Столкновение

Глава 5

Старшина Панков сдержал слово. В гаражном боксе строящегося химкомбината он нашел ГАЗ-51, который, по всем признакам, стоял в ту злосчастную субботу в лесу. Панков хорошо запомнил эти полуизношенные протекторы передних колес: они отчетливо впечатались тогда в землю. И масло подтекает, дощатый пол от постоянного впитывания масляных капель почернел. Панков присел на корточки, нагнулся и провел пальцем по черному пятну. На пальце остался грязновато-маслянистый след. Панков выпрямился, постоял, подумал и подошел к следующей машине. Осмотрел резину, заглянул под картер. На Панкова настороженно глазела группа ремонтников. Он для порядка поднял капот одной из машин и придирчиво долго оглядывал со всех сторон двигатель. Потом вытер ветошью руки и подошел к наблюдавшим за его действиями людям.

— Как живете-можете, удальцы мужчины? — пошутил Панков.

— Стараемся, можем, товарищ инспектор,— бодро ответили ему.

— Не вижу,— строго заметил старшина.— Резина старая, прокладки масло не держат, двигатели давно не мылись. Так?

Ремонтники и водители дружно промолчали.

— Техосмотр машинки в таком виде не пройдут. Не надейтесь. Это я вам обещаю. На что тогда жить будете, чем на хлеб зарабатывать?

— А мы на твердом тарифе. Проживем, товарищ старшина,— ухмыльнулся один из водителей.— Наши заработки впереди.

Это Панкову было понятно. Стройку химкомбината обеспечивало транспортом крупнейшее автохозяйство города, а эти полтора десятка машин разных марок стояли на балансе пока еще строящегося комбината... Дальновидное руководство будущего предприятия позаботилось, чтобы под рукой на всякий случай была и собственная техника. Так что зарплата комбинатовских шоферов пока от количества рейсов не зависела. Ездят — зарплата идет, стоят в гараже — те же деньги. Печали нету.

— Ох, хитрецы,— протянул Панков.— Соображаете, что сидеть легче, чем стоять. А где, удальцы, заведующий ваш? Познакомиться надо.

— Завгар в отпуске. Вместо него Ахлюстин Борис Федорович, механик. Так он в контору двинул. Совещание там. Нашего брата обсуждают.

— Ладно, время есть, подожду.— Старшина присел на чурбачок, достал пачку папирос и протянул угоститься. Двое ремонтников взяли по папиросе, остальные сказали спасибо.

Панков курил и думал, с кого же правильнее начать: с механика или прямо с шоферов? Если путевой лист в субботу выписан, то механик, понятно, может заявить, что все по закону. Выпустил автомобиль согласно указанию, и все дела. А суббота — день выходной. Он каждого водителя допоздна дожидаться не обязан. Не маленькие. Вот и получится, что механик скажет: шофер ездил, его и спрашивайте, а я в субботу дома сидел, смотрел телевизор. Да и что, собственно, механик знать может, когда мы и сами ничего толком не знаем. Ну, стоял автомобиль в лесу, ну, проехал мимо, когда в карьере горел «Москвич». И что? Ни-че-го.

В дверь бокса вошел длинный парень в картузике набекрень и промасленной телогрейке. Под левым глазом отливал синевой добрый синяк.

— Ну как, Шлындаков, прошел проработочку? — прогудел пожилой водитель, посмеиваясь.

— Прошел,— буркнул владелец синяка.— За ними не заржавеет. На месяц в подсобники перевели.

— В другой раз будешь наперед думать, прежде чем кулаками махать.

— Чудак ты, дядя,— горестно вздохнул Шлындаков.— Или невдомек, что я за правду пострадал?

— И Ахлюстин за тебя не заступился?

— Этот заступится,— снова вздохнул Шлындаков.— Сознательного, понимаешь, из себя строит... Прямо молись на него.

Он подошел к тому самому грузовику, посмотрел в боковое зеркало и заботливо потрогал пальцем отек под глазом. Увидев Панкова, изменился в лице:

— Вот и товарищ милиция здесь, опять насчет меня, что ли?

— В каком это смысле? — спросил старшина.— Или сам за собой грешок знаешь?

