Стратегия одиночки. Книга 3

Глава 15

Конечно, можно было рвануть следом за Ё Лань, но зачем? Мотивация девушки, её желание убраться отсюда как можно быстрее мне вполне понятны. Не ясна причина её опасения стражи, но вариантов, из-за чего у землянки может возникнуть подобное нежелание встречаться с представителями властей города, может быть огромное число. Поэтому, как только ворота чёрного входа закрылись от удара девичьей ножки, я задвинул на них засов и вышел через парадный вход.

С момента, когда второй убийца выскочил из дома, не прошло и минуты, а на улице уже собралась небольшая толпа любопытных. Большинство в этой толпе были из тех, кто жил на нашей же улице, и я многих из них уже знал если не по именам, то в лицо. Шагнув за порог, я сразу показал пустые руки и широко улыбнулся, после чего спокойным, но громким голосом сказал:

— Была попытка ограбления. Один из грабителей сбежал, — жестом показал направление, в котором скрылся второй убийца, — вы его видели.

— Если был один, то были и другие? — Выкрикнул невысокий жилистый мужичок, который проживал в двух домах к северу.

— Да, ещё один остался в доме. — Я кивнул в сторону двери за своей спиной. — Но им займётся стража.

Мои размеренные слова, а также упоминание городской стражи успокоили людей. Ограбление, конечно, инцидент неприятный, но периодически такое случается. И то, что один из грабителей едва унёс ноги, а второй, скорее всего, уже никуда не убежит, даже вызвало улыбки на лицах.

Пока говорил, внимательно оглядывал улицу. Насколько я помнил, два своих дротика Ё Лань метнула уже за дверь, и оставлять это оружие страже мне бы не хотелось. К моему лёгкому сожалению, оба дротика я нашёл в руках мелкого мальчишки лет семи от роду. Наклонившись, я подозвал мальчонку к себе жестом. Повезло в том, что ребенок оказался на улице без родителей. А так как с местными детьми у меня были хорошие отношения, я их не гонял, не ругал, наоборот улыбался при встрече, то уличная малышня меня не боялась.

— Бунь, — присев рядом с подошедшим ко мне мальчишкой, назвал его по имени и протянул вперёд пустую ладонь, — как на счёт поменяться?

— А⁈ — Не понял меня мальчонка.

В моей руке, словно по волшебству, а на самом деле благодаря Аурам, реакции и скорости Бронзового Ядра, появилась серебряная монетка.

— Тебе денежка, а мне те два моих дротика, что ты подобрал.

Не успел я договорить, как монетка исчезла, а вместо неё на моей ладони оказались два искомых мною дротика. Пока я думал, что всё обернулось как-то легко, соседский мальчика уже скрылся за углом узкой улочки, ведущей в сторону рыночной площади. Он прижимал серебряный к груди, а его глаза жадно сверкали. В принципе, всё понятно. Даже такой малыш понимал, что дротики он потеряет всё равно. Если не я заявлю на них свои права, то стража потом точно отберёт, и получить за них денежку — очень выгодный обмен. Не став рассматривать пару метательных снарядов сразу, я запихнул их за пояс и сел на пороге, в ожидании прибытия отряда правопорядка. Можно было, конечно, зайти в дом и прибраться, например, попробовать спрятать тело первого убийцы. Но риск того не стоил. Так как, если среди стражников окажется кто-то достаточно внимательный, то мой обман вскроется, и это вызовет массу ненужных вопросов. С того самого момента, как второй убийца выбежал на улицу, у меня уже не было возможности как-то замять происшествие.

Наряд стражи появился довольно быстро по меркам такого большого города как Триес, не прошло и пяти минут с первых криков, как на улице уже были слышны команды опциона, призывающего разойтись всем праздным зевакам. Полудесяток стражников сопровождал ещё и муниций, представитель гражданской власти данного городского квартала. Этот молодой мужчина, слегка за двадцать, был мне знаком, именно он оформлял меня, как временно проживающего в доме семьи Дуань. Ко мне стражники вместе с гражданским чиновником подошли только после того, как расспросили вызвавших наряд соседей. Когда представители властей приблизились, я поднялся на ноги и встретил их лёгким поклоном.

— Муниций Саар, светлого вам вечера. — По правилам местного этикета мне следовало поздороваться первым, что я и сделал, после чего лёгким кивком головы поприветствовал остальных. — Опцион, стражи…

— Гость Рэйвен. — Формально, но с лёгкой уважительной интонацией ответил мне равным поклоном чиновник. — Нам сказали, что дом, в котором вы проживаете, пытались ограбить?

— Это не совсем так, — после недолгих размышлений, я решил обойтись без прямой лжи. — Пройдёмте в дом. — Пригласил я.

Следом за мной порог перешагнули муниций, опцион и его помощник, а три остальных стража остались на улице.

— О как… — С весёлой улыбкой хмыкнул опцион, когда едва не споткнулся о валяющуюся на полу голову первого убийцы.

Поняв, что имеет место труп, муниций сразу стал гораздо серьёзнее, и тут же спросил:

— Могу я узнать, где сейчас находится хозяин дома Аун Дуань?

— Молодой господин Дуань в данный момент находится на праздновании в честь рождения сына у гера Варди. — Я специально так сформулировал свой ответ, и подобная формулировка попала в цель.

— У гера Варди? — Переспросил опцион. — У сенатора?

— Всё верно, сенатор лично пригласил молодого господина.

