Столетняя война 1337–1453 гг.

Заключение и последствия. Определяющий момент в истории?

Можно было ожидать, что война закончится каким-то мирным урегулированием, которое отразит и укрепит победу одной стороны над другой. Окончание Столетней войны не было урегулировано путем переговоров и заключения мирного договора. Кале оставался в руках англичан до 1558 года, и только после Амьенского договора 1801 года английский король отказался от титула "король Франции": к тому времени, разумеется, у Франции уже не было монарха.

Постоянной темой в истории Европы с конца XV до середины XIX века была англо-французская вражда. Но 1453 год имеет много оснований считать его и концом эпохи, и концом войны. Он ознаменовал окончательную потерю земель на юго-западе Франции, которые принадлежали английским королям с XII века. Если принять во внимание, что эти земли были реальной долгосрочной причиной англо-французских войн, то их потеря стала важным поворотным пунктом в англо-французских отношениях. Никогда больше англичане не могли поддерживать значимые притязания на французский престол, имея значительные территориальные владения во Франции.

Тот факт, что Нормандия была потеряна всего несколькими годами ранее, был самым значительным. Оккупация Нормандии дала англичанам контроль над одной из самых богатых и стратегически важных областей Франции. И она была потеряна слишком легко и быстро. Хуже того, оказалось невозможным вернуть утраченные владения. Ресурсы пришлось направить на оборону Кале. Впадение Генриха VI в безумие летом 1453 года, которое привело к параличу правительства и дальнейшему разжиганию разногласий, не в последнюю очередь между герцогами Сомерсетом и Йорком, в сторону гражданской войны, несомненно, стало основным фактором, почему после 1453 года не было предпринято никаких усилий для повторного вторжения во Францию, хотя нехватка денег также оказала сильное влияние. Неподъемность задачи была очевидна, не в последнюю очередь потому, что Карл VII, поначалу опасавшийся возвращения англичан, обеспечил надежную защиту своих завоеваний и поощрял нападения на английское побережье и судоходство.

Французские историки совершенно ясно дают понять, что авторитет Карла VII значительно вырос после возвращения Нормандии и Гаскони. Победы были настолько впечатляющими, что он решил использовать их в пропагандистских целях, и преданные ему люди последовали за ним. Восстановление экономики шло медленно, но этому способствовало то, что победы были легкими и не были разрушительными для отвоеванных земель.

В целом, французы вышли из войны более сильными, а англичане — ослабленными. Несмотря на то, что в последующие десятилетия обе страны пережили гражданскую войну, именно в Англии королевской власти был нанесен серьезный удар в Войне Роз, в то время когда и Карл VII, и его сын Людовик XI начали путь к абсолютизму. Их военные реформы и более широкое использование пороховой артиллерии, подкрепленные дальнейшим расширением королевской власти и возможностей налогообложения, проложили путь для больших армий раннего современного периода и, в частности, для французской интервенции в Италию на рубеже веков. В Англии армии распались сами по себе. Многие, кто служил Ланкастеру и Йорку в Войне Роз, служили в английской армии во Франции. Два примера мы видели ранее — Троллоп и Мандефорд.

С точки зрения историка, взирающего с высоты веков, нет никаких сомнений в том, что окончание Столетней войны, да и сама война, стали определяющими моментами в истории Англии и Франции. Эта война была, безусловно, самым продолжительным и самым значительным в военном и политическом отношении конфликтом в Западной Европе в позднее Средневековье. В ней в то или иное время участвовали практически все другие государства. Война дважды разделила Францию, в 1360 и 1420 годах — события, которые сильно озлобили французов по отношению к англичанам. Сама их свобода и существование были под угрозой.

Претензии на французский престол, возможно, были на первом плане английских амбиций только после убийства Иоанна Бесстрашного в 1419 году, но само их использование с 1340 года возвело войну в новый статус — уже не войны между вассалом и сувереном, а между двумя суверенами. В такой ситуации неудивительно, что идеи национальной идентичности ужесточились, а между двумя народами начались откровенная вражда. Эти войны оставались "войнами королей", но характер боевых действий, направленных на мирных жителей, которым они были бессильны противостоять, и уровень налогового бремени делали их также "войнами народов". Выражение "общество в состоянии войны" здесь действительно кажется подходящим.

Не может быть сомнений в важности войны с военной точки зрения. Из-за своей продолжительности и интенсивности, а также из-за того, что она часто велась одновременно в нескольких областях, она привела к увеличению числа мужчин, для которых военное дело стало основным занятием. Война убедила англичан и французов увеличить долю лучников в своих армиях, чтобы создать численное преимущество и эффективную "артиллерию их человеческих масс". Она повысила требования к оружию, доспехам и укреплениям, и, несомненно, стимулировала развитие пороховой артиллерии. В этом англичане не двигались так быстро, как французы, будучи слишком самодовольными в своей обороне Нормандии и Гаскони, и сдерживаемые трудностями удержания земель на континенте. Но это привело и к созданию в Нормандии, по сути, английской постоянной армии, которая затем была превзойдена военными успехами Карла VII в середине 1440-х годов.

В Столетней войне было много форм военных действий, но в заключение можно сказать о ее главных сражениях. Сейчас стало модным преуменьшать значение сражений и напоминать, что они были наименее распространенной формой конфликта. Ни одно из сражений этой войны не было решающим — ни одна форма средневековой войны не могла быть решающей, поскольку масштабы были слишком малы, а последствия слишком локальны. Но Слейс, Креси, Пуатье, Ла-Рошель, Азенкур, Пате и Форминьи оказали заметное каталитическое воздействие на ход конфликта так, как никакие другие формы военных действий этого не сделали и не могли сделать. Для современников это были определяющие моменты и наглядное свидетельство серьезности и ожесточенности, с которыми велась Столетняя война.