Ставка - жизнь и весь мир в придачу

Глава 22

Подмосковье. Окрестности деревни Андрейкино. Девять часов вечера.

Белая «шестерка» притормозила у покосившегося забора. Захлопали дверцы. Из машины вылезли трое. Худощавый мужчина чуть выше среднего роста и холеным лицом, здоровяк с бочкообразной грудью и высокий плечистый парень.

— Не нравится, мне всё это Барин, стрелки все эти непонятные на отшибе, — прогудел здоровяк, обозревая заброшенный дом, возле полуразрушенной изгороди. — Как бы твой Шалва нам подлянку не приготовил.

— Не должен, — угрюмо буркнул худощавый. — Мы с ним одной ниточкой повязаны. Понимать обязан, что потом произойдет. Мы даже ничего делать не будем. Если воры узнают за долю, которую он с нас имел, сами ему предъявят, и перо в пузо загонят.

— Бизон, вечно ты кипеж из ничего поднимаешь. Есть шанс Верку и Пику вытащить, я даже к черту на рога попрусь, — злобно ощерился плечистый парень. — Сам знаешь, за неё я любому кадык вырву.

— Не вибрируй, Дикий, -здоровяк криво усмехнулся. — Порвешь этих фраеров как Тузик грелку, я не против. Просто ощущения у меня поганые. Подставой пахнет.

— Пацаны, вы побазарить с Шалвой приехали? — от черного подгнившего сарая, отделилась тень. Взгляды троих устремились на шагнувшего навстречу невысокого паренька. Внешне и по повадкам он напоминал обычного гопника. Но холодные глаза с наглой блатной хитринкой, развеивали это заблуждение.

— Допустим, — буркнул худощавый. — Ты, кто такой будешь? Обзовись. Что-то я тебя раньше среди пацанов Шалвы не видел.

— Устин, я, — усмехнулся паренек. — А ты Барин?

— Это подстава пацаны, отвечаю, — внезапно завопил Дикий. — Я вспомнил этого хрена! Он — елизаровский! Той ночью, перед движухой, вместе с остальной компанией в «Нику» подъезжал.

Моментально сориентировавшийся Барин рыбкой прыгнул через покосившийся забор и исчез, укрытый зеленой стеной деревьев и кустарников. Паренек шустро нырнул за толстый ствол дерева рядом. Дикий и Бизон схватились за оружие, дернулись к машине, но не успели.

Из заросли крапивы и лопухов, напротив дома выглянули два ствола АКС-74-У. Угол сарая ощетинился двуствольным обрезом. Засверкали желтые вспышки выстрелов, затрещали автоматные очереди, гулко бахнул обрез.

Дикий всхлипнул и тяжело плюхнулся на землю. Бизон попытался спрятаться за машину, но получил заряд картечи, откинувший его назад. Автоматная очередь ещё больше взлохматила легкую курточку бывшего прапорщика. Мускулистое тело мелко затряслось в предсмертной агонии.

Дикий хрипел рядом с ним, судорожно подергивая рукой. Под телами на глазах расплывались кровавые лужи. Из кустов к лежащим шагнули две фигуры с автоматами наперевес: высокий блондин, похожий на Дольфа Лунгрена и жилистый парень. Оба двигались пружинистым кошачьим шагом, дула «калашниковых» источали легкий сиреневый дымок и настороженно поворачивались в стороны, в любой момент готовые разразиться очередной порцией свинца.

От сарая шагнули крепкий мужчина, и паренек, ещё минуту назад встречавший «гостей». Первый держал в руках обрез, у ладони второго поблескивал черным воронением «макаров».

— Вроде, готовы, — блондин внимательно глянул на дергающихся в агонии Дикого и Бизона.

— Не совсем, — возразил жилистый. Направил автомат, дал короткую очередь в упор. Сперва по одному, потом по второму. Брызнула кровь, одежда окончательно превратилась в решето. Дернувшиеся под градом пуль тела замерли. В искаженных лицах и остекленевших глазах Бизона и Дикого застыли страх и отчаяние.

— Вот теперь гарантированно готовы, — заметил напарник блондина.

— Тебе бы Денис только патроны переводить, — буркнул Герман.

— В таких случаях, лучше всегда добивать, — спокойно ответил жилистый. — Чтобы потом не возникло проблем.

