Ставка - жизнь и весь мир в придачу

Глава 24

Общение с командой «Взгляда» длилось больше часа. Я поделился планами по организации продаж «варбургов» и «трабантов», создании сервисного центра для автомобилей ГДР. Рассказал об открытии в будущем «ОСМА-банка», желании запустить льготные программы кредитования покупки автомобилей. Поведал о возможности бронирования понравившейся машины путем проведения частичной предоплаты.

Как бы я не относился к команде «Взгляда», продвигающей либеральную «перестроечную» повестку, они свои деньги полностью отработали.

Ашот вместе с сотрудниками «ОСМЫ авто» и «Ники», встречавшие автомобили, перед раздачей машин снял их с разных ракурсов, а при передаче «крайслеров», «мустангов», «линкольнов» некоторым клиентам, с их согласия запечатлел вручение ключей, бурные эмоции, и уезжающих на новеньких легковых автомобилях и джипах, радостных покупателей. Из этих материалов телевизионщики быстро сварганили минутный информационно-рекламный ролик. И запустили бегущую строку с московскими реквизитами «ОСМЫ-авто» и номерами телефонов.

В середине передачи «взглядовцы» поставили заранее подготовленный небольшой сюжет о землетрясении в Армении, выхватив из череды кадров хроники, наши пыльные лица, разбирающие завалы, помогающие медикам и спасателям эвакуировать раненных и оставшихся без крова жителей Спитака. У некоторых жителей, местные журналисты по поручению «Взгляда», взяли короткие интервью, в которых они горячо благодарили меня и других сотрудников «Ники» и «ОСМЫ-авто» за оказанную помощь.

После просмотра Политковский поинтересовался, как мы там оказались, и попросил прокомментировать высказывания.

Пришлось кратко рассказать о своем партнере Ашоте Барсамяне, нашей работе в Армении, множестве друзей, благодаря которым мы случайно познакомились с учёным-физиком Николом Манукяном. Опальный физик, недавно уволенный из Института Геофизики и Инженерной Сейсмологии, бил в набат, пытаясь достучаться до руководства ИГИС и республики с рассказами о будущем землетрясении. Но его никто не слушал и мер не предпринимал. Предоставленные нам документы: прогнозы Института Физики Земли, мнения других советских и зарубежных учёных, исследования лаборатории сейсмической опасности под руководством Штейнберга, убедили, что опасность велика. И мы решили сделать всё возможное, чтобы спасти людей…

Старался сильно не выпячиваться, подчеркивал, что все решения о спасении людей принимались командно, и иначе, с учетом полученной информации мы поступить не могли.

В целом передачей остался доволен — всех целей достиг: во-первых, засветился в одной из самых популярных передач страны, во-вторых, сумел прорекламировать свою автомобильную фирму. В-третьих, создал задел на свою последующую медийную раскрутку.

На следующий день два телефона «ОСМА-авто», разрывались от звонков желающих приобрести новую американскую машину. В стране оказалось неожиданно много людей с деньгами. Звонили местные, ленинградцы, киевляне, крымчане, кавказцы, жители среднеазиатских республик, сибиряки. Даже в таких городах, как Владивосток, где уже расцветала торговля подержанными японскими иномарками, нашлось достаточно покупателей. Видимо, наши новенькие «линкольны», «кадиллаки», «понтиаки», «мустанги», «форды» и многие другие автомобили, показанные на видео, поразили воображение людей. Телефоны, трезвонили, не умолкая, с раннего утра до позднего вечера. Нам пришлось дополнительно подключить к работе с клиентами Ирочку, помощницу Тамары Аркадьевны из бухгалтерии и даже временно свободную подругу Анны.

Двадцать процентов звонивших готовы были внести пятьдесят процентов предоплаты за понравившиеся модели, ещё пятнадцать — заплатить десять как безвозвратный залог/гарантию покупки. Остальные оставляли свои телефоны, слезно просили уведомить, когда следующая партия машин придет, клялись сразу же прилететь/приехать с деньгами. В общей приемной «ОСМЫ-авто» неделями творился форменный дурдом, напоминавший безумную суету Нью-Йоркской фондовой биржи.

