Странствия в мире животных

В XVIII в. было распространено мнение, что подавляющее большинство представителей животного мира ведет бродячий образ жизни: в пустыне бродят верблюды, а среди вечных льдов и снегов Заполярья бродят пингвины и белые медведи и т. д.

Это неверное представление настолько глубоко укоренилось в сознании людей, что если вы неожиданно спросите кого-нибудь из своих знакомых, где обитают пингвины и белые медведи, то в большинстве случаев услышите в ответ: «За Полярным кругом». Лишь немногие знают, что пингвины живут только в Южном полушарии, а белые медведи — только в Северном. Аналогичным образом обстоит дело и с верблюдом. Что бы и кто бы ни утверждал, тщетно стали бы искать верблюдов в пустынях Америки или Австралии.

Можно спросить: а почему белые медведи не водятся в Антарктиде? Ведь на этом континенте они бы чувствовали себя превосходно: там водятся тюлени, и медведи могли бы быстро научиться охотиться на пингвинов. Ответить на этот вопрос нетрудно: белые медведи не живут в Антарктиде потому, что «не дошли» до пятого континента. Белые медведи — животные хладолюбивые. Они не могли пересечь пешком в одном направлении всю Северную и Южную Америку и очутиться в окрестности Южного полюса. И отнюдь не потому, что такая пешая прогулка была бы им не под силу — белые медведи не смогли бы преодолеть зону жаркого климата.

В XIX в. зоологи установили, что каждый вид животных обитает на своей территории и расселяется на ней. Возможности распространения у различных видов животных варьируются в широких пределах. Некоторые одноклеточные, черви и крошечные, видимые только в микроскоп рачки — подлинные «граждане мира». Их яйца и споры подхватывает ветер и переносит на огромные расстояния, на многие сотни километров, иногда даже в другую часть света. Попав в подходящую среду, зародыши начинают развиваться, и животные поселяются на новом месте. Но пресноводные рыбы, лягушки и значительная часть млекопитающих не могут с такой легкостью пересекать моря и континенты. Тем удивительнее, если в самых удаленных уголках Земли мы обнаруживаем один и тот же вид (или множество близких видов). Например, в наше время тапиры обитают в Центральной и Южной Америке, на островах к востоку от Индии и на Зондских островах. Поскольку тапир крупное сухопутное животное, то распространиться он мог, только «шествуя пешком».

^{Белый медведь (Ursus (Thalassarctos) maritimus) обитает в заполярных областях Евразии и Северной Америки, во льдах Северного Ледовитого океана.}

Чарлз Дарвин писал об этом так: «Как и большинство других естествоиспытателей, я считаю наиболее вероятным, что каждый вид зародился на какой-то одной территории и затем распространился с нее так далеко, как позволили его способности к странствиям и выживанию в старых и новых условиях существования».

^{Североамериканский тапир (Tapirus terrestris). Его близкий родственник — азиатский тапир — обитает в Индии.}

Что же касается выбранного нами примера с тапиром, то это животное было необычайно распространено в третичный период. В эпоху эоцена в Западной Европе и в Северной Америке еще обитали тапиры, но впоследствии они вымерли и сохранились лишь в двух далеко отстоящих друг от друга районах мира. В оставшихся главах этой книжки речь пойдет о вопросах следующего рода: каким образом животные перебрались с одного континента на другой, как изменились существовавшие в незапамятной древности континенты и острова за миллионы лет? Чтобы ответить на эти вопросы, понадобилась бы целая библиотека: ведь у каждого вида животных имеется своя история развития на протяжении миллионов лет, каждый вид эволюционировал, у каждого вида изменялся его ареал. В нашей книжке читатель сможет лишь бегло ознакомиться с отдельными картинами грандиозной драмы развития животных.

Жизнь замирает ненадолго

Прежде чем отправить на Луну или в космическое пространство межпланетный корабль, всю аппаратуру перед запуском стерилизуют. Уничтожают все бактерии, оказавшиеся на борту корабля, «прилипшие» к его обшивке. Делается это для того, чтобы не занести на другие планеты организмы земного происхождения. Такая предосторожность вполне обоснована по многим причинам. Назовем лишь одну: мы должны быть уверены в том, что если в процессе дальнейших исследований нам удастся обнаружить жизнь на других планетах, то она заведомо не будет земного происхождения. Планеты должны в «стерильном» виде дожидаться того часа (если он когда-нибудь наступит), когда на них будут созданы поселения землян.

«Стерильный» участок суши возник и на Земле. Стерильным он стал после того, как прошел очищение огнем в «дезинфекционной камере» природы. Случилось это утром 27 августа 1883 г. Остров Кракатау взлетел на воздух. Мощный взрыв взметнул ввысь гигантскую массу лавы и почвы, и остров скрылся в морской пучине. По существу, остров был пробкой, закрывавшей жерло вулкана. Размеры райского уголка, расположенного между Явой и Суматрой, были невелики: восемь километров в длину, пять в ширину. Опускание суши вызвало огромные волны, которые прокатились по морю, сея на своем пути смерть и разрушения. На соседних островах были снесены 163 деревушки, погибло 36380 человек.

«Ни одного зеленого растения не осталось. Кругом, куда ни глянь, была только красновато-коричневая лава, пемза, горы пепла, в глубоких промоинах бежали потоки воды. Низвергаясь в расселины, они превращались в клубы пара, словно огнедышащий вулкан все еще продолжал действовать». Так выглядел, по свидетельству очевидца, остаток острова Ракатан после разразившейся катастрофы. Через 2 месяца после извержения лава затвердела, но продолжала дымиться от жара.

Некоему биологу примерно через полгода после извержения посчастливилось обнаружить первые признаки жизни на острове. Первым поселенцем оказался небольшой паучок, который на паутинке был занесен на остров ветром. Других обитателей на острове обнаружить не удалось. Следовательно, паучок как хищник был заведомо обречен на голодную смерть.

Следующая экспедиция прибыла на остров через год после извержения. В расщелинах, наполненных струящимся паром, появились сине-зеленые пятна: в лужах жили синие водоросли.

Через несколько месяцев среди скал показались травы и мхи, чуть позднее на берегу пустила корни кокосовая пальма. Кокосовый орех приплыл по морю. Толстая скорлупа надежно защищает его от соленой воды, поэ-тому-то кокосовая пальма и растет на коралловых атоллах.

Через 6 лет после взрыва вулкана остров превратился в тропический райский уголок, правда, несколько меньших размеров, чем прежде. Среди густых зарослей ползали жуки, порхали бабочки, носились мухи. Вскоре появились и первые позвоночные — жабы. Возможно, они приплыли с Явы на каком-нибудь бревне или добрались вплавь самостоятельно (плавают они великолепно).

Через 30 лет после извержения флора острова насчитывала 140 видов растений, а фауна — 202 вида животных. В 1933 г. на острове обитало более 1000 видов животных.

К сожалению, среди поселенцев оказались и крысы. Они настолько размножились на острове, что стали угрожать существованию других животных, пожирая все запасы пищи. К счастью, на остров «высадилась» змея. Вероятнее всего, она приплыла на стволе дерева, который ветер и волны прибили к берегу. Змея была самкой, ожидавшей появления потомства. Вскоре после ее прибытия на острове появилась дюжина крошечных змеек, а когда подросли и размножились, то господству крыс пришел конец: змеи принялись уничтожать их во множестве. Ныне растительный и животный мир острова немногим отличается от той флоры и фауны, которая была на нем лет 100 назад. Вернулись лишь те виды, которые плавают в море, способны переносить длительные путешествия но волнам на обломках деревьев, летать или переноситься по ветру. Немалую роль в появлении пришельцев играет случайность. Не одна тысяча бабочек, мух и птиц нашли могилу в волнах прежде, чем одной или нескольким особям удалось добраться до берега.

Млекопитающие Азии — эволюция во времени

Азия — огромный материк, состоящий из единого «куска» суши. Лишь на юго-востоке он рассыпается на множество островов. Но в далеком прошлом, много миллионов лет назад, азиатский материк не всегда состоял из одного куска суши. Если бы мы перенеслись в эпоху эоцена, то увидели бы, что Азия имеет совсем иные очертания.

Огромное море, протянувшееся с севера на юг, отделяло тогда Центральную Азию от Европы, Это море протянулось от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря и, следовательно, изолировала животный мир Азии от животного мира Европы.

В ту эпоху в Азии было еще одно море, отделявшее Южную Азию от остальной части. Это море, носившее красивое название «Тетис», было тропически-субтропическим. В нем водились удивительные моллюски и рыбы самой разной формы. В эпоху эоцена, а затем олигоцена Тетис постепенно мелело, в нем появились коралловые рифы, острова и архипелаги.

Если мы хотим понять, как развивается современный животный мир, то лучше всего вернуться назад примерно на 70 млн. лет и рассмотреть животный мир Азии в конце мелового периода. Мы недолго задержимся на этом периоде не потому, что животный мир был в те времена беден и тот или иной вид еще не успел появиться. Совсем наоборот, мы вынуждены ограничиться лишь беглым знакомством с фауной мелового периода именна потому, что она была необычайно богата, и перечисление живших тогда видов выходит за рамки нашей книжки.

^{Обитающий ныне в Монголии кулан («полуосел» — Equus hemionis hemionus) — родственник дикого мула.}

Конец мелового периода, говоря театральным языком, был заключительным актом довольно продолжительного действия. Именна он ознаменовал конец господства гигантских ископаемых — «динозавров». Слово «динозавры» мы взяли в кавычки потому, что это название собирательное, относящееся к довольно разнородной по своему составу группе животных, и археологи используют его неохотно. Однако это название привилось в современном словоупотреблении и получило широкое распространение. Так называются давно вымершие древние гигантские ископаемые животные. По виду они несколько напоминали летучих мышей, но сходство было чисто внешним, динозавры не состояли ни в каком родстве с летучими мышами. Азию, как и другие континенты, населяли не только динозавры. Среди животных мелового периода встречались черепахи и крокодилы по существу не слишком отличавшиеся от живущих ныне.

Рядом с динозаврами, летающими ящерами с восьмиметровым размахом крыльев оставались почти незаметными млекопитающие, жившие на Земле в меловой период. Тем не менее, млекопитающие, например крысы, тогда уже были. Крысы принадлежат к появившейся еще раньше группе грызунов.

В нее входили ископаемые млекопитающие, ископаемые насекомоядные и сумчатые. Из насекомоядных упомянем мадагаскарских тен-реков, из сумчатых — южноамериканского опоссума. Возможно, что в животном мире той эпохи они играли второстепенную роль. Если в те времена на нашей планете случайно оказался пришелец из космоса, то скорее всего он не обратил бы особого внимания на незначительную эту группу животных с довольно приятной (по сравнению с динозаврами) внешностью.

Упомянув о гигантских ископаемых ящерах и небольших по размерам млекопитающих, нельзя не обратить внимание на одно весьма интересное явление. Дело в том, что эти животные обитали почти всюду на Земле. Приведем лишь несколько примеров. Крупный хищный динозавр — аллозавр — в эпоху юра — мела вышел за пределы Северной Америки. Его останки обнаружены в нижнемеловых отложениях Восточной Африки. Ящер с зубчатым гребнем на спине — стегозавр — обитал в Северной Америке, Евразии и Африке. Аналогично обстоит дело и с млекопитающими. Ископаемые сумчатые появились в эпоху мела и быстро распространились на север. Помимо Северной Америки, обитали в Евразии. Останки самых древних насекомоядных мы находим как в Старом, так и в Новом Свете. (Заметим, что насекомоядные никогда не достигали Южной Америки и Австралии.)

^{Дикий мул, или онагр (Equus hemionus onager) — также полуосел: по внешнему виду он напоминает н лошадь, и осла. Ныне обитает только в солончаковых пустынях Ирана и за его пределами — в Советском Союзе.}

Даже из приведенных примеров ясно, что в меловой период и с-тедующий за ним эоцен представители животного мира беспрепятственно совершали миграции с одного континента на другой. Главная «транспортная артерия» установилась между евразийским континентом и Северной Америкой. Остальные континенты (в первую очередь Южная Америка и Австралия) на продолжительное время выпадали из крупномасштабных миграций животных. Их обитатели жили и развивались «на островной манер».

В следующих главах мы еще вернемся к вопросу о том, почему животные могли (или могут) перебираться с одного континента на другой.

Обратимся снова к концу мелового периода. Ископаемые ящеры неожиданно вымерли. Это тем более странно, что речь идет почти об одновременной гибели, исчезновении со сцены необычайно разнообразной по своему составу группы животных, не состоявших в родстве и обитавших в различных местах. Вымерли господствовавшие некогда в воздухе летающие ящеры с кожистыми крыльями, населявшие моря рыбоящеры (ихтиозавры) и ящеры с лебедиными шеями (плезиозавры), обитавшие на суше и в болотах исполинские травоядные ящеры и страшные хищные динозавры. Мы не знаем, почему они вымерли, и, главным образом, не знаем, почему их гибель была столь внезапной и одновременной.

Разумеется, «внезапная гибель» ящеров продолжалась несколько миллионов лет. К концу мелового периода выяснилось, что такие животные, как акулы, крокодилы, черепахи благополучно пережили «кризис».

^{Двугорбый верблюд (Camelus bactrianus bactrianus) — одомашненная форма диких верблюдов Внутренней Азии; одногорбый верблюд, по-видимому, был одомашнен на Аравийском полуострове.}

Среди тех, кто выжил, были млекопитающие и птицы, которые лишь с исчезновением ящеров могли с облегчением перевести дух! Не гиганты, а «малыши» стали править миром: перед ними открылись широкие возможности! Начался период быстрого развития млекопитающих и птиц.

