Сталин, Гитлер и мы

Продолжение следует?..

У нас в стране свободно издаются сотни газет, журналов, брошюр и книг не только большевистской, но и явно фашистской ориентации. Четкую границу между ними зачастую провести трудно, в большинстве случаев такие издания объединяет их общая красно-коричневая направленность. С тех пор как в октябре 1993 года российские большевики и нацисты вместе пытались совершить государственный переворот, их родство стало секретом Полишинеля.

Из всех печатных выступлений такого толка в самых разных жанрах выделяется один фундаментальный труд (несколько томов!), в котором сфокусированы пропагандистские потуги сталинистов и которому пока нет в этом смысле равных. Это — роман Ивана Стаднюка «Война». С художественной точки зрения его не отнесешь даже к второсортной литературе, это всего-навсего пропагандистская акция, попытка в беллетристической форме самым решительным образом исказить историю войны по коммунистическому шаблону. Но за этим замыслом стоит более серьезная идеологическая провокация, о которой и пойдет речь и которая показывает, как далеко заходят сталинисты в своих попытках повернуть историю вспять.

Случилось так, что роман создавался на моих глазах, поскольку Стаднюк работал в течение нескольких лет заместителем главного редактора журнала «Огонек», то есть был моим коллегой (в редакции всегда было два заместителя главного). В годы войны он был политруком, сотрудником военной печати, потом начал пописывать прозу. В нем не было той вызывающей агрессивности, какой обычно отличаются многие воинствующие сталинисты. Он был спокойным и благожелательным человеком, без начальственных и прочих комплексов, занимался своей прозой и никому не мешал. У меня с ним были ровные деловые отношения. Начиная работу над «Войной», Иван со мной своими творческими планами не делился (зная мои взгляды), но рассказывал о тех любопытных обстоятельствах, при которых взялся за роман.

О начале работы над ним я узнал одним из первых. Словно на крыльях, Иван влетел в мой кабинет и, захлебываясь от восторга, начал рассказывать мне о том, что познакомился с В. Молотовым. Для него, в прошлом простого деревенского парня и скромного армейского политрука, это была встреча с живым богом. И я убежден, что она не была случайной. Не знаю, понимал ли это Иван, наверное, понимал. К тому времени, в 60-е годы, Молотов уже много лет писал свои воспоминания, находясь в опале и сидя у себя на даче.

Что бы он там ни писал, о публикации в то время речи быть не могло. Вот Стаднюка и свели с ним, чтобы под видом беллетристики о войне протащить в печать многое из молотовских мемуаров. Заварил эту кашу третьестепенный поэт Ф. Чуев, друг Молотова и самый, пожалуй, воинствующий сталинист из московских литераторов. Сам Стаднюк так писал о своей долгой совместной работе с Молотовым: «Молотова более или менее смело пишу „изнутри“, так как встречаюсь с ним, подолгу беседую, ощущаю его характер, и, что важно, он потом читает написанное мной и выражает к нему свое отношение».

Очень важное признание! Из него следует, что Молотов был для Стаднюка не просто источником информации и своего рода соавтором, но и — редактором, даже, можно сказать, цензором!

Молотов — известная фигура в советской истории. Много лет он официально числился вторым после Сталина человеком. При этом еще с ленинских времен среди партийной элиты Молотова звали «каменной задницей». Он был самым правоверным ортодоксом, самым твердокаменным сталинистом и типичным канцелярским клерком, исполнительным казенным чиновником. Даже когда Сталин посадил за решетку его жену (ее Молотов очень любил), он остался все тем же безропотным слугой своего свирепого хозяина.

Итак, Стаднюк начал регулярно встречаться с Молотовым на его даче, они беседовали часами, о чем Иван не раз мне рассказывал. Он расспрашивал опального политика, тот отвечал, знакомил со своими мемуарами, идеи которых и должны были оплодотворить военную хронику Стаднюка. Не знаю, что думал по этому поводу сам Иван, но было ясно, что под военно-историческим соусом готовились воспоминания самого главного из оставшихся в живых сталиниста. Беллетристическая форма оказалась плохо скроенной ширмой, за которой к читателю протащили молотовские идеи. Результат оказался чудовищным! Вот как вспоминает об этом известный историк и публицист Р. Медведев: «Первая часть романа „Война“ И. Стаднюка вышла в свет в конце 1970 года и вызвала сразу же весьма обоснованные и резкие отзывы многих читателей и интеллигенции. Достаточно сказать, что в этом романе не только крайне искаженно представляется обстановка предвоенных и первых месяцев войны, но недвусмысленно и кощунственно оправдываются жестокие сталинские репрессии против лучших военных кадров страны. О Тухачевском, Якире или Уборевиче Стаднюк пишет так, как будто все они не были давно уже реабилитированы. Конечно, Молотов мог быть доволен».

