Стальные корсары

* * *

Английские биржи лихорадило. А когда лихорадит биржи Великобритании, начинает лихорадить весь мир. И не только, даже не столько из-за того, что на банковскую систему островной империи завязаны интересы очень многих игроков. Просто когда британцев берут за их самое чувствительное место — кошелек — они начинают этому сопротивляться, что логично, и бессистемно дергаться. Последнее как раз нелогично, но проистекает из традиционной болезни Великобритании — вечной и прогрессирующей мании величия. А учитывая, что у них избыточно мощные для одной страны флот и промышленность, то их дергания периодически выливаются в военные конфликты. Вот и сейчас мир как-то неожиданно оказался на грани такого конфликта, и застигнутые врасплох сильные мира сего теперь гадали, во что выльются им британские проблемы.

Самое обидное, так хорошо все начиналось! Война где-то на краю света, на самой границе соприкосновения зон интересов практически всех великих держав и кучи государств второго плана, вроде САСШ или Аргентины. Удобное место — с одной стороны, как бы не повернулось дело, за рамки локальной драчки ситуация не выйдет, с другой же — места почти цивилизованные, всегда можно контролировать процесс. Ну а дальше — дело техники. У одних есть желание максимально ослабить конкурента, великую континентальную империю, взявшую курс на индустриализацию и стремительно развивающуюся. Другие хотят впарить этой самой империи залежалый товар и крупно при этом заработать. Третьим охота, чтобы имперский флот оказался подальше от мест, где он способен реально влиять на судьбы мира… В общем, интересы имелись у всех, а значит, никто не протестовал. Правда, некоторые, которым было не отвертеться без ущерба для репутации, делали вид, что протестуют, но все это формальность, реальных последствий не несущая. Главный (ну, или считающий себя таковым) игрок — Британия — в хорошем темпе вооружает маленькую, но гордую страну, натравливает ее на зарвавшегося конкурента и, одновременно, стрижет с войны купоны. Остальные, не вкладываясь, блюдут свой интерес и зарабатывают свою копеечку. И лишь Российская Империя имеет проблемы. Правда, решаемые — в том, что она рано или поздно раздавит японцев, никто не сомневался. Все же ресурсы, численность населения, золотой запас, в конце концов, несопоставимы. Да и русские хоть и варвары, но все же белые люди, а любой белый стоит трех желтомордых макак, это все знают. Словом, ничего страшного, речь идет лишь о том, чтобы осадить зарвавшегося коллегу по клубу великих держав, а не перекраивать мировой порядок. О неизбежных для любой войны человеческих жертвах никто, естественно, не думал — издержки, не более того.

Тщательно срежиссированный и вроде бы неплохо продуманный спектакль пошел не так изначально. Для начала японцы ухитрились с блеском перехватить инициативу и фактически выиграть тем самым первый этап войны. Разумеется, не так, как это принято у цивилизованных народов, напав без объявления войны, но ведь они же только-только вылезшие из средневековья обезьяны, это понимать надо! Так что некоторый отход ситуации от заданных кукловодами рамок был воспринят как обычная накладка. И потом, русские ведь тоже хотели просто прийти и утопить японский флот в их портах, как великий Нельсон, возможно даже, как и он, не ставя противоположную сторону в известность. Что позволено истинному европейцу — то не положено делать русскому варвару. И потому случившееся британцы (а вместе с ними и остальные) с некоторым злорадством восприняли как наказание для русских. Ничего, пускай лишний раз понервничают.

Впрочем, очень быстро все вернулось во вполне предсказуемое русло. Даже лишившись нескольких кораблей, русский флот в нескольких коротких стычках заставил японцев себя уважать — несмотря на численное и некоторое качественное преимущество узкоглазых, добиться успеха в открытом бою они не смогли. Соответственно, и те, кто намерен был на этой войне заработать, успокоились.

Тем не менее, японцы, раз захватив инициативу, не намерены были ее отдавать. Помимо хорошего флота, они имели, как оказалось, весьма приличную армию, которая смогла потеснить русских, взять в блокаду их главную базу на Дальнем Востоке, а позже и вовсе, пользуясь там, что противостояли ей далеко не лучшие части русской армии, развить успешное наступление вглубь подконтрольной России территории. Русский флот, оставаясь запертым в Порт Артуре, не мог активно влиять на ситуацию. Чаша весов качнулась в сторону Японии, и стало ясно — Россия войну проигрывает, пора менять ставки.

