Станции Ангелов

ГЛАВА 13

Когда Станция начала разваливаться, Пирс подумал: «Если я выживу, мне будет что рассказывать».

На Станции становилось тихо, непривычно тихо. Пирс заверял каждого встречного, что эта эвакуация – просто временная мера, что власти на Земле знают, что происходит. Новость о нашествии серебряных жуков стала, наконец, достоянием гласности по всей Сети, и сообщения о текущем состоянии передавались на все общедоступные сайты. На всех смартшитах сияли заголовки и видео – и у ожидающих спасения беженцев, с тревогой держащих их в руках, и на брошенных листках в покинутых коридорах Ступицы.

Появились и другие сообщения: о волне излучения, которая движется к Касперской системе и достигнет ее всего через несколько дней. Нетрудно было догадаться, что кто-то где-то скрывал информацию, почти наверняка кто-то из высших чинов Командования.

В данный момент Пирс находился в Центральном Командовании – связке жилых и офисных модулей – и наблюдал за координацией спасательных работ. Позже возникнет масса вопросов насчет проволочек с эвакуацией. Но пока ни один транспорт не направлялся ни в сингулярность, ни из нее. Вся Станция кишела жуками, и уклониться от них уже было невозможно. Они заполонили даже Центральное Командование.

Пирс услышал громкий лязг, и оперативная рубка затряслась. Завыла сирена, потом раздался хруст, словно огромная злобная рука в одно мгновение согнула пополам стальную балку.

Пирс давно отказался от идеи раздобыть «Гоблина» и сбежать в нем, обнаружив в себе порядочность, о существовании которой он даже не подозревал. Для людей, живущих на Станции Ангелов, он был мэром, что поначалу казалось просто шуткой. Однако в какой-то момент Пирс сам поверил в свою роль. Не было другого посредника между военной администрацией Станции и штатскими, которые составляли основную массу ее населения, поэтому Пирс решил остаться на Станции и помогать по мере возможности, а когда придет время, эвакуироваться вместе с военными.

И поскольку официально Пирс являлся служащим Центрального Командования – то, что он тоже штатский, как-то не имело значения, – он обязан был уходить последним. «Как капитан тонущего корабля», – подумал Пирс, но с меньшей горечью, чем ожидал.

Один из помощников Холмса вбежал в комнату.

– Это конец. Выходите все, немедленно! Мы теряем атмосферу. Спускайтесь к ангару «Зеленый-Семь».

Пирс наблюдал, как все военные встали из-за своих пультов. «Ну а ты чего ждешь? » – спросил он себя и кинулся к двери.

Серебряные жуки покрывали стены и потолок вдоль всего коридора. В переборках зияли огромные проеденные дыры. Во многих частях Станции работало аварийное освещение: в нескольких отсеках отключились связь и питание. Но, к счастью, большинство людей находились в безопасности. «Неужели нельзя вырубить эти чертовы сирены? » – мысленно выругался Пирс.

Плохо дело, подумал мэр, когда они добрались до коридора, соединяющего эту часть Центрального Командования с остальной Станцией. Путь преградил аварийный шлюз, опустившийся с потолка на огромной петле. Мэр и военные заглянули в крошечное окошко шлюза.

Видны были только звезды. От соединительного коридора не осталось и следа. Пирс спросил себя, не отсюда ли донесся тот громкий шум, который он слышал… который они все слышали. Значит, к ангару «Зеленый-Семь» не пройти.

Мэр посмотрел на окружающие его потные лица.

– Шестой? – предложил какой-то лейтенант. – Это сюда, – он указал на еще один проход, – и направо, через Ступицу. – Не дожидаясь ничьего согласия, лейтенант бросился бежать. Пирс побежал за лейтенантом. Все побежали.

Коридор, ведущий к Ступице и «Зеленому-Шесть», все еще был цел, но становилось трудно дышать.

– Давление падает, – услышал он чье-то объяснение. Пирс обернулся и узнал адъютанта Холмса – как его зовут, мэр не вспомнил. Переборки вокруг содрогнулись, Пирс оглянулся и увидел, что позади сминается весь коридор.

Последние попытки имитации порядка или военной дисциплины разлетелись в прах. По коридору к Ступице неслась неуправляемая толпа.

Ким прибавила увеличение на заднем обзорном экране, и Касперская Станция предстала во всей красе. Со Станцией тоже было что-то не так. Построенные людьми секции отделились, плавали возле устья сингулярности. Другие секции были скручены и погнуты.

