Стратегия одиночки. Книга пятая (СИ)

Глава 13

В кои-то веки мои расчёты и предположения оказались верными. Наша небольшая группа достигла окраин Вестфала, который считался самым восточным городом области Рур, всего за сутки. За время пути мы не тратили время зря. Я показал четвёрке землян, что даже во время движения можно тренироваться, например, в поддержании аур, или отрабатывать до автоматизма применение основных заклинаний. Также я почти постоянно говорил, рассказывал, пояснял, отвечал на вопросы, не мало времени уделив мифологии и религии Айна. Большинство моих рассказов, касающиеся Отголосков и святых писаний, а также жречества, оказались для землян во многом откровением. Не забывал указывать на отличие социальных норм между этим миром и Землёй. Так как, насколько «помнил», именно непонимание местных правил и норм часто было причиной гибели многих землян в Прошлом Цикле.

Например, смерть того же лекаря этой группы, Флекса, перед алтарём Элаи как раз произошла из-за непонимания им банальных основ. Как оказалось, перед тем, как нанести себе смертельную рану, он орал на весь храм что-то вроде «Отдаю свою жизнь и смерть на Твою Волю, Элаи!» Немудрено, что после таких высказываний жрецы не допустили землян помочь Флексу. Потому как он сам отдал свою жизнь на волю их божества, и любое вмешательство и попытку излечение жрецы восприняли, как самое натуральное богохульство. Возможно, если бы не было подобных криков из его уст, жрецы не были бы столь категоричны и позволили его спасти. Но он своими словами и подобным обращением к божеству, по сути, сам отрезал себе возможность сторонней помощи.

Разумеется, не забыл рассказать и о том, что Айн не так безопасен, как может показаться. Что здесь обитают множество монстров и чудовищ. И что, несмотря на то, что на континенте проживают миллионы людей, есть обширные области, которые люди стараются обходить стороной. И леса сидов или Тайберийское плоскогорье — лишь мала толика таких опасных мест.

В общем, за эти сутки наговорил столько всего, сколько обычно не говорю и за месяц. При этом постоянно фильтровал каждое слово, чтобы не увлечься и не нарушить запрет квестеров. Возможно, иногда мои слова были буквально на пределе этого запрета, но вроде мне удалось пройти по грани, не перешагнув её. К примеру, теория, что землян не просто так перенесли на Айн, и нас к чему-то готовят, в Прошлом Цикле высказывалась далеко не единожды и активно обсуждалась. Думаю, и сейчас у многих появляются похожие мысли. Потому как подобное предположение просто не может не появиться на фоне всех этих заданий, которые выдают нам квестеры.

Для меня этот суточный переход в группе землян тоже прошёл с пользой. Я не только изучил заклинание Раскол из школы Магии Земли, но и весьма плодотворно позанимался с Арманом, взяв себе на вооружение несколько земных приёмов фехтования. Также наши тренировочные поединки позволили мне улучшить контроль дистанции.

В общем, как ни поверни, а время, проведённое с этой четвёркой, я никак не мог назвать «потерянным зря». Да и понравилась мне эта группа. Они с первого дня вместе и не рассорились, хотя у них совсем разные характеры. От спокойного и уравновешенного Геда Огиона, до вспыльчивого Клебера или скорой на выводы Изабель. Что же касается их лидера, Армана, он показался мне неоправданно резким и поспешным, но зато решения принимал быстро и не терялся в сложных ситуациях. А это далеко не худшая черта для командира. К тому же Арман внимательно прислушивался к мнениям остальных членов группы, и спокойствие мага во многом компенсировало немного излишнюю горячность и суетливость их лидера.

Не успели мы пересечь невысокий горный хребет, больше напоминающий тянущуюся до горизонта линию скалистых холмов, как сразу вышли к довольно крупной деревне. В этом поселении без труда нашли группу проходчиков, с которыми, благодаря моей помощи и статусу, земляне быстро договорились о совместной зачистке трёх ближайших бронзовых подземелий. В этой деревне я и расстался с четвёркой землян. Они остались ждать отката данжей, один из которых «перезагружался» уже завтра, а я, предварительно расспросив местных, отправился по своим делам.

Попрощались мы довольно тепло, и я не забыл намекнуть, что все дороги ведут в Пятиградье, и мы там наверняка ещё обязательно встретимся. Благодаря моим наставлениям, группа Армана составила свой план действий и развития. А именно, как можно быстрее Повыситься до Каменного Витка Спирали и заняться изучением Перевёрнутых Башен. В том числе, благодаря моим рассказам, Клебер и Гед Огион загорелись идеей изучить Руны, а Изабель, очень заинтересовалась историей Айна. Оба этих факта изрядно порадовали и показали, что наставления и тренировки точно не были напрасны.

