Стратегия одиночки. Книга 3

Глава 8

Несмотря на то, что приготовленный Ауном ужин при всей его простоте, а что сложного в жареной рыбе с овощами, был довольно вкусным, это не сильно улучшило моё настроение. Гибель Кристо и правда выбила меня из колеи. Во-первых, она напомнила мне о том, что земляне погибают на Айне каждый день. И этот факт, о котором я старался не вспоминать лишний раз, неприятно царапнул душу. И во-вторых, эта смерть немного нарушила мои планы, что также показало, насколько эти планы эфемерны и построены на слишком большом количестве допущений. Хотя именно на Кристо я не сильно закладывался. Но я всё же собирался его использовать, а сейчас это уже не получится, причём по независящим от меня причинам. Но такова жизнь, в ней всегда происходит что-то, на что ты повлиять не можешь никак.

Тряхнув головой постарался отогнать дурные мысли, но столь простой жест не помог. Поднявшись с табурета, я прошёлся по атриуму, расчистил себе пространство, убрав немногочисленную мебель к стенам. После чего, с разрешения Ауна, поднял старую метлу, на которой почти не осталось прутьев, очистил всё, оставив в своих руках только черенок. Затем вышел в центр атрия, к самому очагу, и, закрыв глаза, привёл дыхание в порядок. На третьем выдохе я начал двигаться. Плавно, размеренно. Последние дни выдались слишком напряженными, и я как-то забыл о тренировках, пора было наверстать упущенное.

Разминку я начал с основ, ката двенадцати зверей, в котором каждая стойка символизирует собой какой-либо боевой стиль. В ней низкие стелющиеся буквально по земле позиции школ змеи и обезьяны сменялись высокими стойками стилей журавля или дракона. Для непосвященного со стороны это кажется очень простым упражнением, но на деле это совсем не так, оно очень требовательно к растяжке и к умению человека удерживать равновесие в самых неожиданных позициях и переходах. А ещё, если ты делаешь всё правильно, то со стороны это выглядит очень красиво, словно какой-то непривычный медленный восточный танец. Дюжину раз я повторил это ката, периодически меняя последовательность смены стоек, после чего перешёл к более взрывным упражнениям.

Пока я занимался, всё это время за мной наблюдал Аун. Даже моя посуду и чистя сковороду, он старался не упускать меня из виду, жадно следя за каждым моим движением.

Через полчаса тренировки я прислонил черенок от метлы к стене и выровнял дыхание. И только когда я открыл глаза после короткой посттренировочной медитации, на меня, словно коршун, налетел Аун:

— Мастер! Научите меня!

— А отец тебя не учил? — Это было грубо с моей стороны, но я не горел желанием обучать мальчишку, и подумал о том, что упоминание о погибшем родителе отобьёт у него это желание.

Но юноша просто пропустил мой выпад мимо ушей и ответил:

— Учил: счёту, письму, законам, заветам Элаи, переговорам, как торговаться… Меня учили многому, но не защищать себя!

— Да? А почему? — Не то чтобы мне было особо любопытно, но я всё же спросил, наливая себе холодной воды из источника.

— Отец говорил мне: «Вот твой дед отлично владел мечом, и как ему это помогло? Дело торговца — торговать, а для охраны можно нанять других!»

Наверное, гибель деда сильно ударила по их небольшой семье. Но даже без этого, подобный подход к воспитанию был нормой на Айне. И это не было закостенелостью местного населения, а скорее нормой выживания. Этот мир суров и практичен, витающие в облаках долго здесь не живут. Поэтому позиция отца Ауна была мне вполне понятна, так же живут и миллионы крестьян, обучая своих детей работать на земле, а не махать мечом.

— Так может ты последуешь совету своего отца? — Склонив голову, спросил я.

— Я и собирался! — Паренёк на миг отвёл взгляд в сторону, а затем нашёл в себе силы и посмотрел мне прямо в глаза. Посмотрел твёрдо и решительно. — Но сейчас это не сработает! Кто-то пытается меня убить, и я, не владея искусством боя, чувствую себя, как тот жертвенный баран, которого ведут к алтарю.