– Знаете, – заговорил Винсент, – когда все это началось, я даже спросил себя, не разумны ли те жуки. – Ким и Элиас молча воззрились на него. – Очевидно, это артефакты. Машины. Значит, даже если они не живые существа как таковые, они, несомненно, запрограммированы выполнять определенные задачи. Вопрос в том, для чего именно их запрограммировал и.

– Вы думаете, их создали для разрушения? – спросил Элиас. – Это оружие?

– Я не знаю. Может быть. Но главный фактор, очевидный с самого начала: они поглощают металлы, чтобы размножаться – нет, дублировать себя. Наподобие машин фон Неймана.

«Как у него это получается? » – удивилась Ким. Винсент просто говорил обычным спокойным голосом, а напряженная атмосфера как-то разрядилась. Все по-прежнему были испуганы, не знали, что случится дальше, но теперь они думали и о других вещах, вроде «почему» и «как».

– Машины, создающие свои копии? – спросила Ким. Винсент пожал плечами:

– Это как раз очевидно. – Он поджал губы. – Знаете, есть одна вещь, о которой я давно себя спрашиваю. Я имею в виду Станцию Ангелов – ее ядро, которое не является человеческим. Кажется, жуки его не едят?

– Послушайте, о чем вы говорите? – Мюррей нахмурился. – Да вы посмотрите, вся эта штука распадается на части!

– Нет, распадается ее населенный людьми кусочек – секции, добавленные к первоначальной инопланетной Станции после того, как люди сюда прибыли. Первоначальную Станцию Ангелов – тор, который вокруг сингулярности, – жуки не трогают.

Ким будто громом поразило.

– Ты думаешь, они как-то связаны со Станцией, эти жуки?

Едва заметная улыбка тронула губы Винсента.

– Я не знаю – и никто не знает, – но у меня есть гипотеза. Что, если жуки – некоего рода защитный механизм?

Элиас и Ким уставились на него во все глаза.

– Вы подумайте, – настаивал ученый. – Мы не знаем, что случилось с первой человеческой командой Станции Ангелов, когда начался Разрыв. А ведь это могло быть нападение – нападение каких-то сил самой Станции.

Винсент казался довольным собой, но Ким заметила, что Мюррей погружен в себя и вид у него подавленный. Женщина вспомнила. Конечно.

– Ваш друг… мне очень жаль, – проговорила Ким, поворачиваясь к Элиасу, чтобы он мог ее видеть. – Думаете, он был на борту?

Мюррей посмотрел на нее.

– У меня нет оснований думать, что его там не было, – ответил он наконец, беспомощно сжимая кулаки. У него был вид человека, который только что узнал о смерти близкого друга.

Станция дрожала и гудела. Что-то бабахнуло далеко за изгибом Ступицы, потом послышался стонущий звук, от которого у Пирса по спине пробежал ледяной озноб. Легкий ветерок взъерошил ему волосы, и тут же усилился, пытаясь сбить с ног. Стало трудно и дышать, и думать.

– Ступица пробита. «Зеленый-Шесть» здесь, – указал лейтенант.

Но все знали, где находится «Зеленый-Шесть», и уже бежали. Они были близко, очень близко. Пирс знал, что там пристыкованы военные челноки, приготовленные к отлету последней остающейся командой. Ветер стал ураганным.

Кто-то добежал до двери ангара и ввел код. Каждый удар пальца по стеклянному экрану казался бесконечно долгим. Затем дверь отъехала. Медленно.

У Пирса перед глазами поплыли черные пятна. Он страстно желал воздуха; все желали. Поддаваясь слепой панике, люди толпой бросились в дверь. Пирс обернулся и увидел сзади лейтенанта. Что-то случилось со Ступицей за спиной этого человека. Как будто полоска оторвалась от одной из переборок, и за ней Пирс увидел черноту. Затем что-то невидимое потянулось к лейтенанту и двум отставшим военным и потащило их по воздуху к той черноте. Дверь закрылась, отрезая их.

Мэр через армированное стекло еще смотрел туда, где исчезли эти трое.

– Пошли! – Кто-то дернул его за плечо.

Пирс никогда раньше не видел, как гибнут люди. Он обернулся – уцелевшие лезли в челнок. Оцепенелый, мэр последовал за ними.

Притиснутый к кормовой стенке кабины, Пирс видел, как распадается Станция снаружи. Когда челнок отошел от стыковочного узла, стала видна толстая тороидальная форма этого сооружения. Пристроенные людьми отсеки казались раскромсанными в клочья.

– Как это могло случиться всего за несколько часов? – прошептал кто-то.

