Star Wars: Байки из кантины Мос Айсли

Джудит Ривз-Стивенс, Гарфилд Ривз-Стивенс Последняя ночь в кантине Мос Айсли Шиставанская байка

[16]

Всего несколько мгновений прошло после выхода из гиперпространства – и все стало таким же очевидным, как отношения между хищником и жертвой. Вопреки информации, купленной кровью ботана, наполовину законченная Звезда Смерти над лесной звездой Эндора была готова к встрече того, что должно было стать неожиданной атакой. Флот повстанцев был обречен.

Сиврак ударил по кнопкам управления «крестокрыла» одновременно с тем, как адмирал Акбар отдал приказ начать маневр уклонения. Но это могло купить только несколько мгновений жизни. Имперский флот уже начинал выдвижение из сектора 47 – «звездные разрушители», крейсеры, волны ДИ-истребителей, и Сиврак знал – это была ловушка. Как всегда это была ловушка.

Шерсть на его морде встала дыбом и клыки сверкнули в рефлекторном оскале. На стандартном языке Альянса имя Лак Сиврака звучало как шиставанен, и он встречал опасность со всей первобытной яростью, которую эволюция и безвестные генные инженеры вложили в его клетки.

ДИ-истребители первыми устремились вперед, как будто «звездные разрушители» для финальной битвы не требовались. В пространстве уже расцвели цветы уничтоженных кораблей. Сиврак слышал приказы, пробивающиеся через статику имперских помех, и крики умирающих: защитить флот, невзирая на риск.

Сиврак взвыл от этого вызова. Ему уже давно было нечем рисковать. Все, что придавало смысл его жизни, было стерто в пыль на ледяных пустошах Хота.

Его губы растянулись в улыбке предвкушения охоты, когда Сиврак переключил орудия на ручное управление и повел корабль навстречу ДИ-истребителям. Через коммуникатор в шлеме он слышал, что медицинский фрегат атакован, но было слишком поздно для того, чтобы менять траекторию полета. Он действовал также прямолинейно, как в тот день, когда он впервые встретил ее.

Луна Эндора вращалась перед ним. Три ДИ-истребителя собрались в звено и изменили курс, чтобы встретить его «крестокрыл». Лучи из пушек Сиврака прорезали пространство, как сверкающие потоки крови, освобожденные ударом его клыков. Имперские корабли открыли ответный огонь, сближаясь быстрее, чем мог бы отследить даже глаз самого искусного охотника.

Но Сиврак рвался вперед даже еще быстрее. Двигатели его истребителя пронзительно взыли за его спиной, и он присоединился к ним, во все горло выкрикивая ее имя как боевой клич. Всепоглощающий рев превратился в громоподобное крещендо, когда лучи из орудий имперских кораблей ударили по защитному полю его истребителя.

Пространство деформировалось, погружая его в красный туман. Он ощутил завершение своего существования, начало небытия. И тем не менее где-то внутри этого водоворота Сиврак услышал слабые звуки музыки. Музыки, которую он слышал прежде. Очень давно. В день, когда он впервые вошел в кантину Мос Айсли, в сапогах, тяжелых от пыли Татуина, горящих от жара раскаленных двумя полыхающими солнцами улиц. Он провел лапой по лицу, давая глазам привыкнуть к искусственному свету, и ощутил царапины, оставленные песком на его клыках.

На секунду он почувствовал головокружение, как-будто его тело не ожидало вернуться в нормальную гравитацию так скоро после… после… он не мог вспомнить, после чего. Что-то об отражающем куполе. Что-то о… Звезде Смерти? Он потряс головой, прогоняя непонятное ощущение, и спустился по лестнице мимо детектора роботов, направляясь к стойке бара.

Не дожидаясь заказа, бармен выдал Сивраку его обычную кружку давленых гилденов, усики которых все еще извивались, свидетельствуя о свежести блюда. Сиврак жадно проглотил их, пытаясь понять, как это напиток может быть «обычным», если он никогда прежде здесь не бывал. Он был пограничным разведчиком – да, был, пока Империя не закрыла Пограничные Территории для новых исследований. А теперь он не более чем еще одно лишившееся работы существо, бегущее от Империи – и от любых политических конфликтов. И в Мос Айсли на его вкус было как-то многовато имперских штурмовиков. Он знал, что покинет город, как только у него будет достаточно кредиток для этого. Он… отодвинулся в сторону за миг до того, как йав промчался мимо него, торопясь к двери.