— В твоих словах есть доля истины. — Мои губы кривит немного грустная улыбка. — Но «искусству боя» не научишься за несколько дней и даже недель. У большинства на это уходят годы упорных тренировок, и даже гениям нужны хотя бы месяцы. Вот ответь, сколько учился Эвелан, прежде чем отправиться в свой первый поход?

— Шесть месяцев.

— Истинный Герой, полубог, сын самого Эйрата потратил полгода, да и то потом учился всю жизнь. — Я с наигранным любопытством посмотрел на Ауна. — А ты столь талантлив, что освоишь всё за неделю?

— Я не… — Как бы умён этот мальчишка не был, но он слишком неопытен, и его легко подловить в такие ловушки. Тем не менее он быстро пришёл в себя и продолжил, — Я не прошу сделать из меня мастера боя за неделю!!

— А что же ты просишь?

— Научите меня защищать себя!

От такой юношеской непосредственности моя ладонь непроизвольно ударила по лбу. Как же юность самоуверенна! Поставив пустую чашку на столик, я поднялся на ноги, вновь взял черенок от метлы в руки, повертел, а затем бросил его Ауну. Паренёк ловко поймал палку и немного недоуменно уставился на меня.

— И владению чем мне тебя учить? — Спрашиваю я, начиная прохаживаться туда-сюда перед купеческим сыном. И не давая ему ответить, продолжаю, кивая на черенок в его руках. — Шесту или может копью? И как тебе это поможет в городской толпе? — Делаю резкий шаг в его сторону и нависаю над ним, — Может мечу? Да, мечу? Интересно, успеешь ты его обнажить, когда тебя вновь кто-то полоснёт по спине, как недавно?

— Но… я… мне…

— Знаешь, что лучше всего спасает от убийц?

— Что? — Пискнул юноша.

— Постоянное внимание, готовность действовать и… быстрые ноги!

Но, казалось, он не слушал, мальчишка стоял, погружённый в себя, а затем поднял на меня светлый взгляд и сказал:

— Минутку!

И бросив черенок из рук, убежал куда-то в дом, только пятки сверкали. Тяжело вздохнув, я махнул рукой и вновь сел на табурет. Но я рано расслабился, не прошла и правда минута, как Аун появился передо мной вновь. Его лицо сияло, а в руках были небольшие ножны, и сунув их мне, он попросил:

— Вот этому научите!!

В моих руках лежат потёртые, явно видавшие не один поход малые ножны со столь же небольшим клинком внутри. Моя ладонь касается истёртой тысячами прикосновений рукояти, я медленно обнажаю лезвие. Средних размеров кинжал с обоюдной заточкой. От рукоятки лезвие отделяет небольшая гарда, стилизованная под витые бараньи рога. Как и подаренное мне Ларинделем оружие, этот тоже выкован из булата. Эти два клинка вообще похожи во многом: по размеру, балансу, хвату, заточке, материалам. Внимательно рассматриваю оружие, стараясь не упустить даже мелкой детали. После чего поднимаю взгляд на замершего неподвижно рядом Ауна и спрашиваю:

— Откуда у тебя этот кинжал?

— От деда остался. — Скорее всего правда. — А он ценный, да? Я вижу по вашим глазам!

Вот же чёртов потомственный торгаш! Впрочем, я всё равно не собирался ему врать:

— Ценный? Если ты спрашиваешь, не артефакт ли это, то нет, не артефакт. Скажи мне, твой дед практиковал какую-либо стихийную магию?

— Воздух и молнию.

— Я так и думал. — Киваю ему и, подняв кинжал, показываю юноше. — Видишь, как через всю рукоять и сквозь гарду и затем касается лезвия тонкая медная полоска, которая выглядит немного неуместно.

— Вижу.

— Вот! В общем, это не артефакт в прямом смысле слова, в нём нет своей энергии или вложенной магии. Но, тем не менее, его сделали в Цехе Артефакторов. — Я указываю на едва видимый почти стёртый символ на клинке. — Этот кинжал будет полезен тому, кто владеет Молнией, он позволяет пропускать через себя энергию молнии куда лучше, чем обычное оружие. В общем, вещь полезная и интересная, но далеко не для всех. Вот ты молнией владеешь?