Пирс знал, что он имеет в виду. Несколько часов назад еще можно было тешить себя надеждой, что жуки – это разрешимая проблема, что ответ все еще лежит где-то под рукой. Но жуки – чем бы они ни были – победили, в этом не было сомнения. Целые секции Ступицы и Центрального Командования оторвались от Станции и плыли теперь сами по себе. К своему удивлению, Пирс почувствовал, что уже тоскует по Станции.

Элиас внимательно смотрел, как работает Ким за пультом «Гоблина». Казалось, этим кораблем легче управлять, чем любым другим «Гоблином», поэтому Элиас подумал, что у корабля меньше возможностей и больше ограничений по сравнению с однотипными. Сейчас Ким стояла, отвернувшись от него, и изучала данные, бегущие по экрану над пультом.

Элиас по-прежнему сидел в кресле второго пилота. Присмотревшись, он нашел систему управления экранами. Кое-что изменилось по сравнению с прошлым, но не слишком.

– Простите, – повернулся он к Ким, – вы тут не посмотрите одну вещь?

Ким покосилась на него:

– Какую?

– Прежде чем «Джагер»… – Элиас поискал правильное слово, но не нашел. – Прежде чем он взорвался, мы на одном из этих экранов наблюдали увеличенное изображение. Можно его воспроизвести?

Ким посмотрела на него недоуменно, пожала плечами.

– Конечно, вот. – Она наклонилась над Элиасом, коснулась нескольких кнопок на пульте. «Джагер» волшебным образом вновь появился на экране – целый и невредимый. На этот раз в нижнем правом углу появилось время записи. – Десять минут до распада. И что?

Элиас зачарованно уставился на экран.

– Можно прокрутить вперед, чуть-чуть?

Ким снова потянулась к пульту. Время на экране замелькало и остановилось всего в двух минутах до исчезновения корабля.

– Вот. – Элиас встал с кресла и пальцем коснулся экрана. – Видите это?

Ким скрестила руки, наблюдая. «Это» выглядело как челнок, покидающий «Джагер» за секунды до распада. Женщина удивленно хмыкнула:

– Вижу.

– Куда он полетел? – спросил Элиас.

Ким пожала плечами, будто говоря: «Откуда мне знать? » Затем она прибавила увеличение, чтобы разглядеть крошечное судно, быстро удаляющееся от «Джагера». Через несколько секунд грузовой корабль вновь распался на крутящиеся обломки.

– Кто бы ни сбежал в том челноке, он еле-еле унес ноги, – заметила Ким. – В последние минуты там, наверное, было очень скверно. – Она посмотрела на Мюррея. – Вы думаете, в том челноке мог быть ваш друг?

– Я в этом уверен, – ответил Элиас.

– Откуда такая уверенность? – вмешался Винсент. – Там мог быть кто угодно.

– Мне известны факты, – ответил Элиас, – которые не известны вам. Я сам был на «Джагере» и наткнулся там на людей, с которыми вы бы действительно не хотели встречаться.

«Я и так рассказал вам больше, чем нужно», – подумал он. Как-то слишком удобно все складывалось: сначала Тренчера привозят сюда, так далеко от дома; потом эти жуки, взрыв «Джагера».

– Как я уже сказала, меня не интересует, зачем вам понадобилось лезть на «Джагер», – отрезала Ким. Элиас заметил, что ее губы сжаты в тонкую линию.

– И что теперь? – спросил Винсент. – Все, кто находится на Станции Ангелов и на транспортных звездолетах, должны были видеть, что произошло с «Джагером». Мы возвращаемся на Станцию, если от нее что-нибудь осталось, или идем к одному из транспортов?

Лицо Ким было все таким же напряженным, и Элиас заметил, что она старательно отводит взгляд. «Она спрашивает себя, что я собираюсь делать», – подумал Элиас. И неожиданно понял, что ему нужно делать.

– Мистер Мюррей, я буду с вами откровенна. Единственная причина, по которой я согласилась на эту работу, – это штраф, который я должна была заплатить, чтобы получить обратно свой «Гоблин». Во что бы вы там ни ввязались, я в этом участвовать не хочу. И я не думаю, что вы достаточно нам рассказали, – заявила Ким. – Я выполнила половину сделки. Я доставила вас на место.

Она думает, что я каким-то образом вызвал эту катастрофу, догадался Элиас, видя выражение в ее глазах.

– Обратный полет бесплатно, – продолжала она. – Я верну ваши деньги, оставшиеся после вычета штрафа, когда мы снова будем под юрисдикцией Станции. Мне кажется, при данных обстоятельствах это справедливо.

Она боится влипнуть в неприятности, сообразил Элиас. Ему в голову пришла идея.

– Прежде чем мы что-либо решим, я хочу проследить траекторию того челнока, который мы только что видели.

– Прошу прощения?