Область Рур представляет собой, с географической точки зрения, большую низину, которая окружена невысоким горным хребтом, напоминающим по форме подкову. Что это место стало знаменитым благодаря местным кузнецам, вызвано тем, что у подножий хребта располагается множество различных данжей, начиная с Бронзового Ранга и заканчивая парочкой подземелий Драгоценного Витка. И из большинства этих данжей проходчики выносят железо или руду. Также область Рур изобилует малыми источниками Магии и Духа, из-за чего с боссов местных подземелий можно выбить немного валирия или авалония. Именно это и является причиной того, что эти места настолько пришлись по душе кузнецам.

Что же касается политической структуры, то вся область поделена на мелкие лоскуты между множеством баронов и графов. Здесь нет единого короля, правящего всеми, и этим область Рур напомнила мне средневековые немецкие марки, где в каждом городе сидел свой правитель. Тем не менее, при внешней агрессии все местные владетели сразу объединялись и выставляли совместные дружины. А из-за того, что каждый город и замок в этой области был хорошо защищён, и взять их быстрым штурмом было очень сложно, вот уже много лет соседние государства прекратили попытки захватить эту знаменитую на весь Айн зону под свой контроль. Хотя, периодически и случаются мелкие пограничные инциденты, но большой войны здесь не было уже больше века. Что, впрочем, не мешает самим местным владетелям постоянно собачиться между собой и заниматься довольно активным «переделом собственности». Тем не менее, в этом переделе участвуют только дружины владетелей. Простых жителей частые междоусобицы в основном обходят стороной и почти не затрагивают.

В начале я хотел сразу направиться в большой торговый город Лорик, что стоял на берегу полноводной реки в юго-западной части области. Во-первых, насколько «помнил», там были самые гуманные цены на оружие и броню, и во-вторых, очень надеялся там что-то узнать о новом юном мастере по имени Кей. Возможно, в этом Цикле Кейташи Айсуши в самом начале закинуло куда-то поблизости, и мимо места, славящегося своими кузнецами, он точно бы не прошёл. Конечно, подобная надежда, что называется, «вилами на воде», но и сбрасывать со счетов подобную возможность я не мог.

Вот с кем бы я хотел встретиться как можно раньше, так это именно с Кейташи. В Прошлом Цикле он на начальной стадии много времени потратил на ведущие в тупик эксперименты, и если у меня получится его от них уберечь, будет очень хорошо. А если выйдет с ним нормально пообщаться, то возможно получится заказать себе новый доспех именно у него, что было бы вообще замечательно. Правда, пока эти мысли были не более чем шаткой надеждой.

Но, пока договаривался с местными проходчиками, чтобы они взяли с собой землян, разузнал одну деталь, которая немного скорректировала мои ближайшие планы. Недалеко от деревни, всего в половине дневного перехода, что в пересчёте на привычные мне меры примерно километров тридцать пять, расположился малый Храм Антареса. Этот Храм построили на месте, близком к природному Источнику Духа, и в нём, по словам местных, находился Истинный Алтарь Света. Это и навело меня на мысль посетить данный храм и вознести молитву Антаресу. Очень велика вероятность, что после того как благодаря мне был уничтожен осколок алтаря Да’Ннана, моя молитва будет услышана и меня одарят каким-нибудь умением или заклинанием из арсенала Магии Света. Мимо такого шанса пройти было бы настоящим кощунством и разбазариванием возможностей, которые, можно сказать, сами идут в руки! Так что, после того как попрощался с землянами, сразу двинулся в указанном местными жителями направлении.

Так как меня больше не сдерживала относительная медлительность группы, стоящей на Бронзовой Ступени Спирали, скорость движения значительно возросла. Тем более в этой области проложено много трактов и просёлочных дорог, связывающих ближайшие поселения, словно паутина. К тому же большинство дорог, хотя и не имеют каменного покрытия, всё же более-менее привычны, и бежать по ним куда удобнее, чем по лесам и полям. Пару раз уточнив у встреченных крестьян и дровосеков направление, я добежал до нужного мне места немногим более чем через полтора часа.