— Барин может уйти, — озабоченно глянул в сторону кустарников Саня.

— Куда он уйдет? — усмехнулся Герман. — Там Воха и Тоха с двумя парнями. Они умеют делать засады. Ещё с Афгана.

Вдалеке протарахтела автоматная очередь. Бахнул пистолетный выстрел. Опять застрекотал автомат. И наступила тишина.

Блондин снял с пояса рацию, выждал пару секунд и нажал на клавишу

— Рубин, Алмаз на связи, прием. Всё нормально у вас?

Из рации раздавались ругательства и крики. Затем всё затихло.

— Странно, — нахмурился Герман.

Денис дернулся к забору, но блондин остановил его движением руки:

— Подожди.

— Алмаз, докладывает Рубин, — наконец ожила рация. — Нет, к сожалению, не в порядке. Тут девка какая-то, дачница скорее всего, по грибы пошла и заблудилась. Неожиданно появилась. За секунду до стрельбы срисовали, предупредить не успели.

Когда пальба началась, она за деревом присела, уши зажала и замерла. А этот тип так бежал, что споткнулся и покатился по склону, прямо к её ногам. Воха его зацепил за руку, так он сразу девку в заложницы взял, на себя завалил, рот зажал, ствол к виску приставил и ею прикрылся. Шустрый гад, мгновенно сориентировался. Я для острастки дал очередь рядом, предложил сдаться. Так он стрельнул в ответ, пообещал заложницу шлепнуть.

Под прикрытием девчонки спустился по склону. Ему сильно подфартило. Там какой-то дедок на горбатой «Победе» трясся по щебенке. Барин машину тормознул, старикана выбросил из тачки и свалил вместе с девкой.

— Долго так не покатается, — задумчиво заметил Герман. — Если не перевяжется, с минуты на минуту должен вырубиться от кровопотери. Едем за ним. Я с Денисом впереди, вы метрах в ста-ста пятидесяти сзади. Попробуем его догнать. Если не получится, уходим. Тут не Дикий Запад, мигом менты нарисуются. Всё, парни, по машинам, нельзя терять времени. Воха и Тоха тут приберутся, я дам команду. Обыщут машину, конфискуют стволы, спалят всё, чтобы следов не оставалось, и догонят нас.

Капитан с Денисом нырнули обратно в кусты, у дороги их ждал «четыреста двенадцатый» москвич с доработанными нашими умельцами форсированным движком, и левой доверенностью, как раз для таких случаев. Сергей и Саня рванули к «девятке» спрятанной за сараем. Через пару секунд загудели моторы, и автомобили сорвались с места.

Пограничники, принявшие нас в теплые объятья, оказались на редкость приятными людьми. Напоили чаем с печеньем. Капитан, обменявшийся рукопожатием и понимающимися улыбками с Гельмутом, дождался звонка начальства и велел нас отпустить. За КПП нас уже ждал знакомый «трехсот одиннадцатый» варбург со шторками на крышах, и Отто за рулем. По дороге с помощью бутылки с водой, салфеток и подручных средств гигиены, избавился от грима.

Гельмут высадил меня за квартал до гостиницы, Отто любезно сопроводил до «Паласт-отеля», остановился метрах в ста, от входа и провожал взглядом, пока я не скрылся за дверью.

В номере пришлось отвечать на вопросы разбуженного Олега, уверять его, что все нормально. Еле успокоил встревоженного друга, пообещав рассказать все подробности утром, принял душ, после чего улегся спать. Только плюхнувшись в постель, ощутил, как безумно устал за этот день и сразу отрубился.

Утром послушал местные новости. Серьезный ведущий со скорбным лицом поведал о пожаре в Лихтенберге, районе восточного Берлина, где находилась штаб-квартира МГБ. Причиной возгорания официально стали проблемы в устаревшей элеткропороводке. Диктор добавил: проводится служебное расследование, и виновные обязательно понесут наказание.

