Странствие во тьме

5

Ветле лежал на кровати в таверне, где они остановились переночевать. Он ворочался и метался. Его беспокоил ужасный сон.

Вообще все складывалось хорошо, ничего не было такого, что бы заботило его. Он произвел очень хорошее впечатление на всю эту высокопоставленную семью, и они с удовольствием занимались с ним, понемногу обучая его во время поездки испанскому языку. Ветле, как уже говорилось, был одаренным мальчиком, схватывал все быстро. Маленькая девочка была от него в восторге. Большой, почти взрослый мальчик, что еще нужно девятилетнему ребенку?

Сон возвратился к Ветле. Который уже раз, сказать невозможно.

Некто обращался к нему из бесконечного пространства:

«Опасность приближается, — жалобно кричал голос. — Она на подходе, Ветле. Будь осторожен! Некто идет, и мы не в силах защитить тебя от него!»

«Почему?» — спрашивал он. Но ответ терялся в нечетких звуках вечного эха сна.

Эти слова были единственными, которые он, проснувшись, помнил.

Естественно, во время поездки гранда на автомобиле возникали и проблемы. Даже если война и обошла Испанию стороной, все же огромная тень мировой беды висела над этой страной.

Повсюду была нехватка бензина, угрюмое отношение к богатым, которые могли позволить себе такую роскошь, как автомобиль, держали в своих руках власть… Все это удлиняло поездку. Но для Ветле выигрыш во времени все же был огромным. Он не смог бы двигаться вперед лучшим образом. Не сумел бы так хорошо познакомиться с чужой страной, фантастически красивой. А рассказы его хозяев помогали ему познать Испанию и ее народ. Конечно, сведения, получаемые им, были несколько приукрашенными, ибо рассказчики принадлежали к высшему обществу и смотрели на все с точки зрения своего класса. С некоторым пренебрежением отзывались о бедных и, естественно, с восхищением говорили о своем превосходстве. Ветле не понимал и половины того, что они говорили, но за время поездки он познал многое.

Они пригласили его пожить вместе с ними в их огромном дворце в Кордове, и он провел там целые сутки. Но нужно было двигаться дальше.

Сцены прощания были трогательными, он должен обещать писать им письма, и не может ли он заехать к ним на пути домой?

Он попытается, сказал он, но сам не верил в это.

Как он поедет обратно, Ветле не имел ни малейшего представления.

* * *

Некто получил новый сигнал. Он прозвучал в его голове.

«Мальчишка приближается. Будь готов! Он не должен попасть в замок».

Некто вяло повернулся. Радостное настроение возросло. Мальчишка здесь!

Сам Некто также был на пути к болотам, где находился замок. Но никогда не заглядывал в города и деревни. Он долго пролежал в глубоком сне, и лишь недавно был разбужен. Питался рыбой и мелкими зверюшками, и все это ел в сыром виде. Некто лежал в тайнике и ждал, когда в его теле нарастет злоба, которая становилась все сильнее, и он сможет помериться силами с людьми.

Сейчас настало его время.

Великий магистр призвал его.

Мальчишка? Переломаю ему все кости, только хруст будет стоять.

Повелитель будет доволен.

* * *

Ветле написал домой письмо, чтобы успокоить родных. Он не стал рассказывать о многом, сообщил только, что он чувствует себя хорошо, что у него появились добрые влиятельные друзья, и что скоро он вернется домой. Как только выполнит задание. Слуга гранда отнес письмо на почту.

После этого Ветле почувствовал себя спокойнее. Он беспокоился о тех, кто остался дома. Не хотел, чтобы они боялись за него. У него же все так чудесно складывается!

Вскоре после прибытия в Кордову между ним и грандом состоялся серьезный разговор. Гранд спросил у Ветле, где живет его отец.

Мальчик растерялся.

Рассказывать длинную и невероятную историю о Людях Льда было бессмысленно. Даже если он рассказал бы только о месте с нотами и о Тенгеле Злом, это было бы слишком многословно и непонятно и привело бы к большому числу новых вопросов, которые в свою очередь потребовали бы от него рассказа всей истории.

А этого он бы не смог сделать, поскольку запас испанских слов был так мал.

Поэтому он сказал, что его отец живет в замке, расположенном на болотах.

— В Лас Марисмас? — скептически переспросил гранд. — Но там нет никаких замков.

— Нет, я не знаю находится ли он в Лас Марисмас, — ответил Ветле, пользуясь энергично руками небольшим запасом исковерканных испанских слов. — Знаю только, что расположен он в районе дельты Гвадалквивира.