– Челнок. Улетевший с «Джагера». Каждый корабль – даже такой маленький, как этот «Гоблин», – хранит в бортовом журнале траектории и расчетные точки отлета и прибытия каждого корабля, на который направлены его сенсоры.

Ким смущенно заморгала. Она этого не знала, понял Элиас. Как долго ее обучали, прежде чем разрешили пользоваться «Гоблином»? И как долго обучали любого другого старателя, скитающегося по этой системе?

– Вот. – Элиас наклонился к пульту и ввел код. На экранах возникли новые изображения, паутинки траекторий, тянущиеся от прежнего местоположения «Джагера». Одна паутинка протянулась к Станции, откуда прилетел этот грузовой звездолет. Другая описывала приближение их «Гоблина» к «Джагеру». Но еще одна линия-паутинка убегала прочь от «Джагера» – челнок, замеченный Элиасом.

И она вела не обратно к Станции или даже к сингулярности. Она уходила по отлогой дуге в совершенно другом направлении, куда-то в глубь Касперской системы. Элиас услышал, как Винсент тихо выругался у него за спиной.

– Это ничего не значит, – сконфуженно заявила Ким. – В этой системе полно независимых старателей, разрабатывающих два главных пояса астероидов.

– Челнок летит не туда, – осторожно возразил Элиас. – Такие челноки предназначены лишь для очень коротких перелетов. Если бы они хотели только спастись, они бы направились к транспортному кораблю. Никто по собственной доброй воле не отправится в длительный полет на судах ближнего действия.

– Если челнок не может лететь далеко, значит, он направляется куда-то по соседству.

Элиас усиленно думал.

– Возможно… если только он не беспилотный. Без команды и пассажиров, требующих жизнеобеспечения, он может улететь гораздо дальше. Просто задай ему нужное направление и уходи.

Ким и Винсент уставились на него как на сумасшедшего.

– Помните, что я вам сказал? Моего друга заморозили, он в камере глубокого сна. Послушайте, я предлагаю вам сделку: я заплачу в два раза больше, если вы отвезете меня в глубь этой системы. По той же самой траектории, по какой летит тот челнок.

Вместо ответа Ким скользнула в свое кресло и застучала по клавишам пульта. До сих пор «Гоблин» продолжал следовать курсом, который привел бы его к «Джагеру». Элиас видел, что женщина меняет курс «Гоблина». Но не для погони за челноком. Обратно к Станции.

– Вы сказали, что собираетесь лететь в систему, когда эта работа будет закончена, – напомнил Элиас.

– Но одна, – парировала Ким. – Мне не нужна компания. Я предпочитаю одиночество, мистер Мюррей. Я доставлю вас на какой-нибудь эсминец, и там о вас позаботятся.

Элиас вытащил свой кредитный чип и положил на пульт перед Ким. Чип немного съехал боком по гладкой поверхности пульта – в невесомости он двигался вязко, медленно. Перед глазами Ким замигали цифры.

– Ваш вариант неприемлем ни при каких обстоятельствах. – Элиас говорил спокойно, но внутренне весь напрягся.

Голос Ким задрожал:

– А если мы не хотим гнаться за вашим челноком?

– Это тоже неприемлемо.

Еще до того, как Винсент до него дотронулся, Элиас перехватил правой рукой его протянутую руку и дернул ученого в сторону. Одновременно Элиас повернулся – почти балетным движением в невесомости – и левым локтем резко ударил Винсента в нос. Винсент приглушенно вскрикнул и рухнул на спинку кресла второго пилота. В воздухе кабины закружились шарики крови.

Ким бросилась на Элиаса, норовя расцарапать лицо. Это у нее не получилось – Элиас перехватил ее за запястья и толкнул обратно в кресло. Ким замычала, сползая по пульту, пытаясь вырваться из его рук.

– Мне очень жаль, что пришлось так действовать, – серьезно промолвил Элиас. – Но я должен найти тот челнок. Вы не понимаете, как много поставлено на карту.

– Сволочь! – выпалила Ким. – Это мой корабль! На своем гоняйся за челноками!

Она изогнулась, попытавшись ударить его ногой.

– У меня его нет, – ответил Элиас, с легкостью уходя от удара. – Мне очень жаль, но я поступаю правильно.

«Я поступаю правильно», – мысленно повторил он. И все равно на душе у него было муторно.

Теперь Элиас сидел за пультом управления «Гоблина», изучая потоки данных, поступающие от ряда источников: от местной Сети, постоянно обновляемой пакетными данными через сингулярность; от самой Станции, где исследователи в скафандрах изучали обломки человеческих секций Станции; от военных кораблей – но от них шли сравнительно неинформативные и в основном краткие заявления, повторяющие то, что все уже знали.

