С голодухи я выбрала кучу блюд, которые ни в жизнь за раз в меня бы не влезли. София заказала вместо чая красное вино и десерты.
— Ну, а что ты так смотришь? Если твой салага не найдет нас, возьмем такси, я пьяная не езжу за рулем, — невинно улыбается сестра. Её улыбка так и говорит, что как-то раз подобное всё таки было.
— Ты не хочешь спросить про моего брата близнеца?
Переживаю за них, на все это было больно смотреть. Проверяю её реакцию. Злой конечно справился, он сильный, да и его жена Ангелина своим теплом давно залечила раны.
Я никогда не была влюблена настолько сильно, как это было у моего брата, но поскольку мы с ним так сказать из одного яйца, всю его боль я чувствую очень остро.
— А чего мне спрашивать? Он даже на свадьбу не позвал меня. Что было, то было, я пережила эти детские чувства, — она абсолютно спокойна, это не напускное, раны Софии тоже затянулись.
— Знаешь, троюродные — так себе родство, никто бы не осудил вас, — делаю последнюю попытку, чтобы прощупать эмоции сестры.
— Знаешь, если бы не Злой, я бы не решилась на Англию и не встретила бы Ника, — София посмотрела на два своих кольца на безымянном пальце: помолвочное и обручальное.
— До сих пор не верю, что ты уступила ему. Ты же такая принципиальная!
— Ох, ну я же продержалась два года. Потом, ну ты знаешь, что он нашел слабое место, стал отца моего облизывать, да так искусно, что папа сдался первее меня. Сам стал меня уговаривать простить Ника.
— Игнат наверняка извлек из этого свою выгоду!
— Об этом ничего не знаю, — хохотнула София.
— Надо тебе с Гелей познакомиться, она замечательная девушка. Нужно вместе пройтись по магазинам!
София старается выглядеть равнодушной, но я знаю, что она в диком восторге от совместного шоппинга.
Поглаживаю её по руке, чтобы наконец-то увидеть её истинную реакцию на предстоящий поход по магазинам. Она мило пищит и сжимает мою руку.
— Так хочу простой воды, от этого вина дико сушит, — говорю я.
— Надо позвать официанта, — София оглядывается.
— Я сама подойду, заодно в туалет схожу.
Заказываю две бутылочки воды и иду в туалет, сделав свои дела иду к столу мимо выхода, внезапно дверь ресторана распахивается, и я вижу его. Злющего как черта.
Егор очень высокий, он за два шага преодолевает расстояние до меня и хватает мои запястья.
Я охреневаю с такой наглости, он никогда не касался меня, разве что подавал руку.
— Василиса Александровна! Зачем? Вы? Сбежали? — он буквально подавляет желание заорать на меня благим матом, я это чувствую по раздувающимся от злости ноздрям.
— Руки убрал от меня, — не знаю откуда во мне этот грубый тон, наверное все таки школа делает меня жестокой.
Егор как будто пришел в себя и даже немного испугался своих действий, одернув руки и отступив на шаг, он схватился за переносицу и прикрыл глаза.
— Зачем вы обманули меня? Я же не мешаю проводить время с сестрой. Позвольте мне делать свою работу, вы даже не заметите мое присутствие.
Он убирает руки от лица, встречается со мной глазами, а потом резко переводит взгляд в сторону.
Чего он так испугался?
Может моих ледяных папиных глаз?
Отец умеет закатать в лёд одним только взглядом. Заморозит, даже если ты не встретишься с ним глазами.
Я думала, что не умею так смотреть, хотя мама периодически мне говорила: «морозишь взглядом как папа».
— Василиса… — Можно просто Вася.
— Простите за это. Я так долго искал вас… Если бы Варан узнал, что я так опростоволосился…
— Это не ты плох, Егор, это мы слишком хороши. Нас учили экстремальному вождению. Могу потренировать тебя как нибудь.
Говорю это спьяну, потому что в здравом уме с этим деревянным я бы не стала общаться. Попытки завести веселую беседу могут вогнать меня в депрессию, а он вдруг отвечает:
— Давай…те.