Стражники среди нас

Парень из преисподней

— Ой!.. — воскликнула Наташа.

И тут же зажала себе рот, чтобы не отвлекать Сергея. Они поворачивали в одном из самых бестолковых мест в городе: у съезда с Автозаводского моста на Варшавку. Здесь вечно спешащие московские водители, спускаясь с третьего транспортного кольца и не обнаружив поворота на Загородное шоссе, недолго думая, ввинчивались во встречный поток. На узкой трассе, да еще по мокрому асфальту этот маневр становился почти акробатическим трюком, но желающих совершить его, несмотря на аварии, не убавлялось. Даже аккуратный Сережа Градов не мог устоять перед искушением. Ну, а для Наташи Автозаводский мост был тем самым Рубиконом, у которого шло ко дну ее и без того зыбкое желание сесть за руль.

— Чего — ой? — как ни в чем не бывало спросил Сережа, виртуозно вписавшись в поворот под носом у бронебойного «брабуса».

— Надпись увидела. Объявление на столбе: «Ремонт вампиров». Вампиров! Представляешь?

— Мам, ты Алексашина перечитала! — фыркнул с заднего сиденья Никита.

— После нашего фэнтези еще не то на столбе увидишь, — поддержал его старший, Юра.

— Вот опять! — Наташа чуть не схватила мужа за плечо, но в последний момент успела отдернуть руку, вспомнив о его незажившей ране. Испугавшись, что могла сделать Сереже больно, она почти забыла о странных объявлениях — чтобы тут же о них вспомнить. — И еще! А, нет… Мне показалось. Ну, и ничего смешного!

Но веселье на заднем сиденье не утихало. Сергей тоже усмехнулся и погладил жену по руке. Наклеенные на фонарных столбах листки с унылой настойчивостью сообщали: «Ремонт бамперов».

Наташа сердилась не на ехидных мальчишек, а на себя. Ей в последнее время и впрямь могло померещиться черт-те что. Месяц назад ее размеренная жизнь вдруг дала трещину. Почва ушла из-под ног, мир сдвинулся со своей оси, и Наташа, которой для нормального самочувствия требовалась не одна, а по меньшей мере четыре точки опоры (лучше всего диван или кресло о четырех ногах, а на крайний случай — не слишком быстро разогнавшийся автомобиль), чувствовала себя в этой качке очень неуютно. А все из-за Любашиных детективов!..

В конце лета Наташина подруга и коллега по салону красоты Любочка затеяла форменное расследование, когда под видом старого клиента к ней на стрижку пришел совсем другой человек. Другие сотрудницы салона «Золотая шпилька» тоже по мере сил приняли участие в этой истории — кто из любопытства, а кто, как Наташа, просто по дружбе. Сумбурное следствие вывело их на запутанную интригу, которая закончилась неожиданно и печально. К счастью, никто из самодеятельных сыщиков не пострадал. Только ее Сережа, который вообще был с боку припека, ни за что ни про что получил пулю в плечо. При этом он, можно сказать, лег телом на амбразуру и вообще повел себя как настоящий герой.

Как ни странно, именно геройство мужа заставляло Наташу страдать и метаться в поисках точки опоры. До сих пор ее жизнь четко делилась на однообразные будни, где все было ясно и предсказуемо, и головокружительные приключения, которые дарили ей книги. Герои могли существовать только в книжном мире, но никак не в реальном, и уж тем более не в ее семье. Взаимопроникновение миров было невозможно. Нет, невозможно! Наташа и сама, погружаясь в сюжет очередного романа, порой перевязывала рыцарю кровоточащие раны и нежным поцелуем благодарила его за спасение. Но допустить, что рыцарь уже пятнадцать лет живет с ней бок о бок, ездит за покупками, приносит зарплату, бреется в ванной, стаптывает задники у тапочек — это не лезло ни в какие ворота!..

А между тем именно так оно и было. В больнице у постели раненого Сергея она никуда не могла деться от факта, что сказка сделалась былью, и не знала, как с этим жить дальше. К тому же Сережа, совершив подвиг, ничуть не изменился и продолжал смотреть футбол, бросать носки мимо корзины и засиживаться в туалете.