Сиврак испытал шок осознания. Он ожидал, что йав пробежит мимо него. Знал в точности, что йав будет делать в тот миг, когда они встретились…

Сиврак посмотрел мимо стойки туда, где часть бара напротив оркестра тонула в полумраке.

И увидел ее снова. Точно так же, как увидел ее когда-то в первый раз.

Он стоял у ее стола, наслаждаясь неповторимыми феромонами, обозначающими ее как самку, любуясь сложными изгибами небрежно обернутых вокруг кресла мускулистых колец, таких чувственных и в то же время достаточно сильных, чтобы раздавить череп банты. Она повернулась к нему, и ее челюсти открылись, обнажая ряды сверкающих клыков, самые короткие из которых были такой же длины, как когти Сиврака. Ее глаза, воспринимавшие пространство в диапазоне, далеко превышающем даже тот, в котором могли видеть сверкающие глаза шиставанена, развернулись к нему. Флорнские лампроиды – единственные разумные создания, существующие на планете, грозящей смертью любому, кто осмелится ступить на нее без ускоряющих имплантантов.

– Угостить тебя чем-нибудь? – лампроид чарующе свистнула.

Ее интонации были так знакомы и близки ему, будто они охотились и делили кровь тысячи раз.

Сиврак ощутил, что в баре поднялась температура. Он снял куртку и сел напротив нее – так же, как в первый раз.

Но это же и есть первый раз? Как могут два существа встретиться впервые – кроме как в первый раз?

– Лак Сиврак, – выдохнула она, и Сиврак понял, что каким-то невероятным образом она знала даже его имя в выводке.

– Дайс Ибегон, – ответил он, ошеломленный тем, что тоже знал, как ее зовут.

И так, как будто знал это всегда.

– У тебя неприятности, – сказала Дайс.

– Мы встречались прежде. – Сиврак говорил эти слова в сотне других баров, но в этот раз он имел в виду именно то, что сказал.

Но как мог он, прирожденный охотник, забыть о встрече с таким прекрасным убийцей?

– Ты уверен? – спросила лампроид.

Она обмакнула кончик хвоста в бокал с игристой осветленной кровью банты. Блики на поверхности напитка заставили Сиврака подумать об излучении силового поля. Не было ли чего-то другого, чем он должен заниматься? Может, он должен быть где-то еще?

– Там, у стойки, я знал, что йав в меня врежется, – сказал он.

– Да у йавов это обычное дело.

Сиврак сосредоточился, и к нему пришло новое воспоминание.

– Скоро войдет золотистый дроид.

Дайс брызнула в морду Сивраку кровью банты. Жидкость дрожала на кончике ее хвоста.

– Дроидов здесь не обслуживают, – сказала она.

Ее голос был влекущим и расслабляющим. Сиврак выдвинул острый как бритва коготь против ее розового кончика хвоста, завороженный ее глазами и бесконечными рядами игловидных зубов.

– Фермерский мальчишка с дроидом обсудят этот вопрос.

Дайс понизила голос, будто делясь секретом:

– И золотистый дроид уйдет.

Язык Сиврака метнулся вперед и похитил каплю крови с хвоста лампроида. Его когти сомкнулись вокруг бескостной плоти, ощущая стальные струны ее напрягшихся мышц.

– Скажи мне, что происходит, – сказал Сиврак.

– Только то, что и произошло, – ответила лампроид.

Она посмотрела налево. Сиврак невольно проследил за ее взглядом и увидел рогатого деваронца, сидящего у стены. Деваронец, мечтательно кивающий в такт музыке, играющей в баре, поднял голову и посмотрел на входную дверь.

Сиврак перевел взгляд на вход и увидел то же, что и деваронец: старика в одежде жителей пустыни, мальчишку-фермера, дроида типа Р2. И золотистого дроида.

