Странный город

Глава 7

Она сладко сопела у меня на груди, а я перебирал ее густые длинные черные волосы. Эта ночь была дикой, и страстной девушка будто бы торопилась успеть насладиться ею, будто меня у нее могли отобрать, было в этом нечто схожее с тем, как она наслаждалась прогулкой, а я… У меня никогда такого не было, или давно не было, я не помню, со своей последней девушкой мы прожили достаточно долго, чтобы я успел забыть, что такое страсть, да и секс у нас случался крайне редко, я после работы был вымотан физически и морально настолько, что он стал для меня мукой, физически тяжелой обязанностью что ли, а тут… она была потрясающей, мало того, что она была красива, она была искусна и страстна… Я зажмурился от удовольствия вспоминая прошлую ночь.

Засунув пятерню в ее волосы, я погладил девушку по голове, волосы рассыпались между моими пальцами, и я внезапно заметил совершенно неуместный среди всего этого черного, цвета вороного крыла совершенства седой волосок, я аккуратно, чтобы не разбудить ее вырвал его и намотал на палец.

Внезапно девушка открыла глаза.

— Слышишь? — Не пожелав мне даже доброго утра встрепенулась она. — Шум да грохот? Это Василиса на своей таратайке по лежачим полицейским едет. Значит через пять минут будет тут. Одевайся быстрее, точно по твою душу, а мне надо ее встретить.

Она вскочила с кровати и как была голой умчалась из моего номера.

Я же прислушался, ничего слышно не было, но тем не менее встал, оделся, и как-то инстинктивно спрятал вырванный волосок себе в карман. Почистить зубы я не успел, во дворе и правда раздался рев двигателя Василисиного спорткара, и ее крики.

— Где этот проходимец! — Кричала жена директора института. — Где он! Дима! Выходи сам, найду, хуже будет.

Да я и не собирался никуда прятаться, быстро плеснув холодной водой себе в лицо, чтобы хоть немного освежиться и убрать из глаз остатки сна, я спустился в холл гостиницы, где уже стояла старушка уборщица, Василиса и здоровенный абмал бандитской наружности.

Я помахал им рукой и улыбнулся.

— Доброе утро дамы, и незнакомый господин. — Я был само дружелюбие, ну еще бы настроение у меня было лучше некуда. — Что за шум и крики с утра?

— Что за шум? — Едко улыбнулась мне Василиса. — Ты еще спрашиваешь, что за шум?

— Василисушка. — Старушка положила ей на плечо свою сморщенную ладошку, что подействовало на девушку отрезвляюще, она мгновенно перестала злиться и успокоилась. — Ты бы объяснила сначала, а то приехала, скандал устроила, постояльцев перебаламутила.

— Да нет у тебя постояльцев, кроме этого. — Будто сплюнув произнесла Василиса. — Да и этого скоро не будет. Ты знаешь, что он учудил?

Мы все трое вопросительно уставились на девушку.

— Он Русю подговорил в интернет начать выкладывать срамные фото! За деньги! Понимаешь? — Василиса яростно сжала кулаки. — Склоняет наивную девушку к проституции и разврату.

— А разве. — Поинтересовалась старушка. — Ее фотографий в интернете не было? Помнится на недавней планерке, как раз и поднимался вопрос этот, что местные беспределят, а девчонка страдает.

— Ну да. — Согласилась Василиса. — Но теперь то она сама выкладывает, да еще и деньги за это просит.

— И что? — Усмехнулась старушка. — Тебя возмущает, что за то, что другие выкладывали бесплатно, теперь платить придется? Василисушка, ты за что переживаешь?

— Это не все! — Вспыхнула девушка. — Он ее надоумил цепь златую в ломбарде выкупить и посадить на нее Баюна. В итоге шесть человек в больнице, и их не могут разбудить.

— А чего они к коту то полезли? — Поинтересовалась старушка. — Сказки аль песни слушать?

— Цепь снова украсть хотели — Нехотя призналась Василиса.

— Ну так и пусть поспят, пока Иван не вернется, там я им травку одну дам, пусть врачи введут ее с клистиром, и проснутся твои хулиганы, как раз, чтобы понести наказание по всей строгости закона. — Усмехнулась старушка.

— И это не все! — Василиса торжественно подняла палец. — Есть подозрение, что ему стали известны наши внутренние секреты, а ты сама понимаешь, с такими знаниями отпустить мы его не можем. Соловей Кощеевич, задержите шпиона, отвезем в институт и там он все расскажет, кто и что ему рассказал.