— Но дельта Гвадалквивира огромна! — воскликнул гранд. — Больше ничего у тебя нет?

— Есть подробные инструкции. Мне нужно только добраться до определенного места. От него я знаю дорогу.

— Хорошо, будем надеяться. Твой отец знает, что ты приедешь?

— Нет, вовсе нет. Он там в качестве пленника, — врал Ветле. — Я освобожу его.

Дальше плыть он так не может! В глазах гранда он увидел удивление.

— Это не столь опасно, — успокоил его Ветле. — Мой отец содержится там почти как раб. Он… немного потерял рассудок. (Прости, папа Кристоффер!)

— Но зато у сына его сметки хватает, — сказал испанский аристократ. — Твои намерения, Ветле, спасти отца, прекрасны. Но как он там оказался?

На это Ветле не смог придумать ответа, поэтому он сослался на плохое знание испанского языка. Сейчас он был впервые рад тому, что знает столь мало.

Гранд сказал, что он с удовольствием подвез бы Ветле и дальше, но он должен наконец заняться своими предприятиями.

Мальчик это прекрасно понимает и благодарит за все то, что для него уже было сделано. Боже, неужели он еще продолжит свои вопросы?

Испанец задумался:

— Мне кажется твой рассказ о замке на болотах весьма странным. Замки всегда окружены деревнями, в которых живут подданные. А в тех краях, насколько мне известно, таких деревень нет.

Он выглядел несколько растерянным.

— Если только не… Я слышал рассказы об одном замке там на болотах, но это было давно. Старая мавританская крепость. Но она находится очень далеко на юге.

— Именно мавританская крепость!

— Она построена на скале. И попасть в нее из-за окружающих болот почти невозможно.

— Тоже верно, — энергично произнес Ветле.

— Ну, — тогда добираться тебе до нее далеко. И путь опасен. Земля там коварна, почти одни топи, ни одного сухого и твердого места под ногами. Но, если мы говорим об одном и том же замке, то я могу дать тебе небольшой ориентир. Деревня, принадлежавшая… Там вблизи есть руины, полузасосанные болотом. Они известны под названием Сильвио-де-лос-Муэртос.

Ветле отчаянно пытался понять бурный поток испанских слов гранда.

— Что это значит?

— Во время владычества мавров население жило в постоянном страхе перед жестоким владельцем замка. Я не слышал, как его звали, да это и не существенно. Люди ежедневно вынуждены были хоронить своих близких, которых замучили до смерти или просто убили. Но вот в деревне появился человек и выступил в их защиту. Он хотел отомстить за убитых, потому что состоял в родстве с крестьянскими семьями. Что с ним произошло, если он и победил в борьбе, я не знаю. По всей вероятности, кончил он плохо. Но деревню с тех пор стали называть в его честь Сильвио-де-лос-Муэртос. Сильвио друг умерщвленных или в прямом переводе: Сильвио умерших.

— Замечательно, — со вздохом произнес Ветле.

— Да. Спроси об этой деревне и ты попадешь туда, куда стремишься.

— Обязательно, — пообещал с благодарностью Ветле.

При отъезде его обильно снабдили едой и деньгами. Дали не взаймы, а подарили! Ветле понимал гордость гранда, а о своей ему пришлось забыть.

Теперь мальчик мог ехать поездом до конечной остановки. А после этого идти пешком.

Лас Марисмас не пригодна для поездов и автомобилей и даже пешеходов. Этот район доступен лишь птицам да зверям.

Следуя совету гранда, Ветле поехал не через Севилью, а поездом вдоль невысоких гор, окружавших берега реки. Затем он продолжил путь пешком по этой же цепи холмов, до места, с которого вечером одного дня увидел низину вокруг реки Гвадалквивир. По-арабски — Вади-аль-Кебир, что означает «Великая река».

«О, небо!» — подумал он. То, что открылось его взору, было лишь малой частью огромной территории. Вероятно до Лас Марисмас было еще далеко. Сейчас от усталости у него было подавленное настроение, и он понимал, что будет очень трудно отыскать замок. Во всяком случае, пока он не видел никакой крепости на расстоянии многих миль вокруг.

