заглянуть в будущее. Я же понимала, что мне отчаянно не хватает свободы, насколько мне не хватает этой свободы, и что так будет всегда, пока я живу рядом с отцом. А так… я могла бы перевестись в Мэйстонский университет, учиться, встречаться с Вэйдом…

Я даже на миг зажмурилась, представив новости во всех СМИ: «На церемонии вручения высшей награды киноакадемии в Зингсприде Вэйдгрейн Гранхарсен появился с Яттой Хеллирией Ландерстерг…»

Наверное, я действительно бредила или сходила с ума. Определенно. Но после вечернего визита врача, подтвердившей, что мне стало лучше, я только и думала о том, вернется Вэйд сегодня или нет. Он уже не раз и не два доказывал, что для него не существует преград, когда он чего-то хочет. И я подумала, что если он придет сегодня — значит, все, о чем я думаю, реально. Значит, я правда могу попробовать… да, у меня не будет пламени рядом с ним, но я могу быть счастливой. По-настоящему счастливой! Отец, конечно, будет рвать и метать, но он поймет. Потом он поймет… Мама точно сумеет его уговорить.

Я не писала Вэйду. Не просила его прийти. И он мне не писал тоже. Но, когда горничная привезла ужин, и Вэйд не вылез из этой тележки, как вчера, я испытала жуткое разочарование. Как будто все мои надежды вытряхнули из меня, как пыль из сухого мешка. Я уже успела расстроиться, разозлиться и сто десять раз обругать себя за свою наивность, когда из моего шкафа раздался стук.

Сначала я подумала, что я брежу, но, заглянув в просторную нишу, обнаружила, что в ней есть дверь.

— Потайной вход, или выход — есть во всех номерах для особо важных особ в отелях «Шеррамел стар». Это чтобы в случае нападения тебя могли увести через него, — хмыкнул Вэйд. — Что? Не знала?

Пару мгновений я просто хлопала глазами, а потом подалась вперед и поцеловала его. Первой.

Вэйд на мгновение замер, а потом в его глазах вспыхнуло фиолетовое пламя. То, что всегда заставляло меня замирать, когда я смотрела его живую ленту. То, которое казалось таким далеким, недосягаемым, только теперь я видела его рядом, так близко, что это казалось фантастикой. Он поцеловал меня в ответ с такой яростью, что зубы ударились о зубы. Нам пришлось замереть, тяжело дыша, потому что это получилось ощутимо. Прислонившись лбом к моему лбу, Вэйд замкнул мою голову между своими ладонями, и я буквально слышала его резкий, глубокий и сильный пульс. Биение его сердца словно текло из меня в него и обратно, забирая с собой мое. Я не могла им надышаться.

— Ты не Льдинка, — хрипло выдохнул Гранхарсен мне в губы. — Ты Огнинка, ты в курсе?

— Огнинка звучит как-то дико, не находишь?

— Всяко лучше, чем Огнина.

— Огнище.

Мы расхохотались одновременно, но смех очень быстро сошел на нет. Возможно, это и впрямь было безумие и помешательство, потому что я никогда и ни с кем такого раньше не чувствовала. Ни с Роа, которого знала с детства. Ни с Эрвером, которому могла рассказать все то, о чем раньше не говорила никому.

Это была странная близость, помноженная на какое-то совершенно нереальное желание ее усилить. Притяжение, которому невозможно противиться, и я не хотела.

— Я ждала тебя, — тихо призналась я. Мне было важно это сказать, и, когда я это сказала…

— Ятта, лучше помолчи. Иначе я тебя оттрахаю так, что ты неделю не сможешь ходить.

— Кто сказал, что я против?

Гранхарсен натурально зарычал, клянусь. Его голос, который вскрывал все мои чувства раз за разом, сейчас звучал как призыв дракона. С тех самых пор, как сила иртханов по всему миру начала расти, а обороты перестали быть угрозой для самих иртханов, кто не мог обернуться обратно или терялся в лабиринтах разума зверя, их — обороты — разрешили на законодательном уровне. Причем если десять лет назад их можно было совершать только на границах городов с пустошами, то сейчас и в черте города. Разумеется, они подчинялись законам: оборот не должен был нести угрозу ни оборачивающемуся иртхану, ни кому-либо находящемуся рядом. А разрешили их, потому что возрастающая сила начала сводить иртханов с ума…

Как сейчас меня с ума сводил Гранхарсен. И, судя по всему, я его тоже. Потому что когда он подхватил меня под бедра и прижал к стене, его пальцы были горячими и дрожали. Как дрожали его зрачки, вытягивающиеся в вертикаль и снова собирающиеся в черный глубокий провал-круг. На этот раз в его поцелуе не было нежности, только всепоглощающая дикая страсть, ворвавшаяся в меня как его язык — в мой рот, воспламеняющая и дарующая какую-то совершенно невероятную, необъяснимую свободу.

