Стратегия

Здесь царит энергетика, словно каждый человек невероятно благодарен судьбе за то, что стал частью этого места. Все буквально источает предвкушение. Каждый, но, очевидно, не я. Мои ноги шаркают об пол, выражая свой протест, а уродливое чувство поселилось внутри живота.

Кажется, никто особо не удивлен увидеть меня. Несколько человек сочувственно кивают в моем направлении, когда бреду к столу.

- Блестяще, - бормочу я себе под нос. Я могу справиться со многим, но жалость словно выжигает изнутри. Мой стол расположен перед огромным окном в стиле Паладиум, вытянутым от пола и на метра три вверх. Снаружи поток машин движется по улице, словно бурная река, люди мечутся туда-сюда. Я хочу быть там с ними.

Но вместо этого включаю компьютер, и именно в этот момент появляется Елена. Честно, для того, кто доставил мне столько неприятностей, она должна была бы выглядеть соответственно. Я не знаю, может с черно-белыми волосами и длинными красными ногтями, или что-то в таком же духе. Я бы почувствовала себя намного лучше, если бы она мучилась от ненормального желания заполучить пальто из щенков далматинцев.

Но несмотря на все мои желания, женщина выглядит... нормально. Темно-русые волосы, курносый нос, средний рост. Она выглядит как девушка, с которой вы могли бы стать лучшими подругами, счастливыми, немного легкомысленными, но близкими.

Отличная маскировка.

Мне очень хочется спросить у нее, может она Кайзер Созе (главный злодей фильма "Подозрительные лица"). Но сомневаюсь, что она поймет, о чем я.

Елена однажды сказала группе сотрудников, что она готова смотреть фильмы только на свидании, и затем добавила, что ни за что не пойдет на свидание с мужчиной, который считает допустимым провести его в кино.

Опять же, через неделю, когда Феликс упомянул свое сильное увлечение всем, что связано с Локи, Елена стала тараторить о фильме "Мстители" и том, кто из них круче.

Я отдала свой голос за Халка. Они могут смотреть на меня, как на сумасшедшую, если им так угодно. Но блин, когда Брюс Баннер теряет контроль и охренительно ревет? Мои соски напрягаются.

Почему-то это напоминает мне о Дексе. А я не хочу думать о нем, когда Елена присаживается на мой стол. Он - мое счастье. Она - нет.

- Что я могу сделать для тебя, Елена?

От меня не ускользает то, как она наклоняет голову, чтобы заглянуть на экран моего компьютера. Не знаю, что она ожидает там увидеть, потому что я проделываю большую часть работы в альбомах в виде эскизов.

Женщина ослепительно мне улыбается. Такая непринужденная дружелюбная улыбка, запудривающая мозги и заставляющая меня гадать, может я приукрашиваю ее гадкую сущность.

- Только что пришла?

Это она так решила по сумке на моем столе и чашке кофе из кофейни?

- Ага. Только пришла. - Я поняла по смыслу, что она постоянно вкладывает в свои слова. Никак не могу решить, она делает вид, что тупая или и правда такая. Сложно сказать.

- Послушай, Фиона... - Она опускает свою теплую, немного влажную руку поверх моей. - Я знаю, что кое-что пошло между нами не так, как должно. И я правда сожалею об этом. - Немного напряжения покидает мои плечи. Но она продолжает говорить. - Знаю, для тебя сложно принять то, что наши вкусы похожи, но Феликс все еще на моей стороне. На твоем месте я бы тоже была расстроена.

Верно. Вот Елена, которую я знаю. Мои глаза прищуриваются, когда она наклоняется ближе.

- Возможно, мы могли бы поработать вместе.

Я резко встаю на ноги.

- Мы уже это делаем.

- Ты же знаешь, о чем я, глупенькая. Возможно, мы могли бы посотрудничать по проекту.

Моя улыбка причиняет боль, так сильно я сжимаю губы вместе. Когда мне удается заговорить, то слова вылетают сквозь стиснутые зубы.

- Если мы когда-нибудь и будем сотрудничать, то нам придется разделить один разум на двоих.

Она хмурится, следуя за мной в конференц-зал на утреннюю летучку.

Том, Алиса и Натан уже сидят за безупречно чистым стеклянным столом. Не знаю, почему на нем не остаются следы от пальцев или кружек кофе, но это так, этот стол словно ждет нашего босса.

Феликс приходит через мгновение с крошечной чашечкой эспрессо в руках и в золотистых солнцезащитных очках Прада.

- Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, чьей идеей было покрасить весь этот офис в белый цвет. Он охрененно ослепляет.

- Это была ваша идея, - невозмутимо произносит Натан. - Похмелье, о наш бесстрашный вождь? - К счастью Натана, он - один из лучших дизайнеров Феликса. И знает об этом. Феликс смотрит на него, но не отвечает.

Очень осторожно он ставит чашку и садится на свое кресло, складывая одну ногу на вторую. Одетый как кинозвезда итальянского фильма 50-х годов, его чернильно-черные волосы безупречно зачесаны и блестят, так что в целом его образ кажется родом из другой эры. Через дымку серых очков его темные глаза встречаются с моими.

- Ну, привет, Фиона. Не ожидал, что ты так скоро вернешься.

- О, знаете ли, Сан-Франциско не может сравниться с Нью-Йорком. - Хреновая попытка. Пиздец, какая хреновая.

Его выражение говорит о том же, и я сражаюсь с желанием пресмыкаться перед этим мужчиной. К счастью, он быстро переключается.

- Итак, что будем делать с проектом Мойер? - Натан откидывается на спинку, выглядя скучающим. - Мисс Мойер решила, что хочет, чтобы ее спальня была в яблочно-красном цвете. Вся комната.

- Тогда пусть она притащит свой зад в "Home Depot" и выкрасить ее сама. - Феликс вздыхает и сжимает переносицу. - Что ты сказал ей?

- Что в глянцево-красном цвете комната будет более впечатляющей, и все ее друзья признают это.

Сопение Филикса свидетельствует о том, что он доволен. Его голова поворачивается в моем направлении. Или Еленином. Не могу быть уверена, так как она как всегда вертится рядом со мной.

- Миссис Пейтон решила, что синие занавески из шелка напоминают ей о ее первом муже, Клайде. Она развелась с ним после того, как застукала его трахающим сексуального младшего администратора, Джордана. Так что занавески не подойдут.

- Вперед, Клайд, - бормочет Натан, непристойно щелкая языком.

Феликс морщит нос.

- Так как я видел Клайда, то отдаю свою симпатию Джордану. Елена, что ты предложишь?

- Насчет Клайда и Джордана? - пищит она.

Мне удается не скривиться. Феликс просто фыркает, словно его это раздражает.

- Насчет занавесок.

Проверочка. Феликсу нравится бросать в нас такими маленькими вопросиками. Рот Елены открывается, ее взгляд мечется вокруг стола: словно один из нас даст ей ответ и спасет от неминуемого.

Из всех проверок, эта - не сложная. Вся остальная цветовая схема гостиной миссис Пейтон ясна: глянцевые насыщенно молочного цвета стены, низкая эбеновая мебель с обивкой золотым мохером и темно-синим атласом.

Тишина затягивается, так что Елена начинает бормотать.

- Гм, ну...

Филикс вздыхает и поворачивается ко мне.

- Фиона? Есть мысли?

Мой разум включается, и я стучу ручкой по альбому с набросками. Это мой шанс продвинуться вперед и напомнить Феликсу о том, что умею.

- Думаю, подойдет ткань с узором-сеткой в стиле Джона Алдера, который вам так нравится. Золотой и кремовый...

- Кремовый, - перебивает Елена. Она достает свой телефон и исступленно постукивает по нему, бросая сияющий взгляд на Феликса. - Мы с Фионой говорили об этом сегодня утром, можете в это поверить? Я говорила о том, насколько вечен этот узор.

У меня отвисает челюсть. Я буквально замираю от шока. Внутри моей головы я кричу на себя, молю очнуться и хоть что-то сказать. Но она уже поднимает свой телефон.

- Если вам нравится эта идея, у меня есть поставщик на тридцать первой улице, у которого в запасе имеется подходящая ткань.

Воздух покидает мои легкие с шумом, и я поворачиваюсь к Феликсу, который прямо сейчас улыбается.

- Я и правда люблю эту ткань, - говорит он, вертясь на стуле. - И это было бы хорошо... - Он садится ровнее. - Хорошая работа, Елена.

Напротив, Алиса выгибает бровь, напряженно глядя на меня. Потому что я все еще сижу здесь как дура. Вот только, что я могу сказать? Это настоящая жизнь. Крик "Ты лживая ведьма!" лишь заставит меня выглядеть, словно хренова сумасшедшая.

Мои зубы стискиваются, когда поворачиваюсь на стуле и смотрю на Елену. Она, даже не морщась, улыбается мне. Моя улыбка такая широкая, что щеки аж болят.

- Знаете, мне пришло в голову, что в хозяйской спальне тоже слишком много синего цвета. Миссис Пейтон определенно будет против него и там.

- Вероятно, - соглашается Феликс, сидя во главе стола.

Я продолжаю смотреть на маленькую мисс Воровку.

- Что ты предложишь на это, Елена? Или ты забыла одну из многих бесед, что мы вели сегодня утром?

Она краснеет.

- Ну, я... мы могли... - Она покусывает нижнюю губу.

- Все в порядке, - говорит Феликс. - Уверен, ты можешь поработать над этим с Фионой. Принесите мне цветовую схему к обеду. - И словно он только что не дал мне своими словами кулаком под дых, Феликс встает. - А сейчас я собираюсь прилечь. Если офис не будет объят огнем, то я не хочу, чтобы меня беспокоили.

За своим столом я даю себе некоторое время на передышку, опуская голову и прижимаясь лбом к холодной стеклянной поверхности. Что ж, возвращение на работу раньше времени было ошибкой. Но у меня есть время.

Или я могу просто уйти. Представляю это и то, как хорошо бы себя почувствовала. А затем... Что? Что я буду делать?

К счастью, мой телефон отрывает от этих раздумий. Мой голос тих, когда отвечаю, не поднимая головы от стола.

- Алло?

- Фи, милая моя, как ты?

Моя мама. Ее интеллигентный вкрадчивый голос с английским акцентом одновременно успокаивает и раздражает.

Успокаивает, потому что это мама, женщина, которая обнимала меня, пока я плакала, укладывала меня в постель каждую ночь до четырнадцати лет. Раздражает, потому что она никогда не устает. Она совершенна. О, знаю, у нее есть свои недостатки, но для меня она всегда будет ошеломляющей и крутой, несмотря на неуместные светлые волосы.

- Привет, мам. Я в порядке.

- Твой голос звучит так, словно ты уткнулась лицом в подушку.

Очень близко к истине. Я сажусь ровно и убираю волосы назад от лица.

- Здесь плохой сигнал. Я на работе.

- Прекрасно. Я собиралась сказать тебе, как сильно горжусь, что ты занимаешь данную позицию. Я бы не могла быть более счастливой, Фиона.

Верно. Рваное дыхание застревает у меня в груди.

- Спасибо.

- И знаешь, если ты будешь ее держаться, то скоро откроешь свою собственную компанию по дизайну. - Она пытается меня воодушевить. Но я знаю маму достаточно хорошо, чтобы услышать ее отчаянную просьбу: Прошу, Фиона, держись этого места. Не бросай все на этот раз.

Я слушала этот тон ее голоса каждый раз, когда меняла специализацию. Всякий раз, как просила о том, чтобы начать изучать новый инструмент или заняться танцами. Я не могу ее даже винить, потому что бросала все те классы и лагеря спустя всего несколько дней.

Морщась, я поворачиваю кресло от открытого пространства офиса лицом к окну.

Мама продолжает трещать.

- Как дела у Айви и Грея? И у малыша?

- Все прекрасно и хорошо. Лео стал больше. - И громче.

- Он красивый? - Моя мама была с ними во время родов и мгновенно стала любящей бубуличкой - как она настаивает, чтобы мы ее называли. - Я говорила тебе, у него мои глаза.

Не могу удержаться от смеха.

- Мама, у него голубые глаза. - У нее же они зеленые, как и у меня.

- У всех малышей глаза голубые. Они поменяются. И станут, как мои.

Все вокруг признают, что у Лео глаза Грея. Вплоть до оттенка голубого цвета. Но я не спорю.

- Как твоя работа? - спрашиваю вместо этого. Моя мама владеет пекарнями. Предполагалось, что Айви начнет с ней работать, но она решила стать агентом, как и наш отец.

Не знаю, кто более был от этого шокирован - мама, папа или я. Айви ненавидела то, как работа отца украла его от нашей семьи почти так же сильно, как и я. И тем не менее, она стала агентом и, черт, я влюбилась в футболиста.

Пока мама рассказывает о своих магазинах, образ ухмылки Декса - такой роскошной в обрамлении густой, темной бороды - заполняет мой разум. Мои ладони дрожат от потребности прикоснуться к нему, погладить огромную рельефную сильную и горячую грудь парня.

Я сглатываю и снова сосредотачиваюсь на словах мамы. Она рассказывает о плохой партии дрожжей, ее голос хриплый от раздражения, и я зажмуриваюсь. Я скучаю по ней. Скучаю по Дексу. Скучаю по всем.

Сжимая телефон, ощущаю себя потерянной и покинутой, что довольно нелепо. Никто не оставлял меня. Я здесь, потому что так решила. Это жизнь. Словно какая-то глупая игра в Боггл - нас разбросало, и все мы осели там, куда упали.

Мне не впервой ощущать себя так. Но обычно я могу отвлечься общением с друзьями, вечеринками и смехом. Вот только больше я не в силах отыскать причину для смеха. И мучаюсь вопросом, разве только так может проходить моя жизнь. Потому что мне хочется вернуть себе хоть немного гребанного контроля.

Глава 19

Декс

- ПОСМОТРИТЕ, ЭТО СИНАТРА! - вскрикивает Дельгадо, мой коллега лайнмен, когда я вхожу в раздевалку.

Меня встречает бурный хор голосов, недружно и громко орущих слова песни "Gold on the Ceiling". Грей рассказал, что видео моего выступления в караоке распространилось, будто вирус. В добавок к этому канал ESPN разместил его в комплекте с соответствующими шутками, поэтому я очень четко понимал, что в понедельник утром хлебну свою долю дерьма.

- Ага, ага, - я машу беззаботно рукой. - Смейтесь, придурки. - Сэмпсон, наш обороняющий игрок, пытается имитировать хохот Чубакки, но в конце концов давится, чем смешит парней еще сильнее.

Усмехаясь, я сажусь и сбрасываю обувь. Финн Маннус, квотербэк, расхаживает рядом, широко улыбаясь. Он с силой хлопает меня по плечу.

- Итак, Декстер, хорошо отдохнул?

- Говори, что должен сказать, Манни, и иди к черту, - отвечаю я легкомысленно.

Он все еще усмехается мне, словно самодовольный ублюдок.