Ашот и Анна сбились с ног, бегая от приемной «ОСМы» в бухгалтерию и свои кабинеты, составляя списки автомобилей, созваниваясь и обмениваясь факсами с Майком Акопяном, уточняя наличие тех или иных моделей и цен на них. Затем звонки постепенно пошли на спад.

В «А-Альянс» ушло двести семь тысяч долларов с валютного счёта «Ники», на закрытие сделки с автомобильными гигантами.

Двадцать процентов суммы по договоренности с «Дженерал Моторс» мы погашали поставками алюминия. Сперва в «А-Альянс» по соглашению с «Никой», потом автогиганту, по более высокой цене. В результате ещё и заработаем на разнице.

Всего со всеми скидками сумма трех сделок составила два миллиона девятьсот семь тысяч, не считая автомобили компаньонов, секретаря и мои, сразу оплаченные валютой и выведенные за рамки общих договоров, дополнительными соглашениями.

С учетом ранних переводов: предоплаты — миллиона двухсот двадцати трех тысяч, затем переведенного полумиллиона, взятого с моей карты и валютного счёта «Ники», последующими выплатами мы с лихвой закрыли все долги. Когда в «GM» уйдет последняя партия алюминия по контракту, даже образуется небольшая переплата, которую по соглашению сторон, оформим отдельным протоколом в счёт будущих поставок.

В целом схема с покупкой за валюту и продажей американских автомобилей за рубли в восемьдесят девятом году, геморройная и не сильно выгодная. Но здесь я решаю стратегическую задачу — создаю задел на будущее и подминаю под себя автомобильный рынок. Ждать осталось недолго — через два-три года, рубли будут свободно обмениваться на баксы и прибыльность продаж резко скакнёт вверх. Плюс учитывая, что собираюсь подмять заимки под себя, платить старателям рублями, а продавать золото за валюту, рубли я превращу в доллары на выгодных для себя условиях.

Но это ещё не всё. Немцы, скупавшие у нас лом алюминия, заинтересовались прочим цветным и черным металлопрокатом. Прислали по факсу пять листов на двести восемь позиций. Переговоры с ними вёл Ашот. Как он понял, из уклончивых намеков бизнесменов, вся продукция приобретается для поставок в Африку и Азию. Коммерсантам из ФРГ был нужен оператор, способный после получения частичной предоплаты, собрать и отправить тысячи тонн разнообразной продукции в Германию. Естественно, закупки я планировал осуществлять за рубли, продавать — за валюту. Отдельным пакетом нам были отправлены письмо учредителей, заявка с пояснениями, техническая документация по требуемому товару и первоначальные варианты договоров. Пока шла предварительная работа по проекту, Барсамян подключил менеджеров, составлявших список заводов, созванивавшихся с отделами сбыта, и получавших перечень реализуемых товаров и цен.

С продажей автомобилей ВАЗ ситуация тоже намного улучшилась. Находясь в студии «Взгляда», я вскользь упомянул, что мы продаем и «вазовские» машины по соглашению с заводом. На следующий день пришлось выделять отдельный телефон, садить на него сотрудника «ОСМы», работающего с вазовской продукцией, и переводить по внутренней связи на этот номер всех желающих стать обладателями новеньких «пятерок», «шестерок», «восьмерок» и «девяток». Нам пришлось выезжать на завод и договариваться с Каданниковым об увеличении квот на продажу. Директор поморщился-похмурился, но в конце концов согласился, увеличить количество в полтора раза.

Там же обсудил с Владимиром Васильевичем ещё одну пришедшую в голову идею. Предложение было просто и гениально. Американской стороне, реализующей с нами проект совместного производства, помимо некоторого оборудования и специалистов-консультантов, предлагалось закрыть остальные инвестиции не валютой, а автомобилями, которые возьмет на реализацию «ОСМА-авто». Полученные деньги будут вложены в поставки материалов, для производства комплектующих. Такая сделка была выгодна для нас и для них. Американцы получали возможность не инвестировать основную часть денег, а избавиться от непроданных автомобилей, мы — добавочную прибыль и не тратили валюту на закупки новых машин. Каданникова уломал, пообещав ему подарить любой автомобиль на выбор, из числа пришедших в результате такой сделки.