В эпоху эоцена Азию населяла многочисленная и разнообразная по составу группа млекопитающих. Если бы мы могли перенестись в те незапамятные времена, то убедились бы, что животный мир Азии выглядел тогда совершенно иначе, чем сейчас. Значительная часть млекопитающих напоминала то или иное животное из существующих ныне, но ни одно из млекопитающих, живших в эпоху эоцена, нельзя было бы отождествить с каким-либо видом, обитающим на Земле сейчас.

Например, в эпоху эоцена на юге Азии встречались ископаемые тапиры — карликовые олени (Tragulida) ростом с кролика. Там же обитал ископаемый носорог, у которого еще не было рогов. Среди эоценской фауны были и такие виды, у которых нет аналогов среди существующих ныне. К их числу относится, например, гигантская собака, не похожая на обычную собаку: огромный череп этого животного достигал в длину одного метра, да и туловище имело соответствующие размеры. Гигантская собака была больше любого из существующих ныне хищников.

Многие млекопитающие появились на Земле в эпоху эоцена, но их дальнейшее развитие происходило в эпоху олигоцена.

Наиболее интересным представителем этой группы животных, по-видимому, может считаться бронтотерий. Первоначально это было довольно мелкое животное, но в эпоху олигоцена бронтотерий был гигантом, превышающим по своим размерам носорога, По внешнему виду и по рогам на носу бронто-герий напоминал носорога, только с ветвящимися рогами (каждый рог разветвлялся надвое). Бронтотерий был особенно распространен в Северной Америке, но останки его во множестве встречаются на территории Монголии в пустыне Гоби. В эпоху олигоцена Гоби еще не была пустыней, ведь обитавшие в ту пору в Гоби крупные травоядные могли питаться лишь густой растительностью. К концу олигоцена они вымерли.

Представители другой группы древних животных — халикотерии появились в эпоху эоцена, но достигли наивысшего расцвета в олигоцене. То же можно сказать и о современниках халикотериев — бронтотериях, обитавших в Северной Америке и Евразии. По виду они напоминали лошадей, но со спиной, покато опускающейся кзади. Большие когти позволяли им выцарапывать из земли корни и, возможно, срывать с деревьев ветки и листья. В эпоху олигоцена были широко распространены представители вымершей ныне группы примитивных парнокопытных антракотерий, напоминавших по внешнему виду свиней. Антракотерии обитали на многих континентах.

Наиболее известным из животных, населявших Землю в эпоху олигоцена, был, по-видимому, балухитерий, или, как его еще называют, индрикотерий. Должно быть, это было самое крупное животное, когда-либо обитавшее на суше. Индрикотерий, по существу, был носорогом, только без рогов на носу. У пятиметрового гиганта был метровый череп, а под брюхом мог бы свободно пройти современный носорог. Индрикотерии вымерли, хотя и дожили до следующей геологической эпохи.

В эпоху олигоцена древние моря, отделявшие Европу от Центральной Азии и Центральную Азию от Южной Азии, сильно сузились. Мелкие моря частично опреснели, превратились в болота. Суша приобрела привычные нам очертания. Разумеется, представители животного мира могли беспрепятственно распространяться по всему огромному, чтобы не сказать бескрайнему, континенту.

К концу олигоцена и началу миоцена некоторые виды животных вымерли. Занявшие их место новые виды млекопитающих по своим размерам, пропорциям тела, окраске уже напоминали современных животных.

Среди «новичков» был, например, динотерий, состоявший в некоем родстве с современным слоном. Этого красивого представителя группы новых животных (точнее, его скелет и силуэт) можно увидеть в экспозиции будапештского Музея естествознания. Динотерий был крупнее современного слона. В его верхней челюсти не было бивней, а в нижней росли «копательные» клыки, т. е. бивни, направленные вниз. Судя по характеру износа клыков, можно предположить, что динотерий питался ветвями и листвой деревьев, обламывая и срывая их с помощью своих причудливых «орудий».

Тогда же (в эпоху миоцена) мир завоевали мастодонты. По внешнему виду они на поминали современных слонов, но бивни росли у них не только из верхней, но и из нижней челюсти. Мастодонты обитали в Северной и н Южной Америке.

Современницей мастодонта была трехпалая лошадь. В Евразию она прибыла из Северной Америки по перешейку, находившемуся на месте нынешнего Берингова пролива. По-видимому, прародиной лошади следует считать Северную Америку, а ее дальнейшее развитие происходило в Азии.

В эпоху миоцена в Азии во множестве встречались антилопы, газели, олени-мунтжа-ки, карликовые олени, панцирные носороги, тапиры, бегемоты и дикие свиньи. Из живших в ту эпоху на Азиатском континенте древних медведей, куниц, медоедов и выдр начала складываться группа хищников.

Исчезнувшие или исчезавшие в ту пору в других местах халикотерии еще жили в Азии. Встречавшийся тогда азиатский скалистый барсук был крупнее современного.

К концу плиоцена фауна во многом напоминала привычную нам фауну, но значительная часть млекопитающих выглядела не так, как современные млекопитающие, хотя различия не были особенно велики. Среди хоботных, хищных, копытных встречались те виды, которые при дальнейшем развитии превратились в современных обитателей лесов и степей.

Геологи, а главным образом палеонтологи, не очень любят название «ледниковый период». По их мнению, оно лишь вводит в заблуждение несведущих людей, поскольку в действительности никакого «ледникового периода» не было. По крайней мере не было одного холодного периода — похолодание климата происходило волнами, и между холодными периодами вклинивались периоды более мягкого климата, аналогичного современному и даже более теплого.

Слова «ледниковый период» ассоциируются у многих с неверными представлениями. Л их воображении возникает ледяная пустыня, огромные пространства, покрытые многолетним льдом и снегом, как в современной Антарктиде. В сознании многих жизнь в ледниковый период протекала под неистовые завывания снежной бури в трескучий мороз.

Такая картина соответствует действительности лишь с определенными оговорками. В северной части Азии (в Северо-Западной Сибири), на Гималаях и в Алтайских горах есть места со сплошным ледяным покровом, — склоны гор погребены под огромными ледниками. Но если исключить зону вечных льдов, то климат в ледниковый период правильнее было бы сравнивать с климатом таежной зоны современной Сибири. Не вдаваясь в излишние подробности, можно утверждать, что на свободных от льда участках земной поверхности осадков выпадало меньше, чем — сейчас. После холодной снежной зимы быстро наступала весна, за ней — жаркое лето. Не следует думать, будто там, где все покрыто вечными льдами, не могли жить никакие животные. Мы обращаем на это особое внимание потому, что за Северным полярным кругом и в Антарктиде животный мир на редкость богат, хотя условия обитания в Арктике и в Антарктиде совершенно различные. В Арктике источником пищи для животных служит жизнь, пробуждающаяся за короткое лето. Антарктиде море служит неисчерпаемым и надежным источником пищи для тюленей и пингвинов.

С наступлением ледникового периода многие виды животных вымерли. Из обитателей Азии с лица Земли навсегда исчезли мастодонты, копытные животные — жирафы, бегемоты, трехпалые лошади. Вымерло также несколько таких интересных, высокоспециализированных видов, как саблезубый тигр (не бывший «настоящим» тигром).

В ледниковый период появились прекрасно переносящие холод хоботные животные — покрытые густой шерстью мамонты и волосатые носороги. Оба этих вида «сошли со сцены» уже после окончания ледового периода. Оледенение не затронуло районы Азии с более теплым климатом, поэтому индийский слон, панцирный носорог (Dicerorhinus sumafrensis) и однорогий носорог (Khinocerus unicornus) благополучно пережили ледниковый период и сохранились до нашего времени, хотя и сильно поубавились в размерах.

^{Индийская антилопа (Antilope cervicapra) с детенышем.}

В отдельных группах животных во время ледникового периода появились виды необычайно крупного роста. Одним из таких видов был, например, гигантский носорог (Elasmotherium sibiricum). У него был почти метровой длины череп, а на лбу — огромный рог. Гиганты встречались и среди тапиров, обитавших на территории современного Китая. В травянистых степях встречались лошади. Эту разновидность уже с полным основанием можно было назвать лошадью пото-хму, что у нее были копыта.

Заметными членами животного мира Азии в ледниковый период были газели, верблюды, буйволы, бегемоты, дикие свиньи, олени-мунтжаки, олени аксис и карликовые олени. В горах обитали дикие козы, родичи современных серн, а также дикие бараны. В древних лесах на юге Азии встречались орангутаны и гиббоны. Обитавшие в Азии огромные человекообразные обезьяны, превосходившие по размерам ныне существующих горилл, вымерли к концу ледникового периода.

Исторические миграции животных в Европе

Почти 60 млн. лет назад значительная часть Европы была покрыта мелким морем. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что на территории современной Венгрии (или, правильнее сказать, в море, плескавшемся некогда там, где сейчас находится Венгрия) обитали морские млекопитающие. Жемчужиной Матрайского музея по праву считается скелет одного из таких млекопитающих — останки морской коровы. Это украшение музея было найдено неподалеку.

Пища морской коровы позволяет сделать важные выводы. Дело в том, что морская корова — животное травоядное. Она предпочитает полусоленую воду, в устьях рек особенно много водорослей и тины, составляющих основную пищу морской коровы. Все члены группы морских коров — животные теплолюбивые, хотя на севере и встречалась ветвь морских коров, приспособившаяся к более холодным водам.

На островах, на суше обитали совершенно иные виды, чем сейчас. Тогда еще не было косуль или оленей, кроликов, лис и волков. В Европе можно было встретить сумчатых, напоминавших обитающих ныне в Америке опоссумов. Правда, численность их постепенно уменьшалась, а с эпохи миоцена сумчатые начали вымирать.

Древние хищники (креодонты) обладали большим сходством с видами, обитающими в современной Северной Америке. Настоящие хищники сформировались в начале эоцена. Среди них были главным образом древние формы собачьих. Среди обитателей Европы необходимо особенно отметить древние формы лошади. Их было несколько видов (даже целая группа видов), и напоминали они более тапиров, чем лошадей.

Тщетно стали бы мы искать в Европе эпохи эоцена оленей, быков, диких коз или серн. Не встречались в ней настоящие обезьяны и хоботные — они мигрировали в Европу позднее из Африки. Важную роль в животном мире Европы играли полуобезьяны, летучие мыши и другие насекомоядные. За многие миллионы лет многие из них почти не изменились.

Из перечня представителей европейской фауны можно заключить, что климат в Европе был тропическим. Память о непроходимых тропических лесах Древней Европы хранят залежи бурого угля, поэтому в Германии эпоху эоцена так и называют: «бурокаменноугольный период». Залежи бурого угля в Венгрии также начали формироваться в эоцене. Следовательно, всякий раз, когда речь заходит о добыче бурого угля, мы, по существу, слышим отзвуки «эоценовой программы».

Впоследствии климат Европы изменился. Раскинувшиеся на обширной территории древние тропические леса стали хиреть, на смену тропическому климату пришел субтропический, который с наступлением эпохи олигоцена сменился умеренно теплым. Похолодание привело к исчезновению полуобезьян, больших летучих мышей, питающихся плодами, тропических «летучих собак».

В эпоху олигоцена в Европе еще часто встречались носороги, тапиры, древние трехпалые лошади, карликовые олени (трагули-ды) ростом с кролика. Более заметную роль стали играть в животном мире хищники, и прежде всего собаки и кошачьи. Все больше и по числу видов, и по числу особей стало появляться грызунов.

В эпоху олигоцена в Европе получили распространение лошади, которые еще были трехпалыми, но со слабо развитыми боковыми пальцами. Степные лошади были североамериканского происхождения. Они мигрировали из Америки в Старый Свет через перешеек на месте нынешнего Берингова пролива. Чтобы попасть в Европу, им пришлось пересечь всю Азию. Дикая лошадь анхи-терий, также американского происхождения, вымерла, не оставив потомства.

Совсем из других мест — из Африки — прибыли в Европу хоботные. Сообщение между Африкой и Европой в древности было налажено превосходно. Красное море еще не разделяло два континента, и полоса пустынь была более узкой, чем теперь. На территории Венгрии встречались, например, древние слоны с копательными бивнями. Их останки находят сейчас в разных частях страны. В начале эоцена в Европу тяжелой поступью вошла одна из наиболее подвижных, «легких на ногу» групп хоботных — мастодонты.

Среди обитателей Европы было и несколько видов носорогов. Из хищников, живших в эпоху миоцена, упомянем древних медведей и кошачьих, наиболее интересными из которых были саблезубые тигры. Однако в эпоху миоцена саблезубые тигры уступали по размерам тиграм, жившим позднее, да и верхние клыки не были особенно большими.

К числу наиболее интересных представителей животного мира в эпоху миоцена принадлежат также дриопитеки. Многие ученые усматривают в них древнюю форму современных шимпанзе и горилл, но относят к той же группе, к которой принадлежали и пращуры человека. Эти человекообразные обитали и на территории Венгрии. Прекрасно сохранившиеся останки их были обнаружены вблизи Рудобани. Миклош Кретзои описал этих человекообразных и назвал их по месту находки рудапитеками. Впоследствии дриопитеки в Европе вымерли.