- Должен сказать, что я наслаждался, глядя на то, как ты проводишь свободное время. Не знал, что в тебе это есть.

- Уверен, что ты многого обо мне не знаешь. - Я уже разделся, чтобы натянуть свое снаряжение, но тут замечаю его взгляд. Он больше не самодоволен, а скорее серьезен.

- В этом-то и дело, - говорит он. - Ты - мой центр.

Его слова заставляют меня задуматься. Мне нравится Финн. Он новичок, что для него отстойно, так как парень должен беспокоиться о команде, при этом не ощущая свободы в том, что делает. Но он все же хороший квотербэк, и моя работа - защищать его. Однако я не знаю его, как знаю Дрю. Я не использовал время с толком. Поэтому вина зарождается в моем животе.

- Может, сходим вместе на пиво, - предлагаю я. - И я поведаю тебе все о своей дикой недельке.

Он смотрит на меня своими знаменитыми синими огромными глазами, от которых все женщины Америки вздыхают и сбрасывают трусики. Его глаза, конечно, не воздействуют так на меня, но я достаточно зрел и мужественен, чтобы признать, что цыпочки сходят с ума по этому парню. Думаю, я обречен прикрывать задницу красивых ребят.

- Ага, - говорит он. - Звучит здорово. - Он собирается уходить, но затем останавливается. - Черт. У нас в четыре часа фотосьемка.

Сердитое выражение лица искажает его лицо, и сейчас именно я смеюсь.

- О, расписание благотворительных мероприятий. Думал, тебе это по душе, мистер GQ. - Очевидно, что нет, судя по его выражению, полному отвращения.

- Благотворительность, ага. Я бы лучше поговорил с кучей детей или что-то в этом духе, а не светил своей задницей, словно кусок говядины.

- Ах, Манни, - говорит Сэмпсон, проходя мимо, - но у тебя такая большая задница. Кажись, даже больше твоей головы. - На этом он шлепает полотенцем по заднице Финна и убегает, когда Манни бросается на него.

- Беги-беги, придурок, - кричит ему вслед Манни.

Я одеваюсь, радуясь тому, что внимание переключилось к Манни, как и должно быть. Вот только так длится недолго. Всю тренировку парни поют мне серенады. На боковой линии, когда подхожу выпить Гаторейда и растянуть уставшие мышцы, ко мне подходит Дин Кэллоуэй, до жути неприятный линейный тренер нашей команды. Он наблюдает за остальными игроками, но при этом кривит губы.

- Думаю, я знаю, кто будет исполнять главную роль в нашем ежегодном командном мюзикле, Декстер.

- Не знал, что у нас есть мюзикл, тренер. - Я выбрасываю пустую бутылку в мусор.

Он поворачивается ко мне.

- Возможно, нам стоит положить начало этой традиции. - Хлопая меня по спине, он уходит со словами: - Хорошая работа, Декс.

Я смотрю ему вслед и тут меня озаряет мысль о том, что хотя уже два года играю за эту команду, так и не стал ее частью. Мне слишком просто скрываться от мира. Но смеяться вместе с коллегами, не принимать всякую херню близко к сердцу, ведь так приятно.

Я могу быть счастлив, по-настоящему. Вот только одно я упускаю, а именно ту, что в тысяче миль от меня.

Фиона

Я НАПРАВЛЯЮСЬ НА улицу, чтобы купить чего-то попить, когда мне звонит Декс. И от этого я улыбаюсь еще до того, как отвечаю на звонок.

- Привет.

- Привет, Вишенка. - Его глубокий голос вызывает во мне легкое волнение. Каждый раз. - Что делаешь?

- Иду выпить с Анной. - Я быстро пересекаю Пятую авеню и поворачиваю следом за гуляющей семьей туристов.

- Анной Дрю? - спрашивает Декс, очевидно шокированный.

- Ага. Мы знаем друг друга уже несколько лет. Грей всегда приглашает ее и Дрю к нам на Рождество.

Дрю потерял обоих родителей, еще когда учился в старшей школе, а Грей лишился матери, когда та умерла от рака приблизительно в то же время. Так что Грей решил не оставлять Дрю в одиночестве на праздники, а приобщить парня к нашей семье. "Семья" для него сейчас – это Айви и я.

- Верно, я забыл об этом. Я нехотя отправился к родителям вместо того, чтобы присоединиться к рождественской вечеринке Грея в прошлом году, - говорит Декс, иронично смеясь.

Потому что его тоже приглашали. Каждый год.

- Ты повел себя, как хороший сын, - отвечаю я.

- Я избегал искушения в виде тебя, - поясняет он.

И от этого заявления я спотыкаюсь на ровном месте. Хмурясь, начинаю идти быстрее.

- Почему ты избегал со мной встречи? - Он вздыхает, и я могу представить, как парень трет рукой по бороде, так он делает всегда, когда не хочет что-то признавать.

- Ну, в прошлом году ты все еще училась в университете, а я был новичком в NFL. Так что не было надежды на то, чтобы видеться. И к тому же ты была маленькой золовкой Грея.

- Я все еще его золовка. Хотя возражаю против термина "маленькая".

- Ладно, ты младшая сестра его жены. - Улыбка слышна в его голосе, но буквально через секунду тон Декса снова становится серьезным.

- Я спрашивал у него, знаешь ли. Не возражает ли он, что я подкачу к тебе.

- Что? - Я почти кричу.

- Он – один из моих лучших друзей, Фи. Это мужской кодекс. Не принято нарушать его.

- А что, если бы он ответил нет? - Сама идея о том, что Грей руководит моей сексуальной жизнью, неприемлема.

- Тогда я бы выдал ему логичный и неоспоримый аргумент, чтобы он передумал, - говорит Декс. - Или бил бы его, пока он не стал просить пощады.

Я смеюсь.

- Хороший у вас мужской кодекс.

- Насильное вбивание в голову аргумента - общепринятая форма разрешения конфликтов согласно мужскому кодексу. Это часть наших местных законов.

- А ты говоришь, что это женщины слишком запутанные создания. - Я смеюсь и спешу еще сильнее, потому что опаздываю. - Так что насчет тебя? Чем планируешь сегодня заняться?

- Тем же, что и ты. Выйду потусить с моим квотербэком.

- С Финном Маннусом? - Я тихо вздыхаю. - Он сладкий мальчик. - Ладно, я все еще немного раздражена этим мужским кодексом между Дексом и Греем, а месть - сучка.

Как и ожидалось, Итан презрительно фыркает.

- Я думал, ты не следишь за футболом.

- Есть разница между тем, чтобы следить за спортом и тем, чтобы следить за сексуальным игроком, - дразнюсь я.

- Никогда не думал, что стану ревновать, - отвечает Декс. - Но думаю, что сейчас ревную, потому что у меня появилось сильное желание выбить дерьмо из его красивого лица прямо сейчас.

- Не делай этого! Ты погубишь прекрасное!

- Фи. - Голос Итана звучит зловеще. И мучительно.

Смеясь, я спасаю его от беды.

- Малыш, ты же знаешь, что меня привлекает лишь один парень. И он намного сексуальнее любого тощего квотербэка.

- Да? - Теперь он практически мурлычет.

И все мои интимные места трепещут.

- Ага.

Слышу его вздох, а затем голос парня становится тише.

- Я хочу посмотреть на то фото, что ты мне прислала. Так сильно хочу, что мой член ноет от боли. Но знаю, что если сделаю это, он будет болеть еще сильнее. Потому что не смогу выбросить мысли о тебе из головы, Фи.

Мое сердце замирает.

- Почему?

- Потому что испытал что-то настоящее. И теперь мое воображение разыгралось.

- Ты... Ты привык думать обо мне, когда прикасаешься к себе?

Клянусь, я слышу, как он сдерживает стон.

- Ты же знаешь, что да.

- Мы могли бы... - Я обхожу женщину, бегущую к метро. - Мы могли бы поговорить... ну, ты поминаешь.

Еще один стон.

- Нет, - отвечает он. - Это убьет меня, Вишенка. Я не могу прикоснуться к тебе.

- Но я могу прикоснуться к себе. Представив, что это ты. - Не знаю, почему подталкиваю его к этому. Я посреди Манхеттена и не могу сейчас этим заняться. Но дразнить Декса быстро стало моим хобби. И я знаю, ему это нравится. Даже более того, Декс нуждается в этом. Он слишком замкнут. И это не имело бы значения, если бы я не увидела в нем ту жизненную искру, что так и жаждет вырваться наружу.

Сейчас я слышу, как он мрачно смеется.

- Детка, мысль о том, что ты прикасаешься к себе даже хуже. Мне нужно это увидеть, а не услышать.

- Мы можем связаться по Скайпу.

- Фи.

- Итан.

Я все еще слышу улыбку в его голосе, но сейчас его тон кажется натянутее.

- Я не умею использовать красивые слова. И облажаюсь, сказав что-то не то. Тебе не нужно слышать о том, как сегодня я мечтал, что затяну тебя в тихий угол раздевалки и проскользну рукой под твою юбку, а затем трахну твою киску пальцами, зная, что парни ходят всего в нескольких метрах от нас. Я бы сказал тебе вести себя тихо и мило в процессе, не издавать ни звука, даже когда будешь умирать от желания застонать. Даже когда бы второй рукой я ущипнул твой возбужденный маленький розовый сосок. Сильно и уверенно - так, как тебе нравится.

Я замедляюсь и в конце концов останавливаюсь, моя кожа горит, а грудь быстро и прерывисто вздымается, пока весь мир пролетает мимо. Иисусе. Мой сосок пульсирует, словно Декс здесь и сейчас, грубо дергает его; моя киска ноет, ощущая призрак его толстых, длинных пальцев.

Я откашливаюсь.

- Думаю, что ты мог бы выиграть в конкурсе красноречия, большой парень.

Он смолкает и шумно вдыхает.

- Я так и не попробовал тебя на вкус, Фи. И сожалею об этом. Не представляю, какова твоя киска на вкус, и постоянно думаю об этом. Боже, я хочу широко развести твои ноги и использовать время с толком, посмаковать каждым миллиметром твоей плоти, проверить, будешь ли ты пахнуть иначе, когда кончишь.

- Итан, - мой голос хриплый.

- Видишь? Это слишком, верно?

Не знаю как, но мне удается засмеяться.

- Еще немного, и я сгорю прямо здесь, на Пятой авеню.

- Да? – Он, кажется, шокирован. Бедный, сбитый с толку, сексуальный центр.

- Думаю, ты прав, - говорю я, заставляя себя снова начать переставлять ноги. – Больше никаких разговоров о сексе. Это убивает и меня.

Печальный смех раздается в динамиках моего телефона.

- Знаю. Итак... - Он растягивает слово, словно пытается привнести былую легкость в этот разговор. - Расскажи мне то, что могло бы отвлечь от прелестей у тебя под юбкой. Как дела на работе?

Ага, вот тут-то весь кайф и погибает.

Блядь, мое горло снова горит. Я хочу рассказать Итану все, поведать о той агонии, что чувствую в результате своей очередной ошибки. Но не хочу, чтобы он узнал об этой части меня. Ветреной Фи, что не может решить свои проблемы. Мне невыносима мысль о том, что он станет думать обо мне хуже.

- Все в порядке.

В течение мгновения Декс молчит, и впервые я благодарна за физическое расстояние между нами. Он не может увидеть мое лицо.

- Я думал, что тебе пришлось уехать из-за проблем на работе, - произносит он осторожно.

Чудно. Выходит, что либо я лгу насчет работы, либо насчет того, почему уехала от него. Молча ругая себя, я сжимаю зубы и отвечаю.

- Все уже решено. Оказалось все не так плохо, как я думала.

- Ладно, - говорит он. - Это хорошо.

Но кажется, он не купился на мою историю. Боже, я уже облажалась, строя карточный домик наших отношений на дерьмовой лжи. Но тем не менее не могу ему все рассказать. Не могу.

Я начну плакать здесь и сейчас.

- Я уже в баре, - сообщаю с наигранной легкомысленностью в голосе. - Позвоню тебе позже?

- Конечно, Вишенка, - отвечает он нежно. Я слышу, как Декс вздыхает. - Фи?

Мое сердце колотится, когда сжимаю телефон, словно спасательный круг.

- Да?

- Просто знай, что я с тобой. Даже когда далеко, я с тобой.

И вот, я всхлипываю. Стоя на углу Пятой и Двадцать пятой, посреди несущегося потоком народа, я ощущаю себя такой одинокой, что приходится обернуть руки вокруг своей талии.

- Спасибо, Итан.

А затем кладу трубку, потому что не могу сказать больше ни слова, при этом не разломав свое сердце надвое.

Глава 20

Фиона

Мы с Анной в конечном счете решаем не пить, но покупаем сэндвичи в кафе "Eataly" и занимаем столик в Флатирон плазе, маленьком треугольнике пешеходной зоны между Бродвеем и Пятой авеню. Погода восхитительна, как и всегда осенью в Нью-Йорке - прохладный ветерок пронизывает прогретый солнцем воздух.

Я не разговариваю о своих проблемах на работе. Хочу насладиться вечером, а не портить себе аппетит.

- Итак, Декс? - Анна усмехается до того, как отпивает глоток своего латте.

Не знаю, узнала ли она об этом от Айви, или Грей проболтался Дрю - ставлю на Грея. Но независимо от этого, я не могу сдержать ответной усмешки.

- Ага. Декс. - Я проглатываю мечтательный вздох, потому что он будет здесь лишним. Но Анна слишком внимательна. Так что мое довольное выражение лица не проходит не замеченным.

- Так хорошо, а? - Она улыбается, а ветер развивает ее рыжие локоны вокруг головы.

- Давай просто скажем, что притгазм мне не потребовался.

- Притгазм? - спрашивает Анна, хохоча.

- Притворный оргазм. - Я бросаю на нее взгляд. - Боже, прошу, не говори, что ты никогда не притворялась. Думаю, я умру от зависти.

Моя сексуальная жизнь была ужасной или просто посредственной, но парни в университете, в целом, работают по принципу: одноразовый трах, семяизвержение, душ, и снова все сначала.

Декс был девственником, но все же вложил все свое тело и душу в этот акт. Я чувствовала себя желанной, а моему телу словно поклонялись. И не важно, что Декс пиздец, какой сексуальный, и что ему лишь нужно было взглянуть на меня, чтобы до чертиков возбудить.

Анна отпивает глоток кофе, а затем качает головой.

- Конечно, я притворялась. Хотя никогда не делала этого с Дрю.

Я закатываю глаза, но все же смеюсь.

- Надеюсь, что не с тех пор, как ты вышла за него замуж.

- О, он доводит меня до вполне удовлетворенного состояния. Вполне.

Мы по-детски даем друг другу пять и хохочем.

- Должна признать, я удивлена, - говорит Анна.

- Почему? Из-за того, что он спортсмен?

- Ну, частично да. То есть, ты же отшивала каждого друга Дрю, что к тебе подкатывал.

