Стая Воронов

Маркус стоял в паре метров от Коула. Мужчины смерили друг друга взглядом. Ни один из них, казалось, не был впечатлён тем, что они увидели.

Глаза Маркуса сузились.

— Кто твой… друг?

— Маркус, это Коул. Коул, Маркус.

Она помахала руками каждому из них.

Они кивнули друг другу. Ни один из них не протянул руку для рукопожатия. Маркус оторвал взгляд от Лорда Теней и сосредоточился на ней. Его брови расслабились, а складки вокруг глаз разгладились.

— Почему ты не позвонила в мастерскую?

— Я сделала это. Какой-то парень повесил трубку.

Взгляд Маркуса потемнел.

— Кто?

— Может быть, Брайан?

Маркус кивнул, выражение его лица стало замкнутым.

— Я разберусь с этим.

— Спасибо.

Пауза растянулась в неловкое молчание.

— Что происходит, Венни?

Только Маркус называл её так. Что ж, только Маркус называл её так и остался в живых. Она бы занялась боевыми искусствами, чтобы убить любого, кто посмеет. Голова Коула резко повернулась к ней. Его плечи напряглись.

— Беар в беде, — сказала она.

Маркус нахмурился.

— Какие еще новости?

— Настоящие проблемы, Маркус.

Он колебался. Бросив ещё один взгляд на Коула, он обошёл свой стол и сел. Он махнул рукой в сторону двух других пустых пластиковых стульев во внутреннем дворике, примерно 1990 года.

Рейвен плюхнулась на стул. Стул покачнулся, но удержался. Её обнажённая кожа скользила по гладкой поверхности, пока не прилипла. От кофе, который она выпила несколько часов назад, у неё во рту пересохло. Она порылась в сумочке и вытащила жвачку. Аромат ванильной мяты заплясал на её вкусовых рецепторах. Она оглянулась через плечо и подняла упаковку жевательной резинки. Коул, продолжая стоять у двери, скрестив руки на груди, покачал головой.

Она повернулась к Маркусу, и он тоже покачал головой. Она убрала жвачку.

— Эта проблема Беара имеет какое-то отношение к твоему эскорту из тёмных фейри? — спросил Маркус.

Она не потрудилась спросить его, откуда он узнал, что Коул был тёмным фейри, а не светлым. Этот человек выпускал из своих пор полуночные связи.

— Мы работаем вместе.

— Ага.

Его губы скривились, как в тот раз, когда Беар предложил обменять ему остатки мясного рулета их мамы на обед.

— Нельзя доверять фейри, Венни.

Коул зарычал.

Маркус проигнорировал его.

— Я фейри, Маркус. — напомнила ему Рейвен.

В кармане у неё зазвонил телефон.

— Наполовину фейри, — напряжение спало с плеч Маркуса, и он откинулся на спинку стула. — И ты другая.

Рейвен достала свой телефон и прочитала сообщение от Майка:

«Ты нужна дома. НЧ».

НЧ означало не чрезвычайная ситуация. Рейвен вздохнула. В последний раз, когда Майку понадобилась её помощь в компьютерных исследованиях, ей пришлось сидеть у одного из его компьютеров с кодом, прокручивающимся на экране, пока он ходил в ванную. Если бы он снова использовал её для туалетного перерыва, в гипсе или без гипса, она бы ударила его.

Коул шагнул вперёд.

— Ты можешь описать мужчин, которые приходили вчера?

Маркус нахмурился. На мгновение показалось, что он откажется отвечать. Его взгляд метнулся к Рейвен.

Она кивнула.

Губы Маркуса сжались в твёрдую линию.

— Тёмные фейри, как и ты. Скорее всего, наёмные головорезы. Не понравилось, когда им сказали «нет», и не хотели уходить.

— Тем не менее, ты и твоё предприятие не пострадали от ссоры, — заметил Коул.

Маркус сверкнул зубами на повелителя фейри. Он взмахнул рукой в воздухе, и пыль в комнате заплясала. Несмотря на то, что Маркус вёл себя как альфа-оборотень, готовый доминировать и мочиться на всё подряд, он был ведьмаком или колдуном, как он предпочитал, чтобы его называли. Он не был сверхсильным, но ведьмы и колдуны превосходно защищали свой очаг, независимо от личной силы. Она была бы удивлена, если бы Маркус считал своим домом что-нибудь другое, кроме этой мастерской.

Коул выпрямился. Его тело напряглось. В комнате потускнело. Одинокая лампочка мигнула.

— Я не без ресурсов, — Маркус снова повернулся к Рейвен. — Чем я могу помочь?

— Ты знаешь, где Беар?

— Нет. Я не разговаривал с ним около недели или около того.

— Ты знаешь о его тайном убежище? То, куда он любил водить девушек?

Глаза Маркуса расширились.

— Он встречался с женщинами, а не с девушками. Не то чтобы он водил их туда. Откуда ты знаешь о его убежище? Он хотел сохранить это в секрете, даже от тебя.

Шок пронзил её тело.

— Он беспокоился, что ты расскажешь остальным членам семьи.

Тяжёлая яма опустилась на дно её живота. Беар не доверял ей. Она откинулась на спинку стула.

— Я бы никогда не предала его.

— Вот что я ему сказал. Это было слабое оправдание. По правде говоря, я думаю, что он не хотел обременять тебя информацией, которую кто-то может искать, — Маркус наклонился вперёд. — Беар знал об опасностях работы, которую он брал, и чувствовал, что выплаты стоили риска. Я знаю, ты не одобряла его работу, но он не был идиотом. Он всё ещё принимал меры предосторожности.

Похоже на Беара.

— Ты знаешь, где его конспиративная квартира?

Маркус покачал головой.

— Нет. Он никогда не говорил мне, — он взглянул на Коула. — Хочешь мой совет?

— Конечно.

— Если у него действительно проблемы, достаточно серьёзные, чтобы заставить его бежать в свой безопасный дом, оставьте его там. Он появится, когда будет готов. Ты же не хочешь навлечь беду на его дверь.

Его взгляд снова метнулся к Лорду Теней.

«Тонко, Маркус. Очень тонко».

Коул хмыкнул и шагнул вперёд.

Воздух замерцал, когда Маркус встал и притянул к себе силу. Свет в комнате снова потускнел, когда тени сгустились вокруг Коула. Рейвен вскочила со своего места. Её кожа отлипла от пластика. Тыльная сторона бёдер болела после того, как их оторвали от пластикового стула.

Сделав один шаг, она встала между двумя мужчинами.

— Не надо.

Маркус проворчал.

Коул нахмурился.

Освещение и воздух пришли в норму.

— Мы сами найдём, — Рейвен схватила Коула за руку и потащила к двери. — Спасибо за помощь, Маркус. Было приятно снова тебя увидеть.

— Это было слишком давно, — Маркус сжал кулаки. — Я хотел бы, чтобы это было при других обстоятельствах.

— Я тоже.

Она вытолкала Коула за дверь и оставила Маркуса в кабинете. Они быстро вышли из мастерской, не сказав ни слова. Жар летнего дня ударил ей в лицо.

— Как давно лучший друг твоего брата влюблён в тебя? — спросил Коул, когда они шли к Жан-Клоду.

Рейвен споткнулась.

— Маркус? Нет, он не влюблён в меня. Не в этом смысле.

— Мне так не показалось.

Рейвен вздохнула.

— Он думает обо мне как о сестре. Младшая сестра, хотя на самом деле я старше его на три месяца.

И два дня, но кто считает?

— То, что я видел, не было братской любовью.

Он распахнул дверцу со стороны пассажира. Она заскрипела. Громко.

— Мы можем не говорить об этом? Чувства Маркуса не имеют отношения к этому делу.

— Щекотливая тема?

— Неудобная тема.

Рейвен запрыгнула на водительское сиденье и глубоко вздохнула. Горячее сиденье обожгло ей ноги. Она закрыла дверь и завела машину. С таким же успехом она может сейчас отправиться в дом своих родителей и выяснить, что нужно Майку. Жан-Клод неодобрительно закряхтел.

Коул наклонился, чтобы заговорить через открытую дверь.

— Почему?

— Он лучший друг моего брата-близнеца. Мы выросли вместе. Он как член семьи.

— Как давно ты в него влюблена?

Коул скользнул на пассажирское сиденье, отчего салон её маленькой машины в одно мгновение показался меньше. Он рывком закрыл дверь и повернулся к ней.

— Ты всё ещё любишь его?

— Что? Нет.

По крайней мере, больше нет. Этот корабль отплыл давным-давно.

Коул нахмурился, его взгляд был полон невысказанной критики.

Рейвен яростно опустила окно. Они отсутствовали недолго, но Жан-Клоду всё же удалось превратиться в сауну.

— Ладно. Возможно, у меня было небольшое увлечение им, когда мы учились в старшей школе. Это было очень давно.

Коул приподнял тёмную бровь и ждал, ничего не говоря.

Её грудь опустилась, сжимая лёгкие.

— Однажды мы поцеловались на вечеринке в выходные. Вот и всё. Я думала, что у нас будет что-то общее, но к тому времени, как наступил понедельник, я пришла в школу и узнала, что он встречается с Мэнди Пеннер.

— Кто такая Мэнди Пеннер?

— Моя соперница практически во всём. Это задело, но я справилась с этим.

И она действительно справилась, но горький укол ревности всё равно пронзил её, когда она подумала об этом. Она действительно ненавидела Мэнди Пеннер. Напряжение в её груди ослабло, оставив после себя резкое жжение.

— Очевидно, он этого не сделал.

Рейвен оглянулась через плечо и проверила зеркала, чтобы убедиться, что полоса свободна, повернула руль и нажала на газ. Жан-Клод застонал и лязгнул, но сделал, как она приказала.

— Это долгий срок, чтобы нести факел для кого-то.

— Нести факел? — он наклонил голову.

— Да, ты знаешь…

— Нет. Нет, я не знаю.

— Испытывать чувства к кому-то, с кем ты не вместе.

— Я понимаю.

— Кроме того, у него было два синяка под глазами, и он хромал всю неделю после вечеринки.

— Ты?

Рейвен рассмеялась.

— Нет. Я не самый задиристый в семье человек. Есть Беар. Я думаю, что мой брат узнал о нашем моменте, и они поссорились из-за этого. Какие бы чувства мы ни испытывали друг к другу, мы оба отпустили это. Беар значит для нас больше, чем мы друг для друга.

Коул хмыкнул.

— Что?

— Твой брат кажется эгоистичным придурком.

У неё перехватило горло, и в животе образовалась тяжёлая яма. Она пару раз сглотнула, прежде чем заговорить.

— Моя лучшая подруга вчера назвала его примерно так же.

— И?

Рейвен пожала плечами.

— И я это понимаю. Я понимаю, как вы оба пришли к такому выводу, но я не думаю, что он придурок или ублюдок. Он мой брат.

Оглядываясь назад, я думаю, что Беар, вероятно, оказал им всем услугу. Они были слишком молоды. Если бы Рейвен и Маркус встречались в старшей школе, у них, вероятно, был бы беспорядочный, болезненный разрыв, который разрушил бы дружбу Маркуса с Рейвен и с Беаром.

— Если бы он любил тебя хотя бы наполовину так сильно, как ты, очевидно, любишь его, он бы тоже заботился о твоём счастье, — сказал Коул.

Впереди зажёгся красный свет. Она нажала на тормоз и посмотрела на Коула.

— Ты выступаешь за связь Рейвен-Маркус? Нашу пару звали бы Марвен или Рейвус. Это было бы впечатляюще.

— Имя вашей пары? — он покачал головой. — Нет. Но твоему брату не следовало вмешиваться.

— Итак, ты говоришь, что был бы в порядке, если бы твой лучший друг запал на твою сестру? При условии, конечно, если у тебя она есть.

— Друг?

— Сестра, — она сделала паузу. — Ну, вообще-то, и то, и другое.

Она ничего не знала о человеке-тени, который сидел рядом с ней. Большинство документов, которые прислал Майк, не касались его личной жизни, и фанфику нельзя было доверять.

Загорелся зелёный свет, и она нажала на газ. Машина рванулась вперёд. Обычно она не вела машину агрессивно, но чем быстрее она толкала Жан-Клода, тем сильнее машина выдувала воздух через открытые окна.

— Я бы, наверное, вонзил свой кинжал в грудь этого человека, — сказал Коул, отвечая на её вопрос.

Она ухмыльнулась.

— Кто теперь этот эгоистичный придурок?

Коул закрыл рот и свирепо уставился на неё.

Рейвен ждала, но у него, похоже, не было ответа.

— Так… у тебя есть сестра?

Коул покачал головой и отвернулся. Тишина заполнила машину, пока она ехала по потрескавшимся и неровным улицам Северного Бернаби. Ну, тогда ладно. Очевидно, время делиться секретами закончилось.

— Твоё настоящее имя не Рейвен, не так ли? Точно так же, как Беар это прозвище.

Рейвен взглянула на Коула. Технически, настоящее имя Беара было Бьорн, но никто не называл его так, особенно Рейвен. До того, как они появились на свет с копной чёрных волос и чёрными глазами, их мама верила, что их отец был темноволосым шведом. Мама назвала брата-близнеца Рейвен Бьорном, шведское имя, означающее «Медведь», в знак уважения к их «скандинавскому» отцу. Мама теперь называла этого мужчину донором спермы. Они тоже не могли на неё злиться, потому что она не ошибалась. Их биологического отца никогда не было в их жизни.

Беар и Рейвен были продуктом диких дней их мамы. Донор спермы, как бы его ни звали, вероятно, понятия не имел об их существовании, и всё, что они знали о нём, — это его очевидная этническая принадлежность и «богоподобная» внешность.

«Хорошо, мам. Очень мило».

И так же, как у Беара, у Рейвен тоже было «настоящее имя», хотя она никогда его не использовала. Молодая, беременная и одинокая Элизабет Кроуфорд попыталась отдать дань уважения их скандинавскому отцу и своему собственному наследию. Бранвен — валлийское имя, означающее «прекрасная ворона». Конечно, Беар и Рейвен разрушили мамины усилия, одновременно решив использовать более простые переводы в качестве имён. Их мама не была впечатлена. Она всё ещё скрежетала зубами по этому поводу.

— Рейвен? — сказал Коул.

— Нет, не настоящее.

— Как твоё настоящее имя?