Я застонала ему в рот, и он выдохнул, глядя на меня своими невероятными сиреневыми глазами:

— Ты весь день ходила в моей футболке, Ятта? Мать твою, ты весь день ходила в моей футболке!

От его рычания внутри меня словно натягивались какие-то новые, возникающие словно по волшебству струны.

— Да, — хрипло ответила я. — Тебе нравится?

— Мой запах на тебе? Это чешуебнутый улет.

Я не успела даже всхлипнуть, когда он поставил меня на ноги и подтолкнул к кровати. Окончательно осмелев, я перехватила его за руку и потянула за собой. Выдохнула, оказавшись на спине, глядя в его глаза.

— Ятта, у тебя есть целых две секунды, чтобы попросить меня остановиться, — предупредил Вэйд.

Я облизнула губы и приподнялась на локтях:

— Раз… Два.

Кажется, я сделала это зря, потому что Вэйд одним движением дернул футболку наверх, и я запуталась в ней, а его губы уже накрыли мою грудь. Он втянул в себя сосок, сжимая его зубами и посылая по всему телу волны сумасшедше-сладкого острого наслаждения. Ладонью он накрыл мою вторую грудь, и, когда его горячие пальцы прошлись по чувствительной вершинке, меня выгнуло под ним дугой.

От яркости этих ощущений на миг потемнело перед глазами, хотя футболка и так затемняла приглушенный свет от «звездных» ламп на потолке.

— А-а-ах-х… — выдохнула я, а Вэйд, выпустив сосок изо рта, слегка на него подул.

Контраст этой ласки снова заставил меня задрожать, я даже не представляла, что мое тело может быть настолько чувствительным. Но, когда меня касался он, я превращалась в сплошную эрогенную зону, потому что даже сейчас, когда Вэйд потянул футболку выше, касаясь моих рук, по телу побежали мурашки.

— Раздень меня, Ятта, — хрипло выдохнул он, и я покраснела.

О-очень сильно. Потому что одно дело, когда твоя мечта прикасается к тебе, совсем другая — когда ты к ней.

— Ты хоть что-нибудь делаешь несоблазнительно? — уточнил он, когда я вытащила рубашку из его брюк.

— М-м-м-м… ничего в голову не приходит. Наверное, болею.

— Болеешь ты тоже весьма соблазнительно, я проверял. Но лучше выздоравливай скорее, — я не ожидала, что он будет так на меня смотреть, когда я буду расстегивать пуговицы на его рубашке. И уж тем более когда я с этим справлюсь, потому что Вэйд Гранхарсен был драконически очешуителен. И да, я видела кубики пресса на фотках и в живой ленте, он никогда не стеснялся в подаче контента, но сейчас я могла положить ладони ему на грудь, чувствуя жар его кожи. Такой, словно у него тоже была температура, хотя у иртханов норма температуры в принципе выше, чем у людей и у таких как я. В смысле, у тех, кто без пламени.

«Не закапай слюной постель, Ятта, вот это точно будет несоблазнительно», — мелькнула в голове мысль, когда я изучала его сильные плечи, стягивая с него рубашку. Скользнув ладонями по груди к рельефному животу, я закусила губу. Кажется, все еще продолжая полыхать, как предупреждающие ночные маячки на высотках.

Моя грудь была в каких-то миллиметрах от его, и, кажется, ей было этого достаточно, потому что соски напряглись, как никогда раньше. Стянулись в плотные тугие горошины, и мне безумно хотелось, чтобы он к ним прикоснулся. Я едва об этом подумала, как Вэйд опрокинул меня на спину и снова зацепил зубами одну из этих горошин. Я всхлипнула, руки соскользнули с ремня его брюк, а его пальцы скользнули под ткань моих трусиков.

Поглаживая, слегка нажимая, посылая по всему телу волны какого-то нестерпимого, животного желания, от которого хотелось кричать. Кричать я себе позволить не могла, по понятной причине, поэтому просто стонала и всхлипывала, кусая губы.

Надо было включить визор.

Мысль пришла и ушла, растворившись в его ласках: одной рукой Вэйд продолжал ласкать меня снизу, пальцами между складок, легко касаясь влажного входа в мое тело. Второй он играл с моей грудью, помогая себе ртом — то сдавливая и втягивая в себя нежную кожу и чувствительные вершинки, то легко поглаживая подушечкой большого пальца блестящие от его слюны горошины.

— Вэйд, — хрипло выдохнула я, — Вэйд, я так больше не могу… я хочу тебя.

Когда-то мне казалось, что эти слова — дикая пошлость. Впрочем, когда-то мне казалось, что любые разговоры во время секса — дикая пошлость. Но сейчас я видела полыхающее в его глазах пламя, и все это казалось мне настолько правильным, настолько естественным, насколько это вообще возможно.

