Средневековые битвы

Битва при Фолкерке 22 июля (апреля) 1298 г. Англичане начинают и выигрывают

Год выдался для Англии влажный и кровавый, как первая портянка призывника. Все вы видели эту битву в исполнении светоча нашего, Мэла Гибсона, в фильме «Храброе Сердце», про мужиков в юбках. Итак, я решительной рукой сорву плед со всего стыдливо прикрытого сразу и беспощадно — килтов не было.

Вот вообще. Я не понимаю, как так могло произойти, но в конце 13-го века все шотландцы, как и все нормальные люди, ходили в штанах. Разбираться не стал — ведь ты, читатель, тут не затем, чтобы историю одежды узнавать, не правда ли?

Битва при Фолкерке будет мной сегодня пересказана в струе того, что это был очередной «тревожный звоночек» о начале заката рыцарской конницы. И это еще за пять лет до знаменитой «Битвы золотых шпор».

Все началось с того, что шотландцы подняли бунт. Ну как подняли. Начали по традиции резать кого ни попадя, особенно отличился один небезызвестный вам Уильям из клана Уоллесов. Мелкоземельный рыцарь, он собрал собутыльников, то есть копье, и начал потрошить помаленьку местных ментов и других шерифов. Надо сказать, что клан Уоллесов имеет нормандские корни и, грабя неласковых к местным заезжих варягов, он совершал аморальщину по отношению к лицам близким ему по гаплогруппам. Это красноречиво свидетельствует — английские феодалы уже щедро нафеодальничать успели, что никто не ушел обиженным. Или наоборот, кто не убежал, был обижен. Шотландцы начинание Уоллеса поддержали, как говорится, широкими народными массами.

Если коротко — английская знать последовательно проводила политику колонизации в отношении ирландцев и шотландцев. И, в назидание некоторым псевдонационалистам из бывших советских, это приводило не к построению винодельной или хлопковой отраслям, а к вытеснению автохтонов в леса, болота и прочие трудно осваиваемые земли. Ну там еще всякие мероприятия были: убил ирландца — семь грехов списал. В общем, население шотландцев как таковых сокращалось и постепенно замещалось англосаксонским. А шотландцы, почему-то, это спокойно принять не могли, и нервничали. Отсюда и конфликт.

Как реально выглядели стороны, правда лет на 100 позже. Англия (слева) и Шотландия (справа)

Конфликт надо решать и сначала это попытались сделать при Стерлинговом мосту. Группа писмейкеров от короля Эдуарда I там встретилась с несколькими недружелюбными шотландцами с дубьем и вот тут-то и пораскинула мозгами. На самом деле, шотландцы так знатно набили там фрагов, что Эдуарду пришлось все бросить и приехать разбираться лично. Бросил он, кстати, не что-то там, а кампанию во Франции. И надо понимать, что не будь шотландцев, столетняя война имела бы все шансы называться стопятидесятилетней. А так, пришлось потратить почти сорок лет на шотландцев, и только Эдуард III (они в этот период удобно нумеровались, последовательно) смог, наконец, вернуться во Францию.

Итак, Эдуард I возвращается с благодатных берегов Франции, настроение ни к черту, погода как лето в Астане, сын дебил, шотландцы гады — всё одно к одному. Но королевская воля у Эдуарда была. В прошлом он нагнул под себя свободолюбивых баронов в доспехах и оттого нагнуть под себя шотландцев без бронезащиты многих нежных частей тела представлялось ему не только возможным, но и где-то даже приятным.

Первое дело — он созвал ограниченный контингент рыцарского ополчения. И против обыкновения в этот раз они согласились служить до конца кампании, а не две недели. С одной стороны их манила возможность хапнуть феод, с другой — поддерживал в правильной позе длинный и толстый топор палача.

Сейчас считается, что их (тяжёлых всадников) было порядка 1500, то есть собственно рыцарей от 60 до 300 рыл.

Были еще легкие конники (обычно ирландцы) с дротиками, несколько сотен.

И 25 тысяч пехотинцев. Приходно-расходный кассовый чек сохранился и попал в загребущие ручонки историков. В чеке пехотинцы расписаны поштучно и кому сколько уплочено. Датирована зарплатная ведомость днём перед битвой. Историки, памятуя о том, что люди не меняются, считают эту цифру верхним потолком армии Эдуарда (приписки, карусель, мертвые души не сегодня придуманы). И это прямо очень много, по средневековым меркам. Армия вторжения Вильгельма Завоевателя была в 3–4 раза меньше, а хватило на всю Англию.