Заручившись согласием директора «ВАЗа», отправил по факсу предложение Майку Акопяну, с просьбой провести переговоры с «Детройтской тройкой». Та компания, которая согласится с предложением и предоставит наиболее выгодные условия сотрудничества, станет нашим партнером. Тем более, что свою платежеспособность и приверженность к «fair play»[29] мы доказали.

Ещё до передачи Анна связалась со своими знакомыми журналистами, получила список вопросов. За полтора часа я написал ответы. «Акулы пера» посмотрели программу «Взгляд», внесли корректировки и отправили окончательные версии на утверждение. Добавил несколько незначительных правок и дал добро на публикации.

Через три дня, вышла статья в «Труде»: «Михаил Елизаров: 'Советские люди достойны лучшего — современных, комфортных и недорогих автомобилей. Ещё через два дня опубликовали большое интервью в 'Комсомолке» «Новая реальность Перестройки: линкольны, крайслеры, кадиллаки в свободной продаже».

Итогом передачи «Взгляд» и газетных публикаций, стало совместное с Ашотом интервью в «Огоньке». Журналист издания настоял на личном присутствии в моем офисе, и фотосессии. Интервью пришлось давать в кабинете, фотосессию провели в офисе и частично на стоянке, куда согнали все купленные учредителями и сотрудниками автомобили.

Под осенним нежарким солнцем сверкали мои «линкольн-континенталь» и «крайслер нью-йоркер», спорткар Сани «форд-пробе», ярко-красный «мустанг» Олега, серебристый «адиллак-севиль» Анны, «форд-скорпио» Вилена и ещё десяток американских иномарок сотрудников.

Журналист Володя оказался тем самым сыном корреспондентов «Правды». Высокопоставленных родителей предложение Анны не заинтересовало. В отличие от них, сын отработал с энтузиазмом и выложился до конца. Задавал нестандартные вопросы, внимательно отслеживал реакции: мою и Ашота, а сопровождавший его фотограф, постоянно щелкал новеньким «Кэноном» и сверкал фотовспышкой. Сначала он снял наше интервью, затем сфотографировал машины с различных ракурсов.

После двухчасового разговора, больше похожего на допрос, Володя распрощался, с неохотой согласившись прислать черновик статьи для правок и пообещав, что материал выйдет через неделю.

Пока шла эта суета, Ашот, Сергей с адвокатами, скрупулезно потрудились над «компроматом» для Светланы Васильевны. Сделали в бухгалтерии целую папку с липовыми договорами, платежками, тетрадками с цифрами черной налички, которую собирали с каждого перечисления и ничего общего с реальностью не имеющей. Финансовые потоки, по предложению мстительного Купермана, завязали на два реальных кооператива, когда-то надувших нашего молодого адвоката на немалые суммы денег. Была разработана целая операция по подсовыванию папки начальнице отдела кадров после моего отъезда в Америку.

Для создания доказательной базы, организовали встречу начальницы ОК с Ракитиным и Круминьишем, телефонный разговор, якобы отдыхающим в Крыму Добровольским. Все беседы тщательно записали. Материалы получились убойными. Проинструктированные сотрудниками СБ собеседники сумели вывести женщину на эмоции и откровенный разговор. Светлана Васильевна ужасно нервничала и в запале наговорила много лишнего.

Несмотря на дела телевизионные и комбинации службы безопасности, о работе я тоже не забывал. Встреча с арабами прошла отлично. Анна договорилась о консультациях с Рудольфом Валентиновичем Штерном, преподавателем МГИМО. Старичок половину жизни провел на дипломатической работе в странах Ближнего Востока, знал все обычаи, правила и нюансы этикета саудитов.

По совету арабиста совету женщин на встречу мы не взяли. Встретили господина Наджиба аль Аршада с секретарем и телохранителем прямо в зале ожидания «Шереметьево». Директор «С. А. Инжиниринг», оказался худощавым смуглым мужчиной лет тридцати с холеным лицом и аккуратно подстриженной бородкой, секретарь — Зариф, полноватый мужчина, великолепно разговаривающий на русском. Но больше всего впечатления произвел охранник Джабир. Здоровенный двухметровый детина до скул заросший курчавой черной бородой. Двубортный костюм, казалось вот-вот лопнет под выпирающими огромными мышцами, способными впечатлить Ли Хэйни, Рича Гаспари и Винса Тейлора[30].