Вдалеке на холмах виднелись небольшие деревни с белыми стенами домов и обязательной церковью в центре. Ландшафт в низине поражал своим многообразием. Далеко на юге река делилась на несколько рукавов, протекавших по территории, залитой водой, на севере растительность была более пышной и деревни там располагались близко друг к другу. Уже внизу под ним начиналась болотистая местность, дом здесь не построишь. Вероятно, тут делать нечего, а дальше на юг еще хуже. Заболоченная, опасная местность.

Однако подальше на равнине он разглядел и другое: мощные рукава реки исчезали в заболоченном мертвом лесе, который выглядел поразительно. Словно ничто не могло ужиться в его деревьях, стремившихся ввысь к небу, ради того, чтобы листья смогли уловить немного солнечного света. Стволы же производили такое впечатление, словно они были подвешены, как будто их вытягивали вверх. Ветле решил, что они абсолютно голые, хотя видеть этого на таком большом расстоянии он не мог.

«Этот лес не очень стар», — подумал он и оказался прав. То, что сейчас наблюдал Ветле было концом целой эпохи. Позднее всю эту территорию люди превратили в плодородные пашни, но ему это было неведомо.

Ветле терзали сомнения: где же находится Лас Марисмас, этот большой птичий рай — по ту сторону леса, или на север от него, или же в нем самом. Сейчас он не видел ни одной птицы, они, видимо, улеглись спать.

Хотя что ему за дело до Лас Марисмаса? Он же приехал сюда не птиц изучать.

Он должен найти замок среди болот.

Опустился вечер. Красное солнце Испании закатилось. Ветле следовало бы отдохнуть.

Но он сейчас возбужден, не надо падать духом. Так близко к цели после бесконечно длинной дороги!

Он пойдет дальше.

Но куда? На север или на юг?

По всей вероятности, на юг. Он должен спуститься вниз на равнину, нельзя оставаться здесь на вершине холма. Но склон покрыт густым лесом, он потеряет ориентиры.

Да и после нападения близ границы ему не нравится больше находиться в лесу. Чепуха, где его мужество?

Ветле уже спустился до половины склона, пробираясь по быстро темневшему лесу, и тут в испуге остановился.

Прошлое нападение потрясло его. И, может быть, это сослужило ему хорошую службу, ибо сейчас он так боялся повторения кошмара, что бросился на землю, спрятавшись за густой куст.

Он слушал, а сердце его беспокойно и громко билось.

Тишина! Словно тот, другой, стоял тоже прислушиваясь.

Но вот тишину нарушило какое-то существо, начав движение снова. Тяжелые, волочащиеся шаги, громкое хрюканье и стон. Что-то огромное и толстое продиралось вперед.

К кусту, за которым спрятался Ветле.

Этого он не вынес. Вскочил и со всех ног пустился в темноте бежать вниз по склону, спотыкаясь, падая, ударялся о что-то. Его царапали ветви, ноги застревали между выступавшими из земли корнями. Очертя голову, мчался он, до смерти перепуганный тем, что недавно слышал.

Он не знал, что за звери водились в округе. Он решил, что это должно быть шел кабан. Однако ему казалось, что двигалось нечто большее. Носорог? Конечно нет, он ведь не в Африке!

Медведь?

Нет. Он сомневался, что в Испании водятся медведи. Хотя, что ему об этом известно?

На какого-либо другого зверя он не мог и подумать. Это не было животным из семейства кошачьих! И не буйвол и не вол, не лось, звук был совсем не такой.

Ветле охватила жуть, когда он подумал, что это вовсе не зверь. Это что-то иное.

Мысль потрясла его.

«Некто на подходе», — крикнул кто-то во сне.

Некто. Да, это совпадает. Тот, кого он слышал, был Некто.

Не зверь, не человек, а Некто.

Ветле наконец выскочил из леса и упал, растянувшись на животе, внизу на равнине.

Никаких звуков со стороны леса не раздавалось. Видимо, его не преследовали. Или его быстрый мальчишеский бег спас его.

Он был больше уверен в последнем. Некто охотится за ним. И этот Некто настроен исключительно враждебно, это он ощущал каждым своим нервом. Существо, кем бы оно ни было, шло убить его.

Его!

В жилах Ветле текла кровь Людей Льда, и он был уверен в своей правоте.

* * *

Голос, тот отвратительный, липкий голос прозвучал вновь:

«Раб! Несчастный трус! Ты догнал его и не сумел убить. Такое не прощается!»

«Он был очень быстр», — мысленно ответил Некто.

«Ты был неповоротлив! На следующий раз позаботься о том, чтобы подобраться к нему неслышно! Даже если тебе потребуется несколько часов!»