Старик заторопился к стойке. Не имея представления откуда, Сиврак все же знал, что именно старик прячет под робой – антикварный лазерный меч. Скоро один из аквальских пиратов останется без руки. Сиврак отпустил хвост лампроида и начал вставать с кресла. Но кольца тела Дайс зазмеились вокруг, стискивая в объятиях и не давая ему подняться.

– Эй! Мы таких вот не обслуживаем! – заорал бармен.

– Скажи мне, – потребовал Сиврак.

– Что ты уже знаешь?

Паренек поговорил с золотым дроидом и тот покинул бар вместе с Р2Д2. Парень меж тем присоединился к старику у стойки. Сиврак боролся – но не против лампроида, а против скрытого знания, спрятанного где-то внутри него. Был только один ответ, который имел хоть какой-то смысл.

– Это Великая сила связала нас с этим местом?

– Сила связывает все. Если ты, конечно, в это поверишь.

– Я верю только в охоту.

Челюсти лампроида задвигались – флорнский аналог улыбки.

– А это совсем не то, что ты говорил, когда мы впервые встретились здесь. Ты был таким красноречивым, мой романтик шиставанен.

Глаза Сиврака сузились. Она что, издевается над ним?

– Есть какая-то цена, которую надо заплатить? – спросил он сухо; у стойки бара началась перебранка. – Чтобы понять, почему все одновременно и знакомо, и ново?

– Бедный шиставанен, – сказала Дайс. – Ты все еще не понимаешь сути обещания, которое я тебе дала. Цена за твое понимание – все та же, что была назначена в первую нашу встречу.

Сиврак порылся в сознании в поисках событий, которые должны произойти, и вспомнил предсказанные события, которые он уже видел. На другом конце бара паренька швырнули на стол. Не сопротивляясь хватке Дайс, Сиврак изучал будущее.

– Ты – из Альянса, так ведь?

Ожил лазерный меч, и пират с Аквалиша закричал. Ноздри Сиврака расширились от запаха свежей крови, распространившегося в дымном воздухе. Лампроид учуяла запах одновременно с ним, и ее хвост затрепетал. Отрубленная рука упала на пол.

– Я – член Альянса, – сказала она. – И ты тоже выбрал Альянс… тогда, в первый раз.

Но тяжелый запах крови, распространившийся по залу, заставил Сиврака обезуметь, и Дайс поспешно выпустила феромоны, которые должны были привести шиставанена в менее опасное для окружающих состояние.

Сиврак бился в ее смертоносных объятиях, и Дайс мощным усилием бросила остальную часть своего тела через стол. И тогда идеальный убийца встретился с идеальным охотником. Их клыки столкнулись – и сцепились в смертельном поцелуе хищников. Сознание Сиврака помутилось. Он ощутил, как пол бара раскачивается под ним все быстрее и быстрее, как будто ты – в…

…«крестокрыле», пронзающем пространство. Шквал осколков ударил по корпусу его истребителя, пока Сиврак старался стабилизировать корабль. Его тактический экран показывал, что два из трех ДИ-истребителей пережили его атаку. Третий превратился в пар. Он повернулся к Дайс чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и злобно взвыл, увидев только отражение собственных горящих глаз в куполе истребителя. Кантина была галлюцинацией, мечтой о том, что было когда-то… что могло бы быть… он ни в чем не мог быть уверен.

Второе солнце взошло над эндорской луной, и Сиврак был вырван из пучины воспоминаний. Энергетический луч невероятной мощности ударил из Звезды Смерти в повстанческий фрегат. Каналы коммуникатора затопили сообщения, полные ужаса. Звезда Смерти была введена в действие.

Адмирал Акбар отдал приказ истребителям отступать на базу. Генерал Калриссиан перебил его:

– Атаковать «звездные разрушители» на близкой дистанции!

Все остальные голоса задавали одни те же вопросы. Что с командой генерала Соло на планете? Уничтожат ли они генератор поля? Может, они уже попытались – и проиграли?

