Столкновения с Бабаджи

Малый храм и его превращение

Был один храм, он существовал уже сотни лет. Когда-то он вновь стал из видимого невидимым и действовал оттуда.

После картины с Боденским озером в своей первой «Книге с картинками» Бабаджи нарисовал наш дом с небольшим храмом. Затем была картина «Сад Бога Шивы» — цветущий сад, надписанный большим ОМ, картина «Тибет» и в конце — «Новый мир». Вся эта книга, на первых страницах которой были и другие рисунки, была названа им «Ом Карешвар», «Храм Бога Шивы», или «Жилище Бога, имя которого Ом».

Когда летом 1978 года Бабаджи передал мне с моей подругой маленькую резную мурти — статую старого Хайракан Бабы — с сообщением, что она должна стоять там, где её смогут видеть многие люди, я вновь спросила себя, что мне делать с маленьким, нарисованным им храмом.

Внизу, перед нашим домом, был большой дикий сад. Когда мой друг Марсель — ясновидящий — на второй день после нашего переезда сидел у нас на письменном столе и смотрел на улицу, он сказал: «Неужели мы попали сюда? Здесь небо словно бы пронзает землю вертикально. Не так, как обычно, выше неба и ниже земли. Подобно акупунктурной игле, энергия небес сразу же проникает в землю, прямо перед нашим садом».

Мы заметили еще во время переезда, что здесь были необычайно сильные вибрации, вытаскивающие на поверхность всё из нас — теперь нас было четверо, а не двое, — всё, что прежде было скрыто.

Между тем в феврале 1979 года я вновь побывала в Хайракане, и мне стало ясно, что Бабаджи вдохновил меня на постройку небольшого храма. Когда я спросила: «Из камня или дерева?», он возмущенно ответил мне: «Из дерева!» Лишь спустя время я поняла, почему.

17 августа 1979 года небольшой храм, поначалу очень простой, был освящен филиппинским целителем. Было очень приятно видеть этот небольшой храм в диком саду. Ежедневно молитвы и арати, церемония зажжения огня и медитации способствовали тому, что храм начал всё больше и больше сиять, расти, становясь всё более душевным, прекрасным и роскошным. Я каждый день использовала здесь удивительно ароматный желтый порошок для чандана, плотный пакет которого Бабаджи дал уже после первой огненной церемонии у Кайлаша. Видимо, для того небольшого храма, которого тогда еще не существовало.

В храме был кольцевой коридор, у него была расширенная крыша с тришулом (трезубцем) наверху и многое другое. На его стенах я нарисовала все символы — земля, вода, огонь, воздух и эфир. Я посвятила ему всё божественное пламя, которое есть во всём сущем, и нарисовала красивое золотистое пламя, за которым стоял на возвышении великий Бабаджи.

Нашел свое отражение в храме и образ Христа, а также элементы всех духовных течений, которые были мне близки. Мне припомнилось, что когда я нанесла священный знак, символ, не на то место, в течение нескольких дней я испытывала внутреннее беспокойство, пока не нашла для него правильное место. Таким образом, у меня сложилось впечатление, что этот небольшой храм, видимо, глубоко перекликался с внутренним миром.

В центре сада было установлено место для огненной церемонии, которое мы, как делают в Индии, установили глубоко в землю. Вначале я проводила всего одну огненную церемонию в год, всегда 17 августа — в день рождения храма.

Все мои друзья любили этот небольшой храм с витражами, с полом, расписанным золотом, его Ом на золотом фоне и пылающие сердцами на потолке, с мощным ощущением светового присутствия самого Бабаджи.

Когда в 1981 году я стояла на балконе с Мунираджем, который впервые приехал в Европу и к нам домой, и он любовался нашим садом, я сказала ему: «Смотри, Мунирадж, там маленький храм». Он отозвался: «Это не маленький храм, там стоит большой храм!»

Мы праздновали дни рождения Мунираджа в компании друзей, часто — с детьми, и всегда это было своеобразным праздником. Храм становился всё красивее, богаче, душевнее: он был создан из чистой любви.

Когда в 1980 году я подарила Бабаджи сделанный своими руками и оформленный мною фотоальбом с фото моего небольшого храма, он взял его, прижал к правой, потом к левой щеке и к сердцу, и снова — к правой и левой щеке, преисполненный любви и нежности. Это было восхитительно! Как еще мог он яснее показать свою любовь к моему маленькому храму?

Годы спустя, после Махасамадхи Бабаджи, жена архитектора, который по поручению Мунираджа выстроил огромный храм ашрама в Чилианауле для Бабаджи, рассказала, что, приходя к ним прежде в гости в Дели, он часто говорил: «Пожалуйста, принеси мне мою любимую книжку». Его «любимой книжкой» был с любовью оформленный фотоальбом из моего маленького храма. Я была глубоко тронута тем, как он показал свою любовь к небольшому храму!

