Столетняя война 1337–1453 гг.

Предпосылки к войне. Англия и Франция в мире и войне: 1259–1328 гг.

Вражда между королями Франции и Англии возникла из-за земельных владений последних во Франции. Наибольшего размера они достигали в период с 1154 по 1204 год, когда Анжуйская династия правила Нормандией, Мэном, Анжу, Туренью, Пуату и Аквитанией. К 1224 году все владения, кроме Аквитании, были потеряны для англичан. Французская династия Капетингов завоевала эти земли, используя свое феодальное право.

Английские короли Анжуйской династии не были суверенными в своих французских землях, а владели ими как вассалы французского короля. Это было подкреплено Парижским договором, который Генрих III заключил с Людовиком IX в октябре 1259 года. Генрих III отказался от своих претензий на утраченные земли в обмен на подтверждение владения городами Бордо, Байонной и окружающими их территориями, известными как Гасконь, и обещанный возврат других областей старого герцогства Аквитания, в первую очередь Сентонжа к северу от Жиронды, Ажене и Керси на восточной границе, а также прав на три епархии — Периге, Кагор и Лимож. Поскольку некоторые из этих территорий находились в руках французов более 50 лет, границы и подданство местных жителей были спорными. Еще одно осложнение возникло, когда графство Понтье, территория вокруг устья Соммы, перешло к английскому королю в 1279 году через жену Эдуарда I, Элеонору Кастильскую.

Наиболее важным аспектом Парижского договора 1259 года было то, что он подтвердил вассальный статус английских королей, обязав их приносить оммаж французскому королю за свои континентальные владения. Генрих III создал прецедент, преклонив колено перед Людовиком IX в саду дворца на Иль-де-ла-Сите, рядом с недавно построенной церковью Сент-Шапель.

Принесение оммажа полагалась при каждой смене монарха по обе стороны Ла-Манша, и он был возобновлен в 1273, 1285, 1303, 1308, 1320 и 1325 годах, хотя часто с большой неохотой со стороны английского короля. Последний — суверен в своем королевстве, но вассал в своих континентальных владениях — находился в невыгодном положении. Его французский сюзерен мог рассматривать апелляции его собственных вассалов против его решений и мог призвать его на суд к своему двору в Париже.

В последней четверти XIII века теория и практика королевской власти стремительно развивалась по обе стороны Ла-Манша. Эдуард I стремился утвердить свой суверенитет над вассальными правителями Уэльса и Шотландии. Филипп IV Красивый пытался распространить свою королевскую власть на всех своих подданных и на своих главных вассалов, в частности, на короля Англии и графа Фландрии, правителя богатой и высокоурбанизированной области на севере Франции, имевшей важные торговые связи с Англией. Таким образом, как в 1202 году разразилась война, когда Филипп II Август объявил земли Иоанна I Безземельного конфискованными, так и в 1294 году началась война между Филиппом IV Красивым и Эдуардом I, а в 1324 году — между Карлом IV и Эдуардом II.

Обе эти войны начались из-за обвинений, выдвинутых французами. Филипп IV поощрял апелляции вассалов Эдуарда I в Аквитании в королевский суд. Фактический повод к войне возник из-за споров между моряками Нормандии и Гаскони, кульминацией которых стало нападение на Ла-Рошель моряков из Байонны в мае 1293 года. В октябре Филипп IV вызвал Эдуарда I для ответа на жалобы его гасконских подданных и чиновников. Его неявка и провал переговоров привели к конфискации герцогства в мае 1294 года.

Французы уже были хорошо подготовлены к вторжению в Гасконь. После ряда успешных осад пал сам Бордо, хотя Бург и Блайе устояли, поскольку им помогал английский флот. Байонна также ненадолго была завоевана, но была отбита англичанами, после чего стала базой для рейдов в Лангедок в направлении Тулузы, которые имели сходство с действиями во время шевоше во время Столетней войне. Тулуза была одной из нескольких французских баз, где собиралось вооружение. В 1295 году Филипп IV даже планировал вторжение в Англию.

Это были не единственные способы ведения войны, которыми война 1294–98 годов предвосхищает Столетнюю войну. В обоих случаях оборона Гаскони опиралась на жителей этого района, а английских войск было послано относительно немного. Эдуард I лично не воевал в Гаскони, предпочтя вместо этого кампанию во Фландрии, как это позже сделал Эдуард III. Действительно, ни один король Англии не отправлялся в Гасконь на протяжении всей Столетней войны.