После миоцена в эпоху плиоцена животный мир Европы становится богатым и разнообразным. Если бы мы могли перенестись в Европу конца третичного периода, то у нас создалось бы впечатление, что мы находимся где-то в современной Африке или Южной Азии: по покрытой густой травой и кустарниками равнине тогда разгуливали носороги. Поражали размерами своих бивней мастодонты: у некоторых из них бивни были подлиннее, чем у современного африканского слона. В ту эпоху в Европе обитали и настоящие слоны. На территории Венгрии в болотах водились бегемоты. Как курьез отметим, что в районе Средиземного моря, в особенности на островах, нередко можно было встретить карликовых бегемотов и слонов. Ясно, что до островов Мальта и Крит они добрались не вплавь: некогда эти острова были соединены с сушей, и карликовые толстокожие забрели туда еще в древности, да там и остались. Метровый слон или слоненок ростом с овчарку, наверное, были бы любимцами любого зоопарка, но, к сожалению, карликовые слоны вымерли. Позднее — в ледниковый период — на них охотились люди. ГТо-видимому, наши древние предки несут изрядную долю вины за то, что эти милые животные не дожили до нашего времени.

Тапиры еше бродили по всей Европе, но к концу плиоцена начали разбредаться, исчезать с континента. На территории Венгрии обитал элладотерий, напоминавший по внешнему виду африканских окапи, его останки обнаружены близ Балтавара. Другой житель венгерской равнины походил на современную антилопу. Лошади были представлены главным образом гиппарионом — «почти однопалой» лошадью, у которой второй и четвертый пальцы не касались почвы, а третий палец вырастал длинным. Из всех предков современных кошачьих характерным представителем крупных кошек был саблезубый тигр махайрод. В эпоху плиоцена млекопитающие за немногими исключениями стали приобретать знакомый нам вид, они напоминали существующих ныне слонов, носорогов, лошадей или газелей. Разумеется, из общего правила были и исключения. К группе млекопитающих в эпоху плиоцена принадлежало и упоминавшееся нами животное довольно странного вида с копытами, серповидными когтями и укороченным хвостом, напоминающим конский, — халикотерий. Тогда он еще царапал землю Европы и лишь к концу плиоцена окончательно исчез из этой части света.

^{Бурый медведь (Ursus arctos) некогда жил на территории Венгрии, родственники бурого медведя распространены весьма широко.}

К концу плиоцена и в следующую эпоху плейстоцена произошли значительные изменения. Какие именно, нетрудно понять, если учесть, что «плейстоцен» означает «ледниковый период». Разумеется, ухудшение климата происходило постепенно, плавно, и на смену холодным периодам вновь неоднократно приходили жаркие периоды. Холодный климат привел к сокращению численности животного мира. Некоторые теплолюбивые виды покинули Европу, их место заняли животные из северных частей Азии, легче переносящие холод.

Животный мир следовал за изменениями климата: в холодные периоды теплолюбивые виды откочевывали на юг, а на север приходили те виды, которые были лучше приспособлены к жизни при низких температурах. В теплые периоды теплолюбивые виды продвигались с юга (главным образом, из Средиземноморья с его мягким климатом) на север, а холодолюбивые отступали дальше на север. В истории животного мира это были, по-видимому, самые крупные по масштабу, самые массовые и наиболее часто повторявшиеся миграции — по крайней мере на суше.

Миграции животных, о которых идет речь, требуют некоторых пояснений. Не следует думать, будто, почувствовав холод, животные пускались в путь и спасались бегством на юг. Речь идет не о миграции отдельных особей (такая миграция заведомо происходит), а о перемещении на юг или на север ареала распространения целого вида. У северной границы ареала численность теплолюбивого вида шла на убыль (из-за неблагоприятных условий обитания), а у южной границы, где климат был более мягким, вид успешно размножался.

Даже в условиях наступившего ледникового периода, когда климат оставался достаточно жарким, в Европе продолжали жить мастодонты, саблезубые тигры, бегемоты, носороги, гиены и трехпалые лошади, а наряду с ними встречались настоящие рогатые косуля, лось, зубр, однокопытная лошадь, волк, лиса, рысь, ласка, дикая овца, барсук, горные козлы и серны, а также различные грызуны. Из характерных крупных млекопитающих назовем первобытных быков, зубров, северных оленей, встречающихся ныне лишь в Заполярье, а в ледниковый период обитавших по всей Центральной Европе и бывших основной добычей первобытных охотников. К числу характерных животных ледникового периода относится также пещерный медведь, черепа и кости которого в огромных количествах обнаружены современными учеными в некоторых пещерах. Возможно, что этот древний вид медведя не заслуживал названия «пещерного», поскольку не исключено, что он лишь прятался в пещеру на зиму с наступлением сильных холодов.

В основном млекопитающие в Европе ледникового периода были «почти такими же», как сейчас, но кое в чем они все же отличались от своих потомков. Например, у первобытных лосей были огромные ветвистые рога, почти не уступавшие рогам гигантских оленей ледникового периода. В более теплые периоды в Европе еще встречались лесные слоны, теплолюбивые виды носорогов, бегемотов, макак и очковых медведей.

В более холодные периоды в Европе (в особенности в ее более северных районах) появились виды млекопитающих, обитавших в тундре и степи, которые в наше время встречаются в тундре и в степной зоне Азии. Среди характерных членов «заполярной» фауны назовем мускусного быка, северного оленя, полярную лису, росомаху, лемминга, сайгака. Тогда еще в Европе часто встречались дикие лошади и куланы. Многие из названных нами видов на протяжении истории человечества стали редкими или вымерли.

Наиболее характерным из европейских млекопитающих ледникового периода был мамонт, великолепно переносивший холодный климат. Все туловище мамонта было покрыто густой бурой шерстью, свисавшей наподобие юбки. Но шерсть не только защищала мамонта от холода, но и предохраняла его от перегревания. Мамонт без особого труда переносил самые сильные морозы, но все же с наступлением зимы обычно перебирался из северных краев на юг. Эти миграции были вызваны тем, что под глубоким снегом мамонту было трудно находить пищу. Густая шерсть спасала от морозов не только мамонта, но и волосатого носорога. Среди характерных представителей фауны ледникового периода нельзя не упомянуть гигантского оленя, пещерного льва, пещерную гиену, степного зубра и огромного степного носорога (эласмотерия), рога которого были гораздо больше, чем рога его ныне здравствующего африканского сородича. Виды, которые мы сейчас перечислили, были распространены на территории Центральной Европы. Мамонты нередко встречались и на территории Венгрии, хотя многие ошибочно полагают, будто родина мамонтов — Сибирь, где в южных районах Сибири эти гиганты бродили огромными стадами.

^{Европейский зубр (Bison bison bonasus) близкий родственник американского бизо-на. В средние века на территории Венгрии водились стада диких зубров. Спасти зубров от полного вымирания удалось лишь ценой больших усилий.}

В ледниковый период лишь часть Европы была свободна от льда. Скандинавию, Северную Германию и Польшу (до широты Кракова) сковывал ледяной панцирь. Эти края были необитаемы. Почва временно оказалась под слоем льда, нигде не сохранилось ни одного растения, не осталось ни одного живого существа.

Ледниковый период завершился около 10–15 тыс. лет назад, и с его окончанием некоторые животные вымерли. Так, с территории не только Европы, но и Азии исчезли мамонт и волосатый носорог. Ареалы многих хладолюбивых видов, например северного оленя или снежной куропатки, сместились на север. Со сцены жизни безвозвратно сошли огромные, он безвредные травоядные пещерные медведи. Их участь разделили и пещерные львы. Не следует думать, будто с потеплением климата оказались обреченными на гибель те виды животных, которые «одеты» слишком тепло. В некоторых районах современной Сибири мамонт и волосатый носорог нашли бы благоприятные условия обитания: и климат, и растительность там такая же, как на родине мамонта и волосатого носорога в ледниковый период.

К концу ледникового периода млекопитающие европейского «зоопарка» приобретают уже вполне современный вид. К «власти» в животном мире приходят такие виды, как олень, косуля, бурый медведь, волк, лиса, рысь, белка, суслик, лесная мышь, первобытный бык и зубр (если говорить лишь а наиболее известных видах). Некоторые зоологи считают, что современный животный мир не более чем «бренные останки» животного мира ледникового периода, значительно обедневшего со временем. Часть животного мира понесла особенно ощутимые потери, так как человек оттеснил или уничтожил многие интересные виды животных. Например, на территории современной Венгрии некогда обитали первобытный бык, бурый медведь, зубр и волк, ныне бесследно исчезнувшие.

^{Живородящая ящерица (Lacerta vivipara) обитает в Северной Европе. Обитающая в наших краях ящерица — реликтовый вид ледникового периода (хвост у ящерицы на снимке регенерирован).}

Сухопутный коридор между Америкой и Евразией

Около 200 лет назад животный мир Северной Америки не производил особого впечатления на переселенцев: все животные были такими же, как на покинутой родине в Старом Свете — в Европе или в Азии.

В начале XVIII в. по просторам Европы и Азии еще бродили (хотя их и становилось все меньше) зубры, возводили плотины и строили свои хатки бобры, эти красивые крупные грызуны. В Северной Америке по бескрайним просторам травянистых степей — прерий бродили несметные стада бизонов, а дальше на север бобры служили богатой добычей для охотника на пушного зверя.

Переселенцам из Европы были знакомы рысь, олень, птица, напоминающая выпь, дикая кошка, орел-беркут, вертишейка и т. д. И если кому-нибудь из первопоселенцев попадалась на крючок щука, то ее невозможно было отличить от той, которую переселенец из Европы вылавливал где-нибудь у себя в Германии или в Швеции.

Для зоолога же именно щука (Esox lucius) была наиболее удивительной загадкой. Щука — рыба пресноводная и, следовательно, не могла приплыть в Северную Америку по морю. Весь путь с одного материка на другой щука могла проделать только по пресной воде. Ведь в Европе и в Америке, как всем, должно быть, известно, водятся не различные виды щук, а один и тот же вид щуки, сформировавшийся на одном континенте и мигрировавший на другой континент. А это означает, что между Евразией и Северной Америкой некогда не только существовал перешеек, но и по нему из одного континента в другой текли реки или ручьи.

Итак, выясним, как же попали на новое «местожительство» сухопутные или пресноводные животные.

Лучше всего взять школьный или настольный глобус. Истинные пропорции земной поверхности передает только глобус. Карта, к сожалению, искажает их. Дело в том, что сферическую поверхность Земли нельзя без искажений изобразить на плоской карте. Особенно сильно искажается вид приполярных областей. Для нас же особый интерес сейчас представляют именно приполярные области: восточная оконечность Азии и западная оконечность Северной Америки почти целиком лежат на севере. Два континента разделяет Берингов пролив. Именно здесь и пролегала в эпоху миоцена «зеленая улица» для животных. В ту пору климат этого ныне сурового края был гораздо теплее, и вместо моря Евразию и Северную Америку соединял перешеек — «мост» из Азии в Америку. Из одного огромного континента в другой можно было перейти по суше.

На протяжении истории Земли возможность совершить «пешком» путешествие из Европы в Северную Америку или в обратном направлении представлялась не единожды. В каменноугольный период (карбон) все континенты были слиты в единый материк. Затем этот общий праматерик оказался разорванным на части, и те начали расходиться. Таким образом, некогда Европа составляла единое целое с Северной Америкой, а очертания западного побережья Африки и поныне обладают большим сходством с очертаниями восточного побережья Южной Америки.

Следовательно, имеются основания полагать, что если два континента были соединены перешейком (а они действительно были соединены перешейком), то сходство между животным миром Европы и Северной Америки объясняется свободой передвижения между этими континентами. На протяжении довольно долгого времени животные могли беспрепятственно передвигаться «туда и обратно» между двумя континентами.

Однако «межконтинентальная» миграция сама по себе еще не позволяет объяснить существенное расширение области распространения зубров, бобров или оленей потому, что когда два огромных континента отделились друг от друга, их животный мир еще был совсем иным, чем сейчас. С континента на континент мигрировали в «пешем строю» не современные животные, а огромные ящеры — динозавры, древнейшие млекопитающие, древние насекомоядные и сумчатые крысы. Следовательно, путь миграции был трансатлантическим, т. е. проходил там, где сейчас раскинулся Атлантический океан. Связь между Европой и Северной Америкой дольше всего поддерживалась через Гренландию.

Но вернемся к группе «современных» животных, о которых мы уже упоминали. Во времена, когда складывались такие виды, как волк или зубр, многосторонние «трансатлантические» связи между двумя континентами — Европой и Северной Америкой были давно прерваны.

Следовательно, обмен представителями животного мира между Европой и Северной Америкой мог происходить лишь через район Берингова пролива. Взглянув на карту, мы увидим, какой огромный путь пришлось проделать животным, чтобы пересечь просторы Азии, добраться до Европы и (нередко) расселиться по всему атлантическому побережью. Этот сухопутный маршрут возник в эпоху миоцена. Климат тогда был теплее, чем сейчас, и лед и снег не покрывали землю на пути миграции животных.

Затем путь становился все более труднопроходимым, климат — все более суровым. Там, где еще могли пройти медведи или северные олени, для более теплолюбивых животных возникали непреодолимые препятствия. Тем же путем сравнительно недавно (около 30 тыс. лет назад) прошел и человек. Он вышел из Азии, пересек Аляску и расселился по всему Американскому континенту. Возможно, что человек был последним существом, которому оказалось по силам преодолеть все трудности долгого пути.