Вот только с прежней работы ему пришлось уйти, и теперь он служил инженером в компании мобильной связи, что звучало еще обыденнее, чем его прежняя должность — сотрудник службы безопасности в частном банке.

В этом смешении стилей Наташа терялась и чувствовала, что прежде дружественный книжный мир издевается над ней, коварно проникая в мир настоящий и выставляя ее на посмешище. Как, например, в этот раз, под Автозаводским мостом. Надо же придумать — ремонт вампиров!

Но слова «Третья стража» она видела на улицах постоянно, и тут обман зрения был ни при чем. Псевдоготические буквы с лета украшали московские заборы и стены домов. Так что, возможно, Никитка прав: во всем виноват Алексашин, автор мистического романа, по которому был снят недавно вышедший на экраны навороченный блокбастер. От этой «Третьей стражи» молодежь совершенно свихнулась, и даже люди старшего возраста начали с увлечением играть в вампиров и рыцарей, засоряя Интернет зловещими сочинениями и мрачными картинками. Об этом Наташа знала от сыновей, которые все свободное время либо торчали за компьютером, либо спорили, чья очередь залезать в сеть.

А недавно клиентка, женщина, мягко говоря, не первой молодости, страшным шепотом поведала ей, что видела Стражников своими глазами, и не раз! Тайные сборища проходят у ее соседки с верхнего этажа, девицы без определенных занятий, которая неизвестно на какие средства одевается в меха и раскатывает на такси. То есть раньше было неизвестно, а теперь-то ясно, что на деньги, добытые бесовским путем. И это совершенно точно, недаром надписями «Третья стража» и именами героев блокбастера разукрашен весь подъезд сверху донизу. А народ, что ходит к ведьме, — сплошь в черном, лица закрыты капюшонами, и воняет на лестнице чем-то едким, вроде серы. Она, Наташина клиентка, даже хотела вызвать милицию, но испугалась, что ее сживут со свету, ведь куда милиции против колдовской силы.

Наташа попробовала осторожно усомниться в потустороннем происхождении «гостей в капюшонах», но не совладала с напором бабули и весь остаток беседы лишь вежливо поддакивала. Ее давно уже не удивляло, что среди холеных посетительниц дорогих салонов полным-полно примитивных, дремуче суеверных теток, которым место разве что у подъезда на лавочке или на завалинке сельского клуба. Такие готовы углядеть нечистую силу под любым капюшоном, в любой шумной компании.

И все же странно, что в моду вошли именно ведьмы, вампиры и прочая нечисть, хотя у Алексашина в романе были и добрые волшебники, боровшиеся со злом. Наташа читала «Третью стражу» задолго до выхода фильма, и книга ей скорее понравилась, хотя она не могла не отметить, что силы зла выписаны в ней куда ярче и убедительнее, чем мир добра. Что ж удивляться, отсюда и мода.

«Надо попросить Юру купить кассету», — подумала Наташа. Она была равнодушна к кино и телевизору, но просмотр видео в их семье был одним из видов совместного досуга. Ничего страшного не случится, если в выходные они с Сергеем потратят полтора часа на блокбастер, а мальчишки посмотрят его за компанию еще раз.

Осень в этом году выдалась вполне приличная — сухая и ясная. Дождь лился редко и недолго, больше для порядка, чтобы напомнить, что лето кончилось. Вот и сегодня он шел всего-то полчаса и тут же стыдливо прекратился, сменившись радостными солнечными лучиками и лоскутками чистого неба посреди расползающихся дымчатосерых облаков. Но косметолог Лена по своей несчастливой привычке умудрилась именно в разгар ливня оказаться на улице и влетела в салон в грязных кроссовках, с намокшими сосульками волос, прилипшими ко лбу.

— Здрасьте! А зонтик где? — удивилась заведующая Марина Станиславовна, когда это долговязое недоразумение ввалилось в парикмахерский зал, оставляя за собой текучие кляксы, капающие с волочащихся по полу джинсов.