Старушка заступила, дернувшемуся было здоровяку дорогу, и эта сухонькая старая женщина подействовала на здоровяка, словно стоп-кран на поезд.

— Никуда он не пойдет! — Тихо, но уверенно произнесла она. — Он мой гость, а своих гостей, я сроду в обиду не давала.

— Ну да. — Задумчиво произнесла Василиса. — Тогда, может сразу сама с ним разберешься, даю разрешение, на лопату его, без согласия, ты знаешь, я имею такие полномочия.

— Пошла вон! Пигалица! — Как-то беззлобно и с презрением, будто обращаясь к ребенку, произнесла бабка. — Полномочия у нее, мне, что-то там разрешать, видите ли. Я ни мужу твоему не подчиняюсь, ни самому Бельскому. Вон из моего дома, пока я не рассердилась, а то не посмотрю на нашу с тобой дружбу, да и уведу тебя в навь, за кромку.

Василиса опешила и в глазах ее на секунду появился страх, но она его тут же спрятала за маской ехидства.

— Серьезно? — Гадко усмехнулась она. — Ты с ним? — Она окинула меня показательно оценивающим взглядом. — А ты Дима экстремал. Знаешь уже что твоя подружка людоедка? Объяснила она тебе что за лопата?

Старуха с яростью швырнула в Василису письменный набор с ресепшена, но здоровяк прикрыл девушку своим телом, после чего взвалил ее на плечо и вынес прочь из гостиницы.

Когда они ушли, старушка повернулась ко мне и начала меняться, волосы ее почернели, морщины разгладились, а ноги удлинились. Вместо бабки передо мной стояла Яра.

— Ну вот как-то так. — Пожала она плечами. — Я баба Яга, костяная нога. — Она шутливо протянула мне руку. — А это моя избушка на курьих ножках, в которую я заманиваю добрых молодцев, сажаю на лопату и ем.

— Ты правда людей ешь? — Ошарашенно спросил я.

— Ну — Усмехнулась она мне в ответ. — Ночью я же тебе ничего не откусила, вот сам и думай. На самом деле я страж… Сторожиха. Охраняю границу между явью, нашим миром и навью, миром мертвых, одновременно живу и тут, и там, одновременно и молодая девица и старуха. Всех, кого ты видел в моей гостинице, это была я, в разных личинах.

— И в бане? — Я удивленно вытаращил на нее глаза.

— И в бане, и в ресторане, и на ресепшене и уборку номеров я делаю и повар тоже я, — Усмехнулась мне Яра. — У меня с Институтом договор, они позволяют мне вести легальный бизнес, а забираю только тех, кто сам согласен. Помнишь, про лопату, кто соглашается, того я на лопату и в Навь отправляю, работа такая, но про людоедство, это байка, если бы меня Кощей воплощал или та же Василиса или даже Андрейка, так-то и было бы, но меня воплощала… другая… Ее уже нет с нами, заигралась моя матушка с мертвецами, вот и пришел за ней антиквар нечестивый.

— Антиквар? — Удивился я.

— Он самый. — Кинула Яра… вернее Яга. — Но это история долгая, да и лишняя для тебя, и так вон Василиса бесится, что ты чего-то там выведал. Не оставит она тебя в покое, она баба расчетливая, злая. Если бы не вчерашняя наша с тобой прогулка, не пошла бы я против нее, мстить она будет, опять станет многоходовые планы строить против меня, ну да ладно. Сейчас надо думать, что с тобой делать, поезд у тебя только завтра, значит сегодня в номере день пересидишь, но это только отсрочка, завтра надо до вокзала добраться, на поезд сесть, да и за пределами Короваева она тебя достать может, ее щупальца давно во внешний мир протянулись, оно конечно на пользу Института, но тебе с этого только вред

— Да что я сделал то такого? — Удивился я. — Что русалке помог, так что, мне было ее в беде бросать?

— Да не в том дело. — Рассмеялась Яра. — Хотя ход надо сказать неожиданный и забавный. Боится Василиса. Боится! Что волк или та же Руся, тебе чего то лишнего сболтнули, перестраховывается, в прошлый раз, когда чинуши про воображлятор узнали, сюда армию прислали, тут такая резня была, и наших и их полегло уйма, пришлось нам … воплотили в общем мы такое, что может на расстоянии ужас в сердца власть имущих вселить, только тогда они отстали, но все мы понимаем, что временно это. Вот с тех пор, время от времени, к нам шпионы едут со всего света, особенно мне французы нравятся, утонченные такие, «бунжур плезир, лопата? что есть лопата? как любопытно.» — Передразнила она с французским акцентом. — В общем не выпустит она тебя.