^{Кодьяк (Ursus arctos beringianus) — самый большой из бурых медведей. Обитает ныне только на Аляске и Камчатке.}

Среди животных, обитающих в Европе и Северной Америке, найдется немного видов, которые были бы полностью одинаковы. К числу таких «совпадающих» видов относятся, например, дикая кошка, орел-беркут. Можно также назвать хищника росомаху.

Большинство «знакомых» американских видов обладает лишь сильным сходством со своими сородичами, обитающими в Европе или Азии, но подлинного тождества между европейскими или азиатскими видами и видами американскими не существует. Например, имеются определенные различия между европейским бизоном и американским зубром. На заре XX в. бизона и не отличали от зубра, но впоследствии зоологи доказали, что в действительности речь идет о двух различных подвидах одного вида. Американский бизон и евразийский зубр легко скрещиваются и дают потомство, способное продолжать род. Но на территории заповедников таких «смешанных браков» стараются, как правило, избегать, чтобы сохранить в неприкосновенности два основных типа животных, отличающихся по крайней мере по географическому признаку.

В индийских легендах упоминается об американском олене вапити. Еще недавно специалисты выделяли вапити в самостоятельный вид. Теперь некоторых оленьих выделили в отдельный вид (Cervus elaphus), в котором различают отдельные подвиды. Однако это отнюдь не означает, что американский олень ничем не отличается от нашего оленя. Например, европейский олень во время брачного сезона издает рев, напоминающий звучание органа, а рев американского сородича звучит скорее как свист.

Аналогичным примером могут служить бобры. Американский и евразийский бобры образуют два подвида одного вида, но эти два подвида допускают дальнейшее подразделение. Финский и канадский бобры при скрещивании дают вполне производительное потомство.

Один из наиболее характерных видов, встречающихся как в Северной Америке, так и в Евразии, — северный олень (Rangifer terandus), обитающий в обеих частях света. Все его подвиды заметно отличаются друг от друга: один выделяется большим ростом, другой размером рогов, третий длинными ногами, четвертый (живущий на Шпицбергене) — короткими ногами. Несмотря на различия, все олени принадлежат к одному виду. Обитает он на Крайнем Севере.

В Америке обитают несколько видов медведей. Самые крупные медведи с азиатской стороны водятся на Камчатке, а с американской — на Аляске. Поскольку медведь сильное, выносливое животное, он вполне мог переплыть с одного континента на другой на льдине. Перечислить все виды, обитающие и в Америке, и в Евразии, не представляется возможным. Например, неоднократно упоминаемые в рассказах Джека Лондона волки свидетельствуют о том, что все, т. е. обитающие и в Евразии, и в Северной Америке, волки действительно принадлежат к одному виду Canis lupus.

До сих пор мы обращали внимание на одинаковости животного мира двух континентов. Поскольку крупные, хорошо заметные и бросающиеся в глаза млекопитающие Евразии и Северной Америки действительно обладают значительным сходством (или принадлежат к одному виду), то создается впечатление, что и вся фауна этих двух континентов почти совпадает. К иной картине мы бы пришли, если бы вздумали рассматривать, например, рыб. Разумеется, сходство и в этом случае было бы достаточно велико, но различия стали бы более ощутимыми. Прежде всего обращает на себя внимание диспропорция в числе видов: в Северной Америке обитает примерно в десять раз больше видов рыб, чем в Евразии. Поскольку климатические условия в обеих частях света примерно одинаковы, речь идет не о «буйстве» тропической природы. По мнению специалистов, ихтиофауну Европы правильнее считать бедной, чем ихтиофауну Северной Америки богатой. Возможно, что причину сравнительной бедности европейской ихтиофауны следует искать в ледниковом периоде. В эпоху великого оледенения значительная часть европейской территории была покрыта льдом, и рыбы, лишенные возможности продвигаться на юг достаточно быстро, погибали, причем исчезали целые виды. В Америке же большинство рек течет в направлении север — юг, поэтому с наступлением холодов рыбе легче уйти от зимы.

Откуда пришли животные Африки?

Африка — подлинный рай для зоологов. Чем больше становится заповедников, тем большую роль играют кинокамеры и фотоаппарат. Тема старая: огромные стада антилоп, мчащихся по саванне, неуклюжие носороги, грациозно-неловкие жирафы, страшные отвратительные гиены, величественные львы и стройные гепарды, запечатленные на кинопленке, предстают потом перед зрителем на экране кино или телевизора как живые.

Откуда пришли, как сформировались африканские животные?

Начнем наш перечень с зебр.

Вряд ли нужно говорить о том, что зебра — это полосатая лошадь, т. е. по внешнему виду похожа на обыкновенную («настоящую») лошадь. Существует множество зебр, отличающихся по образу жизни (одни зебры живут сейчас, другие разновидности встречались в прошлом). Относительно классификации зебр у зоологов идет немало споров. Различают три основные группы зебр. Самая древняя разновидность зебры — зебра Грэви — встречается севернее. Полосы на ее шкуре расположены чаще, а вдоль спины в продолжение гривы тянется темная полоса. Наиболее эффектно выглядит южноафриканская квагга. У нее полос меньше, и внешне она больше похожа на лошадь. Некогда стада квагги в миллионы голов бродили по югу Африки, но были истреблены бурами из-за красивой шкуры.

Однопалые, т. е. лошади и, разумеется, зебры, — коренные обитатели Северной Америки, откуда через перешеек на месте нынешнего Берингова пролива неоднократно проникали в Евразию. Древние формы зебры встречались поэтому в Азии и в Европе.

В Африке зебры появились сравнительно недавно. Они забрели в Африку в ледниковый период или незадолго до ледникового периода. Современные виды сформировались позднее.

Из сказанного выше ясно, что носороги также не принадлежат к числу коренных жителей Африки. Они часто встречались в Европе в эпоху олигоцена. Ныне в Африке обитают два вида носорогов. В зоопарках чаще можно увидеть так называемого узкоротого, или черного, носорога. Питается он главным образом листьями и ветвями. Другой вид, известный под названием широкоротого или белого носорога, питается травой. Разумеется, отличить оба вида по цвету невозможно, так как шкура и у черного, и у белого носорога серого цвета. Узкоротый носорог — более древний вид, чем широкоротый.

Столь характерные для Африки копытные почти все азиатского происхождения. Перечислим их хотя бы бегло. Жирафы, газели, свиньи, буйволы, дикие овцы, козы, а также олени, которые водятся только на севере Африки, и лани прибыли в Африку из Азии и распространились по всему континенту. Для зоологов наиболее удивительным было то, что встречающийся ныне только в Африке бородавочник не является коренным обитателем этого континента и в эпоху миоцена был широко распространен в Европе и в Азии. Чешуйчатые млекопитающие, населяющие ныне Азию и Африку, в третичный период жили в Европе и Азии.

Лев считается обычно характерным представителем африканских животных, хотя «царь зверей» азиатского происхождения. Даже сейчас в Азии обитают несколько сот львов, о чем мало кто знает. Еще сравнительно недавно численность львов в Азии была довольно значительной, и в Европе лев встречался нередко. На Балканах в противоборство со львом вступали персы и древние греки. Значительная часть африканских хищников также азиатского происхождения. Шакалы, гиеновые собаки, лисы появились в Африке совсем недавно.

Огромный Африканский континент не только оказывал гостеприимство «гостям», но и был родиной некоторых млекопитающих. Например, достоверно установлено, что члены групп «хоботные — скалистые барсуки — морские коровы» родом из Африки. Вряд ли можно найти три группы млекопитающих, которые бы отличались друг от друга больше, чем эти три группы. О том, как выглядят, чем питаются и какой образ жизни ведут слоны, знают все. Было бы преувеличением утверждать, что читателю ничего неизвестно о морских коровах (сиренах): ламантинах, дюгонях. По внешнему виду они напоминают тюленей или моржей, хотя не состоят в родстве с этими животными, питающимися рыбой. Чем питаются морские коровы, указывает само их название: это травоядные млекопитающие. Из сухопутных животных их сородичами являются не коровы (рогатый скот), а слоны. Скалистый барсук — небольшое копытное животное.

На передних ногах у него по четыре, а на задних — по три пальца. Тем, кто никогда не бывал в зоопарке, вряд ли придет в голову, что это животное ростом с кролика — ближайший родич огромного слона. Среди членов триады морские коровы, или сирены, и скалистый барсук сравнительно мало изменились со времен олигоцена.

Наиболее удачную «карьеру» из всех трех групп сделали хоботные. К их числу относятся много видов и форм. Хоботные — самые крупные из существующих ныне сухопутных млекопитающих. И хоботные, и скалистый барсук, и морские коровы — заядлые «бродяги». Выйдя из Африки, они распространились по всему свету. Так, хоботные обитали на всех континентах кроме Австралии, а их представитель мастодонт мигрировал в Южную Америку. Морские коровы обитали у побережья, в устьях рек всех частей света. Скалистый барсук помимо Африки обитает также на Аравийском полуострове и в Малой Азии.

Некоторые типы первобытных людей также сформировались в Африке. По крайней мере на африканской земле обнаружены останки существ, занимающих промежуточное положение между обезьяной и человеком. Правда, среди них не было ни одного существа, о котором можно было бы сказать, что перед нами «настоящий предок человека». Например, как показало Исследование останков австралопитека (существа, принадлежащего к указанной группе), дальнейшая эволюция этой ветви с высокой вероятностью не привела к возникновению настоящего «человека». Австралопитеков следует выделить в особую группу: по своему развитию они превзошли человекообразных обезьян, но не достигли уровня развития человека.

^{Венценосный журавль (Balearica pavonina) обитает на обширной территории к западу от Сахары, главным образом у воды и вблизи населенных пунктов.}

^{Восточноафриканский райский журавль (Tefrapteryx paradisea) назван так за свое роскошное оперение, напоминающее оперение райской птицы.}

Попробуем теперь ответить на вопрос: что произошло бы, если бы, например, африканский слон забрел в Азию, а индийский слон вздумал навестить своих африканских сородичей? Или если бы лев устремился в Азию, а тигр в Африку? Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы сразу стало ясно: в наши дни шансы на удачу у подобных маршрутов равны нулю. Начать хотя бы с того, что у каждого из них на пути оказалось бы Красное море. Правда, это препятствие существовало далеко не всегда. Ведь Суэцкий канал был прорыт около ста лет назад, а до того времени животные могли «пешком» пройти через северовосточную оконечность Африки в Аравию. В древности Красное море не было столь широким и большим, как сейчас, и поэтому не могло служить препятствием для миграций животных.

В наше время на пути миграций животных между Африкой и Азией серьезным препятствием встают пустыни. Ни слону, ни шимпанзе не под силу преодолеть безводное пространство, и даже лев, которого считают «царем пустыни», отступает перед грозным препятствием. Даже лев не может выжить в пустыне.

В наше время зона пустынь широкой дугой простирается на востоке Африки почти от самого побережья Средиземного моря.

В странах Восточной Африки плодородные земли сосредоточены только в прибрежной полосе, только там выпадают значительные осадки, а в каких-нибудь 10–12 часах езды на автомашине (а иногда даже в нескольких километрах) простирается пустыня.

Но так было не всегда. В ледниковый период, когда климат на территории Венгрии напоминал климат современной Сибири, север Африки был цветущей областью.

Тот период в истории Африки вряд ли уместно называть ледниковым периодом. Ему скорее подходит название «периода дождей».

Пожалуй, убедительнее всего об этом свидетельствует такой общеизвестный факт: жители древнего Карфагена использовали в битвах в качестве ударной силы боевых слонов. За слонами карфагенянам не приходилось снаряжать далекие экспедиции: их ловили вблизи поселений, там, где ныне простираются пески пустыни Сахары. За тысячи лет до новой эры в тех местах, где ныне все выжжено солнцем, зеленели густые леса, под пологом которых находил прибежище богатый и разнообразный животный мир. В этом нас убеждают надписи и рисунки на древнеегипетских памятниках. Во времена фараонов жизнь била ключом не только в долине Нила. В Сахаре тогда было немало оазисов. Кое-какие сведения о древней фауне Сахары дают наскальные рисунки, изображающие сцены охоты. По свидетельству древних художников, там, где ныне простирается бескрайняя, безжизненная песчаная или каменистая пустыня, некогда водились антилопы и львы. А за 6 или за 2 тысячи лет до новой эры, когда после опустошительного ледникового периода остались лишь жалкие воспоминания о былом великолепии, царившем в тех местах примерно 20 тысяч лет назад, начался период обильных осадков.

Там, где теперь проходит зона пустынь Передней Азии, некогда существовала богатая фауна, зеленели леса, рощи, пойменные луга и болота. Следовательно, животные в далеком прошлом могли беспрепятственно пробираться из Африки в Азию и в обратном направлении. Такие переходы действительно совершили многие птицы и млекопитающие, в том числе верблюды.

Мадагаскар — «континент» полуобезьян

Тем, кто любит охоту, советуем: не вздумайте отправиться на Мадагаскар. По крайней мере не берите с собой ружья «слонового» калибра или «маузер», которым любят пользоваться охотники на львов.

Почему, станет ясно, если взглянуть на карту. Вы увидите, что Мадагаскар расположен совсем «рядом» с Африкой. Лишь узкий Мозамбикский пролив отделяет Мадагаскар от континента, значительная часть которого по праву может быть названа «раем для охотника».