И вот теперь, когда все уже приняли новые расклады, ситуация вновь сменилась, причем резко. По крайне противоречивой и неполной информации, идущей с театра боевых действий, стало ясно — русские что-то придумали. Во всяком случае, японский флот понес серьезные потери. Насколько серьезные, пока неясно (хотя британские военные советники, присутствовавшие при японском флоте, докладывали о гибели нескольких броненосных крейсеров, это посчитали явным преувеличением), однако тот факт, что русские нанесли удары по военным базам на территории Японии, заставлял насторожиться. И японцы вдруг стали осторожничать. Вдобавок, исчезли несколько кораблей разной национальной принадлежности, сорвались графики перевозок японской армии… Наступление застопорилось, акции госзайма Японии моментально упали в цене, рынок разом просел. И, как вишенка на торте, резко возросла стоимость страховок на морские перевозки. Экономика Японии пока не начала коллапсировать, но уже ощутимо затрещала, а вместе с ней оказались под угрозой интересы людей, которые вложили деньги в эту войну. Возникал серьезный вопрос — что же там, черт побери, происходит? И как делать инвестиции? На кого ставить? А деньги-то уже вложены, и потерять их можно легче легкого. Словом, финансовый люд заволновался, и получившаяся буря в стакане воды грозила затопить и утянуть с собой очень многих.

Финансовые круги никогда не существуют в отрыве от политики, и всегда имеют влияние на тех, кто стоит во главе государства. Когда тайное, когда явное, но это влияние незримо присутствует всегда, и любые решения президентов и премьеров так или иначе направлены на укрепление влияния тех, кто платит. Теоретически лишь абсолютная монархия имеет шанс вырваться из-под плотной опеки финансовых воротил, но, как показывает практика, это происходит очень редко. Ведь у каждого самодержца есть окружение. Короля играет свита, а она в деньгах тоже заинтересована. Вот и получается, что миром правят деньги, а деньгами те, у кого они есть. И потому неудивительно, что по мановению бровей этих людей завертелись невидимые шестеренки, и разведки всего мира переключили свое внимание на Дальний Восток. И тут вдруг выяснился маленький, но довольно неприятный нюанс: удаленность театра военных действий от Европы довольно сильно мешала работе. Проще говоря, серьезных агентов в столь отдаленном и малоперспективном регионе ни у кого не оказалось. Приходилось срочно перебрасывать новых людей, а ведь им, помимо прочего, требовалось войти в курс дела, залегендироваться… Словом, проблем хватало. А тут еще и в качестве связи только телеграф, что работу отнюдь не облегчало. Плюс неизбежная конкурентная борьба, и, хотя рыцари плаща и кинжала уже давно выработали по отношению друг к другу определенную этику поведения, все равно случился ряд прискорбных инцидентов, и ситуацию данное обстоятельство отнюдь не разряжало.

Не в лучшем состоянии оказались и разведки стран, расположенных на противоположной стороне земного шара. Теоретически они располагались ближе к театру военных действий, но практически их эмиссарам, чтобы добраться до места событий, пришлось бы пересекать охваченный войной океан. А сообщение уже было всерьез нарушено, и редко кто из капитанов рисковал отправиться в те неспокойные воды. Пропавших кораблей оказалось не так и много, но слухи многократно преумножали их число, и страх витал над морем. Липкий, буквально физически ощутимый, он оказался куда более страшным оружием, чем корабельные пушки…

На фоне происходящего странными выглядели два момента. Во-первых, резко активизировалась разведка самих русских, причем ее деятельность была направлена не против Японии. Там возможности любой европейской страны выглядели убегающе малыми, а уж русских-то, да во-время войны… Нет, русские вынюхивали что-то другое, причем действовали на редкость бессистемно, словно и сами не знали, чего ищут. Во-вторых, удивительной выглядела пассивность русского флота. Британские наблюдатели исправно докладывали: Тихоокеанская эскадра сидит в Порт Артуре, потихоньку ремонтируется и даже не пытается вырваться из мышеловки. А что? Сидение вполне комфортное, с суши крепость не штурмуют — японские войска, оставшись без подкрепления и боеприпасов, не имеют сил для решительных действий, а потому намертво закопались в землю. С моря тоже никаких решительных действий, не приносящие решительных успехов дуэли миноносцев на подступах к крепости не в счет, к ним уже привыкли, дело житейское. Словом, классический позиционный тупик, в котором время играет на стороне русских — балтийские корабли уже в пути… Владивостокский отряд крейсеров, хотя и не блокирован, тоже не предпринимает каких-либо активных действий. Ну да в этом случае такое сидение предсказуемо и оправдано — как сообщает разведка (а шпионами всех мастей и национальных принадлежностей Владивосток буквально кишел, иногда создавалось впечатление, что иностранных агентов в нем больше, чем местных жителей), корабли из последнего рейда вернулись изрядно потрепанными, а один из крейсеров не вернулся вовсе. Так что сейчас броненосные крейсера все еще латали дыры, «Богатырю» никак не могли привести в порядок разорванное на камнях днище, и лишь миноносцы периодически выбирались в море, не встречая, правда, врага — окрестные воды словно вымерли.

