Стихотворения

Любовь

Жила я раньше просто так.

Теперь болею за "Спартак".

Нежным по нежному писаны лучшие строки:

кончиком языка моего по твоему нёбу,

по груди твоей, почерком бисерным,

по животуЕ

Нет же, любимый мой, я написала о тихом!

Можно, губами сотру

твой восклицательный знак?

Я уже совсем большая,

мне уже совсем все можно:

посещать любые фильмы,

покупать любые вина

и вступать в любые браки,

и влезать в любые драки,

и за все перед народом

уголовно отвечать.

Пожалейте меня, люди

не управиться с правами!

Пожалейте меня, люди

запретите что-нибудь!

Идёт

мужик.

Упал.

Встает.

Идёт

мужик.

Упал.

Лежит.

Лежит

мужик

и не

встаёт.

Потом

встает.

Потом

идёт.

Влюблённая беременная женщина

Нет повести печальнее и гаже!

Бледнея от тоски и токсикоза,

Кружить по городу местами обитанья

Его, и вдруг увидеть, и бежать,

Бежать долой с таких прекрасных! глаз

(Не падать же, ей-богу, на колени!)

И до утра рыданьями глухими

Тревожить гладь околоплодных вод.

Мама ушла на работу с утра.

Пачкала небо заря.

Невинность? Чёрт с ней. Вроде пора.

Первая ночь состоялась с утра

первого сентября.

Пообещала ещё с утра.

Слово держу. На.

За подзаборные вечера

милого вознаградить пора.

Так это и есть "жена"?

Под свитерком его не спрячешь,

мой первый лифчик номер первый,

когда, гуляя по двору,

его ношу, и каждый смотрит,

и каждый видит, несмотря

на то, что складываю плечи

и что крест-накрест руки. Трудно

дышать затянуто дыханье

подарком, сделанным мне мамой

вчера, как будто между прочим.

если есть чего желать

значит будет о чем жалеть

если есть о чем жалеть

значит будет о чем вспомнить

если есть о чем вспомнить

значит не о чем было жалеть

если не о чем было жалеть

значит нечего было желать

Ты любишь меня наотмашь

по дачным полынным обочинам.

Как сладко, кляня весь род ваш,

подмахивать этим пощёчинам

и пыльный листок полынный

жевать с травоядным усердьем,

чтоб крик журавлиный длинный

спать не мешал соседям.

Я думаю, что он придёт зимой.

Из нестерпимой белизны дороги

возникнет точка, чёрная до слёз,

и будет долго-долго приближаться,

с отсутствием приход соизмеряя,

и будет долго оставаться точкой

соринка? Резь в глазах? И будет снег,

и ничего не будет, кроме снега,

и долго-долго ничего не будет,

и он раздвинет снежную завесу

и обретёт размеры и трёхмерность,

и будет приближаться ближе, ближеЕ

Всё. Ближе некуда. А он идёт, идёт,

уже безмерный

Сегодня я опять ничего не поняла.

Подражание Ахматовой

И слово "хуй" на стенке лифта

перечитала восемь раз.

Одиночество это болезнь,

передающаяся половым путём.

Я не лезу, и ты не лезь.

Лучше просто побудем вдвоём,

поболтаем о том о сём,

ни о том ни о сём помолчим

и обнимемся, и поймём:

одинокий неизлечим.

Воздух ноздрями пряла,

плотно клубок наматывала,

строк полотно ткала

Ахматова.

Лёгкие утяжелив,

их силками расставила

птичий встречать прилив

Цветаева.

Ради соитья лексем

в ласке русалкой плавала

и уплывала совсем

Павлова.

Послали друг друга на фиг

и снова встретились там

и послали друг друга на фиг,

и шли туда по пятам

друг за другом, и встретились снова,

и послали, и за руку шли,

и в обнимкуЕ Да что там на фиг

я с тобой хоть на край земли!

С двадцатилетними играет в жмурки,

с тридцатилетними играет в прятки

любовь. Какие шелковые шкурки,

как правила просты, как взятки гладки!

Легко ли в тридцать пять проститься с нею?

Легко. Не потому, что много срама,

а потому, что места нет нежнее,

и розовей, и сокровенней шрама.

Нежность не жнет, не сеет,

духом святым сыта.

Что же она умеет?

Только снимать с креста.

Тут не нужна сила —

тело его легко

настолько, что грудь заныла,

будто пришло молоко.

Спим в земле под одним одеялом,

обнимаем друг друга во сне.

Через тело твое протекала

та вода, что запрудой во мне.

И, засыпая все глубже и слаще,

вижу: вздувается мой живот.

Радуйся, рядом со мною спящий, —

я понесла от грунтовых вод

плод несветающей брачной ночи,

нерукопашной любви залог.

Признайся, кого ты больше хочешь —

елочку или белый грибок?