Перечень африканских животных, которые не встречаются на Мадагаскаре, нескончаем. Как уже упоминалось, на Мадагаскаре не живут слоны и львы. На этом удивительно красивом огромном острове не водятся антилопы, зебры и жирафы. Тщетно мы стали бы искать на Мадагаскаре пантеру, гориллу или шимпанзе. Не живут на Мадагаскаре и столь характерные для африканской фауны обезьяны. Беден и мир птиц. Из наиболее характерных для Африки птиц на Мадагаскаре не водятся страус, дрофа, пти-ца-носорг, бананоядные, стервятники.

Ядовитых змей также «недостает» на Мадагаскаре, хотя о них никто не сожалеет. Из земноводных на Мадагаскаре не встречается характерная для Африки веслоногая лягушка.

Прежде чем переходить к рассмотрению фауны Мадагаскара, совершим беглый осмотр самого острова. С некоторым преувеличением Мадагаскар можно назвать «континентом» — настолько своеобразен и обособлен его животный мир. Площадь Мадагаскара составляет около 240 тысяч квадратных миль.

На политической карте мира поблизости от Мадагаскара мы увидим еще несколько значительно уступающих ему по размерам островов и архипелагов: Маскаренские острова (Родригес, Реюньон, Маврикий), Коморские, Амирантские и Сейшельские острова.

Природа Мадагаскара отличается красотой и разнообразием. Леса на нем чередуются с полями и болотами. Климат ровный, без значительных колебаний, поэтому на Мадагаскаре могли бы жить почти все африканские животные. Совершенно очевидно, что прийти («пешком») на Мадагаскар африканские животные не могли: остров отделяет от Африканского континента пролив шириной почти 260 миль. Велико или мало это расстояние, зависит от того, как преодолевать его.

Для животных такое расстояние весьма значительно: переправа через Мозамбикский пролив оказалась под силу немногим видам. Все это доказывает, что Мадагаскар отделился от Африки в глубокой древности: когда в Африку вторглась так называемая сиваликская фауна (антилопы, львы, жирафы), огромный остров уже был отделен морем от континента.

Разумеется, своеобразие животного мира Мадагаскара состоит не только в том, что некоторые виды африканских животных в нем не представлены, но и в уникальных обитателях острова. На Мадагаскаре обитают некоторые удивительные животные (целая группа животных), которые собственно и характеризуют его фауну. Среди них в первую очередь необходимо назвать полуобезьян. Поскольку настоящие обезьяны не пришли на остров, можно с уверенностью утверждать, что остров отделился от континента до того, как сложился вид обезьян.

^{Розовый фламинго (Phoenicopterus ruber) — птица, обитающая в Африке и на Среднем Востоке.}

Полуобезьяны, как явствует из самого названия, — более древняя группа животных, чем обезьяны. Увидев их в зоопарке, читатель, несомненно, подумает, что полуобезьяны не очень-то напоминают по внешнему виду обезьян. Они скорее похожи на ласок, крыс или лис потому, что нос у полуобезьян лишен шерсти и влажен, как у собачьих. Некоторые виды полуобезьян обладают длинными конечностями, а их глаза кажутся огромными полусферами. Среди вымерших полуобезьян встречались и такие, которые были ростом с человека. Интересно отметить, что обезьяны произошли не от современных полуобезьян и не от вымерших ныне более крупных видов, а от общих предков — древних полуобезьян.

Мадагаскар по праву называется царством полуобезьян: число их видов превышает число видов всех остальных млекопитающих, вместе взятых! Попав на остров, полуобезьяны очутились на земле обетованной. Не было конкуренции, не было сколько-нибудь значительных врагов. Полуобезьяны не только размножились, но и образовали виды, отличающиеся по образу жизни. Невольно напрашивается вопрос: если бы у полуобезьян было достаточно времени для развития, мог бы появиться вид, наделенный разумом, который был бы сравним с человеческим?

Разумеется, ответ на этот вопрос нам неизвестен. Что же касается тех полуобезьян, которые ныне обитают на Мадагаскаре, то по своему разуму они уступают не только шимпанзе, но даже не особенно «умным» южноамериканским обезьянам. Все виды полуобезьян живут на деревьях. Это, по существу, единственное, что их объединяет. Питаются они растениями, молодыми побегами, почками, плодами, но не пренебрегают и насекомыми, а при случае и птичьими яйцами. Многие виды полуобезьян удивительно ловки и легко перепрыгивают с дерева на дерево.

Совершенно иначе ведут себя ночные виды. Они движутся медленно, как бы «задумчиво», огромные, выпуклые глаза позволяют им видеть даже в темноте. Одну руку они отцепляют от ветки лишь тогда, когда крепко ухватятся за что-нибудь другой рукой, после чего медленно, «рассчитанными» движениями продвигаются вперед. Словно призрак, неслышно ползет такое животное по дереву, пока не завидит спящую птицу. Тогда оно поднимает одну руку и медленно протягивает ее, пока почти не коснется жертвы. Молниеносное движение, и птица поймана и задушена.

Полуобезьяны встречаются не только на Мадагаскаре. Несколько видов полуобезьян живут на расположенных неподалеку мелких островах. Кроме того (и это довольно неожиданно), полуобезьяны обитают в Африке (к югу от Сахары), в Индии и на островах к востоку от Индии вплоть до Сулавеси и Филиппин. Если границу ареала полуобезьян нанести на карту, то получится довольно своеобразная картина: мы как бы нанесем на нее контуры некоего несуществующего континента! Ученые (если не все, то по крайней мере некоторые) всерьез считали, что такой континент некогда действительно существовал, и даже придумали ему название «Лемурия» (лемуры — один из видов полуобезьян). Ведь если такого континента не было, рассуждали они, то каким образом полуобезьяны могли бы перебраться с одного континента на другой? Ныне никто не верит в существовавший некогда континент, погрузившийся в морскую пучину. Выяснилось, что в прошлом полуобезьяны были распространены значительно шире и встречались в северной части Африки, Европе и Азии.

Но самым знаменитым из млекопитающих Мадагаскара все же считаются тенреки, или тенрековые. Не смущайтесь, если вам прежде никогда не приходилось слышать о них: тенрековые на редкость неприметны. Большинство из них ростом с большую мышь или с маленькую крысу. Правда, самые крупные тенреки бывают до 40 см в длину. Это самые крупные насекомоядные на Земле (именно поэтому их и назвали «тенреки»). Но по внешнему виду этот вид ничем не примечателен, и вы могли пройти мимо тен-реков в зоопарке. Иногда тенреков принимают за крыс с длинным острым носом. Это неверно, так как крысы относятся к грызунам, а тенреки — к насекомоядным.

Тенреки и состоящие с ними в тесном родстве тенрековые принадлежат к древнейшему типу млекопитающих. Такими, как они, были древние млекопитающие, которые в юрский период бегали в тени гигантских динозавров. По существу, тенреки появились одновременно с сумчатыми, и обе группы животных развивались параллельно. Млекопитающие одной из этих больших групп, напоминающие сумчатых крыс, произошли от первобытных сумчатых, а млекопитающие другой большой группы — от древних насекомоядных. Следовательно, остановившись в зоопарке перед клеткой с тенрековыми, вы увидите перед собой животных, принадлежащих к виду, который появился на Земле почти на 200 млн. лет раньше, чем землеройки, обезьяны, хищники, копытные и другие группы млекопитающих (в том числе и предки человека).

Многие особенности тенреков «выдают» в них представителей животного мира древности. Например, температура тела тенреков не постоянна. Если температура окружающей среды понижается, то температура тела тенрека также падает. Если температуру окружающей среды в течение продолжительного времени поддерживать ниже 16 градусов, то тенрек охлаждается настолько, что погибает. Поскольку тенреки принадлежат к насекомоядным, то питаются они главным образом жуками, саранчой, червями, но едят и плоды. Один из мелких тенреков — короткохвостый рисовый тенрек (Oruzorcyctes) — наносит ущерб мадагаскарским рисовым полям.

Тенреки, по-видимому, «наиболее поедаемые» млекопитающие: на них с успехом охотятся хищные птицы, а местное население охотников употребляет в пищу мясо тенреков. Истребляют тенреков и более развитые насекомоядные (в том числе и живущие на территории Венгрии землеройки), прожорливые, жадные, отвратительные карликовые хищники. На Мадагаскаре древние тенрековые сохранились только потому, что там нет настоящих хищников. Хищники представлены только виверровыми. Сравнительно недавно тенреки поселились на островах Маврикий, Майотте и Реюньон, куда, по-видимому, были завезены человеком.

Копытные представлены на Мадагаскаре двумя видами: бегемотом и африканской речной свиньей. Последняя завезена человеком, а бегемот, по-видимому, добрался до острова вплавь.

Самые знаменитые и интересные из обитателей Мадагаскара, своего рода достопримечательность этого острова, — птицы, к сожалению, вымершие. Дело в том, что на Мадагаскаре обитали гигантские птицы. О них упоминается в сказках «Тысяча и одна ночь». Синдбад-мореплаватель и его спутники на одном острове набрели на огромное яйцо. Как ни уговаривал Синдбад своих спутников, те не послушали его и разбили яйцо, погубив при этом птенца гигантской птицы. Вернувшаяся птица-мать схватила огромную скалу и, сбросив на судно, потопила его.

В этой сказочной истории есть доля истины. Не подлежит сомнению, что экипажи судов, плывших из Европы, или Восточной Африки в Индию, во время стоянок на Мадагаскаре видели в руках у туземцев огромные птичьи яйца. По размеру эти яйца уступали тому, на которое набрели Синдбад и его спутники, но все же достигали в длину 34 см, в ширину 23 см и имели в обхвате 82 см Александр Гумбольдт вычислил, что одно такое яйцо по объему соответствует 6 страусовым или 148 куриным яйцам. Видеть птицу, несущую гигантские яйца, морякам не доводилось, в чем они, вернувшись домой, не признавались. В результате о таинственной птице ходили самые фантастические слухи. Так знаменитый путешественник Марко Поло утверждал, что на Мадагаскаре некогда водилась птица рох, напоминавшая по виду орла, но имевшая такие размеры, что она якобы могла свободно унести в когтях слона. Схватив добычу, птица рох взмывала ввысь и бросала несчастного слона из-под облаков на землю. Слон погибал, а птица садилась на тушу и принималась клевать добычу. Те же, кому, по их утверждениям, довелось видеть птицу, говорили, будто размах ее крыльев составлял 16 шагов, а перья были длиной в 8 шагов.

Впоследствии выяснилось, что ни Марко Поло, ни авторы всех этих измышлений в действительности не видели птицу: у эпиорниса крылья полностью атрофировались, как у страуса. У него не было длинных маховых перьев. Эта красивая гигантская птица пала жертвой человека. Еще в начале новой эры эпиорнис водился во множестве мест на острове, но человек к тому времени уже давно обитал на Мадагаскаре. Судя по количеству яичной скорлупы в кухонных отбросах древних жителей Мадагаскара, можно с уверенностью сказать, что островитяне систематически занимались сбором яиц, каждого из которых хватало, чтобы обеспечить сытный обед целой семье. РазухМеется, островитяне не только занимались сбором яиц, но и охотились на эпиорниса, били его копьями, из лука, и к тому времени, когда арабские парусники достигли Мадагаскара, численность эпиорниса стала постепенно убывать, а вскоре эпиорнис был полностью истреблен.

На другом, соседнем с Мадагаскаром острове Маврикии также жили гигантские птицы. Они не могли летать — их крылья были атрофированы. Это были неуклюжие заплывшие жиром птицы. Огромным клювом они несколько напоминали орла, хвостом служил небольшой пучок перьев, а в целом эти птицы были похожи на выросших до необычайных размеров индеек. Орнитологи установили, что в действительности эти странные птицы были не индейками, а голубями, и назвали их дронтами, или додо. Близкий вид — так называемый белый додо — обитал на острове Реюньоне, а еще один вид населял остров Родригес. Первым (около 1700 г.) вымер додо на Маврикии. В начале прошлого века додо еще встречался на острове Родригес. Додо пал жертвой «цивилизованного» человека. Мясо его не было особенно вкусным, но каждый экземпляр весил около 25 кг. Богатая добыча!

Предки этих огромных птиц давно прилетели на острова. Жизнь там оказалась спокойной: на островах не было хищных птиц, а хищные млекопитающие им не угрожали. Птицы стали «укрупняться», их крылья, наоборот, постепенно становились все меньше. Конец их беззаботному существованию положило появление человека. Птиц додо, вероятно, принялись уничтожать домашние свиньи, завезенные на острова, которые свободно бродили по окрестностям селений в поисках пищи. Для додо голодные свиньи были самыми настоящими «хищниками»: ведь свиньи уничтожали гнезда додо!

Интересным представителем животного мира Мадагаскара является крокодил. Можно с уверенностью сказать, что его предки некогда приплыли на остров и здесь несколько изменились в процессе эволюции. Зоологи называют мадагаскарского крокодила Crocodilus niloticus robustus, т. е. «здоровенный» нильский крокодил. Он действительно «здоровенный» — длина его достигает 10 м.

