СССР

Глава 10

Глава 10

Я недоверчиво посмотрел на старого уголовника. Чувствовался в нём маститый урка, прошедший все тюрьмы и каторги сначала империи, а потом и Советской России. Такому палец в рот не клади и всегда оставайся начеку.

И если пытается успокоить и говорит примирительным тоном, значит, где-то подвох.

На такие вещи я уже успел насмотреться в прошлом. Сто лет прошло, а ничего не изменилось.

— Не врёшь? — сурово сдвинул брови я.

— Мне перекреститься перед тобой что ли? — с насмешкой спросил старик. — Так ты ж вроде из краснопузых, чуть ли не большевик... Мне перед тобой на «Капитале» клясться нужно.

— Что было, дед, то прошло. Я не белый, не красный и не зелёный — сам за себя. Не надо креститься и «Капитал» не нужен. Достаточно твоего слова. Но если обманешь и сегодня человек не придёт, ноги моей здесь больше не будет, — твёрдо объявил я, хотя сердце замерло — вдруг попытка пойти ва-банк не удалась, и придётся на ходу придумывать что-то новое.

— Придёт человек, придёт, — неожиданно ласково произнёс он. — Не переживай. Я к тебе присмотрелся, вижу — ты к нашему ремеслу подходящий, поэтому замолвлю за тебя словечко. Да и Губан тоже молчать не станет. Он вроде теперь в долгу у тебя.

— В долгу, — с деланным спокойствием кивнул я.

— Оно и ладушки. Давай с дровами покончим и в фатеру пойдём. И да… Я тебе деньжат дам, на рынок сгоняй, купи что полагается к столу. Не каждый день такие люди в гости приходят.

— Хорошо, — продолжая строить умиротворение, согласился я. — Куплю и что выпить и чем закусить.

Мы зашли в дом. Дед достал из укромного места деньги, отслюнявил мне несколько купюр.

— Ступай с богом, Жора! А я пока тут, у печки посижу, кости погрею.

— Я скоро, — кивнул я и шагнул к порогу.

Наши возле дома не отсвечивали. Ну и правильно, невозможно тут сутки напролёт дежурить — быстро намозолишь глаза.

Оставить записку в укромном месте, сообщить, что вечером ожидается кто-то важный, раз дед обеспокоился угощением… Очень даже может быть, что явится Кузнец собственной персоной. Было бы здорово арестовать его и вытрясти всё, что знает. Одно плохо, эта порода легко не раскалывается. Терять ему нечего, приговор в любом случае один — стенка, так что особого смысла изливать на допросе душу нет.

Есть, конечно, методы экспресс-допросов, только за них по головке не погладят, а скорее приложатся сапогом по другому месту.

Записка?

И тут я снова вспомнил подозрительный настрой деда. С него станется проследить за мной, уж больно хитрая и опытная сволочь. На одном испытании не успокоится, будет снова и снова проверять на вшивость.

Так и есть, вот же старая гнида. Хоть и старался держаться в отдалении и не отсвечивать, даже шёл на другой стороне улицы, но всё-таки я заприметил его в отражении одной из стеклянных витрин нэпманского магазина.

Как же, замолвит он за меня словечко. Не удивлюсь, если засадит перо в бок, как Фролу, если заметит хоть что-то подозрительное. Выходит, идти к намеченному месту нельзя, спалюсь.

Подмоги от ребят не дождусь, буду действовать в автономном режиме. В моём случае это пока означает плыть по течению и не пытаться грести.

Добравшись до рынка, я принялся транжирить деньги старика. Начал с главного — алкоголя. Само собой, никакого тебе «Мадам Клико», «Смирновской» или шустовского коньяка. Для гостя сойдёт и банальный самогон, благо его из-под полы продавали повсюду.

Поторговавшись, взял две пол-литровых бутылки. Продавец клялся и божился, что товар — экстра-класса, даже позволил продегустировать, да и сам с удовольствием хлопнул стопочку.

Оценив стекающую по стенам желудка тёплую жидкость, я понял, что это — не отрава и потому можно брать.

Какая лучшая закусь к самогону? Огурчики, жаренная на сале картошечка, колбаска, хлебушек… Удалось купить всё, что нужно, включая ещё одну бутыль, но на сей раз с постным маслом.

Я с удовольствием понюхал у горлышка. Дух что надо, привычное мне даже нерафинированное масло никогда так божественно не пахло.

А как хрустели огурчики, один из которых мне выловили из кадушки и дали на пробу.

Натур продукт, никакой химии.

Не раз и не два мелькала сгорбленная фигура старого вора, но я старательно делал вид, что не замечаю его. Пусть тешится, строя из себя аса слежки. Гад, конечно, ловкий, скользкий и хитрый, но в этом деле не специалист. Дилетант всегда спасует перед профессионалом.

Закончив закупки, сложил всё в холщовую сумку, выданную дедом и пошагал до хаты. Нарочно не спешил, давая старику возможность оказаться дома раньше меня.

Как водится, инициатива имеет инициатора, и жарить картошку пришлось мне. Дед только помог её почистить, а потом заскрипел, застонал и заявил, что ему надо малость соснуть.

Я тот ещё повар, но в искусстве готовки жарёхи готов дать сто очков любому, так что в назначенное время скворчащая на все лады и шипящая сковорода уже стояла на столе, распространяя умопомрачительные запахи.

Аккуратно порезал хлебушек, колбаску, достал огурчики, потом самогонку. Дед принёс стопки, но почему-то только три. Неужели гость не будет?

У Губана при виде этого великолепия даже слюнки потекли.

— Мне стопочку нальёте? — сдавленным голосом спросил он.

— Доктор пока не разрешил, — сказал как отрезал старик.