— Нет. — Сокрушённо покачал головой Аун.

— Значит для тебя этот кинжал будет просто обычным, хорошо выкованным и сделанным булатным оружием. Что, впрочем, тоже неплохо.

Немного подумав, я вытащил из поясных ножен свой кинжал и взял его в другую руку.

— Вот смотри. — Юноша наклоняется, чтобы рассмотреть оба клинка. — Мой кинжал и оружие твоего деда — они даже внешне похожи.

— Как два брата! — Соглашается со мной юноша. — Только ваш более молодой, а моего деда старший, больше повидавший.

— Это потому, что такая форма для кинжала оптимальна. Как все галеры по своим формам немного похожи друг на друга, так как их строили с одними целями, так и оружия, у которых одна задача, часто будут походить друг на друга.

— Ага, я понял.

— Смотри, та медная полоса, о которой я говорил, если не вглядываться специально, то её и не видно.

— Да, цвет дерева для рукоятки подобран таким образом, чтобы скрыть медь, я вижу!

— Догадываешься, для чего это сделано.

— Чтобы враг не заметил этой детали, и это для него было неожиданностью… — После недолгого раздумья ответил паренёк.

— Верно. — Кивнув, я протягиваю юноше оба клинка. — Очень похожи, да?

— Они даже в руке лежат одинаково! — С весёлым недоумением отвечает мне Аун.

— Да, для тебя разницы нет. — Киваю ему и сразу перехожу в атаку. — А вот так как я Молнией владею… — в доказательство на моей ладони сформировался Разряд и сухо щёлкнул в воздухе, — то для меня разница есть. Поэтому предлагаю обменяться.

— К-хм-м-м. — Аун поднимает на меня глаза, в которых стоит немой вопрос «ты меня за дурака держишь?». Но ему хватает такта его не озвучивать, и он спрашивает, как бы ненароком. — Но мой кинжал стоит дороже, ведь так?

— С точки зрения использованных материалов их цена одинакова, — пытаюсь сбить хоть немного его настрой. — Разница в нескольких граммах меди. — Нет, его так просто не проведёшь, и я сдаюсь и говорю правду. — Но, как делать подобное оружие Цех Артефакторов держит в тайне, это не просто наварить полоску меди и всё. Нужны неизвестные мне ритуалы, и само соединение тоже подчиняется сложным магическим законам сродства. Несмотря на внешнюю простоту, изготовить подобное оружие довольно сложно. — Я поднимаю палец вверх. — Не затратно, а именно сложно. Только очень умелый мастер может соединить столь простые вещи, и при этом всё будет работать.

— И какова разница в цене? — Как истинный торговец, пропустив мимо ушей почти всё, Аун демонстративно взвесил два кинжала в руках, словно на весах.

— В трое. Минимум. — Признал я.

Как всё же сложно с умными собеседниками.

— У меня есть встречное предложение. — Выдержав выверенную профессиональную паузу, произнёс Аун, в ответ я вопросительно приподнял левую бровь. — Я соглашаюсь на обмен, а вы меня учите владеть оружием! — Его глаза блестят, словно у человека, который только что провернул отличный трюк.

— Увы. — Мне хотелось бы завладеть этим оружием, но есть нюанс. — Я не смогу, банально не успею. Я не задержусь в Триесе дольше, чем того требуется. А за это время реально чему-то научить невозможно!

— Меня устраивает! — Кивает головой мальчишка. — Любая мелочь может сохранить мне жизнь.

Встав с табурета, я делаю несколько шагов. Во мне борется выгода и честность, и последняя всё же побеждает. Остановившись рядом с Ауном, я отвечаю:

— Увы. Это так не работает. Ты Медь! И даже если бы ты учился год или два, даже в таком случае тебя бы это не спасло от противника уровня Бронзы и тем более Стали. — Тяжело вздохнув, я продолжаю. — Даже я, при всех своих умениях, скорее всего буду убит, если на меня нападёт кто-то на две и тем более три ступени старше. И никакое умение мне не поможет, разве что позволит мне посопротивляться немного дольше, чем другие в таких же условиях. Ты Медь, ниже только Дерево. — Придаю своему голосу немного театрального сожаления. — Да, мне интересен кинжал твоего деда, но я не Эйрат Всемогущий и не способен совершить невозможное.