— Вам виднее,— протянул Шлындаков.— А только я полагал, что мне вашей бумаги из райотдела по горло хватит. Мигом в подсобники перевели, то есть ползарплаты не досчитаюсь.

— Не в деньгах счастье.

— Так оно, конечно, а все же деньги тоже не трава,— вяло ответил Шлындаков и, нагнувшись к скату, выковырнул несколько сухих листьев, застрявших в рисунке протектора.

Панков весь напрягся. На эти листья он сразу не обратил внимания и теперь мысленно укорил себя.

В горле старшины стало сухо, и он кашлянул.

— Твоя, что ли, машина? — как можно безразличнее спросил Панков.

— Моя,— пожал плечами Шлындаков.— А что?

— Масло у ней, дружок, бежит. Двигатель запорешь.

— Так это с ней недавно, все собираюсь прокладку сменить да гайки подтянуть. Ну и за уровнем я поглядываю, доливаю, если что.

— Все одно не дело. Не по-хозяйски это,— заметил Панков, раздумывая над тем, как повернуть разговор дальше.— Звать тебя как?

— Семен.

— Вот что, Семен. У меня на улице мотоцикл стоит. Зажигание барахлит. Пойдем, глянешь. Заодно проверю, что ты за специалист по двигателям внутреннего сгорания.

— Что ж не посмотреть,— весьма неохотно согласился Шлындаков.— Инструмент брать?

Они вышли во двор и направились к панковскому мотоциклу.

— Слушай меня внимательно, Семен Шлындаков, и отвечай честно,— приказным тоном сказал старшина.

Шлындаков с удивлением воззрился на Панкова.

— Ты куда катался в прошлую субботу в районе восьми вечера? И по какому делу?

— Никуда,— испуганно ответил Шлындаков.— Я в пять отработал, машину поставил и к себе в общежитие пошел.

— Потом что? Только не ври мне, друг Семен. Я с тобой не в бирюльки играю.

— Чего мне врать? Помылся в душе, переоделся и в город двинул.

— На машине? — резко спросил Панков.

— Да, на попутке. Приятель на кране подвез.

— Ладно. А что ты в городе собирался делать?

Шлындаков смущенно помялся.

— Да так, пивка выпить, кино посмотреть.

— И где же ты был?

— В милиции сидел,— вздохнул Шлындаков и потрогал синяк под глазом.

Панков присел на низенькую скамейку и махнул рукой парню, чтобы он тоже садился.

— Это за что же?

— За нанесение легких телесных повреждений.

— Кому?

— Одному гражданину. Мы с ним вместе за столиком в кафе сидели. Само собой, портвейн пили.

— Почему подрались?

— Бог его знает,— протянул Шлындаков.— Зло меня просто взяло. Этот гражданин в отпуск с Севера ехал. На юг. Денег полные карманы. Да я в милиции все уже объяснил. Из-за денег же и подрались. Он заявил, что с такими деньгами кого хочешь заимеет. Хоть докторшу, хоть артистку. А об официантках, мол, и говорить нечего. И любить, и кормить, и поить будут.

— Ну-ну,— задумчиво протянул Панков, соображая, что все это он сумеет проверить. Уж наверное Шлындаков говорит правду. Тогда что делать дальше? Искать другой ГАЗ-51! Не может же машина без водителя ездить.

— Тут, значит, он мне на Женечку показывает, молоденькая совсем. Славная очень.— Шлындаков замолчал.— Спорим, говорит, она сегодня куда хочешь со мной пойдет. Хоть к морю улетит. А у самого морда толстая, белесая, пузина что пивная бочка. И так мне обидно стало, хотя и не пошла бы она с ним никуда за эти деньги дерьмовые... Ну и это, врезал я ему пару раз. Правда, он меня тоже достал, но ему-то пока на юг точно спешить не стоит...

— Потом что?

— Известно что. Шум, дружинники подскочили. И мигом нас в райотдел. Составили протокол. За драку в общественном месте ему на производство бумагу и мне тоже. Правда, пока этот тип на свой Север вернется, там все забудется, а мне уже сегодня выговор впечатали и в подсобники перевели. Вот тебе и справедливость. Просто коленчатые валы, да и-только.

