Стая для ведьмы (СИ)

2 глава

Я вошел в квартиру. Там, как всегда стоял смрад. Чертыхнувшись, я уже хотел прошмыгнуть в свою комнату незамеченным, но не успел.

– Лешка!

Из кухни вышла мать. Она опять была пьяна, в грязном замызганном халате, волосы в ужасном состоянии, засаленные. Взгляд затуманенный, почти сонный.

– Ты хде был сученыш? Я за тя, ик,… волнова, волоновавалоа…

Она держалась за стену и пыталась что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Я бы посмеялся, если бы не было так противно и жалко ее, одновременно.

Стараясь не смотреть на пьяную женщину, молча разделся и прошел в комнату.

– Ты на мать совсем внимания не обращаешь! Я верой и правдой тебя восемнадцать лет воспитывала!

– Начинается, – закатил я глаза.

– Да как… да как ты … ик, как ты смеешь так с матерью разговаривать!

Захлопнул дверь в своей комнате и закрылся на защелку. Последнее время она стала невыносимой.

Мать, видимо, попыталась подойти к моей комнате, но, не рассчитав своих сил, упала прямо в коридоре и запричитала.

– Я тебя кормила, поила, ночей не спала, жопу твою грязную мыла, болячки зеленкой мазала, а ты! Неблагодарный! Надо было тебя в роддоме оставить!

Она всхлипнула и завыла, очень громко. Но так-как не услышала моей реакции, решила за другую историю взяться.

– Я им верой, и правдой, двадцать лет… двадцать лет…, а они. А он! – она всхлипнула. – Как он мог, а…, как?

Я не выдержал и выбежал из комнаты, видимо нервы все же берут свое.

– Может, хватит уже себя жалеть? Может, дальше уже жить начнешь? Об тебя ноги вытерли, и, видимо, не зря, – я уже не сдерживал себя, – ты же, как тряпка половая сейчас на полу валяешься, а выглядишь как…, на тебя же смотреть противно!

Мать действительно валялась в коридоре и плакала навзрыд. От нее воняло спиртным и сигаретами. Было противно на нее смотреть, и в то же время ее жаль. Но ведь и правда, сколько можно? Она что, решила себя в гроб вогнать?

– Я сейчас скорую вызову, и тебя увезут в больницу, ты этого хочешь? Так нет проблем! Мало того, что в таком виде находишься, пусть на тебя другие люди посмотрят! Если позориться, так позориться по полной программе!

– Ты меня ненавидишь, сынок? – сразу же сбавила она тон.

– О, кажется, подействовало!

Я был зол не на шутку: мало того, что она меня все время обвиняла во всех смертных грехах, так теперь еще и на жалость давит! Достала!

Я ушел в свою комнату и, закрывшись на замок, одел наушники и включил как можно громче музыку. Есть хотелось ужасно, но уж лучше потерпеть ноющую боль в желудке и поесть завтра у отца, чем терпеть ее очередные закидоны.

От нечего делать, полазил по сети, поболтал с одноклассниками, спросил у Ленки, даст ли списать. Та, как всегда, немного поломалась, но в итоге, я бросил пару фраз о ее шикарной кофточке на фотографии, и она растаяла. Этим простым премудростям жизни я научился у бывшего материного любовника. Стоило тому сказать какую-нибудь глупость по поводу маминой одежды, как та сразу же таяла, и готова была лужей растечься в его ногах. Вот он ноги об нее и вытирал.

Блядь! Блядь! Ебать!

Захотелось со злости что-нибудь раздолбать, разбить, расхлестать, а еще лучше кого-нибудь избить, или совсем, нахуй, убить! Но оставалось только сжимать кулаки. Может, действительно убить этого ублюдка? А что? Это идея! Возьму пацанов, подкараулю подонка – и всажу ему шило в бок. За эту дуру, мамку мою!

Идея, в общем, неплохая…, только нужно как следует продумать ее. Проследить за ним, каким маршрутом он передвигается. Нет, пацанов приплетать не буду. Чем больше свидетелей, тем хуже. Я этого гада сам порешу. Но нужно все тщательно спланировать.

Решено! Буду следить, проверю его передвижения.

Начну с завтрашнего дня. После обеда на работу к нему поеду и посмотрю, до которого часу он вечером работает, потом до дома. Но это уже на следующий день сделаю, все равно завтра на маршрутке не успею. Нужно еще и денег с кого-нибудь стрясти, а то от мамки все равно просить бесполезно. Жрать – и то нечего, особенно последнее время, и за квартиру, наверное, она не платит. Я потер урчавший живот. Хватит об этом думать.