Спустя двенадцать с половиной лет я установила в коридоре храма танцующего Шиву и мысленно обратилась к Бабаджи: «Этот маленький храм бесконечно прекрасен. Мне нечего больше добавить».

И Шива вдруг начал танцевать!

Спустя ровно четыре дня мой небольшой храм вдруг охватило пламенем, устремлявшимся до небес. Питер Кадди — мой муж, с которым мы женаты с 1987 года, — ворвался в мою комнату в 1 час ночи: «Твой храм в огне!» В саду уже работала команда пожарных. Конечно, я была глубоко потрясена, хотя то зрелище, что предстало моим глазам, было прекрасно. Я увидела огромное синее пламя, похожее на гигантскую букву S или C, вновь и вновь сливающееся с другими языками пламени в своего рода танце. Тогда я поняла, что всё находится под божественным контролем.

В ту же ночь Питер и я позвонили нашему другу Питеру Докинзу, который заметил: «Это была огненная церемония в великой тишине!»

На следующее утро оказалось, что действительно горел только храм, а деревья и всё вокруг осталось нетронутым, как и раньше. Мурти Хайракан Бабы превратилось в лингам — символ Шивы; это было очень трогательно! Все святые янтры, или символы, были абсолютно не повреждены, а колокола покрылись слоем копоти.

Комментарий нашего ясновидящего друга был таков: «Храм был святым, и это его мощи».

Невероятная энергия радости наполняла сад. Это вступало в резкий контраст с одной частью меня, которая, понятное дело, была шокирована и глубоко опечалена и терялась в догадках: Почему? Как это могло случиться?

Я сама была последним человеком, который находился в храме, и, как всегда по вечерам, оставила зажженными несколько круглых свечек в плошках. Всё это произошло в ночь на понедельник, с 24 на 25 февраля 1992 года, в святую ночь Бабаджи.[12]

Питер, мой муж, который не знал, что дальше делать с храмом, сразу же выстлал там ложе из роз. Тришул, установленный на верхней части крыши храма, остался полностью нетронутым, и мы поставили его в центр этого ложа. Большой огненно-голубой стеклянный шар, который находился неподалеку, был абсолютно цел, в то время как шест, на котором он стоял, был полностью обуглен.

С годами сад полностью превратился в храм, тем более что я жила здесь с Питером. Перед тем, как в 1988 году Питер начал окультуривать этот дикий сад, он спросил своего друга Питера Докинза, который имел представление о правилах организации храмов, как оформить этот большой романтический сад с его прекрасными вибрациями, чтобы это было угодно Богу. Тот увидел в саду все энергетические центры, составляющие идеальное древо жизни, по образу и подобию человека и как это описано в каббале. Согласно исследованию Питера Докинза, оно является основным принципом устройства всех соборов и храмов. Теперь мы понимали, что тот большой храм, о котором говорил Шри Мунирадж, охватывает весь наш сад. Маленький храм стал связующим звеном.

На этот раз во всех важных точках мы закопали глубоко в землю янтры, которые прошли сквозь огонь и остались нетронутыми, и теперь энергия небольшого храма пронизывала весь сад. Его священный пепел мы разбросали по всему саду.

Бабаджи даровал мне видение, в котором я увидела маленький храм, светящийся ярко-синим цветом. Он был во внутреннем мире, и его посещали многие духовные сущности.

Но всё это не в силах было утолить мою боль. Мое непонимание, мой глубокий вопрос, который продолжал мучить мое сердце: Почему это произошло? Ведь храм был построен из чистой любви.

Вскоре после этого, когда весной я поехала в Хайракан на Наваратри, грусть снова обуяла меня, и я внутренне, всем своим существом, всем, что было во мне, попросила Бабаджи ответить на мой вопрос. И получила ответ:

Еще до того, как храм был построен, ему предназначено было исчезнуть.

Вот причина: тогда Бабаджи разрешил, чтобы я, молодая женщина, впервые участвовала в огненной церемонии у горы Кайлаш. Тара Дэви сказала мне тогда, что все боги ополчились на него и потребовали моей жизни (см. «Встречи с Бабаджи», «Первая огненная церемония у подножия Хайракан-Кайлаша», стр. 117).

Но Бабаджи сказал: «Вы можете не забирать её жизнь, но можете забрать храм, который она построит». Спустя двенадцать с половиной лет как раз пришло это время.

Я спросила у Мунираджа, правда ли это. Он ответил: «Это правда». Так я была успокоена и удовлетворена. Я посвятила свой храм огню, который затем вознес его к небесам.

Вскоре после этого случая с храмом, когда Питер Докинз вновь приехал к нам и медитировал в саду, он увидел: «Твой храм стал звездой!» Он был очень тронут этим и считал, что я должна сделать запрос в обсерваторию, чтобы узнать, появилась ли на небе новая звезда. Но я просто спокойно приняла её в свое сердце — пусть так и будет!

После того, как мой маленький храм, пылая, вознесся к небу, всё наше внимание занял большой внутренний храм, расстилавшийся по всему саду.