После этого репортажа, допивал утренний кофе на кухне с улучшившимся настроением. Предложил Олегу прогуляться в кафешку, где мы прошлый раз попробовали крусту и пиво с сиропом. Олег в свою очередь, давя счастливую улыбку, рассказал о свидании. Если кратко, высокий широкоплечий с чеканным профилем десантник с идеально подобранной одеждой и прической произвел на красавицу впечатление. Я порекомендовал ему сводить девушку в ресторан «Москва» — познакомить с русской кухней. Олег так и сделал. В ресторане арендовал отдельный маленький зал и прекрасно провел время с Инкой. Девушка осталась довольна. Десантник сиял и лучился радостью, как бриллиант на черном бархате под светом яркой лампы. До отъезда он даже успел мне надоесть своими восторженными воспоминаниями о прошедшем свидании. Особенно о том моменте, когда у него получилось чуть приобнять и поцеловать девушку в щечку на прощание. Инка по его словам, была не против, даже улыбнулась.

В кафе на Карл-Либхнет-штрассе мы заказали крусту. Картофель с капустой и подкопченной свининой зашел отлично. Немаленькие порции умяли с большим аппетитом за считанные минуты. Там же в кафе я кратко рассказал десантнику подробности своего вояжа и разговор с Вольфом.

По возвращении в гостиницу, меня ждала горничная с запиской от бывшего главы «штази». Маркус Вольф приглашал на встречу, чтобы обговорить детали будущего сотрудничества. Недалеко от гостиницы меня забрал Отто на своем неизменном «варбурге». Уровень доверия ко мне вырос — на этот раз обошлись без повязки на глаза. Встреча проходила в той же военной части. Разговаривали с Вольфом три часа. Я передал оставшиеся деньги, обрисовал ситуацию с первым заместителем председателя КГБ, попросил подумать, как разрешить этот вопрос. Предложил, как вариант, нарыть компромат на товарища генерала. Вольф отметил: первоначальные наработки и мысли где копать, у него имеются, пообещал заняться этим вопросом. С Бобковым Маркус несколько раз пересекался, с высшими чинами КГБ в своё время плотно общался. И далеко не все из них хорошо относились к нынешнему первому заместителю. А в личных неформальных разговорах с советскими коллегами проскальзывало всякое, в том числе полезная информация по фигуранту. Посоветовал потянуть время, а результат он даст.

Обещание Вольфа меня сильно ободрило. Договорились с ним плотно поработать и в Америке, где его люди должны были со мной связаться. Пока Вольф, Гельмут и их люди, аккуратно пообщались с несколькими десятками коллег, испытывающих беспокойство по поводу своей дальнейшей судьбы. На данный момент двадцать семь человек, при условии гарантий нормальной жизни своих семей, высоких зарплат и возможности заниматься профессиональной деятельностью, были готовы присоединиться к нам. Больше всего было оперативников внешней разведки — четырнадцать человек. Пять офицеров спецназа из трех оперативно-боевых подразделений двенадцатого отдела, занимавшегося борьбой с терроризмом, двое — из оперативной роты, спецподразделения военной контрразведки, ещё один — инструктор спецшколы «Мария» в Струвенберге, готовящей спецназовцев, разведчиков и диверсантов. Четверо офицеров ННА[28]: один — командир отдельного разведывательного батальона одиннадцатой мотострелковой дивизии, трое пехотинцев. Маркус охарактеризовал их настоящими профессионалами и идейными противниками Запада. Ещё трое — аналитики, работающие с информацией, за их плечами самые сложные и успешные операции тайной войны. Подробности Вольф раскрыть отказался, а я настаивать не стал. Естественно, оставаться в ГДР и сдаваться на милость победителя они не хотели, обоснованно опасаясь репрессий. Бежать в Союз тоже не желали, после анализа текущих процессов, обоснованно подозревая, что его в недалеком будущем ждёт судьба ГДР,

По людям договорились так. Пусть готовятся к переезду, распродают имущество и увольняются. Гельмут со своими сотрудниками, готовит для них подложные документы, а я занимаюсь материальным обеспечением переезда. В течение месяца-двух Вольф и его люди должны определиться, где создаем базу: во Вьетнаме, одной из стран Африки или в любом другом, удобном для проживания месте. Когда все будет подготовлено, начнем постепенно вывозить людей. Часть уйдет через СССР, часть — через командировки в Западные страны. Техническое обеспечение возьмет на себя Вольф, финансовое — на мне. По самым скромным подсчётам на начальный этап: переезды, подъемные, различные сопутствующие расходы потребуется не менее семидесяти тысяч долларов. Сумма вполне подъемная. А вот создание базы, оружие, выплата зарплаты и финансирование тайных операций обойдется на порядки дороже.