Сотрудницы подарили Лене зонтик на день рождения, который праздновали совсем недавно, и Марина Станиславовна уже хотела возмутиться, что-де юная растяпа успела где-то посеять их подарок или ленится носить его с собой. Но Лена улыбнулась зябкой улыбкой и торжественно выставила свое золотисто-голубое чудо сушиться в углу под вешалкой. Зонт был не менее мокрым и грязным, чем его хозяйка.

— Лен, ты чего, деревья окапывала? — хмыкнула пухленькая маникюрша Вика.

Администратор Карина только покачала своей красивой головой и встала, чтобы налить Лене горячего чая.

— Я не окапывала деревья, — бодро ответила Лена. Несмотря на свой плачевный вид, она была в отличном настроении. — Я спасла человека.

— Этого, что ль? — Марина Станиславовна кивком указала за окно. Сквозь рисунок, украшающий стеклянную витрину — силуэт кокетливой девушки в цветах и локонах, — из салона было видно все, что происходит снаружи (правда, в разных цветах, словно через калейдоскоп, — зато внутрь с улицы заглянуть было нельзя).

Подруги разом бросились к окну. Лена охнула, и вправду узнав щуплую фигурку, подпиравшую каштан у тротуара. А Карина, передавая ей дымящийся пенопластовый стаканчик, украдкой вздохнула и покраснела, вспомнив совсем другого человека, который недавно терпеливо ждал ее под тем же самым каштаном. С этой встречи на тротуаре и началось в жизни Карины то новое, прекрасное и постыдное, чему нельзя даже дать название и рассказать нельзя никому…

— Промокнет! — пробормотала Лена. Она обожглась горячим чаем и дула себе на верхнюю губу. — Может, его сюда позвать?

— Еще чего! — тут же отреагировала Марина Станиславовна, понимая, что якобы риторический вопрос адресован именно ей как ответственному лицу. — Мало ты тут грязи развела, так еще какого-то мокрого цыпленка в дом пускать.

Девочки невольно фыркнули. Парень под каштаном действительно был похож на мокрого ощипанного цыпленка. Но Лена обиделась — и за него, и за себя. Не так уж часто она о чем-то просит заведующую. А мокрые следы подтереть ничего не стоит — она же никого не заставляет убирать за собой.

Лена понимала, что, если она будет продолжать настаивать, Марина Станиславовна сменит гнев на милость. Но ей почему-то было стыдно выказать свою заинтересованность в судьбе спасенного мальчишки. Наверное, оттого, что заведующая так презрительно назвала его «цыпленком», а девочки засмеялись.

В салоне все были старше Лены, и хотя она держалась с коллегами на равных (даже называла «девочками» взрослых тетенек, у которых были свои достаточно большие дети), но всегда боялась показаться маленькой и глупенькой. Этот страх разочаровать окружающих, особенно знакомых, часто отравлял ей жизнь и приносил больше вреда, чем пользы, хотя мама считала по-другому и радовалась, что у дочки «есть совесть».

— Ты не переживай, дождь уже прошел, — сочувственно шепнула ей Карина.

Еще бы! Лена знала, что дождь всегда кончается, стоит ей оказаться под крышей. Мало того, можно не сомневаться, что он тут же начнется снова, как только она выйдет на улицу. Но ей все равно было жаль «цыпленка». Она насупилась и села сушить промокшие волосы.

— Лен, а от чего ты его спасла? — спросила Карина, когда девушка вылезла из-под гудящего фена и обрела способность слышать и понимать человеческую речь.

— Он чуть не бросился под машину, — сказала Лена. — На шоссе, представляешь? Я прямо по газону за ним прыгнула, потому и перемазалась.

— Ненормальный, что ли? — заинтересовалась Вика. — А зачем он к салону за тобой потащился?

В этот момент вошла Наташа, а с ней ее клиентка и Викина клиентка, которая обрадовалась, что косметический кабинет открыт, и тут же пожелала после маникюра сделать маску. Карина состроила Лене гримасу, означающую: «Ну-ка приходи в себя и настраивайся на работу». И она, как всегда, была права.

Отправляясь к себе, чтобы переодеться в сухой сарафан, который она предусмотрительно держала на работе, Лена украдкой бросила взгляд за витрину. Под деревом уже никого не было.