После этого уточнения отношение ко мне разительно изменилось. Я стал не просто гостем города и даже не бойцом, участвующим в турнире Алхимиков, а «Уважаемым гостем города». Юный чиновник записал мои показания, в которых я не стал упоминать Ё Лань, так как никто из соседей девушку не видел. Пока велась эта запись, помощник опциона осматривал труп, а сам офицер ходил по первому этажу и иногда задавал мне уточняющие вопросы.

— Командир, — позвал своего начальника младший по званию после того, как, перевернув труп на спину, распахнул край тоги на его груди.

Опцион подошёл сразу, наклонился, и на его лице в одно мгновение напряжение сменилось сперва облегчением, а потом лёгким равнодушием. Поднявшись на ноги, офицер поправил ножны и обратился к чиновнику:

— Муниций Саар, запишите в протокол, что найденный мёртвым грабитель не является гражданином Триеса.

— Но как вы это поняли? — Изумился юноша и покосился на повреждённую Разрядом голову. — Половина лица трупа сожжена магией, а вторая обезображена падением и ударами.

— Подойдите. — С улыбкой лёгкого превосходства опцион подозвал муниция к себе. — Видите, — он отогнул тогу на трупе и на что-то указал пальцем, — татуировка с символом Дебта.

— Причём, лежащая на боку, а не как положено. — Кивнул муниций и что-то сразу отметил в своём отчете. — Такие любят наносить в Цисто, но точно не у нас.

— Именно. — Кивком головы опцион согласился с чиновником и обернулся ко мне. — Господин Рэйвен, если я не ошибаюсь, именно вы в одной шестнадцатой выбили из турнира чемпиона Цисто?

— Всё верно, — спокойно, с достоинством и лёгким налётом гордости, отвечаю я.

— Муниций Саар, — развернулся к чиновнику офицер и, сложив руки на груди, заявил: — В свете открывшихся фактов мне кажется, что здесь всё предельно ясно и понятно.

— Нападение из мести?

— Да! — Подтвердил опцион.

— Поддерживаю. — Подал голос помощник офицера. — Занесите это в протокол.

Так как все три представителя властей пришли к единому мнению, я не стал возражать, а наоборот горячо поддержал их версию. И как только это было внесено в бумаги, да и единственным трупом оказался не гражданин Триеса, то дальнейшего расследования по сути и не было. Вызванные муницием городские служащие, выполняющие работы по поддержанию чистоты улиц, вынесли труп из дома, не забыв прихватить голову. После чего мне зачитали записи муниция и под свидетельством трёх соседей я с ними согласился. И на этом местные власти посчитали инцидент исчерпанным, разве что опцион на прощание посоветовал мне быть поосторожнее, так как один из нападавших сбежал.

И всё.

Впрочем, это было хотя бы похоже на следствие. В городах к западу от Великого Хребта часто нет и такого. Но я, разумеется, не жаловался, подобное формальное, спустя рукава, отношение мне было только на руку. Если бы я был обычным землянином, который ничего не знает об Айне и привык всё мерить по земным нормам, то от такого «расследования», наверное, впал бы в глубочайшее удивление. К тому же, «прошлого меня» однажды просветили по этому поводу. На земном примере, кстати.

Оказывается, то, что современный землянин понимает как следствие и следственные мероприятия — это достижение совсем недавнего, по историческим меркам, времени. И несмотря на то, что юриспруденция появилась ещё в древнем Риме. И большинство стран на Земле до сих пор используют римское право, как основу своих правовых систем, именно расследование преступлений, как система, появилась намного позже. А до этого на судах основу доказательной базы составляли не собранные и систематизированные улики, а свидетельские показания. Те же знаменитые суды Соломона: где в них дознание в привычном нам виде? Нет его. Как не было ничего похожего на постоянной и системной основе ни в древней Греции, ни в чуть менее древнем Риме, ни тем более в раннем средневековье. А вот то, что мы понимаем под следственным процессом, с его кропотливым сбором доказательств, в том числе и вещественных, — это продукт, как не странно, такой «организации», как инквизиция.

То, что инквизиторы тащили на костёр всех по малейшему подозрению — не более чем исторический миф. И те же слова Галилео Галилея сказанные им якобы перед сожжением «И все таки она вертится!», тоже миф, потому как Галилея никто не сжигал! Он был осужден на тюремное заключение, а не на сожжение. Или взять пример Джордано Бурно которого сожгли вовсе не за его свободомыслие. По дошедшим до нас документам и историческим записям, Джордано Бруно был осуждён и казнён за другое. Бруно являлся еретиком, сторонником эзотерики. И это при том, что он сам был служителем церкви, монахом-доминиканцем! Причём, Джордано был не просто еретиком, а активным пропагандистом той ереси, в которую верил. За это его и арестовали, а потом казнили. Но если посмотреть на даты, то между арестом и казнью прошло два года! И все эти два года инквизиция вовсе не пытала еретика, для пыток столько времени не нужно, а собирала доказательства его вины. Собирала системно, грамотно и делала это настолько качественно, что на момент вынесения приговора инквизицией на суд было представлено несколько томов доказательств.