Сад был словно маленький космос внутри самого космоса. Он раскрывался и показывал места различных областей энергии, подобно живому существу.

Мы обнаружили, что голова была на севере, где располагался маленький храм, сердце — в центре, где было место для огненной церемонии, а нижняя часть — вблизи места с водой. В нижней части основания лежал большой камень.

Постоянно прислушиваясь к себе, мы трудились над завершением большого храма, который простирался с севера на юг по саду, через древо жизни, в виде чакр и двойного креста.

Ровно через девять лет в саду снова произошел пожар. Это случилось в ту же самую ночь на понедельник, в феврале 2001 года, теперь пришедшуюся на 26 февраля. Я вместе с остальными готовилась к богослужению в нашей комнате для медитации. Я уже собираюсь начать, но вдруг прервала подготовку и сказала: «Мне нужно принести в сад огонь — пожалуйста, продолжайте всё без меня». Мой друг Рудольф сказал: «Я пойду с тобой».

Сад был покрыт глубоким снегом. Проходя мимо места, посвященного Марсу, к самому центру места огненной церемонии, я удивилась тому, что с площадки Марса лился слабый свет — не как обычно, прямо, но в виде завитка в форме розы. Стоя спиной к площадке Марса, я смотрела на пламя, которое мы поместили в центр. И вдруг Рудольф, стоявший рядом со мной, воскликнул: «Огонь!» Следуя за его взглядом, я обернулась, посмотрела на площадку Марса и увидела, как от небольшой свечи, установленной в маленький сосуд, поднялся вверх полутораметровый столб огня синего цвета.

Чистое, небесно-голубое пламя! Мы подошли поближе. Я толкнула Рудольфа: «Смотри, как красиво!» Это действительно было потрясающе красиво, возвышенно и священно! Мы молча стояли в изумлении. Через некоторое время пламя стало ослабевать — медленно, осторожно. Взволнованные, мы рассказали нашим друзьям об этом событии.

На следующее утро одна из моих подруг вышла в сад и не увидела там никаких следов копоти на площадке Марса — всё было идеально чистым и нетронутым. Когда я рассказала Шастриджи по телефону о голубом пламени, он сказал: «Теперь твое место называется “Величайший центр исцеления”».

После появления этого священного огня нескольких божественных существ обнаружили в саду свои места: например, между площадками Марса и Меркурия я и другие вдруг явно почувствовали особую энергию. Кто же это давал о себе знать? К своему удивлению, вскоре я поняла: это Будда.

Я рассказала об этом Шастриджи. Тогда я чаще звонила ему, чем Мунираджу, чтобы обсудить все важные детали сада. Шастриджи сказал: «Это место Будды между Марсом и Меркурием очень важно», и я вспомнила, что, по словам Рудольфа Штайнера, появление Будды произошло как раз между окончанием половины Марса[13] и началом Меркурия в человечестве.

Присутствие Иисуса в саду было ощутимо с самого начала, но сейчас его место было ясно определено, а именно — напротив каменного трона Бабаджи. Свои места показали нам Кришна и Радха, Сита и Рама: все — в самом центре круглой площадки-сердца. Преисполненные радости, мы устроили для каждого из них особое место — из благородного камня овальной формы, уложенного на полу, украшенного прекрасными цветами и кустами и сосудом для свечи перед ним.

Когда после этого из водной площадки — нижней, женской области сада — под деревом вдруг забила мощная энергия, я задалась вопросом: кто еще это может быть? В саду уже были места для ангелов защиты и исцеления и четырех ангелов сторон света. Божественная Матерь, как мать всех миров, заняла свое место на водной площадке; подобно Матери Марии, она долго жила в самом центре деревянной площадки.

Чья же это энергия огромной мощности под большим деревом? Я установила там красивый светильник и подумала: «Может быть, это место предков?» Когда я захотела пригласить их и зажечь благовония, передо мной неожиданно возникла Кали! [14] Ом намаа Шивайя!

Вскоре после этого на противоположной стороне площадки с водой в двух местах забила особая энергия: вначале Сарасвати[15], потом — Лакшми[16]. Опять я удостоверилась в этом, спросив у Шастриджи. «Да», — он всё подтвердил.

Таким образом, свет и сила «голубого огня» помогли приходу различных проявлений одного Божественного Существа. С тех пор мы приветствуем и чтим их каждый день. Весь сад полностью раскрылся как древо жизни великого храма.

Так на земле был создан «Небесный сад», названный Нандан Ван, глубоко связанный с сердцем Европы. Этот сад служит бессмертным аспектом творения и сокровенным образом питает и лечит. Название всего этого центра — «Источник исцеления».

Помимо прочих, мы празднуем восемь солнечных праздников в году — со множеством друзей, с огненной церемонией, которая воздействует на элементы внутри нас и в природе, принося гармонию и исцеление. Это несколько слов Шри Мунираджа, сказанные об этом саде в марте 2011 года:

Дальнейшие явления Бабаджии его откровения

С Питером на пути в Хайракан: явление Бабаджи

Питер и я шли через долину Хайракана, неоднократно перебираясь через реку Гаутама Гангу. Для Питера это было в первый раз. Мы знали, что на Рождество с благословения Мунираджа поженимся у подножия горы Кайлаш в Хайракане.