В этот день Лена устала так, что почти забыла о спасенном «цыпленке». Чуть ли не на каждого записанного клиента приходилось по одному спонтанному, главным образом из тех, что пришли сделать стрижку, маникюр или позагорать в солярии. О, у вас тут и косметика появилась, надо же, а можно массажик сделать? А прямо сейчас? Ничего, я подожду! Как и предсказывала Карина, осенью в салоне начался наплыв посетителей — дамочки наперебой приводили себя в порядок после летних отпусков, наводили красоту к новому сезону. Лена старалась всех обслужить и все успеть и в результате вымоталась до предела, так что к концу смены ноги уже не держали.

Из салона она вышла последней, вместе с Кариной, запирающей дверь. Хорошо хоть дождя не было, даже удивительно. Лена с наслаждением вдохнула сырой плотный воздух. Проводя целые дни среди парфюмерных запахов, поневоле их возненавидишь. Лена давно уже не пользовалась духами, выбирала косметику без ароматизаторов и даже сторонилась благоухающих цветочных клумб и аллей. Бензиновые испарения большой улицы были ей куда приятней, особенно в такую свежую прохладную погоду, когда легкие и гудящая голова вентилируются после суматошного рабочего дня. Хорошо, что домой ей идти пешком, а не тащиться в душном метро.

Карина уже убежала, торопливо махнув ей на прощанье. Лена спрятала в сумку высохший зонтик — морось висела в воздухе, но дождя не намечалось, — шагнула с крыльца и остановилась. Под каштаном опять кто-то стоял. Стоял и смотрел на нее круглыми, как у совенка, глазами — то ли жалобно, то ли тревожно.

— Ты чего? — по-детски спросила Лена, подходя к каштану. Мальчик выглядел моложе ее, был на полголовы ниже и, наверное, раза в два худее. Вот уж действительно — цыпленок.

Ответа не было.

— Чего ты тут стоишь? Иди домой.

— Это ты иди домой, — его голос звучал хрипловато. Должно быть, простудился под дождем. — Я пойду за тобой.

— Зачем?

— Буду тебя охранять.

— С какой стати? От кого?

— От кого угодно. Я Стражник.

— О господи, — вздохнула Лена, — опять этот бред?

Сегодня утром, когда она оттаскивала его от дороги, он тоже что-то такое бубнил: «Я Стражник, я должен умереть…» Теперь вздумал охранять ее. Неужели это обычный псих, шизофреник в стадии сезонного обострения? Лена не была совсем уж «чайником» в психиатрии, все-таки когда-то она хотела поступать в медицинским и читала кое-какие книжки. Во всяком случае, слова «псих» и «шизофреник» означали для нее не просто ругательства.

Но на психа и шизофреника парень не походил. Или ей просто не хотелось, чтобы он оказался ненормальным. У него были такие красивые грустные глаза, разве что слишком круглые и беспокойные.

— Мне идти совсем недалеко, — терпеливо объяснила она, тронув его за рукав, — по людным освещенным улицам. На меня там в жизни никто не нападет.

Худой Стражник упрямо молчал, только покачал головой.

— Послушай, ну иди уже домой, — взмолилась Лена. — Тебя, наверное, ждут, волнуются. Болтаешься по улицам мокрый, еще заболеешь. Дать тебе денег на метро?

Он даже не пошевелился.

— Ну, тогда я пойду! Я сегодня целый день работала, устала, как собака, хочу есть и спать. И не смей за мной ходить, слышишь?

Мальчик молча смотрел на нее и не двигался, как будто прирос к дереву. И вдруг Лена поняла, что идти ему некуда. Это было так ясно и очевидно, будто она только что прочитала об этом в книге. Даже вспомнила, где такое можно прочитать — у Достоевского. Можете ли вы представить, что это значит, когда человеку некуда пойти! Или что-то в этом роде. Так говорил Мармеладов, отец Сонечки из «Преступления и наказания». Лена сравнительно недавно сдавала выпускной экзамен по литературе, а потому еще помнила цитаты из классики. Ее новый знакомый необычайно походил на какой-то персонаж Достоевского, из породы униженных и оскорбленных.