Она поджала губы. Он, вероятно, уже знал. Он был Покровителем Фейри-Убийц, яйца Одина. Вероятно, у него были приспешники, приносившие ему досье, полные информации о ней и её семье. Может быть, ему нужно было, чтобы она призналась в своём полном законном имени, чтобы он применил к ней какое-то безумное колдовское дерьмо из Иного мира.

— Ты знаешь моё полное имя фейри. Кажется, будет справедливо, если ты расскажешь мне о своём.

В его заявлении не было ни насмешки, ни жара, только манипуляция. Его слова странно напоминали воспоминание из детства, когда Гэри Джеррард обманом заставил её показать ему свои интимные места, когда им было по восемь. Они затаились в засаде в какой-то травянистой канаве во время какой-то детской игры по всему району.

Гэри повернулся к Рейвен и сказал: «Я покажу тебе свою, если ты покажешь мне свою».

Им было по восемь, друзья с рождения, она хихикала над этой идеей. «Нет!»

«Хорошо», — сказал он.

Они вернулись к тому, чтобы выглянуть за край канавы, высматривая другую команду. Трава была густой и сочной, наполняя её нос свежим ароматом.

«Эй, Рэйвен?» — сказал Гэри.

«Да?» Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и вот оно. Пенис маленького мальчика. Он с гордостью демонстрировал это, выпятив бёдра и уперев руки в бока. Возможно, для кого-то другого это было бы впечатляюще или шокирующе, но у Рейвен был брат-близнец. Её детство было наполнено пенисом маленького мальчика.

«Я показал тебе свою». Гэри просиял. «Теперь ты должна показать мне свою».

Щёки Рейвен вспыхнули. По сей день, ей было стыдно признаться, что она попалась на манипуляции восьмилетнего мальчика.

Беар и Маркус узнали об этом и выбили сопли из Гэри на следующий день. Сломали ему передний зуб и всё такое. Ни один из родителей не наказал мальчиков, когда они обнаружили причину. У Рейвен было худшее наказание — сидячая дискуссия с дорогой старой мамой о птицах и пчёлах и о том, что не следует поддаваться давлению.

Рейвен съёжилась.

Коулу было не восемь лет, и она больше не была такой наивной. Лорд Теней уже доказал, что уважает границы женщины, так что это не было проблемой, но информация была силой, и Коул имел над ней достаточно власти, как в способностях, так и в знаниях.

— Рейвен?

Она покачала головой и припарковала Жан-Клода.

— Мы на месте.

ГЛАВА 16

Мне нравится быть неудачницей. Это единственное, что я умею делать хорошо.

— Рейвен, стараясь оставаться позитивной…

Ржавые двери Жан-Клода, прекрасного автомобиля, заскрипели, когда Коул и Рейвен вышли из машины на жаркое солнце. Кондиционер в Жан-Клоде больше не работал, но во время движения с опущенными стеклами было немного прохладнее. Теперь полуденное солнце палило на них и волнами отражалось от обожжённого бетона. Кожа Рейвен стала тёплой, а на лбу и носу выступили капельки пота. Она не могла найти бесплатное парковочное место рядом с домом своих родителей. Незнакомые машины выстроились вдоль улиц. Госпожа Хамфриз, капризная соседка со склонностью ненавидеть всё, что не похоже на неё, должно быть, устраивает что-то вроде вечеринки пенсионеров. Рейвен пришлось припарковаться в нескольких кварталах от ближайших магазинов.

Два ворона уселись на ближайшую линию электропередачи и наклонили к ней свои головы с глазами-бусинками. Коул присоединился к Рейвен на тротуаре, как будто встретил её в парке для неспешной прогулки. Он взглянул на птиц и остановился. Его брови нахмурились, словно он пытался молча найти ответ на вопрос.

Знал ли он, кто она? Он видел перо, но знал ли подробности?

В то время как она тяжело дышала, одетая в майку и джинсовые шорты, Коул казался невозмутимым, спокойным и совершенно не подверженным влиянию жары, хотя на нём было столько чёрного, что любой гот позеленел бы от зависти.

— Разве тебе не жарко?

Коул отвёл взгляд от птиц и повернулся к ней с бледным лицом, на котором не было никаких признаков пота.

— Нисколько.

— Тебе когда-нибудь бывает жарко? — Рейвен выплюнула жвачку в мусорное ведро, когда они проходили мимо. Во рту у неё больше не было послевкусия несвежего кофе, но жвачка утратила свой свежий ванильно-мятный привкус.

Он наклонился к ней.

— Это от меня бывает жарко, Эйнин.

«Ух, парень, ты это можешь». Рейвен застыла с рукой на полпути к лицу. Это ощущение поднялось, словно ожившее само по себе, чтобы обмахнуть её раскрасневшиеся щёки. Она поправила ремешок сумочки.

— Скажи мне, — вмешался Коул. — Почему твой пульс учащается каждый раз, когда я приближаюсь?

— Ты Покровитель Фейри-Убийц.

Её сердце бешено колотилось в груди. Мошонка Одина. Он спрашивал о чём-то подобном в больнице. Он её подловил. Он поцеловал её прошлой ночью, и хотя она, в конце концов, оттолкнула его, она целовала его в ответ так, словно от этого зависела её душа.

Коул ухмыльнулся.

— Почему твои щёки покрываются прекрасным розовым румянцем?

— На фоне твоего гардероба я чувствую себя ужасно плохо одетой.

Жар пополз вверх по её шее и распространился по лицу, и это не имело ничего общего с послеполуденным солнцем или нарядом Коула. Почему он должен был стоять так близко?

— А твои глаза?

— А что с моими глазами?

В глазах покалывало, как будто у них был свой собственный разум, и они были рады вниманию Коула.

— Почему они становятся воплощением Тёмного мира и бродят по мне с голодом?

— Э-э…

Дерьмо! Она и не подозревала, что её глаза так себя ведут. Её контактные линзы не так много прикрывали. Если её натура Иного распространялась до белков её глаз, когда она была… Мошонка Одина! Он, должно быть, знал каждый раз, когда она хотела трахнуть его. Она застонала. Ей нужно было найти укромную нору Беара, чтобы свернуться калачиком и умереть от унижения.

Коул сократил расстояние между ними. Всего лишь дюйм отделял его мускулистое тело от её. Тепло его кожи ласкало её, умоляя прикоснуться, исследовать.

— Почему ты таешь в моих объятиях и позволяешь мне украсть твоё дыхание поцелуем?

Вот дерьмо. Он знал, что её влечёт к нему. Она принимала активное участие в этих поцелуях, плавящих кости. Она была взрослой. Как и он. Почему она пыталась это отрицать?

Её горло сжалось.

— Ты привлекательный кусок мужской плоти. Я ничего не могу поделать с тем, как моё тело реагирует на тебя.

— Мужской плоти?

Его взгляд вспыхнул и скользнул по её губам.

— Коул, — предупредила она.

— Да?

Он наклонился. Его пьянящий лесной аромат ласкал её.

Рейвен закрыла глаза, ожидая восхитительного ощущения его губ на своих. Его руки сомкнулись вокруг её туловища и дёрнули её в сторону.

— Что?.. — она распахнула свои глаза.

Большой огненный шар пролетел мимо её лица, жар обжёг щёки. Две секунды назад они стояли прямо на его пути. Неясное ощущение охватило её голову. Её мышцы напряглись. Коул отшвырнул её в ближайший переулок. Она взмахнула руками и врезалась в кирпичную стену. Её зрение затуманилось. Она с трудом удержалась на ногах.

— Оставайся здесь, — сказал Коул.

Его тени обвились вокруг её тела, как плащ. Теперь уже знакомая пленка скользнула по её зрению. Три тёмных фейри в средневековой одежде, вероятно, одетые по последней моде в фейских кругов Подземного мира, расположились веером, чтобы приблизиться к Коулу. Средь бела дня, всего в нескольких кварталах от дома её родителей. Сморщенное хозяйство Одина.

Коул расправил плечи и расслабил ноги. Он, вероятно, ухмылялся своим противникам, но всё, чем Рейвен могла восхищаться, это тем, как его чёрные, как смоль, волосы сияли под солнечным светом. Конечно, Коул был высоким, темноволосым и опасным, но у всех были слабости, верно? Вместо того чтобы восхищаться тем, как рубашка обтягивает его широкие плечи, когда он двигается, или как потрясающе выглядит его задница в этих штанах, она должна беспокоиться о его благополучии.

Один фейри, одетый в плащ с красной подкладкой, вращал руками, как будто перекидывал невидимый мяч, шепча что-то абсурдное, вроде «моя прелесть». Огонь вспыхнул и разгорелся между его руками. Глаза тёмного фейри из чёрных превратились в танцующий огонь. Он бросил мяч в Коула. Он с шипением пронёсся в воздухе, слишком быстро, чтобы его можно было отследить. У Рейвен перехватило дыхание.

Коул отступил в сторону.

Огненный шар просвистел мимо него и ударился о стену рядом с Рейвен. Она пискнула и подпрыгнула. Ощущение холода охватило её живот, сжимая его ледяной хваткой. В воздухе запахло палёным камнем.

Второй фейри быстро вытащил из-за пояса метательные кинжалы. Его кожа пульсировала голубовато-серым сиянием, а улыбка обнажила неровные зубы, когда руки метнулись вперёд. Серебро сверкнуло в воздухе под солнечными лучами. Время замедлилось. Сердце Рейвен сжалось.

Коул наклонился в сторону.

Кинжалы, воткнутые в стену, уже обгорели от огненного шара. Тёмная жидкость капала с металла на кирпичи. Губы Рейвен задрожали.

Коул отступил в сторону, чтобы избежать ещё одного огненного шара.

Как и в прошлый раз, огонь ударился о стену. Жар опалил её щеку. Рейвен сглотнула. Защитит ли её эта теневая штуковина от огненного шара?

Третий фейри поднял руки в стороны. Воздух пронёсся мимо него. Порыв ветра взъерошил волосы и одежду Коула и прижался к её телу, придавливая её к стене. Ветер усилился.

Фейри огня, фейри ветра и неизвестно какой фейри. Хорошо бы не фейри оружия. Они не начали с каких-либо сложных речей или эффектных манёвров. Они напали, что означало, что они, скорее всего, были наёмниками. Рейвен прижалась к кирпичу.

Коул удерживал свою позицию, скользя из стороны в сторону, чтобы увернуться от огненных шаров и ножей.

Когда их первоначальные атаки потерпели неудачу, тёмные фейри двинулись в унисон, не произнося ни слова и не проявляя своих эмоций. Их каменные лица по-прежнему были устремлены на единственного человека, способного вытащить Рейвен из этой передряги.

Может, ей стоит сбежать? Будут ли тени Коула продолжать скрывать её, если она сбежит?

Как будто щёлкнув внутренним переключателем с пассивного на активное, Коул пришёл в движение. Он скользнул по тротуару и с плавной грацией сократил расстояние до одного из фейри. Подобно сжиженной тени, он продолжал уклоняться от их атак.

В воздухе сверкнул металл. Кирпич хрустнул, когда два ножа вонзились в стену примерно в футе от головы Рейвен. Она выпрямилась и сглотнула. Может быть, «остаться здесь» было не такой уж хорошей идеей.

Её ноги вросли в тротуар, а конечности застыли.

Коул обошёл вооруженного фейри и нанёс ему ошеломляющие удары по почкам, потом дополнил атаку каким-то приёмом из дзюдо. Первый фейри продолжал швырять огненные шары в Коула, но он начал пятиться от Лорда Теней. Коул продвигался вперёд, набирая скорость, вращаясь, наклоняясь, уклоняясь от всего, что фейри бросали в него. В мгновение ока он очутился позади огненного фейри, протянул руку и одним быстрым движением свернул ему шею. Тёмный фейри рухнул на землю.

Фейри ветра продолжал направлять потоки воздуха на Коула, но Лорд Теней был слишком быстр. Он продолжал нырять в тень и выходить из неё, нанося удары. В руке Коула материализовался нож. С молниеносной быстротой он вонзил нож в грудь фейри.

Рейвен ахнула.

Глаза фейри ветра расширились. Он схватился за грудь и опустился на землю.

Она шагнула вперёд.

По воздуху пролетела звездочка. Коул скользнул в сторону, едва избежав острых краев. Фейри с оружием, пошатываясь, поднялся на ноги, и они оба выпрямились. Коул улыбнулся. Они атаковали и уворачивались. Словно вода сквозь пальцы, Коул проскальзывал через любую атаку другого тёмного фейри и обходил её. Через несколько судорожных вдохов стало ясно, что Коул мог вывести фейри из строя в любое время по своему выбору.

Пот стекал по лицу другого тёмного фейри, пока он продолжал свою неудачную атаку.

— Коул!

Он подмигнул, прежде чем тенью прыгнул и возник за вооруженным фейри. Он сбил противника с ног.

— Что?

Его фарфорово-бледное лицо не выражало никакого напряжения. Ни розовых щёк, ни пота. Вместо этого его гладкая кожа сияла свежестью под полуденным жаром летнего солнца.

— Ты не кот.

Она хотела отругать его за то, что он играл с нападавшим, но вместо этого выпалила кошачий комментарий. Она хлопнула себя ладонью по лбу.

Коул вздохнул и выпрямился. Фейри с оружием, пошатываясь, поднялся на ноги и нахмурился. Сжав кулаки, он зарычал на Лорда Теней. Его взгляд метнулся в сторону Рейвен. Его плечи напряглись, и он вытащил ещё один кинжал. Он взмахнул запястьем, и металл сверкнул в воздухе, пока не ударился о кирпич в футе слева от живота Рейвен. Она задрожала. Глаза мастера оружия сузились, но он не смог определить её точное местоположение, так как теневая вуаль Коула взяла верх. И это хорошо. Он, вероятно, проткнул бы её насквозь, если бы смог её найти. Рейвен сделала большой шаг вправо. Может быть, ей стоит хоть раз попридержать язык за зубами.

Коул повернулся лицом к другому фейри. Вместо того чтобы вступить в ещё одну схватку, он стоял устрашающе неподвижно, когда тёмные полосы вырвались из переулка и из собственной тени фейри. Они обвились вокруг шеи, запястий и лодыжек вооруженного фейри, прежде чем швырнуть его к стене переулка напротив Рейвен.

«О, хорошо. Места в первом ряду для пыток в преисподней». Вот бы ещё немного попкорна.

Теневые оковы Коула продолжали удерживать мужчину на месте.