Нельзя не признать, что в истории заселения Мадагаскара животными пока остается много темных пятен. По данным геологов, Мозамбикский пролив образовался в глубокой древности. По всей видимости, Мадагаскар был отделен морем от Африки уже в эпоху триаса. Тем не менее несколько видов динозавров сумели перебраться на Мадагаскар (их останки были обнаружены впоследствии на острове). Позже море изолировало остров от материка. Возможно, что сначала Мозамбикский пролив не был таким широким, как ныне, и предки современных обитателей Мадагаскара могли форсировать пролив пешком, а попав на острове в благоприятную среду, размножились. Такая теория позволяет многое объяснить. Действительно, на Мадагаскаре обитают почти исключительно такие виды, которые могли переправиться на остров: не очень крупные, живущие на деревьях животные в первую очередь становятся «морскими путешественниками». В половодье реки выносят в море подмытые деревья вместе с их обитателями, и те поневоле отправляются в плавание.

Доисторический «зоопарк» — Австралия

Стоит заговорить об Австралии, как все сразу же вспоминают кенгуру, а о кенгуру известно, что оно животное сумчатое. Детеныш кенгуру, почуяв опасность, прыгает к матери в сумку, причем проделывает это, даже когда подрастет и станет ростом, например, с таксу. Комичное это зрелище, когда детеныш, словно из кармана на брюхе матери, взирает на окружающий мир.

Австралия — царство сумчатых млекопитающих. В Австралии водится сумчатый волк, сумчатый крот, сумчатая мышь, сумчатый медведь. Разумеется, сумчатый волк не состоит ни в каком родстве с живущим в наших краях «плацентарным» волком. Сумчатые не связаны родственными узами с более крупными плацентарными млекопитающими, которые обитают у нас, но состоят в родстве друг с другом. Довольно часто виды, не связанные родством, ведут похожий образ жизни, что обусловливает их внешнее сходство. Не случайно поэтому, что австралийский сумчатый волк и европейский плацентарный волк внешне похожи. Не следует думать, однако, будто одинаковая среда или одинаковый образ жизни во всех случаях одинаково сказываются на внешнем виде животных. Например, в Австралии различные виды кенгуру заменили обитающих в Европе косуль, коз, диких овец. Но это еще не позволяет утверждать, будто внешний вид кенгуру коренным образом изменился.

В связи с сумчатыми млекопитающими возникает вопрос: почему в Австралии (где условия напоминают, например, условия Азии) не обитают плацентарные млекопитающие? Ответить на этот вопрос непросто. Часто даже в научных статьях и монографиях встречаются неверные утверждения, сводящиеся примерно к следующему.

Сумчатые млекопитающие — более древняя группа животных, чем высшие, или плацентарные, млекопитающие. Когда появились сумчатые, Австралия еще была связана перешейком с Азией, и сумчатые пришли «посуху» в Австралию. Впоследствии сухопутное сообщение между Австралией и Азией было прервано: мост, связывавший эти два материка, опустился в море, и Австралия превратилась в остров, со всех сторон омываемый морем. И лишь после того, как это произошло, в Азии сформировались плацентарные млекопитающие, стоящие на более высокой ступени развития, которые в последовавшей затем борьбе истребили более древних сумчатых млекопитающих. А поскольку плацентарные млекопитающие не могли добраться до Австралии, то на континенте — острове сохранились представители древнего животного мира.

Такого рода представления ошибочны. Установлено, что сумчатые отнюдь не «старше» плацентарных млекопитающих, т. е. появились на «сцене жизни» не раньше высших млекопитающих. Найденные в верхнемеловых отложениях на территории Монголии останки насекомоядных свидетельствуют, что обе древние группы млекопитающих — насекомоядные и сумчатые — формировались, по существу, одновременно. В юрский период у них был общий предок. Следовательно, остается загадкой, почему в Австралию проникли только сумчатые.

Вряд ли найдется хотя бы одна книга по зоогеографии, в которой бы не упоминалась замечательная теория млекопитающих, предложенная Дж. Симпсоном. По Симпсону, в меловой период сумчатые и насекомоядные одновременно обитали на юге Азии. В то время цепочка более или менее крупных островов связывала Азию и Австралию. Острова располагались не «сплошь», не образовывали сухопутный мост, но все же разделяющие их моря и проливы не были особенно широкими. Во время сильных дождей, когда уровень воды в реках сильно поднимался, буйные потоки подмывали гигантские деревья вместе с животными, которые на них обитали. Иногда такие деревья вместе с невольными путешественниками ветром и морскими течениями прибивало к какому-нибудь острову. Очутившись на новом месте, животные заселяли остров, размножались и впоследствии уже известным способом перебирались на все новые и новые острова.

Впоследствии, когда многие мелкие острова погружались в море, такие путешествия стали более опасными, а затем наступили времена, когда вероятность выдержать дальнее странствие и остаться в живых упала до нуля. Австралия приобрела статус изолированного острова.

Возможно, читатель захочет спросить: «А почему путешествия на «плотах» завершались благополучно именно для сумчатых?» По Симпсону, в меловой период сумчатые обитали на деревьях чаще, чем насекомоядные, и если дерево падало в море, то на нем чаще других оказывались сумчатые. Этим и объясняется, почему насекомоядные отстали от сумчатых при завоевании Австралии. По новым данным, теория Симпсона, которой еще несколько лет назад кланялись палеонтологи, устарела. Открытия геологов позволили по-новому взглянуть на всю проблему в целом. Выяснилось, что Австралию населяют сумчатые североамериканского происхождения. Древние сумчатые Северной Америки еще в меловой период мигрировали в Южную Америку, а оттуда через то, что мы сегодня называем Антарктидой, попали в Австралию. Антарктида — континент, расположенный вблизи южного полюса, в то время была частью единого огромного праматерика, поэтому сумчатые могли беспрепятственно пройти по суше в Австралию. В меловой период климат Антарктиды, ныне самый суровый на Земле, был тропическим: ледяная пустыня была тогда тропическим раем. Об этом свидетельствуют найденные на пятом материке останки пальм и богатые залежи каменного угля, обнаруженные под толстыми пластами древнего снега и льда.

Можно подумать, будто сумчатые обзавелись сумкой лишь для того, чтобы как-то выделиться среди других животных. Такое представление неверно. Детеныши сумчатых появляются на свет недоразвитыми, можно сказать «недоношенными». Новорожденный детеныш гигантского кенгуру (ростом с человека) размером всего с орех. Можно было бы думать, что такому крошечному «эмбриону» уместнее было бы находиться еще какое-то время в материнском организме. В правильности подобного мнения нетрудно убедиться, если мы взглянем на новорожденных жеребят или ослят: едва родившись, детеныш уже может следовать за матерью.

Сумка служит своеобразным «инкубатором», в котором «недоношенный» детеныш кенгуру (или другого сумчатого) приспосабливается к самостоятельной жизни. Ртом детеныш нащупывает сосок матери и, неотрывно посасывая молоко, проводит в сумке недели. Сумчатые принадлежат к более древнему, во многих отношениях более примитивному типу животных, чем плацентарные млекопитающие, поэтому по своим склонностям и способу деторождения сумчатые «древнее» плацентарных. «Древний» характер сумчатых проявляется прежде всего в неразвитости их головного мозга. Сумчатые не такие «практичные» и «сообразительные», как плацентарные млекопитающие. Это легко заметить, если сравнить поведение какого-нибудь сумчатого и какого-нибудь плацентарного млекопитающего. Например, сумчатый волк (Thylacinus су-nocephalus) во многом похож на плацентарного волка, обитающего в Азии или в Северной Америке. Оба вида — ярко выраженные хищники. Сумчатый волк также ловко охотится за добычей, но далеко отстает от плацентарного волка по своим «способностям». В зоопарке сумчатые волки не привыкают к обслуживающему персоналу и нередко не отличают служителя, который чистит вольер и кормит их, от случайных посетителей.

О млекопитающих с клювами (наиболее известных представителях животного мира Австралии) что-нибудь знает всякий. По крайней мере всем известно, что существует такое животное утконос и что оно откладывает яйца. Менее известно, что в Австралии обитает еще одно млекопитающее, которое также откладывает яйца — австралийская ехидна.

Первые экземпляры (чучела) млекопитающих с клювами были доставлены в Европу еще в XVII в., но тогда никто не принял их всерьез. Ученые только покачивали головами: слыханное ли это дело — млекопитающие с птичьим клювом? Ясно, что это розыгрыш. Их недоверие можно понять: в те времена капитаны судов, прибывавших в Европу из Китая и Японии, привозили с собой множество «экзотических» сувениров. Даже в сухопутной Венгрии на базарах в Будапеште старьевщики продавали чучела «русалок». У них были головы, напоминавшие человеческие, длинные волосы, а нижняя часть туловища оканчивалась чешуйчатым рыбьим хвостом. Вряд ли нужно говорить, что у этих чудовищ голова была обезьяньей, волосы сделаны из конской гривы, а хвост неизвестный мастер заимствовал у крупной морской рыбы. Ученые считали, что млекопитающие с птичьими клювами — такая же искусная подделка, и никто не принимал всерьез слухи о том, что странные животные с утиными клювами размножаются, откладывая яйца.

^{Настоящий (гигантский) красный кенгуру (Macropiis rufus) — быть может, самое известное из редкостных животных, обитающих в диковинном «зоопарке» Австралии.}

Лишь в начале XIX в. выяснилось, что млекопитающие с клювами действительно существуют, а в 1884 г. немецкий зоолог Хааке к своему (и не только своему) величайшему изумлению обнаружил в сумке утконоса яйцо. Перед учеными-зоологами встала проблема. Необходимо было найти ответы на множество вопросов, и прежде всего на вопрос: почему ни одно другое животное не похоже на утконоса и ехидну?

Чтобы ответить на этот вопрос, начнем с простого замечания: клюв у утконоса и ехидны — не «настоящий» птичий клюв, а только очень похож на него. Следовательно, эти животные не имеют ничего общего с птицами. А яйца? Не следует забывать о том, что яйца откладывают не только птицы, но и пресмыкающиеся: ящерицы, черепахи, а также и гигантские ископаемые ящеры. Следовательно, млекопитающие с утиными клювами — это действительно млекопитающие. Ученые считают, что они отделились от остальных млекопитающих еще в мезозойскую эру, когда те еще не были «настоящими» млекопитающими. Предки утконоса и ехидны отделились от группы млекопитающих в ту пору, когда те еще были наполовину пресмыкающимися, наполовину млекопитающими и размножались, откладывая яйца. Этот древний способ размножения сохранился у ехидны и утконоса и поныне.

В анатомии и физиологии однопроходных (так зоологи называют семейства утконоса и ехидны) можно обнаружить и другие особенности, свойственные пресмыкающимся. Например, температура их тела так сильно колеблется, следуя за температурой окружающей среды, что их скорее можно отнести к «холоднокровным» животным с переменной температурой тела, чем к «теплокровным» животным с постоянной температурой тела. На коже среди щетинок или колючек беспорядочно разбросаны бородавки — остатки чешуи, свойственной пресмыкающимся. Мозг однопроходных сравнительно велик, но по своему строению напоминает мозг пресмыкающихся. Скелет хотя и обладает рядом особенностей, присущих скелету древних млекопитающих, также напоминает скелет пресмыкающегося.

Ныне утконос и ехидна обитают только в Австралии, причем в самой удаленной от Азии ее части — в Южной Австралии, а также на островах Новая Гвинея и Тасмания.

О происхождении и предках однопроходных известно мало. Останки ехидн и утконосов обнаружены в слоях, возраст которых не превышает ста тысяч лет. Это означает, что пока происхождение однопроходных остается неясным (так будет продолжаться до тех пор, пока кому-нибудь из палеонтологов не удастся открыть богатые залежи останков доисторических утконосов и ехидн). По мнению ученых, несколько миллионов лет назад однопроходные были представлены в животном мире Австралии не менее разнообразно, чем ныне сумчатые. Где сформировались однопроходные, пока неизвестно. Сейчас они встречаются только в Австралии. Но судя по всем признакам, много миллионов лет назад однопроходные обитали и в других частях света.

Мы уже не раз упоминали о том, что в Австралии живут не только сумчатые млекопитающие. Там же обитают и плацентарные, или, как теперь принято говорить, высшие млекопитающие, о которых мы обычно не говорим потому, что многое еще остается неясным.

Начать хотя бы с самого крупного плацентарного млекопитающего Австралии — с динго. Динго — собака. Ученые много спорили о ее происхождении, но несколько десятилетий назад сошлись на том, что динго, по-видимому, ведет свое происхождение от собак, одичавших еще несколько десятков тысяч лет назад, которые прибыли в Австралию в челноках первых поселенцев и отбились от человека. Одичав, собаки стали доставлять множество неприятностей обитателям Австралийского континента и, в частности, уничтожать уступающих им по размерам сумчатых.

В Австралии и на Новой Гвинее обитают красивые и многочисленные летучие мыши, насчитывающие около 50 видов.

Откуда они взялись, не составляет особой тайны: летучие мыши — превосходные летуны, они прибыли из Юго-Восточной Азии.

Самым удивительным может показаться то, что в Австралии водится множество мышиных. Можно было бы думать, что «мышь» завез с собой человек и что с точки зрения зоогеографии она не представляет особого интереса. Однако австралийские «мыши» — не домашние мыши, а грызуны, совершенно независимые от среды обитания человека. В Австралии насчитывается 67, а в Новой Гвинее 56 видов мышей.