В то же время — и об этом разведчики всех стран докладывали с редким единодушием — сухопутная группировка русских войск быстро наращивалась. Пользуясь временной паузой, военный министр Куропаткин буквально вытрясал из метрополии все новые и новые подкрепления, и это были уже не слабо подготовленные территориальные части. Нет, сейчас к театру военных действий отправлялись подразделения, обычно расквартированные вблизи западных границ империи, и предназначенные в случае гипотетической войны с европейскими державами встретить именно их. Естественно, они имели совсем иной уровень подготовки, нежели те, что противостояли японцам ранее. Правда, тому, чтобы обрушить на дерзкого восточного карлика всю мощь империи мешали все те же европейские «партнеры», активно зашевелившиеся и начавшие маневры войсками у границ. В свете этого совсем уж оголять их было нежелательно, и вместо ударного кулака на Дальний Восток отправлялись отдельные части, но все равно, впервые, пожалуй, с начала войны у Куропаткина появилось не только количественное, но и качественное превосходство над противником, а заодно и время, чтобы подготовиться к дальнейшей войне. Ситуация, с точки зрения всего мира, пошла вразнос…

А тем временем виновник этого безобразия, одинокий русский рейдер, тихо и скромно растворился на просторах Тихого океана. Те, кто находился на его мостике, хорошо понимали, что сила их отнюдь не в толщине брони и не в мощи орудий. То и другое у противника тоже имеется, и в куда большем количестве. Нет, сила их сейчас в скорости и непредсказуемости. Пока их корабль не обнаружен и не идентифицирован, он остается угрозой коммуникациям противника. Как только его найдут и смогут понять возможности, то варианты противодействия разработают сразу же. Того кто угодно, но не дурак, и недооценивать его смерти подобно. Именно поэтому «Рюрик» пока затаился, берег ресурсы орудий и механизмов, готовясь к будущим свершениям. Несомненно великим, иначе и начинать не стоило.

Еще адмирал Эссен, равно как и капитан первого ранга Бахирев понимали, что пока что смогли дать России лишь краткую передышку. Несколько потопленных транспортов — это, по большому счету, всего лишь комариный укус. По меркам стремительно выходящей за рамки локального конфликта войны — так, мелочи, ничего серьезного. Тоннаж, конечно, не бесконечный и даже не резиновый, но кораблей у Японии еще хватает. Другое дело, теперь их придется отправлять под серьезной охраной, и это отрицательно скажется на ресурсе механизмов броненосцев, однако данный факт японский флот стерпит. В отличие от «Рюрика», кораблям Страны Восходящего Солнца есть, где ремонтироваться. Армия и флот противника от замедления перевозки людей и вооружения потеряют в мобильности, это очень плохо, но, опять же, пока терпимо. И даже разрушенные порты мало что меняли в раскладах — по большому счету, это мелкие, второстепенные базы, и влияние их на ход боевых действий тоже второстепенное. Словом, надо было подождать, чтобы пауза от их прежних действий полностью выработала свой эффект, а потом продлить ее чем-то еще более громким. Чем? А вот это еще предстояло решить и, желательно, не ошибиться, а пока что «Рюрик» стоял в бухте Ллойда, и ему по мере возможности чистили днище и приводили в порядок механизмы — в следующий бой следовало идти максимально подготовленными.