Будучи человеком весьма осведомленным, Медведев не зря упоминает Молотова. Стаднюк вспоминал: «За двадцать лет (!) я частенько утруждал Вячеслава Михайловича Молотова своими звонками и визитами. Несколько раз он бывал у меня на даче в Переделкине…» Вот какую роль сыграл Молотов в создании романа!

Едва ли найдется другой такой же пример столь монументальной лжи на крови миллионов. Но и такая кровь не остановила эту ложь, за которой Молотов и Стаднюк пытаются скрыть чудовищные преступления и хроническое недомыслие сталинской верхушки. Так, они всячески стараются преуменьшить наши чудовищные жертвы, чтобы обелить и прославить Сталина, его полководческий гений. Есть что скрывать и самому Молотову, возглавлявшему в то время нашу внешнюю политику, одновременно коварную и бездарную.

В романе «Война» два главных героя — Сталин и Молотов. А главная цель книги — представить их крупнейшими и мудрейшими политиками XX века. Такой безнадежный, но категорический посыл обрекает обоих сочинителей на ложь и фальсификацию. Книга начинается с какого-то безоглядного, отчаянного и беззастенчивого искажения всем уже известной истории нашей войны с Финляндией 1939–1940 годов. Описывать ее так, как это сделано в романе «Война», в наши дни мог, наверное, только один человек на белом свете — Молотов: воздать славу тому, что стало нашим позором!

Повторяем, что цель у всей этой писанины одна — воздать должное гениальности и государственной мудрости Сталина: «Все в этом мире, — пишут Стаднюк и Молотов, — находится в естественной связи причин и следствий. И Сталин как выдающийся марксист понимает это лучше нас и понимает, что ничего свыше предопределенного нет и быть не может. На всякие события можно и нужно влиять. Я очень твердо верю в трезвый рассудок Сталина, в дальновидность Политбюро и правительства».

Не будем вдаваться в смысл этой «философии», но сам Стаднюк так не говорил и не писал, это, выражаясь по-современному, — ген молотовских мемуаров, заложенный в основу романа. А вот характерный пример молотовско-стаднюковского стилевого сплава, а заодно и лишний пример того, как беспардонно искажается в книге правда истории: «Вот она, Финляндия, загадочная страна лесов и озер. Что тебя, северная суровая соседка, получившая независимость из рук Ленина, толкает к нашим недругам и влечет в пучину раздоров… Над Ленинградом грозно изогнулась трехполосная девяностокилометровой глубины линия Маннергейма… А советское руководство взывало к разуму Финляндии. Велись переговоры, чтобы принять меры для обоюдной безопасности… Но все случилось по-иному. У истории свои превратности. Реакционные правители Финляндии не захотели внять голосу разума. Не уклоняясь от переговоров, они провели всеобщую мобилизацию и развернули свои войска на границе с СССР. Их замысел был прост: отказав Советскому Союзу во всех его предложениях, быстрее спровоцировать войну и сковать главные силы Красной Армии на линии Маннергейма до подхода союзных войск, а затем превосходящими силами перенести военные действия на советскую территорию».

Все это — убогая ложь и фальсификация, но еще больше поражает, пожалуй, «художественность» самого литературного текста. Что же касается смысла, то изложение исторических событий и их толкование в романе могут вызывать только изумление. Понятно, что как политрук Стаднюк настоящего образования не имел никакого, с него взять нечего. Но как Молотов мог наговорить ему столько небылиц и глупостей?! Вот такой пример.