Больше, чем просто несколько парней из команды Дрю пытались привлечь мое внимание, когда мы вместе с ребятами выходили где-то потусить. И, да, я отказывала им - главным образом потому, что они футболисты. Но некоторые из этих парней оказывались полными дебилами.

- Но я скорее о том, - продолжает Анна, - что Декс такой молчаливый. Не подумай, я люблю этого парня, но ты уж точно не застенчивая.

Я не могу не засмеяться.

- Он не тихоня, когда мы вместе. В любом случае, я уверена, что убила бы кого-то, в точности похожего на себя. Как представлю, сколько шума и разных звуков издаю! Жесть! - Я делаю вид, что меня передергивает.

Анна снисходительно улыбается мне, но затем становится серьезной.

- Так почему ты кажешься сегодня такой грустной, Фи?

И на этом моменте я сдуваюсь. Я могла бы рассказать ей о своей работе. Но не из-за этого мое сердце болит в данный момент.

- Потому что я не думаю, что смогу быть частью отношений на расстоянии. Я уже по нему скучаю. - Не просто скучаю. Я нуждаюсь в нем. Здесь. Сейчас. - Меня мучает волнительное ожидание, и я не могу ничего с ним поделать до тех пор, пока мы снова не увидимся. А все ведь может стать еще хуже?

Протягивая руку, Анна сжимает мою ладонь.

- Дерьмо, я бы хотела лучше разбираться в этом. Не знаю. Сама ненавижу, когда Дрю уезжает. Но что ты можешь поделать? Мы любим того, кого любим.

- Я думала, что влюбиться в кого-то это так невероятно здорово.

- Ха. - Анна откидывается назад, ее глаза светятся. - Лучшие и худшие моменты твоей жизни, детка.

Декс

ФОТОСТУДИЯ РАСПОЛОЖЕНА в промышленном районе Нового Орлеана. Нас разделили на небольшие группы. Я здесь с Роландо, Финном и Джейком Райдером, нашим запасным принимающим.

Помимо Райдера, никому из нас не нравится идея позировать в течение нескольких следующих часов, но ради благотворительности мы сделаем, что должны.

Никто нас не приветствует, и это странно. Когда звенит колокольчик, и никто не открывает, Финн стучит кулаком по металлической двери.

- Мы перепутали время? - спрашивает он, оглядываясь на нас через плечо.

- Не-а. Фактически, мы пришли на несколько минут раньше.

- Лучше бы фотограф оказался без всяких раздражающих штук творческой личности.

Финн и так уже в пяти секундах от припадка гнева, но мне пофиг.

- Возможно, он как раз проявляет снимки, или что-то в этом духе.

- Круто, - растягивает слова Райдер. - И мы должны ждать, пока он закончит с этим дерьмом? Это может занять, по крайней мере, полчаса.

Роландо откидывает голову назад и смотрит в потолок.

- Господи, эти парни без конца оставляют свои позиции уязвимыми. Уже даже не интересно стебаться над вашими слабостями.

Райдер усмехается, а затем тянется мимо меня и ударяет по двери.

- Чувак! Цепляй уже их и открой дверь!

- Иисусе, - говорю я, у меня в ушах звенит. - Прояви терпимость.

Он просто усмехается.

Дверь широко распахивается, прерывая наш разговор. Высокая молодая девушка с длинными, ровными волосами насыщенного пурпурного оттенка сурово смотрит на нас, измеряя взглядом. Думаю, мы не прошли ее проверку.

- Цеплять уже что, а? - спрашивает она хриплым голосом, слыша который я гадаю, курильщица ли она.

Мы все переминаемся с ноги на ногу, а затем Финн выступает вперед.

- Эм... У нас назначена съемка для календаря.

- Ну, конечно же, я не подумала, что вы здесь для съемки группы спортсменов, что запланирована у меня на сегодня.

- Так ты и есть фотограф? - Глаза Финна округляются от очевидного шока.

- Не будь таким клише, красавчик!

Райдер хихикает.

- Она раскусила тебя, сладкие щечки.

Финн и правда красавчик. Мы все любим дразнить его этим. Но кажется, сейчас ему это не по душе.

- Ага-ага, а теперь к делу, нам сказали, что фотографа зовут Честер Купер. Прости, что предположил, будто Честер - это мужчина.

Она сжимает губы.

- Все зовут меня Чесс. Не представляю, откуда ваш PR-менеджер узнал мое полное имя.

- Вероятно, они проверяют всех, чтобы отсеять разных придурков. - Сомнение в выражении лица Финна четко говорит о том, что на сей раз PR-команда ошиблась.

Чесс закатывает глаза от скуки.

- Честер Купер... Похоже на Честер Куперпот из фильма "Балбесы", - услужливо добавляет Райдер. - Помните этот фильм?

Наш фотограф бормочет ругательства.

- Ага, крутая киношка, - говорит Роландо Райдеру. - Маленький чувак, игравший в нем главную роль, вырос и сыграл Сэмуайза Гэмджи. Мужик, к слову о нудной работенке. Представь, что ты должен броситься в огонь горы Дум, потому что ошибся насчет хоббита.

- Он отправился в этот поход, чтоб спасти Средиземье от Саурона, болван ты, - говорю я ему.

- Нет, он просто сильно хотел Фродо.

Райдер издает звук в знак раздражения.

- Привет? Не могли бы мы уже вернуться к "Болванам" и Честер Куперпот? Ты же знаешь, что старый чувака, которого они искали, весь скукожился и был раздавлен валуном?

Чесс становится красной от гнева.

- Да, я знаю, - выплевывает она. - Мои родители познакомились на пред пjrfpt этого фильма. Они думали, что родится мальчик, и поскольку бабуля уже вышила имя на детских одеялах... - Она пожимает плечами, словно хочет сказать "Что я могу поделать?".

- То есть, они фактически назвали тебя в честь персонажа фильма "Балбесы"? - спрашиваю я в ужасе. Это хуже, чем то, что Грея назвали в честь героя книги Джона Гришема.

- Да. - Ее голос напряжен, так что мы все смолкаем, хотя я слышу, как Роландо бормочет что-то себе под нос о сумасшедших белых.

На этом девушка разворачивается и входит в студию. После обмена взглядами, мы следуем за ней. Осветительные приборы уже установлены напротив огромного задника. В стороне стоит стол с множеством футбольной экипировки на нем: подплечники, мячи, наши командные шлемы, даже несколько футбольных щитов и лент.

Из ниоткуда появляется тощий парень в фетровой шляпе и салатовом костюме в обтяжку родом из шестидесятых. Как и у меня, у него есть борода, хотя она реже и более рыжая.

- Я – Джеймс, - говорит он нам. - Ассистент Чесс. Простите за задержку. Мы были на балконе, курили. - Он усмехается, быстро осматривая Райдера. В ответ Рай переминается на месте и хмурится от смущения. - Или я курил. А Чесс просто составила мне компанию.

Чесс подходит к столу и поднимает большую камеру.

- Им не нужны твои оправдания, Джеймс. - Она не смотрит в нашу сторону, пока настраивает оборудование. - Вы можете воспользоваться комнатой слева. Раздевайтесь, и Джеймс намажет вас маслом.

С таким же успехом она могла бросить в эту комнату зловонную бомбу. Клянусь, мы все делаем шаг назад, наши лица искажаются, выражая различный уровень шока.

- Намажет маслом? - Голос Финна звучит так, словно он сосет лимон через зубы. - Ты нас наебывешь?

- Когда я с кем-то ебусь, он знает об этом, мистер Маннус.

Райдер смеется.

- Я люблю эту телочку.

- Я не телочка, мистер Райдер. А женщина.

Роландо издает слабый рычащий стон, и я толкаю его локтем в бок.

- Дай угадаю, - говорит Финн. - Ты одержима идеей наконец найти Одноглазого Вилли.

Райдер давится от смеха, и я вынужден провести по бороде рукой, чтобы скрыть улыбку.

- Мужик, - бормочет Роландо. - Ну ты и протупил.

Чесс бросает на Финна смертоносный взгляд. Словно страшно разозлилась. Уверен, ее шкаф полон скелетов других футболистов умников, которые осмелились перейти ей дорогу.

Странно, но мы все стоим здесь, как непослушные мальчики, которых отчитывают перед тем, как основательно наказать.

Но мои губы изгибаются в улыбке. Я знаю, что через десять минут мы будем голые, и Финн возненавидит каждую секунду этого действа. Моя рука так и зудит от желания вытащить телефон и написать Фи.

Но улыбка увядает при мысли о ней. Фи казалась расстроенной. Ей было больно, и черт меня побери, если не узнаю почему. Расстояние между нами, словно холодные руки сжимает мой позвоночник. Мне не нравится это ощущение, или тот факт, что она не рассказала мне правду.

Но я выясню все.

Быстро раздеваюсь и мажусь маслом. Делаю глубокий вдох и выступаю вперед.

- Я пойду первым.

Глава 21

Фиона

ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО женщины любят болтать о своих проблемах. К сожалению, все разговоры в мире не способны решить эти проблемы. Мои ждут меня, словно надвигающееся черное облако, как только добираюсь до работы и вижу, что Елена переехала в отдельный офис в конце холла.

Она машет мне, широко улыбаясь, когда прохожу мимо. Я задаюсь вопросом, а что, если показать ей в ответ средний палец, но решаю, что игра не стоит свеч. Так что вместо этого просто киваю, словно подражая хреновому стереотипу всех байкеров. Все кажется таким глупым и бессмысленным, и мое раздраженное настроение лишь ухудшается, когда дохожу до своего стола и обнаруживаю, что список дел от Феликса включает в себя заказ выбранных мной тканей, вот только теперь они значатся, как разработка дизайна Елены.

Она подходит к моему столу, как только включаю компьютер.

- Я думала, что ты бы хотела услышать это от меня. Феликс взял и вызвал меня в свой офис сегодня утром. Он дал мне работу младшего дизайнера. - Она сжимает мою руку. - Надеюсь, мы все еще сможем быть друзьями. Я правда рада тому, что мы разделяем идеи друг друга.

Боже, ее слова кажутся такими искренними. И что я могу поделать? Уверена, врезать ей в лицо не поможет решению ситуации. Хотя это могло бы помочь почувствовать себя получше.

Я бросаю взгляд на свою руку, мои пальцы медленно сжимаются в кулак. Но по какой-то странной причине, я начинаю думать о руке Итана, накрывающей мою ладонь, удерживающей меня на месте, пока он скользит в мое лоно.

«С тобой так приятно, Вишенка». - Блестящие глаза цвета зеленоватого золота и янтаря смотрят на меня с восхищением. – «Нет ничего на Земле лучше, чем это».

- Фиона? Ты в порядке?

Я втягиваю воздух и гляжу на нависающую надо мной Елену.

- Ага. Все хорошо. - Не совсем, правда. Но я немного успокоилась. По крайней мере теперь я могу говорить. - Что-то еще?

Она немного хмурится.

- Ам... Нет.

- Ладно. Ну, тогда я пойду за кофе.

Я оставляю ее стоять там. И на данный момент я спокойна. Но каждый шаг, который делаю, будто кричит: Я ненавижу это. Я ненавижу это.

Это происходит со мной, потому что я должна быть более проактивной. Взять быка за рога. Я - женщина, слушайте мой рев и все такое.

Я жду до конца рабочего дня, чтобы сделать свой ход. Да, я храбрая.

- Феликс? У тебя есть минутка? - Вытираю липкие руки о складки юбки.

Феликс поднимает взгляд от своего ноутбука. Крошечная белая чашка с эспрессо стоит рядом, а это значит, что он, вероятно, читает сплетни о знаменитостях.

- Конечно, сладенькая.

Сладенькая? Мне хочется захихикать. И теперь, когда я убила столько нервов на то, чтобы подойти к нему, мне на самом деле нужно заговорить. Часть меня правда хочет засмеяться. У меня вообще не бывает проблем в общении с людьми. Не думаю, что могла бы прожить хоть день, не разговаривала о чем-то с кем-то. Я бы по крайней мере сделала комплимент чьей-то обуви.

Но сейчас ком паники размером с мяч для гольфа застревает у меня в горле, и я могу лишь усадить свой зад в кресло напротив Феликса.

- Хочешь эспрессо? - Он одаривает меня чрезмерно дружелюбной улыбкой, которую обычно использует на сложных клиентах. Так что думаю, он определенно не в курсе причины моего визита.

- Нет. Я в порядке. - Сосредотачиваюсь на его глазах. Всегда смотри им в глаза. Напоминая себе, что разговариваешь с другим человеком. Ничего более. - Ты... гм... сделал Елену младшим дизайнером?

Все внутри меня хочет закричать, возможно, вылить кофе Феликса на его неприкасаемое белое кожаное кресло от Corbusier.

Шумно вздохнув, он откидывается на спинку кресла, скрещивая ноги.

- Да, сделал, милочка.

- Я думала, что ты не собирался принимать это решение до следующего месяца.

- Фиона, я понимаю, что ты разочарована. - Его тон настолько снисходителен, что я должна вонзить ногти в ладонь, чтобы не вздрогнуть. - Но ты и я оба знаем, что все к этому шло. - Он делает глоток своего мокко. - Я просто ускорил процесс.

- Это... - я втягиваю всхлип. - Это из-за того, что я ушла в отпуск?

Его чашка звенит, соприкасаясь со стеклянным столом.

- Боже, нет. - Мгновение он разглядывает меня, его темные глаза почти что полны грустью. - Просто у Елены есть преимущество, которого у тебя нет. А именно контакты.

На этот раз всхлип покидает меня, вот только звучит он подобно смешку.

- Ты выбрал ее из-за ее матери?

- Нет, из-за друзей ее матери. У нее есть множество друзей с множеством наличных. - Он хитро улыбается. - Ее дизайны не так уж и плохи. Свежие и прекрасные, хоть и не очень смелые. Как раз то, что нравится скучным богатым манхетенцам.

Клянусь богом, все мое тело хочет уволиться. Но как-то мне удается сдержаться.

- Ее дизайны...

- Копируют твои? - перебивает он. - Да, я знаю.

Думаю, у меня отвисает челюсть. Я не знаю больше, что сказать, потому что онемела.

- Ты знаешь?

Феликс пожимает плечами, делая еще один глоток кофе.

- Нужно быть слепым, чтобы не заметить, сладенькая. Твои просто более рискованные. Ты подставляешь себя там, где она выбирает зону безопасности.

Ладно, теперь я точно разинула рот.

- Не могу в это поверить. Мои более смелые, но ты повышаешь ее?

- Сладкая, безопасное лучше продается. И ты правда должна признать ее изобретательность. - Он снова вздыхает, опуская локти на стол. - Первого клиента я получил, используя Хосе, моего любовника и дизайнера. Я потерял отличный трах, но заработал бизнес.

- Это ужасно.

- Это бизнес. Рассчитай риски, использую то, что, как знаешь, сработает. - Он одаривает меня укоризненным взглядом. – Ты должна это понимать.

- Не помню, чтобы проходила этот курс в колледже, - вскрикиваю я.