Любопытен состав армии. Прямо скажем, с солдатами всегда было туго, и такую орду Эдуард насобирать не смог даже после напряжения всех административных ресурсов. На самом деле, в этом походе во всей Англии набралось не больше трети людей от общего количества английской армии, готовых сражаться за короля. Половина «англичан» были из Уэльса (в быту валлийцы), остальные вообще всякий сброд, в том числе и с материка.

И не надо смеяться, Уэльс не Англия, не верите — поезжайте и спросите на месте.

Тем не менее Эдуард превозмог, собрал армию и двинулся в глубь Шотландии. По дороге активно карая мелких бунтарей, крупных невиновных и особенно жестоко расправляясь с непричастными. Двинулся он вглубь Шотландии с целью в решающем сражении разбить армию бунтовщиков, самому короноваться королем Шотландии, назначить губернатора и вернуться во Францию из этого гадюшника. Это потом все начали хотеть жить в Лондоне, тогда этот городок был, откровенно говоря, на любителя.

Уильям Уоллес тоже не сидел сложа руки: используя тактику выжженной земли, он лишил наступавших англичан продовольствия, уводя их вглубь малонаселённых и враждебных земель.

Когда армия Эдуарда добралась до центра Шотландии, «английские» солдаты были на грани физического истощения. Английская армия стала лагерем поблизости от Эдинбурга, и там валлийцы, чей боевой дух был крайне низок, учинили пьяный бунт, подавленный конницей. 80 валлийцев было убито.

Это одна из развилок истории. Армия англичан распадалась, голод, холод дождь и самое ужасное, дефицит чая, выбивал из их рядов одного за другим.

Эдуард был близок к позорному отступлению.

И вот буквально незадолго до, можно сказать за минуту, перед тем как уже все пропало пришло нежданное спасение — по крайней мере именно так нагоняют драматизм некоторые хроники. Впрочем, перекрестные источники подтверждают — Эдуард уже был готов отдать приказ об отступлении, но до него вдруг дошли сведения, что Уоллес расположился с армией близ Фолкерка в 30 милях от английского лагеря, готовый в любой момент напасть на отступающих англичан.

– Опаньки! — по-королевски величественно воскликнул Эдуард и вскочил на коня.

И погнал он своих ребятушек быстрым шагом. И нагнал шотландцев. Уильям Уоллес решил дать бой — попытка уйти лесами и мелкими группами не вариант — у англичан сильная конница, и тяжелая, и легкая. Это грозило катастрофой. План был такой — удерживать англичан на расстоянии копья до темноты, а после наступления сумерек грозно и храбро сбежать, пользуясь знанием местности и близостью лесополосы.

Разумеется, вслух Уильям всем рассказал о скрепах, шотландском характере, ну и о том, что англичане тупые, естественно.

Армия шотландцев, состоящая в основном из пехоты, вооружённой копьями, как и в битве на Стерлингском мосту, выстроилась в четыре крупных отряда, известных как «schiltrons (шилтрон)». Что в точности из себя представляли эти schiltrons — неизвестно. Вероятно, это было построение пехоты, вооружённой длинными копьями и укреплённое вбитыми кольями. Промежутки внутри строя были заполнены стрелками, вооружёнными тяжелыми луками. Ощетинившиеся копьями шилтроны, как попозже в деталях выяснят англичане, были непроницаемы для кавалерии противника. В арьергарде располагался отряд тяжеловооружённых всадников из числа шотландской знати, в частности, клана Комина. Это его предводителю потом от Мела Гибсона гирькой в висок прилетело, за подставу.

Во вторник 22 июля английская конница, двигавшаяся четырьмя отрядами, настигла противника. Теперь вы уже понимаете рисунок боя. А то понапишут иногда всякое, и у людей создается впечатления, что армии собираются чисто ради хохмы повонзаться. Нет, во все времена маневр имел значение. Мотайте на ус, если вдруг окажитесь попаданцем в мире меча и с рыцарями. Самое сложное в средневековой армии, помимо того, чтобы ее собственно собрать, это её прокормить. А построить — вообще фантастика, именно поэтому шотландцы и изобрели свой шилторн — простой в освоении строй. Ну и построились загодя. И подготовили позиции к приему дорогих гостей. Все что могли сделать — сделали.