Один из героев книги, крупнейший военный ученый Романов лежит в больнице в канун Великой Отечественной войны и размышляет таким образом (будучи при этом абсолютно в здравом уме): «Снова четко проступает на потолке, будто на фотографической бумаге в проявителе, карта. Нил Игнатович видит, как оживают на ней синие стрелы с остро отточенными наконечниками; взяв начало в глубинах Англии и Франции, они пересекают Северное море, Норвегию, Швецию и хищно устремляются через Финляндию к советским границам… Именно так планировалось перебросить английские и французские войска для войны с СССР (идет 1941 год, Англия и Франция уже завязли в войне с Германией, им приходится туго. — В. Н.). Вторжению на территорию Советского Союза должно было сопутствовать нападение с юга — со стороны Балкан и Ближнего Востока…»

Да, да! В этом самом месте романа речь идет о лете 1941 года, завтра Германия нападет на СССР, а великий военный специалист все еще размышляет о нападении на нас со стороны… Англии и Франции, причем через… Скандинавию!!! И этот бред широко издается у нас в 70-е годы! Понятно, что Молотов только так может оправдать нашу агрессию против Финляндии, но как наши издательства публикуют эту ахинею через тридцать с лишним лет после войны?! Причем лидером среди издательств в этом деле выступает наше Военное издательство.

Как известно, Сталин перед Великой Отечественной войной уничтожил примерно девять десятых высшего командного состава Красной Армии. Молотов и Стаднюк касаются этой трагической темы так: «Очень страшно, особенно в канун неизбежной войны, когда на постах главных военачальников, ну, пусть не на всех, могли оказаться или прямые враги — предатели нашего дела, мнящие о другом лике жизни и прельщаемые надеждами на еще большую власть, или просто люди без достатка ума, без чувства долга, снедаемые гигантским самомнением…»

Сколько же в этом удивительном словоблудии скудоумия и жестокости! И в связи с этой темой надо отметить, что среди исторических лиц в романе нет Берии. Молотов и Стаднюк решили обойтись без него, чтобы выгородить Сталина. Соавторы касаются темы репрессий весьма «глубокомысленно»! «Виноватые ведь тоже были, как было „шахтинское дело“, предательство Троцкого и Бухарина, убийство Кирова… И трагедия безвинных берет начало в виновности виноватых…» Эти выделенные соавторами слова уже едва ли кто сможет превзойти как пример душевной тупости, подлости и лицемерия. Но и этого оказывается мало! Молотов и Стаднюк никак не могут успокоиться в своем стремлении разъяснить причины сталинского террора: «Необоснованный арест, вздорные обвинения в шпионаже на иностранную разведку, состряпанные затаившимися врагами Октябрьской революции, которые мечтали о возвращении старых порядков, обретении утерянных богатств и с этой целью делали все возможное, чтобы ослабить командный состав Красной Армии, внести разлад в ряды партии и ее руководство. Много несчастий принесли они народу… Но Константина Рокоссовского не сломили, не поселили в его сердце злобу и обиду. Он хорошо понимал глубинный смысл происходящего».

Нет, нормальному человеку не понять «глубинного смысла» этих блудливых авторов! Смысл этот весь на поверхности. Чего в нем больше — глупости или цинизма? О моральном облике и политической ориентации вельможного мемуариста и его литературного помощника немало говорит и такая мысль: «Когда на Западе стала громоздиться туча войны и было неизвестно, надвинется ли она и разразится ударами пушечного грома или пока только бросит зловещую тень на советско-германские отношения…» Как же их обоих беспокоит возможная «зловещая тень» на союз с фашистами!

Но главная цель соавторов, повторяем, снова возвести Сталина в гении. Правда, при отсутствии творческих задатков их сочинение выглядит настолько убого, что они, по-моему, сами того не ведая, создают достаточно карикатурный образ вождя и полководца. Вот, например, такая сцена заседания политбюро (подобных сцен в романе немало):

Поражает не только лицемерие этой реплики, но и ее стиль, это будто цитата из газеты «Правда» тех времен. Едва ли Сталин именно так говорил со своими подручными, здесь мы, скорее всего, имеем дело с корявым молотовским пересказом, отредактированным к тому же Стаднюком. Таким же стилем отличаются и другие монологи и диалоги книги. Вот еще одна реплика Сталина, якобы обеспокоенного проблемой честности в политике: «… Ведь до сих пор английское правительство держит в строгой тайне, зачем к ним прилетел Гесс и какие они ведут с ним переговоры. А при честной политике об этом уже должен знать весь мир…» (???) Таких благоглупостей в романе хватает.