Малый Храм Антареса возвышался на склоне невысокой скалы и был довольно красиво вписан в местный пейзаж, словно его расположение выбирал хороший мастер по ландшафтному дизайну. Храм, как и говорили местные жители, и правда оказался невелик, размером с сельскую церковь, и его центром служил шпиль, высотой около четырёх этажей. Этот шпиль возвышался над всей округой, подобно минарету в земных мечетях, и выглядел, словно рука великана, тянущаяся к небу. Необычно, но, надо признать, не только красиво, но и очень символично, особенно если вспомнить, что Антарес в местной мифологии ещё и бог Солнца. К Храму вела извилистая, мощёная белым камнем, но при этом узкая дорожка, петляющая между холмов. Причём подход к святому месту был сделан таким явно специально. Потому как, когда после очередного поворота тропы, миновав высокий холм, ты видишь храм во всём его великолепии, это заставляет замереть на несколько секунд. Даже я, привычный к изыскам архитектуры Земли, и то остановился и даже цокнул языком в лёгком восхищении.

В узкой ложбине, зажатой между холмов, на подходе к храму расположилось довольно много паломников, не менее трёх десятков. Причём, как было видно даже с первого взгляда, большинство из них жители ближних деревень. Настроение у людей было приподнятое, они что-то активно обсуждали, и явно многие из них хорошо знали друг друга. Только три паломника в пыльных белых одеждах сидели обособленно от всех, погрузившись в медитацию, на берегу небольшого, ухоженного, правильной формы пруда.

Стоило мне приблизиться к людям, как, заметив незнакомца, ко мне подошёл седой старик и, представившись старостой ближайшей деревни, поведал о том, что сегодня Храм Рассветного Блика закрыт для посещения. Прежде чем я успел его спросить о причинах, он сам всё рассказал. Оказывается, один из местных жителей раньше прислуживал в этом Храме, его усердие было замечено настоятелем, и тот отправил паренька на обучение в Солнечный Город. И вот этот молодой человек недавно вернулся в родные места и сегодня в Храме состоится закрытая церемония посвящения, послушник примерит на себя жреческие одеяния. То, что выходец из их деревни вскоре станет жрецом Антареса, пусть и низшей начальной ступени посвящения, вызывало настоящую гордость как старосты, так и остальных местных жителей, собравшихся сегодня здесь, чтобы отпраздновать это посвящение. Что же касается приёма паломников и просто желающих вознести молитву Антаресу, то к обычной работе Храм вернётся завтра с рассветом, после проведения всех положенных церемоний. Также староста предложил мне присоединиться к их празднику, который, по его словам, продлится всю ближайшую ночь. Появление путника, идущего дорогой Сундбада, во многих местах Айна считается хорошей приметой, и староста разве что меня за рукав рубахи не хватал, настойчиво приглашая разделить с ними праздник.

Пока из вежливости слушал все эти уговоры, из-за поворота появилась новая пара. Два совершенно разных человека. Первый, совсем молодой, ещё находящийся на Деревянном Ранге Спирали и не достигший совершеннолетия. Этот юнец вышагивал по каменной дорожке с таким высокомерным видом, словно всё вокруг принадлежит лично ему. На крестьян он смотрел с явным пренебрежением и постоянно выпячивал вперёд грудь, на которой блестела начищенная и, словно специально отполированная, Брошь Знати. Даже на меня, человека с Булатным Знаком Цеха, он посмотрел, словно на пустое место. Пройдя мимо, не поклонился, не поздоровался, даже не кивнул, словно посчитал это чем-то ниже своего достоинства. От одного выражения лица мальчишки и этой брезгливой слегка снисходительной улыбки у меня зачесались кулаки. Глубоко и медленно вздохнув, я заставил себя не делать глупостей.

Второй путник с первого взгляда показался мне полной противоположностью высокомерному юнцу. Уже немолодой, около пятидесяти лет, мужчина, одет неброско, по-походному, но при этом все его вещи сделаны из явно недешёвых материалов. В отличие от юноши, его наряд не был расшит золотом и украшен камнями, да и Броши Знати на нём не было. На лице этого мужчины замерло словно вечно равнодушное отстранённое выражение. И только в глубине глаз я разглядел усталость и застарелое, словно ставшее уже постоянной частью его жизни, раздражение. Пройдя мимо меня и старосты, в отличие от юнца, он слегка кивнул, молча нас приветствуя. На его одеждах не было никаких знаков, хоть как-то отмечающих его Ранг, а из оружия был только кинжал в ножнах на поясе. Тем не менее, стоящий рядом со мной и ненадолго замолчавший староста поклонился этому мужчине куда глубже и с намного большим почтением, нежели сделал это, когда мимо нас проходил знатный юнец. Впрочем, мне поведение главы деревни было понятно, я-то, благодаря своей способности, видел Ранг этого немолодого мужчины — Изумруд.