Интересно проследить за Эдуардом. Эдик принял на себя командование центром английской армии — это скорее традиция. Увидев противника, английская конница немедленно бросилась в атаку, однако из-за небольшого болота, располагавшегося перед шотландским построением, она вынуждена была сделать крюк, обойдя болото с западной стороны и только затем врезалась в позиции правого фланга шотландцев. Славный своей кротостью и ударом слева Епископ Даремский, командовавший правым флангом англичан, пытался сдержать своих воинов от преждевременного вступления в бой, чтобы дать возможность королю построить войска перед битвой, однако «под давлением нетерпеливых и спесивых рыцарей он вынужден был начать атаку». Обратите на это внимание — точно такую же несдержанность при виде врага и нечувствительность к приказам рыцари будут демонстрировать постоянно.

Несмотря на то, что выглядят эти яростные напрыги рыцарей на все, что они в поле увидят, довольно нелепо — это все же объяснимо. Для их социальной иерархии было крайне важно отличиться на поле боя. Это, как если бы сейчас ты не просто сын губернатора и оттого внезапно мер Заречинска к 20-ти годам. Нет, для продвижения по службе ты просто обязан ещё пару уголовников в ножи взять, как минимум. А, по-хорошему, еще и в Сирии пару десятков отморозков в землю забомбить.

Просто предполагалась игра в одни ворота, ты такой красивый на коне, по бокам и за спиной опытные ветераны и хорошие друзья, ты сносишь конем тупых плохих людей и рубишь их мечом, весь героический и в крови. Чужой, естественно. Единственная сложность — убивать нужно больше чем другие, и хорошо бы пару шотландских рыцарюг в плен взять. Тут нужно суметь успеть, пока не разобрали.

Но шотландцы — как выяснилось опытным путем — вероломные подонки, и не стали умирать по правилам. Рыцари попробовали по-разному — и таранили массу пехоты, врубаясь в нее с разбега, и пытались отсечь куски от общего строя, и пытались выбить крайних по периметру — ничего не вышло.

И не вышло благодаря, в первую очередь, самим шотландцам. Если интересно, я в комментариях могу дать полные цитаты, сейчас вкратце перескажу. Люди, непосредственно командовавшие на поле боя, примерно во времена Наполеоновских войн, в один голос утверждали, что атаку конной лавы выдержит только в высшей степени стойкая пехота. Они расценивали внезапную конную атаку как опасность более высокую, чем, например, долгий артиллерийский обстрел. И, в первую очередь, в силу психологических причин. Конечно, мы сейчас можем снисходительно хмыкнуть, что мол мы вон танки видели — но не стоит. Против танков стояли не мы. А в порядке эксперимента, сходите на ипподром. И попробуйте постоять рядом со смирными лошадками, которые шагом катают детей. Странное дело, на дороге у них очень трудно находиться. Мне по крайней мере. А я, например, грузовики всякие видел и, даже и такое случалось, в автобусах ездил. Но животный страх перед большой скотиной во мне, по крайней мере, видимо остался.

В общем, атакующая вас конница — одно из самых страшных переживаний, по признанию ветеранов 19–20 веков. Ничего страшнее чем атакующая тяжёлая рыцарская конница, на войне в 13-м веке просто не было. Есть мнение, среди военных историков, что львиная часть успеха тяжелой конницы лежит именно в плоскости психологии.

На счастье тяжелой конницы, большая масса пехоты, редко оказывалась достаточно организованной. И если даже не убегала — слонялись по полю толпами туда сюда. Ну вон, на субботнике можно посмотреть, как это выглядело. Короче, толпа с вкраплениями сыгранных команд. Сложно ждать, что она окажется стойкой. Но тут — оказалась. И сильно стойкой. И агрессивной. И умело сражалась. Не в последнею очередь благодаря грамотному командованию. Неизвестно сам Уильям до всего додумался, или ему подсказал кто, но результат превзошел все ожидания. Короче, шотландцы схватили благородных шевалье прямо за их длинное и толстое данное богом превосходство над пешими воинами и многим поотрывали с корнем. Настолько зло они это сделали, что оставшиеся в живых тяжелые всадники бойко засобирались по домам. Но тут подоспел король, который оказался даже злее шотландцев. Как мудрый правитель, Эдичка стремительно раздал ободряющих лещей, привел в чувство паникеров и подтянул пехоту.