«Прошлого меня» просветил по этому вопросу Морфей, и также именно он рассказал мне, что все мои знания об инквизиции — не более чем каша из мифов и слухов. На самом деле инквизиторы не жгли всех, на кого кто-то донёс. Нет, каждый случай рассматривался отдельно и тщательно, с отсылкой доказательств по каждому делу лично епископу, отвечающему за территорию, или даже в Ватикан. Были, конечно, и перегибы, куда без этого, ведь инквизиторы — тоже люди со своими слабостями и недостатками? Но в основе своей именно беспредела как такового не было. А на моё высказывание о том, что именно из-за бесчинств инквизиции в Европе так мало красивых женщин, Морфей только рассмеялся и разбил всего одним доводом. Он спросил меня: «В каких странах Европы наиболее сильны позиции католической церкви?». На что я ответил: «Италия и Испания, разумеется». «Ты был в этих странах?» — задал новый вопрос Морфей. «Да» — не стал я отрицать. «И что, неужели в Испании и Италии мало красивых женщин?». «Много» — честно ответил я. «Вот именно. А там, где красивых женщин мало, якобы потому, что много веков назад всех красивых сожгли на кострах, как ведьм и еретичек, так это в Германии, Дании, Голландии. Но заметь, все эти страны протестантские, а не католические. И там правда во всю полыхали костры. Но эти костры к инквизиции не имели ни малейшего отношения. Это всё на совести протестантских священников или местных сообществ, которые тащили на костер любого, кто выделялся из общей массы. И делали это из-за банальной зависти или мести, обвиняя более красивых и удачливых людей в связях с дьяволом». Впрочем, насколько я помнил, Морфей сам был итальянцем, так что может он в чём-то и преувеличил. Но, тем не менее, его слова мне показались вполне логичными и исторически обоснованными, по крайне мере с моими поверхностными знаниями истории я не нашёл, чем ему возразить.

Что же касается Айна, то в плане следственных мероприятий то, что сделала сейчас стража, это нормальный обычный процесс. В любом городе к западу от Великого Хребта, если убитый был бы чужаком, то в лучшем случае на улицу вышел бы шериф и крикнул что-то вроде: «есть у кого-то претензии?» и если бы не услышал в ответ «да, есть» то на этом «инцидент» был бы полностью исчерпан. А если бы кто-то ответил, что есть, то максимум мне грозило выйти на тинг с роднёй убитого или заплатить виру, если убитый был купцом или арфистом. Вот если бы я убил гражданина Триеса, то так просто всё бы, конечно, не закончилось. Но и тут, то, что нападение произошло на частной земле, и труп обнаружили внутри дома, а не на улице, практически гарантировало мне оправдание. Да, меня бы, скорее всего, помурыжили вечер и ночь в муниципальной тюрьме, но под утро практически стопроцентно отпустили. Тем более я участник турнира, из-за чего стал довольно известной в городе личностью. На меня делают ставки. И моё задержание многие могли воспринять как то, что руководство стражи решило «поиграть на ставках» и убрало нового фаворита Бронзы из «игры». А с учётом того, что я к тому же ещё и гость Ауна, который «на лёгкой ноге» с сенатором Варти, то, скорее всего, меня и до утра бы не стали задерживать.

На Айне такие понятия, как следствие и планомерный поиск доказательств, только зарождаются. И как подсказывала мне «память будущего», специальные отделы расследований сформированы только у трёх организаций на всей планете. Первый как раз у аналога инквизиции — «Паладинов Антареса», и занимается он поиском сохранившихся Алтарей Тьмы и тех, кто этим Алтарям поклоняется. Второй у Алхимиков, причём сформирован он только пару лет назад. И третий, самый древний, существующий уже больше трёх веков, у Цеха Артефакторов. Но отдел у Артефакторов занимается совсем иным, нежели расследование каких-либо преступлений. Он создан для поиска и систематизации информации по потерянным божественным артефактам.

Копаясь в «памяти грядущего», чтобы не терять времени зря, я занялся уборкой. Всё же, когда кто-то лишается головы, тем более столь «неаккуратно», это приводит к тому, что всё вокруг становится грязным. Заляпаны чужой кровью пол, стены, и даже каким-то образом досталось и высокому потолку. К тому же в моём распоряжении не было земных средств уборки, и всё, чем я мог воспользоваться, это вода и сено. И это ещё хорошо, что ни с водой, ни с сеном у меня дефицита не было. Можно было, конечно, ничего не убирать и оставить всё, как есть, до прихода Ауна, а дальше пусть хозяин дома думает, как очистить помещение. Но я всё же был гостем, и именно я оказался столь неаккуратен, так что скидывать эту проблему на мальчишку посчитал неправильным. И уже через десять минут уборки сильно пожалел о принятом решении. Сено в качестве инструмента для очистки пола от крови оказалось не лучшим вариантом. Но ничего иного у меня под рукой не было, и я, тихо матерясь сквозь зубы, продолжил оттирать пятна. За этим занятием меня и застал неожиданный стук в дверь.

— Открыто! — Крикнул я, вытирая руки пучком сена.

— Добрый вечер. — Поприветствовал меня мужчина, который, открыв дверь, так и остался стоять за порогом.

— Мастер Ылипп, — кивнул я, узнавая гостя. — Проходите.

Это был очень крупный, особенно по местным, восточным, меркам, мужчина. Почти на полголовы выше меня и в два раза шире в плечах. Ему принадлежала хлебопекарня выше по улице. И по совместительству он же был и старостой улицы, на которой находился дом Ауна. Это была выборная и не совсем официальная должность. Мастер Ылипп знаменит тем, что обладает личным секретом по приготовлению хлеба. Выпеченный по его рецепту, с применением «тайной алхимии», хлеб сохранял свою свежесть и вкусовые качества без малого три недели, при этом не превращаясь в сухарь. Из-за этого почти всю продукцию его пекарни на корню выкупал флот, а то, что оставалось, с руками отрывали караванщики. Ещё в первый день моего пребывания в Триесе Аун меня представил этому человеку, но мы за всё это время так и не перекинулись с ним даже парой слов. И вот он стоит в дверях. Что ему, интересно, надо?

