Странный уик-энд инспектора Веста

Глава 10 Продолжение

Действительно миссис Маргарет Тентенден была удивлена аппетитом гостей. Она приготовила заранее добавочные блюда и приняла всех с очаровательным радушием.

Эти Тентендены составляли курьезную пару: он, довольно тяжелый, как внешне, так и по уму, настоящий тип провинциального суперинтенданта, честного, но пленника своих принципов.

Она, высокая, очень элегантная, причесанная и подкрашенная с большим искусством, женщина, которую легко представить себе в высшем лондонском свете. Тем не менее, они казались очень счастливыми оба, и нежный взгляд Маргарет, устремленный на Артура, дал понять Весту, что внешние признаки обманчивы.

Миссис Тентенден сумела окружить своего мужа обстановкой элегантной и рафинированной.

Обед был удачным и прошел очень оживленно. После обеда она скромно удалилась.

— Вы пройдите в гостиную покурить, пока я здесь немного уберу. Потом, я прошу меня извинить, мне совершенно необходимо по общественным делам — Бог знает, когда они окончатся.

Трое детективов комфортабельно устроились в гостиной. Перед каждым стоял стакан с виски, которым они собирались угоститься.

К несчастью, телефонный звонок нарушил их приятное времяпровождение. Тентенден прошел к телефону и скоро вернулся.

— Мне позвонили из госпиталя: Блек пытался покончить с собой. Он выбросился из окна своей комнаты на третьем этаже и остался жив лишь благодаря одежде, которая зацепилась за какой-то крючок.

— Он ранен?

— Нет.

— Он пытался покончить с собой, — задумчиво пробормотал Вест. — Но можно принять такой акт и за признание вины.

— Так вы не отступитесь от своего, — проворчал суперинтендант, внезапно став вновь агрессивным.

— Не знаете ли вы, нашли велосипед Дорис Блек?

— Нет, пока нет.

Вест с усталым видом потер глаза, потом обратился к своему помощнику:

— Старина Броун, я очень огорчен, что приходится прервать ваш отдых, но совершенно необходимо узнать, не обнаружили ли чего-нибудь нового около силосной башни. Идите, убедитесь сами и заодно узнайте, в каком состоянии находится Блек.

Броун, заинтригованный враждебностью суперинтенданта, сразу же встал: ему не особенно хотелось присутствовать при возможном объяснении двух детективов.

Броун угадал верно, и как только он вышел из комнаты, Вест решил раз и навсегда устранить непонимание между ним и Тентенденом.

Обращаясь к суперинтенданту, он сказал:

— Так больше продолжаться не может, Артур. Вы думаете, что я решил вынудить Блека к самоубийству, но вы ошибаетесь. В этом повинна его жена, и вы это понимаете так же, как и я, ведь правда? Если вы так упорно настаивали, чтобы кто-нибудь из Скотланд-Ярда приехал проводить следствие в Корби, то только потому, что сомневались в последствиях ваших собственных действий, если кто-нибудь из ваших знакомых станет подозреваемым.

Тентенден пожал плечами, потом вздохнул и сказал:

— Да, вы попали в точку. Я признаюсь, мысль о том, что Чарли Блек может оказаться виновным, для меня невыносима. Я всю жизнь знаю его, мы протирали вместе с ним штаны на школьной парте, Он даже однажды спас мне жизнь, вытащив меня из реки. Говоря это, я настаиваю на своем мнении, что вы обращаетесь с ним жестоко и даже грубо.

— Возможно, вы правы. Я буду рад публично признать свою вину, если он не виновен. Но я повторяю вам, что если бы вы мне рассказали его историю в самом начале следствия, я не был бы вынужден выпытывать у него правду таким образом.

— Может быть. Что вы хотите, чтобы я теперь сделал? Рассказать все вам?

— Да, пожалуйста.

— Чарли был влюблен в Дорис в течение ряда лет, но никому об этом,не говорил, даже своим самым близким друзьям, к которым принадлежу и я. Его первый брак был очень удачным и он, без сомнения, боялся проделать новый эксперимент. Но все же он решился: Дорис Миллер, это была ее девичья фамилия, сразу же согласилась стать его женой. Но я скоро понял, что он не очень подходил к своей молодой жене. Он испытывал к ней чувство обожания, но не решался ее трогать. А у меня создалось впечатление, что это ее мало устраивало. Приблизительно три месяца назад, я не знаю по какой причине, она увлеклась Иенсеном. Каждый раз, когда Чарли отправлялся играть в карты в таверну, она ходила к Иенсену на фабрику. Несмотря на предосторожности, которые она предпринимала, ее все равно увидели, и два или три языка немедленно рассказали мне об этой новости. Из страха, чтобы Чарли ничего не узнал, я отправился к Сиднею Ричардсону. Я рассчитывал, что он запретит своему ночному сторожу принимать посетителей во время работы.

Он помолчал, потом продолжил:

— Но Ричардсон не сделал этого, чему я был очень поражен.

— Это объясняет его поведение, когда он узнал о смерти Дорис Блек.

— Без сомнения.

— И вам не кажется это удивительным?

— Да. Но это вообще странный человек. Он очень изменился со времени последней забастовки. Когда вся страна уже перестала работать, он был так наивен, что верил, его рабочие не последуют приказам своего синдиката только ради того, чтобы доставить ему удовольствие. Когда же он был поставлен перед свершившимся фактом, то собрал всех старых мастеров и начальников, чтобы просить их обратиться к рабочим. Один из них был особенно уважаем рабочими: он, единственный, еще мог повлиять на них.

— Я догадываюсь… Чарли Блек?

— Точно. Для этого существует несколько причин: прежде всего он один из самых старых здесь. Потом это человек порядочный и честный, и все его очень уважают.

Роджер Вест, не дрогнув, выслушал этот укор и только кивнул головой.

— Между тем на этот раз его не послушались?

— Нет, это было не так. Ричардсон попросил Чарли Блека повлиять на своих товарищей, но тот категорически отказался. Это ничего бы не изменило. Но после этого Ричардсон посчитал его ответственным за забастовку и затаил против него зло и, мне кажется, что из чувства мести он не запретил Иенсену принимать на фабрике Дорис Блек.

Не успел Вест сказать что-либо, как снова зазвонил телефон.

Тентенден протянул трубку своему коллеге.

— Это вас.

— Хэлло? Это вы, Броун? Что нового?

— Нашли велосипед Дорис Блек под большими ветками около башни. Также обнаружены следы Блека очень близко от этого места.

— Хорошо, больше ничего?

— У нас есть еще рапорт доктора Овена.