Сиврак снова схватился за рукоятки управления чтобы бросить истребитель к ближайшему «разрушителю». Существует много способов умереть в космосе. Он был уверен, что сумеет найти один, и достаточно скоро.

Истребитель не отреагировал. Сиврак активировал диагностику, перенаправил энергию и закрыл крылья, чтобы увеличить стабильность систем, – ничего не помогало. Истребитель продолжал падать к лесной луне. Одна и только одна мысль горела в сознании: он остался в живых.

Сиврак был уверен: оказавшись в атмосфере, он сможет задействовать некоторые элементы управления, бесполезные в космосе, и приземлиться. Целый лесной мир ждал его. Шиставанен молился о том, чтобы Альянс и Империя ушли из его жизни и позволили вернуться к тому, что он знал и понимал: к охоте. Возможно, со временем он даже сможет забыть Дайс Ибегон и все снова станет таким, каким должно быть. Простым. Уравнение жизни и смерти, в котором нет места ни любовной боли, ни долгу.

Яростная схватка осталась далеко позади. Было похоже на то, что его поврежденный истребитель больше никого из врагов не интересовал. Сиврак сосредоточился на быстро приближающейся лесной луне, которая обещала ему новую жизнь. Другую жизнь.

Как будто жизнь могла иметь значение без нее!

Корабль повстанцев взорвался на боевом дисплее. Сиврак знал, что это значит: генератор поля на поверхности луны все еще защищал Звезду Смерти. Возможно, его битва все же не была закончена.

Его руки лежали на рукоятях управления, ожидая первых признаков сопротивления атмосферы, к которой он приближался. У Сиврака было два варианта изменения курса. Первый: мягкая и безопасная посадка. Успешность второго варианта тактики повстанцев оценивали как один к миллиону: воздушная атака на генератор поля. Имперская оборона была слишком сильна.

Сиврак машинально постукивал когтями по панели управления, обдумывая выбор. Первый вариант – или второй? Внезапно его истребитель вздрогнул и резко накренился – имперская пушка пробила дыру в хвостовом стабилизаторе. Тактический дисплей показал, что к нему приближаются два ДИ-истребителя – те самые, с которыми он недавно пересекся. Непонятно зачем. Может, им хотелось отомстить ему за смерть лидера крыла? Так или иначе, но Сиврак все еще выглядел для имперцев весьма привлекательной мишенью.

Шиставанен внезапно почувствовал спокойствие – выбор вырвали из его рук. Больше нет необходимости строить планы или принимать решения. Только битва. Расслабляющая реальность.

Не имея возможности изменить курс истребителя, Сиврак раскрутил его вокруг оси, разбрасывая все свои мины и ложные цели, создавая все расширяющееся непроницаемое для радаров и наполненное фибер-волокном облако. Затем он навел задние пушки на центр облака и стал ждать ДИ-истребители. Один или даже оба вполне могли пережить полет в этой каше. Сиврак подсчитал, что у него будет как минимум два выстрела пока имперские пилоты смогут навести на него орудия. Возможно, этих двух выстрелов будет достаточно. А возможно, и нет. Сиврака это не волновало.

Шиставанен оглянулся на луну, цвета которой расплывались из-за его дикого вращения. Наконец-то он ощутил первые признаки атмосферного сопротивления, которое гасило вращение его истребителя. С чувством жестокого удовлетворения он представил картину того, как его истребитель разносит сам себя на куски, падая на луну, как комета. Это была хорошая картина. Подходящая картина. Смерть охотника.

Тактический экран полыхнул на миг, когда взорвались оставленные им мины. По крайней мере один истребитель был уничтожен. Но затем экран вспыхнул еще раз: луч энергии, исходящий из облака, ударил по его истребителю, ослепляя задние сенсоры. Белая статика на экранах окутала Сиврака подобно поземке…

…подгоняемой ледяными ветрами Хота.

Шиставанен успел нырнуть в окоп за миг до того, как энергетический разряд с имперского танка превратил пулеметное гнездо в пылающий шар. Станция «Эхо» – передовой пост повстанцев в северных горах – была не более чем склепом. Мертвые тела лежали вокруг, и он заставил себя встать на ноги и отряхнуть снег с шерсти. Было настолько холодно, что он даже не мог почуять запаха умерших. И тогда Сиврак почувствовал ее запах.