Элиаса мучила совесть, что пришлось отнять у Ким ее корабль, но он не видел альтернативы. Особенно Элиасу не хотелось попасть в руки военных. Однако из уважения к владелице «Гоблина» он остался в кресле второго пилота.

Ким отвела травмированного Винсента в свою каюту. С тех пор они не появлялись, и Элиас предположил, что они обсуждают свои дальнейшие действия.

Он же тем временем занялся бортовым компьютером корабля. Мороз прошел у него по коже, когда компьютер рассчитал траекторию челнока: она вела прямо к Касперу. То судно имело час форы. Переориентируя «Гоблина», Элиас нацелил его в сердце Касперской системы. Экраны вокруг него рябили результатами расчетов, изображенными в виде диаграмм, и оценками расхода топлива двигателем Ангелов «Гоблина». Наконец Элиас откинулся в кресле. С этого момента «Гоблин» мог лететь сам. Только когда Элиас прибудет на место, ему снова придется принимать решения.

– Не отнимай марлю, пока кровь не остановится, – посоветовала Ким.

Винсент что-то пробормотал насчет того гада.

– Думаешь, он по-настоящему опасен? – спросила женщина.

Астрофизик уставился на нее, пока лицо Ким не начало краснеть.

– Он очень сильно чего-то хочет, вот что я думаю, – ответил Винсент. – Я не могу судить о его правдивости, но первое, что я заметил, – это как он нервничал.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Ким помолчала. – Но мне нужны были деньги.

– Насколько я помню, отправил его к тебе твой друг Билл. Разве мнению Билла все еще можно доверять?

Ким откинулась назад и уставилась в пространство.

– Не знаю. Вряд ли Билл так уж хорошо разбирается в людях, и он нередко заключает сделки с мерзавцами. Но он не послал бы к нам Мюррея, если бы заподозрил, что возможен такой вариант.

– Тогда следующий вопрос, – продолжил Винсент. – Что нам с ним делать?

Ким посмотрела ему в глаза.

– Если у тебя нет никаких блестящих идей, то мы мало что можем сделать. – Она увидела, что Винсент собрался возразить. – Давай просто подождем… и посмотрим, что будет, когда Мюррей найдет тот челнок.

– А если он убьет всех на его борту? И решит, что ему не нужны свидетели?

– Подумай, Вине, что случится, когда он догонит челнок? Ему придется покинуть «Гоблин». По крайней мере так мы можем безопасно дождаться удобного случая. Нас двое против одного, это чего-нибудь да стоит. – «Или мы оба просто погибнем», – мысленно добавила она.

Но «Гоблину» потребуется не один день, чтобы догнать челнок, куда бы то чертово суденышко ни направлялось. Это значит, что они покидают окрестности Станции Ангелов, углубляясь в систему Каспера.

– Ким, – заговорил Винсент откуда-то сзади, – ты не глянешь сюда? Пожалуйста.

Женщина повернулась кругом. Астрофизик не смотрел на нее – он уставился на что-то другое, для нее невидимое. Прошло два дня с тех пор, как Элиас захватил управление «Гоблином», и тяжесть ускорения за это время быстро возросла. Имея достаточно опыта, Ким могла сказать, что Элиас установил двигатель Ангелов на максимальную тягу. Так они покроют значительное расстояние за сравнительно короткое время.

Один раз она застала Элиаса спящим. Он все еще нелепо сидел в кресле второго пилота, а в руке, свободно лежащей на бедре, был зажат крошечный пистолет. Ким как можно тише вылезла из переходной камеры, намереваясь предупредить Мюррея, что при той скорости, с какой они летят, двигатель Ангелов сожжет все свое топливо за несколько часов. Это сделает обратное путешествие долгим и трудным, им придется тащиться как черепахам.

Ким разглядывала его долгую минуту. Затем один глаз открылся, наблюдая за ней, и через несколько мгновений снова закрылся. Лишенная решимости, Ким отступила обратно в переходную камеру, ничего ему не сказав.

Они с Винсентом договорились спать по очереди, поскольку ни ему, ни Ким не нравилась идея, что они оба будут спать, пока Элиас сидит за пультом управления. Тесное пространство, которое они делили, пробудило старые воспоминания, но воспоминания, несущие с собой боль – по крайней мере для Ким.

Сейчас она с трудом прогнала сонливость. Стресс последних дней давал себя знать.

Ким поднялась со своей койки и поискала глазами Винсента – он сидел на корточках спиной к Ким возле другой переходной камеры, ведущей мимо ядра двигателя к грузовому отсеку, немного большему, чем кабина. Винсент внимательно всматривался в камеру, и Ким подплыла к нему.

