Стань моей, если осмелишься

Глава 53. Банкет

После аукциона ведущие пригласили гостей переместиться в банкетный зал. Пока все ринулись занимать лучшие места, мы с Нарвалом зависли, разглядывая друг друга.

— Ты жив, — прошептала практически одними губами, потому что голос резко пропал, только немного утихшие слёзы, хлынули вновь.

— Всё только благодаря тебе. Ты у меня самая смелая.

— Но я ничего не делала…

— Игнат здорово выручил меня. Трудно представить, где бы сейчас валялась моя голова. Он впечатляюще отвлёк Жнеца в самый нужный момент.

— Он пошутил, что влетит в здание на машине, чепуха, правда? — хохотнула я, представляя эту картину.

— Вообще-то он так и сделал, — без намёка на улыбку, глядя в мои глаза, сказал Нарвал.

Как такое возможно? Мои глаза непроизвольно округлились от удивления. Даже в фильмах подобного не видела.

— Не думал, что твои огромные глаза могут быть ещё больше. Прямо как блюдца.

Я засмеялась, на секунду отпустив его руки, протирая указательными пальцами нижние веки, чтобы поправить наверняка потёкшую тушь.

Одному богу известно, насколько сильно я хотела утонуть в его жарких объятиях, задохнуться в горящих требовательных поцелуях, забыться в мурашках от его бархатного шепота, но рамки приличия принятые на данном мероприятии ни один из нас так откровенно перейти не посмел бы.

— Идём, — сказал Виссарион, он всё это время стоял поодаль, ожидая нас. Я огляделась и удивилась, что зал уже опустел.

— Ты же не положил на мою невесту глаз? — сказал Нарвал голосом, способным рассечь плоть. В нем была откровенная угроза, по и так гусиной коже пошел холодок.

— Без меня её бы уже увезли в прекрасное далёко, просто скажи спасибо и сделай дружелюбное лицо, твой будущий тесть от тебя не в восторге.

— Я сама попросила Виса сесть со мной, мне …

— Солнышко, мы разберемся, — неестественно улыбнувшись, подталкивая меня вперёд, сказал Нарвал.

Не могу поверить, он избавляется от меня! Вот ревнивец! Что он удумал?

Мы столько не виделись, а он хочет устроить разборки с Белинским?

Перехватываю его руку, лежащую на моей талии и сжимаю со всей силы.

— Не веди себя со мной так. У меня куча седых волос появилось из-за тебя, знаешь как я нервничала все эти дни? Ты даже не послал сообщение что ты жив!

Слёзы опять наполнили глаза и спустились по щекам горячими ручьями, у меня от салонного макияжа останется хоть что-то? Нарвал махнул рукой Вису, прогоняя его, а сам затянул меня за руку за огромную штору.

— Прости меня, моя богиня, всё это было необходимо, чтобы мы смогли хорошо жить, я буду исправляться. Стану самым лучшим. Ну или попытаюсь.

Он прижал меня спиной к прохладной стене, приподняв подбородок, впился в мои губы крышесносным поцелуем.

Чувства можно было сравнить с ударом молнии, я вспыхнула мгновенно и вновь вспомнила о своём диком голоде по его близости.

— Нам пора, пока нас не хватились, — с трудом разрывая объятия, прошептал Нарвал в мои губы. Он задерживал на мне многозначительные взгляды с момента появления здесь.

Я чувствовала, что он с удовольствием бы унёс меня куда-то подальше от людей, чтобы насладиться уединением, но мы бы не смогли просто отсюда испариться. Если конечно Нарвал не предпочтёт лакшери вечеру погоню с вертолётами.

— Мне нужно поправить макияж, иди к Вису, — сказала я заплетающимся языком.

Когда я свежая и оживлённая вошла в банкетный зал, мои ноги вросли в пол от громкого голоса отца.

— У тебя никогда не будет прав на мою дочь! — кричал он, его лицо стало багровым от ярости.

Нарвал вместе с Виссарионом нагло занял места за столом с моей семьёй, отец видимо это не оценил. Ускоряю шаг насколько позволительно в рамках приличия.

— Папуля, что случилось?

— Что случилось? Василиса, когда ты успела связаться с этим самозванцем?

— О чем это ты?

— Не надо со мной играть, я не занимаюсь подобным.

— Я правда не в курсе… Ты…

— Я говорю про Орлова! Его не было в списках и быть не могло. Я не позвал бы его даже в бреду!

— В списках был мой отец, — Нарвал достал из-за пазухи приглашение и протянул его отцу, доказывая легальность своего присутствия.

Папа всегда был хладнокровным, он говорил леденящим тоном и растирал в порошок одним только взглядом, но сейчас он почти кричал — эта ситуация его неслабо задела.

— Мне плевать на бумажки. Раз приглашен твой отец, он и должен был занять это место, но уж точно не ты.