Земля содрогнулась от поступи приближающихся топтунов. Повстанцы отстреливались из ионных пушек, пытаясь прикрыть уходящие транспорты, но Сивраку не было до этого никакого дела. Она была близко.

Шиставанен побежал к ней, огибая встречных товарищей. Его ярко-оранжевый летный костюм резко выделялся на фоне их белого камуфляжа. Основной канал коммуникатора полнился треском статики и обрывистыми призывами. Эвакуировать все наземные отряды. Командный центр был под огнем. Всем отрядам двенадцатого сектора приказано выступить на юг и прикрыть флаеры. Сивраку было наплевать. Он сжался в комок рядом с Дайс. Снег вокруг был испятнан королевским пурпуром ее крови.

Сиврак позвал ее по имени и прикоснулся к лицу, опасаясь потревожить зазубренный осколок, который пробил ее защитный костюм и проник глубоко в грудь. Пурпурные брызги замерзшей крови сверкали вокруг. Время для нее будто замерло.

Ее веки задрожали, и Дайс посмотрела на него.

– Уходи.

– Не могу, – ответил шиставанен. – Я дал клятву принцессе о том, что помогу вернуть Республику.

Челюсти лампроида сдвинулись – Дайс улыбалась даже сквозь пелену боли.

– Да ведь ты никогда не хотел носить униформу Альянса. Тот день, в баре… когда мы впервые встретились… ты принял мое предложение присоединиться к мятежникам только для того, чтобы быть в моих объятиях.

Разумеется, она была права. Первая встреча в баре – настоящая первая встреча – там он выказывал симпатию к мятежникам только потому, что ей это пришлось по душе. Но с другой стороны, шло время – и он постепенно поверил в идеалы Альянса. Искренне воевал за них. А теперь Дайс умирала, и прошлое больше ничего не значило.

– А что есть прошлое? – Дайс снова читала его мысли.

Сиврак снял с пояса аптечку, каким-то образом осознавая, что другая битва идет где-то там, над миром лесов. Он быстро оценил содержимое аптечки. Большая часть препаратов предназначалась для особей его вида. Он понятия не имел, как они могут воздействовать на Дайс. Но он должен был попробовать сделать хоть что-то.

– Но ты уже сделал, – сказала Дайс успокаивающе.

Ее голос был спокойным и умиротворенным. Она перевела взгляд на чистое синее небо.

– Мы похожи, – продолжила она. – Ты всегда это знал. Охотник и убийца понимают, что слабые и больные должны быть уничтожены. А Империя прогнила с головы до пят. Вот почему ты должен оставить меня и продолжить сражаться до самого конца.

Пузырьки и трубки посыпались из окаменевшей руки шиставанена.

– Дайс, нет! Я не могу.

– Я знаю, что ты не можешь. И я знаю, что в другой раз – ты не уйдешь. Но сейчас, любовь моя, ты должен идти. Альянс и Империя. Хищник и добыча.

Из коммуникатора Сиврака донесся призыв к эвакуации. Имперцы проникли в базу.

– Я умру здесь, с тобой, – он укачивал ее голову в своих объятиях.

– Что есть смерть в сравнении с любовью? – голос Дайс слабел.

Сиврак не мог пошевелиться. Он терял ее.

– Ты должен верить в Великую силу, – прошептала Дайс.

– Если ты этого хочешь, – хрипло сказал Сиврак.

У него не было никакого желания спорить о постулатах древней религии, если та дарила Дайс покой. Он почувствовал, как из груди рвется горестный вой.

– Не потому, что я этого хочу от тебя, но потому, что у тебя нет другого выбора.

Ответить Сиврак не успел. Тело лампроида задрожало и обмякло. Он смотрел в ее тускнеющие глаза. И тут, посреди звуков битвы, спустя долгие световые годы после их встречи, Дайс благословила его Силой, желая, чтобы та осталась с ним навсегда.