— Дык, я, это, я тут постою… — Смущаясь, явно непривычный разговаривать с незнакомцами, потупился хлебопёк. — Я это, чего пришёл-то… Да, это, того, в общем, я спросить… Помощь может нужна какая?

Я с сожалением посмотрел на последнее пятно крови на потолке, всё остальное было мной уже отмыто, и тяжело вздохнул. Ему бы раньше прийти с этим предложением! А не тогда, когда я уже практически закончил уборку!

— Спасибо за предложение, мастер Ылипп, — развёл я руками, — но я уже почти закончил, разве что грязную солому вынести.

— Солому? — Сперва не понял меня пекарь, а затем всмотрелся в темноту помещения, оценил гору грязного сена в углу и открыто улыбнулся. — Поможем! Пришлю служек.

— Спасибо, — кивнул я и, забравшись на ящики, принялся убираться дальше.

Несмотря на то, что мои действия явно намекали, что разговор окончен, гость уходить не спешил и так и топтался в дверях почти минуту, пока я не повернул к нему голову и не задал вопрос:

— Вы же хотите что-то спросить? — Это было странно, но крупный мужчина от моего вопроса покраснел и стыдливо кивнул. Глубоко вздохнув, я согласился: — Спрашивайте.

— Тык… Эта… Того… Правда ли? Мальчишки тут услышали… Что те, кто напал на вас, они… Они были из Цисто?

— Опцион, проводивший осмотр тела, именно так и сказал. — Я не видел причины делать из этого факта какую-то тайну.

— Вот же!!! — Побагровев, словно рак, гигант хлопнул себя по бёдрам так, что дверь рядом с ним жалобно задрожала. — Мерзостные любители моллюсков! Подтирающиеся раковинами чужеродцы!! Ишь чего удумали⁈ На моей улице гостя моего города убить!!! — Пекаря буквально распирало от праведного гнева. — Это надо же, пробраться в чужой дом и засаду устроить! Это только эти трахатели мидий могут такое придумать! Это же из-за того, что вы их чемпиона как бабочку прокололи⁇! — Я не успел ни кивнуть, ни опровергнуть, как он продолжил выплёскивать свои эмоции. — Раковину им в горло! Да как они посмели⁈

Хлебопёка несло ещё минут пять неостановимым потоком брани. Я его не прерывал. Мне было любопытно, насколько его хватит. А так как мастер Ылипп, как и шериф Эндер, был Сталью с Бронзой, то дыхалки ему хватило надолго.

— Ф-ф-ф-… — Наконец-то он сдулся, выговорился, и его лицо стало нормального, а не болезненно-красного с пятнами цвета. — Я тут мужиков подниму, мы дежурство устроим! — Неожиданно не предложил даже, а поставил меня перед фактом староста улицы. — Так что вы, мастер Рэйвен, спите спокойно, ни один чужак к дому молодого господина Ауна и близко не подойдёт.

— Молодой господин Аун, как вы знаете, идёт по торговой стезе, — начал я издалека, — и, как вы понимаете, чужаки могут в его доме быть частыми гостями.

— Я это… — Опустив взгляд, этот крупный мужчина явно растерялся, не зная, как поступить. — Не подумал.

— Спасибо за вашу заботу. Давайте так, вы этот вечер и эту ночь дежурьте. Мне завтра выходить на Арену и нормально выспаться, а не тревожно спать в ожидании нового нападения, мне не помешает.

Пока я говорил, на крупном лице хлебопёка проступала улыбка, вначале едва заметная, а затем широкая.

— Так это!! Так мы с радостью! Мастер Рэйвен, чтоб вы знали, вся улица… Мы за вас! Мы… Это… Переживаем… Вы же наш гость… На нашей улице остановились… И часть сияния ваших побед, милостью Дайрин, отражённым блеском осеняет и нас… Так что… Мы это… Мы чем можем, тем…

Да, как не был он хорош в выпекании хлеба, красноречием природа его определённо обделила. Единственное, что далось ему без запинки, это стандартная, заученная ещё с детства, часть молитвы Дневной Сестре. Всё остальное он говорил сбивчиво, постоянно проглатывая слова.

Я мог просто махнуть рукой, но, проявляя уважение, спустился с ящиков и, подойдя к двери, поблагодарил пекаря коротким поклоном. Мне подобное почти ничего не стоило, а вот хлебопёк жест оценил и раздулся от гордости ещё больше. Многие земляне пренебрегали местными, их чувствами и реакциями, и, по моему мнению, в этом сильно ошибались, смотря на жителей Айна свысока. Они такие же люди, как и мы. Да, рождённые в другом мире, но такие же. А я и на Земле не считал зазорным здороваться с теми же дворниками или кассирами в магазинах, которые посещал постоянно. Подобные мелочи и правда не стоят вам почти ничего: ни времени, ни сил — но заметно улучшают настроение тех, кто вас окружает, и уже это может сказаться на вашей жизни. К примеру, у моего подъезда никогда не было мусора, а когда я покупал продукты, то меня всегда встречала приветливая улыбка продавцов. Так и здесь, никто не заставлял мастера Ылиппа что-то делать для меня. То, что он пришёл и предложил идею дежурства, это его личная инициатива, и просто подойти и поблагодарить за это — от подобной мелочи я не сломаюсь.

Попрощались мы с хлебопёком уже почти друзьями, и я вернулся к уборке. Не прошло десяти минут с ухода старосты, как в дверь вновь постучали. Это оказались обещанные Ылиппом служки, три пацанёнка лет одиннадцати или двенадцати. Они быстро собрали грязное сено, погрузили его в тачку и куда-то увезли. И это было хорошо, потому как я не совсем понимал, куда девать кучу окровавленной соломы, что скопилась в углу в результате моей уборки. После того, как пацаны ушли, я залил пол водой и прошёлся по нему соломой ещё раз. Когда закончил убираться, то нижний этаж дома был раза в два чище, чем до сегодняшнего происшествия.