— Какие еще коленчатые валы? Что ты вдруг? — не понял Панков.

— Рассказ такой есть, писателя Шукшина. Недавно в роман-газете прочел. Про нас, про шоферов, человек рассказывает.

— Еще не читал,— словно извиняясь, произнес Панков.— Но кино Шукшина я смотрел. Даже два раза.

— Вот и все дела, товарищ старшина,— буднично сказал Семен.— Можете проверить. А между прочим, я так понял, что про зажигание вы для отвода глаз сказали. Случилось что?

— Случилось,— хмуро ответил Панков.— Похуже, чем у тебя.

— Бывает,— согласился Семен.— А я при чем?

Панков повернулся к парню и внимательно посмотрел тому в глаза. Взгляд у Семена был серьезен, да и лицо, открытое, мужское, не портила даже синева под глазом. В расстегнутом вороте рубашки виднелись голубые полоски тельняшки.

— Флотский?

— Так точно. Дважды Краснознаменный Балтийский. Служба артиллериста. На гражданке второй год.

Панков кивнул, достал пачку папирос, предложил Семену, но тот отказался.

— Спасибо. Сроду в рот не брал. Выпить могу, а в этой копоти мой организм не нуждается.

— Семен, ты знал сварщика Сабинина? — спросил старшина.

— Это который с машиной в карьер полетел? Нет, не знал. Я и на корабле не всех знал, а на стройке народу побольше. Слыхать об этом случае слышал. Авария есть авария. Никто не застрахован. А вообще, этот парень, Сабинин, заметки пописывал про разные наши непорядки. Ничего, хлестко писал. Комсомольская газета у нас на стройке есть. «Бич» называется.

— Чудное название,— протянул старшина.

— Да они и сами там, в газете, чудаки. Каждые три дня — новый номер. И это, заметьте, в свободное от основной работы время. Плюс — бесплатно. Много у нас сейчас таких?

— Много немного, а, видно, есть. Такими товарищами гордиться надо, а не ехидничать,— назидательно сказал Панков.— Сам-то ты почему такой безактивный?

— Мне что, больше всех надо? — ухмыльнулся Шлында-ков.

— Заладил, понимаешь! — старшина в сердцах сплюнул.— А я еще тебе довериться в одном деле собирался.

— Ну вот, сразу и в расход,— обиделся Семен.— Я ведь это по привычке. Люблю потрепаться.

Панков встал. Шлындаков тоже поднялся.

— Ладно,— сказал Панков.— Проверю тебя.

— Весь внимание,— ответил Семен и тут же спохватился, добавил на полном серьезе: — Слушаю.

— Семен, твой ГАЗ-51 в субботний вечер в гараже не стоял. На нем ездили. Вопрос: кто, куда и зачем?

Шлындакова даже в пот бросило от изумления.

— Номер, что ли, кто-нибудь видел? С чего это вы взяли?

— Всего сказать тебе пока не могу, но по всем признакам была твоя машина,— ответил Панков.

— Сядем,— попросил Семен, и они снова сели.— Это вы, товарищ старшина, верно засекли. У меня и у самого такая догадка имелась. Пришел я в понедельник в гараж, сел в кабину и чувствую — что-то в кабине не так. Вроде как хозяйничал кто-то. Во-первых, я сам некурящий, табачный дух сразу чувствую. Прет в кабине застарелым дымом, и только. Ладно. Во-вторых, я в гараже машину на ручной тормоз никогда не ставлю. Чего зря пружину тянуть. Включаю первую передачу, и все дела. А тут у меня задний ход поставлен. Никогда такой привычки не имел.

— А спидометр? Километраж? — быстро спросил Панков.

— То-то и оно,— протянул Семен,— что показания спидометра те же, что и в субботу были, когда я из рейса вернулся. Ну, думаю, Семен, бокс в кафе тебе даром не обошелся, раз память заклинило. Вылез я из кабины, хотел уже ворота открывать, смотрю, из кузова сломанная ветка торчит. На скатах жухлые листики налипли. Будто я в субботу где-то по лесу катался. А я на самом деле на цементный завод гонял. Там кустиков нету. Одна вредная пыль.