– В чем дело? – тихо прошептала она.

– Мне показалось, там что-то движется, – ответил ученый. Он ткнул пальцем, но поначалу Ким ничего не увидела.

Проход освещался крошечными панелями, расположенными через каждые несколько футов. Затем что-то пробежало перед одной из угловых лампочек, на мгновение отбросив тень.

«Только не это, – мысленно взмолилась Ким. – Пожалуйста, только не это».

Но она уже знала, что мольбы напрасны.

– Кажется, у нас на борту зайцы – ты понимаешь, о чем я, – пояснил Винсент без всякой необходимости.

Ким понаблюдала еще несколько минут, потом наклонилась, чтобы залезть внутрь. И заколебалась. «Они не опасны для людей, – напомнила она себе. – Для Станции – да, но людей они не едят. Не будем об этом забывать».

Ким поползла вперед и вылезла в кормовом грузовом отсеке. Жуки были везде, цеплялись к каждой поверхности. Ким даже не смогла найти поручень.

Несколько часов назад их тут не было. Ким осмотрелась – жуки не обращали на нее внимания. Потом она заметила то, что искала: крышка смотрового люка парила в невесомости, а на ее месте в переборке зияла дыра. Через нее лезли серебряные жуки. Ким оттолкнулась от переходной камеры и заглянула в люк. Там должны были находиться электронная схема и цифровой индикатор, дублирующий монитор для двигателя на случай общего отказа систем. А были там только скрученные обломки, изжеванные и порванные.

Откуда-то сзади раздавалось слабое шипение, и чуть заметный ветерок защекотал нос. Ким попыталась установить его источник, но из-за жуков, кишащих от переборки до переборки, ничего не смогла разглядеть.

– Нам придется повернуть назад, – сообщила она, вернувшись к Винсенту. – Я прямо сейчас пойду и поговорю с Мюрреем. Он повернет, когда поймет альтернативу.

Ученый кивнул.

– Скажи ему про излучение. Может, хоть это его убедит.

Когда Ким вползла в кабину, Элиас снова бодрствовал.

– Надеюсь, вы не лжете, – сказал он после того, как Ким описала ему ситуацию.

«А то что? Пристрелишь нас всех? »

Ким едва не сказала это вслух, но прикусила язык.

– Пойдите и посмотрите, – пожала она плечами. Элиас задумался, будто в нерешительности.

– Хорошо. Возвращайтесь в каюту.

Ким повернулась, протиснулась обратно через переходную камеру. Через несколько минут в каюту осторожно влез Элиас. Он снова держал в руке пистолетик.

– Я знаю, вы обо мне не очень высокого мнения, – неожиданно заявил Элиас. – Я хочу, чтобы вы поняли.

– Это значит, что ты вернешь мне мой корабль? – спросила Ким.

Мюррей просто отвернулся от нее. «Интересно, что происходит в его голове? » – подумала женщина. Он не был простым вором, что-то большее решалось здесь. Хотя доверие не стояло на повестке дня, Ким стремилась к пониманию.

Элиас встал на колени у переходной камеры, ведущей в грузовой отсек, и всмотрелся в узкий лаз.

Ким заранее подалась в верхний угол, как бы давая Элиасу место для прохода. Теперь, когда он отвлекся, она замахнулась ногой, целясь ему в затылок, и оттолкнулась от угла. Мгновения растянулись словно вечность. Элиас продолжал вглядываться в узкий тоннель, по-прежнему сжимая в руке оружие. Ким летела на него сзади, на его открытый затылок.

Мюррей тотчас дернулся назад, и Ким подумала: «Он знает, что я пытаюсь сделать». Ее ботинок сильно ударил его по затылку. Элиас удивленно охнул, но пистолет не выпустил. Свободной рукой он схватил Ким за лодыжку, сжимая ее словно стальными тисками.

Сообразив, что задумала Ким, Винсент схватил ботинок и огрел Элиаса по голове.

Мюррей продолжал держать ее ногу, когда ученый ударил его второй раз. Элиас направил пистолет прямо на Винсента, и у Ким душа ушла в пятки, но Мюррей не выстрелил – он побледнел, покрылся потом, руки у него задрожали. Ким решила, что это приступ какой-то болезни.

Винсент снова ударил, на сей раз кулаком, разбив Элиасу губы. Одна нога у Ким оставалась свободной, и женщина заколотила ею по затылку Элиаса, упираясь в переборку для опоры.

Внезапно Элиас обмяк, и Ким сначала подумала, что он без сознания. Ее нога выскользнула из его хватки.