Мы стояли прямо напротив переправы через реку, в особенно глубоком её месте, и Питер был занят зашнуровыванием своих теннисных туфель, а я ждала его. Вдруг я увидела трех женщин, которые балансировали, неся на головах высокие корзины, полные травы — они перебирались через реку. Они прошли мимо нас.

Вслед за ними прошел некто прекрасного вида в небесно-голубом головном уборе из тончайшего шелка. Тот же небесно-голубой шелк был повязан вокруг его талии. Его голый торс пересекал по диагонали шнур брахмана, а в руке был длинный посох. Его лицо сияло, золотисто-карие глаза блестели. Его взгляд одновременно смотрел и на нас обоих, и вдаль. Он прошел рядом с нами, но мимо нас. Это было в воскресенье, 29 ноября 1987 года.

Моей первой мыслью было: «Посланник царя?»

В последующие дни и ночи нас не покидали мысли об этом явлении, мы оба постоянно думали о нём, снова и снова, и во мне глубоко укоренилось ощущение того, что это был Бабаджи, вышедший поприветствовать нас обоих в своей долине и благословить на совместную жизнь.

Мы спросили Мунираджа: «Кто это был?»

Его ответ: «Это был Бабаджи в виде Бхайравы Бабы».

Точно такой же ответ дал нам и Шастриджи, когда я посетила его вместе с Питером. Шастриджи с самого начала отнесся к Питеру с огромным уважением, любовью и дружбой и, как обычно, выразил это в своей живой манере.

Встречи с Хануманом

Когда мы еще раз приехали к Шастриджи в его красивый, светлый, простой, весь утопающий в зелени дом в Раджгархе, где он жил со своей семьей, он предложил нам поехать вместе с другими на небольшом автобусе в место Ханумана, расположенное неподалеку в джунглях.

Это было 28 сентября 1988 года. По пути через совершенно заброшенные места с дикими животными я увидела фигуру красивого молодого человека, бегущего нам навстречу, — очень живого, полного движения, огромного, широкоплечего, с вьющимися волосами, карими, веселыми, яркими глазами и шнуром брахмана на голой груди.

Как этот симпатичный молодой человек оказался в этом отдаленном месте?

Он побежал в направлении, противоположном движению нашего автобуса, и как раз мимо моего окна.

Смутно знакомый образ.

Позже, когда я спросила Шастриджи: «Кто это был?», он ответил: «Это был Хануман».

Я преисполнилась чувством великой благодарности.

Во время другого паломничества мы — Питер и я — путешествовали в горах, направляясь в Бадринат. Но сначала мы хотели посетить храм Божественной Матери — Дронагири. По пути туда я вдруг увидела молодую женщину в огненно-оранжевой одежде, быстрыми шагами шедшую по дороге, с торчащими вихрами коротких темно-русых волос, явно не индианку, в оранжевой свободной юбке с оранжевым верхом.

Я сильно удивилась этому феномену.

Позже, когда я снова спросила об этом у Шастриджи, он ответил: «Это женское проявление Ханумана — дар Божественной Матери».

Это произошло в воскресенье, 9 октября 1988 года.

Посланник Бабаджи

В 1989 году, когда я с мужем Питером, Питером Докинзом и двумя друзьями-англичанами направлялась по дороге через долину в Хайракан, навстречу нам вылетела цапля. Издали мы уже видели, как эта большая птица, парящая внизу, прямо над водами реки Гаутама Ганги, подошла к нам и величественно прошагала мимо.

Все были очень взволнованы: посланник, посланный самим Бабаджи? До сих пор я там не видела ничего подобного, а Питер Докинз заявил, что цапля считается символом короля Грааля. Король Грааля — это существо, тело которого воплощает в себе страдания страны и всего мира. Он известен на Западе как король Амфортас, избавленный от страданий сострадательным вопросом Парсифаля.

Когда в один из последующих дней мы начали свое восхождение на Кайлаш, в начале нашего подъема нам навстречу снова вылетела цапля. Она парила вверху, прямо над водопадом, который берёт свое начало на горе Кайлаш, спускаясь вниз, чтобы поприветствовать нас. Что за язык!

Поистине: посланник Бабаджи!

Мистерия Кайлаша в Хайракане — видение от 26 октября 2004 года

После Наваратри в Чиллианауле Бабаджи послал мне видение, в котором показал внутренние тайны Хайракан-Кайлаша:

Я вижу толстый слой руды, покрывающий весь Хайракан-Кайлаш.

Появляется глаз — всевидящее око на вершине священной горы. Оно смотрит вниз по вертикали, простирая луч света сквозь все горные склоны. В то же время оно смотрит во все стороны, во всех направлениях.

И — он смотрит прямо в вечность.

