Странник с побережья

Глава 2

«Венгерский танец» Брамса заиграл в третий раз, когда Дэвид, деликатно прокашлявшись, вывел Изабеллу из задумчивости.

— Ты не возьмешь трубку, прекрасная леди? О, как я завидую этому незнакомцу, который сейчас услышит твой сладкий голосок!

— Прекрати, восточный льстец! — рассмеялась Изабелла. — Это работа с арабами научила тебя произносить такие витиеватые комплименты? А-а-а… Оливер, — произнесла Изабелла в трубку довольно равнодушно.

Дэвид присвистнул, сделал круглые глаза, и комичная подобострастная гримаса изобразилась на его лице.

— Привет, — прозвучал в трубке энергичный голос Оливера. — Насколько я понимаю, ты благополучно приземлилась.

— Да, полчаса назад. Меня встретил Дэвид и везет в Эль-Гуну. Представляешь, я буду жить у самого моря…

— Знаю. Разве не я выбирал тебе тур? Изабелла, мы должны еще раз все обсудить, — твердо сказал Оливер. — Ты не можешь просто так взять и вычеркнуть меня из своей жизни. Нам надо поговорить…

— Оливер, перестань. Я уже все обдумала.

— Еще раз повторяю: обижаться на то, что я везу маму на курорт…

— Мама здесь совершенно ни при чем.

— Ну и слава богу, наконец-то я слышу разумные речи… А то, прости, мне на минутку показалось, будто ты решила разыграть у меня в офисе какую-то пошлую сценку, в стиле твоих песенок. Бель, мы взрослые люди, и иногда приходится и пренебрегать личными интересами… Вспомни, сколько раз я предлагал тебе поехать со мной в рекламные туры, и всегда ты была занята — то у кого-то диск выходил, то необходимо присутствовать на какой-то презентации, то интервью, то у тебя творческий запал… Я хоть раз упрекнул тебя?

Изабелла напрягла память, но на ум пришла только пара туманных намеков Оливера на совместную поездку, причем двух- или трехлетней давности, когда он вроде бы хотел поехать с ней куда-то не в сезон, но это не вызывало никакого энтузиазма: погода была отвратительная, смысла сидеть круглые сутки в отеле она не видела никакого, потому и отказывалась. Уж ради свадебного-то путешествия Изабелла бы перенесла любое мероприятие не задумываясь!

— Вот именно, Оливер. Пошлая сценка. Но во время этой пошлой сценки я совершенно ясно осознала: мы не подходим друг другу. Тебя не устраивает моя работа. Тебе неудобно упоминать при друзьях, что я пишу попсовые песенки. Плевать, что меня ценят и звезды, плевать, что у меня, в конце концов, имя в творческих кругах. И занимаюсь я этим достаточно успешно, зарабатывая не меньше тебя.

— Бель, не надо. Я тебя люблю. Просто это занятие отвлекает тебя от того, что я бы назвал обязанностями жены, со временем — и матери. В принципе, на мой взгляд, от этого вполне можно отказаться. Я тут подумал и решил, что действительно не стоит тянуть со свадьбой. При одном условии. Я стану единственным добытчиком в семье. А музыку твою вполне можно оставить для души. Будешь заниматься с нашими детьми на фортепиано.

— Если бы ты действительно меня любил, Оливер, ты не ставил бы дурацких условий. Я не собираюсь после свадьбы бросать дело моей жизни.

— Я сказал только, что моя жена не должна работать. Я сумею достойно обеспечить женщину, черт возьми! Мне нужна партнерша, которая будет сопровождать меня в поездках по всему свету. И это нормально! У всех коллег так!

— Начинается, — произнесла Изабелла, закипая. — Оливер, я слеплена из другого теста. Ты обязательно найдешь подходящую женщину. Но не меня. Возможно, она будет похожа на твою маму…

— Какая ты фантазерка, Изабелла! Пойми, в жизни все иначе, чем в твоих песнях! Реальная жизнь — это не шоу-бизнес. Знаешь, песенки о неразделенной любви вообще вредны для психики! А ты так глубоко в это погружаешься, будто пытаешься на себя примерить эти бесконечные ложные переживания!

Подобный разговор на повышенных тонах не был первым, что происходил между Оливером и Изабеллой. Ни для кого из них не было секретом, что занятие Изабеллы не по душе ее жениху.

— Спасибо за уточнение. А также за понимание и поддержку. И давай прекратим этот разговор, он ни к чему не приведет. Желаю тебе всего хорошего. Пока.

Изабелла с раздражением нажала «отбой». Она прекрасно знала Оливера. Он позвонит еще. Чтобы снова и снова взывать к ее совести.

— Как сильно мой друг любит тебя! Сколько искренней заботы! — проговорил Дэвид. Изабелле показалось, что в тоне его сквозила едва заметная ирония.

— Дэвид, — сказала она, — сейчас ты был свидетелем окончательного расторжения нашей помолвки.