Гостей отвезли в отель «Космос», где они заранее заказали люкс. Гостиница, построенная в семидесятых, под московскую олимпиаду, конечно, уступала отелям «Шератон» и «Хилтон», но в советской столице считалась одной из самых комфортабельных.

На следующий день мы устроили в ресторане грандиозный банкет. Анна проконсультировала поваров, Ашот заплатил пятьсот рублей сверху, и нам в отдельном зале накрыли огромный стол, исключительно с халяльной[31] пищей. Под присмотром бдительного Рудольфа Валентиновича повара приготовили цыплята-гриль, люля-кебаб, жаренные во фритюре шарики из бобов, фаршированные кабачки и другие восточные блюда, приправленные разнообразными пряностями, различные арабские сладости с большими чайниками чая и кофе с кардамоном, который нашёл для нас арабист. К огорчению официантов и мэтра, мы полностью отказались от спиртных напитков.

Я, как принимающая сторона, сел во главе стола — гостя и его секретаря, согласно этикету, разместил по правую руку. Слева сел переводчик. Ашот, Олег и Саня устроились на противоположном конце. Небольшой обмен любезностями и ритуальными вопросами, завершился трехчасовым разговором о делах. На следующее утро подписали контракт: мы обязались отправить алюминий в чушках со всеми документами двумя партиями в одесский порт, по шесть вагонов в каждой в течение трех месяцев. Работали по следующей схеме: получали полную предоплату за партию, на заводе нашему представителю отгружали состав, который шел до места назначения, где его принимал человек саудитов. Договорились, как и предсказывал Ашот на цене по двести тридцать долларов за тонну, из них двести перечислялись на счёт, тридцать отдавались наличкой. Директор «С. А. Инжиниринг», вытащил из портфеля и вручил пачку долларовсразу после подписания договора:

— Здесь двадцать одна шестьсот, — любезно подсказал он. — Сразу за всю партию. Мои немецкие знакомые вас хорошо отрекомендовали, господин Елизаров и я решил отдать вам кэш, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу.

— Благодарю вас, за доверие, господин Наджиб, сделаю все, чтобы его оправдать, — я учтиво поклонился.

Влада была занята работой и учебой, а я по-прежнему передвигался под усиленной охраной и к великому огорчению мамы временно ночевал в «Избушке лесника». Несколько раз созванивался с девушкой, присылал ей цветы домой, но встретиться удалось лишь раз у неё в квартире. Свидание получилось коротким, но ярким и страстным, мы очень соскучились по друг другу. Когда уезжал, заметил: девушка сильно огорчилась, хоть и старалась этого не показывать.

После отъезда арабов и выхода статей в СМИ срочных дел в Союзе не осталось. Можно было со спокойной душой лететь в Америку и реализовывать следующий этап большого плана.

В аэропорту Нью-Йорка меня и Анну встречала целая делегация. Сияющие во все тридцать два белоснежных зуба Майк Акопян и его папаша, неугомонный старикан Дженнингс, с горделиво распушенным седым венчиком, нервно покусывающий незажженную сигару и сияющая Джессика Дэвис, в облегающей юбке, демонстрирующей длинные стройные ножки.

После кратких приветствий и обмена любезностями, нас вывели к стоянке, а там уже стоял знакомый «линкольн-таун-кар» с почтительно открывшем дверцу Диего.

— Рад видеть вас снова мистер Елизаров, — учтиво поклонился водитель.

— Я тебя тоже, старина, — легко хлопнул водителя по белому кителю, галантно помог Анне сесть первой и погрузился за ней в полутьму просторного салона, раскинувшись на мягком кожаном диване. Майк залез последним, удобно устроившись на кресле напротив. Следом тронулись «империал» директора «А-Альянса» с водителем и Джессикой, и тойота-камри' бухгалтера. Старина Дженнигс сразу повернул к офису, а «империал» двигался сзади на расстоянии пятнадцати-двадцати метров.

— Ну что, Майк, как идут дела? — улыбнулся я.