Это своеобразный, ни на что не похожий взгляд.

В горах было много тишины, которая раньше звучала, пела и светилась.

На тибетском Кайлаше вокруг вечно горящего огня собраны совершенная жизнь, все величия, все иерархии.

Оттуда Бабаджи руководит всем, а Хайракан-Кайлаш, покрытый толстым слоем руды (я вижу число 110), в своей глубине очень тихий.

Теперь я узнаю спрятанное в недрах гор, в самом сердце Хайракан-Кайлаша, — очень нежную, яркую, розовую движущуюся субстанцию.

Это священная алхимия — потрясающе впечатляющая!

В темно-красном сердце горы рождается новая жизнь, совершенно розовая, дышащая, созданная из чистой радости, бесценная, такая сладкая, как розовощекий малыш!

Новая жизнь: Так рождается новый мир.

Бабаджи сделал это возможным, он дал субстанции, нужные для этого, он забрал с собой тьму и страдания, мировые проблемы.

Он носил всё это, преобразовал это в своей человеческой форме и создал пять новых элементов. Потом он пожертвовал свое тело Матери-Земле, земле Хайракана: Это была его божественная жертва и его великие деяния, давшие возможность этого нового рождения.

Темно-красное сердце окружено и защищено тончайшими платиновыми субстанциями, которые наполняют гору изнутри, до самого толстого слоя руды, покрывающего всю гору извне.

Обе эти горы — Хайракан-Кайлаш (изначальный Кайлаш) и тибетский Кайлаш — глубоко взаимосвязаны. Они взаимодействуют между собой.

На тибетском Кайлаше — вечный огонь жизни и древо жизни в озере Манасаровар. А на Хайракан-Кайлаше — новая жизнь в процессе рождения нового мира, эта очень деликатная субстанция — такая тонкая, бесценная, сладкая, как священное причастие в дышащем сердцебиении жизни.

Всё это покрыто и полностью защищено темно-красным сердцем Божественной Матери.

Подобно двум половинкам сердца, Шива и Шакти, танцуя друг с другом, создавали новую жизнь. Волны света расходятся во все стороны, возникает живое солнце — солнце новой жизни.

Роза превращается в золото.

Гаутама Ганга, которая течет под землей так долго и при этом соприкасается с вечным Бытием, имеет важное значение в этом процессе, как и платина, которая заполняет всю гору.

Величественная мантия из руды, которая покрывает гору, представляет собой старое создание и нуждается в очистке.

Вновь показывается всевидящее око на вершине горы — Бабаджи говорит: «То, что ты сейчас видишь, ты видишь благодаря этому оку».

Я вижу бесконечную голубизну, божественную голубизну. Она укрывает всю горную руду силой своей нежности и тишины. Руда трещит и движется — голубизна снаружи заставляет руду замолчать. Изнутри руда соприкасается с платиной — высшей субстанцией.

Вслед за голубым цветом возникает белый.

Внутри горы — новая дышащая жизнь.

В час, когда после голубого появляется белый цвет, происходит рождение; то, что было скрыто внутри, выходит наружу: солнечный свет — он появляется отовсюду одновременно в момент рождения.

Это невозможно постичь разумом.

Этим светом преисполнено всё — от тибетского Кайлаша и озера Манасаровар.

В тот час, когда белый цвет побеждает голубой, наступает точка возврата, и оба Кайлаша соединяются друг с другом для рождения этой живой, дышащей новой субстанции, которая рождается одновременно во всём мире.

Я вижу огромное крыло цвета голубого эфира, надвигающееся со стороны тибетского Кайлаша на Хайракан-Кайлаш.

Это громадное крыло состоит из множества других крыльев.

Внутри этого гигантского крыла находится пламя, исполинское пламя взрыва. Кажется, будто это эфирно-голубое крыло полностью взрывает руду своим пламенем, и лишь после этого небесно-голубая мантия Божественной матери укрывает её собой, и лишь после этого руда успокаивается.

Руда не освобождена — ей нужен этот огонь…

Крыло неудержимо движется со стороны тибетского Кайлаша и озера Манасаровар, преисполненное огня из глубокой космической голубизны, от вечного Бабаджи, который оттуда руководит всем.

Огонь длится недолго, затем наступает голубизна, затем белый, а за ним — нежный, преисполненный света зеленый. Новая жизнь струится во все стороны…

Вслед за гигантским огненным крылом, взорвавшим руду старого мира, появляются светло-голубые, серебристые, прекрасные звёзды. Все они струят свой свет из голубой мантии Божественной Матери. Воистину, Божественная Матерь является сутью и причиной всего сущего.

Затем наступает точка возврата, и является золотое существо, рожденное в каждом, — сияющее, лучащееся…

Теперь я вижу много красного цвета — глубокий, выразительный красный. В оранжево-красном цвете появляются драконы — они борются друг с другом и наслаждаются, глотая друг друга. В глубоком красном цвете, в его достоинстве пробуждается человеческое сознание.