Глаза оружейного фейри расширились.

— Камханайч.

Коул кивнул и подошёл к Рейвен. Его теневая вуаль соскользнула, и он провёл пальцем по её щеке, кончик его пальца обжёг её кожу.

Лицо другого фейри побледнело, и его плечи опустились.

— Мы не знали.

Коул кивнул, не поворачиваясь к другому фейри. Вместо этого его взгляд метнулся к двум кинжалам, воткнутым в стену на уровне её головы и живота. Он стиснул зубы.

— Был ли у вас приказ убить или захватить девочку?

«Эм, извините меня. Эта девочка — взрослая женщина, большое вам спасибо». Рейвен прикусила язык. Сейчас было не время.

Фейри с оружием сглотнул.

— Захватить девочку, если возможно, убить, если нет. Устранить всех свидетелей.

— С кем заключён твой контракт?

— Анонимно. Как и все работы в гильдии.

Тогда определённо наёмники.

— Сроки?

— Не обозначены.

— Оплата? — спросил Коул.

— По завершении.

— Сумма?

— Три тысячи золотых.

Плечи Коула расслабились. Проведя ещё одним пальцем по её щеке, он повернулся к нападавшему.

— Я не знал, милорд.

Коул кивнул.

— Я позволяю тебе жить по двум причинам. Во-первых, теперь ты мой, — он щёлкнул пальцами, чтобы подчеркнуть свои слова. — И второе, ты вернёшься в гильдию и скажешь им, что Рейвен Кроуфорд и её семья находятся под моей защитой.

Глаза фейри вылезли из орбит. Он резко повернул голову в её сторону.

— Любой, кто возьмёт этот контракт, будет уничтожен. В следующий раз я не проявлю милосердия.

Другой фейри опустил подбородок.

— Гильдия смирится с этим.

— Им лучше сделать это, — Коул отпустил тени, и фейри упал на ноги. — Или я уничтожу и их тоже.

Взгляд фейри снова скользнул к Рейвен.

— Уходи.

Мужчина кивнул, прежде чем бросить диск портала на землю. Коул использовал свои тени, чтобы швырнуть мёртвые тела двух других фейри через портал вслед за единственным выжившим. Как только портал захлопнулся, забрав с собой диск, Рейвен снова вздохнула.

— Святой трах, — прошептала она.

Коул обернулся.

— В сексе нет ничего святого.

— Это такое выражение.

Он нахмурился.

— Так это были наёмники фейри?

— Да, — сказал он. — Нам больше не придётся беспокоиться о них.

— Почему нет? Разве человек, стоящий за контрактом, просто не повысит свою цену?

Три тысячи — это большие деньги. Недостаточно, чтобы она сдалась, но достаточно, чтобы остановиться.

Коул взял её сумочку и протянул ей. Его тень протянула руку и разгладила синяки на её руках.

— Он или она могли бы, но гильдия не возьмётся за это.

— Почему бы и нет? Разве они не должны быть беспристрастными?

Мысленное примечание: Добавить исследование Гильдии убийц Подземного мира в «Список дел». Она взяла у Коула сумочку и перекинула тонкий ремешок через плечо.

Коул усмехнулся.

— Если это не касается меня.

— Что делает тебя таким особенным?

Коул раздражённо вздохнул и повернулся к дому её родителей.

— Я создал гильдию. Я могу её разрушить.

Дрожь пробежала по её спине. Хорошо. Переместить исследование вверх по списку. Прямо под выяснение всего, что она могла, о таинственном мужчине, идущем рядом с ней, особенно всего, что объясняло бы это притяжение мотылька к пламени. Она и раньше встречала привлекательных мужчин, но ни один из них не заставлял её становиться полной неуклюжей идиоткой в их присутствии.

— Кто именно защищает мою семью?

— Я Покровитель Фейри-Убийц, — сказал он, как будто это было ответом на всё. И зловещим образом так и было.

Она застыла на месте. Конечно, она знала, что он носил этот титул. Она знала, что он смертельно опасен. Она знала, что он командовал убийцами. Но истинное значение его титула и его последствий, наконец, дошли до неё, поразив по пути несколько клеток мозга. Что она сделала? Сделала ли она правильный выбор?

Он оглянулся через плечо.

— Их хорошо охраняют.

— Мы сейчас в нескольких метрах от дома моих родителей. Почему эти охранники не пришли на помощь? Где они?

— Во-первых, они должны оставаться незамеченными. Я был бы крайне разочарован, если бы ты их заметила, — ухмыльнулся Коул. — Во-вторых, они не помогли, потому что я в этом не нуждался. Их отказ от своих обязанностей, чтобы без необходимости предлагать помощь, сделал бы твою семью уязвимой. Если бы это было задумано как отвлекающий манёвр, кукловод, дергающий за ниточки, добился бы того, чего он или она хотели.

— Ты думаешь, их послал Бэйн?

— Бэйн? Нет. Это не в его стиле. Он бы никогда не послал кого-нибудь вместо себя, если бы был шанс подраться.

Рейвен побежала, чтобы догнать его. Её шлёпанцы стучали по ногам и тротуару.

— Если нам больше не нужно беспокоиться о наёмниках или убийцах, почему ты выглядишь так, будто только что проглотил суши недельной давности?

Коул открыл калитку, ведущую к дому её родителей, и отошёл в сторону, чтобы она могла пройти первой.

— Спасибо, — она прошла мимо него, вдыхая его землистый запах.

Он кивнул и последовал за ней.

— Теперь, когда я отменил платную анонимную опцию, тот, кто стоял за этим нападением, должен будет прийти к нам со своим собственным двором или домом.

Пепе оторвался от жевания травы и заблеял на них с наполовину набитым ртом.

— Привет, Пепе, — похоже, папа всё ещё злился на соседку.

Она обдумывала слова Коула о возможности надвигающейся атаки судьбы.

— А фейри, которые идут на нас со своим собственным домом, ещё хуже?

— Может быть.

ГЛАВА 17

Исследование — это то, чем я занимаюсь, когда не знаю, что делаю.

— Венер фон Браун

Рейвен неуверенно сидела между кучей подозрительно пахнущей одежды и пустой коробкой из-под пиццы. Её губы скривились в хмурой гримасе. Коул проводил её до входной двери дома родителей и, поцеловав в щёку, исчез в своей тени.

— Ты могла бы освободить для себя место.

Майк подмигнул и вернулся к своему компьютеру. Он сидел в дорогом офисном кресле, которое мама и папа подарили ему на прошлое Рождество, в спортивных шортах и белой майке. Он выглядел так, словно собирался пойти в спортзал, но всё же каким-то образом умудрялся сидеть с видом Верховного судьи. Рейвен вошла в его королевство.

— Я ни к чему не прикоснусь в этом мусорном ведре без защитного костюма.

Она уже просидела здесь дольше, чем хотела, рассказывая Майку обо всём, что узнала до сих пор.

Майк нахмурился.

— И всё же ты позволила Ромео поцеловать тебя на прощание.

— Ты шпионил за мной? — Фу.

— Вы двое топали по дорожке, как неопытно марширующий оркестр. Я выглянул наружу, а вы двое играли в теннис миндалинами друг друга. Поверь мне. Это последнее, что я хотел видеть. Даже промышленное мыло не сможет стереть этот образ из моего сознания.

Её лицо вспыхнуло. Она посмотрела в окно. Хотя окно было закрыто, Майк поднял жалюзи. В комнату струился естественный послеполуденный солнечный свет.

— Какое, во имя Царства Смертных, это имеет отношение к грязи, в которой ты предпочитаешь жить? Когда ты перестанешь метить свою территорию своим зловонием? Очень скоро мама и папа раскошелятся и установят уплотнители для дверей, чтобы сдерживать вонь.

— Ты говоришь как мама.

Она сверкнула глазами.

Майк резко обернулся.

— Потому что из двух ситуаций — сидеть в моей комнате с сомнительной санитарией или целоваться с Лордом Тьмы…

— Теней.

— Неважно.

Она сложила руки на груди.

— Последнее бесконечно более опасно для твоего здоровья.

Она посмотрела на коробку из-под пиццы и журнал с голой цыпочкой, развалившейся на капоте грузовика.

— Я не уверена.

Пожалуй, не стоит приносить сюда УФ-лампу. Чем меньше знаешь о бактериях, тем лучше будешь спать.

Майк пожал плечами.

— Почему я здесь? Почему мы не могли поговорить где-нибудь в другом месте, или по телефону, или, ещё лучше, просто написать друг другу, чтобы избежать всего этого личного общения и пропустить весь этот устаревший светский этикет?

— Этикет? — Майк усмехнулся. — Я не думаю, что ты когда-либо практиковала это.

Она ткнула средним пальцем ему в спину.

— Я всё видел, — Майк ухмыльнулся, глядя на экран своего компьютера. — Ты здесь, юный падаван, потому что мы собираемся взломать электронную почту нашего дорогого брата.

— Ты думаешь, мы сможем узнать, где он, по его электронной почте?

Беар не был таким глупым.

— Нет, Беар не настолько глуп, — сказал Майк.

— Тогда?

Может быть, ей стоит вложить деньги в электрошокер для скота? Она могла бы использовать его для разговоров с Майком, и с Меган… и людьми в целом. Она использовала бы его на низкой мощности, когда они слишком долго не доходили до сути.

Рейвен потёрла свои обнажённые руки. Её родители вложили деньги в кондиционер на те три недели лета, когда в окрестностях Ванкувера становилось достаточно жарко, чтобы нуждаться в нём. От сидения в комнате Майка в майке и коротких шортах ей стало холодно, а в лёгких пересохло. Она наслаждалась ощущением прохлады, когда впервые вошла в дом с летней жары, но не сейчас. Может, ей стоит обыскать комнату Джуни в поисках свитера?

— Как только у нас будет доступ к его электронной почте, мы сбросим его пароль для онлайн-банкинга.

У Рейвен отвисла челюсть.

— Мы взламываем банк? Ты выглядишь так, словно собираешься на пробежку, а не на преступление.

— На самом деле мы не занимаемся хакерством. Я не атакую их код.

— Звучит как формальность. Это всё равно мошенничество.

— Похоже, ты не хочешь искать Беара.

Она поджала губы и откинулась на спинку стула. Её обнажённые плечи ударились о стену, и она дёрнулась вперёд. Комната Майка. Ничего нельзя трогать. Или, по крайней мере, прикасаться как можно меньше. Она скрестила руки на груди и обхватила себя руками.

— Папа не может этого выяснить.

Майк закатил глаза.

— По-видимому.

— Зачем я нужна тебе здесь? Кроме того, что ты втянул меня в это в качестве сообщницы.

— Банк требует, чтобы Беар отвечал на вопросы личной безопасности, когда он сбрасывает свой пароль или входит в систему с нового места. В данном случае мы делаем и то, и другое. Его электронная почта также требует ответов на вопросы для сброса пароля.

Рейвен заворчала.

— В чём дело?

— Я едва могу вспомнить свои ответы, — она махнула рукой в сторону одного из экранов. — Я имею в виду, что обычно я знаю ответ, но не то, как я его изначально набрала. Например, использовала ли я заглавные буквы, пробелы или местоимения? Откуда мне знать, каковы ответы Беара?

— Расслабься, — Майк повернулся к ней лицом. Его взгляд смягчился. — Если мы не войдём, хуже не станет. Но всё же стоит попробовать, верно?

Её плечи поникли.

— Правильно.

— Кроме того, если это не удастся, я всегда могу атаковать банковский код.

Рейвен застонала. Солнечный свет снаружи превратился в потоки золотого и красного. В комнате потемнело.

Майк включил настольную лампу. С учетом верхнего света, его комната была освещена достаточно, чтобы квалифицироваться как тюрьма строгого режима. Её брат повернулся обратно к своим компьютерам.

— Готова?

— Ну, валяй.

— Домашнее животное.

— Чертово отродье ада.

— К-и-с-с-а, — произнёс Майк, печатая. — Любимый пляж?

В Тёмном мире? В этом районе было множество пляжей, и Беар посетил многие из них, в дополнение к серфингу на острове.

— Тофино?

— Это город, а не пляж.

— Лонг-Бич?

Щёлк-щёлк-щёлк. Майк покачал головой.

— Честерман?

— Нет. Может быть, попробовать что-нибудь значимое?

— Раттревор?

Она назвала пляж с фотографии, которую они оба вставили в рамку. Раскинувшийся пляж с белым песком на восточном побережье острова Ванкувер был единственным пляжем, о котором у них сохранились общие воспоминания. Но это было так давно. Она ни разу не возвращалась туда после окончания средней школы. Как и Беар, насколько она знала.

— Бинго. Хорошая работа. Ещё один. Старшая сестра.

Рейвен фыркнула.

Майк нажал «Ввод» и хмыкнул.

— Не сработало.

— Бранвен.

Майк застонал.

— Конечно, — он снова напечатал. — Хорошо, мы в его электронной почте. Теперь для банка.

Майк переместился, чтобы посмотреть на другой экран, в то время как его пальцы танцевали по клавиатуре.

Рейвен встала и обошла груды одежды, чтобы выглянуть в окно Майка. Солнце село, окрасив мир в оттенки серого, когда свет скользнул за деревья. Двор её родителей, теперь погружённый во тьму, напоминал о её прошлом. Она бегала по этому участку травы, крича, визжа, играя и смеясь со своими братьями и сестрой. С Беаром. У неё защемило сердце.

Колокольчик Пепе звякнул, когда он бродил по траве. Он когда-нибудь переставал есть?

По краю участка, рядом с соседскими деревьями, двигалась тень. Её дыхание остановилось. Она наклонилась вперёд. Вот оно снова.

Её сердце бешено колотилось. Она достала свой телефон и набрала контакт Коула.

Он снял трубку после третьего гудка.

— Камханайч.

— По моему переднему двору движутся подозрительные тени. Это ты?

— Нет. Это козел?

— Нет, — прошипела она. Неужели он думал, что она настолько глупа? Там кто-то был. Или что-то в этом роде. Её рука на телефоне дрожала.

— Где?

— Юго-восточный угол владений моих родителей. У деревьев.

— Одну секунду, — он что-то пробормотал на заднем плане.

С кем, чёрт возьми, он разговаривал? Её телефон зажужжал статикой и потеплел у её щеки.

— Это один из моих парней.