Потому он и торчит здесь под каштаном, что ему деться некуда. Увязался за Леной, как бездомный щенок, и боится ее потерять.

Тут она остановила себя, потому что впору уже было заплакать от сострадания. Нельзя жалеть всех обездоленных, сердца не хватит, как выражалась ее мама. Кроме того, непохоже, чтобы парень жил на улице постоянно. Выглядит он, несмотря на свой ощипанный вид, вполне интеллигентно. Скорее всего, у него какие-то временные проблемы, из-за которых он не может вернуться домой. Наверное, что-то серьезное, иначе бы он не бросался под колеса на скоростной магистрали. Может, с девушкой поссорился или родители поставили категорический ультиматум. Типа «или ты то-то и то-то, или не показывайся нам на глаза». У людей ведь бывают всякие отношения с родителями.

— Тебе некуда пойти? — на всякий случай уточнила она.

Мальчик кивнул.

— Как тебя зовут?

— Рыцарь Луны.

— Как? А по-человечески?

— Алексей.

Ну что, отвести этого рыцаря к себе домой? Мама будет недовольна, но на улицу не выставит. Правда, начнет переживать, что у дочки появились такие странные знакомые. А если он примется опять рассказывать про Стражников и рыцарей? Нет, не стоит обрекать родителей на такие испытания. В конце концов, у нее не гостиница, а мама не служанка. Чужой человек в доме — это постелить, накормить, убрать… Как ни крути, а лишние хлопоты, от которых мама постарается избавить Леночку после тяжелого рабочего дня и все взвалит на себя.

Есть еще один выход, но очень рискованный. Лене за него может ох как нагореть. Даже страшно подумать…

Морось тем временем превратилась в полновесные холодные капли, чего и следовало ожидать. Лена всю жизнь притягивала к себе осадки, словно какой-нибудь африканский шаман, вечно бормочущий заклинания о тропическом дожде. Алеша в своей куцей джинсовой курточке нахохлился, втянул шею в воротник, и Лена решилась. Главное, чтобы на мобильнике не кончились деньги: с утра баланс был почти нулевой, а ей надо сделать хотя бы один звонок.

— Может быть, тебе разрешат переночевать в салоне, — деловито пояснила она, вынимая телефон. — Я сейчас позвоню нашей администраторше и попрошу ключи. Она рядом живет, сходим и заберем. Если, конечно, Карина согласится…

— Не надо никому звонить, — прервал ее Алеша.

Он наконец отлепился от дерева и поднялся на крыльцо, как будто только и ждал приглашения. Лена удивленно последовала за ним.

— Сигнализация есть? — спросил мальчик.

— Нет, — машинально ответила Лена и прикусила язык. Сигнализации в салоне не было, но эту тайну следовало хранить от посторонних. Хозяева пока не раскошелились на охранную систему, надеясь, что на большой, оживленной улице парикмахерскую не ограбят, да и участковый, всемогущий Барабас, не зря прикормлен, проследит. Для устрашения налетчиков по ночам в витрине многозначительно мигал красный огонек, но это была чистая бутафория.

Цыпленок между тем вынул из кармана какую-то кривую железяку, воткнул ее в замочную скважину, и дверь послушно отворилась. Он шагнул внутрь и посмотрел на Лену вопросительно.

— Ты что, взломщик? — испуганно выдохнула она.

— Я же сказал — я Стражник. Идем, а то заметит кто-нибудь.

Они проскользнули в косметический кабинет, где окна выходили во двор и было не так рискованно зажигать свет. Все же Лена из осторожности включила только маленькую лампу с увеличительным стеклом, которую использовала при косметических процедурах. Говорили они тихо, временами переходя на шепот, хотя с улицы их вряд ли кто-то мог услышать.

Лена выдала Рыцарю Луны толстую махровую простыню и заставила снять мокрую одежду, которую отнесла сушиться в солярий. Налила им обоим горячего чаю, нашла в кухне какие-то сухие хлебцы, которыми питались сидящие на диете Наташа с Кариной. Вернулась в кабинет, поставила перед мальчишкой стакан с тарелкой и велела:

— Рассказывай.