Я вздрогнула от смены ощущений, когда его пальцы скользнули в меня: сначала один, затем второй. Поглаживая изнутри, растягивая. Это фиолетовое пламя текущее сквозь него словно входило в меня, наполняя меня огнем до краев. Если собственное пламя — такое же, я понимаю, почему все о нем столько говорят.

Я, не отрываясь, смотрела ему в глаза, и видела в них отражение себя и своего желания: такого же острого, горячего, крышесносного. Невыносимого. Возможно, именно осознание этого помогло чуточку прийти в себя, и, когда я все-таки расстегнула его ремень, освобождая напряженное горячее желание из брюк, от одного-единственного прикосновения он зарычал.

Дернулся и полез в карман полустянутых джинсов, зубами разорвал упаковку презерватива. От этого движение пальцев внутри получилось рваным, и я охнула.

— Позволь… мне? — тихо спросила я, и он на мгновение прикрыл глаза. А когда снова открыл, в них было уже не просто объединенное пламя, а какой-то космос. Целая Вселенная. Разделенная на двоих.

— Просто приложи. И раскатай, — он отдал мне резинку, и прикосновение ладони к ладони вышло каким-то глубоко интимным.

Впрочем, следующий жест вышел еще более интимным: пока я растягивала презерватив по его напряженному члену, честно не представляя, как это во мне поместится. Пока его пальцы двигались во мне, будто повторяя ритм моих действий: медленно и плавно.

Но, стоило мне закончить, как Гранхарсен перехватил мои запястья и прижал их к постели, нависая надо мной.

— Ты долбаный ходячий соблазн, Ятта Хеллирия Ландерстерг, — прорычал Вэйд мне в губы и одним движением соединил наши тела. Рывок вышел болезненно-острым, но не настолько, как я себе представляла. Эта вспышка боли напоминала разорвавшийся внутри огненный шар, от которого сейчас в каждую клеточку тела летели огненные искры.

Снова собирающиеся внизу живота тугим томительным напряжением, которое отозвалось болезненной сладостью на первом же его движении внутри.

Вэйд подался назад и снова толкнулся в меня.

Снова.

И снова.

И снова.

Мы смотрели друг другу в глаза, его ладони вжимали мои запястья в покрывало, и это было дико, по-звериному возбуждающе. Соски затвердели так, что, казалось, мягкими они уже не будут никогда, а растянутость и его скольжение во мне раскрывало все новые и новые грани чувственности. Я и раньше чувствовала его всей кожей, но раньше — только его.

Сейчас же — и покрывало. И малейшие колебания воздуха. Я превратилась в сплошное чувствование. С моих приоткрытых губ срывались выдохи вместе со стонами, в его глазах плавился космос.

Я не заметила, когда мы ускорились…

… И снова замедлились.

Смена ритма сводила с ума, но внутри уже раскручивалась спираль наслаждения, текущая от места соединения наших тел в каждую частичку меня. Мне казалось, что я задохнусь и умру, когда меня накроет этой волной, и в то же время отчаянно этого желала. Вэйд наклонился к самому моему уху. Мазнул губами по скуле:

— Скажи, что ты моя, огненная Льдинка.

Вот же…

— Я твоя, Вэйд Гранхарсен, — ответила я.

И он отпустил мои запястья, чтобы подхватить бедра. Движения во мне стали более резкими, а подступающее наслаждение отзывалось пульсацией в самой чувствительной точке. Нарастая, нарастая и нарастая, до тех пор, пока не полыхнуло внутри, рассыпаясь перед глазами искрами звезд.

Я все-таки закричала, вцепившись в запястье зубами.

Космос вокруг нас взорвался и сжался до крохотной точки, чтобы потом раскинуться бесконечным сияющим полотном, и, когда я почувствовала ответную пульсацию его члена внутри, спазм моих мышц заставил Вэйда выругаться. Он сдавил покрывало пальцами с такой силой, что оно затрещало, а после я ощутила, как он кончает. Так яростно, что у меня голова закружилась от этой силы его наслаждения.

— А-а-а-ахх, — снова выдохнула я, когда он вышел из меня и откинулся на спину рядом со мной.

Спустя мгновение я оказалась в его объятиях, укутанная в кольцо его рук, и это тоже было невыносимо правильно. Настолько, что даже говорить ничего не хотелось.

— Ты как чистое неразбавленное пламя, — хрипло произнес он.

Да куда уж там… нет во мне никакого пламени. Но все равно это было приятно, поэтому я завозилась в его руках, а потом подтянулась повыше и поцеловала его в нос.

— Да, ты тоже ничего так, Вэйд Гранхарсен.

Выражение его лица надо было видеть!

Но я уже скользнула в уютные сильные объятия и на минуточку закрыла глаза.

Чтобы проснуться в полной темноте от того, что горю.