Посмотрел порнушку, скаченную с "булок", выкончался несколько раз, и пошел грабить холодильник. Осторожно выглянул из комнаты, и прислушался. Из комнаты матери послышались всхлипы. На душе опять кошки заскребли, но, сжав зубы от злости, я продолжал двигаться в сторону холодильника. Там последнее время мышь вешалась, но сегодня мать все же постаралась что-то приготовить. Открыл форточку на кухне, убрал со стола пепельницу и рюмку, помыл посуду, вылил водку в раковину. Сам себе усмехнулся. Еще несколько месяцев назад, зубы бы выбил тому уебку, который бы мне сказал, что я захочу навести чистоту. Нервно усмехнулся. Старею что ли?

И какого хрена еще продолжаю учиться? Может работу поискать… так нет же, батя будет ныть. Хочет, чтобы я попробовал ЕГЭ сдать и поступить в университет. А без одиннадцатого класса – не получится.

Ладно, надо будет к нему сходит и бабла попросить, раз хочет, чтобы я доучился нормально.

Поел суп, принял душ и пошел спать. Заснул, на удивление, мгновенно.

Я вынырнула из сна, словно из ледяной воды. Долгое время моргала и пыталась понять, что сейчас было? Где я вообще очнулся, или очнулась, и вообще: кто я такой или такая? Я – восемнадцатилетний Алексей Геннадьевич Лобанов? В ступоре долго смотрела в потолок.

– Доча, я на работу, ушла! Вставай, а то в институт опоздаешь! – вырвал меня мамин голос из оцепенения. – Тонечка! Дверь, иди, закрой!

– Тонечка, – прошептала я сама себе, – Тонечка, – уже вслух опять сказала я, наверное, чтобы услышать свой собственный голос.

– Антонина Юрьевна! Юная леди, вы меня вообще слышите? – как всегда, менторским тоном начала иронизировать мама.

Я на автомате вскочила с кровати, пробежалась до двери, и поцеловала маму в щеку.

– Ты как, доченька? – мама взволнованно смотрела мне в глаза.

Я улыбнулась.

– Все хорошо мам, просто еще не проснулась.

– Ладно, я ушла, а ты давай в институт собирайся, а то опоздаешь.

Я закрыла дверь за мамой, и пошла умываться. Сон никак не уходил из головы. Я четко до сих пор ощущала дым сигарет, запах алкоголя, рыдающую мать на полу. Смотрела порнушку через инет. Я даже, на всякий случай, заглянула себе в трусы, но нет, ничего нового там не увидела.

В институте девочки сразу обеспокоенно подбежали ко мне, расспрашивая, как я добралась домой.

Обижаться на них я не стала, они и так перепугались не на шутку. У Ольги вообще были красные глаза. Неужели плакала?

– Мы думали, ты вернёшься, а искать тебя страшно было.

– Правда, мы хотели, но там эти пацаны, они зачем-то нас искать пошли, или не нас?

– Это те, что незнакомые.

– Они начали на вокзале к нам приставать, предлагали довезти до дома на машине! – затараторили девочки, перебивая друг друга.

– Мы напугались, и убежали, мы не хотели тебя бросать, Тонь, но их пятеро было! А на вокзале – пару бабушек и всё. Вот мы и заскочили в электричку. Мы все на вокзале думали, что ты появишься, еще час там, на выходе, прождали тебя, но ты так и не приехала, – это уже Катька Сельчанина рассказывала, с испуганным взглядом.

– Но нам и на вокзале долго не дали стоять, там таксисты доставать стали, со всякими предложениями странными, – это была Даша. Она вообще на девятиклассницу была похожа. Ростом метр пятьдесят, сама худющая, одни глаза огромные сверкают.

Я их сразу простила, понимаю, сама тоже самое бы сделала, спасибо, что хоть на вокзале ждали.

Рассказала свою веселенькую историю, даже камень показала, что раскроил мне головушку. Девочки поохали. Долго камень в руках перебирали, рассматривали, ничего в нем интересного не нашли. Дальше мы пообсуждали нашу старосту, все на нее были очень злы.

– Это явно ее рук дело, она пригласила этих взрослых…

В итоге все позубоскалили и разошлись по своим местам. С Юлькой я садиться не стала, я на нее обиделась. Когда переходили в другой корпус, расспрашивала старосту, что за левые парни были. Та, сделав большие глаза, сказала, что понятия не имеет. Еще бы она призналась!

У меня вдруг появилось сильное желание врезать ей под дых, и затем еще и ногой по лицу.