Алеша нервно заерзал. Рассказывать ему явно не хотелось, но теперь он уже дважды был у Лены в долгу — сначала вытащила из-под машины, потом обогрела и накормила.

— Ну, — сказал он, — сначала я тусовался с фанатами «Третьей стражи»…

В общем, Лена зря надеялась, что после его рассказа что-то прояснится. Чем дальше Алеша говорил, тем более туманной и зловещей казалась ей вся история.

Короче, он тусовался с другими ребятами, фанатеющими от «Третьей стражи», и считался у них почти избранным. Это значит, в нем была Сила, он чувствовал чужую энергию, иногда предвидел будущее. Не то чтобы совсем… Но он в себе ощущал способности к чему-то серьезному и мучился от того, что не умеет их развивать. Как он мечтал, чтобы Стражники были на самом деле, чтобы они нашли его и избрали!.. Иногда даже вслух повторял, как заклинание: мне нужен учитель, я хочу быть избранным.

Что было до этого? Да ничего особенного. Он жил с родителями, довольно пожилыми людьми. Он поздний ребенок — представляешь себе, что это значит? Нет? Ну, это твое счастье.

Считается, что поздних детей особенно опекают, берегут и лелеют. Так оно и происходило, пока он был маленьким. Но со временем, когда его родители становились все старше, у них просто уже не хватало на него сил. Они все больше занимались своим здоровьем. Да, болеть они начали гораздо чаще и болели все дольше. А он их лечил. Как умел: наложением рук, биополем. А они этого не понимали, считали, что он смеется над ними вместо того, чтобы жалеть. А он же видел, видел, что им становится лучше!

Тебе это действительно интересно? Ну, как знаешь.

Денег в семье было не особенно, а когда мама с папой вышли на пенсию, стало и того меньше. Жили бедно. Многие вещи он попробовал на вкус, только когда стал Стражником. Например, фуа-гра. Или киви. Ты ела киви? Правда, классно? Вольдас специально водил его в рестораны, чтобы накормить всякой дорогой едой. Кто такой Вольдас — об этом потом. Еще он хотел привить Алеше вкус к хорошему вину, но это оказалось невозможным, он совсем не может пить спиртное, сразу голова начинает раскалываться. А можно еще чаю?..

Итак, денег не было, он никуда не ходил, сидел дома и читал книжки. И просто обожал Алексашина. Не читала? Он написал много потрясных, просто гениальных вещей, помимо «Третьей стражи». Например, «Зеркальная спираль». Ну, неужели ты не читала совсем ничего? Много потеряла, хотя это дело поправимое.

Школу он закончил так себе, с тройки на четверку. Ну разумеется, он уже закончил школу, а она что думала? Ему уже двадцать, а ей? Вот то-то же.

В армию его не взяли по статье. Он всегда был слабым, болезненным ребенком, состоял на учете в неврологическом диспансере, а в девятом классе ему поставили неврастению. Нет, он вполне нормальный, не больше псих, чем остальные. Но в армию с таким диагнозом не берут. Хорош он был бы в армии со своим биополем и Стражниками!

Работал в метро уборщиком. Возил по платформе такие огромные уборочные броневики, видела когда-нибудь? В метро неплохо платят, а жить на что-то надо было.

Еще тогда, а вернее сказать, всегда, с самого начала, он чувствовал себя не таким, как все. Знал, что в нем таятся необычайные способности, и нужен случай, чтобы они проявились.

Потом вышел фильм «Третья стража», и все стали по нему сходить с ума. Возникли форумы, фанаты, встречи единомышленников. Он стал тусоваться на форумах, хотя дома у него компьютера не было и приходилось сидеть в Интернет-кафе. Познакомился с другими ребятами, ходил на стрелки. Так у него впервые появились друзья.

И все же это было не то. Он знал, что рожден для другого, и ждал.

И наконец они его нашли. Настоящие Стражники. Он стал избранным, одним из них. Даже больше — он стал первым, ближайшим помощником Главного Стражника, Рыцаря Ночи. Если ему не верят, он может не продолжать.