- Я говорю о твоем отце, сладенькая. Спортивные агенты известны тем, что играют не по правилам. Честно говоря, я предполагал, что ты будешь играть более жестко. Более беспощадно.

- Мой отец, - выплевываю я, - никогда не втыкал нож в спину своих коллег.

Феликс бросает на меня неверующий взгляд. Я игнорирую это и встаю. Мне хочется уволиться, сказать Феликсу, что он может идти на хрен со своими драгоценными тапочками Феррагамо. Хочется этого так сильно, что буквально чувствую вкус данного желания. Но упоминание об отце парализует мой язык. Он думает, что я бросаю все на полпути. Ветреная Фи, всегда убегает при первых признаках проблем.

И возможно, теперь Феликс уволит меня. Но я не собираюсь первой устраивать драматичный побег. Распрямляя юбку, я беру себя в руки и успокаиваюсь.

- Я завтра немного задержусь. Заеду за образцами по дороге, - говорю ему.

- Хорошо. - Он снова обращает свое внимание к чтению сплетен в интернете. - Используй это время. О, рядом с ними есть отличная маленькая закусочная с сэндвичами. Спроси, может кто-то захочет сэндвич. Я пас. На этой неделе решил не обедать.

Слабый шум города просачивается из-за окна. Кто-то идет по коридору, слышны телефонные звонки. Но это несравнимо со звоном у меня в ушах.

Сэндвичи? Мне типа надо подойти к Елене и спросить, не хочет ли она чертов сэндвич на обед завтра?

- Ага, - квакаю я. - Конечно.

Вот только я не спрашиваю ни у кого о гребаной еде. Мои руки дрожат все время, пока достаю сумку из ящика стола и хватаю пальто с крючка.

Я стараюсь не разрыдаться. С каждым сделанным шагом каблуки ударяются о деревянный пол, вторя моему сердцебиению. Мое горло сжимается, а ком все нарастает.

Соберись, Маккензи. Дыши глубже.

Я так сильно хочу закричать, что мой живот скручивает. Клянусь всеми святыми, если увижу лицо этой ебнутой Елены, то на хрен потеряю весь самоконтроль.

Держа голову опущенной, я стараюсь ни с кем не встречаться взглядом, пока двигаюсь к лобби.

Лифт звенит до того, как подхожу достаточно близко. Я поднимаю голову, собираясь забежать в кабину, потому что мне нужно это. Но ноги замирают в полушаге, шок распространяется по всей моей коже.

Не плачь. Не плачь.

Декс стоит в десяти шагах от меня, его большие руки засунуты в карманы джинс, а широкие плечи обтянуты синей хенли. Его уверенный, властный взгляд встречается с моим.

Мои губы открываются, эмоции собираются в горле. Он, должно быть, замечает мое состояние, так как цветущая улыбка на его лице быстро увядает.

Моя грудь тяжелеет, когда пытаюсь продолжать нормально дышать. Если я просто смогу добраться до Декса, все будет в порядке.

Я иду прямо к нему, не останавливаясь, пока не обнимаю парня за талию и не зарываю лицо в футболку на его твердой груди. Запах гвоздики и апельсинов сейчас сильнее, чем когда я была с ним рядом в прошлый раз. Он такой теплый, сильный и безопасный. Его руки оборачиваются вокруг меня, защищая от всего. Я льну к его телу.

- Привет, - произношу напротив его груди.

Декс прижимает губы к моей макушке.

- Вишенка. Ты в порядке?

Нет. Не совсем. Мои глаза горят и покалывают. Я обнимаю его крепче, вдыхая знакомый аромат.

- Я просто... правда рада тебя видеть, Итан.

Его грудь поднимается и опадает с новым вдохом, а хриплый голос вибрирует через мое тело.

- Я тоже скучал по тебе, Фиона.

Декс

НЕСМОТРЯ НА ТО, что я играю в профессиональный футбол, по жизни я не жестокий человек. Я решаю проблемы с помощью ума, а не кулаков. Сейчас же я напоминаю себе об этом, пока обнимаю Фи, и мы берем такси до ее квартиры. Она дрожит, ее худенькие руки хватаются за мое тело так, словно ей нужно держаться за меня ради выживания.

И это меня убивает. Потребность выбить все дерьмо из кого-то, чего-то, любого, кто попадется под руку, накрывает меня волной, пока зарываю нос в волосы Фи и глубоко вдыхаю.

У женщин всегда приятно пахнут волосы, это факт. Но что-то в запахе Фи просто воздействует на меня. Феромоны. Основные биологические симпатии, притягивающие одного человека к другому. Один вдох аромата Фи, и я одновременно возбужден и полностью удовлетворен.

- Ты здесь, - шепчет она. - Не могу поверить, что ты реально здесь.

Я еще раз глубоко вдыхаю, а затем тихо отвечаю, пытаясь успокоить ее.

- Что случилось, Вишенка?

Она застывает возле меня, и я сжимаю зубы. Если кто-то ранил ее...

Ага, я прибегну к насилию. Но затем она вздыхает, и ее пальцы скользят по моей груди, задевая соски и поглаживая меня через тонкую ткань футболки. Я пытаюсь игнорировать это прикосновение, пока Фиона не расскажет мне все.

Надломленность ее голоса вынуждает мое сердце рыдать. Она истекает кровью, значит и я тоже. Вот, как теперь все работает. Хуже того, я не могу побороть это за нее. Не могу пойти и вытрясти все из ее босса или вероломного коллеги. Я могу лишь крепче ее обнять, прижаться губами к ее голове и позволить девушке выговориться.

- Я просто чувствую... - она машет рукой, пытаясь подобрать слова. - Такую ярость. Боль. Удручение. Ага, эти эмоции доминируют прямо сейчас.

Вздыхая, она прижимается носом к моей груди. Ее теплое дыхание просачивается через мою футболку. Она все еще играет с моим соском, покручивая маленькую штангу, чего достаточно, чтобы я почувствовал это до самых яичек.

Мои бедра ерзают в ответ, но разум пытается сделать все правильно.

- Детка, я...

Она нетерпеливо перебивает меня, ее большие зеленые глаза блестят от непролитых слез.

- Итан, я знаю, что ты хочешь все исправить. - Она неуверенно улыбается мне. - Не смотри так шокировано. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

- Я не шокирован. - Даже мило то, что она так легко меня читает. - Я признаю это. Просто хочу забрать твою боль и сделать как лучше.

Вытягиваясь, она целует меня в подбородок. Из-за бороды я лишь чувствую, как прижимаются ее губы. Мне хочется большего. Хочется ощутить ее губы на своей коже. Я поворачиваюсь к ней и наклоняю голову.

Целуя ее нежно и трепетно, желая, чтобы она знала, как драгоценна для меня.

Фи улыбается напротив моих губ.

- Хочешь сделать как лучше, большой парень? Когда мы поднимемся в квартиру, заставь меня забыть об этом мире, хоть на какое-то время.

Такси останавливается перед ее домом. Я провожу пальцами через ее волосы, осторожно перебирая пряди.

- Вишенка, это в любом случае входило в мой план.

Глава 22

Фиона

ИЗ-ЗА ОТЧАЯННОЙ ПОТРЕБНОСТИ держать руки при себе, мы с Дексом стоим в разных углах лифта, пока тот поднимается к моей квартире. Основным сдерживающим рычагом для нас является тот факт, что миссис Фланнери, моя шестидесятилетняя овдовевшая соседка, стоит сейчас между нами.

Она смотрит перед собой, кривя накрашенными малиновой помадой губами. Словно женщина четко понимает, как мы жаждем прикоснуться друг к другу, и это меня бы не удивило, если бы ее собственная сексуальная жизнь не была значительно активнее моей до сих пор. Я видела, как она не раз обнимается с мужчинами в лифте. И честно, она мой секс-герой.

Поверх ее головы наши с Дексом взгляды встречаются. Его обжигающий взгляд ускоряет мое дыхание. Но затем парень все портит, он корчит тупую рожицу, сводя к переносице глаза и высовывая язык.

Это длится всего секунду, но поведение так не свойственно Дексу, что я фыркаю и смеюсь. Мои глаза слезятся от того, что пытаюсь сдержать хихиканье.

Миссис Фланнери бросает на меня суровый взгляд.

- Ты простудилась, дорогая?

Смешок по звуку больше походит на кашель, так что я прочищаю горло и становлюсь ровно.

- Наверное.

Она спокойно улыбается.

- Уверена, твой молодой человек здесь, чтобы позаботиться о тебе. - Декс выгибает брови, стоя у нее за спиной. Мудак.

Миссис Фланнери наклоняется ко мне, ее голос опускается к уровню наигранного шепота.

- Большие парни всегда молчуны, верно?

Ха. Торжественно, я киваю.

- Да, мэм, так и есть.

Лифт останавливается на ее этаже. И как только дверь за нею закрывается, я бросаюсь на Декса, толкая его в бока, пока он смеется и пытается увернуться от моих беспощадных терзаний.

- Она точно знала, что мы собираемся заняться сексом, - говорю я, смеясь, но все же пытаясь изобразить возмущение.

Его руки обнимают меня, словно стальные прутья, позволяют опереться о его твердую грудь.

- Конечно, знала. - Он целует меня в висок. - Учитывая то, что она схватила меня за задницу прямо перед тем, как мы сели в лифт, предположу, что эта дамочка одобрила твой выбор.

- Что? Мелкая воришка.

Он широко усмехается.

- Ты и правда выглядишь расстроенной.

- Конечно, я расстроена.

Ну не совсем, но все же. Моя рука опускается к его великолепному заду. Серьезно, его задница словно теплый гранит.

- Твоя задница - моя, Итан Декстер.

- Обещаю, ты сможешь поиграть с ней попозже.

Но так как я хочу, чтобы это "попозже" настало поскорее, что толкаю парня в коридор, как только дверь лифта открывается на моем этаже.

Когда мы достигаем двери моей квартиры, Декс прижимается ко мне сзади, фиксируя меня обеими руками по разные стороны от моей головы.

- Скажи, что ты живешь одна.

Улыбка растягивает мои губы.

- Я живу одна.

Он прерывисто выдыхает, и его губы движутся вдоль чувствительной кожи моей шеи, а борода щекочет.

- Хорошо. - Жесткая длина его члена толкается в мою попку. - Открывай двери, Вишенка.

Мои руки шарят в поиске ключа, а затем я, спотыкаясь, вхожу в квартиру. Немного посмеиваясь, я разворачиваюсь, ожидая, что Декс набросится на меня, поцелует, ведь очевидно, что мы оба этого жаждем.

Но он не делает этого.

Более того, он смотрит на меня, уверенно шагая, и его взгляд пылает. От его вида мой пульс зашкаливает, когда начинаю отступать назад, не отводя от него глаза.

Медленно хитрая улыбка растягивает его губы.

- Продолжай в том же духе. - Тихий приказ словно сжимает мое тело, перехватывая дыхание и сводя живот. Я отступаю, пока моя попка не натыкается на обеденный стол.

И теперь я в ловушке.

Внутреннюю сторону бедра начинает покрывать влага. Клитор так отекает, что я остро ощущаю потребность в его прикосновении к нему.

Декс останавливается передо мной, такой высокий, почти подавляющий, но все еще безумно родственный, потому что я знаю, что он не использует свой размер и силу против меня. Не говоря ни слова, он опускается на колени, а затем садится на пятки. Но его взгляд не отрывается от меня.

Его голос становится глубоким.

- Покажи мне, где у тебя болит, Вишенка.

Дыхание с шумом срывается с уст, соски напрягаются. Вот же ж святое дерьмо. Его слова вызывают ноющее чувство от опустошенности, так что приходится сжать ноги, ощущая сладостную боль. Не отводя от него взгляда, я нащупываю край шерстяной юбки и поднимаю ее, собирая гармошкой возле бедер.

Его внимание переключается на мои трусики, а все тело, кажется, покачивается. Очень осторожно он сжимает трусики по бокам и медленно стягивает их вниз. Я наблюдаю за этим, его восторженным выражением лица, пока парень обнажает меня. Его ноздри расширяются, словно он пытается вдохнуть мой запах.

Это должно было бы обескуражить меня, но насыщенный румянец на его щеках и то, как движется его грудь с каждым вдохом, посылает волну тепла через все мое тело. Я развожу ноги, желая получить еще больше его внимания.

Он напряженно сглатывает, его взгляд становится жестче. Жар его рук покрывает кожу моих бедер, пока его пальцы скользят по ним, осторожно нажимая и тем самым раздвигая мои ноги еще шире.

- Самая прекрасная вещь, что я видел, - произносит он хриплым голосом.

Я могу лишь стоять на месте, сжимая потными дрожащими ладонями свою юбку. Теперь я такая влажная, что воздух кажется прохладным, касаясь моих складочек и вызывая трепет.

Но затем Декс поднимает одну большую руку, и его шероховатые пальцы осторожно раздвигают мои губы. Коленки подкашиваются. Думаю, я сейчас хнычу. Не могу сказать точно, потому что все мое внимание приковано к Итану и тому, как медленно он наклоняется вперед, как его пухлые губы приоткрываются, а брови хмурятся от сосредоточенности.

Боже, он выглядит так шикарно, все его выразительные черты лица натянуты и украшены румянцем. Его губы прижимаются к моему клитору, и стон слетает с них, тогда как все его тело вздрагивает. Воздух покидает легкие со свистом, но мне не удается восстановить дыхание, потому что его язык как раз касается моей киски, губы посасывают и прижимаются к влажной коже.

- Ебаный ад, Вишенка. - Он медленно проникает в меня языком.

Так сосредоточено. Но не бешено.

Он смакует мной. И это больше, чем все остальное, возбуждает меня так, что пот выступает на коже, а дыхание сбивается. Тихий, почти беспомощный стон срывается с его уст, когда Декс делает вдох перед тем, как снова припасть губами к моей киске, поедая ее так, словно это лучшее, что он когда-либо пробовал - почти лучше того удовольствия, что он доставляет мне. Почти, потому что черт побери. Может он и новичок в этом деле, но парень стремительно наверстывает упущенное. Нежные губы, теплый язык и эта борода. Святые черти, эта борода. Мягкая, колючая - она поднимает меня на совершенно иной уровень ощущений. Так приятно – пиздец, как приятно - что я ерзаю бедрами, потираясь клитором и внутренней поверхностью бедер о его щетину.

Ощущения зашкаливают. Я прислоняюсь к обеденному столу, боясь, что могу упасть в обморок. Не знаю. Не могу логично мыслить.

И затем вижу, как его руки перемещаются. О, Боже. В процессе Декс сбрасывает с себя джинсы, освобождая свой член. Его эрекция невероятно огромная и твердая. Он сжимает ладонью основание члена, грубо и быстро поглаживая.

И когда проводит большим пальцем по блестящей от влаги головке, играя с серебряным пирсингом, я взрываюсь, кончая без предупреждения. Мои колени подгибаются.

Тихий крик срывается с уст, когда отдаюсь ощущениям.

- Итан.