— Не может быть! — притворно покачал головой Дэвид, не сводя глаз с двухэтажного туристического автобуса, который намеревался обогнать. — Почему? Ведь вы давно собирались пожениться…

— А, понимаешь… дальше сборов дело так и не пошло. Почему? Нам неуютно вдвоем.

— Ты удивительная красавица, и Оливер напрасно отпускает тебя так легко.

— Красота — не залог счастья, к сожалению. — Изабелла сама поразилась высокопарности сказанных слов. — Оливер очень импозантный мужчина и, кроме того, преуспевающий бизнесмен. Туризм — женский бизнес. Представляешь, сколько дам крутится рядом с ним? Он делает успешную карьеру, мой мистер Босуэлл. Ему нужна спутница, с которой он бы мог выглядеть еще более презентабельно. Но лично я меньше всего стремлюсь становиться лишь дорогим украшением мужа.

— Ох, наслушался я этих феминистских рассуждений по телевизору… — вздохнул Дэвид. — Понимаешь, детка, все мужчины собственники. Это у нас в крови. Должен сказать, что в чем-то понимаю Оливера. У него отличная профессия, знаешь, как его уважают в наших кругах! Зарабатывает он прекрасно и может удовлетворить любой твой каприз. Ты красива, умна, с чувством юмора. Он хочет иметь рядом с собой именно такую женщину, чтобы все по достоинству оценили его выбор.

— Дэвид, дело не только в этом. Понимаешь, мне казалось, что к сорока годам мужчине уже пора бы знать, какая женщина играет в его жизни самую важную роль…

— Я тебя не понял, Изабелла. Конечно же это ты! Для Оливера ты все! Смотри, какой щедрый подарок он тебе сделал! Ты будешь жить прямо на берегу моря!

Изабелла сочла благоразумным промолчать о том, что тур выкупала сама. В конце концов, даже если они с Оливером расстаются, вовсе не обязательно его коллегам и партнерам знать о том, что он сэкономил на каникулах своей невесты. Реноме портить Оливеру ей не хотелось, несмотря ни на что.

— Да, все так… Но…

— Отправил тебя отдыхать, в то время как сам трудится в поте лица… На твое же благо, между прочим. Ну же, Изабелла, не куксись…

— Дело в том, что он тоже улетел на отдых. И знаешь куда? На Таити.

Дэвид счел нужным тактично промолчать.

— Повез свою маму на острова.

— Маму? Ты шутишь, Изабелла! Ей под восемьдесят, она не очень здоровый человек и тяжело перенесет столь длительный перелет! Не понимаю, о чем думает Оливер! Вот уж поистине нелепый поступок. Не узнаю его. Всегда так рассудителен, уравновешен.

— И тем не менее это правда.

— Ну, Изабелла… Может, она его запилила. Я знаком с Оливером тысячу лет, никогда он не отличался страстной любовью к миссис Босуэлл. Так, помогал, но чтоб распространяться о ней восторженно, как, скажем, о тебе… Нет, я такого не припомню. Ты для него идеал женщины.

— Странно. Мне всегда казалось наоборот. Он столько ей уделял внимания…

— Ну, возможно, что-то изменилось с тех пор, как мы с ним виделись. Но поверь мне, Изабелла: ты лучшее из всего, что когда-либо было у Оливера. Раскрою, так и быть, тебе маленький секрет. — Дэвид лукаво покосился на свою пассажирку. — Просто он с трудом привыкает к мысли, что ему надо жить в паре. Многие мужчины такие. Потерпи, не пори горячку. То, что он придирается к твоей работе, это мелочи.

— Дэвид, думаешь, я не понимаю? Все проблемы можно решить, было бы желание. Но мне кажется, что где-то есть человек, который готов принимать меня такой, какая я есть.

— Оливер принимает. Он как-то сказал, что увидел в тебе настоящую ведьму…

— Такую страшную? — пошутила Изабелла.

— Такую чаровницу, — подмигнул ей Дэвид. — Я, например, верю в чародеев, ведьм и белую магию. Это свойственно романтически настроенным людям.

— А ты такой?

— А как же. Пять лет назад, когда умерла моя Келли, мне было очень горько и грустно. Я проклинал весь белый свет за то, что она ушла так рано и оставила меня одного. Однажды я пошел к морю, взобрался на выступ скалы, который считается в этих местах священным, упал и завыл, как зверь, пытаясь заглушить свою боль. В кровь разбил лоб и ладони. И вдруг на меня снизошла благодать, клянусь тебе, Изабелла, я услышал голос Келли! Очень отчетливо! Она утешала меня и шептала, что там, где она сейчас, ей хорошо. И я должен попытаться начать жизнь сначала, уже без нее. На обратной дороге у меня заглохла машина. Я вышел, позвонил в сервис и в ожидании эвакуатора присел на обочине. И тут возле меня затормозил автомобиль. Из него вышел человек, предложил мне помощь. Мы разговорились. Это был Оливер. С тех пор мы работаем вместе. Знаешь, он будто возник из ниоткуда. Думаю, его послала мне Келли.