Все человеческие существа преклоняют свои колени и молятся. Плечо к плечу, вплотную друг к другу — все они превращаются в одну-единственную глубокую молитву.

Благодаря этому прекращается борьба драконов в дыму.

Сверху начинает литься мягкий и нежный желтый цвет. Внизу, на земле, в глубоком красном цвете люди пребывают в молитве о Божественной Милости.

Это связывает всех с Хайракан-Кайлашем и его процессом рождения.

Наступила точка возврата.

На людей, пребывающих в глубоком красном цвете, снисходит черный.

Черный похож на физическую смерть — но все те, кто молится, целиком связаны с рождением Нового. Едва ли они пройдут через смерть, чтобы стать новым существом.

Бабаджи уже взял эту смерть на себя. Он показал нам смерть как врата к превращению.

Тень быстротечна для тех, кто молится. Но для остальных она может означать конец.

Повсюду сияет розовый — нежнейшая любовь окутывает землю. Цветущая жизнь во всех красках и божественный аромат наполняют всё вокруг.

У людей более изящные тела.

Каждый свободно перемещается по Земле.

Бог — в нас, мы — в нём. Бабаджи здесь.

Откровения о Махасамадхи Бабаджи 21 год спустя

В особый день, Махасамадхи Бабаджи, 14 февраля 1984 года, дата которого в Индии каждый год высчитывается по лунному календарю (в этот раз он пришелся на 12 февраля 2005 года), я всем своим сердцем ощущала связь с тем, что произошло тогда в Хайракане.

С самого утра я ощущала в своей душе всё увеличивающийся внутренний холод, особенно в области сердца. Меня трясло, и мои попытки согреться не помогали; дрожь и ощущение холода не покидали меня несколько часов, мне казалось, что это никогда не кончится.

«Почему?» — спрашивала я.

Внезапно пришла мысль: «С неба капает кровь». Встревоженная, я вошла в состояние медитации, и меня посетило следующее видение:

Я увидела ямы, вырытые в земле, из которых, подобно фонтанам, била светло-голубая вода — чистая, почти светящаяся, — и другие ямы — бурлящие; под ними было нечто тяжкое, темно-желтое — нечто, что никак не могло вырваться наружу.

Я видела в небе черные корабли, темное движение там, наверху, как будто там был океан. Потом возникли огромные радужные арки самых разных цветов. Казалось, что всё было связано с Бабаджи и тем фактом, что на этот раз он отдал свое физическое тело Земле.

Справа, в направлении центра, маршировало свинцово-серебряное войско — все маленькие, одинаковые; они не касаются земли, они на другом уровне. Кто же они такие?

Слева появляются большие фигуры с огромными копьями. Ангелы Сатаны? Мое сердце наполнилось ужасом. Они атакуют свинцово-серебряное войско своими длинными копьями.

Теперь я вижу золотого, почти прозрачного рыцаря.

Народ Бога: сверху, снизу, справа, слева, по центру — он здесь везде!

С ними божественная энергия.

Они участвуют в действе.

Теперь гремит что-то темное, фиолетовое — почти черное — прямо сверху вниз. Огромные сферы, которые с чудовищной силой разрушают землю. Тяжелое, темно-желтое — это то, от чего земле не избавиться.

Фиолетовые сферы делают в земле воронки. Воронка — как кратер — уходит глубоко в землю.

Теперь земля открыта, она может дышать: дыхание освобождено — облегчение для земли, но боль всем её существам.

Земля больше не круглая.

В открытой земле видны цвета.

Слои красно-оранжевого, желтого, светло-зеленого и глубоко внизу — темно-синего цвета.

Из этого темно-синего возникает белая фигура.

Богиня поднимается из глубин.

Теперь встает белый цвет.

Фиолетовые бомбы низвергнуты Богом на его творение.

В кратере белый образ освобождается из сокровенных глубин.

Пение заполняет открытые слои земли, когда она, богиня темно-синего мирового пространства глубины — поднимает свою голову, словно жемчужину. Она встает.

Эта песня — как солнечный свет.

Она королева мира и душа Земли.

Теперь она стоит высоко над разрушенной Землей, широко простирая свои руки, будто защищая всё вокруг, — Сама Любовь.

Сам Бог позволил богине восстать. Когда она распрямляется, элементы ликуют. Это цена божественной силы.

Она поднимается.

Являя собой великую суть благословения, она возвышается над всем на своем троне — и у нее из рук течет дымка, которая охватывает всю Землю. Благодетельный сон опускается на Землю.

В то же время это похоже на рождение новой Земли на месте падения бомбы.

Богиня поднимается, и пение, раздающееся из глубин благоговения, подобно солнцу, подобно солнечному свету.

Песня благодарности и радости ярких красок, элементов — всё ей, королеве, Богине этой Земли.

Эта преданность, эта любовь не поддаются разрушению.

Места, где находятся ямы, очень живо вибрируют, другие места земли — нет.

Белая дымка богини течет, освобождаясь, — происходит процесс замещения.

