Честный отец Герасим,
чим мы тебе украсим
За хлебец твой питейный,
обиходец келейный?
5 Кто пьет его, тот пляшет
да и рукою машет.
А я хоть отведаю,
что делать не ведаю.
Хвалят тебе вси явно,
10 хотя не весма славно.
Благодарен же и я,
верный твой друг Илия.
Берет мене на сие питейцо оскома,
а то есть честный промысл отца эконома.
15 Люблю; сладко, приятно,
в рот течет невозвратно.
Коли б прадеды наши такого достали,
в пустыни на Моисея век бы не роптали,
Но взявшися за боки,
20 все б поднялися в скоки.
Горко было бедным им, а нам сладко ныне.
Хвалят тебе, батюшка, в Карповской пустыни,
Хвалит сам архиерей,
колми паче я, еврей.
25 Солод твой, о эконом, кажется сад Ноев,
и сей бо дает напой лучший всех напоев.
Но там отец насмешке, а сын подпал гневу,
а твоему порок той не прилежит пиву.
И честен ты за сие, не боишся срама,
30 не как он обруганный от мерзкаго Хама.
Бежит прочь жажда, бежит и печалный голод,
где твой, отче эконом, находится солод.
Да и чудо он творит дивным своим вкусом:
пьян я, хотя омочусь одним толко усом.
35 Где ты, о бородушка,
залучил солодушка.
Какова здесь не было?
Так то приятен зело.
Где-сь ты ездил далиоко?
40 Где птичее молоко?
Понеже, слово-слово,
так сладко и здорово.
За честь твоего солоду
лобзаем твою бороду,
45 батюшка наш кормитель!
Никто не может сказати,
в какой стала благодати
твоя нам добродетель!
Когда трудов твоих пиво,
50 что имеется за диво
прилежно разсуждаем,
Новгородския шалыги,
которую пьют ярыги,
весма уж забываем
55 Да то чюдо весма странно,
что хотя и непрестанно
пивце то с бочки льется
И течет по вся неделе,
а нам еще и доселе
дивно как не припьется.