Сиврак держал ее тело в объятиях, пока шагающий танк не уничтожил генераторы, окончательно уничтожив прикрытие путей эвакуации. Энергетические лучи пронзали воздух, как падающие звезды. Коммуникатор Сиврака выплюнул последний приказ к эвакуации. Рев взлетающих транспортов, взлетающих уже по два одновременно, продолжал раскалывать небо.

Но Сиврак был будто в другом мире. Мире, который не знал ни войн, ни конфликтов. Он двигался медленно и уверенно – и это отстраняло его от творившегося вокруг хаоса.

Он не слышал взрывов, когда положил Дайс на снег, нежно укладывая ее в нише траншеи. Равно как не ощущал шагов топтунов, когда расправлял отороченный мехом капюшон вокруг ее умиротворенного лица. Сиврак погладил ее зубы, которые никогда больше не познают блаженства разрывания плоти.

Повстанец-человек спрыгнул в траншею недалеко от него и потянул Сиврака за руку, направляя его к точке эвакуации. Но рык шиставанена заставил его спасаться в одиночестве.

Сиврак потянул из кобуры бластер. Он слышал истории о том, что имперские биогенетики делают с телами погибших повстанцев. О том, что тела могут быть клонированы и использованы в жутких исследованиях – или в спортивных играх. Он настроил бластер на максимальную мощность.

– Да пребудет с тобой Великая сила, – сказал он, используя наиболее интимные модуляции языка хищников.

Может, он и успеет в пункт эвакуации. А может, и нет. Не было никаких причин торопиться. Сиврак активировал бластер. Тело Дайс распадалось под убийственными лучами. Оно сияло в огне, и Сиврак подумал, что Дайс наверняка оценила бы подобное превращение. А потом пламя, поглотившее ее тело, рванулось к Сивраку, растворяя и его тоже, когда…

…единственный выживший ДИ-истребитель вырвался из облака карбона, вслепую стреляя из всех пушек. Сиврак заморгал в изумлении. Он все еще чувствовал, как холод Хота пронизывает его тело. Инстинктивно он переключился с эфирного контроля на атмосферный и бросил истребитель в сторону, уходя от огня ДИ-истребителя. Поймав имперца в прицел, шиставанен открыл огонь.

ДИ-истребитель разлетелся на куски, когда пушки Сиврака пробили его обшивку, а атмосфера эндорской луны тотчас же перемолола обломки в пыль. Охота была закончена.

Но теперь луна Эндора нависала над ним. Сиврак вцепился в управление, пытаясь бороться с вращением «крестокрыла». Навигационный экран показывал два возможных курса. Один – к безопасности. Второй – к генератору. Экраны заднего вида показывали все еще стреляющую Звезду Смерти. Это значило, что генератор все еще работает. Истребитель содрогался, прорываясь через уплотняющуюся атмосферу. Когти Сиврака вцепились в рукояти управления. Он был в менее чем тридцати ударах сердца от точки, после которой пути обратно не будет. И снова он должен был решать. Но он не мог! Атмосфера пела ему. Как музыка. Как музыка в…

…кантине.

Сиврак стоял, прислонившись к стене недалеко от входа, пытаясь понять, что означало услышаное на улице. Драки, беспорядки, флаеры, взрывы в районе космопорта.

Спотыкаясь, он направился к стойке бара. Шиставанен чувствовал, как время утекает сквозь пальцы.

Была ночь. Бар был заброшен, а музыка играла в записи. Что-то было не так. Сиврак скользил мимо стойки. Его трясло, будто при прохождении через атмосферу.

– Джабба мертв, – сказала Дайс.

Сиврак поднял взгляд. Лампроид была совсем рядом. Она изучала блики в бокале с кровью.

– Как?.. – проскрежетал Сиврак.

Его вопрос включал в себя все, что произошло, но Дайс поняла его однозначно.

– Задушен на своей барже. Человеческая девчонка, рабыня ко всему прочему. Удушила его собственными цепями.

Снаружи донесся звук взрыва. Гораздо ближе, чем был космопорт. Бутылки на полках за стойкой задребезжали.