Когда эта пара прошла мимо и удалилась от нас шагов на сорок, староста прошептал мне на ухо:

— Это наш молодой господин Френс ом Рейутер и его наставник, уважаемый ом Рафер. — А затем зачем-то добавил. — У нашего барона четыре дочери и только один сын, из-за этого наш владетель многое позволяет своему наследнику. Мой вам совет, не вставайте на пути молодого господина, у него очень резкий и довольно гнус… тяжёлый характер. Мы все очень надеемся, что барон передумает, и вместо молодого господина Владение всё же наследует старшая дочь старого господина, госпожа Олимпа. — Староста тяжело вздохнул, глядя в спину вышагивающему, словно на модном показе, юноши, — а то намучаемся мы с этим… молодым господином. Через пару дней у молодого господина день рождения, и ему откроется Спираль Возвышения, видимо, перед этим праздником наш барон и отправил своего сына вознести молитву Антаресу.

Немного отстранившись от меня, староста внимательно посмотрел вслед идущей по белой тропе в направлении к храму паре, тяжело вздохнул и продолжил очень тихо:

— Рассказывают, что прошлый наставник молодого господина не справился, и наш барон был им очень недоволен. Мы все надеемся, что ом Рафер, который славится своим честным и несгибаемым характером, всё же привьёт молодому господину хотя бы толику рассудительности.

Договорив, этот уже немолодой мужчина словно опомнился, что наговорил лишнего, поморщился, махнул рукой, ещё раз пригласил меня этим вечером присоединиться к празднеству и спешно удалился к своим людям.

То, что Храм сегодня закрыт для служб, проповедей и подношений, меня не сильно взволновало, так как я знал, как обойти подобный запрет. Поправив сумки на плече, неспешно, также, как и прошедшая мимо пара, направился к святилищу Антареса. Я шёл не торопясь примерно в сорока метрах позади сына местного владетеля и его нового наставника. Не то чтобы меня интересовала эта пара, но невольно, так как шёл сзади, всё же за ними наблюдал. Молодой господин вышагивал так, словно всё вокруг принадлежит лично ему. А вот его наставник, следуя на полшага позади мальчишки, окружив их пару Звуковым Барьером, так, что нельзя было расслышать о чём они говорят, с усталым лицом что-то терпеливо объяснял своему подопечному. Даже смотря на них со спины, по движениям и походке мальца было понятно, что юноша пропускает сказанное наставником мимо ушей.

Из поведения молодого человека мне показалось, что он собирается наплевать на то, что Храм сегодня закрыт для посещений, и настоять, чтобы ему позволили вознести молитву Антаресу. Весь его внешний вид буквально кричал, что он не какой-то крестьянин, которого можно заставлять ждать. И жрецы буквально обязаны его пропустить и не посмеют ему перечить. Ага, жрецы Антареса не посмеют… Вот прямо испугались его статуса наследника местных земель. Ага… Наивность, а точнее глубочайшее непонимание того, как устроен мир, вызвало на моём лице лёгкую предвкушающую улыбку. Кажется, этому мальчишке слишком многое позволялось, и его избаловали до невероятной степени, до потери восприятия объективной реальности. Что же касается наставника баронского сына, то он хотя и пытался отговорить своего подопечного от совершения глупости, но делал это как-то без огонька. Словно он сам не верил в то, что его слова могут хоть как-то повлиять на мнение наследника. Кажется, он не первый раз уже пытается вразумить мальчишку, и у него это не получается, его банально не слушали.

Когда эта пара дошла до выложенных белым мрамором ступеней храма, наставник остановился, что-то сказал подопечному, потом снял заклинание Звукового Барьера и, разведя руками, словно капитулируя, отошёл в сторону, всем своим видом показывая, что дальше он не пойдёт. Мальчишка же в ответ только вздёрнул нос ещё выше, а его лицо приобрело ещё более явное выражения превосходства. Что-то тихо сказав своему наставнику, юнец быстрым шагом начал подъём по священным двадцати пяти ступеням храма.

Подойдя к наставнику, встал рядом с ним и, когда он на меня посмотрел, я взглядом, кивком головы и выражением лица, без единого слова, будто спросил у него: «Этот юноша совсем больной на голову?». То ли моя мимика была на удивление понятной, то ли мы с этим мужчиной сейчас находились на одной волне, но ответил он мне точно так же. То есть молча, только сменив выражение лица, и ответ этот был что-то вроде: «А что я могу поделать?». При этом мне показалось, что в глубине его усталых глаз плещется что-то вроде тщательно скрываемого веселья.

