Я ненавижу всех
Тех, кто заботы дня, тягость трудов своих
В душах лелеют. Тебя, кажется мне, Мегист,
Жизнь без тревог вести я научил сполна.
Сединой виски покрылись, голова вся побелела,
Свежесть юности умчалась, зубы старческие слабы.
Жизнью сладостной недолго наслаждаться мне осталось.
Потому-то я и плачу — Тартар мысль мою пугает![3]
Ведь ужасна глубь Аида — тяжело в нее спускаться.
Кто сошел туда — готово: для него уж нет возврата.
Вот уже седые нити, примешавшись,
В черных вьются волосах.
Отупели мои мысли…
И ты меня развратником
Перед соседями срамишь!
Умереть мне было б лучше, ибо нет другого
Избавленья от несчастий, что со мной случились.