Подводя итоги своей работы над романом, Стаднюк еще раз подчеркивает: «Иные критики (они есть и среди читателей), не решаясь отрицать права писателя на тенденциозность в своем творчестве, все-таки корят роман „Война“ за его тенденции, и мне доставляет удовольствие сказать им, что партийная тенденциозность присуща и моему мироощущению». Содержание книги и без такого признания говорит само за себя. Это, повторяем, — плохо замаскированные под военную хронику мемуары Молотова.

А как пришел к своему роману Стаднюк? Его пример — лишнее доказательство, что к реакционному направлению в литературе обычно прибиваются бесталанные писатели. Но в данном случае есть еще дополнительные объяснения. Накануне Великой Отечественной войны Стаднюк был курсантом Смоленского политического училища и, как он сам вспоминает, «писал рассказы о воинских подвигах», «рассказы читал на занятиях, которыми руководил ныне широко известный поэт, публицист и прозаик Николай Грибачев». Далее Стаднюк вспоминает: «После войны я как кадровый военный остался для продолжения службы в армии. Осенью 1945 года был направлен в Симферополь для работы в газете „Боевая слава“ Таврического военного округа. Там при областной газете „Крымская правда“ стал посещать занятия литературного объединения, которым руководил Петр Павленко». И наконец в добавление к сказанному выше цитата из редакционного примечания к роману «Война»: «Первая книга романа „Война“ была закончена автором в начале 1969 года и опубликована в журнале „Октябрь“ (№ 12 за 1970 год). Большую роль в ее публикации сыграл тогдашний редактор журнала Всеволод Кочетов».

Итак, выстраивается определенный и очень характерный ряд: Грибачев, Павленко, Кочетов. Все трое — самые заядлые сталинисты в советской литературе, главные подручные партии в ней. Похоже, они весьма преуспели в роли литературных наставников Стаднюка. Характерна и судьба романа «Война». Начав свой путь с кочетовского «Октября», он по ходу его написания публиковался в просталинском черносотенном журнале «Молодая гвардия» и, разумеется, не раз издавался в Военном издательстве, до нашего многомиллионного читателя книгу Стаднюка донесла «Роман-газета», ставшая на много лет оплотом литературной реакции…

В застойные брежневские годы роман Стаднюка стал знаменем сталинистов, которые мечтали о реванше за хрущевскую оттепель. У них были на то основания хотя бы уже потому, что власти осыпали Стаднюка своими милостями, а в 1983 году он получил за роман Государственную премию СССР (бывшую сталинскую, награда нашла своего героя!). Примечательно, что власти изменили свое отношение к опальному Молотову, о нем снова благожелательно заговорили на самом верху, начали упоминать в прессе, а в 1984 году он был восстановлен в партии, откуда был исключен при Хрущеве. Остается добавить, что воспоминания Молотова все же были опубликованы в Москве в 1991 году (книга «Сто сорок бесед с Молотовым», записанных Ф. Чуевым, уже упоминавшимся выше). Это большая книга на 600 страниц, в ней Чуев сообщает, что у него имеется пять тысяч страниц таких бесед, то есть примерно в пять раз больше, чем в этом вышедшем издании. Роман «Война» и эти воспоминания по своему духу схожи, как сиамские близнецы. В своем вступлении к молотовским мемуарам Чуев пишет: «В нашей семье Молотов был, пожалуй, наиболее уважаемым из всех тогдашних руководителей. Сталин — само собой. Сталин был богом. Выше его не было никого ни по должности, ни в сердце…»

В чуевских «Беседах» с Молотовым прежде всего поражает безразмерная воинствующая ложь. Вот, например, заходит речь о договоре между Сталиным и Гитлером:

Что это?! Старческий маразм? Или же типично большевистская ложь, несмотря ни на что?.. Еще пример:

А вот как относился Молотов к массовому террору при Сталине: «Никогда не жалел и не жалею, что действовали очень круто… 1937 год был необходим… Я не считаю, что реабилитация многих репрессированных была правильной… В основном пострадали виновные…»