И он поднимается, подхватывая меня. Оборачивает мои ноги вокруг своей талии и потирается о мою ноющую киску основанием члена с вьющимися жесткими волосками.

- Итан. - Мои губы находят его. Его вкус подобен сексу. Я целую его неистово, почти что задыхаясь, когда наконец отстраняюсь. - Давай же. Итан. Сейчас.

Большие руки накрывают мою попку. Он приподнимает меня выше и затем толкается, проникая как можно глубже. Декс стонет напротив моего рта.

- О, блядь, да.

И я лишь могу держаться за его большую шею, пока парень жестко и быстро вколачивает в меня свой член. Каждый раз, когда его бедра встречаются с моими, всем телом я чувствую волну экстаза, вспышку болезненного удовольствия в клиторе. Каждое скольжение маленького металлического шарика на его члене дарит мне прилив блаженства.

- Еще, - говорю я. - Дай мне больше. - Дай мне все.

И он дает, поднимая меня к вершине наслаждения, пока не начинаю выкрикивать его имя, напряженно выгибаясь напротив его тела и снова кончая - так сильно, что в глазах темнеет.

Он достигает оргазма вместе со мной, прикусывая кожу на моем плече, пока его член изливает в меня горячую влагу. В результате мы оба тяжело дышим и дрожим. Я опускаю голову на его крепкое плечо, вздрагивая так сильно, что живот сводит судорога.

Неуверенно шагая, Декс ведет нас в спальню, при этом парня так шатает, словно он пьян.

Странно, но мне хочется расплакаться. Мое горло болит, а глаза пекут. Это чувство лишь усиливается, когда Итан кладет меня в кровать, не выпуская из крепких объятий, а его обмякший член все еще находится внутри меня. Не знаю, сейчас он скорее обмякший или все еще полутвердый. Знаю лишь, что я все еще его ощущаю, ощущаю Итана - мужчину, которого могу украсть лишь на короткие мгновения жизни.

Глава 23

Фиона

- УЛЫБКА НА КАМЕРУ. - Моя усмешка глупая и широкая.

Декс в знак протеста смеется и пытается отстраниться от меня.

- Убери эту штуку от меня. Меня нельзя снимать.

Мы лежим в постели, предавшись заслуженному отдыху, пока я развлекаю себя, делая несколько снимков Декса. Он прикидывается, что раздражен, но я-то знаю, что это не так. Он не может скрыть улыбку в глазах или то, как криво изгибаются его губы.

- Если ты не хочешь, чтобы я лезла к тебе в телефон, то поставь пароль, малыш. - Я делаю еще одно фото. Но его большая, широкая рука заслоняет камеру. - Ауч, мужик. Ты все испортил.

Он вздыхает.

- Вишенка, мне не нужны мои снимки в неглиже на моем же телефоне. - Он молниеносно выхватывает телефон у меня из рук и притягивает меня ближе. - Вот так, - произносит Декс, вытягивая руку так, чтобы я не дотянулась до телефона. - Если мы занимаемся этим, значит должны быть на фото вместе.

- Ты так говоришь, словно я против.

Мы делаем несколько снимков, смеясь над тем, что выходит в результате. Я останавливаюсь на фото, где облизываю затвердевший маленький сосок Декса.

- А это подойдет для моего кошелька.

- Ты только что процитировала фразу свойственную типичным родителям? - Он счастливо и расслабленно улыбается. Я люблю наблюдать за ним в данном состоянии, когда Декс не прячется за стенами, а просто является самим собой.

- Не думала, что ты смотришь фильмы родом из восьмидесятых.

Декс пожимает плечами.

- Ребята часто смотрят кабельное по дороге.

- Ну, бонусные баллы тебе за внимательность, большой парень.

- Ммм... И что я могу за них получить? - Он перекатывается на бок, утягивая меня с собой.

Намного, много позже, я лежу расслабленная рядом с ним.

- Как думаешь, мы когда-то все-таки выясним окончательно, кто мы такие? - Мой голос мягок.

Декс ерзает, приподнимая голову и опирая ее на свою открытую ладонь.

- Давай так, - он растягивает слова, - позволь мне помочь тебе. Я - Итан, а ты - Фиона.

- Ха. - Я лениво хлопаю его по груди. - Ты понимаешь, о чем я. Или, может быть, не понимаешь. - Я поглаживаю кончиками пальцев вдоль линии его ключицы. - Не думаю, что знакома с кем-то, кто понимает самого себя лучше, чем ты.

Он закатывает глаза, но перемещает руки мне на бедра, лаская и притягивая ближе.

- Детка, я ненавижу каждую гребаную секунду, что провел, делая татуировки. До чертиков ненавижу иголки, даже несмотря на то, что после каждой тренировки и игры мне делают укол кортизона. Но этот процесс вызывает у меня такое отвращение, что всякий раз приходится отворачиваться, а не то потеряю сознание. - В этот момент я беру его за руку. Конечно, все это неприятно: ушибы, синяки, опухшие суставы, ссадины и мозоли, а его средний палец искривлен так, словно его не раз ломали. Его рука похожа на руку воина.

Эти длинные, иссеченные шрамами пальцы сжимают мои маленькие очень осторожно, так что я прикладываю руку к губам, целуя покрасневшие костяшки.

Из-под ресниц он наблюдает за мной.

- Ненавижу все это, но с другой стороны, посмотри на меня. Татуировки, пирсинг, да еще и профессиональный футболист. Фишка в том, что я сам ищу боль. Часть меня наслаждается ею. Так что, может, я и понимаю себя, но у меня все равно есть проблемы.

Кажется, он не стыдится этого. Нет, его глаза светятся весельем. И в этом ключевая разница, что лишь доказывает мою точку зрения. Он понимает себя так, как я не могу, и мне даже немного завидно.

Кончиком большого пальца, ноготь которого посинел от удара, он проводит по моей щеке.

- Почему ты спрашиваешь о самопонимании, Фи?

Вздыхая, я ложусь спиной на подушки и смотрю в потолок.

- Не хочу возвращаться на работу.

- Так не возвращайся.

Громкое фырканье срывается с моих уст.

- Все не так просто.

- Конечно, просто. Ты несчастлива там. Значит, уходи. - Его глаза свидетельствуют о том, что Декс абсолютно серьезен.

- И это говорит футболист? Я думала, вы, парни, никогда не сдаетесь. Ментальная и физическая выносливость - ключ ко всему и бла-бла-бла.

Он мимолетно улыбается.

- Бла-бла-бла? Приятно знать, что мы игроки так красноречивы. - Его улыбка увядает. - Но ты забываешь о принципе "Не играть в игру, пока не готов к ней на сто процентов". А этот принцип означает, что если ты не любишь это дело, то даже не берись. В противном случае, все это не стоит боли.

- Если я уйду, она выиграет.

Декс смотрит на меня с мгновение таким взглядом, который обычно пробирает до самых костей. И когда он наконец начинает говорить, его голос уверенный и вдумчивый.

- Победа довольно субъективная вещь, Фи.

- Опять же, не могу поверить, что это говорит профессиональный футболист.

Он смеется.

- Если кто-нибудь и разбирается в теме побед и поражений, так это спортсмены. За последний год мы продули чемпионат NFC из-за одного проигранного матча. Один хренов фул, который рефери не так восприняли, и все коту под хвост. Это дерьмо разочаровывает, Фи. - Его выражение лица остается спокойным, но в глазах пылает гнев. - Даже теперь, когда думаю об этом, мне хочется что-то пнуть ногой. И лучше поверь, что те уебки с другой команды бесстыдно дразнили нас. Не важно, что они выиграли лишь формально. Турнирная таблица - вот и все, что им было нужно.

Медленно он протягивает руку и накрывает ладонью мою щеку.

- Солнце, дерьмо случается все время. Я лично знаю из собственного болезненного опыта, что победа не всегда делает человека лучше. Иногда кто-то выигрывает благодаря чистому везению.

- Ладно, - говорю я, все еще ощущая раздражение и обиду, - но эта сука станет еще удачливее, если я уйду.

- Не-а. Черт, может, однажды она станет самым успешным дизайнером в Нью-Йорке...

- Не помогает.

- Но это будет основано лишь на ее собственной уязвимости. А что ты? - Он наклоняется, нежно и долго целуя меня. - У тебя есть настоящий талант, и ты будешь счастлива, самовыражаясь.

На это мне приходится рассмеяться. Но смех быстро стихает, и я хлопаю рукой по лбу.

- Ты не понимаешь.

- Так просвети меня.

- Я облажалась.

- Фи...

- Это правда. Почти каждый план, который я начинала воплощать - а поверь мне, у меня всегда есть план - сходил с рельс в какой-то точке рано или поздно.

- Ты описала то, как обстоят дела у большинства людей на нашей планете, Вишенка.

- Твои планы провалились?

Губы Декса напрягаются, словно он злится на меня. Но при этом смотрит с нежностью и опаской. Кровать скрипит, когда он притягивает меня в объятия, убирая волосы с лица.

- Я планировал держаться от тебя подальше. - Огрубелый кончик его пальца ласкает мою нижнюю губу. - Лучший провальный план моей жизни.

- Итан. - Его сердце гулко бьется внутри широкой груди, и я целую его в это место. Вздыхая, опускаю голову на его плечо. - Просто... Я всегда мечтала по-крупному и никогда не боялась рассказать всем и каждому о своих больших мечтах. Вот только мои мечты постоянно менялись - сегодня одни, живые и яркие, такие реальные, а затем раз, и они уже мертвы, так как на горизонте появилось что-то новое. - Я встречаюсь взглядом с его серьезными глазами. - К сожалению, мой чрезмерный энтузиазм сделал из меня девушку, что лишь кричит о своих мечтах. Мои друзья и семья больше не верят мне, когда делюсь с ними своим новым увлечением. Я не виню их, но устала видеть, как люди одаривают меня натянутой, снисходительной, слегка раздраженной улыбкой. Не хочу больше выглядеть слабачкой.

- На хуй все, во что верят другие люди. Ты сама считаешь себя слабачкой?

- Я говорила тебе. Я никогда ни за что не держусь. - Мои пальцы следуют по линии его ключицы. Мне нравится то, как его кожа покрывается мурашками от моего прикосновения. - Я сменила свою профильную специализацию трижды, до того как остановилась на искусстве и дизайне, и даже тогда мой взгляд все время метался еще к чему-то.

Декс немного ерзает, его бедра перемещаются, когда я царапаю его затвердевшие соски. Хрипотца в его голосе - верный признак возбуждения. Но он проводит рукой по моему плечу, поглаживая.

- Почему ты продолжаешь метаться?

С секунду я просто играю с его соском, перекатывая его то так, то сяк, потому что это возбуждает и меня саму, то, как он реагирует, как учащается его дыхание, как твердеет член.

- Не знаю.

В следующую секунду я уже лежу на спине, а мои запястья сведены над головой и зажаты огромной рукой Декса. Тихо ворча, он располагается между моих ног и нависает надо мной, так что длинные пряди его густых волос щекочут мои щеки.

- Как правило, - говорит он низким плавным голосом, - мне нравится то, как ты обычно избегаешь сложных вопросов.

- О, правда? - Я бросаю ему вызов, раздвигая шире бедра и позволяя его твердому члену оказаться напротив моих влажных складочек. Низкий гул удовольствия проходит через мое тело.

- Правда. - Он слегка смещает бедра, потираясь головкой о мое чувствительное местечко, дразнясь. - Но дело в том, что я хочу получить ответ до того, как трахну тебя.

Боже. Он словно стена, безжалостная и такая сексуальная. Мне хочется, чтобы вся эта сила погрузилась в меня. Думаю, я сейчас хнычу. Знаю, что ерзаю бедрами, пытаясь взять инициативу на себя.

- Почему это так важно для тебя?

Теперь его глаза такие темные, что видят больше, чем следует.

- Это важно для тебя. - Он раскачивается напротив меня, посылая дрожь сладостной похоти через мое тело. - Ответь на вопрос, Вишенка. Почему... - он опускается ниже, - ты... - поглаживая головкой мою киску, - продолжаешь метаться?

Я облизываю пересохшие губы.

- Просто все занятия никогда не казались чем-то правильным.

- Ммм... - он снова движется, так что головка его члена растягивает мой вход. Декс медленно проскальзывает в меня.

Я приподнимаю ноги и развожу шире бедра, словно это может как-то заманить его глубже. Он наполняет меня, и это так приятно, что я не могу сосредоточиться. Но глаза Декса пристально следят за мной, а его губы парят в миллиметрах от моих.

- Ты хочешь быть счастлива.

- Угу... - я правда не могу сосредоточиться, не тогда, когда он так осторожно выскальзывает и снова погружается в меня, при этом нежно и медленно целуя в губы.

Декс прижимается ко мне, пока говорит и трахает.

- Ты ищешь радости жизни, правда ведь, Вишенка?

Я содрогаюсь, а мои пальцы сильно сжимают его руку. Он все еще удерживает меня на месте.

- Да. - Я чувствую его улыбку своими губами. - Ты никогда не была слабачкой. Ты просто искала. - Несмотря на то, что он со мной делает, мое внимание зацикливается на его словах. Он замирает, погрузив в меня свой член, и смотрит широко открытыми ясными глазами. Пытаясь разглядеть радость.

Смех пузырится внутри меня, и я изгибаю шею, чтобы дотянуться своими губами до его. Я целую его со всей страстью, хотя все еще смеюсь. И он усмехается напротив моих губ, пока наше дыхание смешивается воедино.

- Трахни меня, Итан, - говорю ему, не позволяя отстраниться. - И подари еще больше радости.

Прикусывая мою нижнюю губу, он все еще усмехается.

- Да, мэм. - А затем он трахает меня. И делает это так хорошо, что, когда мы заканчиваем, я без сил и даже не могу ровно дышать. Мне следует встать, пойти помыться, предложить Дексу поесть. Но я могу лишь лежать рядом с ним, распластавшись, словно мое тело - одеяло.

- Ты боишься? - шепчу я спустя какое-то время. - Я ведь металась от парня к парню.

Не знаю, почему спрашиваю об этом. Возможно, хочу его проверить. Или просто узнать, верит ли он в меня. Я знаю лишь, что струйки ледяного страха скользят вниз по моему позвоночнику от мысли, что когда-то все отношения с Дексом могут закончиться.

Перекатывая меня на бок, он приподнимается, всматриваясь в мое лицо. Но затем парень улыбается, сверкая зубами в обрамлении пиратской бороды.

- Не-а. Это просто было еще одним твоим поиском. - Он наклоняется и прикусывает мое ухо. - Но поиск завершен, Вишневый пирожочек.

- Гм. Не называй меня пирожочком! - Когда он мрачно смеется, я тоже невольно начинаю улыбаться. - Ты немного высокомерен, знаешь об этом?

- Ммм... - Мозолистые костяшки его большого пальца ласкают мой сосок. - Думаю, мы уже прояснили это. - Я вздрагиваю. Он снова повторяет свое движение, на этот раз медленнее. - Тебе так нравится клеветать на мой характер, но ты сама знаешь, что я прав.