Изабелла уже десяток раз слышала историю их знакомства, но не перебивала Дэвида. Ей сейчас было просто необходимо поговорить с мужчиной, с другом, попробовать разобраться в своих чувствах.

— Мне тоже, наверное, надо подняться на какой-нибудь священный утес, — мечтательно произнесла Изабелла. — Может быть, тогда и я встречу свою настоящую половинку.

— Знаешь, в Эль-Гуне столько рукотворных островков и каналов… Иногда стоишь ночью, а над тобой расстилается бескрайнее звездное небо. И хочется спросить у кого-то там свыше: а что с нами будет? И кажется, будто оттуда звучат неведомые мелодии, космическая музыка, арии богов или чародеев… не знаю.

— Именно поэтому я сюда и приехала, Дэвид. У меня давно была мечта — попробовать свои силы в написании мюзикла. Вот, кажется, образовалась некая пауза, можно сделать несколько набросков. В общем, мне надо здесь осмотреться, подумать, послушать музыку небесных сфер, как ты говоришь. Отключиться от всего суетного.

— С каким бы удовольствием я составил тебе компанию. Послушал звуки небесных сфер, посмотрел, как ты творишь. Но Эль-Гуна подарит тебе, помимо общения с небесами, еще и массу других удовольствий. Знаешь, Изабелла, я, конечно, хороший друг Оливера, но я скажу тебе, девочка: ты не должна провести эти недели вдали от людей. Окунись в водоворот беззаботной жизни, получи максимум удовольствия от отпуска. Понимаю твое смятение, но, как знать, а вдруг это последние каникулы, когда ты предоставлена сама себе?

— Не знаю, не уверена, Дэвид. В твоем обществе я бы с удовольствием провела эти дни. Составишь мне компанию?

Дэвид помедлил немного, прежде чем ответить на ее вопрос:

— Изабелла… К сожалению, на сей раз я буду вынужден тебе отказать.

— Ты серьезно?

— Боюсь, что да. Я отвезу тебя в отель, размешу, удостоверюсь, что все в порядке…

— А потом? — Изабелла с удивлением взглянула на Дэвида. — Ты уезжаешь?

— Можно сказать и так. Надо пройти обследование в больнице. Несколько дней в стационаре. На этой неделе я вверяю себя в руки эскулапов.

— Господи, Дэвид, почему ты мне сразу не сказал?

— Девочка моя, к чему добавлять отрицательные эмоции? Я же вижу, у тебя на душе неспокойно. По-моему, тебе следует обновиться за эти дни. Пусть ничто не напоминает тебе ни об Оливере, ни о делах, ни о доме. Уверен, пребывание в Эль-Гуне вылечит твою душу.

— Как здесь красиво! — не переставала повторять Изабелла.

Дэвид показывал ей ее владения. В маленьком бунгало, окна которого выходили на море, оказались две комнаты. В небольшой уютной спальне стояли широкая кровать под балдахином, большой зеркальный шкаф-купе и секретер. В гостиной удивило наличие камина и мягкого ворсистого ковра.

«За столом, что стоит у окна, будет удобно работать», — решила Изабелла, опуская на него кофр с синтезатором.

— Я надеюсь, здесь тебе понравится, — сказал Дэвид. — Кстати, в городке ты найдешь заведения, предлагающие гостям кухню едва ли не всех народов мира. Можешь устраивать себе кругосветное путешествие. Сегодня — маленькая Франция, завтра — крохотная Италия, потом крошка Мексика, за ней — малютка Япония, Индия, Китай, — словом, не соскучишься.

Изабелла проводила Дэвида до машины, и они тепло попрощались. Она еще некоторое время махала рукой, пока «лендровер» не скрылся за поворотом.

Изабелла вышла на веранду, спустилась к пляжу, к самой кромке воды, глубоко вдохнула и почувствовала, как морской воздух наполняет легкие. Она ощутила необыкновенную легкость и умиротворение, которое уже давно ее не посещало. Широко раскинув руки, она побежала наперерез ветру.

Внезапно навстречу ей выехал всадник, поначалу не заметивший молодую женщину. Изабелла резко остановилась. Лошадь, заржав, поднялась на дыбы. Человек, с трудом удержавшись в седле, попытался успокоить испуганного коня. Он спрыгнул на землю, взял лошадь под уздцы и ласково погладил по холке.

У наездника были темно-голубые глаза, открытое смуглое лицо и густые иссиня-черные волосы. Когда он встретился взглядом с Изабеллой, стоявшей босиком на песке, чуть заметная улыбка тронула его губы.

«А глаза у него как горное озеро», — подумала Изабелла, и ей показалось, что она готова утонуть во взгляде незнакомца.