— Не выпустит. — Грустно повторил я, а потом меня вдруг осенило. — Ну и ладно, мне же все равно ехать некуда. Яр. — Я посмотрел в глаза девушки. — Я же бросил все, что было в жизни, купил первый попавшийся билет на поезд дальнего следования и помчался куда глаза глядят. Почему не сюда? Может найдется мне тут дело какое-нибудь. Может именно сюда я и ехал?

Она с сомнением смерила меня взглядом, что кстати уязвило мое самолюбие, потом почесала затылок и наконец то, что-то для себя решила.

— Ладно! Наберу Кощею, пусть решает сам. Может эта чушь с судьбой и сработает. Он после того, как книжек фантастических начитался очень уж в судьбу уверовал. — И она, цокая каблучками удалилась в служебное помещение, а я отправился к себе в номер досыпать.

Вот только сон не шел совершенно, я лежал на кровати и смотрел в потолок, и мучили меня вовсе не угроза смерти, и не то, как мне теперь выбраться из этого странного городишки, вообще надо сказать, что когда я решил порвать с прошлой жизнью, во мне что то серьезно поменялось, я совершенно и без проблем воспринял и говорящего волка и то, что русалки существуют, на самом деле даже видя то, как дедок выпрыгивает из окна движущегося на всех парах поезда, бури эмоций в моем сердце это не вызвало, все было даже как то буднично, и прозаично, на уровне, будто кофе пролил, на документы, неприятно, волнительно, но по сути ничего ведь страшного. Эмоции за все эти дни я испытал лишь один раз, нежность, и вызвала их эта девушка, которая на деле оказалась хтоническим монстром из русского фольклора, старухой с костяной ногой. И что характерно, произошло это даже не ночью, прошлая ночь была просто логическим и очень приятным завершением, сейчас я лежал на кровати, смотрел в потолок и вспоминал, как она танцевала на газоне. И вспоминая это я улыбался как дурак.

Раздался стук в дверь, и Яра, не дожидаясь приглашения вошла в мой номер и присела на край кровати, я протянул к ней руку и нежно погладил по спине, от чего она вздрогнула.

— Костя трубку не берет. — Грустно выдавила она из себя. — Наверняка Василиса подсуетилась, Розе с Бэллой взятку подсунула или угрожала.

— Не переживай. — Я улыбнулся ей. — Знаешь. Я тут подумал, вчерашний день, за последние лет десять, был первым днем, когда я жил по-настоящему, не думая ни о том, что будет со мной завтра, ни о том, как буду платить по счетам, ни о том, что я кому-то там чего то должен. А еще, в нем была ты. — Я поднялся с кровати, присел с ней рядом и обнял ее. — Спасибо тебе за вчера.

Она отпрянула на меня и посмотрела со злостью и каким-то презрением.

— И сейчас ты скажешь, что просто сдашься и сдохнешь? — Она одарила меня презрительной улыбкой.

— Нет. — Я помотал головой. — Это до вчерашнего дня, я сдался и ехал подыхать. У меня даже план был, ехать куда глаза глядят, а там, когда закончатся деньги, то руки на себя наложить. А вот вчера я понял, что в этой жизни есть нечто прекрасное, что приносит счастье и радость. Поэтому план мой таков, ты мне сейчас приготовишь умопомрачительный обед, а потом я сам поеду в Институт и попаду лично на прием к Кощею вашему, раз он трубки не берет.

Яга задумчиво посмотрела на меня, поцокала языком, поцеловала меня в лоб, потом в губы и тяжело вздохнув встала.

— Я сейчас сварганю чего-нибудь. — Бросила она мне выходя из моего номера. — Обед подам в постель.

Дверь за ее спиной закрылась, а я откинулся на кровати и снова с улыбкой вспомнил ее танец.

— Вот и как ты можешь, кофе с соленым помидором есть? — Яра прижалась своей восхитительной грудью ко мне под одеялом. Мы лежали тесно прижавшись, разметав подушки и простыни по всех кровати, а рядом на тумбочке стоял разнос с едой, среди которой были и огромная тарелка с пловом, и вареное мясо, и густой наваристый бульон с лепешкой и как раз блюдце с разными соленьями, из которого сейчас я и утащил соленую помидорку, которую запивал кофе, и ведь знаю, что это неправильно, а вот захотелось.

— Решил попробовать. — Пожал я плечами. — Кто мне запретить может? Не помру же я от помидора.