Рейвен глубоко вздохнула, и её сердце перестало бешено колотиться. Он сказал, что разозлится, если ей удастся засечь одного из его парней… но вот они здесь.

— Не выклёвывай ему глаза.

Не попрощавшись, Лорд Теней повесил трубку.

Она уставилась на экран своего телефона. Ага. Он определённо закончил разговор. С кем он был? С подругой? Со слугой? Кого-то ещё, кого он допрашивал в рамках расследования. Фу… Ей нужно было успокоить свои сиськи. У неё не было никаких прав на повелителя тёмных фейри. Он ничего ей не должен, кроме защиты и того, что не убьет её близнеца, когда они его найдут. Ей нужно было держать это в голове. Его восхитительные губы, двигающиеся вдоль её губ, в то время как его тени ласкали её кожу, не меняли фактов.

И всё же, если бы она закрыла глаза, то почувствовала бы его руки на своём теле и его вкус на своём языке.

— Тебе нужно перестать пялиться в окно, как обезумевшая Рапунцель.

Она повернулась, чтобы посмотреть на брата, но он продолжал смотреть на экраны своего компьютера.

— Кстати, ты знаешь, что значит Эйнин? — спросил он, всё ещё щёлкая и печатая.

Он выбрал опцию «Забыл пароль» на экране входа в банк.

— Нет.

Она хотела посмотреть имя, которым Коул продолжал называть её, но не знала, как оно пишется. Она пару раз провела руками вверх и вниз по бёдрам, чтобы согреть их. Фу. Ей нужно было побрить их.

— Это по-ирландски означает «маленькая птичка».

Её кожа потеплела. Лицо дёрнулось, ей не терпелось расплыться в широкой улыбке. Он называл её так до того, как обнаружил её перо. Она заставила свой рот вернуться в нормальное состояние и надела «лицо отдыхающей сучки», как называла это Джуни. Она не могла позволить Майку увидеть, как она улыбается, словно легкомысленный подросток. В то время как одна часть её мозга хотела танцевать и ускакать в закат на радужном единороге, другая часть ругала её. У бабушки Лу прямо сейчас случился бы припадок, если бы она увидела, как её старшая внучка падает в обморок из-за ласкательного имени, данного серийным убийцей. Итак, что, если Покровитель Фейри-Убийц назвал её маленькой птичкой на другом языке? Это был не совсем ласковый термин, верно?

— Подожди. Разве ирландцы не говорят по-английски?

— Да. Это ирландское имя, глупышка. Но для протокола, когда ты говоришь «ирландский как язык», это означает ирландский гэльский.

— Ты такой всезнайка.

— Угадай, что ещё я знаю?

Она закатила глаза и стала ждать.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч означает «Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек».

После того как удивление и небольшая зависть к способности Майка не только находить правильное написание имени фейри, но и произносить его с относительной лёгкостью, прошли, она задумалась над истинным именем Коула.

— Значит, его имя буквально означает «от заката до рассвета»?

Майк ухмыльнулся. Он замолчал и наклонился вперёд, его нос был в нескольких дюймах от экрана. Он усмехнулся.

— Что?

— Те же вопросы. По крайней мере, пока. Похоже, Беар так же плохо запоминает ответы на секретные вопросы, как и ты.

— Мы не можем все быть злыми гениями, как ты.

Майк пожал плечами. Даже в гипсе пальцы её брата летали по клавиатуре, когда он наклонился вперёд и прищурился на экран. Он слегка хмыкал и качал головой каждый раз, когда нажимал «Ввод» и переходил к следующему вопросу. Довольно мило и в стиле занудного геймера.

Майк выпрямился, его рот искривился в искажённой гримасе.

— В чём дело?

Она ненавидела разговаривать с Майком, когда он сидел за компьютером — ничего, кроме неполных предложений, долгих пауз и обеспокоенного выражения лица.

Он разинул рот, но не произнёс ни слова. Вместо этого он наклонился в сторону и протянул руку, чтобы повернуть свой экран к ней.

Биологический отец.

У Рейвен свело живот.

— Мы не знаем его имени.

— Но мы все знаем, что он был жеребцом.

Рейвен застонала. «Спасибо, мам».

— Может быть, Беар узнал? — предположил Майк.

— Как? Мама отказалась нам сказать. Сомневаюсь, что она сказала бы Беару, а не мне.

— Стал бы он скрывать от тебя информацию, если бы узнал каким-то другим способом?

— Мне хотелось бы думать, что нет, — у Рейвен скрутило живот. — Но я вижу, что не знала своего близнеца так хорошо, как думала.

Майк потянулся и сжал её руку.

— Он не сказал тебе о своём тайном доме, вероятно, для твоей же безопасности.

Она хмуро посмотрела на него.

— Подумай об этом. Ты не можешь признаться в том, чего не знаешь.

— Меня всё ещё могут пытать за это, — она теребила свою майку.

— Я не говорил, что его система идеальна.

Она уставилась на экран компьютера Майка. Его курсор мигнул, насмехаясь над её незнанием, дразня её. Тупой грёбаный компьютер.

Рейвен замерла. Подождите-ка минутку…

Майк расправил плечи и сплёл пальцы вместе, чтобы размять их. По-видимому, он готовился приступить к реализации своего плана хакерской атаки на банк.

— Ублюдок, — сказала она.

— Он всё ещё наш брат, Рейрей.

— Нет, дурачок. Попробуй в качестве ответа «Ублюдок».

Майк покачал головой и ввёл его. В середине экрана появились песочные часы. Через несколько секунд появилось сообщение, подтверждающее отправку электронного письма для сброса пароля. Майк рассмеялся.

— Ублюдок, — прохрипел он.

— Беар всегда уважал факты.

Смех Майка стал громче. Он наклонился и хлопнул себя по колену.

— Успокойся. Это не так уж и смешно.

Боже, он смеялся, как папа.

Майк выпрямился и вытер слёзы, выступившие в уголках его глаз.

— Я не согласен.

— Нужно ли мне напоминать тебе о надвигающейся гибели Беара?

Майк хмыкнул, и на его лице появилось серьёзное геймерское выражение. Пять минут спустя, сбросив пароль на электронной почте, Майк подтвердил отсутствие какой-либо недавней банковской деятельности, заблокировал учётные записи, задал новые вопросы безопасности и добавил подсказку с паролем, в которой говорилось: «Позвони домой».

— Если он всплывёт, ему придётся пойти в банк или встретиться с нами, — Майк откинулся на спинку стула с самодовольной улыбкой. — Несмотря на то, как он может относиться к семье, мне хотелось бы думать, что он предпочёл бы нас овцам в костюмах.

Черты лица её брата исказились, а плечи поникли. Он отвёл взгляд и выпрямился в кресле.

— Майк.

Рейвен вгляделась в его лицо. Она узнала это выражение боли; она достаточно часто видела это в зеркале.

— Его отдаление не имеет к тебе никакого отношения.

Её брат снова хмыкнул, но слишком быстро отвёл глаза.

Она потянулась и сжала его руку.

— Ты ведь знаешь это, верно?

— Да, конечно.

Иногда она забывала, что её младшему брату было всего девятнадцать, и он всё ещё был новичком во всей этой взрослой жизни.

— Я серьёзно, Майк. У него есть некоторые проблемы с папой, и некоторая… — её мозг лихорадочно подыскивал правильную фразу.

— Неуверенность в себе? — предложил Майк.

— Не совсем то слово, которое я искала, но да. Мы все оборотни, а он нет. Он хотел бы побегать в лесу с папой, чтобы он гордился им и быть достойным человека, который вырастил нас.

Майк нахмурился.

— Беар считает, что его способности лишают его этого.

Он кивнул.

— Я понимаю это. Вроде того.

Боль продолжала пронзать черты лица её младшего брата, но она не стала развивать тему. Никакие слова не облегчили бы его сердце. По крайней мере, не те слова, которые она могла сказать.

Ей нужно было найти Беара, чтобы спасти ему жизнь, но также заставить его исправить этот надлом, который он создал в их семье. «Найти Беара, накричать на Беара, исправить семью. С легкостью».

— Я предполагаю, Брат Беар вряд ли регулярно перечислял арендную плату?

— Это легко отследить. Не такой уж он и тупой.

Он нажал на историю. Его пристальный взгляд сузился, когда он просмотрел действия по чековому счету. Все были немного глупы по сравнению с Майком.

— Подожди.

— Что? — она наклонилась вперёд.

— Никакой арендной платы, но регулярное снятие наличных в конце каждого месяца.

— Одну и ту же сумму?

— Нет. Но всегда больше девятисот долларов.

Она постучала себя по подбородку.

— Тогда это не может быть хорошим местом.

— Это безопасное место. Не роскошная гостиница.

Она кивнула.

— Итак, это просто подтверждает, что она у него есть, но не где она находится.

Майк продолжал щелкать мышкой и постукивать по клавиатуре, его губы искривились в злобной ухмылке.

— Он пользовался одним и тем же банкоматом.

Рейвен щелкнула пальцами.

— Конечно. Он не хотел бы долго держать столько наличных. Он, вероятно, снимал их по дороге, чтобы заплатить домовладельцу.

— Я согласен. Этот банкомат находится рядом с его конспиративной квартирой.

— Ты можешь узнать, где это?

— Могу ли я…

Майк закатил глаза. Он нажал ещё несколько кнопок, и внезапно на его экране появилась карта окрестностей Ванкувера.

— Это аппарат, где он снял наличные, — Майк постучал по маленькому красному значку на экране. — Это соседние банковские автоматы того же учреждения. Беар прагматичен и прижимист. Он не стал бы пользоваться банкоматом другого банка и отдавать дополнительную плату за обслуживание, если бы в этом не было необходимости. — Тук, тук, тук. — Предположим, что автомат, которым он пользовался, находится ближе всего к конспиративной квартире, это означает…

— Он должен быть где-то здесь.

Она обвела пальцем область вокруг банковского автомата. Она прищурилась на карту.

— Коммершиал&Бродвей. Восточный Ванкувер.

Майк кивнул.

— И прямо у остановки поезда.

— Там слишком много арендного жилья. Потребуется вечность, чтобы пройти через все. Если только… — она улыбнулась брату. — Мы просто последуем за твоим носом.

Майк взглянул на свой гипс и потряс ей рукой.

— Я вроде как вышел из строя.

— Тебе не нужно будет меняться.

— В Восточном Ванкувере? Идти по следу недельной давности среди наркоманов, пропитанных пачули хиппи, бездомных и хипстеров? Да. Да, я так и сделаю.

Она вздохнула. Её плечи опустились.

— Ты могла бы взять папу.

— Ты что, издеваешься надо мной? И начнётся Третья мировая война, когда он и Беар неизбежно начнут спорить?

Майк рассмеялся.

— Я даже не уверена, что хочу идти.

Она снова опустилась на кровать Майка. Одеяло раздулось вокруг неё и выпустило облако зловония. Ей следовало продолжить стоять.

— Что ты имеешь в виду?

— Кое-что, что сказал Маркус.

Майк раздраженно вздохнул и вытянул руку, как бы говоря: «Кончай с этим».

Как будто он должен говорить.

Майк ждал.

— Он намекнул, что я могу причинить больше вреда, чем пользы, если буду искать Беара. Я бы, по сути, передала его в руки человека, которого он обокрал. Возможно.

— Итак, ты должна решить, идти ли в укрытие Беара и рисковать тем, что Коул нарушит своё слово и уничтожит нашего брата, или не идти и рисковать тем, что кто-то другой найдёт его первым или что он нуждается в твоей помощи.

— Это довольно затруднительное положение.

— На самом деле, у тебя дилемма. Затруднительное положение — это проблема, не имеющая очевидного решения. Дилемма — это проблема с двумя или более нежелательными решениями.

Рейвен закатила глаза.

— Что?

— Я надеюсь, что тебя учат в школе не только тому, как выводить людей из себя.

— Это очень важная вещь.

— Насколько? Насколько важная? Когда ты вообще собираешься использовать это дерьмо? — спросила она.

— Я использую его прямо сейчас.

— Фу!

Она подняла его подушку и швырнула в него.

Майк рассмеялся и отбросил подушку в сторону. Когда он выпрямился, выражение его лица посерьёзнело.

— Что ты собираешься делать?

— Коул дал клятву фейри. У другого варианта слишком много неизвестных. Я иду, и мне нужна маленькая лисичка, чтобы помочь мне.

Майк застонал.

— Ты знаешь, что это значит?

— Я не уверена, что могу себе это позволить, — у Рейвен свело живот. Она распахнула дверь спальни Майка и заорала в коридор: — Джуни!

ГЛАВА 18

Хранить свой секрет-это мудрость; ожидать, что другие сохранят его, — глупость.

— Уильям Сэмюэл Джонсон

Рейвен прижала сестру в лисьем обличье к груди и уставилась на банкомат на другой стороне улицы. Она провела руками по мягкому, густому меху Джуни, прежде чем повернуться к тёмному лорду фейри.

— Ты доставишь мою сестру обратно, как только мы найдём безопасное место Беара?

Коул посмотрел на неё сверху вниз и кивнул. Летнее солнце играло на его чернильно-чёрных волосах.

— И ты обещаешь не пытаться спрятать своего брата где-нибудь ещё, пока меня не будет. Это не займёт много времени.

— Конечно. Мы заключили сделку.

— Мы дали клятву.

— Неважно.

Она сглотнула. Она бы с удовольствием защитила Беара от всего, что бы ни встретилось ему на пути, но ей нужна была безопасность Джуни, а Коул уже пообещал, дав клятву фейри, не причинять вреда её брату. Она не могла отказаться от их сделки.

Рейвен опустила сестру на тротуар и пристегнула поводок к её розовому ошейнику, усыпанному стразами. Если её сестра хотела сбежать, Рейвен это устраивало. Более чем нормально, потому что Джуни неизбежно побежала бы обратно к Рейвен, когда бы поняла, что не может войти в дом, не перевоплотившись, и у неё не было ни одежды, ни телефона.

Ошейник и поводок были строго напоказ, чтобы успокоить офицеров службы охраны рыболовства и дикой природы, должностных лиц по законодательству и тех, кто обычно боится всего пушистого, бегающего на четырёх ногах.

— Бесчеловечно! — какой-то хиппи накричал на них с другой стороны улицы.

— Ты животное! — проревела подруга женщины-хиппи с дредами.