— Интересно,— протянул Панков.— Ты кому-нибудь говорил об этом?

— Нет. Я же в понедельник на работу уже с этой наградой заявился.— Семен притронулся к синяку.— Чтобы меня на смех подняли?! Допился, мол, Шлындаков до галлюцинаций.

— Может, это и к лучшему,— задумчиво сказал старшина.— Сейчас тем более помалкивай. Гараж у вас надежно запирается? Сторож есть?

— Само собой. Только не сторож, а сторожиха. Живет неподалеку. Но конечно, она всю ночь у гаража не сидит. Наведается пару раз и дальше спит.

— Ладно, Семен, спасибо за информацию. Будем разбираться с этими привидениями. А ты сам что думаешь? Кому могла твоя машина понадобиться? И зачем?

— Чего не знаю, того не знаю,— пожал плечами Шлындаков.— Может, кому нужно было «левую» ездку сделать, подхалтурить. Может, своровали какой дефицит на стройке и ночью перевезли. Кто их знает... Но я теперь понаблюдаю. Мне такие фокусы совсем не нужны... Доказывай потом, что ты не верблюд.

Через двор шел сутуловатый мужчина в меховой безрукавке. Завидев Панкова и Семена, он свернул и подошел к ним.

— Приветствую вас, товарищ старшина. Ахлюстин, механик гаража,— приветливо улыбнувшись, сказал мужчина. Передние зубы у него оказались вставленными, из нержавейки.— Вы, конечно, по поводу этого хулигана.— Он презрительно глянул на Шлындакова.— Не беспокойтесь. Мы его примерно наказали. В следующий раз будет знать, как нарушать нормы нашего правопорядка.

— Борис Федорович,— обиженно протянул Шлындаков,— может, уже хватит?

— Нет, Шлындаков, не хватит,— резко оборвал его механик.— Если хочешь знать, мне из-за тебя объявили выговор за ослабление воспитательной работы.

— Я по другому делу, товарищ Ахлюстин,— миролюбиво заметил Панков.— Зажигание что-то барахлит. Заезжал проконсультироваться.

— Ну, этот «специалист» вам едва ли поможет,— ядовито бросил Ахлюстин, кивнул и направился к раскрытым воротам гаража.

— Суровый мужик,— уныло произнес Шлындаков.— А в последнее время вообще с цепи сорвался. Лучше поперек дороги не попадайся. Обязательно к чему-нибудь придерется.

— Бывает, не обращай внимания,— успокоил его Панков.— А где он зубы-то растерял?

— Кто его знает... Поговаривали, что в аварии побывал, о приборную панель ударился.

— Ну ладно,— вздохнул старшина.— Пожалуй, я трогать буду. Ты через пару дней найди меня на посту у развилки. Может, у меня какие новые данные появятся, может, у тебя. Обсудим. Со сторожем аккуратненько потолкуй.

— Понятно,— ответил Шлындаков.

— Давай, исправляйся.— Панков пожал ему руку.— И, будь другом, присмотри, много ли посторонних бывает у вас в гараже и к кому в основном ходят. Сдается мне, моряк, неприятность в вашем гараже зреет...

Поутру помощник дежурного по райотделу положил перед Гостевым листок с машинописным текстом.

«На ваш запрос 19/241 от 20/IV сообщаем: по данным дактилоучета, присланный вами отпечаток (копии оттисков прилагаем) принадлежит гр-ну Чмырину Михаилу Петровичу, 1935 года рождения (фото прилагаем). До взятия под стражу в 1965 году и отбытия срока наказания по статье 144, часть вторая УК РСФСР гр-н Чмырин М. П. проживал в г. Камышино нашей области».

Гостев еще раз пробежал глазами текст и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Это была удача. Мало того что ответ пришел быстро, но еще содержал информацию о личности предполагаемого преступника.

«Вы уже у меня на крючке, гражданин Чмырин,— весело думал лейтенант, набирая номер адресного бюро,— так просто вам с него не сорваться».