«Я ошибок не повторяю», — проскрипел внушающий страх голос. — «Я самый сильный в мире!»

«И самый глупый», — закончил про себя мысль Тенгель Злой с кислой миной на лице. — «Приходится пользоваться помощью таких идиотов! Но когда это необходимо, такая скотина подходит больше всего. Поистине непревзойденный!»

Он улыбнулся про себя. Когда ноты будут найдены, владельца их заставят проиграть сигнал. И… на земле наступит время Тенгеля Злого. Владычество, которое будет длиться тысячелетиями.

До места его отдыха издалека, из других стран долетал гром пушек. Он видел, как люди ползают вместе с крысами по окопам, как боевые корабли в открытом море топят суда, или тонут сами, и его сердце восторженно радовалось.

Его рук дело!

Он закрывал глаза на то, что власть имущие были столь же виновны, как и он.

Тенгель Злой не желал ни с кем делиться честью опустошения земли!

* * *

Ветле в ужасе осмотрелся вокруг, цепенея от ноющих и кровоточащих ран. Сверху с холма обозрение было хорошим, он видел дорогу, по которой мог бы идти, если бы спустился вниз на равнину. На юг, потому что он все больше и больше убеждался, что двигаться ему следует туда.

Сейчас же обзора у него не было и он вообще не видел дороги.

К тому же стало темно. В этой стране никогда не бывает долгих сумерек или медленного наступления темноты. Здесь переход от дневного света к ночной тьме происходит очень быстро. Правда, сейчас еще было не совсем темно, но скоро тьма воцарится полностью. Думая о кровожадных зверях, которые видимо водятся в этих краях, о чудовищах, с одним из которых он недавно повстречался, мальчик почувствовал себя, мягко говоря, весьма расстроенным.

При всех условиях ему нельзя находиться там, где он недавно был. Он должен идти вперед по равнине.

Остается только двинуться в путь.

До сих пор он шел большей частью по твердой земле, по красной или золотисто-желтой глине, которая, высыхая, прекращалась в пыль. Иногда он встречал песок, но почва всегда была исключительно сухой.

Сейчас он увидел иную картину. Он оказался на влажной земле вокруг Гвадалквивира.

Здесь вблизи опушки леса местность была еще не болотистой. Роскошной, хотелось ему сказать. Он шел по густой траве, иногда даже немного грязной, но не пугающей. Он держался на приличном расстоянии от леса, но и не забредал далеко в непроходимые дебри долины. Он не мог видеть линию горизонта то ли потому, что было так темно, то ли потому, что появился туман.

Вокруг ни одного огонька.

Ложе Гвадалквивира нельзя было назвать долиной, оно представляло собой необыкновенно широкую равнину, и Ветле остерегался заходить слишком далеко. Пока. Он сначала хотел осмотреться в ближайшей округе.

Почва под ногами становилась все более заболоченной, поэтому ему пришлось снова идти ближе к лесу, хотя он и не хотел этого, так как он до смерти боялся чудовища. Но ему пришлось, иначе он рисковал скоро очутиться в одном из ближайших рукавов Гвадалквивира.

С ужасом в глазах он то и дело оглядывался через плечо, опасаясь, что Некто набросится на него сзади. Поэтому шел он так быстро, как мог и успел уйти довольно далеко.

Именно в тот момент, когда он подумал, что так он дальше идти не может, ибо был измотан до предела, он наткнулся на полоску земли, которая была похожа на борозду.

Пашня здесь? Он почувствовал облегчение. Значит, здесь вблизи люди. При них чудовище не осмелится напасть.

Он перешел пашню, но нигде не увидел и признака человеческого жилья. Все тело болело после тяжелого спуска по склону холма. Видимо, у него полно ран. Брюки набухли кровью и не сгибаются в коленях, ладони исцарапаны, глаза залила кровь, капавшая из царапины на лбу. Сейчас кровь остановилась, но одежда повсюду разорвана.

Ветле из рода Людей Льда, четырнадцати лет, чувствовал себя очень одиноким, усталым и испытывал огромный страх. В глазах — слезы от отчаяния и потери всякой надежды.

Внезапно он остановился. Дом? Конечно! Дом! Четырехугольное строение, сложенное из камня, вероятно, — помещение для хранения продуктов земледелия. Он двинулся дальше в надежде найти еще несколько домов, но, не обнаружив больше ничего, вернулся обратно к этому зданию и вошел в него через низкую дверь.