Параллельно с пожаром в штаб квартире МГБ, люди Маркуса аккуратно подчистили картотеку в Институте Экономических Исследований, где до сих пор работал центр внешней разведки. Теперь, по словам Вольфа, у нас имелась уникальная база, с возможностью использования сотен лучших оперативников, ликвидаторов, агентов под прикрытием в Америке, Азии и Африке.

По поводу огромных предстоящих расходов по финансированию «штази» и их сети на трех континентах у меня зародилась одна интересная идея. Если разборка с Саввой, стоящим за ним Серым неизбежна, не ожидать пока Аслану станет слишком плохо, а заняться этим вопросом прямо сейчас. Как и предлагал Левон Суренович, подмять старателей и заимки с золотом и платиной под себя. Причем не только тех, кто готов отойти под наше «крыло», но и разобраться с Саввой и договориться с Вовой Тарановым. Условия работы, на которые они согласны — отдавать четверть с добычи, вполне выгодны для меня. Нужно только все посчитать и прикинуть, поставить контролировать своих людей, чтобы не кинули. Пусть платят свои двадцать пять процентов, но золотом. Остальное скупать у них за рубли. Полученное золото продавать на Западе. Левон Суренович упоминал наличие канала через Прибалтику, да и человека Вольфа — пройдоху Эриха Крамера можно подключить. Если всё получится, как задумывалось, у меня образуется солидная внушительная «черная касса» на Западе. Её можно будет использовать для инвестиций, например, закупки машин, оплаты тайных операций по всему миру. А значит, мои возможности серьезно увечатся. И план удара по американской экономике и олигархам, обретает реальные очертания.

Работа с предпринимателями тоже велась. Вольф обязался через неделю подобрать мне подходящие кандидатуры, с полным досье на каждого, чтобы я сам сделал выбор. Как мы договорились, со мной в Америке или Союзе свяжутся его люди с необходимыми документами.

Напоследок бывший глава внешней разведки сказал, что Рунге готов встретиться. Ориентировочно, завтра днем. С ним можно откровенно обсуждать все вопросы, он поможет.

На следующий день я уже был в кабинете Рунге. Куратор автомобильной промышленности оказался тощим мужичком лет шестидесяти. Подчеркнуто держал дистанцию, разговаривал сухо. Тем не менее, почитал приготовленные договора, настоял на полной предоплате за поставленные машины, со скрипом согласился открыть центр обслуживания в Москве и прислать специалистов. Рунге пообещал поговорить с директорами автомобильных предприятий, сказал — условия сделки, возможно, будут ещё обсуждаться, но никаких препятствий для сотрудничества лично он не видит, и будет рекомендовать сотрудничать с нами.

На протяжении всей беседы я внимательно наблюдал за Рунге. Складывалось впечатление, что общение со мною ему неприятно, и он крайне неохотно вынужден помогать протеже Вольфа.

«Похоже, Вольф имеет на него серьезный компромат, если даже такой сухарь вынужден, скрипя зубами, лоббировать интересы ненавистных московских фирмачей», — отметил я…

— Миха, — острый локоть больно толкнул в бок.

— Чего? — недовольно буркнул я, отрываясь от раздумий.

— Мы уже к Шереметьево подлетаем, — пояснил улыбающийся десантник. — Скоро садиться будем.

В аэропорту нас ждала дружная компания: Саня, Ашот, Сергей, Вова, Денис и Анна. Парни встретили нас как обычно, дружескими объятьями и улыбками. Я заметил мелькнувшую на мгновение тревогу в глазах Сергея, небольшую нервозность обычно хладнокровного и спокойного Дениса, оценил десяток напряженных сотрудников СБ и парочку сопровождавших оперов, бывших товарищей Сергея. Милиционеры, периодически неофициально подрабатывали у нас, привлекаясь для самых разных охранных мероприятий.

Развернулся к парням.

— Так ребята, что случилось?

Улыбающиеся лица посерьезнели.

— Давай в «Избушку» прокатимся, да, — предложил Ашот. — За твое отсутствие много чего произошло. В офисе и не только. Там всё обсудим.