Пока я говорю, с каждым моим словом плечи Ауна опускаются всё ниже, и в конце моей речи он выглядит, словно сдувшийся воздушный шарик. Похлопав его по плечу, я продолжаю:

— Да, ты потомственный торговец. Твоя сила — это деньги и связи. Тут твой отец был прав. Но! Жизнь на Айне неотделима от Спирали Возвышения. Не-от-де-ли-ма. — Выговаривая каждый слог, повторил я. — И я думаю не ошибусь, если скажу, что торговец, стоящий на Рубиновой ступени, будет заключать куда более выгодные сделки, чем торговец, замерший на Меди. — И поясняю свои слова. — Банально потому, что для Рубина открыты больше дверей, да и личное дворянство, получаемое на Драгоценном витке, для торговца будет далеко не лишним. Разве я не прав?

— Правда бывает разная. — Отведя взгляд, едва слышно пробурчал юноша в ответ.

— Так что, когда мы устраним угрозу твоей жизни, я бы посоветовал тебе задуматься о повышении Ступени. А там и учителя профессионального наймёшь, если не угаснет желание научиться искусству боя.

— Я не могу… — Ещё тише сказал Аун и всхлипнул.

— Что не можешь? — Не понял я.

— Повышать ранг!!! — Почти выкрикнул он.

— Это почему? — Не понял я.

— Да потому… — в его глазах стоят слезы, и вижу в них какой-то давний застоявшийся въевшийся в саму его суть страх.

— Сядь, — Отобрав у него клинки, я усаживаю парня на табурет и сам сажусь рядом. — Рассказывай.

— Да нечего рассказывать. — Хлюпает он носом. — Таких историй сотни, тысячи.

— Каких историй?

— Обычных!! — Едва не срывается мальчишка, но всё же берёт себя в руки и продолжает уже спокойнее. — Я едва не остался ТАМ!

Он не уточнил, где это «ТАМ», и о чём он говорил вообще, но я его понял и так:

— В Пустоте…

— Да, — соглашается парень, и по его телу пробегает дрожь. — Когда я проходил первое Повышение, то едва ТАМ не остался. Мне показалось, что… Нет… не хочу вспоминать. — Его буквально трясёт, словно листок на переменчивом ветру. — Я лучше навсегда останусь на Меди, чем повторю это ещё раз!!

Встав с табурета, я похлопал мальчишку по плечу и сказал:

— Многие идут на поводу у похожего страха. Оглянись по сторонам, большинство людей остаются на Меди или Железе, не двигаясь дальше по Спирали. И не потому, что у них нет таланта, или их что-то ограничивает, нет, они просто не хотят ещё раз проходить через Повышение. Я и сам первый раз едва ТАМ не остался. — Я немного преувеличил, но первое повышение в «Прошлом Цикле» и правда далось очень тяжело. Аун, подняв голову, недоверчиво посмотрел на меня. — Но у меня не было выбора. Остановиться на Меди для меня означало умереть. Без вариантов. И мне пришлось двигаться дальше.

— А я не могу… Не могу двигаться дальше.

— Пока рано об этом говорить. — Усмехнулся я в ответ.

— Остаться ТАМ — страшнее смерти! — Мальчишка явно не в себе, сидит белый, как мел.

«Прошлый я» встречал и землян, которые тоже боялись Повышения до колик, до судорог, но каждому из них приходилось пересиливать себя. Ведь, в отличие от местных, никто из них не мог позволить себе остаться на Меди, потому как задания квестеров надо выполнять. Возможно, кто-то из землян и не смог перешагнуть свой страх перед Повышением, но о таких я не знаю, потому как их скорее всего Стёрли ещё в первые недели пребывания на Айне.

— Мне знаком этот страх. — Подвинув свой табурет, я присел поближе к пареньку.