Воронки, места падения бомб проникают вглубь земли, охватывая её ¹/₇ часть.

Это похоже на то, как если бы в воронках формировалась новая планетарная субстанция, словно новая Земля начала растворяться там под влиянием пения, подобного солнцу.

Солнечная Земля поднимается из воронки.

Богиня обернула вокруг старой Земли белую вуаль — подарила ей её. Старая Земля опять закрывается, исцеляется этим белым покрывалом.

Новое родилось. Новый мир ярок.

Сама богиня — полупрозрачное золото — теперь полна света, у нее уже нет вуали.

Старая Земля покрыта её белой вуалью. Дэви сама её связала, тщательно приколов к воронкам на Земле, — и Земля успокоилась.

То место, где поднялась богиня, представляет собой особую точку. В эти воронки старой земли будто направляется исцеляющая субстанция, субстанция покоя — то, в чём Земля так нуждается.

Старая Земля может уснуть.

Новая планета светится изнутри. Новая Земля сияет, подобно солнцу.

В момент её освобождения из недр старой Земли в Землю сразу же начинает течь «лекарство» — молочно-белая субстанция, которая проникает повсюду.

Благодаря этой субстанции старая Земля формируется заново.

Ей нужно много времени.

Ей нужна пауза. Время на отдых.

Эта субстанция — субстанция милосердия.

Это была Дэви, которая до этого была под водой — как в темнице.

Бог освободил её.

Она — душа Земли.

Божественная Мать подарила себя глубине.

Дэви поднялась из темно-синего пространства внутри всего сущего.

Элементы, цвета сияют, всё сущее поет.

Это пение, подобное солнцу.

Новый мир будет полон хвалебных песнопений…

Розовый, розовый, золотой — это краски новой Земли, мягкой и нежной, планеты любви и преданности.

На следующий день после того, как Бабаджи оставил свое физическое тело, его положили снаружи кутия — на глыбы льда — под его священным деревом.

Теперь, 21 год спустя, 22 февраля 2005 года, меня посетило внутреннее видение того, что случилось, когда я, совершенно убитая, вместе с остальными стояла у его физического тела:

Прилетели белые птицы — белоснежные небесные голуби. Они очень быстро махали своими крыльями… и полностью покрыли тело Бабаджи.

Они забрали все драгоценности и драгоценные камни, создававшие его человеческую форму.

Теперь прилетела большая птица, молодой орел, светло-серый — совершенно особое существо.

Он сел на голову Бабаджи, подобно его защитнику.

В то время как белые голуби очень тихо, друг подле друга, полностью покрывали тело Бабаджи, молодой орел снял с его головы камень своего третьего глаза и проглотил его. Всё это для защиты.

Я видела множество противоборствующих сил, ожидавших момента, чтобы забрать всё это себе. Но орел и белые голуби все охраняли.

Вдруг орел подал знак. В это самое мгновение все белые голуби и орел поднялись и полетели со всеми сокровищами на гору Кайлаш.

Врата Кайлаша открылись и сразу же закрылись, и на них была наложена печать.

Теперь, когда сокровища были в безопасности на горе Кайлаш, явилась божественная сущность и обернула тело Бабаджи.

Это была великая богиня, которая целиком укрыла его синим покровом, так что противоборствующие силы уже не могли приблизиться.

На Кайлаше отмечали великий праздник.

Драгоценности, которые унесли голуби, предназначались не только Земле, но и различным звездам. Я видела некоторые из этих драгоценностей, поднявшиеся к звездам.

Во Вселенной наступил порядок.

Когда тело Бабаджи было погребено в земле, мать-Земля сразу же забрала свою субстанцию.

Тело Бабаджи принесло Земле свет и краски. Они сияли.

Они были подобны колоколам — эти краски, звучавшие в Земле.

Они принесли любовь, они пели.

Они привели в движение мягкий, глубокий процесс плавления.

Земле нужно время, чтобы интегрировать всё это.

Бабаджи пришел свершить эту алхимию, это рождение нового в своей физической форме, и дать эту субстанцию Земле.

Показалось большое существо — темное, почти черное.

Это смерть?

Произошло что-то новое: в смерти открылось отверстие, которого до этого не было.

Это случилось тогда, когда Бабаджи провел свое физическое тело через смерть.

Если не смотреть в лицо смерти, но через это отверстие, то можно увидеть звёзды.

Великие души всегда видели это, но сейчас это доступно для всех.

Двадцать один год спустя — видение, дарованное в Нандан Ван, в нашем «Небесном саду», 23 февраля 2005 года.

В саду я внутренним взглядом увидела Божественную Мать, сидящую на каменном троне, в цветах Ананда. За ней стоял Бог Шива.

Она держала в руках тело Бхоле Бабы как оболочку, форму.

Потом они оба — она и Бог Шива — сидели на своих тронах и держали тело Бхоле Бабы.

Из формы Бабаджи родился ребенок — мальчик от четырех до пяти лет от роду.