Во-вторых, хотя война 1294–98 годов не была династической, она показала, что англо-французская война должна была вестись в больших масштабах, как конфликт между монархами, на кону которого стояла королевская честь. Поэтому затраты были огромными, несмотря на то, что в реальности война была короткой. Филипп IV потратил не менее 432.000 фунтов стерлингов, что, возможно, составляет 61,5% его дохода за 1294–98 годы. Он потратил большие суммы на осады и захват замков, многие из которых переходили из рук в руки с пугающей частотой, как и после 1337 года. Эдуард I потратил около 400.000 фунтов стерлингов — весь свой регулярный и налоговый доход. Ему пришлось прибегнуть к очень тяжелой таможенной пошлине, мальтоту (злой налог), что вызвало много критики со стороны его подданных. Он отчаянно нуждался в средствах для погашения займов — как и у его преемников, наличных денег никогда не хватало. Дворяне выступали против его требований о несении военной службы, когда он лично не проводил кампанию в Гаскони. Поэтому в Генте 5 ноября 1297 года он был вынужден подтвердить Великую хартию вольностей и отказаться от мальтота, подтвердив необходимость парламентского одобрения для взимания налогов, что стало важным поворотным моментом в истории Англии.

В-третьих, Эдуард I пытался отвлечь Филиппа IV, проводя кампании на севере Франции с помощью альянсов с правителями Нидерландов и Германии, жаждавших получить плату за свои военные услуги и часто имевших свои собственные претензии к французам. Фландрия была особенно подходящей почвой для этой стратегии в конце лета 1297 года. Аналогичная политика была принята Эдуардом III на ранних стадиях Столетней войны, и переговоры о союзах оставались главной особенностью на протяжении всего конфликта.

Была еще одна "международная" тема, которой война 1294–98 годов положила начало: развитие франко-шотландских связей и заключение Старого союза (Auld Alliance). Действительно, именно из-за того, что Эдуард I попытался навязать свою власть над Шотландией, призвав Джона Баллиола, которого он выбрал королем в 1291 году, на военную службу, произошел разрыв англо-шотландских отношений и возник франко-шотландский договор в октябре 1295 года. С этого момента Эдуард I также находился в состоянии войны с Шотландией, которая безрезультатно тянулась и в следующем столетии. Хотя некоторые успехи были достигнуты, они были утрачены при Эдуарде II, когда шотландцы, теперь уже под властью Роберта I (Брюса), победили англичан при Бэннокберне (1314), что стало важной победой пехоты над кавалерией, и начали совершать набеги на Англию. Уже было ясно, что англо-французские войны не будут просто прямой борьбой между этими королевствами.

В 1298 году было заключено перемирие. В мае 1303 года второй Парижский договор вернул Эдуарду I его владения. Он передал герцогство своему сыну Эдуарду, принцу Уэльскому (впоследствии Эдуарду II). Именно он принес оммаж в 1308 году, и его женитьба на дочери Филиппа IV, Изабелле, должна была скрепить мир между двумя сторонами. На этом этапе никто не мог предположить, что этот брак приведет к тому, что его потомок, Эдуард III, сможет претендовать на корону Франции. У Филиппа IV было три сына, поэтому престолонаследие Франции казалось обеспеченным.

Война 1294–98 годов обострила проблемы суверенитета и владений. Возникли новые споры, не в последнюю очередь по поводу возвращения земель, перешедших в руки короля Франции в период с 1294 по 1303 год. В 1311 году в Периге была проведена конференция, закончившаяся безрезультатно. Давление на границы английских земель продолжалось. Эти факторы способствовали началу еще одной войны в 1324 году.

И снова война была спровоцирована французами. Чиновники Карла IV побудили аббата Сарлатского построить и водрузить французский флаг в бастиде[1] Сен-Сардо в Ажене, области, которая формально находилась под английским владычеством, но которая была спорной со времен войны 1294 года. Возможно, Карл IV ожидал, что ответные действия англичан будут ограничены в связи с войной с Шотландией. Английский сенешаль Гаскони, сэр Оливер Ингхэм, заглотил наживку. Он атаковал бастиду, что позволило Карлу IV вызвать Эдуарда II к своему двору на суд и впоследствии конфисковать его владения.

Сам Карл IV отправился в Тулузу — редкий визит французского короля на юг — где дворянство Лангедока собралось с оружием в руках в его поддержку. На севере Понтье пал без сопротивления. Французы взяли Ажене и осадили Ла-Реоль. Война обошлась англичанам гораздо дешевле, чем в 1294 году, но были заметные расходы на оборонительные сооружения в Бордо, чтобы держать вражеский флот на расстоянии. В Гаскони французам удалось занять немного мест благодаря сопротивлению местных феодалов, которым помогали английские и арагонские войска.