Дозвонившись, Гостев назвал анкетные данные Чмырина, его попросили подождать у трубки пару минут. Ради такого случая он мог ждать и дольше, но в адресном работали обязательные люди. Две минуты еще не истекли, а Гостев уже записывал адрес. Еще пара минут понадобилась, чтобы сесть в дежурную машину и вырулить за ворота. Лейтенант, правда, пожалел, что с ним нет Плотникова. Павел Антонович еще вчера отправился на свой пост у развилки.

— Проветриться надо, Юра,— сказал он.— Посмотрю, как мой подшефный Савин службу несет.

Они договорились встретиться в отделе после обеда, и сейчас Гостев сожалел, что старый инспектор еще не знает, как круто повернулся ход розыска.

Однако на деле все оказалось сложнее.

— Чмырин тут уже сто лет не проживает,— объявила Гостеву комендант домоуправления.— И слава богу. Боремся за звание «Дом образцового быта», а от таких, как Чмырин, одни минусовые показатели. Мать его здесь живет, это верно, а Мишка только прописан.

— Где же он может жить? — спросил лейтенант.

— А кто его знает... Поговаривали, что вроде женился он, видимо, там и живет.

— А мать его дома?

— Уехала в деревню к родне. Пенсионерка, куда захочет, туда и едет. Без забот.— Комендант была бдительным работником и знала все.

— Понятно,— протянул Гостев.— А вы случайно не помните, у Чмырина был какой-нибудь транспорт? Ну, мотоцикл, мопед...

— Какой-то драндулет вроде есть,— сказала она.— Я в этой технике не очень разбираюсь. Но Мишка прикатывал к матери несколько раз, весь двор загазовал.

Чмырину было сорок лет, но строгая комендантша упорно называла его Мишкой. Видимо, так его именовали все.

— Спасибо,— встав со стула, произнес Гостев.— Вы очень нам помогли.

Комендантша взглянула на настенные часы, давая понять, что при должности и у нее по горло более важных занятий.

«Вот дамочка,— подумал Гостев, шагая от домоуправления к дому, где не проживал, но был прописан некто Чмырин Михаил Петрович.— Все у ней по полочкам разложено. Тут плюсы, тут минусы».

В глубине двора за мусорными контейнерами стояло несколько железных коробок-гаражей. Ворота одного были растворены.

Гостев поначалу намеревался расспросить соседей матери Чмырина: может, им что известно, но передумал. Соседи в многоквартирных домах мало знают друг о друге, чего не скажешь о братстве автомотолюбителей. Лейтенант подошел к гаражу, поздоровался. Рослый детина, разложив на тряпочке инструмент, возился с мотоциклом.

— Здорово, коли не шутишь,— басом отозвался детина.— Свечи, случайно, не продаешь?

— Нет,— улыбнулся Гостев.— Я приятеля ищу. Мишку Чмырина. Знаешь такого?

— Кто же этого балаболку не знает? Только здесь ты его навряд ли найдешь. Редко бывает.

— Жаль,— огорченно вздохнул Гостев.— Я тут проездом, а Мишка мне денег должен...

— Не смеши, отдаст он тебе долг, как же,— хохотнул детина.— Он мне второй год насос отдает, а взял на полчасика, колеса качнуть.

Гостев за компанию тоже рассмеялся.

— Бог с ними, с деньгами, хоть повидаться.

— Я сам его давненько не видел, да и охоты особой нету, но найти его можно, раз тебе надо. Дорогу к «Космосу» знаешь?

— Знаю.

— Вот за «Космосом» и ищи. Там на задах еще деревянные домишки стоят и десяток гаражей. Один из них Мишкин. Из автолавки сделан, узнаешь. Он в нем свою таратайку держит. Да передай: пусть насос волокет...

Гараж Гостев нашел сразу. Когда-то давно это был фургон автолавки, а теперь покосившаяся будка стала хранилищем частного мототранспорта, с висячим замком на засове. В дужку замка была воткнута бумажная трубочка. Гостев извлек ее и развернул. По бумажке кривыми строчками шел текст:

«Мишка, вечером сиди тут. Я нашел покупателя. Пойдем в пельменную. Леха». Под подписью стояло сегодняшнее число.