– Винсент, хватай пистолет! – отчаянно крикнула Ким, потом увидела, что он уже схватил. Ученый держал его неловко – он явно не привык обращаться с оружием.

Мюррей легко мог убить его, подумала Ким, так почему не убил? Казалось, надо было радоваться этой маленькой победе. Но странно – Ким вовсе не чувствовала радости.

– Мы не лгали насчет жуков, – как бы в оправдание заявила она, отлетев от Элиаса на безопасное расстояние. Ким надеялась, что Винсент сможет применить оружие, если понадобится.

С минуту Элиас ничего не говорил. Затем приподнялся и посмотрел на нее.

– Кажется, у меня сломан зуб. Мне нужен доступ к медицинской программе.

– Отлично. Винсент, держи его на мушке.

– Куда мы его поместим? – спросил астрофизик.

– В грузовой отсек, я полагаю.

– Это безопасно? Я имею в виду, все эти жуки…

– Сколько их? – перебил Элиас.

Ким в упор посмотрела на него.

– Я бы предпочла, чтобы ты помалкивал.

– Вы же видели, что случилось с «Джагером», – возразил Элиас. – Как скоро этот корабль постигнет та же участь?

Ким открыла рот и снова его закрыла. К несчастью, Мюррей был прав.

– Мы всего несколько дней удаляемся от Станции. У нас еще есть время повернуть назад.

– Пока мы сбросим скорость, изменим курс и доберемся до того, что осталось от Станции, пройдет почти четырнадцать дней. Каспер намного ближе.

Ким уставилась на него в изумлении:

– Неужто ты всерьез предлагаешь…

– Альтернативы нет, если у нас на борту те жуки. И это то место, куда направляется челнок. На Каспере есть люди – хомо сапиенсы.

– Ты имеешь в виду Северный полюс? Исследовательскую станцию у Цитадели?

– Я имею в виду других людей. Прималистов, прячущихся где-то на поверхности планеты.

– Ты сумасшедший, – промолвила Ким, ошарашенная. – Да ведь всю планету все время снимают с воздуха и со спутников – ведется наблюдение за жизнью каспериан. Если бы там, внизу, были люди или если бы кто-то вмешивался в местную культуру, мы бы знали.

Это смешно, подумала Ким. Нужно найти какой-то способ изолировать этого ненормального, пока они не вернутся на Станцию.

Но тут Ким вспомнила крошечную утечку воздуха в грузовом отсеке. Да, может, Элиас прав насчет невозможности повернуть назад. Но в глаза она ему этого не скажет.

– Зачем-то ведь этот челнок туда летит.

– Ты даже не знаешь, куда он летит! – закричала Ким. – Ты сумасшедший! Я знаю одно: в постоянной памяти у этих челноков есть аварийные протоколы. Они сработали, и челнок покинул «Джагер». Вот и вся причина! И то, что он полетел сюда, могло быть просто случайностью. Это может быть ответом его бортового компьютера на распад «Джагера». Элиас на борту может никого не быть. Ты об этом подумал?

– Беспилотные челноки, летящие по случайным алгоритмам не корректируют курс, – спокойно возразил Элиас, – если их не запрограммировали на определенный пункт назначения. Каспер не является очевидным пунктом назначения для челнока ближнего радиуса действия. Возможно, вы также заметили, что челнок не подает сигналов бедствия. Летит молча.

Ким свирепо посмотрела на Элиаса:

– Вот что мы сделаем. Ты останешься здесь, а мы с Винсентом пойдем в кабину. Только попробуй сунуться к нам, и уж я позабочусь, чтобы хоть один из нас использовал пистолет по прямому назначению.

Элиас ничего больше не сказал, но Ким несколько смутило спокойное и безмятежное выражение его лица.

Вернувшись в кабину, она села за хорошо знакомый пульт.

Элиас вывел на половину экранов многочисленные потоки данных. Некоторые шли от островков человеческой жизни на Станции Ангелов, вопреки всему переживших нашествие. Похоже, жуки теперь оттуда почти исчезли. Чрезвычайную ситуацию, по крайней мере для Станции, можно было считать законченной.

– Держи пистолет нацеленным на переходную камеру, Винс, – предупредила Ким, когда ученый подошел и встал рядом. Наклонившись над креслом второго пилота, Винсент всмотрелся в экраны.

– Ты только глянь! – воскликнул он. – Это облако жуков, которое отделилось от «Джагера».

– И что с ним?

– Здесь говорится, что они продолжали лететь, пока не достигли сингулярности. Знаешь, что они сделали потом?

