Сто тридцать четвёртый

Люди гибнут за металл. (ч.1) Прыжок веры

Причина, по которой нас сорвали на Атракен, была проста как подкова.

В дроидах серии В2, подобранных нами, да и не только нами, на Джеонозисе, корпусом служил металлический сплав из трудноковыряемого, даже крупными калибрами ручного оружия, дуниума с некоторыми добавками.

Я уж не знаю, чего там дунули его изобретатели, но дуниум он и есть, и использовался, зараза, в основном, в обшивке кораблей, давая дополнительную прочность внешней обшивке брони на серьёзную величину и увеличивая коэффициент сопротивления воздействию высоких температур и радиации.

Сначала, когда ещё за столом наша генеральша выдала нам информацию по колонии на Атракене — стало многое непонятно. Как, например, колония, общей численностью в миллион разумных, состоящих из людей и цидвенов — вида разумных насекомых, умудряется добывать почти 150 000 тонн обогащенной руды в месяц? Вроде бы ерунда, но доля содержания этого редкого металла не превышала 1–2,5 % в породе. Кажется, информация по планете морально устарела ещё в прошлом веке.

А теперь внимание! Вопрос: в качестве кого может лететь джедай на планету с населением в официальный лям разумных, треть из которых вполне себе насекомые, при поддержке трёх батальонов спецназа, из них два — православная пехота и один — полностью моторизированный, на территорию КНС, на условно нейтральную планету, принадлежащую по факту КНС, где эта самая КНС ведёт добычу этого самого дуниума больше года?

Правильно, только с дипломатической миссией — убедить местное население в бесперспективности их работы на Конфедератов и пообещать помощь в их изгнании с планеты.

На моё простенькое предложение устроить там маленький бадабум с шахтами или заводом по обогащению — услышал резонное, что такая корова нужна самому, и нам просто ну вот очень надо народ убедить.

Ага. Добрым словом и светорежиком можно сделать гораздо больше, чем просто добрым словом, а когда тебе при этом в ноздрю недвусмысленно упирается ствол стрелкового комплекса калибром далеко за 9 мм — тут любую парадигму примешь за концепцию существования. В три батальона — тем более.

После нудных и изматывающих уговоров решено было взять с собой наши две роты без техники, три полных роты Грома с приблудами для подрыва всего, что только можно в лютых количествах, от чего Дэнч на погрузке временно впал в суеверный кататонический трепет, и батальон Фары, состоящий из сотни двухместных мотоспидеров и десятка LAAT с водилами и прикреплёнными к нему пилотами. Просил ещё бомбардировщики, но Саррисса эту просьбу зарезала на корню, убедительно сказав, что, мол, нефиг гражданских пугать.

А мы, значит, няшные и пушистые?

Ну, и предложил ей перекрасить доспехи клонов в оранжевый цвет — местный по смыслу аналог нашего розового. Джедайка на минуту зависла с серьезным лицом и так же убийственно серьёзно обещала подумать над этим.

Отдельным пунктом и в строжайшей тайне мы загрузили с собой панацею от дроидов всех мастей — две Малые "Большие Факинговые Глушилы", радиусом гарантированного поражения до двухсот метров, собранные умельцами Бура и Дэнча под шумок в свободное от занятий время. По шаблону-то оно собирать проще и быстрее. Хе-хе…

Почему такой интересной штукой в этой галактике никто не пользовался? Тут, однако, проще включить математику и экономику, чтобы понять логику. Дело в том, что пораженный ионной гранатой механизм восстановлению подлежит, тогда как наша БФГ-М превращала тонкую электронику в металлолом, сжигая и испаряя всё, что тоньше 50 мкм (или 0,05 мм, если угодно). Невыгодно экономически-с.

Но мне — насрать, бойцы — важнее.

Вообще, комбата наших мотопехотинцев звали Фаарт. Как услышал — ржал. Насчёт фартовости не знаю, не проверял, а вот ржал… Потому что в английском и бэйсике — самое близкое значение к его имени — "пердеть". А поскольку он командовал транспортом — стал Фарой. Бо в совместной попойке я как-то уронил насчёт технических моментов на его реплику что-то вроде "Во — пэрдыло подтвэрдыло!", а он обиделся жутко. Пришлось задабривать его фиолетовым картофаном и остатками попкорна с запахом "говножуйки", но под вискарик прокатило и даже вроде понравилось, а я больше не нарывался.