Дайс подняла бокал и сделала глоток.

– Мос Айсли горит. Никто не знает, кто у власти.

Сиврак возбужденно разгладил мех на морде. Он знал, что должен сделать что-то, но не мог понять – что. Он должен был понять, что здесь происходит.

– Если Джабба мертв, – неуверенно проговорил он, – Тогда Хот… Хот уже эвакуирован.

Дайс поставила бокал на стойку.

– Это так.

Сиврак ощутил, как его шерсть на спине встает дыбом.

– Но в таком случае ты мертва.

Дайс погладила его по руке кончиком хвоста.

– Я кажусь тебе мертвой?

Шиставанен осторожно сомкнул когти на хвосте Дайс, ощущая только волшебство ее присутствия. Но теперь он услышал и другие звуки. Шарканье ног, голоса, скрип сапог по песку. Он посмотрел на Дайс. Они сидели за столиком, а в углу рогатый деваронец мечтательно кивал в такт музыке. И теперь бар был полон народу и бурлил жизнью. Так же, как когда-то.

– Скоро войдет золотистый дроид, – сказал Сиврак. Шиставанен не был уверен как, но он начал понимать, что происходит. Он должен сделать выбор. – И снова уйдет.

Глаза Дайс были бездонны, как гравитационный колодец.

– А что сделаешь ты на этот раз? – спросила она так, будто снова читала его мысли. – Тоже уйдешь?

– Сила, – Сиврак ощущал восторг открытия. – Сила со мной, верно?

Дайс улыбнулась. Раздражающая привычка. Так на подобные вопросы отвечали все, кто хорошо понимал суть Силы.

– Сила – везде и во всем.

– Но здесь и сейчас, в этом ли самом баре, – Сиврак повысил голос; его захлестнуло понимание того, что происходило, что еще произойдет и что только может произойти. – В ледяных ли траншеях Хота, падая ли к безымянной луне Эндора… Сила связывает все воедино.

Его пульс напоминал удары молота, легким не хватало кислорода. Блики света на стенах показали, что кто-то вошел в бар. Деваронец поднял голову, чтобы посмотреть на вошедших.

– Конечно, – Дайс ответила так, будто знала каждое слово, которое он когда-либо произносил.

Мальчишка-фермер появился на лестнице, старик торопливо прошел к стойке бара. Астромеханик Р2Д2 и золотистый дроид следовали за ними.

– В этот раз, когда золотистый дроид уйдет, я могу последовать за ним, не так ли?

– Ты поступил так, когда мы впервые встретились, – ответила Дайс. – Ничего не изменилось.

Сиврак почувствовал, как все нити сошлись в одной точке и затем разорвались, концентрируясь не на какой-то точке в пространстве и времени, а на чувстве, которое превосходило все прочее.

Он понимал теперь, что благодаря какой-то прихоти Силы он мог последовать за золотым дроидом на улицы Мос Айсли. И тогда все будет точно таким же, каким оно было, пока он не встретил Дайс Ибегон. Тот же самый выбор. Второй шанс. Из любви Дайс подарила ему выход.

– Эй! Мы таких вот не обслуживаем! – заорал бармен.

Лак Сиврак внимательно смотрел на происходящее. Парнишка говорил с дроидами. Осталось не больше мгновения. Время на то, чтобы сделать выбор. Чтобы выбрать, куда идти.

– Я не хочу оставлять тебя.

– Зная все, что ты уже знаешь? – спросила Дайс. – Зная, что ждет впереди?

Сиврак не ответил. Он просто потянулся к ней, прижимая к себе. Всего на одно мгновение, которое будет длиться – и длится – вечность.

Золотистый дроид покинул бар. Музыка продолжала играть. Сиврак ждал гула активированного меча, который заглушит все прочие звуки бара.

– Иногда выбор – это не более чем иллюзия, – произнес Лак Сиврак, поняв, наконец, что все происходящее – на самом деле было частью только одного решения.