Коул повернулся и уставился на них. Их глаза округлились, и они отвернулись, внезапно очень заинтересовавшсь бисеринками своих гитарных ремней. Рейвен не думала, что они были бы такими храбрыми, если бы находились на одной стороне улицы.

Пффф. Не в первый раз кто-то называл Рейвен животным. Когда Майку было семь, у него был полицейский шлем, в котором он чувствовал себя непобедимым. Он прыгал с крыши, и Рейвен подбадривала его вместе с Беаром. Мама потеряла самообладание, крича на них и называя их животными. Майк поднялся с газона и отошёл подальше от глубоких вмятин, оставленных его каблуками при ударе. После того, как он стряхнул грязь со своей рубашки, он расправил плечи и спокойно сообщил маме с невозмутимым лицом, что все они были животными, включая её. Она отправила их по комнатам без сказок на ночь.

Технически, Майк был прав. Homo sapiens (человек разумный) и Vulpes vulpes, или рыжие лисы, оба подпадали под Царство животных.

Желание крикнуть в ответ и поправить так называемых хиппи через улицу сегодня с её превосходными знаниями таксономии подступило к горлу. Она закрыла рот и стиснула челюсти. Может, она и не была такой книжно умной как её брат, но у неё был уличный ум. Вступать в перепалку с двумя хиппи на Коммершл-драйв не было эффективным использованием её времени. Вместо этого она последовала за своей сестрой с Коулом на буксире, пока Джуни гарцевала по грязному тротуару.

Когда они подошли к охраняемой двери банкомата, её сестра понюхала тротуар. Она фыркнула, покачала головой и заскулила.

— Смирись с этим, лютик. Нам нужно найти Беара.

Женщина, стоявшая рядом, подпрыгнула. Её глаза расширились, а рот опустился.

Женщина, это не твоё дело. Рейвен смотрела в ответ, пока она не отвела взгляд.

Джуни отряхнула свою шубку и принялась ходить кругами.

Коул наклонился.

— Ты уверена, что это сработает?

Рейвен проигнорировала его и снова потянула край своей голубой майки до бёдер. Дурацкая майка настойчиво задиралась. Ей следовало надеть что-нибудь другое. Она продолжала давать этой майке шансы хорошо выглядеть, и продолжала терпеть неудачу. Она вздохнула. Майка не обладала таким потенциалом.

Джуни заскребла острыми когтями по бетону. Её уши прижались, и она, пошатываясь, двинулась вперёд. Поводок натянулся и дёрнул Рейвен за руку.

— Сюда.

Рейвен последовала за сестрой, когда та бросилась вниз по тротуару, больше похожая на хорошо причёсанную Сиба-ину, чем на настоящую лису.

Пешеходы шарахались от их маленькой компании. Не из-за неё или Джуни, а потому, что Коул шёл рядом с ней, полный угрозы. Он был бы великолепен на концерте или бунте. Он раздвигал толпы людей быстрее, чем она раздвигала волосы. Они не могли убежать от него достаточно быстро.

Рейвен не хотела убегать или прятаться от Коула. Вместо этого она сопротивлялась ощутимой потребности затащить его в отдельную комнату и делать с ним всевозможные непристойные вещи. Наряду со всей этой опасностью, исходящей из его пор, он каким-то образом воплощал плотское наслаждение.

Рейвен никогда не любила смешивать эти две вещи — опасность и похоть. Она ненавидела смотреть фильмы ужасов и отказывалась участвовать в каких-либо страшных аттракционах в парке развлечений. Она никогда не понимала, почему кто-то не только хочет, чтобы их до смерти напугали, но и охотно платит за этот опыт.

Теперь она поняла это. О, она поняла это. Коул был родом из места, известного своими размытыми линиями и безжалостными последствиями. Рейвен читала учебники своей сестры. Вместе с другими могущественными тёмными фейри, Коул создал Царство Теней, отталкиваясь от сущности Тёмного мира и Царства Света, или ЦС. Каким-то образом Царство Теней действовало как буфер между Царством Смертных и Иными мирами, как надоедливый средний ребёнок, ввязывающийся в драку, к которой они не имели никакого отношения.

Царство Теней существовало между пространствами других доменов, и все, кто хотел попасть в другое Царство, должны были пройти через него либо с помощью собственной магии, либо через портал.

— Кто правит Царством Теней?

— Королева Воронов.

Коул искоса взглянул на неё.

Ха. Хорошее имя.

— Почему не ты правишь тенями?

Он был достаточно силён, чтобы занять влиятельное положение, и он помог создать королевство.

Коул ухмыльнулся. В ответ тени от близлежащих зданий и переулков собрались вокруг её ног и потекли вверх по её телу, накрывая её, как одеяло.

— Я управляю.

Рейвен вздрогнула.

— Ты знаешь, что я спрашивала не об этом. Почему бы тебе не править Царством Теней?

Коул позволил теням ускользнуть.

— Если бы я правил, я бы больше не существовал в тени.

Ха. Она наклонила голову, как будто его слова имели смысл. Они не имели смысла.

Тротуар снова потемнел, и серые полосы обвились вокруг Коула, пока не обрушились на него, как ниспадающий плащ. Она ещё немного поразмыслила над его объяснением. Может быть, в нём действительно был смысл. Вроде. Если бы он правил, то не смог бы спрятаться. Он был бы в центре внимания. Хрестоматийное объяснение Царства Теней заиграло на её нейронах.

— Ты существуешь между пространствами.

Непристойная улыбка расплылась по лицу Коула.

О Боже. Как он превратил её слова в сексуальный намёк, сверкнув своими ровными белыми зубами? Тепло затопило её тело и согрело её изнутри. Незаконные образы того, как он существовал в её пространстве, промелькнули в её сознании, как порнофильм, застрявшие в случайном порядке.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Коул.

— Конечно. А что?

— У тебя раскраснелось лицо.

Джуни фыркнула и рванулась вперёд, натягивая поводок.

Как раз вовремя. Рейвен ускорила шаг, чтобы не отстать и не задушить сестру. Как бы Джуни ни выводила её из себя и ни крала её одежду, Рейвен никогда не причинила бы ей вреда.

Они свернули с Коммершел и прошли несколько боковых улочек, прежде чем остановиться перед небольшим многоквартирным домом. Старое здание имело центральный главный этаж и два балкона на втором и третьем этажах, выходящих на улицу. Рейвен когда-то снимала квартиру в похожем здании недалеко от Гастингса. С задней стороны тоже были бы балконы, выходящие в переулок. В этом здании, вероятно, в общей сложности размещалось восемь квартир, по четыре на каждом этаже, с вестибюлем, прачечной и почтовыми ящиками на главном уровне и хранилищем в подвале.

В списках арендаторов не было никаких имён, только номера квартир, но если бы Рейвен пришлось выбирать недорогой безопасный дом посреди городских джунглей, это здание подошло бы. С большими деревьями, выстроившимися вдоль дорожки, главный вход оставался скрытым ветвями и тенями, а небольшое количество жильцов гарантировало мало свидетелей.

— Хорошее место, — заметил Коул.

— Эй, что-нибудь слышно о нашей просьбе об аудиенции у Одина? — спросила Рейвен.

Коул покачал головой.

— Такие вещи действительно требуют времени. Я должен что-нибудь услышать в ближайшие несколько дней.

Джуни заскулила и села. Её уши прижались назад.

— В чём дело, Джуни?

Рейвен снова потянула майку.

Джуни потёрла морду лапой и снова заскулила.

— Что-то плохо пахнет? — спросила Рейвен.

Её сестра кивнула.

Беспокойство скрутило желудок Рейвен в узел. Лучше бы с Беаром всё было в порядке. Если бы это было не так, она выклюет глаза любому, кто причинил ему вред.

С другой стороны, если бы Беар был в порядке и заставлял их всех волноваться без всякой вонючей причины, она бы заставила его пожалеть, что он хотя бы как-то не пострадал.

Стеклянная дверь здания, ведущая в вестибюль, смотрела на неё в ответ. «Поместье Гленшир», написанное фальшивым золотом, старомодными буквами, выделенными курсивом, украшало стекло. Стерильный, без мебели вестибюль ждал с другой стороны. Рейвен протянула руку и потянула за ручку двери. Заперто. Полдень в будний день делал маловероятным, что невнимательный арендатор выйдет из здания в любой момент и оставит дверь открытой, чтобы группа незнакомцев могла проскользнуть внутрь, одним из которых был внушительный тёмный лорд фейри.

— После тебя.

Коул сделал широкий жест рукой в сторону двери.

— Разве ты не можешь использовать свои тёмные салонные трюки, чтобы провести нас внутрь?

Он приподнял бровь.

Она снова одёрнула майку.

— Я мог бы, но мне нравится смотреть, как ты работаешь, — сказал он.

Джуни фыркнула.

Рейвен хмыкнула и повернулась к двери. Она вытащила отмычку и гаечный ключ из заднего кармана обрезанных джинсовых шорт и присела на корточки перед замком.

Рейвен ошибочно предположила, что Беару потребуются дни или недели, чтобы научить её, как проникнуть в дом, но через несколько минут после того, как он дал ей инструкции, она успешно вскрыла свой первый замок. В этот момент она поняла, какой на самом деле была притворная безопасность. Люди в Царстве Смертных купились на образ безопасности, но всё это было иллюзией.

Рейвен быстро вставила гаечный ключ в нижнюю часть замочной скважины. Слегка надавив в том направлении, в котором поворачивался ключ, Рейвен удержала гаечный ключ в пространстве и вставила отмычку в верхнюю часть замка. Перемещая отмычку взад и вперёд, она нажимала на штифты каждый раз, когда оттягивала отмычку назад. Меньше чем за минуту она расставила все штифты. Замок щёлкнул. Рейвен отступила назад, и Коул открыл дверь.

Он наклонился.

— Как я уже сказал, мне нравится смотреть, как ты работаешь.

Несмотря на затенённый вход, её быстрые навыки взлома замков и Коула, прикрывающего её действия своим телом, заставляющем пускать слюни, они должны были действовать быстро, прежде чем кто-нибудь заметит её не совсем законные действия. Они вошли в здание. Спёртый воздух вестибюля хлынул им навстречу.

— Дурно пахнет, — сказал Коул.

Рейвен согласилась, но не могла понять, чем именно. Может быть, что-то металлическое.

Джуни потянула поводок к лестнице. С каждым шагом напряжение, охватившее сердце Рейвен, усиливалось.

Спёртый воздух становился всё гуще, когда они поднялись на третий этаж. Коул распахнул пожарную дверь и вывел их в коридор. Наверху мерцали огни, и с потолка свисал один светильник. Дверь квартиры в конце коридора была приоткрыта, длинная щель тянулась от основания почти до самого верха. Тёмно-красный отпечаток руки, выступал на отделке.

— Это что?..

— Кровь? — Коул шагнул в сторону квартиры. — Да. Может быть, тебе стоит подождать здесь.

— То, что я не какая-нибудь воительница, не значит, что я слабая, — прорычала она и уставилась на дверь в конце коридора.

Он приподнял бровь.

— Тогда что это значит?

Что это значило? Хороший вопрос.

— Это означает, что мне не хватает координации рук и глаз и физической выносливости. А теперь заткнись и…

— Отвести твою сестру домой?

Она стояла на негнущихся ногах и не двигалась возле дверей, ведущих на лестницу. Её подшучивание мало отражало суматоху, бушевавшую внутри неё, как ураган «Кэт-5», обрушившийся на неподготовленную береговую линию. Коул колебался, прежде чем уверенными шагами вернуться туда, где она стояла. Не говоря ни слова, он поднял Джуни и осторожно взял на руки. Маленькая лисичка удовлетворённо вздохнула и прижалась к его груди.

Обычно Рейвен сделала бы какой-нибудь язвительный комментарий, но не сегодня. Не сейчас. Через секунду после того, как она заметила действия Коула, её внимание вернулось к сломанной двери брата и осталось прикованным к кровавому отпечатку руки, достаточно большому, чтобы принадлежать её брату.

— Всё будет хорошо. — Коул вырвал поводок Джуни из её рук. — Подожди здесь, и мы войдём вместе.

Она кивнула.

Тени окутали Коула и Джуни. Когда они исчезли, Рейвен стояла одна в коридоре под мерцающим светом. Дверь её брата маячила впереди, одновременно маня и предупреждая её. Тишина квартиры взывала к ней. Невидимое и безмолвное притяжение толкнуло её вперёд. Воздух гудел.

Беар может быть там.

Беару может понадобиться помощь.

Шаг за шагом она приближалась к неизвестному, ожидающему её в безопасном доме её брата, и всё дальше от относительной безопасности.

Он может быть там.

Рейвен сглотнула и потянулась вперёд. Она колебалась.

В каком состоянии она его найдёт? Он может быть…

Рейвен набрала в лёгкие побольше воздуха и расправила плечи. Она уставилась на дверную ручку. С металла капнуло немного крови. Рискнула ли она оставить отпечатки пальцев? Копов ещё здесь не было, иначе была бы лента, огораживающая место преступления. Кровь и разбитая дверь должны были быть свежими, или другие квартиры на этом этаже пустовали. Никто с совестью не мог бы пройти мимо этого места и не позвонить в полицию.

С другой стороны, её брат не был известен тем, что составлял приятную компанию, за исключением её самой и Маркуса, конечно.

Беар может быть там.

Глубоко вздохнув, Рейвен толкнула дверь пальцем ноги. Петли заскрипели. Неожиданный звук пробежал по её спине, как безумный демон из Подземного мира. Основное освещение было выключено, но маленькая лампа с кривым абажуром на боковом столике оставалась включенной. Если не считать постоянного жужжания холодильника, в квартире царила тишина и ожидание. Перевёрнутый диванчик и смятый коврик лежали рядом со столом. Диван служил раскладной кроватью, и из него торчал большой кусок матраса. Мятые простыни валялись на полу. Либо кто-то в спешке сложил диван, либо кто-то хорошенько его перевернул.

Кровь забрызгала искусственный мрамор линолеума на полу и совершенно белые стены. Никаких больших луж и недостаточно, чтобы указать на серьёзную травму, но в конспиративной квартире Беара произошла жестокая драка. Он всё ещё мог быть жив. Напряжение, сковывающее мышцы её шеи и плеч, немного спало.

Рейвен обошла холостяцкие апартаменты и заглянула в шкаф. Её сердцебиение участилось, когда она приблизилась к ванной. Что было с ней и ванными комнатами? Как будто это было вполне правдоподобно, что большой плохой парень убежит и спрячется за унитазом.