Двое суток до отправки прошли в беготне и сборах. А перед самым отлётом, когда я поинтересовался маршрутом и графиком продвижения у нашей генеральши — та ввела в зависание до синего экрана мозга уже меня. Она с жизнерадостной улыбкой сообщила, что решит этот вопрос на месте, поскольку плана как такового у неё нет, и вообще надо довериться Силе.

На мой скепсис она мило попросила чуть больше доверия. Ей и этой самой Силе. Мысленно просклоняв всех её родственников по прямой восходящей до питекантропов включительно, хмыкнул и ушел к себе.

Несколько суток в дороге косплеил Йоду — медитировал над картами, дав задание Зауру погонять народ на предмет игры в прятки от выстрелов и умения быстро сваливать. Медитация ничего хорошего не принесла. Рассыпанные по поверхности, как горох по полу, шахты и разрезы не хотели добавлять ясности о плане действий.

Долбить планету с поверхности — единственный выход сколупнуть с неё КНС, ибо уж что-что, а блокпостов и дозоров у них там как минимум должно хватать. Более того, нарвавшись на любой из них — мы рискуем поднять лютый шум сразу и везде.

Само прибытие тоже вызывало вопросов больше, чем ответов. То, что нас не засекут по прибытию в систему — да быть того не может. А летели мы на Аккламаторе, ибо так тоже оказалось дешевле, чем гнать туда же три пехотных транспорта типа СR-25.

И если в звёздную систему Каттеллина мы ещё могли войти незамеченными под углом от звезды к планете, то подойти к ней незамеченными, сбросить десант и уйти таким же образом — хрен там. Застревать же на неопределённое время на агрессивном куске камня под чутким и бдительным надзором дроидов, партизаня по лесам — спасибо, не вариант. У нас же дипломатическая миссия в конце концов, или я чего-то не знаю?

Вот, собственно, с этим вопросом я и постучался в каюту джедайки, совершенно не обратив внимания на время. Открыло мне дверь абсолютно домашнее и совершенно лохматое нечто в пушистом халатике и тапочках, в чьём заспанном лице с трудом, но через пару секунд опозналась наша джедючка.

— Коммандер Кэп? Четыре утра корабельного времени, мы в гипере. Что случилось? — промямлил мне этот бесформенный комок сна.

— Мэм, прошу прощения, нам лететь меньше суток, а я очень хочу знать — как вы спланировали высадку и как вы планируете возвращаться? — и тут до меня дошло, что я как-то не сильно вовремя.

— Кэп… Давай утром, — ответила джедайка и закрыла дверь перед носом.

Ну, могло бы быть и хуже… В принципе генерал не обязан отчитываться перед нижестоящими, но вот ставить в последнюю очередь в известность своих подчинённых о собственных планах — не лучший способ угробить этих самых подчинённых.

Нет, находясь ногами на твёрдой поверхности планеты, я бы не так сильно паниковал. Всё на самом деле просто. Космос меня завораживал и пугал — своими расстояниями, пустотой, холодом, безжалостностью, и я бы себе в этом никогда не признался до того момента, как услышал истории флотских о том, как сгорают в атмосфере ещё живые клоны, вылетая в космос с подбитых канонерок, притянутые гравитацией планеты. Без шансов на спасение. А как минимум, противометеоритная защита на платформах геосинхронной орбиты или спутники с соответствующей начинкой быть должны — обязательное требование любого населенного мира с населением более двухсот тысяч. Навести её пушки на управляемые десантные канонерки или челноки на автозахвате — нефиг делать.

Что творится в голове у этой попадьи — хрен пойму. Мне страшно, я нервничаю. Джетпаков, по крайней мере, заставил набрать всех. Это увеличит обоз без посадки Аккламатора, в случае чего, но лучше пусть будут, чем не будет вообще. А уж по сравнению с тем количеством взрывчатки, что набрали ребята Грома — так я ещё и мелочусь. Там вообще столько барадия, что хватит миниапокалипсис устроить, просто сбросив его с нижних слоёв атмосферы.

Вот такая у нас дипломатическая миссия. Такой вот нехитрый "си вис пацем — пара беллум"*, впрочем, Республике это не особо-то и помогло.