Боже, как же я люблю, когда он меня касается, как ниспадают его темные блестящие волосы. Я даже люблю его неизменную уверенность во всем, что касается Нас.

Моя ладонь скользит вниз по его спине, а затем с силой сжимает ягодицы. Я правда влюблена в его задницу.

Такую крепкую и упругую. Задница титана. Посмеиваясь над этой мыслью, я еще раз сжимаю его зад, зарабатывая от Декса гортанный стон.

- Да, - произношу, ухмыляясь, когда чувствую, что он снова начинает двигаться. - Думаю, может, ты и прав.

Глава 24

Фиона

МЫ СПИМ В объятиях друг друга, мои короткие ножки переплетены с его ногами, будто лоза винограда.

Мы не реагируем на окружающий мир, пока солнечный свет не заливает кровать, ослепляя нас. Декс пытается оградить нас от света, повернувшись на бок и уткнув мое лицо в изгиб своего плеча, но уже слишком поздно. Я проснулась, и реальная жизнь снова настигла нас.

Ворча, что не закрыла темные шторы, я переползаю через Итана и зарабатываю от него легкий шлепок по попке, когда встаю и направляюсь за кофе на кухню.

Когда возвращаюсь, он лежит на спине, спрятав голову под подушку. Один взгляд на его тело, и я замираю на пороге комнаты. Поцелованные солнцем золотисто-каштановые волосы рассыпаны по белому белью, густая темная борода и красивые губы, красочные татуировки поверх точеных мышц. Милостивый боже, он похож на здоровенного пирата, что случайно свалился в мою постель, ожидая еще один раунд разврата.

Нелепые фантазии о том, как он грабит меня, живо пляшут в голове, так что мне приходится бороться со смехом. Но мое хихиканье все же привлекает его внимание, и в результате Декс усмехается.

- Насмотрелась, дорогая?

Серебряная штанга в его соске мерцает на свете, когда он тянется за чашкой.

- Не думаю, что когда-то насмотрюсь. - Я устраиваюсь рядом с ним, в тепле и уюте. - Думаю, мы наденем тебе пару колец, возможно, повязку на глаз, и дадим кортик в руки, а затем поиграем в захват пирата.

Декс стонет, его карие глаза блестят от удовольствия.

- Расскажи, чего ты хочешь, надень самое сексуальное белье, а затем можешь привязывать меня к кровати и делать все, что пожелаешь.

Он бросает на меня косой взгляд, и мы оба хохочем.

Я прижимаю нос к его плечу.

- Боже, это было ужасно.

- Ты это начала. - Он смеется, глубокий звук полный света и легкости.

Мы пьем кофе, сидя под одеялом, а затем он отставляет наши чашки в сторону так, чтобы я могла еще раз прижаться к этому прекрасному телу.

Несмотря на наши шутки, а может из-за них, тяжесть оседает у меня под ребрами, а ком встает в горле.

Я провожу рукой по его груди, щекоча ладонь волосками на его груди.

- Когда твой рейс?

Мы не вдавались в подробности прошлой ночью. Но мне известно, что Декс приехал ненадолго. И хотя мне ненавистна эта мысль, но вскоре я буду вынуждена идти на работу.

Его грудь подымается на вздохе.

- Через несколько часов.

- О. - Я надеялась на большее. По крайней мере на еще одну ночь.

Декс напряжено сглатывает и смотрит в окно. Солнечный свет заливает его щеку, придавая ресницам золотистый оттенок.

- Мне стоило подождать, пока появится больше свободного времени. - Он снова поворачивается ко мне. - Но ты казалась такой расстроенной. Я слышал грусть в твоем голосе во время нашего последнего разговора. Так что просто запрыгнул в самолет. - Я шире расставляю пальцы, прижимая ладонь к его груди. Он приехал ради меня. У меня всегда дел выше крыши, как и у Декса, но он отложил все и приехал сюда ради меня. Никто никогда не делал ничего подобного.

Ком в горле нарастает.

- Спасибо, - шепчу я. - Я... ты... - делаю прерывистый вдох и прижимаю губы к его плоской твердой груди. - Это много для меня значит, Итан.

Он не отвечает, но я ощущаю, как парень кивает. Комната погружается в тишину, неловкость и тяжесть его предстоящего отъезда.

Декс глубоко вздыхает и откатывается от меня, садясь на край кровати. Его плечи сутулятся, а голова низко наклонена. Он ничего не говорит, просто молча сидит, но по его профилю ясно, что парень хмурится.

- Что такое? - спрашиваю, тоже садясь.

Он не движется, и на секунду я думаю, что Декс не расслышал вопрос. Но затем его выражение лица становится еще более хмурым.

- Я не хочу рассказывать тебе.

- Что? - пищу я, шокировано и оскорблено. - То есть, все речи типа "ты можешь рассказать мне все" относятся лишь к тем моментам, когда я обнажаю перед тобой душу? Клево! Зашибись.

Он морщится. Крепкие мышцы спины изгибаются и движутся, когда он проводит рукой по распущенным волосам.

- Мне кажется, я не имею на это права, Фи. - Его голос понижается до гула. - Я ненавижу это.

Слова ускоряют мое сердца, и оно ударяется о ребра.

- Ненавидишь это?

- Оставлять тебя, - отвечает он, махая рукой в сторону двери. Вздох срывается с его уст. - Знаю, я подтолкнул нас к этим отношениям на расстоянии. Я просил тебя довериться мне, обещал, что все получится. Но мысль о том, что мне придется постоянно тебя оставлять снедает. Я не хочу этого.

Кровать скрипит, когда он поворачивается и встречается со мной взглядом. Его лицо выражает грусть и беспокойство.

- Ненавижу, что тебе здесь больно без меня. Идея о том, что ты в одиночку справляешься с этим дерьмом... - Он прикусывает нижнюю губу, качая головой. - Это охренительно отстойно, Фи.

Небольшая улыбка растягивает мои губы, когда подползаю к нему. Его кожа такая теплая и гладкая, я прижимаюсь своей грудью к его, обнимаю парня за талию и пытаюсь впитать жар его тела.

Декс тут же кладет руку поверх моей, его прикосновение такое нуждающееся.

- Знаю, - говорю я, почти касаясь губами его кожи. - Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал.

Он вздрагивает, словно его тело против отъезда и сильнее сжимает мою руку. Но ничего не говорит, просто держит меня.

Грусть проникает до мозга костей, давя на меня.

- Вот... - я откашливаюсь. - Вот поэтому я пыталась держаться от тебя подальше.

Декс замирает, его тело напрягается. Я слышу, как он сглатывает, чувствую, как дрожь бежит по его мышцам.

- Хочешь сказать, что все кончено?

Я не могу дышать. Мои ребра болят, как будто кто-то сдавливает их поверх сердца.

- Ты этого хочешь? - спрашиваю почти шепотом.

Я забыла, каким быстрым может быть Декс. Потому не успеваю даже пикнуть, как меня уже подняли вверх и усадили к нему на колени. Сильные руки обнимают мое тело, прижимая к его широкой, крепкой груди. Мягкие волоски щекочут мой нос.

- Нет, - почти кричит он, пытаясь успокоиться. - Нет, Вишенка. - Осторожно он целует меня в макушку. - Вот почему я не хотел ничего говорить. Я чувствую себя раздраженным эгоистом.

Я улыбаюсь напротив его кожи, сильнее прижимаясь.

- Я тоже себя так немного чувствую. Так что все в порядке, малыш.

Декс фыркает, но его тело немного расслабляется, так что теперь он ласкает меня, а не просто сжимает в объятиях. Его большие мозолистые руки скользят по моей спине.

- С того самого момента, как впервые сыграл в футбол, я мечтал играть в NFL. Боже, как же сильно я этого хотел. Это обещание самому себе помогло мне пройти через все темные времена. - Его рука замедляется, снова возвращаясь к моему затылку. - И вот я здесь... - Он качает головой. - Одинок в своей жизни. Никто из моих коллег никогда бы не признался в подобном.

- Что? - язвлю я. - Разве вы не окружены быстрыми тачками и жаждущими вас девицами? - Девицами, которых я прикончу, если поймаю за тем, что они прикасаются к моему мужчине.

Я почти ощущаю его улыбку и гадаю, знает ли он, в какую сторону занесло мои мысли.

- Если ты хочешь всего одну женщину, то остальные кажутся просто мишурой. - Я награждаю его поцелуем за это, и в ответ его соски напрягаются. Мне так хочется еще немного с ними поиграть, помучить парня. Но его слова останавливают меня.

- Я просто... Я думал, что буду счастлив, когда достигну этой точки, - говорит он. - Почувствую полноту жизни, возможно. - Поднимая голову, я встречаюсь с его обеспокоенным взглядом. Было бы так легко попросить его бросить футбол. Я чувствую это своей кожей. Часть его хочет услышать эту просьбу, хочет, чтобы я дала ему причину.

У меня есть власть над его сердцем. Возможно, мне стоило бы начать беспокоиться о том, что он так просто отдал мне столько власти.

Я могу сделать это, сказать ему все бросить, попробовать заняться чем-то другим и не рисковать каждый раз получить сотрясение мозга и спинномозговую травму. Я могла бы получить его всего, без необходимости конкурировать с футболом.

- Ты любишь играть? - спрашиваю я.

- Всегда любил, - отвечает он без колебаний.

- Тогда, как ты и сказал, оно того стоит. - Я целую его в изгиб шеи, ощущая гладкую, словно атлас, кожу. Он любит, когда касаюсь этого места, и сейчас вздрагивает, прижимаясь щекой к моей макушке.

- Фи, я обещал тебе быть честным. И правда в том, что мое желание быть с тобой ослепило настолько, что я не осознавал эти короткие моменты вместе, все, что есть у нас во время сезона игры. Когда я не играю, то тренируюсь, пересматриваю видео с игр, занимаюсь в зале, ем и сплю. У меня реально нет свободного времени.

Он смотрит на меня сверху вниз, и я вижу боль в его глазах.

- Я хочу дать тебе больше. Но не могу. И не знаю, что с этим делать.

Я всегда знала об этом. Я ожидала именно этого, когда впустила его в свою жизнь. Потому снова целую Декса, вкладывая в этот поцелуй всю свою веру, в него, в нас.

- Воплоти свою мечту, Итан. Мы найдем способ облегчить твое одиночество.

Но даже когда обещаю это, страх, что мы оба обманываем самих себя, грызет меня изнутри. Потому что очевидно, эти отношения не выживут, и несмотря на то, что мы отдадим кусочки себя, они все равно рухнут.

Глава 25

Фиона

НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ НЕНАВИДЯТ Нью-Йорк. Я понимаю: шумное, заполненное, грязное место с хаотичным движением. Но я его люблю. В ту секунду, как ступила на его улицы субботним утром, я почувствовала эту энергетику, мой шаг стал увереннее, а спина держалась ровнее.

Идя вдоль Парк авеню к метро, я почти убеждаю себя в том, что время с Дексом мне просто приснилось.

Вот только мои соски и бедра ноют. Каждый шаг вызывает легкую пульсацию между ног, моя киска болит, как будто меня избили изнутри большим тупым предметом.

Я улыбаюсь, вспоминая длинный толстый член Декса и то, как он в меня вколачивался. Мне почти что хочется остановиться на месте и сжать бедра вместе, словно это поможет растянуть еще ненадолго это блаженство.

Я скучаю по нему. Меньше чем через неделю я стану скучать по звуку его голоса, теплу кожи, хитрой улыбке, когда он меня дразнит. По тому, как дразню его я. И мне бы правда хотелось сейчас вернуться к нему в постель, выводить линии его татуировок, слышать, как он резко втягивает воздух, когда я играю с колечком на его соске.

Все это хорошо. Но он не живет здесь. Мы видимся, лишь когда он прилетает в город. Мне нужно отвлечься, и я стремлюсь сделать это.

Мои шаги становятся быстрее, когда выхожу из метро на Девятой и направляюсь к улице Горацио. К тому времени, как достигаю квартиры Джексона, мне отчаянно нужно найти решение своей проблемы.

Слава богу, Джек быстро меня впускает и ждет, когда поднимаюсь на грузовом лифте на его этаж.

Красивый и подтянутый, он самодовольно усмехается мне.

- Не был в городе один день, и ты уже здесь. Я же говорил тебе, что ты зависима.

Я чмокаю его в небритую щеку.

- Да, да, ты очень умен. А теперь заткнись.

Джексон обнимает меня за плечи.

- Ты только что процитировала фильм "Принцесса-невеста"?

- Раз уж ты спросил, то скажу, что ты того не стоишь, Джек.

Его квартира представляет собой часть отремонтированного большого склада. Аструд Жилберту напевает о девушке из Ипанемы, а насыщенный аромат кофе и свежего хлеба смешивается с запахом стружки и лака.

Джексон впускает меня и кричит:

- Ты не хочешь прекратить проигрывать это дерьмо? А то заведешь нас в клише.

Хел выходит из кухни, держа поднос и надевая очки.

- Ты здесь все заканчивай, а я поеду в Чайнатаун и куплю нам соответствующие шелковые халаты, мудак. - Затем Хел усмехается мне, а его голубые глаза мерцают. - Фи-да-ли, - растягивает он слоги, пока я позволяю себя обнять. - Джек прав, ты зависима.

- Быть может, я прихожу сюда поесть. - Я хватаю круассан и откусываю большой кусок.

Джексон прислоняется к кухонной столешнице.

- Значит, ты не хочешь увидеть свой стол?

- Он готов? - Я говорю с полным ртом еды, хотя уверена, что мои слова прозвучали как "Сон жмотов?"

- Сперва завтрак, - настаивает Хел, наливая мне кофе.

Отчего мы с Джексоном закатываем глаза и направляемся к их мастерской, Хел обзывает нас варварами.

Я знаю Хела и Джексона со второго года учебы в университете, когда моя мать остановилась в их студии, чтобы взглянуть на некоторые обеденные столы. Известные для всего остального мира как "Джексон Хел Дизайнс", пара создает временами самые прекрасные предметы мебели, что я видела.

Они работают прямо у себя дома, устроив студию на нижнем этаже. Все это пространство Джексон унаследовал от своего дяди, который купил это место в восьмидесятых в районе, специализирующемся на упаковке мяса или, как выразился бы Джексон, месте сборища педиков и быков. Теперь же это модный район, в котором работают куча кутюрье, ночных клубов и популярных ресторанов.

И здесь находится мое чадо. Я счастливо вздыхаю, когда подбегаю к созданному мной обеденному столу. Метр шестьдесят в длину, со столешницей из старого дерева, он сделан так, что передает естественные цвета и грани каждого среза деревянной поверхности.

В данный момент вместе его скрепляют массивные зажимы, которые удерживали стол, пока сох клей.

- Что делать с указанием производителей? - спрашивает Джексон.

Я уже откручиваю все крепления, желая увидеть дерево без этих громоздких конструкций.