Умывшись в атриумном фонтанчике, поднялся на второй этаж и выглянул в окно. Мастер Ылипп не терял времени даром, и первое, что я увидел, это то, как хлебопёк инструктирует шестерых соседей, четверых мужчин и двух женщин. Каждый из этой шестёрки был без малого Бронзового ранга. Затем пекарь разбил их на три пары и, вручив им по скалке, отправил на «патрулирование». Это «патрулирование» заключалось в банальном хождении по улице туда-сюда. Но с учётом того, что к нему были привлечены люди Бронзового ранга, которые к тому же поддерживали Ауру Восприятия, то, несмотря на всю показушность, это было довольно эффективное мероприятие. Да, этот «патруль» не остановит нападение бойцов Стали или Булата, но поднять вовремя тревогу им по силам. Сам же Ылипп, завершив наставления, с ещё одним проживающим на нашей улице лавочником Стального ранга, присел на переносных табуретах всего в десяти метрах от входной двери нашего дома. Эти двое делали вид, что играли в кости. Понятно, что все эти меры не остановили бы настоящих профессионалов. Но, как показала практика, на Ауна охотятся те, кто в гильдию Убийц любого из городов Пятиградья не сдал бы и вступительных экзаменов. Так что подобная помощь со стороны старосты улицы позволит мне сегодня нормально выспаться.

Спустившись снова вниз, я развёл очаг и занялся приготовлением ужина из тех продуктов, которые удалось сохранить в драке. Кальмар, конечно, пришёл в полную негодность, а вот многие овощи оказались в порядке. Поэтому моя вечерняя трапеза была довольно простой: обжаренные на открытом огне овощи, да твёрдый сыр с хлебом — и всё это запивалось лёгким, но, как по мне, чрезмерно кислым вином.

Пока готовил и не спеша ужинал, был занят обдумыванием произошедшего за сегодня. И хотя мозгами понимал, что анализ дня надо начинать с самого утра, но раз за разом мысли возвращались непосредственно к нападению. Сперва оценил версию, выдвинутую стражей, что данное нападение было своеобразной местью за проигрыш чемпиона Цисто в первом же раунде турнира. Но как не крутил эту мысль, никак не мог с ней согласиться. Тем более меня не покидала уверенность, что обезглавленного мною бандита я уже видел убегающим по крышам совсем недавно. Да и вообще убийство из-за подобного повода ещё можно представить, если бы это было спонтанное решение, принятое где-то в кабаке под воздействием алкоголя. А вот так, пробраться в чужой дом и устроить засаду? Как говорил Станиславский «Не верю».

С этой мыслью я завершил ужин и вымыл посуду. После чего уселся в старое, едва выдержавшее мой вес плетёное кресло и задумался на тему «а не могла ли Ё Лань быть причастна к нападению?» Вот она появилась, и в тот же день происходит столь дерзкая даже по меркам гильдий Убийц засада. Было ли это просто совпадением? Да, девушка помогла мне в бою, но не было ли это коварным планом?

Чтобы разобраться в этом вопросе, мне пришлось сосредоточиться и буквально посекундно вспомнить то, что произошло. Было ли вмешательство Ё Лань в бой хитрой игрой? Перед тем, как зайти в дом, я жестом попросил её не заходить и стоять на месте. Но, тем не менее, девушка вмешалась. И винить её в этом вмешательстве у меня не получается. Я сам, когда зашёл в дом, не полностью закрыл ворота, и она могла сперва услышать шум, а потом заглянуть внутрь и увидеть происходящее. К тому же она, в отличие от меня, не может видеть ранги других людей и не знала, что второй противник на Стали. Мне трудно винить Ё Лань в том, что она вмешалась, несмотря на мою просьбу стоять тихо. Трудно, потому как я бы на её месте, скорее всего, тоже влез в бой просто для того, чтобы помочь своему новому знакомому, да и к тому же землянину. Но не было ли всё это нападение и помощь Ё Лань куда более хитрой игрой, чем кажется на первый взгляд? Покатав эту мысль в голове несколько раз туда-сюда, всё же от неё отказался. Для того, чтобы провернуть подобную комбинацию, необходимы две вещи. Первая — мощнейшая организация, которая способна всё это организовать в кратчайшие сроки. И второе — мотивация. И если под первое ещё можно было как-то подогнать Цех Алхимиков, то с мотивацией был полный провал. Не интересен я никому настолько, чтобы проводить столь сложные игры. Вот если бы кто-то на Айне доподлинно узнал о моей «памяти будущего», вот тогда — да! В таком случае могли быть и куда более изощрённые подставы и попытки вербовки. Но подобным знанием обладаю только я и квестеры. И точно уверен: ни они, ни я подобной информацией делиться не станем. Тем более мне самими квестерами было чётко сказано держать язык на замке по этой теме. Да и не верю я, что даже такая могущественная организация, как Цех Алхимиков, способна провернуть нечто подобное на данном этапе. Вот через полгода, когда в их ряды вольются земляне, вот тогда…

Есть ещё вариант с таинственной сектой «Праведного Возвышения», которую я чем-то заинтересовал, если верить поведению Кианди из Мунди. Но эта секта вряд ли представляет из себя по-настоящему серьёзного игрока. Потому как в моих воспоминаниях будущего об этой секте не было и намёка. А раз так, то эта организация никак не проявила себя во время Вторжения, а значит и рассматривать её, как какую-то серьезную силу, не имеет смысла. К тому же все эти мои теории разбивались о тот факт, что убитый мною был мне определённо знаком. Эти движения, эти рывки, эта пластика — всё это я уже видел. А то, что мне встретятся два столь похожих человека, которые хотят меня убить по совершенно разным поводам, это нечто за пределами совпадений. Но, если эта пара пришла не за мной, а за Ауном, то их поведение не логично. Ведь если они охотились за мальчишкой, то точно знали, что его нет сегодня дома. И зачем им тогда…

Стоп!