— От помидора не помрешь. — Яра поцеловала меня в грудь, я никак не мог начать ассоциировать ее со старухой, ну какая она баба Яга, если у нее ноги вон не костяные, а очень даже длинные, красивые и стройные, и ступы у нее нет, хотя…

— Яр… — Я чмокнул ее в темечко. — А у тебя ступа есть?

— Не знаю. — Пожала она плечами. — На кухне, наверное, есть, ступа и пестик. Ты что-то дробить собрался? Сразу говорю, она только для пищевых продуктов.

— Да нет! — Я поднялся на подушках и повернул ее так, чтобы смотреть в глаза. — Я про ту, в которой баба Яга летает.

— Ааааа- Понимающе протянула девушка. — Нет, такой нет, да я, стыдно признаться и высоты то боюсь. Машина есть, ничего особенного, старая королла, но я тебе ее отдать готова, хочешь в институт едь, хочешь попробуй из города сбежать.

— В Институт поеду. — Хмуро произнес я. — Бежать некуда, да и убегу, мне что всю жизнь оглядываться, не послала ли Василиса за мной команду ликвидаторов. У нее же наверняка уже все мои данные есть, я при въезде в город паспорт показывал местным, а значит она уже знает, кто я, кто и где живут мои родители, кто друзья и прочее, а я уж простите не профессиональный уголовник, чтобы суметь скрыться от преследования, да и денег осталось чуть.

— Денег я могу тебе дать. — Предложила было Яра, но я категорически отказался, нет уж, решение было принято, одно дело бежать от себя и проблем, другое от кого-то. — Ладно. — Яга согласно кивнула. — Тогда прими хоть такую помощь. — Она вытащила из-под одеяла сверток, и где она там его прятала, и протянула его мне. — Классика. Три предмета. Гребешок, платочек и колечко. Ты сказки читал? Гребешок бросишь за спину, куда он упадет там лес вырастет непролазный, платочек, там куда он упадет озеро, глубокое. Ну а колечко, это граната осколочная!

— Чего? — Я вытаращил на нее глаза. — Какая граната?

— Говорю же, осколочная! Аналог РГД 5. — Снисходительно объяснила мне она. — Вот так камушек поверни, и через три секунды взрыв. Все в лохмотья, включая тебя, если не спрячешься. На пальце носить не советую, а то были случаи, в нервной ситуации начинают колечко теребить, случайно крутанут камушек и все, рука на улице Советской, нога на площади Ленина.

Я взял подарки и нацепил перстенек на безымянный палец правой руки, Яга неодобрительно посмотрела на это.

— Так. Добрый молодец. — Она хмура смотрела мне прямо в глаза. — Не знаю, чего уж ты там себе на воображал, но отношения у нас с тобой, хоть и приятные, но крайне несерьезные, так что, если ты вдруг решил, что колечко какой то смысл имеет из разряда обручальных, то забудь.

— Да ничего я не на воображал. — Я чмокнул ее в нос. — Мы знакомы с тобой два дня, просто так удобно и все. Мне уже четвертый десяток, я в любовь с первого взгляда уже лет двадцать не верю, но скажу честно, ты мне понравилась, к тому же, это ведь идеально, когда подружка может менять форму. Можно каждую ночь проводить с новой девушкой и совершенно безнаказанно. — Яга прыснула от смеха, но внезапно стала серьезной.

— Ты тоже ничего. Но я тебе гарантию даю. Василиса сделает все, чтобы нас с тобой разделить. — Она грустно вздохнула. — Такая уж у нее натура. Наиболее выгодно держать всех по отдельности, не давать сбиваться в группки и кружки по интересам. Корпоративная этика.

Машинка у Яги и правда была старенькая, годов, наверное, еще из девяностых, зато крепкая и завелась с пол оборота, двигатель работал тихо и ровно, не то, чтобы я разбирался как он должен работать, у меня машины то никогда своей не было, права были, а машина оказалась экономически не выгодным предметом. Бывшая, кстати вечно пыталась меня этим уязвить, что я взрослый мужчина, а езжу на метро, ну а если на метро быстрее, и к тому же метро не надо искать, где запарковать, его не надо обслуживать и страховать, ну а чтобы съездить на шашлыки на природу раз в два года, можно и арендовать тачку.

— Ты водить то умеешь? — Запоздало спросила меня Яра, я лишь кивнул и поцеловав ее на прощание уселся за руль, потом чертыхнулся и пересел, у старых тойот руль оказывается был справа.