Фактическая война продолжалась всего 15 месяцев. В октябре 1325 года Эдуард, принц Уэльский (будущий Эдуард III), в сопровождении своей матери, принес оммаж Карлу IV в Париже. В то время как переговоры продолжались, королева Изабелла вернулась в Англию вместе с сыном и в январе 1327 года организовала мятеж и свержение своего мужа с трона. Этому способствовала вооруженная поддержка Жана де Бомона из графства Эно, полученная в результате брака Филиппы дочери его брата графа с принцем Эдуардом. Эта связь должна была сыграть важную роль в поисках Эдуардом III союзников в начале Столетней войны.

В феврале 1327 года англичане все еще убеждали сенешаля Аквитании набрать арагонские войска, в то время как французы рассматривали планы полномасштабного вторжения в герцогство. В бумагах одного из советников Карла IV сохранился интересный документ, в котором говорится, что потребуется 14-месячная кампания, а затраты могут в три раза превысить среднегодовой доход французской короны. Поэтому она была бы невозможна без исключительно высоких налогов — проблемы, которая преследовала обе стороны на протяжении всей Столетней войны. Но важно то, что французы задумывались о полном захвате английских владений всего за десятилетие до начала Столетней войны.

Низложение Эдуарда II и воцарение его сына в возрасте четырнадцати лет затруднило для англичан возможность не соглашаться на мирные условия не в их пользу. У французов не было реальной возможности завоевать Гасконь, но они все еще имели военное превосходство: даже во время переговоров велись осады замков в долине реки Дордонь. Парижский мир, согласованный в марте 1327 года и провозглашенный в сентябре, вынудил Эдуарда III выплатить военную контрибуцию в размере 50.000 марок, а также 60.000 турских ливров за герцогство, за которое он уже приносил оммаж в 1325 году. Хуже того, Ажене оставалось в руках французов, как и территория вокруг Базаса. Споры о владениях лишенных собственности гасконцев затянулись до бесконечности.

Тем временем англичане попытались возобновить войну против шотландцев, но не смогли окружить их, когда те проникли в долину Вердейл в июле 1327 года: английская кампания была омрачена жестокой ссорой между отрядом Жана де Бомона д'Эно и английскими лучниками. В таких обстоятельствах Эдуарду III и его советникам не оставалось ничего другого, как согласиться на еще одно унизительное соглашение. 17 марта 1328 года по Эдинбургскому договору (подтвержденному в Нортгемптоне в мае) Эдуард III отказался от "любого права в Шотландии, которого мы и наши предки добивались в прошлые времена любым способом", тем самым признав Роберта I королем Шотландии, не требуя от него никакого оммажа.

Вскоре возник новый вопрос — наследование короны Франции. Карл IV умер 31 января 1328 года. Все должны были ждать рождения посмертного ребенка Карла (1 апреля 1328 года). Это оказалась девочка. Уже в феврале 1317 года ассамблея постановила, что женщины не могут наследовать королевство Франции. (Это решение было вызвано потенциальным наследованием дочери Людовика X, которое было передано в пользу ее дяди, Филиппа V). Таким образом, в 1328 году дебатов было немного. Законным наследником должен был стать Филипп граф де Валуа, кузен покойного короля, который исполнял обязанности регента в ожидании рождения ребенка покойного Карла IV.

В Grandes Chroniques de France (Больших французских хрониках) говорится, что английская делегация прибыла в Париж, чтобы доказать, что Эдуард III, как племянник, является более близким родственником Карла IV, чем Филипп Валуа, как кузен. Некоторые французские юристы, возможно, даже согласились, но были выдвинуты контраргументы, что притязания Эдуарда ослаблены тем, что он добивается наследства через женщину (свою мать Изабеллу), а также его статусом французского вассала. Вопрос был фактически закрыт коронацией Филиппа Валуа в Реймсе 29 мая.

Трудно сказать, насколько серьезно англичане относились к вопросу о притязаниях на французский престол в 1328 году. Похоже, что в тот момент не было предпринято никаких усилий, чтобы использовать его для переговоров о лучших условиях в отношении Гаскони. Однако мы можем с уверенностью сказать, что 1328 год был судьбоносным для обеих стран. В каждой из них появился новый король, чье восшествие на трон было необычным, хотя и не вызывало сомнений. Начало Столетней войны связано с тем, как Филипп VI и Эдуард III пытались утвердить свою власть внутри своих стран и за рубежом в последующее десятилетие.