Гостев свернул бумажку и всунул ее обратно. До вечера оставалось достаточно времени, и лейтенант вернулся в отдел. Следовало еще раз продумать предстоящий разговор с Чмыриным: в записке может говориться о продаже запасного колеса из машины Потапова...

Когда Панков закончил свой рассказ о визите в гараж стройки и разговоре с Семеном Шлындаковым, Плотников только недоверчиво покачал головой.

— Ты, часом, не фантазируешь вместе со своим Семеном? А, Василий? Приведений-то не бывает...

— Видать, бывают,— ответил старшина.— Только за ногу ухватить надо.

Плотников молчал. Он, конечно, верил Панкову и сомневался больше для вида, потому что немного растерялся в этой истории, а показывать растерянность не хотел.

— Шлындаков, по-твоему, надежный парень?

— Кто его знает,— отозвался Панков.— Поживем — посмотрим.

— А как ты связь с ним держать собираешься? — спросил Плотников.— В гараже тебя уже знают. Если там что нечисто, сразу же подозрение: чего это вдруг инспектор с шофером-пьяницей дружбу завел, встречаются, шушукаются.

— Внебрачным сыном он мне может быть? — нашелся Панков.

— Не остри, Вася. Если все, что ты рассказал, правда, то, похоже, в этом гараже не все чисто. Надо разобраться.

— Украсть там нечего! — уверенно сказал Панков, но тут же спохватился.— А может, они на государственный счет «левые» перевозки делают?

— Все может быть, только данных у нас пока нету. Знаем мы мало. Сначала попробуем выяснить, что грузовик тогда в лесу делал, чего выжидал? И есть ли тут какая-нибудь связь с «Москвичом».

В раздумье Плотников машинально глянул в окно и увидел Сергея. Сержант в это время остановил «уазик» и что-то объяснял водителю. Тот отчаянно жестикулировал и даже, показалось Плотникову, помахивал какой-то книжицей в красненькой обложке. Старший лейтенант узнал водителя: это был Яша Соловейчик, их с Панковым давний знакомый. Кишиневский таксист, Яша бросил свой солнечный край из-за одной местной красавицы. В надежде на скорое получение квартиры устроился Яша шофером в управление химкомбината и темпераментно рисовал своей симпатии яркие фрагменты будущей совместной жизни, но та неожиданно вышла замуж. Потрясенный таким вероломством, Яша, не находя разумного этому объяснения, проклинал на всех перекрестках женское коварство и так гонял на своем «уазике», что Плотников после двух просечек в талоне был вынужден направить его на комиссию. После этого урока Яша поостыл к лихой езде и направил свою энергию на активизацию работы дружин в автохозяйствах. На этой стезе Плотников познакомился с Яшей поближе, и парень понравился ему своей горячностью и убежденностью в необходимости дела, которым он занимается на общественных началах. Правда, Плотников понял и то, что Яша не забыл своей неудавшейся женитьбы и сделает все, чтобы доказать легкомысленной Светлане неосмотрительность ее решения и то, что такими рыцарями, как он, в наш век не бросаются. Смуглый, стройный, чрезвычайно подвижный, Соловейчик был маленького роста и, судя по всему, это обстоятельство сыграло свою решающую роль в выборе незнакомой Плотникову Светланы. Видимо, Яша понимал это и сам и поэтому иногда бывал так грустен и светел, что лик его просился прямо на икону. А вскоре произошло и другое. Давно оплакивала бы мать в далекой Молдавии своего красавца сына, не окажись поблизости Плотников с Панковым.

На исходе дня к нему в машину, тараторя, что опаздывают на свадьбу (везло же Яше!), напросилась четверка парней и одна девица. Откуда ему было знать, что это залетное жулье, которому понадобилась машина, чтобы перевезти краденое. Полузадушенный, он из последних сил цеплялся за баранку и давил на сигнал. Тут-то и подоспели Плотников с Панковым. Схватка получилась нешуточная; девица сильно мешала, но взяли всю пятерку. Плотников, правда, потом долго прихрамывал, а Панков с Яшей, проведя две недели в больничной палате, заметно сдружились.

— Слушай, Василий,— Плотникову пришла в голову мысль,— давай привлечем к делу Якова, Парень он смышленый и по сравнению с тобой имеет большой плюс. К нему все привыкли, в глаза бросаться не будет.