Которое он принял как только шагнул в кантину и увидел Дайс Ибегон, ожидающую, когда он присоединится к ней. Так же, как она ждала этого всегда. Он зажмурился, зная, что сейчас произойдет. Старик выхватил лазерный меч. Свет меча отражался в стеклах бара. Аккуалиш закричал. Бар затрясся, как…

…истребитель, штурмующий атмосферу эндорской луны.

Сиврак падал на луну, задрав нос машины, чтобы уменьшить турбулентность. Истребитель падал сквозь все уплотняющиеся слои атмосферы. Шиставанен старался сбросить скорость ниже критической. В этот раз он все же пересек черту, после которой не было возврата. И знал, что жизнь он прожил единственно правильно. Его действия сейчас были инстинктивными, не требующими мысли. И не нужно было больше принимать никаких решений. Он установил курс на генератор поля.

Его истребитель кричал, разрывая атмосферу, носовые отражающие щиты горели красным, как умирающая звезда. Тактический экран оставался безмолвным – пока что наземная защита не пыталась его отследить. Защита обычно была непробиваемой, но, может, учитывая что далеко наверху продолжается сражение, этот момент можно было не считать обычным.

Навигационный экран выдал его маршрут к антенне передачи энергии. Истребитель взбрыкивал, как обезумевший таунтаун. Все расплывалось перед глазами Сиврака, растворяясь в какофонии звуков из коммуникатора, которую прорезал торжествующий голос адмирала Акбара:

– Щит снят! Атакуем главный реактор Звезды Смерти!

Лес, покрывающий луну, сливался в полосы под истребителем шиставанена. Он видел столбы дыма и огонь, видел остатки трансмиссионной антенны. Ударная группа Соло все-таки одержала победу.

Голос генерала Карлиссиана перекрыл статику:

– Мы выступаем!

И – череда ликующих криков. Люди и ботаны, мон каламари и битхи. Даже какой-то дроид присоединился ко всеобщему ликованию.

Это было неистовство удачной охоты. Сиврак знал это. Так же как знал: нет такой силы во вселенной, которая смогла бы сейчас изменить курс его истребителя.

Перед ним предстали горящие руины имперской базы. Сиврак спокойно убрал когти с панели управления и…

…сделал шаг в лесах эндорской луны. Стояла ночь, и ветер был холодным. Его ноздри горели от запахов добычи и дыма лесных пожаров. Потрескивание огня подчеркивалось ритмичным барабанным боем, а возбужденные голоса слились в песне триумфа.

Сиврак втягивал в себя чистый воздух, вымывающий из его легких последние частицы очищенного истребителем кислорода. На этот раз он не пытался вспомнить, что произошло. Он знал, что в свое время ответы придут сами.

– Это поют эвоки, – Дайс стояла позади него.

Он знал, что она должна быть там.

Сиврак повернулся к ней. Неземная красота тела лампроида заставила его задержать дыхание. От нее исходил внутренний свет, и темные деревья нежились в его лучах.

– Они празднуют смерть Императора.

– Это значит, что битва?..

– Выиграна. Наш бой завершен.

Сиврак поднял лапу, чтобы прикоснуться к ней. И его не удивило, что лапа светится так же, как и тело Дайс. Лампероид обмотала кончик хвоста вокруг его лапы.

– Мы – светящиеся создания. И всегда были ими. Истинную любовь невозможно отвергнуть.

Долгие мгновения Сиврак тихо стоял в лесу. Они были едины, и он знал, что больше никогда не будет одинок. Связь даже проще той, что между добычей и хищником. Единение всего – в Силе. Слушая хор эвоков, он различил и другой напев, из другого времени.

– Кантина, – Дайс ответила на незаданный вопрос.

– Я знаю, – сказал Сиврак. – Но ведь больше нет нужды возвращаться туда.

– Ее никогда и не было.

И их души и сердца сплелись воедино – навсегда. Дайс вела Сиврака по лесам эндорской луны в особое место – рядом с деревней эвоков. Туда, где ждали три друга. Так же, как ждали раньше, и так же, как они всегда будут ждать всех тех, кто присоединится к ним, ведомый Силой. А позади них медленно затихала музыка бара, чтобы никогда не быть услышанной вновь.