— Вы храбрый. — Хлюпнул он носом в ответ на мои слова.

Я бы с ним поспорил, потому как он путает храбрость с загнанностью в угол, но если так сказать, то придётся слишком многое объяснять.

— Да и ты не такой трус, как себе кажешься. — Это я могу сказать точно, вспоминая некоторые его поступки и действия.

— Но «это», — он закатил глаза, — эта Пустота… слишком для меня.

— Ладно… — Поднявшись на ноги, я похлопал его по плечу. — Но когда будешь готов к переходу на Железо, я бы посоветовал тебе ещё раз попробовать преодолеть свой страх.

— Я пробовал… преодолеть, — опустив взгляд в пол, ответил Аун.

— И всё же, — глубоко вздохнув, я повторил свою мысль, — когда будешь готов к переходу с Меди на Железо, ещё раз попробуй.

— Так я и говорю, пробовал!! — Повысив голос, парень ударил себя кулаком по колену.

— Чего? — Переспросил я. Нет я его услышал, но как-то он, видимо, не так понял мои слова.

— Я уже давно готов к Переходу на Железо… — Стараясь не смотреть на меня, пробубнил этот несносный мальчишка.

— Давно? — Сквозь плотно сжатые зубы переспросил я.

— В тот день, когда погиб отец… — Он не договорил, видимо слёзы подступили к горлу, но парень не заплакал, просто замолчал.

— Та-а-ак. — Медленно выдохнув, я вновь присел рядом с Ауном. — Ты же понимаешь, что тебя хотят убить?

Кивает.

— Ты же догадываешься, что чем выше твой ранг, тем больше у тебя шанс выжить, когда по твоим стопам идёт убийца?

Снова кивок.

— И ты уже заметил, что я не могу быть с тобой всегда и всюду?

Двойной кивок.

— То есть голова у тебя работает. Ты осознаёшь, что Повышение значительно увеличит твои шансы на выживание?

— Осознаю. — Наконец-то он нашёл силы что-то произнести. — Но не могу… Просто не могу… Я не… — И он замолчал снова.

Мне тоже не подобрать правильных слов. Будь Аун землянином, я бы нашёл, что сказать, но в его случае даже не знаю. Мне бы отмахнуться и забыть. Это было бы самым разумным, самым простым. Да, этот мальчишка пока приносит пользу, но и проблем с тем, что кто-то хочет его убить, тоже немало. Тем более завершится турнир, у меня хватит денег на переход через Портальную Сеть, и я покину Триес и, скорее всего, никогда больше сюда не вернусь. Так какое мне дело до этого мальчишки? Но, видимо, несмотря на «память будущего» я ещё не полностью превратился в того прожжённого циника, которым стал в Прошлом Цикле. Не знаю, хорошо это или плохо. Возможно, недостаток цинизма мне в чём-то помешает, может быть и так. Но сейчас я смотрю на этого паренька, которому не больше семнадцати, который в таком юном возрасте столько пережил и остался один, и у меня не получается просто выкинуть его из своей головы.

— Ладно, я тебя понял. — Убрав руку с его плеча, я поднялся с табурета и подошёл к очагу, остановился у затухающих углей и спросил, будто невзначай. — А твоя будущая невеста, она готова всю жизнь оставаться на Меди?

— Но ей не обязательно! — Резко ответил мне Аун.

— Да, формально жена не обязана быть по рангу равной или ниже мужа. Но в реальности, если пара сильно расходится в рангах, на три, четыре или более ступеней, то счастливыми они бывают редко. — Это не то правило, что работает всегда, но такая закономерность и правда существует.

— Я… Она… — Он хочет мне возразить, но вспоминает, что со своей суженой даже ни разу не говорил наедине и сказать, что она реально хочет, что чувствует и о чём думает, он просто не может.

Продолжая смотреть на угли и не поворачивая головы, я произношу скучающим голосом:

— Ты, в общем, подумай ещё раз, что для тебя важнее: твоя жизнь, твоё будущее с любимой или твой страх.

— Я… Я просто не смогу… Не смогу ещё раз…

— Большинство смогло. — Пожимаю плечами.