— Так оно, конечно,— согласился Панков.— Ему что — начальство возит туда да обратно, «Фигаро здесь — Фигаро там», за гаражиком приглядывать проще простого. Шофер шоферу всегда друг и брат. С Шлындаковым его сведу. А мы с Сергеем изредка туда наведываться будем, будто нечаянно и по дороге.

«Хороший мужик Панков. Какую работу проделал, похоже, на след вышел, а не обиделся, что вроде на вторые роли надо переходить,— думал Плотников, глядя на озабоченное лицо старшины.— Понимает, что для пользы дела так правильнее».

— Но ты, имей в виду, осуществляешь, так сказать, общее руководство,— объявил Плотников.— Яков по неопытности может что-нибудь упустить.

— Да ладно тебе учить-то, Антоныч,— буркнул Панков.— Что я, новичок? Двадцать лет в органах...

Гостев с Плотниковым подъехали к «Космосу» без четверти шесть и отпустили машину. Обогнув концертный зал, они поднялись по узенькой улочке и сели на скамейку у забора. С этой точки хорошо просматривалась чмыринская будка. На ней по-прежнему висел замок с запиской.

Чмырин явился минут через сорок. Он был невысок ростом, полноват. Его экипировка — помятая широкополая шляпа, дождевик и сапоги — наводили на мысль, что Чмырин собрался в поездку. Он прочел записку, сунул в карман, открыл гараж и исчез в нем. Затем вышел, но мотоцикл не выкатил. Под мышкой у Чмырина была зажата стеклянная банка. Притворив дверь будки, он немного постоял в нерешительности и направился вниз, к «Космосу».

— Вы оставайтесь здесь,— сказал Гостев,— а я присмотрю за ним.

Лейтенант поднялся со скамейки, но, усмехнувшись, уселся снова. Чмырин держал путь на цистерну с надписью «Пиво». Очередь была небольшая, и вскоре он вернулся, бережно неся обеими руками полную банку.

— Будем ждать Леху с покупателем? — спросил Плотников.

— Пожалуй, не стоит.

Когда они заглянули в будку, Чмырин, сидя на баллоне колеса, пил пиво прямо из банки.

— Как пиво, Миша? — с улыбкой поинтересовался Гостев.

Чмырин оторвался от банки и безразлично оглядел инспектора белесыми глазами.

— Проходи дальше. Здесь не подают,— буркнул он.

Гостев достал из кармана удостоверение в красной обложке:

— Встань-ка с колесика, я на номер покрышки погляжу.

Чмырин оторопело поднялся, но банку из рук не выпустил. Гостев поставил колесо, нашел номер. Тот совпал с номером покрышки, взятой из машины Потапова.

— Зачем тебе это колесико, Миша? — почти ласково произнес Гостев.— Оно же к твоему драндулету никак не подходит.

— Не подходит,— машинально повторил владелец гаража, держа перед собой банку с пивом, и поморгал редкими ресницами.

— Судили ведь тебя уже, Миша,— грустно сказал лейтенант.— Неужели мало показалось?

Чмырин прямо на глазах взмок от пота. Он вдруг засуетился, ища, куда бы наконец поставить банку.

— Вы присаживайтесь, товарищи,— буркнул он, хотя сесть можно было только на грязный пол будки,— я... это, пиво уберу.

— Где работаешь сейчас? — спросил Гостев.

— Где? На заводе. Формовщиком в литейном цехе.

— Спецжиры небось получаешь?

— А как же? — подтвердил Чмырин.— Положено. За вредность...

— Вредность тебя, Миша, и подвела,— протянул Гостев, но Чмырин не понял, куда тот клонит.— Колесо от «Жигулей» каким образом в твоем гараже оказалось?

— Купил,— выдавил из себя Чмырин.— На базаре.

— Молодец, Миша,— сказал Гостев.— Ответ что надо.

Чмырин и сам сообразил, что сморозил глупость, и густо покраснел.

— Кто такой Леха? — Гостев показал Чмырину на карман, куда тот убрал записку.

— Брательник мой,— вздохнул Чмырин.— Двоюродный. Скоро придет.