Всё сходится. Наоборот, всё очень логично и последовательно.

Убийцы знали, что Аун не появится дома раньше утра завтрашнего дня. Так что засада у него дома, когда он придёт после пира уставший и вымотанный, как обычно это бывает после многодневных попоек, будет очень неожиданной и, скорее всего, закончится безусловным успехом. Если бы убийцам удалось убрать меня тихо и затаиться до утра, то Аун был бы без сомнения обречён. Он бы зашёл в дом, ничего не подозревая, уверенный, что внутри ему ничего не грозит, так как дома я… И тут его бы настиг удар ножом в шею сзади или что-то подобное. Был ли хоть малейший шанс у мальчишки выжить в такой ситуации? Нет, и никакое благословение на удачу его бы не спасло.

Для успеха этого плана убийцам надо было сделать только одно. Устранить меня первым. И буду честен с собой, если бы не моя паранойя и оставленные по всему дому метки, у них бы, скорее всего, получилось. Оба нападавших были адептами Тени и умели очень хорошо прятаться в засадах. Так что, если бы я зашёл в дом, ни о чём не подозревая, не прислушиваясь к внутренней Тени, то первый же удар из засады был бы для меня, скорее всего, фатальным.

И ведь убийцы не дураки. Они подстраховались. И в нападении участвовали двое. Причём, один из них был Сталью. А с учётом того, что нападавшие точно знали мой ранг, так как я участвовал в Бронзовой ветке турнира, то они были уверены, что вдвоём-то со мной справятся точно, каким бы я хорошим бойцом не был. И с учётом того, что сбежавший убийца был реально неплох! Я бы даже сказал, очень хорош по местным меркам. Опытный, сильный, явно не один год оттачивающий свое мастерство. Сталь на пределе возможностей своего ранга, скорее всего. Ну не могли нападавшие даже представить, какая я неправильная Бронза. Не привык ещё Айн к землянам, вот и эти просчитались. К тому же убийцы не учли фактор Ё Лань. Да и не могли его учесть, потому как, скорее всего, проникли в дом, как только я его покинул. И никак не знали о моей новой знакомой. Впрочем, я бы справился с этой парой и без помощи Ё Лань.

Стоп. А так ли это? В моей памяти всплыло первое нападение стального бойца, его первый выпад из засады. Очень грамотный, расчётливый, коварный удар, который должен был перерезать мне сухожилия на левой ноге. Достигни тот выпад цели, и моя победа была бы уже не столь очевидна. Тот удар отвёл в сторону дротик, брошенный рукой Ё Лань.

Встав с места, я принял ту же позу, что и в момент нападения, и быстро понял, что того рассекающего выпада мне было не избежать. Никак не избежать. Стальной боец всё рассчитал почти идеально и поймал меня на противоходе. Это правда. Но повернуть ногу и подставить под удар голень, а не сухожилия, я определённо успевал. Да, это была бы неприятная рана, болезненная, но с учётом «Мифрильного тела» я с ней не потерял бы боеспособности. Добрался бы до своего копья и убил бы обоих нападавших. Вопрос только в том, что догадался бы я в тот момент, на инстинктах, не попытаться, выдернуть ногу из-под удара, что точно не успевал, а просто повернуть её, подставив под меч другую её часть? Сейчас мне это кажется очевидным, но в горячке боя не уверен, что принял бы это единственно верное решение.

Так что… Если судьба меня ещё раз сведёт с Ё Лань, то мне следует сказать девушке «спасибо».

Кстати, о Ё Лань. Чем больше думаю об этой землянке, тем больше она мне нравится. Нет, не как человек, с этой стороны она скорее вызывает у меня опасение… А скорее как союзник. Она расчётлива. Она знает себе цену. Она хитрый и бессовестный манипулятор. Всё так. Но именно эти качества и делают её почти идеальным союзником в моих глазах. Именно такие люди мне нужны на первых этапах. Они знают цену знаниям и сумеют эти знания донести до других. Да, скорее всего, сделают это со своей выгодой, но так даже лучше! Потому как полученные через них другими землянами знания и информация, доставшаяся им не бесплатно, будет для этих землян иметь куда большую ценность. Такова людская психология.

К тому же, когда на Айне всё пойдёт совсем по плохому сценарию, именно от таких, знающих себе цену и неглупых эгоистов, будет многое зависеть. Они, в отличие от альтруистов, не останутся оборонять от демонов обречённую деревню и не погибнут зря. Они не полезут в безнадёжную вылазку и не погубят как себя, так и доверившихся им местных. О нет, они будут выживать и в конце концов поймут, что бесконечно от демонов бегать не получится. И тогда они станут сражаться за свою жизнь с такой яростью и расчётливостью, что для демонов это станет очень неприятным «сюрпризом».

Анализируя свой разговор с Ё Лань, не стал тратить время и, достав кинжал, начал крутить ката, перемещаясь по атриуму и стараясь ничего не задеть в этом, не очень-то и большом, внутреннем дворике. Тренировки редко бывают лишними, и, вспоминая всё, сказанное новой знакомой, я неторопливо, но размеренно и чётко, выполнял упражнения.