У меня аж от сердца отлегло. Выходит, третья стопка припасена для дорогого гостя. Уже хорошо, а то мне эта канитель действительно уже в печёнках засела. Тело и душа требовали активных действий, да и по Насте соскучился страшно.

В дверь постучали. Я дёрнулся, но дед ожёг меня взглядом.

— Сиди, торопыга. Сам открою.

Вернулся он с невысоким плотным мужчиной лет пятидесяти, одетым как британский денди. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это не Кузнец. Похоже, я ещё не созрел до «чести» лицезреть главаря банды.

Первым делом он поздоровался с Губаном, а потом как-то резко потерял интерес к раненому бандиту, взял табурет и сел напротив меня. Внимательно всмотрелся в моё лицо, потом запустил руку в карман пиджака, извлёк из него серебряный портсигар, элегантным движением открыл и протянул в мою сторону.

— Курите?

— Не курю, — признался я.

— А я с вашего позволения закурю.

Он достал папироску, зажёг её и с наслаждением затянулся.

— Значит это ты спас Губана?

— Я, — не стал отрицать очевидное я.

— Молодец, — одобрительно кивнул он, не сводя с меня внимательного взгляда. — Губан — человек свой в доску. Жаль было бы потерять.

— Простите, не знаю вашего имени, — осторожно заметил я, тоже переходя на вы.

Мужчина усмехнулся.

— Ах да, я ведь действительно не представился. Зовите меня Аристархом Михайловичем. Если вас интересует мой род деятельности, то, боюсь, ничего конкретного сказать не могу. Занимаюсь, как говорят англичане, бизнесом, причём самого разного вида. А вас, если не ошибаюсь, зовут Георгием.

— Да. Причём можно без отчества, — сказал я.

Решение не называть себя придуманным именем показалось мне самым правильным, чтобы не проколоться.

— Прекрасно, Георгий. Вы, я так понимаю, человек служивый…

— В прошлом служивый. Теперь даже не знаю кто, — подтвердил я.

— Это уже не важно. Главное, у вас есть опыт и вы знаете, с какой стороны брать в руки револьвер.

— По-моему, это не секрет для подавляющего большинства людей моего возраста.

— Всё верно, Георгий. Уж такое выпало нам время. Но далеко не у всех молодых мужчин вашего возраста возникли некоторые э… недоразумения с законом. Я ведь правильно понимаю?

— Так и есть, Аристарх Михайлович. Боюсь, что мне нельзя попадаться в руки властей… Особенно в свете недавних событий.

— Да уж… У ищеек из МУУРа будет к вам масса вопросов, Георгий. И ваши ответы им точно не понравятся. Как понимаете, спасённый вами Губан проходит у них по разряду опасных преступников, хотя лично мне он кажется достойным человеком. Просто наше неспокойное время наложило на него свой отпечаток. Впрочем, как и на вас, Георгий, — продолжил философствовать мужчина.

Я грустно улыбнулся.

— Почему-то мне кажется, что ваши доводы не убедят уголовный розыск.

— Верно, не убедят. И поэтому вам надо держаться от него как можно дальше, — согласился собеседник.

— Предлагаете мне уехать?

— Что вы! Эти ищейки рыщут повсюду и спрятаться от них не так уж и просто. Разве что где-то в сибирской тайге. Не вижу смысла дёргаться, паниковать и тем более бежать из Москвы, — в голосе собеседника послышались нотки хэдхантера, и я понял, что сейчас меня будут вербовать.

— Аристарх Михайлович, право слово, вы меня совершенно запутали… — смущённо покачал головой я.

— Вы просто не дослушали меня, — одарил меня обаятельнейшей улыбкой этот джентльмен. — В свете ваших заслуг у меня появилось к вам деловое предложение. Люди вроде вас… умеющие обращаться с оружием, показавшие чего они стоят, сейчас на вес золота.

— Что за предложение, Аристарх Михайлович?

— Вам знаком лозунг «Грабь награбленное»?

Я усмехнулся.

— Доводилось встречать.

— Ульянов Ленин, которому он принадлежит, на редкость удачно сформулировал мысль. Так вот, Георгий, пришла пора восстановить справедливость и хорошенько растрясти мошну тех, кто занимается этим самым грабежом.

Я вскинул голову.

— Вы не ослышались, Георгий! Кто-то может назвать нас грабителями или бандитами, хотя в действительности мы — Робин Гуды России. Мы не обижаем бедных, не разоряем их дома. Наша цель — богатенькие толстосумы, которые, благодаря всё той же ленинской новой экономической политике, продолжают сосать кровь из трудового народа.

— То есть вы — идейные?

Аристарх Михайлович благосклонно опустил подбородок.

— Да, мы — идейные. И влечёт нас отнюдь не жажда наживы.

Я невольно восхитился собеседнику. Тот был хорошим психологом и знал, как подобрать к человеку ключик. Вчерашнего чоновца, которого я изображал, проще всего было обработать под соусом восстановления социальной справедливости. НЭП не нравился многим, кто прошёл горнило гражданской войны.

На банальный налёт уломать было бы труднее. А тут вроде как на хорошее дело подписываешься.

Я сделал вид, что задумался, а потом произнёс:

— Я принимаю ваше предложение. Что надо делать?

— Пройти проверку боевым крещением, чтобы доказать, что вы достойны, — елейным тоном произнёс Аристарх Михайлович.

— Когда?

Мои губы пересохли от волнения. Похоже, меня собирались подписать на что-то нехорошее, чтобы повязать по рукам и ногам кровью. Это, конечно, не входило в мои планы, но было ожидаемо.

Осталось только понять как я буду выпутываться из этого дерьма.

— Уже сегодня, Георгий. Собирайтесь, — поднялся с табурета Аристарх Михайлович. — Вас ждут великие дела.