Ким застучала по клавишам. Что-то было не так, но она не могла понять что. Некоторые команды проходили легко, другие… их будто что-то отменяло. Ким попыталась получить доступ к навигационной системе, но все ее попытки блокировались.

– И что они сделали, Винсент? – прошипела в досаде Ким.

– Они пролетели прямо через нее. – Голос астрофизика был полон удивления. – Пролетели прямо через сингулярность, но не вышли на следующей Станции в цепочке. Мне чертовски интересно, куда они делись.

– Винсент, в данный момент у меня полно других проблем. Я не могу управлять «Гоблином». Не могу изменить наш курс!

Пистолет в руке был скользким. Ненадежное оружие – не только потому, что Ким никогда еще ни из чего не стреляла, но и потому, что при всей его простоте в обращении она не знала, хватит ли у нее духу спустить курок.

Она вошла в каюту. Элиас все так же сидел в углу возле прохода в грузовой отсек, аккуратно сложив руки.

– Говори, что ты сделал с моим кораблем, или, клянусь, я тебе башку прострелю ко всем чертям.

– Кое-какие штуки, которым я научился на военной службе. Блокировочные процедуры, не упомянутые в руководствах. В армии такие вещи хорошо разработаны.

– Говори, куда мы направляемся.

– На Каспер.

Ким уставилась на него.

– Да? И какого черта мы там будем делать? Элиас пожал плечами.

– Найдем челнок.

– Элиас, я даже не уверена, что этот корабль сможет сесть на поверхность планеты.

– Я тоже, но шанс есть. Все «Гоблины» сконструированы с учетом такой возможности.

– Да откуда ты знаешь?

– Во-первых, все подробности содержатся в аварийных протоколах, встроенных в консоль. Во-вторых, «Гоблины» построены на основе военного проекта. Некоторые их них – это вообще бывшие военные корабли, списанные по старости или за ненадобностью, и это одна из причин, почему люди вроде тебя могут позволить себе их купить. Они способны войти в атмосферу планеты при необходимости.

– Элиас! – возразила ему Ким с отчаянием. – На случай, если ты не заметил: форма у этого «Гоблина» очень далека от аэродинамической.

– Он может это сделать, – ответил Мюррей. – Все корабли этого типа имеют необходимое экранирование. Как я уже сказал тебе, я прилетел сюда в поисках своего друга, доставленного в эту систему против его воли. Поначалу я не мог понять, зачем похитителям это понадобилось, но теперь мне все ясно. Кому-то он очень нужен, и этот кто-то находится на Каспере. Это единственный логический вывод, единственный возможный вывод.

– Да? А может, ты сумасшедший и сам все это придумал? Элиас невесело улыбнулся.

– Можешь считать меня сумасшедшим, если тебе так удобнее.

– Говори, как получить доступ к навигационным системам «Гоблина»! – потребовала Ким, угрожающе поднимая пистолет.

– Мне очень жаль, но этого я не скажу.

– Послушай, я даже не могу передать сигнал бедствия. Мы погибнем, если не сможем…

Он спокойно смотрел на нее, и Ким заметила, что у нее дрожат руки.

– Элиас, послушай. – И она рассказала о том, что сообщил Винсент, об излучении, идущем откуда-то из центра галактики. Возможно, теперь Мюррей поймет, если, конечно, он ей поверил.

– Зайди в Сеть, посмотри последние новости, если мне не доверяешь, – добавила Ким. – Об этом уже говорят.

Элиас продолжал смотреть на нее, но потом его взгляд сместился, словно он уставился в какую-то немыслимую даль.

– Знаешь, теперь все начинает обретать смысл, – произнес он через несколько секунд.

– Так ты повернешь обратно?

– Я же тебе сказал. – Его голос казался странно спокойным. – Слишком поздно поворачивать. Мы бы ни за что не успели.

– Мы должны попытаться, – с растущим отчаянием возразила Ким. – Мы могли бы послать аварийный сигнал, и кто-нибудь встретил бы нас на полпути.

К ее ужасу Элиас отрицательно покачал головой.

– Теперь все обрело смысл, – повторил он. – Ким, я не пытаюсь никого из нас убить. У нас больше шансов выжить при сохранении нашего курса к Касперу. Даже если дойдет до самого худшего, мы найдем где-нибудь глубокую пещеру…

Непрошеная мысль явилась к Ким, заставляя ее вздрогнуть.

– Цитадель, – промолвила женщина. Элиас посмотрел на нее непонимающе.

– Цитадель, – снова сказала Ким.

Элиас покачал головой. Он явно не знал, о чем она говорит.

– Это место на Каспере, самый большой артефакт Ангелов из всех известных артефактов. Она уходит глубоко, Элиас. Очень глубоко.