Умер Молотов в 1986 году, ему было 96 лет. На его похоронах выступали Стаднюк и Чуев… Как известно, в Германии по закону сажают за решетку тех, кто искажает правду о нацистском режиме, утверждает, что не было концлагерей, душегубок и т. п. А у нас огромными тиражами издаются «Война» Стаднюка и «Беседы» Чуева…

И чем дальше уходит эпоха Сталина, тем все громче заявляют о себе наши сталинисты (а заодно с ними и доморощенные российские фашисты). И те и другие лезут в органы власти, свободно и широко пропагандируют свои взгляды. Вот еще одно из многих красно-коричневых изданий, солидная на вид книга, в ней более 400 страниц, называется она весьма витиевато: «Ренегат Горбачев. Альянс двурушников. Ядовитая чаша Яковлева». Написал ее Л. Ефремов, бывший первый секретарь Ставропольского обкома КПСС. Сей труд вышел в 1996 году. В нем, в частности, говорится: «Горбачев в качестве секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству выезжал в Канаду. Там его чрезвычайно тепло встретил посол СССР А. Н. Яковлев… Он, как я думаю, внушил Горбачеву представление о преимуществах и прелестях буржуазного образа жизни. Горбачев, вдохновленный идеями Яковлева, не дал себе труда глубоко разобраться в этих вопросах»; «Яковлев оказал мощный прессинг на будущего нашего генсека. Абстрагируясь от классового подхода, навязал Горбачеву ложные представления о капиталистическом рае…» И так далее… Много нехорошего написал Ефремов о Горбачеве и Яковлеве, но есть у него и другие соображения: «И. В. Сталин зорко следил за чистотой партийных рядов»; «Недопустимо, чтобы такой „ученый“-гном, как Яковлев, всю жизнь и деятельность И. В. Сталина обмазывал дегтем»; «Не думаю, что Сталин, так утверждает Яковлев, лично организовывал и руководил судебными процессами над оппозиционерами»; «Партия провела необходимую идеологическую работу против космополитов…».

Любопытны высказывания Ефремова и на международные темы: «Яковлев раскопал какие-то аргументы, оправдывающие претензии Литвы, Латвии, Эстонии о будто бы насильственном их присоединении к Советскому Союзу… Яковлев умышленно исказил достоверные факты и документы о добровольной просьбе прибалтов войти в Советский Союз, ясно, что Литва, Латвия и Эстония добровольно вошли в состав Советского Союза по воле своих народов». Все это пишется в 1996 году!

Но мало этого. Вот еще мысли Ефремова: «Демонтировав „Берлинскую стену“, по сути разрушив государственную границу ГДР, империалистические вандалы совершили грубую диверсию против социалистического немецкого государства»; «Глашатаи „нового мышления“ разрушили социалистический строй Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, совсем недавно процветавших стран социалистического содружества»; «Горбачев и Яковлев принесли извинения Польше за расстрел якобы нашими карательными органами враждебных нам польских офицеров в Катынском лесу».

Пожалуй, хватит цитат. Коммунистам, как говорится, «все божья роса». Ничего не хотят видеть, ничего не хотят признавать! И не задумываются о том, насколько идиотски они при этом выглядят. Но это их дело. Вопрос в том, почему у нас все это печатается? То, за что на Западе сажают в тюрьму…

Знакомясь с подобными заявлениями, мы спокойно наблюдаем, как коммунизм и фашизм не только мирно соседствуют в современной России, но и тянутся друг к другу! Легко заметить, что в российских нацистских изданиях практически исчезли нападки в адрес коммунистов. В свою очередь коммунисты в Государственной Думе проваливают все предложения с принятием закона против фашизма. К исходу 1999 года они уже четыре (!) раза голосовали в Думе против этого закона.

Как известно, Московская городская дума направила в Госдуму проект федерального закона, по которому должна быть установлена уголовная ответственность «за публичное оправдание, одобрение, восхваление либо отрицание или грубое преуменьшение преступлений нацистского, фашистского и иных режимов, которые совершали акты геноцида, преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности, а равно публичное восхваление либо попытки оправдания деятелей этих режимов, признанных преступниками по решениям международных трибуналов».