За последние пять лет работы с Джеком и Хелом я научилась всему, что знаю о мебели. Это помогло мне стать лучше в дизайне, и мне нравится приступить к работе руками вместо того, чтобы просто создавать эскизы комнат.

Мы вместе становимся рядом со столом и проверяем его. Дерево грубое и нуждается в шлифовке. Мне не хочется использовать глянцевый лак, но думаю нанести несколько слоев мягкого воска.

- Мне не нравится это темное место, - говорю я, указывая на длинное пятно, что бросается в глаза. - Оно выглядит не к месту.

- Тебе нужно немного дисбаланса, - утверждает Хел. - В противном случае, вещь станет безликой.

- Хел прав. - Джексон обходит стол с критичным видом, разглядывая все нюансы. - Это работает.

Мы обсуждаем достоинства стола и то, что я могу сделать, чтобы улучшить его, но в конце концов друзья вытягивают из меня рассказ о моих проблемах.

Свернувшись в уголке одного из массивных диванов, я сжимаю в руках второю чашку кофе и заканчиваю свою историю о горе с моей работой.

- Так уволься. - Хел машет рукой, словно этот совет решит все одним махом.

- И что делать? Мне нужна работа. И я не могу просто сбежать, когда все усложнилось.

- Феликс - бездарный старый хрыч, - говорит Хел с насмешкой. - И он знает, как манипулировать людьми. Ты хочешь остаться в настолько ядовитой среде? Ради чего? Чтобы потерять свою душу?

- Очень драматично, - вмешивается Джексон, глядя на меня. - Но он прав. Феликс может научить тебя, лишь как преуспеть в бизнесе, ведя себя словно мудак. Но есть и другие пути. Делай, что любишь, и люби, что делаешь.

- Это же не означает, что, по сути, нужно творить любовь? - спрашиваю я, смеясь.

Джексон бросает на меня косой взгляд.

- И это тоже.

- Буду иметь в виду, - говорю, делая глоток кофе. - Мне много чего нужно сделать, пока он и та-чье-имя-не-стоит-называть будут веселиться на проекте Робертсон.

- Робертсон та, что Сесилия? - спрашивает Хел.

- Ага. Сесилия Робертсон и ее тридцатимиллионный пентхаус. Она купила у нас обеденный стол и стулья в прошлом году. - Хел скрещивает ноги.

- Лучше бы эта сука не пустила под откос наш стол во время своего редизайна.

- Эта сука, - говорит Джексон, глядя на меня, - жестко конкурирует с Джанис Маркс. Я знаю это из того, что она рассказывает во время наших консультаций. Насколько у нее все лучше и больше, чем у Джанис. Как ее стол непохож на тот, что покупает Джанис.- Злая усмешка медленно растягивает мое лицо. - Только не говори.

- Ммм... Джанис устраивает коктейльную вечеринку в своем доме через две недели. Хотите быть моей парой, сладенькие?

Хел смотрит на нас по очереди и усмехается.

- Вы двое... - На этих словах я встаю. - Джентльмены, как всегда было приятно. Но мне вдруг захотелось отправиться на поиски коктейльного платья.

Теперь у меня есть план мести.

ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТИНА СОСТОИТ в том, что я убиваю время в соцсетях в рабочее время. Немного интернет-шоппинга во время перерыва на кофе, немного серфинга по разным сайтам во время обеда. Плохая привычка. Я пытаюсь ее искоренить. Но сейчас не чувствую вины, так как не раз ловила за подобным Феликса. Кого мы обманываем? Наш мир состоит из интернет зависимых людей.

В обед следующей пятницы я отдыхаю, попивая чай и читая один из моих любимых сайтов со сплетнями - позор на мою голову, но я зависима.

Мои руки замирают над клавиатурой, когда замечаю под одним из заголовков фото Декса. Сперва я едва его узнаю. Фото сделано в профиль, его губы кажутся такими красивыми в обрамлении грубой бороды. Какого черта статья о нем делает на сайте сплетен?

Придвигая ближе ноутбук, с замирающим сердцем я читаю статью. И чуть ли не давлюсь только что отпитым глотком вкуснейшего чая.

- Вашу ж мать...

Уродливый заголовок гласит:

Пиппа Блум предлагает 1 миллион долларов за доказательства того, что центр команды NFL Итан Декстер все еще девственник

Жар покалывает мои щеки, а мурашки бегут к кончикам пальцев. Я не могу в это поверить. Читаю статью, в которой кратко обсуждается то, что закрытый клуб под названием Пиппа Блум не верит, будто завидный холостяк, Декс, все еще девственник. Они хотят разгромить его.

Но зачем? Нет никаких пояснений, кроме того факта, что с этой шумихи они могут получить тонну бесплатной саморекламы за счет публичного перемывания костей моего мужчины.

Я так зла, что не могу оторвать глаз от экрана. Мои пальцы дрожат, когда нажимаю на ссылку, по которой обсуждают Декса, словно он какой-то печальный инцидент.

Сперва мне инстинктивно хочется ему позвонить. Но если буду визжать, это не поможет делу. Я могла бы позвонить Айви, но тогда скорее всего будет визжать она, и я не смогу с этим прямо сейчас справиться. Так что звоню своей подруге, Виолете.

Мы с ней жили вместе на первом курсе, и хотя, я быстро съехала в гостевой домик отца - потому что, несмотря на свою общительность, мне нравится приватность - мы остались близкими друзьями.

- Что стряслось, Фи-Фи? - спрашивает она, имитируя интонацию крутых парней.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь.

- Мисс Дей. - Да, ее родители назвали дочь Виолетта Дей (в переводе Фиолетовый день). К тому же, ее мать зовут Санни (Солнечная), так что думаю, они хотели двигаться в одной струе.

- Что я могу для тебя сделать, Фи?

- Знаешь, для начала можешь перестать разговаривать, как твой брат. Это начинает казаться странным. - Я смеюсь, когда она матерится, но противный заголовок на моем экране напоминает о себе. - Итак, я повстречала одного парня.

- О, расскажи мне все.

Я могу представить, как она сейчас поднимает ноги на свое большое офисное кресло, как округляются ее серые глаза, пока девушка крутит между пальцами свои медово-каштановые локоны.

- Его зовут Итан. Он - друг Грея. Они играли вместе в колледже. Теперь он центр NFL.

- Он футболист? Ебать.

- Знаю. Я тоже в шоке.

Виолетта знает о моем внутреннем запрете на свидания со спортсменами.

- Но он совсем другой. Что крайне неожиданно. Я просто... Он правда мне нравится.

- Могу сказать, что так, судя по тону твоего голоса, - произносит она нежно.

- Ага. Дело в том... - Я поворачиваюсь и прокручиваю на экране статью. - Ты сегодня новости читала?

- Ага... - Ви втягивает шумно воздух. - Святое дерьмо, ты говоришь об Итане Декстере?

Ненавижу нотки возбуждения в ее голосе. Знаю, она не имеет в виду ничего такого, но мои щеки краснеют от раздражения. Не на нее, а на ужасную ситуацию.

- О нем.

- Ты встречаешься с девственником? - почти кричит она.

Что-то наш разговор пошел в слишком откровенном ключе.

- Знаешь что, - восклицаю я. - Я кладу трубку...

- Прости! - перебивает меня Виолетта. - Это было грубо. И не мое дело.

- Нет.

- Но ответь на вопрос? - Она говорит это так, словно не может остановить себя.

Я поднимаю лицо к потолку, откидывая голову на кресло.

- Давай просто скажем, что они немного опоздали со своей охотой на его девственность.

Она фыркает, но это радостный звук.

- К твоему счастью, потому что я смотрю на его фото, и святые ежики, он секси. Не твой обычный типаж. Но очень даже горяч. Намного сексуальнее твоих бывших.

Я не могу сдержать улыбку.

- Да, это так. Но прямо сейчас я волнуюсь об этом предложении миллиона. И кто такая, мать ее, Пиппа Блум?

Следует минутная пауза, и я знаю, что Виолетта достаточно успокоилась, чтобы вдумчиво прочесть статью.

- Пиппа Блум... - она произносит слова с насмешкой, - это одновременно и название клуба, и имя одной подлой засранки, создавшей его.

- Расскажи мне больше.

- Пиппа Блум, женщина, начинавшая, как сводница для богатых и властных. Но вскоре стало очевидно, что эти джентльмены на самом деле хотели просто завязать интрижку без всяких отношений или незаконных оплат за секс.

- А разве не всегда так?

- Да, но Пиппе удалось завести связи и найти способ организовать все проще, на высшем уровне. Так что она создала клуб. Типа Тиндера для богачей. Членов клуба проверяют, а красивых мужчин и женщин тщательно подготавливают. Все они понимают суть дела.

- Я не хочу становиться на сторону тех, кто выступает против Декса, но все еще не вижу ничего плохого в этом клубе.

Виолетта издает раздраженный звук.

- Клуб способствует изменам. Они играют против табу на измену своему супругу, делая ставки в основном на мужчин. И к тому же они раздувают подобное дерьмо, как с Дексом, на публику.

- Ладно, Пиппа Блум - хреновредительница...

- Что? - Виолет смеется.

Мои губы изгибаются.

- Очень плохой человек. Пизда.

- Обожаю, когда ты используешь английские словечки.

Я обновила свой словарь ругательств за несколько летних каникул в Лондоне.

- Это происходит, когда я до чертиков расстроена. Но, говоря по-английски, она - гнилая, скользкая, злобная некто.

- Ругаться, конечно, здесь к месту, но я собираюсь закопать эту суку и ее клуб. - Тон Виолеты суров и решителен.

- Не понимаю как. - Я стучу кончиком ручки о стол, отводя взгляд от экрана. – Но не важно как. Важно, что она задевает Декса. Мне нужно поговорить с ним.

- Это и меня задевает. Подобное дерьмо стало причиной расставания моих родителей. А теперь твой мужчина стал следующей целью? Да на фиг ни за что. Достаточно. Пора с ней заканчивать.

Зная Виолету, я понимаю, что это ей под силу. За ее солнечной улыбкой и грязным ротиком, Ви - компьютерный гений. С ранних лет она жила и дышала компьютерами. А теперь, в свои двадцать одни год, ей отлично платят за консультирования в вопросах безопасности сети. А это значит, что она знает о всех темных ходах.

- Ладно, гори оно все. Только будь осторожна. Не хочу увидеть твою задницу в оранжевых штанишках. Даже если оранжевый - это новый черный.

- Я найду выход в любом случае.

Ее уверенность не утешает. Я провожу рукой по волосам и вздыхаю.

- Мне нужно уже идти...

- Найди своего мужика и утешь его, Фи-Фи. Позволь мне позаботиться о борьбе за выживание.

Я правда не хочу представлять то, что в представлении Виолеты значит борьба за выживание. Лучше оставаться в неведении относительно того, что касается незаконных делишек. И прямо сейчас я должна сосредоточиться на собственной версии борьбы за выживание.

Глава 26

Декс

ДАЖЕ ПРИ ТОМ, что мне никогда до этого не доводилось находиться в центре внимания, могу сказать, что со всех сторон отстойно внезапно оказаться под этим грузом. Во-первых, я не понимаю, что происходит. Почему все камеры нацелены на меня? Обычно меня снимают лишь случайно, но я точно не становлюсь центром событий. Я не предмет для новостей. Я лишь делаю свою работу, как часть команды.

Эти чертовы вспышки ослепляют меня с момента, как вышел с тренировки? Такого никогда не случалось.

И потом раздаются крики.

- Декстер? Декстер? Сюда!

- Декстер! Что ты думаешь об охоте за девственностью?

- Декстер! Ты и правда девственник?

В течение длительного мгновения я могу лишь моргать, пытаясь восстановить зрение. Одно слово пробивается в мой разум, словно звон - девственность. Оно будто удар под дых. Я не могу дышать.

Они говорят о моей девственности.

Стыд будто жар распространяется по моей коже, словно у меня отняли одежду и бросили в пустыне. Я опускаю голову и продвигаюсь боком через толпу, зная, что мои коллеги по команде идут у меня за спиной, глядя на меня. А затем во мне зарождается ярость. Мне не стоит стыдиться. Моя жизнь - мое личное дело.

На самом деле я делаю пять шагов и только тогда понимаю, что по факту уже не девственник. На секунду я пиздец как ошарашен, что забыл о Фи. Иисусе. Я не девственник. Но очевидно, мир считает иначе. Но почему?

- Декс. - Кто-то касается моего локтя. Я вздрагиваю, готовый наброситься на парня. Но это Роландо, его темные глаза серьезны. - Давай же, мужик. Я отвезу нас на обед.

Обед? Люди все еще кричат и толпятся. Камеры направлены на мое лицо.

Лондо хватает меня за руку и толкает к своему внедорожнику. Верно. Мы собирались поехать на обед с Дрю и Джонсоном. Мы играем с их командой завтра.

Обед. Не думаю, что могу сейчас есть. Вместо этого мне хочется на кого-то наброситься.

В ступоре, я сажусь в машину Роландо. Дверь захлопывается, и я ощущаю облегчение. Звук снаружи становится приглушенным.

Лондо плюхается на сидение водителя.

- Потусуемся у меня дома до назначенного времени. Тебе не нужно это дерьмо.

Он заводит машину, и динамики взрываются музыкой в стиле рэп, аудиосистема так громко включена, что моя задница вибрирует. Друг улыбается от уха до уха и выезжает со стоянки, оставляя СМИ позади.

Мы проезжаем квартал до того, как он выключает стерео.

- Черт, я не завалил ни одного из тех злоебучих ушлепков. - Знаю, он на половину шутит. Его выражение лица становится мрачным, когда парень достает из кармана джинсов телефон. - Погугли себя и проясни, что нахрен происходит, Ди.

Часть меня не желает этого делать. Но знание - сила, и я не могу бороться с тем, чего не понимаю.

Заголовок сразу же выпадает в верхней строке поисковика, и словно кулак ударяет меня в живот раз за разом. Блядь. Блядь. Блядь. Меня обозначили как девственника? С чертовски привлекательным членом?

Я мог бы засмеяться, если бы мой живот так не сводило. Я выкладываю все это Роландо, и он просто присвистывает.

- Херово, мужик. Это в некотором роде... - Он морщится, потирая рукой свои короткие дреды. - В некотором роде дерьмово, Декс.

- Кто, мать ее, такая это Пипа Блум?

Он бросает на меня взгляд.

- Ты никогда об этом не слышал?

- Этом? Я думал, это женщина.

- Пиппа Блум - это один из сайтов для интрижек. Только они специализируются на богатеньких чуваках. Знаешь, все это эксцентричное дерьмо. Правда, думаю, за этим скрывается что-то большее, чем просто секс. Их слоган "В чем твое удовольствие?" что-нибудь, да значит. Я так думаю.

- Откуда ты о них вообще знаешь?

Роландо ерзает на сидении.

- Это... гм... Ну, там парни ищут не только женщин.

- Боже, ты состоишь в этом клубе?

- Не после этого, - возражает он. - Не после того, как они задели моего парня.