— К сожалению мой отец потерял голову от внезапно навалившейся работы, больше он не сможет присутствовать на подобных мероприятиях.

— Убирайся с глаз моих, — в голосе отца столько льда, что хватило бы на заморозку всего города, он бросил взгляд на охрану, мгновенно двинувшуюся в нашу сторону, люди Нарвала тут же среагировали, отрезая путь.

— Папа, я уйду вместе с ним! Мы помолвлены! — вскакиваю с места и вытягиваю руку вперед, демонстрируя кольцо. До этого я боялась открыто ссориться с отцом, но представляя какая сейчас будет разборка, у меня сдали нервы.

— Да как он добрался до тебя? — ударив кулаком по столу, рыкнул отец, продолжая громче: —Что ты сделал с моей дочерью, выродок?

— Влюбился в неё до беспамятства. Ничего более.

— Папа, я тоже люблю его!

— Он просто мечтает занять моё место, пойми это, Василиса! Не вышло разобраться с родным отцом, он решил попробовать выдавить меня. Я вижу тебя насквозь, — Варан рассекает воздух указательным пальцем, — Его отец — кровавый чокнутый убийца! Если тебя не уничтожит этот самозванец, то за необдуманную фразу тебя прихлопнет Жнец. Я не позволю Вам пожениться! Ты никогда не станешь частью этой ублюдочной семьи! — Варан стучит пальцем по столу так звонко, словно его конечности сделаны из камня. Его лицо раскраснелось от нахлынувших чувств и подскочившего давления, мама хватает его за руку под столом и поглаживает, удивлённо разглядывая его. Для неё такая эмоциональность отца что-то новое, она не знает как вести себя с ним.

Я тоже его таким не видела, он всегда обходится парой стальных фраз, никому ничего не объясняя и не доказывая.

Я ожидала, что он просто подаст знак охране, и она выволочит Нарвала на улицу, а меня будет удерживать на месте.

— Этой семьи больше нет, как и моего отца. Теперь я один и моя задача взять все дела в свои руки.

— Да что ты черт возьми такое несёшь?

— Жнец мёртв, теперь я сижу в его кресле. Поэтому Василисе ничто не угрожает, я обеспечу её всем, она будет купаться в достатке и делать то, что сама пожелает, если я нарушу слово, Варан, ты сам можешь убить меня! А если она решит оставить меня, я тут же отпущу её, желания моей жены будут для меня важнее работы.

Варан вытаскивает из кармана телефон и кому-то звонит, он даёт знак охране, те с каменными лицами отходят в сторону.

Люди вокруг жуют медленно, боясь прослушать важную реплику, которую в будущем будут пересказывать друг другу, перемывая кости главе вечера.

Некоторые гости открыто смотрят в нашу сторону, другие делают вид, что ничего не замечают, а сами внимательно слушают и перешептываются.

Исполнительница, пришедшая скрасить застолье игрой на рояле, замерла так и не коснувшись своими длинными пальцами клавиш.

Варан слушает гудки, а затем ставит телефон на громкую связь, начиная разговор.

— Алло, Жнец? — уверенным голосом произносит отец. Он вернул себе самообладание, и теперь поступает как обычно, без разборок и обсуждений. Папа не верит ни единому его слову, но хочет проверить факты.

— Варанчик, пупсик мой, это ты? — громко начинает Игнат.

Папа растерян, но виду не подаёт, он внимательно смотрит на телефон, чтобы понять тот ли номер набрал.

— Чего ты молчишь? И дня не можешь прожить без меня?

Папа торопливо пытается выключить громкую связь, но телефон выскальзывает из его рук. Отец пытается сохранить лицо, прочищает горло.

— Откуда у тебя телефон Жнеца?

— Так он умер.

— Умер? Подожди, ты имеешь к этому отношение?

— Я помогаю твоему зятю наладить дела, я вернусь только когда Нарвал приедет. Вы там нормально отдохнули?

Я вытаскиваю телефон, спрятавшийся между салатниц, и выключив громкую связь, передаю его папе.

Варан напряжен, он хватает трубку и уходит за пределы банкета.

— Глеб, если всё будет так, как ты обрисовал, я готова доверить тебе свою дочь, — говорит мама Нарвалу.

— Маргарита Сергеевна, я клянусь своей жизнью, она будет счастлива.

— Нарвал, это было так смело, ты прямо молоток, — говорит София, салютуя бокалом с водой, — дядя Варан хоть и выглядит сурово, он оценил твой вызов.

— Но я бы на месте Варана показал бы Нарвалу его место в своём городе, — накладывая себе закуски, сказал Николас.

София толкнула Ника локтем в бок и недовольно скривилась.

— Зачем ты его запугиваешь? — сестра свела свои светлые брови и сердито посмотрела на мужа.