Она сняла с дверцы духовки кухонное полотенце. Пушистый мягкий материал указывал на то, что Беар купил полотенце недавно. Его еще не стирали. Рейвен использовала полотенце, чтобы прикрыть дверную ручку ванной и предотвратить попадание её отпечатков пальцев на поверхность на месте преступления, которое вскоре должно было стать активным. Глубоко вздохнув, она открыла дверь. Пусто. Полный тюбик зубной пасты лежал на небольшом пространстве стойки рядом с простой раковиной и рядом с парой зубных щёток.

Рейвен выпрямилась и оглядела комнату в поисках подсказок.

Пара зубных щёток. Она вошла в маленькую комнату и наклонилась ближе. Обе зелёные, так что никакого намёка на пол гостя Беара. Щетина всё ещё имела свой полный цвет и форму, и на ручках не было запёкшейся зубной пасты.

Рулон туалетной бумаги был почти целым, а маленькая душевая кабина высохла. Беар пробыл здесь недолго, но он пришёл с кем-то еще.

Рейвен вытянула шею из стороны в сторону и вышла из ванной. Помимо этих двух не очень полезных любопытных фактов, у неё было…

Ничего.

Её плечи опустились, и долгий, сдерживаемый вздох сорвался с её губ.

Держи себя в руках, Кроуфорд. Беар всё ещё нуждается в тебе.

Коул мог вернуться в любую минуту, и она хотела получить как можно больше информации до его прибытия.

В маленькой холостяцкой квартире было мало места для чего-либо, и, будучи безопасным домом, она сомневалась, что найдёт маршрут событий и мест, которые помогут ей разгадать эту тайну. Она всё равно искала, обходя небольшое пространство, избегая пятен крови и стараясь не оставлять свои отпечатки пальцев.

Что это было?

Рейвен присела на корточки и подняла с земли длинное чёрное перо. Оно лежало за перевёрнутой диван-кроватью.

Ворон или ворона?

Было трудно определить разницу, но длина и размер указывали на ворона в качестве источника. В отличие от некоторых других, ей не хватало способности «читать» объекты и знать их источник.

Это было одно из её перьев? Выглядело так, но она никогда здесь не была. И как бы Беар ни любил её, он не стал бы держать одно из её перьев на память. Это было бы просто странно. Они были близки, но не настолько.

Рейвен прижала перо к груди и огляделась. Коул всё ещё был с её сестрой, но он мог вернуться в любую минуту. Она засунула перо до середины штанины своих шорт и закрепила его на месте поясом, точно так же, как Коул сделал с её собственным пером. Стержень царапнул её по внешней стороне бедра, а опахало защекотало рёбра. Она опустила майку, чтобы прикрыть верхнюю половину. Лучше бы майка больше не закатывалась. По крайней мере, она не купилась на этот новый стиль разрезов, где половина её задницы торчала из-под края. У неё не было бы возможности спрятать перо в таких шортах.

Время продолжать поиски. Может быть, она найдёт что-то большее, чем перо, в качестве подсказки.

Она нашла мусорное ведро под раковиной и перевернула его. Как бы сильно она ни ненавидела рыться в чужом мусоре, мусор часто содержал ценную информацию. Пустые обёртки от еды. Никаких бинтов.

Длинный светлый волос лежал, свернувшись, на гладком линолеумном полу. Рейвен наклонилась над мусором и подняла волос с поверхности, чтобы рассмотреть его поближе. Белый. Не седой и не блондин. Интересно. Было ли это уликой? Прицепился к одежде Беара с недавнего свидания или белый волос даст ключ к разгадке гостя или нападавшего?

Тени в комнате сгустились вокруг неё. Безмолвный медленно вращающийся смерч теней образовал перед ней колонну тёмных обещаний. Когда тени рассеялись, они показали Коула. Даже в обычной «человеческой» одежде — джинсах, футболке и кроссовках, он выглядел необычно, и не от мира сего. Джинсы обтягивали все нужные места, и хотя она стояла в забрызганном кровью безопасном доме своего брата, ей всё равно пришлось приложить все усилия, чтобы не восхищаться тем, как джинсовая ткань облегала его пах.

Прости, бабушка Лу.

— Я думал, ты собираешься подождать?

Коул скрестил руки на груди. Ткань натянулась на его толстых мышцах рук.

— Ты в порядке?

— Я в порядке. Как поживает моя сестра?

— Немного потрясена.

Рейвен фыркнула. Немного потрясена. Без сомнения, её сестра-подросток надеялась, что её обнимут сильные, успокаивающие руки.

— Кроме того, что она изображала девицу в бедственном положении, она что-нибудь говорила об этой сцене?

Коул отвёл взгляд и стиснул челюсти.

— Она уловила кое-что неожиданное.

— Дай-ка я угадаю. Два разных следа крови?

Коул резко повернул к ней голову. Его мышцы напряглись.

— Как ты узнала? — спросил он.

Она приподняла длинный белый волос.

— Это.

Коул прищурил глаза и наклонился вперёд.

— Это мог оставить нападавший, — он снова оглядел комнату. — Судя по повреждениям, их, вероятно, было больше одного.

— Согласна. И второй след крови тоже мог быть оставлен одним из нападавших на Беара, но у него тоже был гость.

— Ты говоришь уверенно.

— Две зубные щётки.

Коул покачнулся на каблуках.

— Понятно. Что-нибудь ещё?

Перо обожгло гладкую кожу её живота там, где пояс брюк прижал его.

— Не совсем. Я не думаю, что они пробыли здесь долго.

— Что заставляет тебя так говорить?

— Щетина зубной щётки почти не изношена — она жёсткая, с полоской цвета посередине, что указывает на минимальное использование. У Беара тяжёлая рука. Он всегда оказывает слишком сильное давление, и стоматолог неоднократно предупреждал его о риске отступления линии дёсен.

— Отступающие линии десён?

— У вас есть свои проблемы в Тёмном мире, у нас есть проблемы смертных.

Коул покачал головой и махнул рукой в воздухе, чтобы она продолжала.

— Кроме того, там полная упаковка туалетной бумаги, и первый рулон почти не использовался.

Коул рассмеялся.

— Ты использовала туалетную бумагу, чтобы оценить продолжительность их пребывания?

— У меня два брата.

Выражение лица Коула стало задумчивым.

— Хорошая мысль.

Она кивнула. Туалетная бумага и время в ванной были серьёзным вопросом, когда ты жила с мальчиками и мужчиной.

— Я также не думаю, что нападение произошло слишком давно. На месте преступления нет ленты, и кровь сухая, но не обсыпается. Давай проведём последнюю проверку и уберёмся отсюда. Если мне повезёт, соседи выберут этот момент, чтобы стать добрыми самаритянами и позвонить сюда. Я не хочу быть здесь, когда приедут копы.

— Хочешь вернуть меня своей измотанной сестре, чтобы предложить поддержку?

Рейвен застонала. Она надеялась, что Джуни справляется, и её реакция была просто притворством. Несмотря на её позёрство и прямолинейное отношение, Джуни было всего пятнадцать, и она только что выследила их брата до его чёртова безопасного дома.

Рейвен вздохнула. Может быть, эмоциональное проявление не было театральным, чтобы привлечь внимание Коула. Может быть, Джуни пыталась выиграть Рейвен больше времени для расследования, чтобы Коул не маячил у неё за плечом. Может быть, Джуни действительно была расстроена. Может быть, Рейвен была задницей. Во рту у неё пересохло. Ей нужно было выпить кофе или чего-нибудь покрепче.

Лорд Теней шёл впереди неё, беря опрокинутую и сдвинутую мебель, когда он двигался. Он шёл со смертельной целеустремленностью — хорошо сбалансированный, сосредоточенный и грациозный, каждое движение было контролируемым, но плавным. Когда он поворачивался, чтобы передвигаться вокруг предметов, мускулы на его спине выпирали, красиво подчёркнутые обтягивающим хлопком.

Рейвен поджала губы. Да, её сестра может быть расстроена, но Рейвен готова была поспорить на свою последнюю пару неповреждённых каблуков, что Джуни приготовила для Коула представление. И она не могла винить её.

ГЛАВА 19

Клиент всегда прав.

— Ни одна официантка, нигде и никогда. По крайней мере, не всерьёз.

Оказалось, что сестра Рейвен была в полном порядке, когда поняла, что Коул не вернулся с Рейвен. Джуни хмуро поприветствовала сестру, развернулась на каблуках и оставила Рейвен на крыльце. Не нуждаясь в утешении, Рейвен ушла, чтобы подготовиться к своей следующей ночной смене.

Когда тяжёлый, не кондиционированный воздух закусочной ударил ей в лицо по прибытии в «Закусочную Дэна», она снова усомнилась в своём жизненном выборе. До сих пор сдвиг был медленным, но неуклонно шёл с достаточным количеством проигравших, чтобы гарантировать, что Рейвен никогда не получит перерыва.

Она посмотрела на гипс своего брата, уже окрашенный в коричневый цвет из-за жирной атмосферы закусочной. Её чёрные брюки прилипли к потным ногам, а уродливая белая блузка из 100 % полиэстера не давала охлаждения. Жар из кухни ударил ей в лицо вместе с запахом жареного мяса и тем слегка неприятным запахом, который она ассоциировала с «Закусочной Дэна».

— Ты должен работать?

— Мне нужна только одна здоровая рука, чтобы переворачивать гамбургеры.

Он пожал плечами и, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, перевернул котлеты для бургеров, шипящие на гриле.

— Нашла что-нибудь у Беара?

— Ты первый. Что ты обнаружил в ходе своих исследований?

Преимущество наличия технически подкованного брата включало в себя углублённые хакерские исследования.

— Клейом Солаис часто называют Мечом Света, или Сияющим Мечом. В ирландской мифологии он изображается как оружие, убивающее богов.

— Меч?

Он указал на неё лопаточкой.

— Меч, убивающий бога.

Имело смысл, почему тёмный фейри хотел его.

— Ну, может быть, меч, — Майк продолжил, готовя ещё булочки для бургеров. — В других переводах это «Белая глефа света», и при просмотре некоторых более старых ссылок Клейом Солаис просто описывается как оружие, вообще не упоминается о мечах.

— Разве глефа не то же самое, что меч?

Майк хмыкнул и лопаточкой переложил котлеты для гамбургеров на ожидающие их булочки. Добавив картофель фри и ложку сомнительного предварительно приготовленного салата из капусты из ведра, он поставил тарелки под нагревательные лампы.

— Отнеси это за десятый столик, а затем мы обсудим нюансы английского языка.

— Сопляк.

Она вытащила тарелки из проходного служебного окошка и передала их паре в углу. Жар от белых тарелок обжёг царапины на её руках от потасовки «Рейвен против лесной подстилки», а мышцы ног всё ещё болели от долгого бега.

К счастью, пара перестала спорить о том, из-за чего они ссорились, и теперь сидела в напряженном, горьком молчании.

В закусочную вошла группа женщин, их высокие возбуждённые голоса смешивались с раздражающим колокольчиком на двери. Они заняли одну из кабинок, не прерывая разговора. Их уложенные волосы роскошно сияли при искусственном освещении. Рейвен изменила курс, чтобы доставить меню за столик. Укол ревности к их дружбе и беззаботной прогулке пронзил сердце Рейвен.

Блондинка с ярко-голубыми глазами и идеально очерчёнными бровями посмотрела на неё снизу вверх.

— Я веган.

Голова Рейвен дёрнулась назад, и фирменные блюда, о которых она собиралась им рассказать, убрались с её языка.

— О, хорошо.

— Что вы мне посоветуете?

Не кушать здесь?

У Рейвен не было проблем с веганами на личном уровне, и она уважала их выбор, но как официантке, веганы, как правило, доставляли дополнительную боль в заднице, в которой она не нуждалась и не хотела. Она сочувствовала трудностям, с которыми они сталкивались, пытаясь поесть вне дома, но даже если они не делали заказов вне меню или не сильно модифицировали существующие блюда, многие веганы настаивали на том, чтобы сидеть подальше от клиентов, которые потребляли «туши животных». Они также заботились о том, чтобы их компания, сервер и все остальные в радиусе трёх футов знали об их превосходном жизненном выборе.

Веганка продолжала хлопать длинными ресницами, глядя на Рейвен.

— Эм… у нас есть немного латука? Я имею в виду, салат. — Рейвен сжала ручку в руке. Она застонала внутри. Она отстой в этом. Она давно достигла вершины своей служебной карьеры, когда забота и потребность зарабатывать деньги намного превзошли её гордость и презрение к широкой публике. С тех пор она катилась под откос, имея всё меньше и меньше деликатности.

Веганка закатила глаза.

— У вас есть отдельные фритюрницы?

— Жир у нас во фритюрнице загрязнён продуктами животного происхождения.

Она отпрянула. Её друзья вздрогнули.

— Вы знаете, что одну из ваших фритюрниц можно использовать только для продуктов на растительной основе, верно?

Рейвен сдержала слова, которые хотела сказать — ты же знаешь, что это закусочная с жирными ложками, круглосуточная, верно? Вместо этого она заставила себя улыбнуться, повторила свою мысленную мантру «будь милой» и сказала:

— Мы подаём преимущественно еду в стиле пабов и обслуживаем более плотоядных членов общества. Всё может пойти проще, если вы просто скажете мне, чего вы хотите, и я найду способ принести вам это.

Нос и рот женщины сморщились, и она без слов открыла меню, держа его достаточно высоко, чтобы закрыть лицо.

— Могу я предложить кому-нибудь из вас что-нибудь выпить для начала?

Если кому-то сейчас и требовался прохладительный напиток, так это Рейвен.

— Эм.

Одна из посетительниц-брюнеток взглянула на своих немых друзей.

— Я думаю, что сначала мы взглянем на меню.

— Конечно.

Рейвен сохранила свою фальшивую улыбку и приказала ногам унести её подальше от женщин. Они планировали свалить. Рейвен знала, что у клиентов бывает такой беглый взгляд, когда они хотят уйти, но у них не хватало смелости сказать официанту, что они планируют поесть в другом месте.

Рейвен повернулась к женщине, одиноко сидевшей за столиком у окна. С тёмными волосами, ниспадающими на спину, и тёмными разрезами бровей, её суровое выражение лица никого не приглашало присоединиться к ней. Резкие черты лица посетительницы и сжатый рот создавали у Рейвен впечатление, что она замышляла кровавое убийство всех в ресторане, включая её, менее чем талантливую официантку.