Я резко остановилась. Черт! Что это со мной? Да я в жизни никогда не дралась. Я даже понятия не имею, как именно, и куда нужно бить… То есть, не имела до сегодняшнего дня.... Я вдруг поняла, что знаю все, что знал мой Алексей из сна. Мысленно встряхнулась и пошла на занятия. Может, из-за удара схожу с ума?

Один из "шестерок" нашего "принца", зачем-то сел рядом со мной на практике. Списывать решил? Так ведь у нас все равно варианты разные… Я покосилась на него, но он сделал умное лицо, и начал прислушиваться к учительнице. Хмыкнув, решила не заморачиваться, и тоже вслушалась в задания и объяснения. Все же практика лучше, чем теория. Откровенно говоря, на лекции, я вообще ничего не понимала, сейчас хоть, что-то понятно стало. Для интереса скосила глаза в тетрадку к соседу. На мое удивление, он усердно чего-то там решал. Ого! Парень-то, оказывается, что-то соображает!

Практика по информатике тоже порадовала. Все же хорошо, что практику и теорию преподают разные преподаватели. Во-первых, на теоретических лекциях по четыре группы за раз собирают, а здесь даже нашу группу на две разделили. На информатике изучали "макросы" и основы "Visual Basic". Разобралась вроде с легкостью, "шестерка" опять рядом сидел.

Когда вышла из университета, почувствовала, что кто-то хватает мою сумку. Я раскрыла рот и захлопала глазами. Понятия не имела, что делать, когда воруют сумку. Из глаз чуть слезы не полились, пока я не поняла, что это тот самый сосед, что сегодня весь день за мной ходил, как тень.

– Ну что, ты идешь? – серьезным голосом спросил меня… парень. Ну, надо же, как он быстро из "шестерки" в "парня" повысился, и это просто из-за того, что сумку мою схватил? В голове словно прозвучал презрительный голос Алексея: "Что, готова, уже лужей растечься?".

– Меня, кстати, Егор зовут. Тебя вроде Тоня, да?

Я нахмурилась.

– Верни мне сумку.

– Я просто проводить тебя хочу, а в сумку ты, походу, кирпичей наложила, вот я и решил помочь, но если хочешь тащить сама, то, пожалуйста, мне не жалко!

Он протянул руку с сумкой.

Я выхватила ее, и быстро пошла домой, бросив напоследок парню:

– Меня не нужно провожать, спасибо.

– Да ладно, чо ты кипятишься?

От слова "чо", даже зубы свело, кое-как сдержалась, чтобы не остановиться и не исправить его.

Я старалась идти быстрее, меня тревожило его внимание, даже сама не знаю, по какой причине. Было в нем что-то странное, а может, я просто предвзято отношусь к нему? Может, слово "чо" так повлияло на мою оценку Егора? Может, душа у него светлая? Сама хмыкнула своим мыслям. Плевать! Мне тогда его "объятия" не понравились, а я привыкла верить своему шестому чувству, оно меня еще ни разу не подводило!

Но парень упорно не отставал. Я остановилась в ожидании троллейбуса.

Вот черт, так он может узнать, где я живу.

Я сама от себя не ожидала того, что сделала дальше. Дождалась своего троллейбуса, и когда двери уже почти закрылись, и тот начал трогаться, я умудрилась заскочить, и протиснуться между створок, которые захлопнулись за моей спиной, чудом не защемив мою сумку. Оглянувшись, я увидела раздраженного парня, побежавшего следом. С чего это такое желание: меня проводить?

Нет, нужно как можно дальше держаться от таких.

Выйдя из троллейбуса, я начала настороженно оглядываться. Было ощущение, что вокруг – одни враги. Хм…, раньше не замечала. Шла, смотрела по сторонам, и видела, как мужчины ведут себя странно: кто-то отводит резко глаза в сторону, а кто-то, наоборот, подмигивает и улыбается. Что с ними, со всеми? Осенний спермотоксикоз? Пришлось до дому практически бежать, но по сторонам я продолжала оглядываться. Заметила какую-то компанию парней возле подъезда, почувствовала напряжение, и начала думать, кого буду бить первым, если что.

Когда почти бегом добежала до квартиры, только тогда поняла, что схожу с ума. Кого бить? Как? Каким образом? Я точно сбрендила!

Вернувшись домой, села за уроки, пришлось все посторонние мысли быстро выбрасывать из головы. Самое смешное, думала, что в университете "домашку" задавать не будут. Ага, как же! Тут ее не просто задают, тут ею заваливают! Сделав задания, решила посидеть в соцсетях. Все-таки, все школьные друзья сейчас кто куда после школы разбежались, может, что интересного или новенького пишут о себе. Не заметила, как просидела, до прихода мамы.

Вместе с мамой приготовили ужин.

– А где папа? – спросила я её.