- Спасибо. - Я провожу рукой по волосам. - В любом случае, я не осуждаю.

- Верно, мужик. Я не услышал ни капли осуждения в твоем тоне. - Я практически ощущаю, как он закатывает глаза. Потому бросаю на друга взгляд. Когда мы выпустились из университета, Роландо рассказал близкому кругу друзей, что является геем. Я подозревал об этом, но никогда не обсуждал вслух. Для него это было непросто, но мы поддерживали его. Всегда. Он все еще не рассказал СМИ, и это давит на парня.

- Я серьезно, - говорю я ему. - Живи и позволяй жить другим. Но, да, ладно, теперь я немного осуждаю дерьмо с этого сайта. Их щедрый дар на мою задницу убил все мои добрые намерения.

Роландо смеется.

- Но, эй, после этого ты станешь печально известным. - Знаю, он шутит. Хотя от этого не легче. Я могу практически слышать, как об этом болтают на канале ESPN уже сейчас. Шутят. Я погряз в этом, ощущая себя снова расстроенным, униженным и злым.

- Какого хрена они вообще выбрали меня своей целью? - Я даже не понимаю, что произнес это вслух, пока Роландо не пожимает плечами.

- Ты весь такой аппетитный, татуированный, задумчивый большой парень. Знаешь, сколько цыпочек поведется на это дерьмо? А если добавить к этому девственность? Блядь. Это словно любовь к котикам.

Мои брови приподымаются, когда смотрю на него.

- Аппетитный? Ты говоришь, как восемнадцатилетняя девчонка, понимаешь?

Клянусь, он краснеет. Но качает головой, словно это я сошел с ума.

- Мужик, у меня есть младшая сестра. Я знаю все об этом дерьме.

Я сжимаю переносицу. Чувствую, как начинает болеть голова.

- Настоящий вопрос заключается в том, как они выяснили, что ты был девственником?

- Но я не девственник.

Знаю, он верит в мои слова. Мне даже не нужно его убеждать. Но меня пиздец как раздражает то, что этот сайт знакомств нацепил на меня ярлык, сделав целью номер одни, потому что считает, будто я все еще девственен.

- То есть, я был им. До того... Черт, не обращай внимания.

- Ладно, - тянет слова Роландо, - в некотором роде мы все были девственниками, Ди.

Я не хочу улыбаться.

- Ты понимаешь, о чем я. Я говорю это не для того, чтобы отбросить их предположения. Я никогда не скрывался. Но и не рассказывал всем об этом. Не считал это важным, потому что...

- Но больше ты не девственник, я понял. - Он поворачивает к своему жилому комплексу. - Ты не должен ничего пояснять. Но будь готов запачкаться в этой грязи. Это гребаное агентство предложило миллион долларов за доказательства того, что какая-то девица заберется к тебе в штаны? - Низкий истеричный смешок слетает с его уст. - Мужик, это полная хрень. Сучки будут лезть на деревья ради твоей задницы.

Ворча, я ерзаю на сидении, пока сердце сжимается в груди.

- Ебать.

Мне стоит поговорить с Фи, подготовить ее к тому, что грядет. Мои внутренности скручивает в узел. Я обещал ей конфиденциальность, нормальную жизнь. А это, нахрен, далеко не нормально.

Когда мы входим в квартиру Роландо, я пытаюсь дозвониться Фи, но мой звонок перебрасывает на голосовую почту. И так продолжается до того, как нам уже пора ехать на обед. Так что к этому времени внутри меня оседает тошнотворное чувство, что все просто распадается на куски.

НЕСМОТРЯ НА МОЕ хреновое настроение, обед с ребятами правда помогает. Они с ходу хлопают меня по спине, глупо шутя, пока мы идем к тихой кабинке в углу.

Но как только садимся, Джонсон наклоняется ближе, на его лица царит такое выражение, благодаря которому вдобавок к его светлым волосам и слегка румяной коже, пресса зовет парня Викингом.

- Серьезно, Декс, какого хрена они к тебе привязались? То есть... - Он немного заикается. - Мы все думали, ты был... - Он захлопывает рот, не желая затрагивать эту тему, что немного иронично, учитывая болтливость парня обо всем на свете.

И в результате мне становится интересно, не жалеют ли они меня, думая, что я в некотором роде печальное исключение из правил. Это раздражает. Основная часть меня хочет сказать ему то, что я рассказал Роландо, что уже не девственник, или что меня не волнует то, чего я не делал раньше, потому что быть с Фи - лучшее чувство, что когда-либо ощущал.

Но что делать с тем, что все это наше лично дело с Фионой. И мне даже не стоит об этом сейчас думать, не тогда, когда она в тысяче миль, и я скучаю по ней до боли.

Да, боли. Она господствует в моей груди. Я тру это место, ненавидя чувство холода и пустоты. Что-то давит на мой позвоночник, словно рука нажимает на меня в том месте, где должна быть Фи. Все становится хуже, это порождает желание уехать отсюда к ней.

Почему она не отвечает на телефон?

У меня на телефоне прямо сейчас десятки сообщений. От Айви и Шона Маккензи, которые спрашивают, в порядке ли я, и хотят обсудить план дальнейших действий. Звонки от PR менеджера команды, который желает сделать то же самое. Пропущенные звонки почти что от всех, кого я знаю, за исключением Фи.

Джонсон ждет моего ответа.

- По правде, не знаю. - Я тру затылок, который ноет и болит. - Я держался в тени.

- Мужик, я так не думаю, - говорит Роландо, качая головой. - Учитывая твои песни по барам и всякое такое.

Джонсон смеется, хватаясь за живот.

- О, чувак. Я почти описался, когда увидел то видео. Ебаное сумасшествие, Ди. Я не мог поверить, что это ты. - Я тоже. Но тогда Фи открыла часть меня, о которой я сам не знал. Я прошел через это, пытаясь завоевать ее, но в конечном счете это оказалось веселой забавой. Все очень походило на ощущения, что я переживаю на поле.

- Дело в том, что видео появилось в сети уже давненько. Оно облетело все соцсети, вызвало ряд шуток на ESPN, но на этом все.

- Может, дело в календаре. Они напечатали ваши фото. - Дрю протягивает свой телефон.

В его браузере открыт снимок, и мы все тыкаем пальцем в телефон, чтобы просмотреть на фото. Я разглядываю его первым, толкая Джонсона локтем.

- Дерьмо. Я забыл об этом.

- Секси-Декси, - поет со смехом Роландо, чем зарабатывает толчок моего второго локтя.

Фото моей команды для календаря. На которых мы обнаженные. Ага, я сделал это. В основном, потому что фотографом была молодая горячая женщина, которая одним взглядом сняла с нас штаны. В буквальном смысле.

Но дело в том, что она наделена очевидным талантом, девушка не рассматривала этот фотосет, как бесплатное стриптиз-шоу - с этим согласились все ребята.

Фото были сделаны со вкусом, в насыщенных тонах, стилизованные под картины маслом.

Мое фото было сделано в профиль на насыщенно-красном фоне. Я держусь за колено, мой шлем лежит рядом на полу, голова наклонена, а вторая рука покоится на бедре. Своего рода в стиле "Футбольного мыслителя", как сказала фотограф.

Кроме моей голой задницы, на экране не видно ни кусочка моих прелестей, хотя подозреваю, что, может, она поработала немного в фотошопе, убирая лишнее. Я выгляжу уставшим, но выражение лица вдумчивое.

- Хороший снимок, - говорю рассеяно.

Дрю усмехается.

И я бросаю на него сердитый взгляд.

- Что? У него есть художественные достоинства.

- Это мужик-конфетка, - говорит Джонсон. - Посмотри на себя, так и хочешь размять мышцы. Ты и задницу тоже выгнул?

- Ничего я не выгибал. Это мои естественные формы. - Я бросаю на него взгляд. - Завидуешь?

Роландо смеется.

- Ага, так и есть. - Он указывает на экран. - Я увеличу это фото и повешу над кроватью.

- Как ожидаемо, - отвечает Джонсон. - А как ты сам-то позировал? Показал один из своих выпендрежных танцев?

- Держал мяч перед своим членом, пока выделывался, принимая эти самые позы, - невозмутимо заявляю я.

- И был охренительно сексуален, - уверяет Роландо.

- Я не позволю Анне на это смотреть. - Дрю качает головой. - Она заставит меня тоже сделать такие снимки. Но, да, мужик. Здесь ниже есть статья. - Он нажимает на экран, и браузер переключается на следующую страничку. - Они называют тебя горячим, татуированным, чувственным олицетворением футбола. Видимо, твое фото получило больше всего лайков.

- Что? Секси-Декси получил больше лайков, чем я? О, нет, черт побери. - Роландо хмурится и достает собственный телефон, видимо, решив проверить все самостоятельно.

Я закатываю глаза.

Рот Дрю кривится, когда он читает текст.

- Это ублюдок Рэндольф Норрис сказал, что ты девственник.

Норрис - обороняющий игрок, выступающий за команду конкурирующего университета, которую мы обставили в последних двух чемпионах. Мы с ним несколько раз встречались лично, но он всегда сторонился меня, как какой-то чурбан. Мягко говоря, мы друг друга недолюбливаем.

И поскольку он играл для университета, что располагался всего в нескольких километрах от нашего, то был в курсе всех местных сплетен.

- Чертов пиздюк, - бормочет Джонсон. - Я ненавидел этого парня.

- Его приняли в команду Нового Орлеана в этом году, - добавляю я. - Но тренер вышвырнул его на последнем этапе отбора тренировочного лагеря. Ходят слухи, что ему не нравилось отношение Норриса к другим игрокам.

- Потому что оно отстойное, - бормочет Роландо. - Он почти отрезал Финну голову во время обычной тренировки.

Подвергать здоровье квотербэка опасности, чтобы показать собственные навыки во время тренировки - не слишком разумный ход. Слава богу, я больше с ним не в одной команде.

- Итак, он гнилой парень и явно ненавидит Декса, - говорит Дрю. - Вероятно, он рассказал что-то о том, что Декса никогда не замечали рядом с какой-то женщиной или чуваком. И что наш университет называл его покровителем футбола. Или же о том, как студенты делали ставки на то, когда он потеряет свою Д-карту.

- А они реально делали ставки? - спрашиваю я.

Все ребята бросают на меня нерешительные взгляды. Думаю, что так. Я не очень этим расстроен, но пиздец, как раздражает то, что люди говорили обо всем этом дерьмо уже несколько лет.

И теперь об этом заговорил весь мир.

Я откидываюсь на спинку, вздыхая.

- Забудем об этом. Не то я получу расстройство желудка еще до того, как смогу поесть.

- А нам всем известно, что нельзя стоять между Дексом и его едой. - Джонсон машет указательным пальцем.

- Нет, - говорю я.

- Это правда. - Роландо широко усмехается.

- Мужик, тебе стоит стать новой звездой шоу "Холостяк", - говорит Джонсон. - Я уже это вижу. - Его голос становится тише. - В этом сезоне, очень особенный холостяк из NFL...

- Это твое любимое шоу, верно? - спрашивает Дрю, усмехаясь. - Спорю, ты смотришь его по ночам и плачешь, когда очередной холостяк отправляет какую-то бедную девушку домой.

Мы все смеемся, пока Джонсон краснеет, что очень очевидно из-за светлой кожи парня.

- Все не так.

- Отличный ответный удар, - говорю я ему.

- В любом случае, - произносит Дрю, - Декс не может учувствовать в этом шоу. Так как у него уже есть девушка.

- Да ладно? - Джонсон смотрит на меня, словно у меня выросло две головы.

- Ага, - отвечает за меня Дрю. - Фиона Маккензи. Младшая сестра Айви.

- Милая блондинка, что сняла с себя платье на свадьбе? - Выражение лица Джонсона становится хитрым.

- Эй, - предупреждаю я. - Просто сотри это прямо сейчас, нахуй, со своей памяти. - Дрю качает головой. - Видишь? Он уже на нее запал. - Я пью воду и выдерживаю раунд звуков, имитирующих поцелуи. - Детки закончили кривляться?

Джонсон непристойно двигает языком.

- Теперь я все.

- Кучка подростков, - бормочу я. Но я не схожу с ума по этому поводу. Просто игнорирую их. Я попускаю подобное своим парням.

Роландо хмурится.

- Если ты теперь с Фионой, то вся эта хрень с девственностью летит в трубу.

- Нет, - говорю я уверено. - Я не хочу втягивать в это Фи. СМИ оторвет и от нее кусок.

- Я это уважаю, - отмечает Роландо. - Но ты должен понимать, что то, чего хочешь ты, и то, чего добьется общественность - две разные вещи, друг мой.

К сожалению, он прав. Я ненавижу то, как страх садится ко мне на плечи. Есть то, от чего я не могу защитить Фиону, и это до чертиков меня раздражает.

Мы обедаем и сплетничаем. Я не стесняюсь в этом признаться, так как мы обсуждаем, кто сотворил очередную тупость, какой тренер отстойный, а какой нет.

И конечно, истории о разных конфликтах. Как мы выдерживаем боль и неудачи, сумев сыграть на высоте, и в пересказе это раз в десять звучит круче, чем было на самом деле, это словно мы все не смотрим спортивные каналы и не знаем, когда облажаемся.

Но к тому времени, как официант приносит десерт - для меня это шоколад в пяти разных формах - я почти что снова чувствую себя нормально.

Джонсон хмурится, глядя на тарелку.

- Он такой крошечный. Все здесь крошечное.

- Потому что рассчитано на гурманов, - говорит Роландо, поднимая свою ложку.

- Кто выбрал это место, кстати? - жалуется Джонсон.

- Я. - Я зарываю ложку в мусс из темного шоколада, кладу его в рот и почти стону. Черт. Фи нужно прийти сюда со мной. И вот так, я снова ее теряю.

Игнорирую эмоции, смотрю на парней.

- Это вкусно. Закажите еще, если так и не наелись.

Роландо просто смеется и ест, пока Джонсон бормочет что-то о том, что я метросексуал.

- Ламберсексуал, - поправляю я, получая полный ужаса взгляд от Джонсона. Я пожимаю плечами. - Так сказала Фи.

- Почему она сказала, что ты похож на того, кто трахается с лесорубами? - спрашивает Джонсон, хмурясь.

Роландо бросает ему в голову салфетку.

- Чувак, ты не знаешь чей руб рубает.

- Лесоруб?

Мы все стонем.

Кроме Дрю, который не произносит ни слова. Он даже не замечает свой десерт. Его взгляд приклеен к экрану телефона, что не в его духе.

- Почему ты продолжаешь глазеть в свой телефон? - спрашиваю я. - Дерьмо, все стало еще хуже? Теперь говорят, что я падок и на девушек и на мужчин?

- Я был бы не против, - заявляет с улыбкой Роландо.

- Ты мне не по плечу.

- Это правда, - кивает Ландо и смотрит на меня. - Я определенно сбрил бы тебе бороду. Не люблю растительность на лице.

Я пожимаю плечами.

- Нам не суждено быть вместе.