Здесь недалеко, в одной квартире, было их пристанище. Из родительского дома он ушел, но заходил регулярно и передавал им деньги. Деньги теперь были, и куда больше, чем на работе. Вольдас не скупился. Вольдас — это и есть Главный Стражник, который нашел и избрал Рыцаря Луны. Это великий колдун. Даже сейчас он чувствует дыхание холода, когда произносит его имя.

Чем занимались Стражники, он не имеет права рассказывать, он дал клятву, а тот, кто нарушит Клятву Ночи, понесет страшное наказание. Но чем дальше, тем меньше ему все это нравилось. В какой-то момент он понял, что не должен быть с ними, с Черными рыцарями, ведьмами и вампирами. Дело Ночи чужое для него, оно разрушает его душу. Просто Алексашин слишком талантливо написал про Черных рыцарей, да и Вольдас так много сделал для мальчишки-уборщика. И все-таки он, Алеша, принадлежит не к Третьей, а к Первой страже, той, которая творит добро. Но где их искать, он не знает.

Главный Стражник, конечно, сразу обо всем догадался, скрыть от него ничего невозможно. И он, Рыцарь Луны, был изгнан и проклят. Главный Стражник просто сказал ему: иди и умри. И он пошел, не останавливаясь, под колеса на ближайшем шоссе. Хотел он или не хотел, не имеет значения. Когда говорит Главный, это сильнее тебя, понимаешь?

Но Лена в последний момент схватила его за рукав и не дала умереть. Этим наивным и благородным поступком она уничтожила проклятье. Теперь он ее вечный должник, ее рыцарь и слуга.

— Так, — сказала Лена, хватаясь за голову. — У меня уже от этих рыцарей и Стражников в ушах звенит. Их еще много будет?

— Да нет. Собственно, уже все, — ответил Алеша.

Замотанный в белую простыню, с голыми тощими ногами, свисающими с косметического кресла, он был так же похож на рыцаря, как она — на президента. Зато теперь он согрелся, оживился и уже не напоминал мокрого цыпленка или бездомного щенка. И психом он тоже не казался, как ни странно. Все, что рассказывал Алеша, звучало дико и нелепо, но Лена ему верила. Что-то было в его голосе и круглых темно-синих глазах, что заставляло ее верить даже в невероятные вещи. То есть, конечно, она понимала, что никаких рыцарей и Стражников не существует, а бедному впечатлительному мальчику кто-то с непонятной целью заморочил голову. Но сам он не врет, он действительно пережил то, о чем говорит.

— Они знают, что я не умер, и постараются меня убить, — продолжал Алеша, закутываясь в простыню с головой. — Но теперь я им не дамся. Я сам убью Главного Стражника. У меня хватит сил, надо только его найти, пока они не нашли меня.

— Не бойся, не найдут, — успокаивающе сказала Лена. Все-таки он был немного сдвинутый, и разговаривать с ним приходилось соответственно. — Кому взбредет в голову искать тебя ночью в парикмахерской? Пойду принесу твои шмотки; наверное, уже высохли. Еще чаю хочешь?

Она встала, и в этот момент снаружи раздался звук открывающейся двери. Лена вздрогнула, а Алеша в своей простыне замер и превратился в белую скульптуру.

Кто-то вошел в парикмахерскую и двигался по ней осторожными пружинящими шагами, которые в тишине звучали все ближе и отчетливее.

Лена сразу поняла, почему говорят, что сердце ушло в пятки. В груди стало пусто и холодно, а ноги онемели и не могли сдвинуться с места.

— А вот и нашли, — прошептал Рыцарь Луны. — Но ты не бойся. У меня хватит силы защитить нас. Должно хватить.

— Тихо! — шикнула на него Лена. — Свет!

Она знаком показала, чтобы он выключил лампочку, которая нависала прямо над его креслом. Шаги неумолимо приближались — тяжелые, мужские, чужие для этого аккуратного помещения, полного нежных запахов.

Алеша протянул из-под простыни худую голую руку, но дотянуться до выключателя не успел. По дороге под локоть ему попалась полочка на шарнире, крепящаяся к той же лампе. Бабах! Баночки и флаконы брызнули на пол с оглушительным звоном.

Лена в ужасе закрыла глаза.

Дверь распахнулась, хлопнув об стенку, и знакомый голос с южным акцентом рявкнул:

— А ну выходи! Руки за голову! Если есть оружие — бросай на землю!