— Нормально, — довольно прищурился директор «А-Альянса». — С «Детройтской тройкой» рассчитались. Подготовили и выбрали новую партию автомобилей. После того, как рассчитались, «Крайслер» и «Форд» согласились уменьшить размеры предоплаты. Наняли брокера — приятеля мистера Дженнингса — Эда Макконела. Я позже его представлю, старичок оказался настоящим кладом. Провернули несколько операций с покупкой и продажей акций, и фьючерсных контрактов. Заработали тысяч сто двадцать.

— Неплохо, — похвалил я. — А вложили сколько?

— Полмиллиона, — улыбнулся Майк. — Я бы не такими деньгами не рисковал, но старина Эд поклялся, что всё будет нормально, в любом случае в итоге останемся с прибылью. Очень непростой дедушка-пенсионер оказался. Связей куча, в свое время работал главой брокерского отдела «Чарльз Шваб энд Ко, Инк», занимающегося акциями и фьючерсными контрактами на рынке черных и цветных металлов. Ещё раньше помогал японцам, конкретно владельцам компании «Нобура» закрепиться на американском фондовом рынке. Знает множество чиновников, сенаторов, курирующих металлургию. На прямой лоббизм и слив данных они не идут, боятся тюремных сроков, но порой достаточно нескольких туманных намеков, чтобы понять грядущие колебания цен и действовать в правильном направлении. Я Макконелу по итогам его работы премию в десять тысяч выписал, так старик светился от радости как рождественская гирлянда. Знаешь, что самое смешное?

— Что? — прищурился я.

— Дед — миллионер, с шестизначным банковским счетом. И недвижимости у него хватает, в том числе коммерческой, я уже не говорю о вложениях в правильные акции, приносящие прибыль. На бирже поигрывает изредка в свое удовольствие, не напрягаясь. Ему именно адреналина не хватает, духа авантюризма, амбициозных задач и командной работы. Совсем закис у себя в техасском поместье, лошадок разводил, говорит, чувствовал себя старой развалиной. А тут ему интересное дело пообещали. Да ещё и работа вместе со старым корешем, с которым ещё в Гарварде сдружился. Макконел нашими средствами как шахматист фигурами распоряжается, а эта копеечная премия для него настоящее счастье, признание собственных заслуг, показатель, что он ещё что-то может. С Дженнигсом, они часто по вечерам в пабе сидят, виски попивают, о прошлом вспоминают. Иногда зависают в гостях друг у друга, в шахматы играют и вспоминают былые деньки. Бухгалтер как-то рассказывал, даже бывших однокурсниц пригласили, потанцевать и прошлое вспомнить.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, — перевел нашу поговорку на английский я. — А вообще Макконел, похоже, дедушка полезный.

— Главное, чтобы не перебарщивал, — усмехнулся директор. — Представляешь, оборзел настолько, что заключил пари со стариной Ником и хлопнул по попке мисс Дэвис.

— Это не пенсионеры, а старички-половые гангстеры, — ухмыльнулся в ответ я. — И что Джина?

— Она у нас девушка с юмором. Сначала, правда, разозлилась, охладила чересчур горячего старичка «кока-колой». Хорошо ещё, что бутылку об лысину не разбила. Потом правда отошла, погрозила пальчиком, посоветовала не перевозбуждаться, давление подскочит.

Я хмыкнул, вспомнив ситуацию лет через тридцать, когда феминизм, вместе с толерантностью к ЛБГТ и трансгендерам победно шествовал по всему «цивилизованному миру». Тогда бы Джина могла бы вполне отсудить у похотливого дедушки половину состояния. А потом на многочисленных телевизионных шоу, за крупный прайс с надрывом и слезами рассказывать о своих моральных страданиях, покрасневшем и безумно болевшем от «страшного удара» сморщенной старческой лапкой правом полупопии. Нет, всё таки есть своя прелесть в этом времени, феминистки и прочие «альтернативно сексуальные» граждане пока ещё не стали «элитой» современного западного общества.

— Они хоть потом помирились?

— Конечно, — кивнул директор. — Макконел ей цветы подарил и духи «Серджио Таччини», самый модный у девчонок аромат, заверил, что без всякой задней мысли, просто извинение. Джина растаяла, даже чмокнула старого шалуна в макушку.

— Ладно, это всё, конечно, интересно, но мы отвлеклись от темы, — заметил я. — Что ещё хорошего, произошло за время моего отсутствия?