Он сидел в одиночестве на каменном троне, с темными вьющимися волосами, прямо — красивый, полный сил, сияющий, благословенный…

Его воплощение в новом мире!

Нандан Ван

Вновь я шла через эту глубоко сокровенную местность между Кайлашем, горой Шивы, и Сиддешварой, горой Вишну, которую Шила показала мне в 1979 году и о которой Бабаджи говорил, что там, под землей, в тонком мире живут возвышенные йоги, живут в состоянии высшего блаженства. Там росли самые прекрасные фрукты — самое дорогое, что может предложить земля, в превеликом множестве.

Во время моего пребывания в Хайракане я часто возвращалась к этой теме, но не видела ничего, кроме камней и скал — красивые камни, как и повсюду в долине Хайракан.

На этот раз я нашла одно из таких мест — там, где Гаутама Ганга, которая берёт свое начало в озере Манасаровар и долго течет под землей, в конце концов пробивается на поверхность подле Хайракан-Кайлаша. Радостная, на следующий день я повела на это место свою подругу Гизелу. Мы купались в этой великолепной воде.

Пока мы шли по этой таинственной земле между Кайлашем и Сиддешварой, я рассказала Гизеле о том, что говорил об этой местности Бабаджи.

Когда мы подошли к дереву Иисуса, это место раскрылось перед нами. Мне было даровано видение. Это было в апреле 2005 года, во время весеннего Наваратри:

Я вижу прекрасное царство, священное место — кажется, это место вечной жизни. Место овальное и круглое одновременно. Здесь две плоскости овалов проникали друг в друга, колебались и таким образом постоянно образовывали идеальные живые круги, с вибрацией жизни, которая никогда не умирает.

Нандан Ван, — слышу я имя этого замечательного царства.

Место, окруженное двенадцатью воротами. Шесть драгоценных ворот из драгоценных камней и шесть зеленых ворот.

Зеленые врата просты, и в середине каждой двери горит зеленый свет, бесконечно прекрасный — пламя жизни — той жизни, что никогда не умирает.

Шесть врат из драгоценных камней, которые окружали это место.

На северо-востоке находятся синие врата — врата доверия, украшенные лазуритом и другими драгоценными камнями синего цвета.

На востоке — зеленые врата — врата мира.

На юго-востоке можно увидеть врата золотого цвета солнца — врата растворения Солнца.

На юге — рубиново-красные светящиеся врата — врата любви.

Аметистовые врата на западе — это врата знаний, где знания и действия находятся в полной гармонии.

На севере, если обернуться к Кайлашу, видны белые врата. Врата земли Зеро, полной бриллиантов и кристаллов.

Сквозь эти драгоценные врата любовь, знания, силы и исцеление проникают в мир.

Никто не может проникнуть через эти ворота.

Пройти сквозь них можно только с помощью Бабаджи.

Нужно призывать его в своей душе.

В центре этого священного места — хлеб. Он лежит на камне Чинтамани и хотя и выглядит как живое «Ничто», это тот самый драгоценный камень, что может исполнить любое желание.

Вокруг священного хлеба — хлеба жизни — сидят двенадцать светящихся белых детей, охраняющих его.

За светящимися детьми — двенадцать фонтанов, образующих огненный круг.

Этот хлеб питает вечно.

Тот, кто ест его снова и снова, не умрет. Это хлеб Грааля.

Этот хлеб — как Святой Грааль, о котором говорится в «Парсифале». «Тот, кто увидел Грааль, не умрет в течение недели». Грааль дарует бессмертие смотрящим на него снова и снова.

В Нандан Ван долины Хайракана находится хлеб Грааля — хлеб, дарующий бессмертие тем, кто ест его снова и снова.

И этот хлеб не уменьшается в размерах. Он всегда остается целым.

«Возьми целое от целого, и оно останется целым».

Этот хлеб наполнен жизнью. Он питает все живые существа от источника бытия.

Благодаря присутствию этого хлеба на Земле всегда будет пища.

В середине хлеб жизни излучает свет, божественный свет — божественное присутствие, постоянно образующее над всем сущим световой купол.

Здесь живут многие просветленные существа. В основном это люди, которые прошли эволюцию.

Есть и животные, которые, как и люди, и вся природа, и всё, что здесь есть, светятся изнутри.

Зелень идеально свежа, как сама жизнь; здесь деревья и кустарники не теряют своих листьев.

Во всех делах, во всех живых существах, растениях, животных, людях присутствует этот свет жизни, который освещает их изнутри.

В этом месте небо становится глубже. Вверх из этой глубины течет невероятная сила, белый свет. Это место, которое простирается и в глубину, и вверх.

В высоте лучится золото. Всё наполнено и пронизано присутствием Бабаджи — живым присутствием Бога.

Так возник Нандан Ван — место живого хлеба, место хлеба жизни, расположенное между Кайлашем и Сиддешварой, — место, от которого на весь мир и даже в космос исходит глубокая целительная сила.