— Нет, ну чисто из уважения к Василисе я расскажу, что больше недели висел в подвале на цепях, когда Игнат обо мне узнал.

— Что? — у меня похолодели конечности от нарисованной в голове картины.

— Ты пугаешь её! — говорит София, тараща свои круглые голубые глаза на мужа, — Он шутит! — говорит сестра, размахивая перед моим лицом растопыренными пальцами.

— Нет, — говорит Ник одними губами, покачивая головой из стороны в сторону.

— Я выдержу всё ради моей Василисы.

После разговора с Годзиллой отец больше не проронил не слова. Он вернулся и ни на кого не глядя, молча сел за стол, явно переваривал непростой разговор с напарником, скрывая это за окаменевшим лицом.

Слово Игната для папы весомое, он долгие годы верит ему и прислушивается. Видимо Доган и тут нам помог — повлиял на ситуацию, нужно будет отплатить ему за его доброту.

Мы сидели в гробовом молчании от разросшегося до необъятных размеров напряжения. Исполнение классических произведений на рояле было фоном для дискомфортного застолья.

Наташа, безмолвно переговаривалась с мамой, потом пыталась шутить на отстраненные темы, но наши натянутые улыбки создавали ещё больше неловкости.

— Папа, мы можем поговорить? — нужно убедить его не трогать Нарвала, чтобы он не покалечил его. Конечно даже калеку я буду любить всем сердцем, но мне будет в сто раз больнее, если ему больно.

— Может мы сами? — перебил меня Нарвал, я вытянулась в струну от волнения.

— Идём, — холодно в своей манере сказал отец, промакивая рот большой салфеткой, поднимаясь из-за стола.

Вся еда комом стояла в моём горле и каталась по пищеводу вверх-вниз как застрявший между этажами лифт, мне хотелось броситься за ними следом, защитить любимого человека, но мама взяла меня за руку под столом и крепко сжала.

Когда они вышли за пределы банкетного зала, мне казалось, что они никогда больше не вернутся.

— Наверное ты думаешь, что это всё несправедливо, что твоего брата всю жизнь никто не контролировал так как тебя, но это не так. Злой всегда был под охраной, зная это, он создавал много неприятностей папе. Я молчу про пьяные покатушки с его дикими друзьями и участие в перестрелках с Доганом…

— Мама, я всё помню. Брату тоже весь этот контроль был противен.

— Пойми, что ты кроме редких прогулов уроков в школе и самоволок в университете ничего не делала, у тебя даже парня не было, для папы ты ангел, невинность во плоти, он безумно любит тебя и никогда не хотел, чтобы ты нашла себе равного ему в плохом смысле, он мечтал, чтобы ты жила в безопасности с надёжным мужчиной за границей криминального мира. Ян как раз такой, мы проверили его, он чист, нигде не замешан и очень много денег потратил на постройку своего бизнеса, он вложил все свои сбережения, влез в крупные долги, работал с крутыми инвесторами, которые сейчас получают нехилые доходы от его бизнеса, это прекрасный образец для подражания, нам он понравился, да и парень давно положил на тебя глаз.

— Мама!

— Василиса, я тебя не убеждаю, не отговариваю, сердце нельзя заставить любить. Хочу чтобы ты поняла нас и особенно папу. В Нарвале отец видит себя, поэтому так взволнован, Варан помнит как его сломал этот криминальный мир, как ему пришлось стать безжалостным роботом, чтобы со всем справиться. Отец хочет, чтобы ты никогда не страдала, особенно если потом Нарвал ввяжется в то дело, которое будет его последним.

— Мама, ты говоришь ужасные вещи. Мне и так трудно, не добивай меня.

— Это реальность. Как бы я не хотела поберечь твою психику, ты должна представлять, что ожидает тебя в будущем. Моё материнское сердце подсказывает, что ваши чувства взаимны и искренни, поэтому я доверюсь своей интуиции и препятствовать не буду. Более того, я обязательно обработаю отца, чтобы он уступил вам, но дай ему время свыкнуться с сложившейся ситуацией.

Нарвал и мой папа вернулись, но за стол садиться не стали.

— Василиса, я отпускаю тебя, — сказал папа через усилие.

— Что?

— Навал, забирай её, пока я не передумал, но помни, если она будет плакать из-за тебя, я узнаю это и сотру тебя с лица земли.

Моё тело покрылось мурашками, реальность как будто содрогнулась.

Нарвал протянул ладонь для рукопожатия отцу, но тот на неё даже не глянул, развернувшись, он сел за стол, налил себе виски и залпом выпил не закусывая.

Мужчина, не выдавая реакции, протянул свою руку теперь уже мне, чтобы увести меня отсюда, я посмотрела на Софию, проронившую слезу от этой сцены.

— Удачи. — сказала она одними губами. Я вцепилась в протянутую ладонь будущего мужа и мы в окружении охраны покинули здание.