– Он в командировке, – коротко бросила мама в ответ.

– Аа…, – только и ответила я.

Папа последнее время зачастил по командировкам. Наверное, уже семью себе новую завел. Я вздохнула. Было неприятно об этом думать, но учитывая, что ему последнее время было абсолютно наплевать, как на маму, так и на меня, скорее всего, оно так и есть. Невольно на глаза навернулись слезы. Стало обидно за нас обеих.

– Тонечка? Что-то не так? – мама, видимо, заметила мое унылое состояние.

Я не стала ее беспокоить, выдавив улыбку:

– Все хорошо, мам, просто немного устала.

Мама нахмурилась, но приставать не стала. А я вдруг вспомнила ту женщину, которая пьяная валялась на полу, а ее сын кричал на нее. Стало страшно: представила свою маму в таком же состоянии, и на душе похолодело. А на отца вдруг вспыхнула злость. Никогда не думала, что смогу так сильно ненавидеть его, тут же осеклась, да что же со мной такое сегодня? Может, папа и правда, в командировке? А я его во всех смертных грехах уже обвинила!

– Тонечка, мы завтра с тетей Верой на выставку в семь вечера пойдем, в картинную галерею, там репродукции Рериха привезли, может с нами?

– Их оттуда и не увозили, по-моему, никогда, мам, – усмехнулась я.

– Ну и что? Ты видела, а я нет, а вместе веселее. Да ты что-то приуныла совсем, расскажи хоть, как в университете?

– Да, ничего интересного…

Я кратко поведала о сегодняшнем дне, о разговоре со старостой и девчонками, мама хмурилась и цокала языком.

Я решила согласиться на поход в галерею, все же тетя Вера прикольная. Она, на самом деле, совсем молодая, ей всего двадцать шесть. Но она мамина двоюродная сестра, и поэтому мама ее упорно тетей Верой называет, так как, теоретически, она моя двоюродная тетя. Я отвлеклась от плохих эмоций, и мы с мамой начали обсуждать очередного Вериного ухажера.

Перед сном у меня вдруг возникла безумная идея, и я решила ее осуществить.

Нервно в браузере вбила "булочки.нет", и вошла. Знать не знала про "Клиент Тэбнэт", зато прекрасно поняла, как им пользоваться. Знания, словно сами в голову приходили: как зарегистрироваться, как скачать. Закачала одно видео, скорость отличная, "сидов" и "пиров" более тысячи, видимо, видео очень интересное. Безошибочно нашла, то, что ночью во сне смотрел Лешка, и включила. Тупо уставилась на блондинку с огромными губищами, и такими же огромными голыми сиськами, в короткой плиссированной юбочке с хвостиками, и белыми бантиками. В белых гольфах и черных туфлях на высоченном каблуке, делающую минет пяти неграм с огромными членами. Ролик шел пять минут.

Я не могла от него оторвать глаз, и во мне начали зарождаться два абсолютно взаимоисключающих чувства – возбуждение и отвращение. Трусы намокли, и мне стало плохо, на самом деле плохо. Я в жизни так отвратительно себя не чувствовала. После просмотра сидела минут двадцать, в полнейшем ступоре. Из головы не выходила блондинка, залитая спермой. Хотелось потрогать себя, и в то же время было страшно это сделать. Кажется, я перестаралась, и отравилась собственными гормонами. Побежала в туалет, и весь мой ужин оказался в унитазе.

– Тонечка? Ты как, все хорошо?

Мама стучалась в дверь туалета.

– Не знаю мам… – еле прохрипела я. Если бы она знала, что я сейчас смотрела, у мамы бы случился сердечный приступ, как минимум.

– Наверное, это сотрясение, выйдешь, я тебе таблетку дам, и голову еще раз померю. Неужели еще раз массаж надо сделать?

Последнюю фразу она, видимо, уже сама себе говорила, удаляясь от туалета.

Я еще минут пятнадцать сидела возле унитаза, прислонившись к холодной стене туалета, и пыталась прийти в себя или из себя, от себя… В голове был полный кавардак. В итоге, мама устроила настоящую истерику в коридоре, и пришлось практически ползком выходить, потому что стоять на двух конечностях было очень сложно.

Голова была в порядке. Но мама надавала мне каких-то таблеток и уложила спать, поцеловав перед сном в лобик.

– Наверное, это стресс. Больше никаких поездок за город с однокурсниками! – строго сказала она.

Наверное, она была права… Спать было страшно. Я мужественно минут пять попыталась не закрывать глаза, отгоняя от себя образ облизывающейся счастливой блонди, но, видимо, усталость организма брала свое, и я погрузилась в сон.