Почувствовав запах земли, он понял, что предположил правильно: это был амбар. Сейчас пустой. Но в одном из углов он наткнулся на груду корзин и мешков. Ветле расстелил мешки, соорудив из них для себя постель. Какой контраст с шелковыми простынями роскошной постели в Кордове!

Он обследовал дверь и понял, что, несмотря на некоторые трудности, ее можно закрыть изнутри на засов. Сделав это, он почувствовал себя немного увереннее. Потом он свернулся калачиком на своей «постели» и заставил себя не думать о крысах, пауках и пресмыкающихся.

Он проснулся. И не мог понять что сейчас, вечер, ночь или утро. Было темно, хоть глаз выколи, и он не знал, есть ли у помещения, где он укрылся, окна.

Что-то разбудило его.

Ветле лежал, не двигаясь, и слушал. От страха задержал дыхание. Ему хотелось, чтобы рядом с ним кто-нибудь был. Кто угодно. Мама, папа, а еще лучше…

Тело пронзила сильная дрожь.

Снаружи кто-то крался вдоль стены.

Стены были не толстыми, и он мог слышать, как кто-то прикасался к ним. И противно хрюкал.

Некто проявлял нетерпение. Вот он добрался до двери, ощупал ее и попытался открыть.

«Засов? Его примитивная защита, выдержит ли она?» — думал Ветле, прижимаясь все плотнее к стене. Он сидел там, охваченный паническим ужасом.

Ветле узнал эти звуки. Такое же существо, что и там наверху, на холме. Но было ли оно тем же самым, сказать невозможно.

Кабан?

По-прежнему ему казалось, что это наиболее правильная догадка.

Но тот, кто возился снаружи, был гораздо крупнее.

Сильный удар по двери, и сердце Ветле сжалось от страха.

Нет, нет, тот не сможет так пройти через дверь!

Еще удар, дверь захрустела. Но выдержала. Пока.

Ветле по возможности бесшумно подкрался и оперся спиной на дверь. Кто-то принюхивался через щель в двери, расположенную так высоко, куда кабан, даже стоящих на задних лапах, не смог бы достать.

Ветле весь трясся от страха.

То, что произошло потом было таким неожиданным и быстрым, что он не успел отскочить.

Прочная дверь с грохотом треснула и в ней образовалась щель. Ветле почувствовал, как что-то сильно, как когтями рвануло его руку. Что-то, похожее на лапу или руку, просунулось через разрушенную дверь и нашло его. Лапа тут же втянулась обратно, и Ветле почувствовал боль, которая медленно становилась все сильнее, и подавил рыдания, охваченный необыкновенным ужасом.

Неужели здесь действительно водятся медведи?

С фатальной готовностью к смерти он ожидал четвертой попытки, окончательной. Подумал было собрать разбитые доски двери, поставить их на место и держать, упершись в них пятками, но тут же понял всю бессмысленность такой затеи.

Ну… Четвертая попытка. Давай!

Но ее не было.

Вместо этого он услышал, что волочащиеся шаги быстро удаляются.

И сразу же после этого он услышал голоса. Нормальные человеческие голоса.

Люди шли и разговаривали.

Посреди ночи?

Он, видимо, должен предупредить их?

Осторожно, осторожно рискнул Ветле отодвинуть засов и посмотреть в щель.

Было самое раннее утро, такое раннее, что вокруг было скорее темно, чем светло.

Дикий зверь? Где он?

Он видел контуры небольшого леса, или может быть кустов. Именно этим путем удалялись волочащиеся шаги.

Туда ему идти не следует.

О, рука, горит, как в огне! Он зажал ладонью другой руки пораненное место и почувствовал, как теплая кровь полилась по пальцам.

Люди?

Он их не видел. Не смог их догнать. Да это ему и не помогло бы. Сейчас у него единственный шанс выйти. Словно маленький горностай выскочил он из двери, побежал подальше от леса, вдоль края пашни. Утренняя заря помогла ему определить, где находится юг.

Удивительно, что он так и не увидел разговаривавших людей. Тех, которые испугали мистического зверя и заставили его убежать. Он хотел предупредить и поблагодарить их, но людей не было. Было довольно темно, но не настолько, чтобы он не смог увидеть их неясные тени.

Только тогда, когда он был уже далеко, далеко от здания на пашне, и солнце поднялось над обширной равниной, он понял, что те люди разговаривали по-норвежски. На древненорвежском языке. Поэтому он и не увидел кого-либо.