От нечего делать — спустился в десантный отсек и занялся проверкой и перепроверкой снаряги для своих парней, да ещё и дежурных под это дело запряг. Парой часов спустя выловил в столовой отвратительно бодрого Фару и пристал на предмет навешать ракет на крылья LAAT-ам. Был мягко послан… за разрешением к генералу. От такой же отвратительно бодрой генеральши был послан в лазарет за успокоительным, и только профилактики ради наширявшись седатиками и скопировав заключение меддроида о своём шикарном состоянии здоровья — вернулся и начал опять кипишевать в ангаре.

Наткнулся там на Дэнча, который по какой-то непонятной причине тоже был весь дёрганый, и тоже проводил инвентаризацию и проверку снаряги. В таком состоянии нас увидел Заур, и не придумав ничего лучшего — позвал начальство.

Саррисса застала нас, спорящих о дополнительном наборе гранат на разгрузки. Я был против из-за и так суровой массы носимого, Дэнч был против моего мнения, исходя из логичного "боезапаса много не бывает".

— Да что на вас обоих нашло? — пронёсся и затих в глубинах десантного ангара её звонкий и громкий голос.

— Мэм, я боюсь, мы оба в порядке, но мне почему-то неспокойно. Предчувствие, понимаете? — и сунул ей в нос справку с медблока.

На секунду зависнув на чтении мелких строчек с датапада, джедайка моментально посерьёзнела и, ничего не сказав, уселась медитировать прямо на ящиках со взрывчаткой. Ну да, у нас предчувствия, а у них это — целый культ околохламидиозный, простихосспыдя.

Спустя час ожидания её из астрала к нашей кипучей деятельности были припряжены все, и нервозность передалась всем, и надо было нашему "генералу" в этот момент выйти из медитации и сообщить, что таки да, она тоже что-то такое, неопределённо смутное, почувствовала.

Спустя ещё полчаса мы все стояли на мостике "Гордости" под обратный отсчёт оператора о выходе из гиперпространства.

И, пять, четыре, три, два — смазанное синее марево обрело очертание далёких звёзд, а светофильтр обзорной панели моментально сработал на понижение светочувствительности от звезды, чьё имя носила вся система.

Яркий красный диск Каттеллины расплылся слепящим пятном справа по борту, а по кораблю прошла легкая вибрация, возвещающая об удачном переходе, и сработавших демпферах в те несколько секунд, когда корабль ещё летит с недоступной ни одному субсветовому двигателю скоростью. Сразу же по коридорам крейсера разнеслась боевая тревога, как того и требовали протоколы безопасности нахождения во враждебном пространстве. Маршевые двигатели, мигнув, погасли, как и все системы, не отвечавшие прямо за живучесть и огневые установки корабля, оставляя маленький, но критичный энергетический резерв для щитов.

И тишина.

Напряженно вглядывались в аппаратуру операторы систем раннего и дальнего обнаружения, сканируя пространство во всех доступных диапазонах. В наблюдаемом диапазоне активных работающих систем, испускающих сигналы, пока обнаружено не было.

И да, мы таки были не в курсе всех возможных манёвров. Джедайка скомандовала капитану корабля лечь в дрейф, прижавшись максимально плотно к астероидному кольцу, расположенному от нас в зоне видимости.

Пшыкнули маневровые и тормозные двигатели, постепенно выравнивая скорость корабля с потоком давно разбитого гравитацией солнца на осколки планетоида, образовавшего вокруг него кольцо из здоровых острых булыжников. Напряженные взгляды пилотов и доклады о телеметрии корабля не прерывались ни на секунду, а я поймал себя на том, что понимаю чуть меньше половины из их лексикона — летать в атмосфере — это не полёт в трёхмерном пространстве космоса, где условного пола и потолка просто не существует, и ориентироваться приходится по обозначенным навигаторам точкам.

Семисотпятидесятиметровая туша корабля, казалось, легко нырнула во внутреннюю сторону астероидного кольца, с лёгким толчком сработали тормозные двигатели на носу, окончательно выравнивая нас по скорости вращения с кольцом. Началось часовое ожидание в дрейфе при отключенных активных щитах, оружейных системах и двигателях, пока мы не выйдем в горизонт наблюдения за планетой нашего назначения. Мостик никто не покидал, погрузившись в тягостное молчание и предаваясь своим мыслям.

Минуты растягивались резиной. Обшивка стала нагреваться, и мощности корабельной системы охлаждения скоро перестанет хватать, придётся включать щиты. Это значит — уходить и откладывать миссию на неопределённый срок.