— Заработали денег ещё на одном проекте. Его отцу, Джеку, поступил крупный заказ на реставрацию пятидесяти старинных автомобилей. Его старый приятель работает помощником губернатора Калифорнии. Шеф решил с размахом отпраздновать день принятия штата в США, провести народное гулянье с торжественным шествием и парадом автомобилей, а потом продать машины на аукционе богатеньким коллекционерам со всей Америки. Джек прикинул, один он даже с частичной предоплатой не потянет. На детали, оборудование, рабочих надо хорошо вложиться, а лишних денег нет, только новый магазин открыл, вложения ещё год отбивать надо. К банкам он обращаться не захотел, плохо к ним относится. Как подозреваю, была у него когда-то неприятная история с кредитом. Пришел к нам, попросил временно откомандировать сына к нему, отдать ему временно проданный ангар и вложиться в проект. За это обещал поделиться прибылью семьдесят пять на двадцать пять. Мы с мистером Дженнингсом всё прикинули и согласились. Деньги отбили, ещё двенадцать с половиной тысяч после выплаты налогов заработали.

— Прекрасно, — похвалил я. — А с компьютерами, что?

— Оплаченную партию через фирму моего друга отправили. Вы её должны были получить.

— Получили, — подтвердил я. — Уже распродали в Союзе. Вторую он готов отправить?

— Готов, — кивнул Майк. — Модели такие же, только чуть новее выпуском.

— Хотелось бы увидеть количество и цену.

— Завтра будут, — пообещал директор.

— Отлично. Тогда и решим вопрос с оплатой. Ещё парочка проектов для тебя образовалась.

— Каких?

— Я знаю, что в США часто проходят оптовые распродажи одежды и обуви прошлых сезонов с огромными дисконтами. Продавцы избавляются от нереализованной одежды и обуви, скидывая до семидесяти-восьмидесяти процентов от стоимости.

— Есть такое, — подтвердил директор.

— Займись этим вопросом. Делай упор на джинсовую и спортивную одежду, классическую обувь, кроссовки и любые вещи, выглядящие модно и ярко. Будем выкупать, и продавать в Союзе. Естественно, свой процент «А-Альянс» заработает.

— Понял, — Майк сделал заметку в блокноте. — Озадачу Джессику. И сам позвоню в пару мест. Есть у меня знакомые, способные подсказать, где и как приобрести такие товары подешевле.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Одновременно с этим будем продвигать свой проект дизайнерской одежды премиум-класса для богатеньких. Через три дня сюда приедет Ашот, с технологом, дизайнером и опытными образцами одежды. Сегодня углубляться не будем, а завтра покажу фотографии, они сейчас в багаже, сам оценишь, что предлагаем. Думаю, тебе понравится. Посидим, прикинем, как свою линию продвигать будем. Впрочем, у меня есть одна интересная идея, если она сработает, ажиотаж и отличный старт нашим вещам обеспечен.

«Линкольн-таун-кар» довез нас до ставшего родным отеля «Плаза». На стоянке я попрощался с Майклом и Диего, позволил беллбою погрузить вещи на тележку и в сопровождении секретаря отправился в свой люкс. Анне, по моему настоянию, сняли полулюкс рядом.

Как только зашел в номер и расставил чемоданы, сразу же требовательно заверещал телефон.

«Мать твою. Только приехал, и уже трезвонят», — я скривился и отправился к журнальному столику.

— Слушаю.

— Привет, Майк. С возвращением тебя, — в голосе специального агента Уилсона явственно слышался сарказм. — Ты очень вовремя.

— Наш пострел везде поспел, — усмехнулся я. — Оперативно работаете, Марк. Только прилетел, вошел в номер, а вы уже звоните. Мне уже пора проверять туалет и кровать в спальне? Вдруг и там бдят ваши агенты?

— Я бы с удовольствием похохотал даже над твоими неуклюжими остротами, — сообщил Уилсон.

Сделал секундную паузу и добавил со сталью в голосе:

— К сожалению, нет времени на пустые разговоры. Мистер Рокволд желает тебя видеть, срочно. Через пятнадцать минут жду тебя на выходе. Машина та же. Можешь захватить с собою секретаря, если хочешь.