— Я не большинство! — Вскинулся он. — Мне постоянно не везёт!! Всегда во что-то влипну. И я знаю, что на Металле почти каждый десятый при Повышении остаётся ТАМ!! И я… Я знаю, что если попробую ещё раз, то буду в их числе!

С озвученной им цифрой можно поспорить, но это сейчас бесполезно, такие доводы он сейчас не воспримет. Вместо этого я захожу с другого фланга:

— Это ты-то не везучий?

— Да! Со мной всё время что-то происходит, я постоянно во что-то влипаю, я… — Он остановил перечисление и просто махнул рукой.

— Если бы это было так, как ты говоришь, то ты давно был бы уже мёртв. Разве нет? Разве может невезучий получить достижение «Когда смерть отвернулась»?

— Э… Наверное. — Он понимает мой довод, но словно отмахивается от него.

— К тому же на тебе лежит Божественное Благословение, и оно будет действовать ещё пару дней минимум. — Продолжаю давить свою линию.

В ответ Аун вскакивает на ноги и зло произносит:

— Вы думаете, я всё это не понимаю? — его злость направлена не на меня, а на него самого. — Я понимаю всё! — Он стучит пальцем себе по лбу. — Вот тут всё понимаю! — Эта вспышка бодрости длится недолго, его плечи снова опускаются, и он падает обратно на табурет. — Но при этом ничего не могу сделать.

Смотрю на затухающие угли и не понимаю, чего во мне сейчас больше, злости на его бесхребетность или сочувствия к этому мальчишке. С одной стороны, мне незачем тратить на него время, с другой, этим вечером мне всё равно нечем заняться, а просто гулять по городу мне совершенно не хочется. Поворошив угли палочкой, я говорю:

— Расскажи, как проходило твоё первое Повышение.

Паренёк ненадолго уходит в себя, а затем всё же произносит:

— Я хотел сделать сюрприз для отца. Мы тогда были за городом, на вилле дяди Алара. И когда я понял, что готов перейти наконец-то с Дерева на Медь, стать по-настоящему взрослым… Я… Я убежал в поле… И там… Я бы там и остался, если бы меня не нашли работники дяди уже поздно вечером. Меня откачали, но то время, что я провел ТАМ, я не забуду никогда!!!

Смотрю на него и не понимаю. Не понимаю, как можно с такими мозгами и соображалкой как у него, быть таким дураком?!! Медленно растягивая каждое слово, я спрашиваю:

— То есть ты первое своё Повышение прошёл один. Без поддержки и помощи?

— Да! Когда мне было ещё четырнадцать, дед рассказал, что мой отец сделал ему такой сюрприз, и дед был очень доволен. Вот я и захотел повторить…

«Семья дураков!» — подумал я, едва не разбив себе лоб ладонью, но вслух, конечно, не сказал. Вместо этого прочистил горло, немного успокоился и продолжил:

— Ты же знаешь, что первое Повышение самое сложное и опасное? — По глазам вижу, что знает, и я меняю немного тему. — Должен сказать, что у вас в семье довольно странные традиции.

— Я просто хотел сделать как лучше… — Насупился в ответ Аун.

Оу! Знал бы он, сколько трагедий происходит по похожей причине!

— Так, во-первых, успокойся. — Паренька и правда всего трясёт. — Во-вторых, сейчас рядом с тобой я. А я не раз был Якорем и знаю, как облегчить Повышение. В-третьих, не воспользоваться Божественным благословением, которое скоро закончится, будет всё же глупо. В-четвертых, есть алхимия, которая помогает в подобных случаях, к примеру порошок под названием «Лёгкая ступень».

Услышав это название, паренёк приободрился, немного оживился и с лёгкой злостью спросил:

— «Легкая ступень»? А вы знаете, сколько она стоит?!! — А, ясно, он воспользовался моментом перевести беседу в другое русло, этим и объясняется его оживление.

— Специально не приценивался, но Триес — город большой, думаю, пятнадцать золотых. — Специально подыгрываю ему.

— Семнадцать!! — В неподдельном возмущении юноша вскидывает руки вверх. — Семнадцать золотых!!