Зато вспомогательные крейсера веселились на вражеских коммуникациях по полной программе. Правда, «Херсон» с его ремонтной базой остался задействован в ремонте. И вообще, Эссен не жаждал отпускать корабль снабжения в море, во всяком случае, без прикрытия со стороны броненосного крейсера. Крайний поход наглядно продемонстрировал, насколько велик риск для этого корабля. Остался в бухте и «Енисей», изувеченный в том бою до неузнаваемости. Сейчас его спешно латали, однако, наверное, проще было бы снять с него орудия и вооружить ими другой корабль. Загадкой оставалось, как он вообще смог дотянуть до импровизированной базы. Однако и без этой парочки было, кому повоевать. «Волга», на которую поставили новые шестидюймовки взамен разбитых в бою с «Синано-Мару», и максимально быстро отремонтированный «Морской конь» в сопровождении двух миноносцев вышли в рейд. Все же и британцы, и американцы, случись нужда, работать умеют, а костяк экипажа «Морского коня» составляли как раз они. И корабль свой нежданные союзники или, точнее, подельники изучили куда лучше, чем русские моряки недавние японские трофеи. Вот и смогли привести его в порядок быстро и достаточно качественно — блеск возможных прибылей от каперства застилал им глаза и стимулировал на ударный труд эффективнее любого надсмотрщика.

Третьим большим кораблем в их компании стал трофей из Дальнего. Бывший японский лайнер избавили от груза и вооружили по образу и подобию «Херсона» трофейными шестидюймовками. Построенный на верфях Сан Франциско, корабль был в состоянии уверенно держать шестнадцать узлов и обладал дальностью плавания, сравнимой с любым крейсером. В результате эскадра получилась достаточно грозная, хотя, конечно, экипажу «Днепра», так по уже сложившейся традиции назвали новый рейдер, осваивать его предстояло в бою и походе. Равно как и экипажам трофейных миноносцев, впрочем, хотя за этих сорвиголов Эссен был как раз спокоен. Лейтенант Иванов, ставший командиром отряда легких сил, людей набрал себе под стать, и гонял подчиненных в хвост и в гриву. К тому же, патрульная служба повисла на миноносцах, и в результате корабли по очереди находились в море. Осунувшийся лейтенант просто перебирался с миноносца на миноносец и практически не возвращался на базу. Вымотался он до предела, зато и подготовился настолько хорошо, насколько это вообще оказалось возможно.

Однако от зоны боевых действий эскадра держалась на почтительном удалении. Вместо того, чтобы перехватывать корабли с войсками, вспомогательные крейсера начали искать добычу заметно южнее, в целях конспирации игнорируя даже возможность охоты поблизости от базы. Вдали от зоны боев не было опасности нарваться на боевые корабли противника, зато транспорты ходили непуганые. Не все ли равно, где брать за жабры посудины под японским флагом? Единственно, существовала опасность, что их присутствие обнаружит какой-нибудь нейтрал, но для маскировки корабли, в нарушение всех международных норм, шли под коммерческими флагами. Установленные на палубах орудия прикрыли специально для этого сделанными деревянными щитами, которые, помимо этого, изменяли внешний вид кораблей и затрудняли их идентификацию. Ну а миноносцы, замаскировать которые не получалось из-за характерных размеров и силуэтов, просто держались до поры чуть позади больших кораблей. Благодаря этим нехитрым мерам действия эскадры так и остались тайной для британцев, активнее других ищущих причину внезапных проблем. В течение недели было захвачено четыре японских транспортных корабля, еще один, в трюмах которого не оказалось ничего ценного и, вдобавок, с практически пустыми угольными ямами, потоплен подрывным зарядом, а его экипаж взят в плен. Можно было, в принципе, продолжить охоту, благо автономность кораблей позволяла, но урезанный состав команд делал захват призов крайне сложным, к ним не из кого было формировать экипажи, а против того, чтобы переводить снаряды и просто топить японцев восстали меркантильные человеческие натуры. За не такое уж долгое время русские моряки и казаки успели проникнуться мыслью, что каждый японский корабль, если правильно подойти к вопросу, несет им в клювике денежку, и отношение к транспортам стало каким-то даже трепетно-бережным. В общем, эскадра повернула назад, и участники действа даже не узнали, что благодаря их рейду страховые сборы поднялись еще на десять процентов, пододвинув и без того балансирующую на грани между проблемами и пропастью японскую экономику еще на шажок ближе к катастрофе.

А потом они разделились. Вспомогательные крейсера продолжили свой путь, а миноносцы отправились в самостоятельное плавание. У них имелось еще одно задание, не столь героическое, в идеале вообще без грома орудий, но при этом не менее важное, чем захват трофеев.