Через час, когда я выполнил все ката на отлично, Ё Лань мне уже не казалась столь расчётливой стервой, как представлялось по первому впечатлению. Анализируя её рассказы, слова, позы, интонации, я всё больше приходил к мысли, что вся эта стервозность девушки — не более чем «защитная оболочка». Да, «оболочка», которая въелась намертво, но всё равно, почему-то у меня странное ощущение, что глубоко в душе она куда более ранима, чем хочет показаться. Но это были только ощущения, догадки, так что я не стал бы на них строить свои отношения с землянкой. Но, чем дольше думаю о Ё Лань, тем мне больше хочется заполучить её в союзники. Я даже принялся всерьёз рассматривать мысль, не покидать Триес сразу после завершения Турнира, а сперва наведаться к Граничному Хребту и найти там землян. Да, с одной стороны, это была бы потеря нескольких дней, возможно, даже недели, если у меня не получится сразу найти земляков. Но, возможно, оно того стоит. Ведь чем с большим количеством народу я поделюсь своими знаниями, тем больше землян доживёт до Вторжения. Об этом варианте определённо стоило поразмыслить.

С этой мыслью я сменил кинжал на копьё и принялся крутить ката по новому кругу. И… Насколько же это было легче!

Кажется, какая разница, с чем в руках выполнять упражнения: с кинжалом, мечом, палкой или копьём? Но нет, разница была, и эта разница огромна. С кинжалом мне приходилось контролировать каждое движение, даже самое малое, следить за дыханием, поворотом кисти или ступней. Следить для того, чтобы всё выполнить идеально.

А сейчас, с копьём, зажатым в руках, весь этот контроль становился не нужен. Впрочем, как и чёткость и выверенная каноничность тренировочных кат, она тоже была не столь важна. С копьём в руках я не крутил заученные ката, нет, я танцевал. Импровизировал. Да, в основе этого танца всё так же лежали заученные упражнения, но они были только базой, основой, но далеко не всем движением. Моя тренировка с копьём отличалась от того же занятия с кинжалом, как джаз отличается от музыки, которая играется точно по нотам.

Вот здесь по традиции нужно ставить ногу под определённым углом, но я ставлю ступню прямо, ещё и тяну носок. Я чувствую, что именно такая постановка ступни в данный момент правильна. И то, как исполняется последующий выпад, наглядно показывает, что моя импровизация более правильна, нежели заученные движения.

Новый поворот корпуса, и копьё взлетает совсем не в канонической позиции, но мне уже всё равно. Я следую за вдохновением. Мои движения — это буйство стихий, воплощённое в рваном, резком, но я уверен, красивом танце. Стили? Школы? Всё это мишура. Всё это не более чем шаблоны. Шаблоны обучения. Рамки применения. Необходимый костыль для большинства людей. Я это сейчас понимаю, как никогда. К моим движениям незаметно, как-то само собой, приплетаются, казалось, давно забытые элементы гимнастических упражнений. Полушпагаты, перевороты, кувырки, сальто в разные стороны и с разных позиций — всё это гармонично вплетается в мой безудержный танец.

Если бы за мной сейчас смотрел Ронин, то он бы сказал, что на его глазах родился новый стиль, новая школа Копья. И, наверное, он был бы формально прав, но сейчас для меня это было не важно. Потому как я теперь знаю, что стили и школы — это просто костыли. И как птице не надо думать о том, как же ей летать, так и мне не нужно думать, как повернуть руку или как провести выпад.

Я это чувствую, понимаю.

Всем своим естеством.

И это невероятно.

Это такая свобода боя, о которой не мог мечтать даже «прошлый Я» со всем «его» невероятным, для меня нынешнего, опытом.

Я остановился, только когда полностью выдохся, сам не заметив, что с начала тренировки прошло более трёх часов. С трудом поднявшись наверх, я упал на кровать без сил. Нет, я и раньше знал, что между тремя Звёздами Таланта и четырьмя Звёздами разница огромна. Но только сейчас я понял, что между пятой Звездой и четвёртой разница даже большая, чем весь промежуток между первой и той же четвёртой.

Сон пришёл быстро, почти мгновенно. И даже в этом сне я танцевал с Копьём. Летал между облаками, разил туманных драконов, сражался с Эвеланом и Джегуром. И конечно побеждал, это же был мой сон!

Скрип входной двери, вытащивший меня из сновидений, был подобен грому будильника в самый неподходящий момент. Ещё находясь в полудрёме, не успев раскрыть глаза, я схватил копьё, что стояло у изголовья, и скатился с кровати.

В дверь не стучали, в неё вошли. И это мне сильно не понравилось. Так как я точно помню, что эту дверь закрыл на засов. На лестницу я влетел в нижнем скольжении, готовый к любому повороту событий. И едва затормозил, чтобы не сбить с ног замершего в удивлении и испуге Ауна.

— Ты как засов открыл? — Вместо приветствия выпалил я в раздражении.

— А? — Глаза мальчишки как блюдца, он не может отвести взгляд от острия копья, что мерно раскачивается перед его носом. — Так это… Я ещё мальчишкой научился этот засов с помощью веточки поднимать снаружи, чтобы отец не слышал, во сколько я пришёл домой.

Это объяснение меня устроило, да и я уже понял, что передо мной не подделка, скрытая за магией Иллюзии, а реальный Аун, и опустил копьё.