— Дорого? — Вкрадчиво спрашиваю я.

— Семнадцать золотых! — Повторяет паренёк, не замечая ловушки. — Грабёж, там же ингредиентов и на половину этой стоимости не наберётся.

— Особенно в твоём положении, когда твоя семья почти всё потеряла после того, как купленный твоим отцом корабль потопили пираты.

— Да! Именно так! — С лёгким облегчением в голосе согласился со мной юноша.

— А расскажи мне, разорённый ты наш… — Повернувшись к Ауну, я подкинул в руке золотой, который предварительно достал из пояса. — Ты сегодня делал ставку на групповой Бронзовый этап турнира?

— Делал… — Он понял, что попался, и сейчас его глаза бегают по сторонам.

— И ставка эта была на то, что я пройду дальше, ведь так?

— Так…

— И какой был коэффициент?

— Не такой большой, как хотелось бы… — Буркнул он, а затем всё же добавил. — Вы чужак, западник, и из-за этой необычности на вас ставило немало людей.

— Так какой был коэффициент? — Вновь спрашиваю я.

— Всего один к двум. — Расстроенно ответил парень.

И правда мало, с учётом того, что никто в городе не знал меня и моих возможностей. Сам я не планировал делать ставки на групповой раунд, чтобы не светить свою уверенность в победе раньше времени. Наверное, всё же зря не стал. Один к двум, конечно, не так и много с одной стороны, но с другой это практически удвоение всех имеющихся у меня денег!

— И сколько же ты поставил? — Продолжаю спрашивать.

— Я разделил все имеющиеся деньги на две равные части. — Начал издалека Аун, немного помялся, а затем, видимо, решил, что скрывать от меня что-то — не лучший выбор, и добавил, — Одну часть оставил, это неприкосновенный запас…

— Разумно.

— А вот вторую, я поставил её всю.

— Сколько? — Немного устало переспрашиваю я.

— Сто девять золотых и семь серебряных. — Скороговоркой выпалил он.

Ещё раз подкидываю монету и ловлю её, после чего, внимательно её рассмотрев, поднимаю глаза на Ауна:

— То есть ты за день, за один день, заработал сто девять золотых и семь серебряных…

— И пять золотых потратил! — Выпалил он.

— Это когда ты успел? — Не понял я.

— Связи связями, но кто бы мне дал почитать флотский отчёт за просто так? — Недоуменно спрашивает он.

— Хорошо, минус пять золотых. — Легко соглашаюсь с ним. — Итого твой прибыток за сегодня сто четыре золотых, пять серебряных и тридцать три медных.

— Сто четыре золотых и семь серебряных! — Поправил он меня.

— Я вычел покупку рыбы и овощей на рынке. — Не скрываю свою усмешку.

— О! — Он что-то прикинул в уме и кивнул. — Вы правы.

— Разумеется. — Кивнув на это его признание, я, придав голосу немного издевательских интонаций, произношу, — То есть за день заработав больше сотни золотом, ты считаешь затраты в семнадцать монет, затраты, от которых зависит твоё будущее, чрезмерными⁈

— Я не…- Начал он оправдываться, но замолчал на полуслове.

Я за него переживаю, мне хотелось бы, чтобы у него в жизни всё сложилось. Но я ему не нянька, не семейный психолог. Чем смогу — помогу, но умолять его, лезть в его голову и переубеждать более, чем уже попытался? Всё же нет. Рукой указываю на кинжал его деда и спрашиваю:

— Я воспользуюсь для тренировки?

— А? — Он поднимает на меня взгляд, — да, конечно.

Взяв в руку новый кинжал, я начал движение комплекса стихийных кат. И уже через минуту понял, что Разряд по этому клинку проходит в разы легче, чем по подаренному Ларинделем. И чем дольше я тренируюсь, тем больше мне нравится это оружие. Надо будет потом озаботиться и при случае приобрести себе подобное.

Пока я плавно двигаюсь по атриуму, Аун всё так же сидит на табурете. Думает. Ну, пусть думает. Ему это пойдёт на пользу.