Медленно опустилась переборка, отрезая мостик от транспаристилового обзорного экрана, превращая корабль в бронированную крепость, а вместе с ним развернулась голограмма движения корабля с полосками векторов угла обзора и какой-то непонятной ещё ерундой.

Спустя время, как оказалось, наш манёвр был ненапрасным. Пискнула система раннего оповещения и обнаружения — возле Атракена на геостационарной орбите находилась целая флотилия. Небольшая, но уверенно разобрать один не в меру хитрый Аккламатор их бы хватило. Нет, сорваться в гипер мы могли меньше, чем за минуту — нас бы они засекли и однозначно определили бы, что мы тут были, не успев ничего предпринять. А теперь мы вынуждены медленно поджариваться на орбите солнца, прячась в кольце астероидов, пока они не уйдут. И судя по всему, точнее по тяжело поднимающемуся с поверхности транспорту — погрузка в самом разгаре и займёт ещё минимум пару часов.

Три фрегата типа "Щедрость" и пара "Бунтарей" зависли чуть выше тяжелых транспортников. Где-то между ними совершали облёты более легкие корветы "Мародер", коих насчитали около десятка. С парой судов поддержки раскидать их с наших Аккламаторов было бы делом времени, а вот одиночную цель они уделают шутя.

Нам оставалось висеть в вакууме и молиться этой самой великой Силе, чтобы система охлаждения не отказала и солнечная радиация не пропитала обшивку до критических значений, потому как стоит нам включить щит хоть на сотые доли секунды — и мы засветимся на всю систему, как лампочка перед лицом в тёмной комнате.

А ещё были мелкие, незаметные метеоры, с которыми пассивная защита могла и не справиться, будь они чуть меньше кулака, и двигайся быстрее скорости вращения кольца астероидов. Хотя корабль и так завис во вращении под острым углом к оси орбиты кольца, соплами маршевых двигателей в сторону вращения, предотвращая по максимуму возможности попадания в них и вывода из строя всей двигательной системы и повреждения реакторного отсека при случайном столкновении.

Звучит жутко, но это всё, что я понял из смысла манёвров флотских. Обшивка грелась, офицеры потели, конфедераты грузились, мы стояли на мостике и ждали. И в ту минуту, когда сработала аварийная тревога, сообщая о перегреве обшивки, близком к критическому, а температура на мостике достигла сорока градусов, корабли противника пришли в движение, занимая походный ордер для перехода в гипер.

Спустя минуту они сорвались в переход, а по мостику разнеслись облегчённые выдохи, и первая команда прозвучала от нашей джедайки.

— Щиты на максимум, капитан, уводите нас отсюда.

— С радостью, мэм, — и по мостику опять раздались команды, оповещающие оживший корабль о долгожданном начале манёвров.

Осталось всего-то восемь часов до подхода к планете на субсветовых и высадки, а заходить мы будем со стороны полюса планеты Атракен, где шансы быть обнаруженными минимальны. И часа четыре полёта на шаттлах и канонерках на максимально низкой высоте до ближайшего населенного пункта, чтобы не быть обнаруженными радарной системой ПВО, буде такая есть на планете.

При этом надо умудриться отсканировать планету с максимального расстояния на предмет этого самого ПВО, полагаясь на более технически совершенные и дальнобойные сканирующие системы, принятые на вооружение ВАР.

И пусть населения по нашим данным там всего около миллиона — это в случае нашей "дипломатической миссии" ничего не значит. Собьют к хренам и будут правы. Я бы на месте Дуку и Ко был бы крайне зол на Республику, особенно после того, что мы устроили им на Джеонозисе. Отсюда и такие драконовские меры безопасности и осторожности — сейчас мы передовая линия разведки, и именно от наших данных в большей степени зависит исход этой войны, а ведь мы ещё ничего не начали даже делать.

Подскок к планете прошел как по нотам, пока начальство в приказном порядке отправило нас всех отдыхать. И вот, первые данные поступили в БИЦ. Видимых активных систем ПКО и ПВО не обнаружено.

Противометеорные спутники висят на геостационарной орбите со стороны астероидного поля в условном режиме ожидания. Сканирующих полей в нашем направлении не обнаружено. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что нас пока не засекли, плохо, что это могут сделать в любой момент, а Аккламатор — тушка достаточно здоровая.