Рейвен встряхнула себя и своё чрезмерное воображение. Может быть, у таинственной женщины просто был тяжёлый случай спокойного лица суки. Как бы то ни было, работа Рейвен означала, что она должна была не только подходить к клиентам, но и обслуживать их.

Кожу Рейвен покалывало, когда она подошла к столику на двоих, и лёд сковал её позвоночник.

— Вам что-нибудь понравилось?

Женщина повернулась к Рейвен. Её тёмно-карие глаза изучали Рейвен сверху вниз по её прямому носу.

— Вовсе нет.

По крайней мере, она была честна. Однако наличие двух столов подряд, отказывающихся от меню, означало, что средний показатель посещаемости Рейвен ещё больше снизился.

— Мне жаль это слышать, — сказала Рейвен с очередной фальшивой улыбкой. — Я могу вам что-нибудь предложить?

Женщина поджала губы и продолжила оценивать Рейвен с головы до ног.

— Не сейчас.

Она зажала уголок ламинированного меню между наманикюренными указательным и большим пальцами и помахала им в воздухе, как будто это была действительно дохлая крыса.

Рейвен выхватила меню у высокомерной женщины.

— Хорошего вам дня.

Женщина ухмыльнулась, прежде чем соскользнуть со стула и выйти из закусочной, не ответив и даже не оглянувшись. Странно.

Ну, это была «Закусочная Дэна». Странности здесь не были побочным эффектом потрясающего. Нет. Здесь это также может быть требованием для обслуживания… например, рубашка и туфли.

После того, как она вручила счёт пожилой паре за третьим столиком, спустившейся с повышенного, и выгоревшие к третьему раунду, она вернулась к окну подачи за стойкой. Пока она стояла спиной, столик с женщинами «выскользнул» из ресторана. Она могла бы повернуться и окликнуть их, чтобы задать им вопросы. Наблюдать за тем, как они съёживаются, было бы забавно, но не сегодня. Ей просто было всё равно.

Со своего места у гриля Майк оглянулся через плечо и рассмеялся.

— Хороший хмурый взгляд.

— Хорошо, лисёнок. Продолжай лекцию. Научи меня, о, мудрейший.

Он оторвался от гриля и повернулся к ней.

— Никаких лекций. Просто догадка. Автор оригинальной ссылки или, по крайней мере, самой старой ссылки, которую я смог найти, был поэтом, а не историком.

Она постучала пальцами по гладкой стойке. Майк, в конце концов, доберётся до сути, если у него будет время. Было ли у неё достаточно терпения, чтобы дождаться его, был более важный вопрос.

— Я думаю, что в данном случае глефа это метафора чего-то другого, — сказал он.

— Это не аналогия?

Майк закатил глаза.

— Ты сдавала английский в старшей школе? Аналогия сравнивает одну вещь с другой, а метафора-это одна из фигур речи, которую ты можешь использовать для такого сравнения.

— Итак, мы оба правы?

Майк издал долгий, громкий, страдальческий вздох. Ей нравилось нажимать на его кнопки. Может быть, ей следует назвать метафору следующим и посмотреть, как его лицо покраснеет.

— В любом случае, я думаю, что глефа это метафора, — проворчал Майк.

— Для чего?

Она потянула воротник блузки внутрь и наружу, чтобы воздух проникал под рубашку в попытке остыть.

— Какое-то оружие.

— Итак, теперь мы ищем оружие света… вместо того, чтобы искать оружие света?

Ямочки на щеках Майка стали глубже, когда он потерял задумчивое выражение лица и ухмыльнулся.

— Вот именно.

Рейвен застонала.

— Что ты нашла? — спросил Майк.

У неё не было времени объяснить, что произошло в квартире Беара. Он весь день был на занятиях, и они не ездили на машине на работу вместе. Она написала основное по СМС, но ей пришлось ждать затишья во время их смены, чтобы углубиться в детали.

— Перо. Возможно, одно из моих. Мне нужно, чтобы ты понюхал его позже.

— Почему твоё перо должно быть там, где ты никогда не была? — Майк скрестил руки на груди, сломанную в гипсе поверх здоровой. — Многие сверхъестественные существа ассоциируются с воронами.

— Вороны.

— Неважно. Морриган, Один, Валькирии, Лот, Афина, Аполлон…

— Я.

Майк пожал плечами.

— Но в одном я уверен.

— Что это такое?

Она ущипнула похожий на пластик материал своих брюк на бёдрах и потянула. Смесь полиэстера отделилась от её кожи с влажным чавкающим звуком. Хорошо. Это было совсем не привлекательно.

— Большинство из тех, кого я перечислил, связаны с Тёмным миром.

— И смертельны. — Она налила себе кофе.

— Вроде того. Хотя в этом есть смысл.

— Как так? — Она открыла три упаковки сливок и вылила содержимое в свой кофе. Конечно, она перегрелась, но от кофе всё становится лучше.

— Клейом Солаис из Царства Теней.

— Я думала, ты сказал, что это оружие света?

Капля пота скатилась по её лицу. Как Майк всю смену простоял у гриля? Она взяла ложку и помешала кофе.

— С каких это пор что-то или кто-то из Иных Миров обрело смысл?

— Это правда.

— Коул тоже из Царства Теней…

— Майк…

— Что?

Она указала ложкой на Майка. Немного кофе капнуло на стойку.

— Мы уже обсуждали это.

— Ты не можешь доверять ему, Рейрей.

— Я не знаю. Я верю, что он сдержит своё запечатанное обещание, так как он фейри. — Она снова обмахнула своё тело блузкой.

— Как ты думаешь, почему он заключил это соглашение? — Майк прищурил глаза. — Я знаю, почему ты это сделала, но зачем ему беспокоиться, когда он мог просто следовать за тобой повсюду, как извращённая тень?

Рейвен сделала глоток кофе и поморщилась. Дэн использовал недорогую смесь. Несмотря на отличный запах, кофе был острее, чем она предпочитала. Она сделала ещё один большой глоток и подумала о том, что сказал Майк. Тот же самый вопрос мучил Рейвен, и ей не понравился ответ.

— Я думаю, что он использует меня.

Майк хмыкнул и посмотрел на меня своим «Я же тебе говорил» пристальным взглядом. Мой младший брат. Он был гением, но это не означало, что он знал всё.

— Я думаю, что он использует меня как приманку, точно так же, как Бэйн хотел использовать меня в качестве сделки. Честно говоря, я предпочитаю метод Коула, и, в конце концов, кого это волнует? Он дал нашей семье столь необходимую защиту и пообещал не причинять вреда Беару.

— Нет. Он обещал не убивать его.

— Нет. Соглашение заключалось в том, что он будет защищать нашу семью в меру своих возможностей. Он обещал не причинять вреда Беару, когда мы его найдём, и взамен я работаю с ним, а не для него.

Она отпила ещё кофе, наслаждаясь теплом, когда он тек о её горлу. У него всё ещё был ужасный вкус.

Майк нахмурился.

— Ты был там!

— Мне было больно, — проворчал Майк.

Она сложила руки на груди. В его словах был смысл. Его рука была сломана, и он восстанавливался после травмы, полученной в капкане.

— Ты слишком много думаешь с… — Майк махнул на неё рукой.

— С помощью чего?

— Ты знаешь.

Он снова помахал рукой, направляя движение пальца в центр её тела.

Она вдохнула сладкий аромат кофе и выгнула бровь над краем своей слишком маленькой белой кружки из закусочной.

— Ты пытаешься указать на мою промежность?

Щеки Майка покрылись густым румянцем. Его молчание ответило за него.

Рейвен ткнула указательным пальцем в воздух между ними.

— Послушай…

Дверь закусочной распахнулась, звякнул колокольчик, и вошёл Коул. Глубокий лесной аромат, уникальный для него, запах, который она привыкла ассоциировать с призрачным переходом между днём и ночью, тёмными, непристойными обещаниями и чем-то странно напоминающим её детство, — ворвался вместе с вонью поздней летней ночи в Северном Бернаби.

Сегодня вечером он выглядел как настоящий убийца, в высоких сапогах, штанах, нагруднике и перчатках из мягкой чёрной кожи, с поясами для мечей, перекрещёнными низко на талии. Тёмный плащ развевался позади него, как одна из теней, которыми он управлял. Чёрные другие глаза пронзили комнату и почти не оставили сомнений в его происхождении. Яростная властность исходила от его твёрдой фигуры. Клиенты укрылись в своих кабинках. Молодая пара у двери прижалась к стене, чтобы не мешать ему.

Её колени задрожали. Она протянула руку и ухватилась за край стойки. Её дешёвая блузка вдруг повисла, а брюки на размер теснее. Дерьмо! В прядях её волос было так много жира, что они казались мокрыми. Почему он не мог навестить её в начале смены, когда она выглядела относительно свежей? Она, должно быть, похожа на отверженную из фильма о кочегарах 1950-х годов. Желание проверить своё отражение усилилось. Она сглотнула и крепче вцепилась в стойку.

Майк застонал и вернулся к своему грилю.

Коул остановился у прилавка перед ней. Его тёмные глаза встретились с её. Сосредоточенно. Внимательно.

Чего бы она только не отдала, чтобы удержать на себе это пристальное внимание, этот взгляд непоколебимой решимости? Она сглотнула, ей не понравился ответ.

Что угодно.

Одно движение его пальца и обещание его любви, даже на одну ночь, и она побежит сломя голову, чтобы дотянуться до него. Она даже не остановится, чтобы вытереть слюну с подбородка.

Медленная улыбка расплылась по его великолепному, поразительному лицу.

— Добрый вечер, Эйнин.

— Привет. — Он снова назвал её маленькой птичкой. Потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не упасть в обморок.

Его улыбка стала шире.

— Э-э… Почему ты здесь? Конечно, не ради еды. — И, к сожалению, вероятно, не для того, чтобы переспать с потной официанткой.

— Конечно, нет. — Его чёрные глаза сверкнули. — Твоя просьба о встрече с Одином была удовлетворена.

ГЛАВА 20

Я ищу тональный крем, который скроет усталость, накопившуюся за последние десять лет.

— Рейвен, у прилавка с косметикой в универмаге.

Стук в дверь её квартиры заставил сердце Рейвен бешено колотиться. Глубоко вздохнув, она шагнула вперёд, щёлкнула засовом и открыла дверь.

— Добрый вечер, Эйнин.

Коул стоял — высокий и царственный, одетый в сомнительное количество кожи. Его устрашающее присутствие излучало порочную мощь и от этого у неё ныли яичники. Если она протянет руку, оттолкнёт ли он её или притянет к себе?

Она не думала, что он сможет превзойти тот взгляд, который она видела у него вчера вечером, когда он ворвался в закусочную, чтобы объявить, что ей предоставлена аудиенция. Она ошибалась. Очень, очень ошибалась. В чёрных доспехах он вибрировал с неистовой целеустремлённостью. Вместо полированного металла, сияющего при строгом освещении её жилого дома, защитный металл его нагрудника, перчаток и высоких ботинок приглушал свет своей матовой чёрной отделкой. Он был похож на живую тень.

Длинный чёрный плащ свисал с металлических наплечников и спускался до пят. Он беззвучно колыхнулся у него за спиной, когда он вошёл в её квартиру. Его ансамбль соответствовал его чертам и внешнему виду, позволяя ему идеально сливаться с нависшими тенями, которые цеплялись за его присутствие, как тёмное облако. Только его бледная кожа светилась в темноте.

Когда он вошёл в её квартиру, его ботинки, покрытые матовым металлом, чуть выше колен не издавали ни единого звука.

Смертельный.

Рейвен сглотнула.

— Привет.

— Ты готова?

— Навестить Всеотца? Нет, конечно, нет.

Она наклонилась, чтобы натянуть свои чёрные сапоги для верховой езды поверх тёмных джинсов. Не совсем летний наряд, но она хотела внушать больше уважения, чем позволяли обрезанные джинсовые шорты.

— Что ты знаешь об Одине?

— Не так уж много. Большой злой повелитель фейри, который настолько силён, что его глаза светятся ярко-синим, а не чёрным.

Выражение лица Коула стало задумчивым.

— Я бы не сказал, что они светятся, но они яркие. И только один глаз ярко-голубой. Он слеп на другой глаз, так что он белый с оттенками синего.

Тогда ладно. Рейвен натянула второй сапог и выпрямилась.

— Он окружил себя армией верных солдат нежити и предотвратил полное уничтожение реджев, когда барьер рухнул, создав некоторые правила и применив свою значительную власть для их соблюдения.

Коул кивнул.

— Один держит воинов, или эйнхеджара, в Валгалле, но не из-за нежного тепла своего сердца. Он хочет, чтобы большая армия поддержала его, когда придёт Рагнарок.

— И когда это будет?

Коул пожал плечами.

— Некоторые думали, что падение барьера было признаком апокалипсиса, но реджи оказались… — Коул нахмурился.

— Людьми без всякой силы?

— В значительной степени. Некоторые говорят, что Рагнарок — это бредовая история, существующая только в сознании Одина.

— Они так говорят?

Коул усмехнулся.

— Только не ему в лицо.

Рейвен встала и выпрямилась. Её сердце продолжало судорожно биться. Она собиралась встретиться с Всеотцом вместе с Лордом Теней рядом с ней. С ней. Официанткой из Бернаби. Она даже не была хорошей официанткой. Последние несколько дней действительно перевернули её и без того дерьмовую жизнь с ног на голову.

И ей это нравилось.

Рейвен облизнула губы.

Очевидно, врождённая опасность и обещание полной гибели были предпочтительнее ночной смены в «Закусочной Дэна».

Шокирующе.

Взгляд Коула смягчился, когда он посмотрел на неё. Он шагнул вперёд, и она вздрогнула.

— Если мы собираемся увидеть Одина, нам нужно идти сейчас, — сказал он. — Опоздать или подставить его — это не тот вариант, который я бы посоветовал.

Она сжала руки в кулаки и кивнула.

Он обнял её своими сильными руками и притянул к себе. Тени обвились вокруг них, как кокон.

— Нам придётся совершить серию переходов, чтобы добраться до его главных ворот, — прошептал он ей на ухо. — Это будет не так быстро, как отправиться в Царство Теней.

Она кивнула, прижимаясь к его твёрдой груди, и вдохнула его пьянящий аромат.