Наибольшей известностью из австралийских грызунов пользуется бурая плавающая крыса. Это довольно крупное животное, тело ее вместе с хвостом достигает в длину до 60 см. Плавающая крыса действительно живет в воде, прекрасно плавает как по поверхности, так и под водой. Можно было бы думать, что плавающая крыса прибыла в Австралию водным путем из Юго-Восточной Азии, однако зоологи предполагают, что к водному образу жизни этот грызун приспособился уже в Австралии. В изобилии встречаются в Австралии и не плавающие крысы. Например, близкий родственник плавающей крысы австралийская полевая крыса (Хего-mys myoides) ведет совершенно иной образ жизни. Кое-кто может усмотреть в этом противоречие с тем, о чем шла речь до сих пор. Действительно, ранее мы утверждали: сумчатые в Австралии распространились потому же, почему в ней сохранились млекопитающие с клювами — в «доисторический зоопарк» не смогли проникнуть стоящие на более высокой ступени развития плацентарные млекопитающие. А теперь вдруг выясняется, что в Австралию все же проникли опасные, развитые грызуны.

Действительно, вслед за сумчатыми благополучно достичь австралийских берегов удалось только грызунам. Свой путь они заведомо проделали на «плоту», так как преодолеть водное пространство другим способом им было бы не под силу. По мнению специалистов, переселение происходило не один раз, а по крайней мере пятью волнами. «Первопроходцами», по-видимому, были плавающие крысы, перебравшиеся на новые земли еще в эпоху миоцена, и члены рода Rattus (крысы), к которому принадлежали и местный вид, и пришельцы, разбрелись по всему материку во всех направлениях. В Новой Зеландии встречается также маорийская крыса (Rattus exulans maorium), живущая главным образом на дереве.

Для зоологов остается загадкой, почему эти жизнеспособные сильные животные не размножились на австралийской земле в широких масштабах и не оказали более заметного влияния на формирование животного мира, более разнообразного как по образу жизни, так и по формам.

На что способны подвижные, выносливые, развитые плацентарные животные, можно видеть на примере дикого кролика. Переселенцы завезли его в Австралию в надежде, что со временем на него можно будет охотиться. Дикий кролик акклиматизировался на новом месте более чем успешно: полчища диких кроликов заполонили всю Австралию и опустошили все пастбища. Столь быстрое размножение дикого кролика объяснялось двумя причинами. Древние обитатели Австралии — сумчатые хищники — к началу XX в. почти исчезли. Их истребили переселенцы. Численность динго также значительно уменьшилась, и они не могли ограничить рост поголовья кроликов. Вторая (и, быть может, более важная) причина состояла в том, что на новом месте дикие кролики нашли великолепные травяные угодья, т. е. обильную пищу. Конец кроличьему «взрыву» положило заболевание, известное под названием «миксоматоз».

Линия раздела между Азией и Австралией

В середине прошлого века многочисленные естествоиспытатели углубились в дебри девственных тропических лесов. Они жили там, как отшельники: кровом им служила походная палатка, питались тем, что удавалось поймать или подстрелить, или собранными съедобными плодами. То была прекрасная, интереснейшая пора в их жизни. Естествоиспытатели составляли коллекции бабочек, жуков, птиц, рыб и млекопитающих. Собранные зоологические коллекции ученые ценой значительных усилий, преодолевая огромные трудности, доставляли домой и передавали в распоряжение естественнонаучных музеев. Это были люди, посвятившие жизнь решению важных научных проблем. Они не задумывались над тем, полезна ли их работа и стоит ли затрачивать поистине сизифов труд для того, чтобы из миллионов еще неизвестных видов животных описать несколько тысяч.

Одним из таких самоотверженных тружеников науки был Рассел Уоллес. Имя это заведомо покажется читателю знакомым, и не удивительно: Уоллес открыл (практически одновременно с Дарвином) существование естественного отбора. Первенство, однако, осталось за Дарвином, и Уоллес ни на миг не оспаривал его. Некоторое время об Уоллесе не было никаких известий. Ученый мир снова услышал его имя, когда в университетских учебниках была вскрыта его роль, рассказано о его поистине бессмертном открытии.

Уоллес был страстным собирателем. Он исходил остров Борнео, затем перебрался на небольшой остров Бали. Там он также некоторое время занимался составлением зоологических коллекций, а потом отправился на расположенный в 30 км остров Ломбок. И тут Уоллес неожиданно обнаружил, что эти два острова, по существу, представляют два различных мира. На острове Бали обитает зеленый дятел и бородатка. Характерными представителями орнитофауны Ломбока являются белый какаду и птица-медоед. У Уоллеса было такое впечатление, что, проделав всего лишь 30-километровый путь на попутном судне, он попал из Азии в Австралию.

В 1856 г. Уоллес обследовал остров Целебес (ныне Сулавеси), острова Кай, Ару, Молуккский архипелаг и Новую Гвинею. Его интересовало, к какой части света принадлежат острова с точки зрения зоогеографии: к Австралии или к Азии? Закончив работу, Уоллес в 1863 г. провел на карте разграничительную линию, отделившую одну зоогеогра-фическую область от другой. Эта линия названа в честь открывателя «линией Уоллеса».

На тот же вопрос о том, где проходит линия раздела между двумя зоогеографичсскими областями, пытались найти ответ н другие ученые. Их стремление становится вполне понятным, если учесть, что в лабиринте островов Юго-Восточной Азии трудно установить, какой части света принадлежит фауни того или иного острова: еще Азии или уже Австралии. Немецкий зоолог Вебер придерживался иного мнения, чем Уоллес, относительно того, где проходит линия раздела между животным миром Азии и Австралии. Он провел свою линию (названную линией Вебера) восточнее, так, что она прошла между Молуккским архипелагом и островом Сулавеси.

Читатель вправе спросить, какая из линий правильна и какая не согласуется с действительностью. Современная наука установила, что провести точную «линию» раздела между двумя зоогеографическими областями невозможно. Действительно, животный мир острова Борнео носит по преимуществу «азиатский» характер, тогда как животный мир Новой Гвинеи развивался в основном по «австралийскому образцу». В этом никаких сомнений ни у кого не было. Но к какой зоогеографической зоне отнести острова, расположенные между Борнео и Новой Гвинеей, в частности Целебес, острова Ломбок и Флорес? Эти острова нередко оказываются затопленными, а когда море отступает, на них, естественно, не остается ни одного обитателя.

Таким образом, значительная часть островов между Борнео и Новой Гвинеей образует «переходную, или промежуточную, зону». Часть островов заселена животными — выходцами из Азии, другие острова населяют животные, прибывшие из Австралии. Это означает, что фауна каждого «переходного» острова отличается от другого: ведь только от игры случая зависит, каких животных прибьют волны к его берегам, каких птиц занесет на него ветром.

Например, среди обитателей острова Целебес очень мало млекопитающих, несколько земноводных, нет ни одного «местного» вида пресноводных и гнездятся несколько весьма специфических видов птиц. Большинство млекопитающих прибыли на остров из Азии: летучие мыши, землеройки, долгопяты, макаки, белки, крысы и мыши, медоеды, свиньи и косули. Некоторые из видов основательно изменились на Целебесе. Таковы, например, карликовый буйвол, свинья бабирусса и черный бесхвостый павиан. В эпоху плейстоцена на Целебесе обитал карликовый вид слона. По всем признакам целебесские млекопитающие прибыли на остров морским путем.

Животный мир Южной Америки

Вряд ли найдется хоть один зоолог, который бы не мечтал о том, чтобы с фотоаппаратом, кинокамерой и сачком в руке побродить по непроходимым дебрям Амазонки. Вернуться через несколько месяцев с впечатляющими материалами, несколькими сотнями чудесных цветных снимков, многими тысячами метров отснятой кинопленки. Дебри Амазонки — это неповторимый мир, где обитают пауки-птицееды величиной больше мужского кулака, где в опавшей листве ползают жуки-геркулесы, где порхают бабочки с крыльями величиной с носовой платок. В реках водятся пользующиеся дурной славой рыбы-пираньи, электрические угри и речные скаты, делающие опасной любую попытку искупаться. Среди птиц Амазонки наиболее известны колибри, кондор и различные попугаи. Разумеется, в различных районах огромного континента можно встретить признаки различных доисторических фаун. Вдоль берегов Чили и Перу на скалах гнездятся миллионы крачек, и это понятно: проходящее вдоль западного побережья Южной Америки холодное течение создает область рыбного промысла, не имеющую равных в мире по богатству рыбных ресурсов. Скромные объемы нашей книжки не позволяют нам даже бегло перечислить обитающие у побережья виды рыб, и мы ограничимся лишь тем, что назовем представителей наиболее существенной для зоогеографии группы — группы млекопитающих.

Не может не вызывать удивления то обстоятельство, что в Южной Америке обитают сумчатые млекопитающие. В этой связи необходимо небольшое пояснение. До сих пор мы утверждали, что сумчатые в Австралии сохранились главным образом из-за островного положения, изолированности Австралии, отделенной от остальных континентов морем. Более развитые, сильные и жизнеспособные плацентарные млекопитающие не сумели проникнуть в Австралию.

Теперь же мы заявляем, что в Южной Америке обитают сумчатые, к тому же они на протяжении нескольких миллионов лет сосуществуют на одном континенте с плацентарными млекопитающими. Как будет видно из дальнейшего, фауна Австралии во многом схожа с фауной Южной Америки, за что Южная Америка и была названа «доисторическим зоопарком». И действительно, этот континент напоминает такой зоопарк, который перед одними животными гостеприимно открывает, а перед другими закрывает двери.

Но какими были и как выглядели древние сумчатые? Какой они были величины и чем питались? На эти вопросы мы хотели бы получить ответы, но для этого, как ни странно, нам понадобится не перелистать страницы книг по палеонтологии, а приглядеться к существующему ныне животному миру. Действительно, древние сумчатые были, по существу, такими, как современный опоссум (Didelphis paraguayensis). Древние формы были величиной с домашнюю кошку, по виду они напоминали крысу. На крысу они походили и тем, что предпочитали селиться по сосед ству с человеком, питались зерновыми, кухонными отбросами, плодами. Но если удавалось, то пожирали и домашних птиц. Этим они наносили известный ущерб, но на воле уничтожали преимущественно вредных животных. Относительно опоссума существуют два заблуждения. Если речь заходит об опоссуме, то многие считают, что в Новом Свете существует лишь один-единственный вид опоссума, который и служит представителем сумчатых в Новом Свете. В действительности же в Новом Свете обитает добрая дюжина интересных сумчатых крыс величиной от кошки до мышки. Второе заблуждение заключается в том, что опоссумы обитают только в Южной Америке. Вопреки ему значительная часть видов сумчатых крыс водится в Центральной Америке, а большой опоссум (Didelphis marsupialis) распространен от Северной Америки до южного Перу и северной Аргентины. Ежегодно истребляются тысячи опоссумов: их мех идст на шубы. Тем не менее численность его почти не убывает, из чего видно, что этот древний вид удивительно стабилен.

Характерным представителем южноамериканской фауны является отряд неполнозубых. Сразу же следует сказать, что далеко не все неполнозубые неполнозубы. Зубов нет только у муравьеда. Что же касается ленивцев и броненосцев, то зубы у них есть. Они принадлежат к отряду «промежуточносуставных» и, как показывает само название, обладают интересными анатомическими особенностями. Помимо обычного сочленения головного и последнего спинного позвонка у этих животных имеется еще несколько сочленений, делающих всю связь более гибкой. Эта особенность строения ленивца и муравьеда представляет большой интерес для зоологов. Тем не менее, если вам доведется увидеть в зоопарке какого-нибудь представителя этой группы животных, вы почувствуете, что перед вами «чужеземец», необычное животное.

Череп муравьеда заканчивается клювообразным выступом, и на конце головы имеется небольшое ротовое отверстие. Из него свисает длинный тонкий язык, напоминающий змеиное жало, которым муравьед ощупывает.

Ленивцы — животные, обитающие на деревьях, не ползающие по стволу или ветвям, а висящие на дереве. Всеми четырьмя конечностями ленивцы держатся за ветвь. Питаются они только растительной пищей — листьями, почками — и поэтому передвигаются действительно «лениво».

Третью группу образуют поясные броненосцы. Их тело, как и тело черепах, защищено прочным панцирем. Пластины панциря — это костные образования, развившиеся из подкожной клетчатки. Типичным представителем броненосцев является девятипоясный броненосец, проникший в южную часть США. Наибольший из ныне живущих броненосцев достигает в длину гигантских размеров — 1,75 м, самый маленький броненосец величиной с мышь. Панцирь гигантского броненосца по твердости не уступает камню и служит надежной защитой животному.

Говоря о характерных представителях животного мира Южной Америки, нельзя не упомянуть о своеобразных копытных. Их больше не осталось, поэтому мы называем их среди представителей «протофауны». Часть исчезнувших копытных не была похожа ни на одно из существующих ныне животных. Таким уникальным копытным была, например, растениеядная макраухения, в которой, пожалуй, все же можно было уловить некое сходство с ламой, хотя макраухения и лама не были связаны родственными узами: на каждой ноге у макраухении было по три пальца. Растениеядный астрапотерий (величиной меньше носорога) не был похож ни на одно известное млекопитающее. Это было огромное животное весьма странного вида, не напоминавшее ни слона, ни тапира.

Палеонтолог Скотт так описал южноамериканскую протофауну: «Представить себе, как выглядели эти необычайные животные, вряд ли возможно, так как большинство из них принадлежало отрядам, полностью исчезнувшим с лица Земли, и ничем не напоминало те виды, которые знакомы нам, жителям северного полушария. У того, кто знаком только с животным миром северного полушария, при взгляде на фауну Санта-Круса должно возникать такое ощущение, будто он внезапно очутился в другом мире».