— Как отдохнул? — С лёгкой усмешкой спрашиваю я, подмечая, что мальчишка какой-то дёрганый. — Что случилось? Рассказывай, я же вижу.

Его зрачки сильно расширены. Губы сжаты в тонкую линию. Пальцы немного дрожат. При этом его движения дёрганые, противоречивые. Вначале я подумал, что он под какой-то алхимией, но активированная Аура Восприятия не уловила никакого характерного запаха.

— Ничего! — Резко ответил юноша и прошёл вперёд, причём сделал это так, что задел меня плечом и даже не извинился! — Ничего не произошло!!! — Так не кричат, если это правда.

Последовав за мальчишкой, я вышел в атриум. Аун присел к очагу и, раздув угли, подкинув пару сухих веточек, смотрел, как разгорается огонь. Это было совсем не похоже на его привычное поведение. Абсолютно не похоже. Не делая резких движений, я присел напротив юноши и, перехватив его мечущийся по сторонам взгляд, тихим голосом попросил:

— Рассказывай.

— А можно я потом. — Он дёрнул плечом. — Расскажу.

— Ты узнал, кто стоит за покушениями? — Не став идти у него на поводу, задал я главный вопрос.

— А? — Парень даже дёрнулся, его глаза расширились ещё больше, и его ответ я понял ещё до того, как он сказал: — Покушения? Нет, не узнал. Да и это не важно…

— Стоп, парень! — Юноша явно потерял ориентиры, и его надо вернуть на землю. — Тебя хотят убить, и всё остальное как раз не важно! Ты что, не спал две ночи? Приведи разум в порядок!

Обычно такая отповедь из моих уст действует на Ауна, как хорошая оплеуха, но сейчас мальчишка и бровью не повёл. Услышать мои слова, он услышал, это точно, но повёл себя совсем не так как раньше. Он достал из поясной сумочки небольшой кожаный мешочек и уставился на него, словно в его руке была ядовитейшая из змей. Но при этом, будто только в укусе этой змеи и таилось его спасение. Страх и надежда в равных долях были во взгляде юноши. Причём эти два чувства были столь всеобъемлющи, что на всё остальное: на анализ окружения, на мои слова — мальчишки просто не хватало.

— Мастер. — Тихо, но при этом резко и настойчиво произнёс Аун и протянул вперёд открытую ладонь.

Взяв его руку в свою, я произнёс:

— Я рядом.

Без слов юноша зубами развязал узелок на кожаном мешочке. В мои ноздри ударил знакомый запах. И прежде чем я успел мальчишку остановить, он засыпал себе в рот горсть пахнущего полынью и ромашкой порошка.

— Вы обещали, мастер. — С трудом проглотив сухой состав «Лёгкой ступени», Аун сжал мою ладонь что было сил.

— Хорошо. — Я не могу его сейчас бросить, это было бы хуже, чем предательство. — Я стану твоим Якорем.

— Спасибо, мастер.

Сказав это, Аун закрывает глаза, и его тело начинает безвольно заваливаться на бок.

Не знаю, что такого произошло на пиру у сенатора Варти. Но, видимо, что-то настолько неординарное, что мальчишка, у которого была самая натуральная фобия на Повышение, внезапно решился на Пересборку Ядра. Причём резко, явно на эмоциях, поймав момент, когда какое-то чувство захлестнуло его настолько, что даже первобытный ужас перед этим ритуалом для него поблек. Но об этом я ещё успею подумать. Сейчас важно другое.

Не дав телу мальчишки упасть, я поддержал его своим коленом и сосредоточился на ладони юноши, что по-прежнему лежала в моей руке. Первое, что надо сделать, это выровнять наш пульс. Синхронизировать наше сердцебиение так, чтобы наш с ним пульс находился в противофазе.

Это относительно простое действие и есть тот Якорь, что позволяет разуму, плывущему в Пустоте, помнить о существовании физической реальности. Судя по тому, что рассказывал Аун о своём первом Повышении, нам предстоит несколько часов просидеть в этой не самой удобной позе. Но, я уверен, парень справится. К тому же ему помогаю я. А значит справится точно. Часа два-три, но он пройдёт Повышение.

Не выпуская его ладони, я подвинулся и попробовал сесть удобнее. Устроившись, я потянулся к Ауну, чтобы наклонить его голову. И когда мои пальцы коснулись его щеки… Мальчишка открыл глаза.

Вначале я подумал, что ритуал не удался, и что-то пошло не так. Что, по какой-то причине, юноша очнулся раньше времени, не умер, не потерял разум, а именно очнулся. Но мой вопрос так и застыл на устах, потому как я отчётливо разглядел плывущий перед лицом юноши и заметный только мне Знак Железа.

Но как? Он Повысился всего за две минуты?!! Такого не бывает даже у землян! Не бывает, но есть, я же вижу обновлённый Знак.

— Долго меня не было? — Сглотнув слюну, спросил Аун.

— А ты как думаешь? — Сухим пересохшим голосом спросил я.

— Мне показалось, прошёл месяц. — Парень дёрнул плечом, словно прогоняя неприятные воспоминания.

— И это нормально, нормально… — Похлопывая его по плечу, я сам не мог определиться, говорить ему о двух минутах, что прошли в реальности, или нет.

— Значит я Железо⁈ — Сам не веря себе, вслух спросил Аун.

— Тебе должно быть виднее. — Хмыкнул я.

Юноша на миг застыл, а затем произнёс:

— Показать Знак Ядра!

И тут же между нашими лицами проявилось Изображение Ядра Полного Железа.

— И правда, я Железо… — Как-то неверяще произнёс Аун и нервно рассмеялся.