— Почему бы тебе не рассказать мне больше об Одине?

Она скорее почувствовала, чем увидела, как он улыбнулся. Он крепко прижал её к себе. Квартира вокруг них исчезла, когда они скользнули в тень.

Глубокий голос Коула громыхал у её уха, когда он объяснял историю Одина и его владений. Она уже знала многое из того, что рассказал ей Коул, из поиска в Интернете и исследований Майка. Однако она не остановила его от разговора. Для этого потребовалось бы дышать, а она затаила дыхание с того момента, как он появился на её пороге, выглядя как Повелитель Греха.

Конечно, у неё были и другие причины позволить ему говорить.

Во-первых, ей слишком нравился звук его голоса. Во-вторых, она не хотела мешать ему окутывать её своим теплом и пьянящим ароматом. И, в-третьих, она давно обнаружила, что позволяла людям считать, что её невежество окупается неожиданными способами. Их поведение и информация, которую они предоставили, рассказали Рейвен больше о них как о личностях.

Рейвен многое узнала, пока глубокий голос Коула шептал ей на ухо. Он явно хотел, чтобы она была проинформирована, и предоставил соответствующие подробности в простой манере, в которой отсутствовала какая-либо снисходительность. Она ни разу не перебила его. Однако она представила, как срывает с него одежду и прыгает на его обнажённое тело.

После серии головокружительных порталов тени ускользнули и оставили их у подножия каменных ступеней.

Рейвен отступила назад, и руки Коула напряглись, прежде чем отпустить её. Красные луны Тёмного мира купали её в тёплом свете и освещали каменную кладку перед ней. Два огромных волка сидели на верхней площадке лестницы под аркой. Звон стекла, звон разбитых тарелок, громкие крики и смех из Зала Одина устремились к ним по ступенькам.

Она снова повернулась к Коулу.

— Почему бы не высадить нас на середину зала и не избавить от пугающего входа и ходьбы?

— Его главный зал экранирован.

— Значит, ты не можешь?

Коул улыбнулся.

О, он мог бы.

— Тогда почему бы и нет?

— Это считается грубым и агрессивным шагом, который некоторые истолковали бы как акт войны. У меня нет желания злить Всеотца только ради удобства и эффектного входа.

И кто бы захотел начать войну с повелителем тёмных фейри, который основал на этом свою репутацию?

— Пойдём.

Он взял её за руку и направился к лестнице.

Она могла бы остаться замороженной и заставить Коула тащить её вверх по камням, но ей каким-то образом удалось восстановить контроль над своим телом, чтобы идти рядом с ним. Она хотела встретиться с Одином на своих двоих, с той гордостью, которая у неё осталась.

Мышцы Рейвен дёрнулись, когда она попыталась не обращать внимания на мужчину рядом с ней. Его тени окутывали их, почти успокаивая, хотя она сомневалась, что он имел в виду именно это. Одним движением она могла бы протянуть руку и лизнуть его, попробовать на вкус его гладкую кожу, прикусить уши, провести зубами по его пульсирующим мышцам, пососать… Она покачала головой.

Коул Камханайч, Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек, сопровождал её через зал павших воинов Одина. Потрёпанные щиты выстроились вдоль стен, а мечи висели над головой, как стропила. Воздух, насыщенный запахами металла, дерева и земли, поплыл тёплыми волнами. Золотая крыша отражала свет от очагов. Если бы желудок Рейвен не скрутило в узел, она бы наслаждалась этим зрелищем. Может быть. Неминуемая смерть могла испортить этот момент.

Пиршественные столы, заполненные измученными боями бойцами, выстроились вдоль прохода. Воины, некоторые красивые, некоторые нет, все с жуткой, слегка странной аурой, которая часто присуща некогда мёртвым, сидели на краях сидений, сделанных из нагрудников жертв. По крайней мере, она предполагала, что это именно они. Бойцы сидели в напряжённой тишине, их шумная вечеринка прекратилась в тот момент, когда Коул и Рейвен прошли мимо волков, охранявших ворота, и прошли через вход.

— Спокойно, — Коул наклонился и прошептал ей на ухо: — Они могут чувствовать, что ты нервничаешь.

Волки пробежали мимо них и вприпрыжку помчались вперёд через зал Одина. Когда они достигли нижних ступеней помоста в конце прохода, Рейвен и Коул остановились. Без их шагов, отмечающих их продвижение, в комнате воцарилась тишина. Два волка взбежали по ступенькам и плюхнулись, чтобы лечь у ног одинокого человека, сидящего на большом троне, сделанном из черепов. Пара воронов, сидевших на широких плечах мужчины, повернули головы в её сторону. Чёрные глаза-бусинки изучали её, оценивая, осуждая и кто-знает-что-ещё-делая. Тяжесть их внимания была непоколебима. Её кожу покалывало. Тёмная энергия внутри неё извивалась, как будто у неё был свой собственный разум, и она хотела поиграть.

Где, чёрт возьми, были выходы?

Один завернулся в свой длинный кроваво-красный плащ, скрывая под ним доспехи, которые он носил. Он напоминал крутого Санта-Клауса… после того, как он упал с саней, трахнул нескольких стриптизёрш, накачал до хрена железа прямо в вены и сражался не на той стороне в войне за территорию, но каким-то образом выжил, чтобы рассказать эту историю. Ладно, может быть, он совсем и не был похож на весёлого старого Ника, но у него была длинная седая борода. Длинный шрам тянулся от середины его лба, над белым глазом, до середины щеки.

Её желудок скрутило в ещё более тугой узел, и она проклинала Беара за то, что он втянул её в эту горячую историю. Чёрное перо, которое она забрала из убежища брата, жгло ей кожу. Она закрепила его поясом джинсов, прежде чем накрыть перо блузкой. Майк понюхал его раньше — оно не принадлежало ей.

Один перевёл свой ледяной бело-голубой взгляд на Коула и кивнул.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч, сын Эребуса, добро пожаловать в мой зал. Какова цель твоего визита? Ты здесь от имени Ллос?

Ллос? Кто это? Рейвен посмотрела на Коула, но он продолжал смотреть вперёд. Думаю, Один представлял большую угрозу, чем её любопытство. Справедливо.

— Я здесь в качестве эскорта, — голос Коула легко прогрохотал, когда он махнул рукой в её направлении, его язык тела был непринуждённым.

Стальной взгляд Одина сузился, когда он оценил Рейвен. В учебниках её сестры говорилось, что Один был одним из немногих существ из Тёмного мира с голубыми глазами. «Эксперты» сказали, что это различие, вероятно, связано с его превосходящей силой.

Покрытая шрамами губа Одина приподнялась.

— А ты кто такая?

Она прочистила горло.

— Меня зовут Рейвен.

Она достала из кармана визитку Одина и подняла её.

— Вы послали эту визитную карточку моему брату.

— Твоему брату, — Один усмехнулся. — Не тебе.

— Пожалуйста. Мой брат пропал без вести, и это моя единственная зацепка.

Один усмехнулся и откинулся на спинку стула. Его пальцы забарабанили по подлокотнику.

— Как зовут твоего брата?

— Беар.

— Никогда о нём не слышал.

— Его настоящее имя Бьорн.

Бьорн было распространённым скандинавским именем, но Коул объяснил, что Один редко кому дарил визитную карточку.

— Бьорн Кроуфорд.

Один замер. Его пальцы перестали постукивать. Он медленно наклонился вперёд и прищурился.

— Он никогда не говорил, что у него есть сестра. Близнец?

Беспокойство пробежало по её коже. Это была чертовски хорошая догадка. Она совсем не была похожа на своего брата. И почему Один вдруг так заинтересовался? Очевидно, он узнал имя её брата, но что это значило? Должна ли она приготовиться к неминуемому поражению? По крайней мере, она запихнула в рот последний пончик из офиса своего отца. Приторная сладость всё ещё покрывала её рот.

Она сглотнула и встретилась взглядом с богом войны.

— Да.

Один выпрямился на своём троне. Он повернулся к одному ворону на своём плече, затем к другому.

— Хугинн. Мунинн.

Огромные чёрные птицы в унисон слетели с плеч Одина. Тяжело взмахивая крыльями, они поднялись над королём. Хугинн и Мунинн, шпионы Одина.

Рейвен застыла. Что они собирались делать? Шпионить за ней до смерти?

По меньшей мере, вдвое больше обычных воронов, птицы устремились к ней по лестнице. Сдавленный крик вырвался у неё изо рта. Прежде чем они добрались до неё, они врезались друг в друга с громким карканьем, которое потрясло зал. Загремели металлические щиты, зазвенели мечи. Некоторые из воинов выругались.

Воздух замерцал, и вместо двух птиц на их месте появился большой, устрашающий мужчина. Облачённый в чёрную броню, похожую на доспехи Коула, его тёмный Иной взгляд обвёл комнату, когда он медленно спускался по лестнице с грацией злобного воина. Длинный развевающийся плащ из вороновых перьев волочился за ним и соскальзывал с каменной поверхности каждой ступени.

— Хугинн и Мунинн. Мысль и Память. Моё величайшее творение, — голос Одина прогремел из-за спины огромного воина.

Рейвен стояла, как вкопанная, глядя на приближающегося воина. Он выглядел странно знакомым. Что-то в линии его подбородка.

— Они выкованы из моей собственной сущности — моей крови, — продолжил Один.

Великан остановился перед Рейвен и посмотрел на неё сверху вниз, нахмурив тёмные брови, сверкая чёрными глазами.

— И ты, похоже, тоже, — сказал Один.

Что?

ГЛАВА 21

То, что делается во тьме, всегда выходит на свет.

— Неизвестный

Понимание ударило Рейвен по лицу, как холодная дохлая рыба. Сильно и грубо. Теперь она это увидела. Знакомая линия подбородка, широкие плечи и прямой нос. Комбинация Хугинн-Мунинн жутко напоминала её брата-близнеца, ей следовало установить связь раньше.

— Папочка?

Её рот открылся, и она уставилась на Одина. Конечно, нет. Конечно, у неё было бы больше крутых навыков, если бы она была ребёнком Одина.

Бог войны покачал головой и кивнул на Хугинна Мунинна, стоящего перед ней. Ох. Она закрыла рот и посмотрела на устрашающего воина. Воины в зале Одина исчезли на заднем плане.

— Ты мой биологический отец?

Коул застыл рядом с ней, выражение его лица было настороженным. Вокруг них собрались тени, вырванные из летней ночи.

— Ты превратилась в красивую молодую женщину, как мы и предполагали, маленький ворон. — Мужчина наклонил голову и моргнул тёмными Иными глазами. Запах густо поросшей лесом долины исходил от его тела. Не только его лицо нажало кнопку «знакомство» в её мозгу, но и его запах тоже. Но как? Он должен был подойти достаточно близко, чтобы она уловила его запах.

— Ты наблюдал за мной, — сказала она.

У неё закружилась голова. Что это означало? Один был её дедушкой? Две мифические птицы, объединившиеся в одного гигантского воина, были её отцом? Как это вообще было возможно?

— Ты наблюдал за нами.

Он кивнул.

— Лёгкая задача, учитывая твои способности и способности твоего брата.

Ещё два ворона, сидящих на дереве? Его объяснение имело смысл. Должна ли она испугаться? Шпионы Одина, ну, шпионили за ней. Странно, но её кожа не зудела и не покалывала. Вместо этого ей стало тепло, и ей пришлось подавить желание броситься вперёд и обнять своего биологического отца. Потом она вспомнила, как они были одиноки до того как мама встретила папу.

— Ты шпионил за моей матерью тоже?

Вопрос прозвучал более обвиняюще, чем она намеревалась.

Хугинн Мунинн наклонил голову, совсем как птица.

— Иногда.

— У тебя было много женщин, — проревел Один откуда-то из-за спины Хугинна Мунинна. — Что сделало этот случай таким особенным?

— Она была дикой, — сказал Хугинн Мунинн. — Она была непримирима.

На этот раз Хугинн Мунинн заговорил немного более низким голосом.

— Она была самым красивым существом, которое мы когда-либо видели, — двухтоновый голос вырвался из уст её биологического отца, как будто два человека говорили одновременно.

Хугинн Мунинн кивнул сам себе.

Рейвен потёрла руки. Ладно, теперь она была немного напугана. Вместо того чтобы один индивидуум разделял единое сознание на множество птиц, Хугинн Мунинн, казалось, обладал двумя различными личностями, которые слились в одно существо. Был ли её биологический отец двумя птицами, которые превратились в человека, или человеком с множественными личностями, который превратился в двух птиц?

Действительно ли это имело значение?

Один зарычал со своего трона.

— Я приказал тебе покончить с твоей женщиной, когда…

Он закрыл рот, и его взгляд скользнул к Рейвен.

Ему не нужно было заканчивать предложение, но она всё равно сделала это за него.

— Когда ты обнаружил, что она беременна.

Мудак.

Один что-то проворчал, но не отвёл взгляда. Вместо этого он откинулся на спинку трона и скрестил руки на своей внушительной груди, выражение лица вызывающее, язык тела вызывающий. Право, как будто она выкрикнет боевой клич и бросится на отца всех воинов. Ей нравилась её голова там, где она была, спасибо.

Хугинн Мунинн повернулся к своему, их, отцу.

— Ты приказал нам убить её, если она когда-нибудь снова ступит в Тёмный мир. Она этого не сделала.

Взгляд Одина стал холодным.

— Только не говори мне, что ты не смог придумать способ заманить её в Иные миры.

Огонёк сверкнул во взгляде Хугинна Мунинна, когда он снова посмотрел на Рейвен. Этот взгляд сказал ей всё, что ей нужно было знать. Если он и не был способен любить её мать, то, по крайней мере, искренне заботился о ней.

— Это был не твой приказ, — сказал Хугинн Мунинн.

Причина ненависти её матери к Иным мирам теперь обрела смысл. Она совсем не ненавидела Иных. Она боялась их. Как будто она знала, какая судьба ждёт её в тот момент, когда она выйдет из портала в Тёмный мир. Как будто Хугинн Мунинн предупредил её.

Мама запретила Беару и Рейвен входить в Иные Царства тоже. Может быть, она боялась, что её детей постигнет та же участь.

Холод покалывал кожу Рейвен.

Вот почему мама убеждала их скрывать свою натуру. Кусочки её прошлого встали на свои места, как сумасшедшая головоломка. Многие странные вещи из её детства внезапно обрели смысл.