Разумное, казалось бы, предложение. Но оно думским коммунистам не по душе, в том числе и А. Лукьянову, председателю Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе Госдумы. Этот старый партийный царедворец так ответил на предложение Московской городской думы: «… В связи с изложенным, Комитет по законодательству и судебно-правовой реформе рекомендует данный проект к отклонению». Что ж! В свое время такие речи, подобные лукьяновским, уже звучали! В 1939 году, когда Гитлер и Сталин заключили дружественный союз, министр иностранных дел СССР Молотов, выступая перед Верховным Советом, заявил: «Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за „уничтожение гитлеризма“».

Вот как коммунисты умеют выворачиваться наизнанку, когда им это нужно! Достойному молотовскому ученику Лукьянову, юристу по образованию, видимо, неведомо, что по законам Германии, Франции, Австрии, имевших дело с фашизмом, считается уголовно наказуемым не только пропаганда фашизма, но также «отрицание нацистских преступлений, геноцида, уничтожения евреев в газовых камерах». Да, таковы сегодня законы на Западе. А у нас?! Московская фашистская газетенка «Штурмовик» открыто пишет так, что сам Гитлер позавидовал бы! Вот несколько цитат из «Штурмовика»:

Люди, вернее, нелюди, пропагандирующие подобные взгляды и действующие согласно им, спокойно живут среди нас, для них в России закон не писан!

В связи с разгулом у нас сталинизма и фашизма не может не обратить на себя внимания и такой удивительный факт: оказывается, и сегодня, через полвека после смерти Сталина, у нас не рассекречен его личный архивный фонд. Об этом поведала наша пресса на исходе 1999 года. Среди многих сотен дел, связанных непосредственно с деятельностью Сталина, находятся такие, как «Дело врачей», «Катынское дело», «Корейская война», переписка Сталина с его главным опричником Ежовым…

Оказалось также, что кто-то изъял из сталинского фонда много документов, в том числе медицинский журнал о ходе болезни и смерти вождя, который велся со 2 по 5 марта 1953 года. Кто-то основательно подчистил важнейший архив, которому цены нет! По этому поводу академик-секретарь отделения Российской академии наук А. Фурсенко свидетельствует: «В делах — следы разорванности. Это — результат проведенного в 90-е годы, в том числе в последний период, интенсивного переформирования… Нигде, ни в одной стране мира подобного рода действия невозможны. Они противозаконны. В данном случае это сделано не только непрофессионально, но выглядит как сознательная попытка затруднить ученым доступ к документам и их изучению…»

Снова встает вопрос: почему все это происходит? Да потому, что эра Сталина у нас никак не может завершиться, практически она еще продолжается. Вот такой, например, факт из моего общения с А. Яковлевым, главным идеологом горбачевской перестройки, о котором выше уже не раз упоминалось.

Среди множества иностранных визитеров, зачастивших в журнал «Огонек» в годы горбачевского правления (а значит, и яковлевского), к нам в редакцию приехала группа сотрудников французского журнала «Актуэль». Три дня они провели в наших стенах. Главному редактору Коротичу, как всегда, было некогда, и заниматься с ними пришлось мне. В результате они посвятили «Огоньку» в одном из своих номеров 26 страниц текста и фотографий, обильно меня цитировали и при этом почему-то назвали главным редактором журнала. Как только этот номер «Актуэля» дошел до Москвы, мне позвонил Яковлев и поинтересовался, когда это я стал главным редактором «Огонька» без его ведома. Затем он в ходе нашего долгого разговора подробнейшим образом изложил мне историю о том, как и почему его направили в 70-е годы послом в Канаду, освободив от высокой должности в ЦК партии. Для обычного делового телефонного разговора он был в тот раз слишком многословен, и у меня осталось весьма странное впечатление от нашей беседы. Ведь он, думаю, должен был понимать, что мне-то подробности его выдворения из ЦК давно хорошо известны, а он зачем-то все это вспомнил и мне изложил. Говорил он со мной по «вертушке», правительственному телефону, который в одном экземпляре наличествовал в нашей редакции и который, разумеется, прослушивался и записывался. Значит, ему зачем-то это было нужно! Что Яковлев! Мой главный редактор Коротич рассказывал мне, как сам Горбачев в своем кабинете говорил на невидимую аудиторию, то есть на запись, на прослушивающее устройство.