Среди необычных животных встречались и такие, которые напоминали известные нам виды. Можно поклясться, что они состоят в родстве с привычными нам животными Старого Света. Но будьте осторожны: внешнее сходство нередко бывает обманчиво и отнюдь не свидетельствует о родстве. Например, одним из характерных представителей южноамериканской «фауны Санта-Круса» была «лошадка» тоатерий. По внешнему виду она была в точности такой, как игрушечная детская лошадка, а иногда вырастала до величины фокстерьера, но по всем приметам была лошадью. На каждой ноге у тоатерия было по копыту, и череп у него был, как у маленькой лошади, даже зубы истирались так же, как у лошади. Тем не менее тоатерий не принадлежал к числу родичей лошади. Он был одним из лошадиных, развивавшимся независимо от лошади. Палеонтологи назвали такое явление «параллельным развитием».

Среди копытных Южной Америки нельзя не упомянуть и незодона. Увидев его, вы бы сказали, что перед вами безрогий носорог, хотя незодон не доводился родичем носорогу. Напоминал по внешнему виду носорога и ток-содон. Из животных, сформировавшихся в северной половине Американского материка, наиболее известным был «поддельный» сумчатый саблезубый тигр тилакосмилюс. По внешнему виду он почти не отличался от саблезубого тигра, хотя и не состоял с тигром в родстве. Тилакосмилюс развивался самостоятельно и принадлежал к группе сумчатых.

Среди наиболее интересных из исчезнувших животных Южной Америки были броненосцы и ленивцы. Гигантские броненосцы были живыми танками, их панцири были, как броня. Удивительное, должно быть, было зрелище: самостоятельно передвигающееся, «самоходное», закрытое с головы до пят броней животное. Панцирная защита броненосца была настолько совершенной, что хищники не могли ухватить его даже за хвост потому, что и хвост закрывала специальная пластина. Впрочем, хватать броненосца за хвост было не безопасно, так как у некоторых видов, например у вида под названием Doedicurus, на конце хвоста было множество острых шипов, превращавших его в некое подобие средневековой булавы. Броненосец и пользовался хвостом, как булавой: при виде опасности поднимал хвост и бросался на врага.

Гиганты были и среди ленивцев. Одни виды достигали размеров слона, другие были величиной с носорога, а ленивцы величиной с медведя считались малышами. Все ленивцы произошли от видов, обитающих на деревьях, об этом свидетельствует строение их конечностей. Ленивцы двигались весьма своеобразно, как на шарнирах, и огромные когти должны были мешать при движении. Но серповидные когти чудовищной длины были весьма полезны: ими удобно было пригибать и срывать ветки, листья, побеги. Обитавшие на земле гигантские ленивцы и огромные броненосцы вымерли «недавно». Еще 2–3 тысячи лет назад они жили, двигались по территории Южной Америки. Человек встречался с ними, употреблял в пищу мясо гигантского ленивца, из заостренных костей его делал наконечники для дротиков и копий, изготовлял из шкуры прочные ремни. Живущим в Южной Америке людям не раз случалось находить убежище от непогоды в пустом панцире гигантского броненосца. Он укрывал от дождя, как палатка, и обеспечивал вполне надежное укрытие. Представьте себе изумление ученых, обнаруживших внутри панциря глиптодона человеческий скелет!

Говоря о наиболее характерных млекопитающих Южной Америки, нельзя не упомянуть об обезьянах. В Новом Свете обитают особые «широконосые обезьяны», во многих отношениях отличающиеся от обезьян Старого Света. Большинство южноамериканских видов не такие хитрые, умные и сильные, как их сородичи, обитающие в Старом Свете. Все без исключения виды южноамериканских обезьян живут на деревьях и длиннохвостые.

Теперь мы вправе спросить: каким образом сформировалась в Южной Америке столь необычная фауна? Почему в Южной Америке обитали животные, которых мы бегло перечислили? Почему современная фауна Южной Америки отличается от той, которая некогда существовала на этом континенте? Чем вызвано несомненное сходство между некогда существовавшими и ныне существующими формами животных?

Как уже упоминалось, Южную Америку можно сравнить с зоопарком, двери которого открыты перед одними животными и захлопнуты перед другими. «Широко распахнутыми дверями» для животного мира Южной Америки служит Центральная Америка. Сухопутный перешеек на протяжении многих веков связывал Северную и Южную Америки. Как человек, так и животные переходили по нему «посуху» из одного континента в другой. Затем был прорыт Панамский канал, и тем самым искусственная демаркационная линия отделила Северную Америку от Южной.

Путь через Центральную Америку не был особенно надежным. За миллионы лет перешеек неоднократно то опускался и оказывался под водой, но вновь поднимался, и тогда между двумя континентами для мигрирующих животных открывалась дорога «посуху». По мнению некоторых ученых, центрально-американский перешеек время от времени то «распадался» на острова, то восточнее его между Северной и Южной Америкой возникал новый — мост, проходивший там, где ныне находится Куба.

Связь между двумя континентами установилась в конце мезозойской эры (в конце мелового периода и в начале палеоцена). В Северной Америке тогда еще обитало много представителей древней фауны. Например, млекопитающие были представлены несколькими примитивными сумчатыми и насекомоядными. Они проникли в Южную Америку. По-видимому, вместе с ними в Южную Америку мигрировали несколько видов лягушек, птиц, земноводных и пресноводных рыб. В ту эпоху на континенте уже обитали двоякодышащие рыбы и крокодилы, а также различные черепахи. В меловой период они уже были.

Вскоре (через несколько миллионов лет) вторжение в Южную Америку было прервано: сухопутный перешеек между двумя континентами снова ушел под воду.

Попавшие в Южную Америку млекопитающие оказались в поистине райских условиях. Островное положение Южноамериканского материка создало для них «легкую жизнь»: стоявшие на более высокой ступени развития виды животных, сформировавшиеся в Северной Америке и Азии, не могли попасть в Южную Америку.

Приспособившись к новым условиям, начали развиваться сумчатые. Они стали жить не только на деревьях, и по внешнему виду не обязательно напоминали мышь или крысу. Превратившись в хищников, они стали походить скорее на медведя. Интересно отметить, что на своей новой родине сумчатые взяли на себя роль «хищников», так как ни одно из мигрировавших в Южную Америку плацентарных животных (мыщелковые и палео-нодонты) не было плотоядным. Палеонодон-ты питались насекомыми, а мыщелковые — растениями. Из палеонодонтов постепенно образовались броненосцы, муравьеды и ленивцы. Мыщелковые начали бурно развиваться. Часть из них «имитировала» млекопитающих Северной Америки: появились формы, напоминающие миниатюрную лошадку, носорога, бегемота, но число видов уменьшилось. Например, остался всего один вид крысы. В ту эпоху Южная Америка стала как бы «теплицей» для млекопитающих: она укрыла их от влияния внешнего мира. Но, как хорошо всем известно, выращенные в тепличных условиях растения не выносят свежего ветра.

А пока животный мир Южной Америки достиг расцвета. До континента-острова не добрались еще стоящие на высокой ступени развития хищники, наводившие ужас на все живое в Северной Америке. Среди пришельцев в Южную Америку были только сильные, неприхотливые растениеядные.

Несмотря на полную изоляцию Южной Америки от остального мира, на нее продолжали прибывать самыми необычными путями все новые и новые поселенцы. К счастью для обитавших уже в Южной Америке млекопитающих, все пришельцы были безобидными животными. Переселились в Южную Америку обезьяны и грызуны. По данным последних исследований, существует вероятность того, что мелкие плацентарные млекопитающие прибыли в Южную Америку через Африку. В ту давнюю эпоху эти два южных континента разделяло гораздо меньшее расстояние, чем сейчас. Цепь островов простиралась между севером и югом, и мелкие млекопитающие, обитающие на деревьях, могли добраться на древесных стволах вплавь до берегов Южной Америки. Разумеется, крупные млекопитающие не могли пробраться таким путем с севера на юг. В эпоху миоцена и плиоцена в Южной Америке существовал удивительный, интересный и разнообразный животный мир. К концу плиоцена стали все явственней ощущаться признаки грядущей катастрофы: в доисторическом зоопарке стали появляться новые, непохожие на прежних животные. Возможно, что первым пришельцем с севера был медоед.

Между Северной и Южной Америкой, связав их в единый большой континент, вновь протянулась полоса суши. Первое время через нее можно было пробраться кое-как: над водой вздымались лишь отдельные островки, но впоследствии — вплоть до постройки Панамского канала — дорога между Северной и Южной Америкой стала сплошной полосой суши.

Установился надежный путь между севером и югом. К тому времени в Северной Америке сформировался новый, современный, жизнеспособный животный мир. Новая фауна состояла не только из видов, зародившихся в Северной Америке, но и из тех видов, которые проникли туда из Азии. Ведь Северная Америка и Азия в ту эпоху были связаны перешейком и между ними происходил оживленный обмен видами животных.

Североамериканские животные начали распространяться на юг. Разумеется, начали продвижение к югу они не по команде. Ареалы видов распространились на поднявшуюся из морских глубин «ничейную землю» — Центральную Америку. Но на этом миграция не остановилась. Границы ареалов перемещались все дальше и дальше на юг и постепенно достигли Южной Америки. Самыми опасными из пришельцев были кошачьи, возможно, саблезубый тигр. Медведи отправились на юг.

^{Самая большая в мире бабочка. Принадлежит к числу южноамериканских бабочек-совок.}

Судя по всему, проникшие в Южную Америку хищники уничтожили, «разломали» теплицу для растениеядных, неспособных оказать им особого сопротивления. То, что произошло, с сильным преувеличением можно было бы назвать «Варфоломеевской ночью» для южной фауны. С точки зрения современного зоолога, такое название вряд ли соответствует действительности. Редко случается, чтобы хищники полностью уничтожили всю фауну целого континента или хотя бы значительную часть животного мира. Редко, но не исключено, что в данном случае такое все же произошло. И пока остается еще не выясненным, почему ленивцы, обитавшие на земле, вымерли почти одновременно, а ленивцы, обитавшие на деревьях, здравствуют и поныне.

Весьма вероятно, что гигантские ленивцы, обитавшие на земле, пали жертвой хищников, тогда как ленивцы, обитавшие на деревьях, сохранились потому, что оказались недоступными для хищных пришельцев с севера. Разумеется, если принять во внимание, что самый крупный из видов гигантских ленивцев — мегатерий — был величиной почти со слона, то невольно закрадывается сомнение в том, могли ли собачьи загрызть такое животное. К тому же мегатерий не был совсем «безоружен»: на лапах у него были огромные когти, изогнутые серпами, и в случае необходимости он непременно пустил бы в ход это страшное оружие. Правда, гигантские ленивцы (как и современные ленивцы) не отличались особым умом и, судя по всему, сравнительно рано переставали заботиться о детенышах. Стадо слонов защищает малышей от хищиков, на детенышей же гигантского ленивца кошачьи могли нападать беспрепятственно. Вымер и гигантский поясной броненосец величиной с танк.

Резюмируя, можно сказать, что от древней фауны Южной Америки сохранились (по-видимому, без исключений) те млекопитающие, которые обитали на высоких местах, в чаще девственных лесов, на высоких деревьях, на голых склонах гор или умели в случае опасности зарываться в землю.

«Великая битва» продолжалась не одну тысячу лет. Сначала перевес был на стороне «южных». Например, гигантские ленивцы переправились в Центральную Америку, а оттуда в южную часть Северной Америки. Именно там, в Калифорнии, ныне находятся наиболее сохранившиеся останки гигантских ленивцев. Неподалеку от Лос-Анджелеса есть район, называемый Ранчо ла Бреа. Всюду, куда ни глянь, там увидишь темную массу, напоминающую по цвету деготь: это из-под земли сочится нефть. Если ступить ногой в массу, то можно увязнуть, и высвободиться из ловушки не так-то просто. От глубокого слоя вязкой нефти нельзя спастись бегством. Там нашли свою могилу попавшие в эту подстроенную природой ловушку гигантские ленивцы, устремившиеся к легкой добыче саблезубые тигры. Находят там и скелеты мамонтов, гиен, волков.

На место исконно южноамериканских растениеядных с севера пришли другие виды: верблюды, косули, лошадиные. Жирафов среди пришельцев не было только потому, что жирафы никогда не обитали в Новом Свете. Среди гигантов, прибывших в северную часть Южной Америки, были и мастодонты.

К концу плейстоцена (почти 8000 лет назад) в Южной Америке вымерла лошадь, саблезубый тигр, гигантский ископаемый ленивец, броненосец, мастодонт, последние представители сумчатых хищников и сумчатые растениеядные. Подлинные причины вымирания неизвестны. Общеизвестно другое: когда испанские конкистадоры завезли в Южную Америку лошадей и рогатый скот, животные в огромных количествах одичали и размножились. Значит, условия на континенте оказались для них благоприятными.

По мнению многих ученых, причиной гигантской катастрофы, постигшей животный мир Южной Америки около 8000 лет назад, была засуха, длившаяся несколько столетий. Высказывалось также подозрение, что человек нанес древней фауне Южной Америки сильные опустошения, от которых она уже не смогла оправиться. Однако по зрелым размышлениям становится ясно, что столь внезапное, массовое вымирание вряд ли было вызвано какой-то одной причиной. Возможно, что совместное действие нескольких факторов положило конец существованию древней фауны, возникновение еще неизвестных нам обстоятельств привело к тому, что существовавший некогда в Южной Америке доисторический зоопарк гигантов окончательно и бесповоротно исчез с лица Земли.