— Вместе с покупателем?

— Может, и вместе.— Чмырин обреченно пожал плечами.— Колесо сейчас вещь дефицитная.

— Вот из-за этого дефицита ты, Миша, снова попался. И покупатель ваш неприятность получит за то, что краденые колеса скупает,— жестко бросил лейтенант.— Каждый получит свое, если за тобой чего похуже нет. К примеру, взлома гаража и угона автомобиля...

Чмырин загнанно посмотрел на лейтенанта и дрожащими пальцами размял сигарету «Прима».

— Давай, давай, Миша, смелее. Зачем машину угонял?

— Сдуру. Из форсу,— почти шепотом выдохнул Чмырин.— По пьяни.— И замолчал.

Плотников не принимал участия в разговоре. Он только смотрел на сырого от пота Чмырина и испытывал чувство стыда за него. Чмырин был жалок, беспомощен и, прижатый к стене, готов был сам из себя вить веревки: может, пожалеют.

Гостев тоже брезгливо поморщился. Он уже понял, что Чмырин никакого отношения к трагедии Романа Сабинина иметь не может.

— Ну, поведайте о своих подвигах, Михаил Петрович, пока ваш покупатель еще не явился,— предложил лейтенант.

Чмырин вытер ладонью губы и с грустью посмотрел на колесо.

В прошлую субботу они провожали дружка на курорт. Путевку дружку дали льготную, и он на радостях устроил шумные проводы. Выпили, конечно, изрядно. Потанцевали. Потом скучно стало. Тут одна из девиц возжелала с ветерком прокатиться и многозначительно поглядела на Чмырина: знала, что у него есть мотоцикл. Но Михаил сидел за столом, а его мотоцикл был далеко, стоял в этой самой будке. Однако водка, призывные взгляды девицы сделали свое дело, и Чмырин направился искать такси. По дороге он вспомнил, что денег у него, как говорится, ровно рубль с копейками, а с такой суммой на такси едва ли досыта накатаешься. Но Чмырин был упрямый человек. К тому же девица ему понравилась. Не долго раздумывая, он направил стопы к дружку в сарай. Дружок оказался хозяйственным, в сарае всякого добра хватало. Чмырин взял лом и пошел на пустырь. То, что там стояли гаражи, Михаил приметил давно, когда раньше бывал у приятеля. Дальше было и совсем просто. Чмырин сорвал замки, распахнул дверь и увидел «Жигули». Он завел машину, бросил в багажник лом и подъехал к дому дружка. Вошел и гордо объявил, что «карета» подана. Парни уже вконец осоловели за столом, а девицы не поверили, захихикали. Однако, выскочив на улицу и увидев «Жигули», кое-что, видимо, сообразили и бочком, бочком — дали ходу. Чмырин остался один с чужой машиной. Даже злость его разобрала — старался, рисковал, и все впустую. Он плюнул, сел за руль и, решив хоть до своего дома с ветерком добраться, выехал из поселка. Близ города машину, конечно, бросил. Достал из багажника запасное колесо и спрятал в лесу. Наутро сел на свой мотоцикл и перевез колесо в гараж...

Закончив рассказ, Чмырин насупился. А у Гостева желваки ходили на скулах.

— Спуск у карьера знаешь? — спросил он.

— Знаю.

— Теперь припоминай: перед тобой, когда ехал в город, шла какая-нибудь машина?

— Нет. Я бы все одно обогнал. А вот за мной какой-то грузовик пилил, похоже, с проселка выехал.

— А когда мимо карьера ехал, видел что-нибудь?

— Да нет,— подумав, ответил Чмырин.— Хотя... Вроде в карьере что-то горело. Я решил — мусор жгут.

Снаружи послышались шаги, и в открытых дверях возникли две фигуры: длинная и приземистая, коренастая.

— Здорово, Мишка, где тут завалялось наше колесико? — лихо начал длинный парень, придерживая спутника за локоть, но, завидев посторонних, осекся. Потом заметил потускневшее лицо брата и увял сам.

— Вот все граждане и в сборе,— по-хозяйски резюмировал Гостев.— Только вместо пельменной придется в райотдел поехать. Там с каждым отдельно разберемся.