Лена перевела дух, чувствуя, как лицо заливает краска то ли стыда, то ли радости, и крикнула в темноту:

— Саша, это я, Лена Черных! Нет у нас никакого оружия!

Механик Саша из армянского автосервиса, знакомый Карины, а с недавних пор закадычный друг Славы, мужа Вики-маникюрши, был смущен не меньше их.

— Проезжали мимо, смотрю — в окне свет мелькает. Ну и ну, думаю, не иначе забрался кто-то в парикмахерскую. Арсен, говорю, останови, надо посмотреть, в чем дело. Арсен вначале не хотел: говорит, ну его, лучше милицию вызовем и поедем, а то сами влипнем. Я думаю — нет. А вдруг Карина дверь забыла запереть, попадет ей. Мы с Арсеном вышли — дверь и правда открыта. Думаю, ой как плохо!

Переминавшийся рядом Арсен молчал, потупившись, и только кивал. Лена по-прежнему стояла вся красная, даже не слушая толком Сашу, а представляя себе, что думают о ней эти два кавказских человека, обнаружив ее ночью в рабочем кабинете с полуголым мальчишкой. Стыд и позор!

— Саша, — сказала она, чувствуя, как глупо и фальшиво звучат ее слова, — это вовсе не то… Я здесь не поэтому… Алеша прячется от каких-то бандитов, которые хотят его убить. Ночевать ему негде, вот я и пустила его в салон. А одежду положила сушиться, он весь промок, дождь был. Когда вы вошли, мы решили, что это они…

Любой Ленин знакомый мужского пола в ответ на эту речь расхохотался бы прямо ей в лицо или криво усмехнулся. Но Саша посмотрел внимательно на нее, на взъерошенного Алешу с его простыней — и поверил. Наверное, потому, что для него в ситуации, когда человека хотят убить, не было ничего неправдоподобного или смешного.

— Ага, — только и сказал он. — Выходит, мы тут кстати. А дверь почему же не заперли?

Лена растерянно молчала.

— Я открыл отмычкой, ключа у нас нет, — буркнул Алеша.

— Вот так? А отмычек, которые закрывают обратно, еще не придумали? Я тебе сделаю, — миролюбиво пообещал Саша. После чего повернулся к молчаливому Арсену и заговорил с ним по-армянски.

Арсен отвечал односложно и недоверчиво.

— Ну вот что, — сказал Саша, закончив закулисные переговоры. — Ты сама-то где ночевать собираешься?

— Дома, — ответила Лена, еще больше краснея, если это только было возможно.

— Отлично. Значит, сейчас я отвезу тебя домой, все-таки поздно уже. Арсен побудет с твоим другом. Я вернусь и останусь здесь на ночь. Утром мы позвоним Карине, чтобы она пришла пораньше с ключами.

— А зачем… — растерянно спросила Лена, — зачем вам здесь ночевать?

— Как зачем? — удивился Саша. — А если его и правда придут убить? Дверь не запирается, он один. Не возражаешь, парень?

Алеша пожал плечами, но видно было, что такой поворот событий его вполне устраивает.

— Ваш друг тоже останется в парикмахерской? — спросила Лена, когда они с Сашей тряслись на огромном, но каком-то разболтанном джипе по ночным улицам.

— Нет, домой поедет, — рассеянно ответил Саша, думая о чем-то своем.

— Так почему вы? Он бы меня отвез и поехал домой, — не поняла Лена. — А то вам ко мне тащиться, потом обратно в салон.

— Ты не знаешь Арсена, могла испугаться, — спокойно объяснил Саша.

Лена замерла в восхищении.

— Надо же, — сказала она наконец, — я не подозревала, что на свете еще существуют такие люди.

Она хотела сказать «такие мужчины», но постеснялась.

— Какие? — удивился Саша.

— Такие, как вы. Вот мой дом. Спасибо, Саша!

— Да пожалуйста, Лена, — ответил Саша, по-прежнему сосредоточенный. Видимо, к перспективе провести ночь, охраняя незадачливого Стражника, он отнесся с полной серьезностью.