Я бы не рискнул приводить этот факт здесь со слов Коротича, если бы он сам не повторил позже этот рассказ на газетных страницах. Вот отрывок из его интервью «Московскому комсомольцу» в сентябре 1991 года, то есть сразу после ухода из «Огонька». Ему был задан и такой вопрос:

Ничего себе нравы цековского двора! Подслушивают друг друга (это еще Сталин начал делать в 20-е годы), как бы кто кого не подсидел! Эти нравы, как, впрочем, и многие другие, сохранились и при Ельцине. Можно вспомнить, как в 1999 году разразился скандал в связи с тем, что, как оказалось, самого Ельцина, его ближайшее окружение и его родню тоже прослушивали. Значит, сталинские традиции при кремлевском дворе дожили и до XXI века… Это — наша трагедия. Но еще, пожалуй, страшнее другое: снова ожил и набрал силы российский большевизм, одновременно все громче заявляет о себе и наш доморощенный фашизм. Это явление вполне можно рассматривать как реванш сталинизма, от которого мы так и не смогли избавиться. Кроме самих себя винить нам в этом некого.

Эту завершающую главу книги можно было бы назвать не «Продолжение следует?», а «Повторение следует?», поскольку так называемая Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) с удивительной точностью повторяет историю гитлеровской нацистской партии. Как известно, в 1928 году 12 членов нацистской партии были впервые избраны в немецкий парламент — рейхстаг. Тогда Геббельс по этому поводу заявил: «Мы идем в Рейхстаг, чтобы получить доступ к демократии как нашему будущему оружию. Мы становимся членами Рейхстага, чтобы парализовать веймарскую демократию с ее же помощью. Если демократия настолько глупа, что дает нам свободу передвижения и средства к существованию, к достижению нашей цели, это уже ее проблемы. Мы предпримем все возможное, чтобы взорвать существующий порядок. Мы пришли в Рейхстаг как враги! Как волк в отару овец…»

А в 1930 году нацисты заняли в рейхстаге уже 107 мест и образовали там крупнейшую фракцию. Дальше история известна…

Но и этой аналогии мало! В те далекие 30-е годы нацисты въехали в рейхстаг и завоевали на свою сторону большинство населения за счет своих националистических лозунгов, а КПРФ, которая всегда формально стояла на идеях интернационализма, превратилась в национал-большевистскую партию, то есть стала совсем уже слепком с нацистской и, похоже, собирается повторить ее «подвиги»…

И наконец еще одно свидетельство. В. Шендерович говорит об одном эпизоде из истории телепрограммы «Куклы»: «… Депутат Никифоренко от КПРФ пытался возбудить уголовное дело по поводу оскорбления Геннадия Зюганова в программе „Их борьба“ — так его не устраивало, что Геннадий Андреевич изображен в интерьере 30-х годов Германии в соответствующей форме. Но дело возбуждено не было. Потому что прокуратуру удовлетворили мои объяснения. Я привел текстуальное совпадение речей господ Зюганова и Шикльгрубера (Гитлера), и, видимо, это их удовлетворило и уголовного дела возбуждено не было».

А вот как отметил исторический переход России из XX в XXI век депутат Государственной Думы В. Шандыбин. В день рождения Сталина он произнес в Думе свой очередной бредовый монолог: «Сегодня исполняется 121 год со дня рождения гениального политика и полководца Иосифа Сталина. Он создал мощную державу СССР, которую предатели Родины рушат с 56-го года, и до сих пор им это не удается». В германском парламенте депутат за такое же выступление во славу Гитлера попал бы за решетку. У нас же это невозможно, поскольку не было своего Нюрнбергского процесса, такого же суда над КПСС, какой состоялся над нацизмом в Нюрнберге. У нас шандыбины с гордостью носят на груди «Орден И. В. Сталина», учрежденный в 1998 году так называемым Постоянным Президиумом Съезда народных депутатов СССР.

И еще одно предупреждение (из множества аналогичных!) о вполне реальной угрозе. В 2001 году «Новая газета» пишет о том, что «региональные власти срастаются не только с криминальными, но и с профашистскими организациями». Газета так объясняет это явление: «…B России опасно любое заигрывание власти с радикальными движениями. Когда в Москве начинают говорить о национальной идее и искать этнических врагов, пусть даже в рамках контртеррористической операции, в регионах зарождается фашизм».