Опять началось инерционное падение в сторону планеты с отключенными движками, а мы готовились к высадке, что с учётом всего предыдущего кипиша всего-то делов, что подключить джетпаки да зайти по бортам, ибо барахло уже давно было распихано.

После нашего сброса крейсер, совершая хитрый манёвр, должен был отойти за орбиту планеты и лечь в дрейф на границе системы, сохраняя полное радиомолчание целую неделю, после чего при получении нашего сигнала достать нас с планеты уже открыто, молясь, чтобы в этот момент флот КНС не перехватил нас на отходе. А сейчас коридор "невидимости" был очень узок и измерялся секундами в движении.

Промахнись мы на какие-то доли градусов при входе в атмосферу, и шаттлы отскочат от неё как от резинового мячика, зайди под более острым углом — сгорим.

Нельзя сбросить скорость в верхних слоях атмосферы — репульсоры начнут жечь ионосферу, провоцируя электроразряды на корпус от магнитного поля планеты.

Мало сложностей? Нам при этом надо остаться незамеченными со стороны станции слежения вполне себе обитаемой луны Атракена — Трилоса, которая как раз к нашему спуску до уровня облаков должна была войти в линию горизонта обнаружения наземных целей, а уж уносящий на всех парах ноги крейсер и так, и так должна была заметить, но тут флотские сами знают, что делать. Что-то там связанное с коротким гиперпрыжком, что полюс планеты должен был скрыть. Ну, максимум — посмотрят красивое северное сияние, хотя скорее южное — падали мы на планету с его стороны.

Мрачные, мы загрузились по шаттлам и канонёркам, операторы дали обратный отсчёт, момент истины. Понятия не имею, что там ждёт, но хреновые предчувствия только усилились. Никто не разговаривал, кроме как обмениваясь короткими командами. Все всё знали, всё было отработано заранее…

Три.

Два.

Один.

Пол канонерки задрожал, покидая ангар, магнитные подошвы сработали сами.

Минута невесомости, вторая, третья, пятая, на шестой минуте пилоты предупреждающе оповестили о входе в атмосферу. Визгнули страховочные стропы, толчок, и LAAT-i затряслась в буйных провалах шторма и ям верхних слоёв. Падение сменилось резким приливом крови к лицу — опускались мы вниз головой, развернувшись уже в атмосфере, поймав массу канонерки в гравитационный захват планеты, разворот, легкое головокружение, и безумная тряска успокаивается…

Отъезжают обзорные защитные щитки, чувствую, как радуется пилот, опуская нас на уровень тяжелых кучевых облаков, вижу соседнюю канонерку с ребятами, кажется, Грома, и… тут же срабатывает воздушная тревога, а из толщины облаков нам наперерез вырывается дюжина хищных теней.

Стервятники.

Вспухает и взрывается канонерка справа, чадя останками и падая в тяжелые пунцовые облака, а пилоты закладывают виражи манёвров уклонения, отстреливая самонаводящиеся ракеты по шустрым дроидам — истребителям. Вторым сбивают тяжелый шаттл со взрывчаткой в середине этажерки строя. В небе на секунду начинается апокалипсис, и более легкие транспортники просто расшвыривает ударной волной, вжимая в плотную атмосферу, раскидывая в непроглядной мгле штормовых облаков. Легких дроидов-стервятников просто смело с неба взрывом из-за слишком близкого расположения к источнику детонации, а мы, похоже, падаем…

Слышу на общей волне чьи-то крики, маты пилотов и спокойный на их фоне голос нашей дипломатичной джедайки: "Держитесь там". Киваю своим. Этот момент тоже был предусмотрен.

Включаю режим полёта. Альтиметр синхронизируется с автономным приборчиком канонерки, в визоре включается угломер авиагоризонта. Я стою ближе всех к кнопке аварийного сброса аппарели.

Если пилот в течении одной и восемь десятых километра или шестнадцати секунд не выровняет машину — прыгаем. И молимся, чтобы не попасть на встречный курс летящих следом машин — размажет. Или их отстрелянными аппарелями или нас — ими же. Тут уже не до строя.

Гром джедайку подстрахует — они в одной машине. Мои ребята вроде все живы — огоньки вызова постоянно горят активными — раз не отключились — живы. А мы, кажется, только что начали вторжение на Атракен. Потери будем считать уже на земле. Ну же, пилот, давай, ну же, ну… ну-у-у!..

________________________

*Si vis pacem — para bellum. — Хочешь мира — готовься к войне (лат.)