Теперь засобирались в путь уже шотландские рыцари. Ну собственно действовали по плану. Пока англичане будут грызть шотландскую пехоту, доблестная шотландская знать могла сбежать и сохранить тем самым себя для борьбы.

Но злые языки, конечно, говорят мол, просто с высоты коней феодалы Шотландии разглядели, что оказывается 6 000 шотландцев против 25 000 англичан — это не тот расклад, какой они планировали.

Так или иначе, конная знать шотландцев скрылась в лесу, оставив пехтуру расхлёбывать то, что во многом сама и заварила.

Пешие «англичане» с разбегу воткнулись в шотландцев, но, внезапно, там стало больно. Нестерпимо больно. Битва была очень кровавой, при чем, в первую очередь для англичан. Вернее для того сброда из которой состояла армия Эдуарда. Короче, победа была не очевидна.

И вот тут, надо сказать, шотландцам просто не фартануло.

Не смотря на то, что шотландцы первые смогли снять, а вернее сбить тяжелыми ударами секир, венец непобедимости с тяжело вооруженного феодального ополчения, им попросту не повезло в том, что против них было много валлийцев. Шотландцы не смогли как следует окрепнуть и развить свою тактику — хотя были на пути к этому. Обрасти доспехами, развиться в баталии — как очень похожие на них швейцарцы. Но увы, у валлийцев было много луков.

Большие луки, пускающие тяжёлые стрелы, показали удручающую эффективность против плотных масс пехоты. Раньше в исторических статьях (обычно английских) было принято показывать Эдуарда этаким коварным типом, у которого был хитрый план. Но мне кажется, эта его предусмотрительность удивила не только всех вокруг, но и его самого. Я там продирался через свидетельства очевидцев, так там больше расписывалось как храбрые англичане камнями закидали шотландцев.

Конец был прост и ужасен:

«Под натиском превосходящих сил шотландские стрелки тотчас рассеялись, а всадники отступили, не пытаясь вступить в бой. Тогда рыцари обрушились на колонны копейщиков, но не могли проникнуть через густой лес выставленных против них копий. Эдуард отвел рыцарей назад и приказал своим стрелкам открыть стрельбу по сомкнутым колоннам шотландцев; их поддерживали копейщики, которые подбирали полевые камни и метали их в беспомощную массу. Вскоре рыцари прорвали их отряды, ослабевшие настолько, что не в состоянии были оказывать никакого сопротивления, после чего началась повальная резня.»

И все же многим шотландцам удалось уйти — лес был рядом. В числе прочих и Уильяму Уоллесу. Но это, несомненно, был сокрушительный разгром. Шотландия потеряла армию, а новую взять было не откуда, на долгое время сопротивление Шотландии было сломлено.

Потери по битве сильно разнятся, в английской версии википедии толерантно указывается в 2 тысячи человек с каждой стороны, но большинство склоняются что шотландцы потеряли 4 тысячи. Это, кстати, укладывается в мои выкладки о том, что, просто по определению, проигравшая армия теряет, как минимум, в два раза больше людей. И все же, потеряв две третьих своей армии, шотландцы дали англичанам бой, и бой очень кровавый. А главное, они вынесли из этой битвы осознание того, что даже находясь в меньшинстве они могут бить англичан. Ну а чуть позже (после пары кружек) все сошлись на том, что вообще проиграли они, только потому, что их предала конная знать (многие из баронов и рыцарей сражались в пешем строю). И кланы, которые были верхом и скрылись в разгар битвы, за это серьезно поплатились.

После битвы последует несколько лет страшного геноцида против шотландцев, в процессе поймают Уильяма Уоллеса. Затейники англичане его повесят, выпотрошат, четвертуют, оскопят — при этом он оставался жив до самого конца процедуры. Действительно, заплечных дел мастера, не поспоришь.

Шотландцы извлекут из этой битвы уроки, и следующее большое сражение, где их врагом будет уже Эдуард II, окажется масштабной резней английской армии.

Потому что фридом, факен бритишь!