Юноша, выпрямив спину, словно проглотил палку, неспешно, как ему, наверное, казалось, величаво поднялся по ступеням. Два дюжих послушника в бежевых одеждах, что стояли около храмовых врат, смотрели на мальчишку с лёгким удивлением. И когда юнцу осталось пройти всего пять шагов до входа в храм, оба послушника синхронно шагнули вперёд, и старший из них, которому было около тридцати, перегородил дорогу баронскому сыну.

— Сегодня Храм Рассветного Блика закрыт для посещений. Приходите завтра.

Остановившись перед двумя охранниками, каждый из которых был на голову его выше, небрежно махнул рукой:

— Я Френс ом Рейутер, сын и наследник барона Рейутера, которому принадлежит вся земля вокруг. Меня не касаются ограничения черни.

Его ладонь сделала небрежное движение, приказывая слугам храма расступиться, но те даже не шелохнулись.

— Я что непонятно сказал? — Повысил голос мальчишка, и его лицо покраснело в гневе. — Расступитесь и пропустите! Немедленно! Я не могу ждать до завтра!

Смотря поверх головы юнца, совершенно спокойным и безэмоциональным голосом старший страж заученно повторил:

— Сегодня Храм Рассветного Блика закрыт для посещений. Приходите завтра.

Обернувшись к своему наставнику, мальчишка взглядом потребовал у того помощи, но тот только развёл руками, словно говоря «а я предупреждал», и не сдвинулся с места. Юноша в ответ поморщился, снова повернулся к послушникам и, явно копируя чужие интонации, как ему, наверное, показалось, веско и повелительно приказал:

— Пропустить, немедленно! — И выставив указательный палец вперёд, добавил, — Вы что глухие, не слышали кто я⁈ — После чего упёр свой палец в грудь заступающему ему дорогу послушнику.

В следующее же мгновение ступни парня оторвались от земли, и он всем своим телом, словно срубленное дерево, так, что его ноги оказались выше головы, полетел вниз. В последний миг мальчишка инстинктивно попытался упасть на ладони, но небрежным движением ноги, старший страж увёл руки юнца в сторону, и тот со смачным звуком, разбивая нос в кровь, рухнул лицом прямо на каменную площадку. Не успел он дёрнуться, как его шея оказалась надёжно зафиксирована коленом старшего послушника. После чего тот наклонился к лежащему на камне юноше и произнёс:

— Над этой землёй нет власти ни у кого, кроме Светоносного Антареса, перед ликом которого одинаково ничтожны все: и крестьяне, и проходчики, и знать, и короли, и главы цехов и гильдий.

Я даже узнал страницу святого писания Света, которую цитировал страж.

Договорив, послушник в бежевых одеяниях одной рукой поднял баронского сына над землёй и, словно тот не человек, а пакет с мусором, внешне небрежным движением, скорее всего, применив заклинание аналогичное «Бычьей Силе», бросил мальчишку вниз. Причём не просто скинул со ступеней, а метнул того, будто снаряд, прямо в руки стоящего у подножья храма наставника. Тот без труда поймал юношу, и тут же закрыл тому рот ладонью, после чего вежливо улыбнулся, степенно поклонился послушникам и с лёгкой ноткой тщательно скрываемого веселья сказал:

— Благодарим служителей Света за урок.

Невольно став свидетелем этой сцены, по её завершению я внезапно понял, почему наставник так вяло и без огонька пытался отговорить своего подопечного от возможной глупости. Вполне вероятно, что, отчаявшись изменить характер баронского сына простыми словами, он сам подстроил это представление, заранее узнав, что сегодня Храм закрыт для посторонних. И привёл спесивого мальчишку к ступеням Храма именно в это время, заранее просчитав как поведение юнца, так и последующую реакцию храмовой стражи.

Шагнув вперёд, я уважительно кивнул уже немолодому мужчине, который вынужден возиться и учить уму разуму настолько избалованного юнца. В моём взгляде явственно читалась полная поддержка его методам. А что же касается разбитого в кровь носа и возможно сломанной левой ладони у мальчишки, то в этом, с учётом местных зелий и магии, не было ничего страшного. На самом деле для баронского сына всё могло закончится куда как хуже, с намного более многочисленным количеством сломанных костей, если бы страж его не пожалел, а просто кинул на ступени. Для ещё не вставшего на Путь Спирали Возвышения наследника местного барона подобное падение и правда могло завершиться намного плачевнее.

Пока я спокойно поднимался по храмовым ступеням, все остальные смотрели на меня во все глаза. Даже баронский сынок перестал подвывать и заткнулся, видимо, в удивлении. Ведь только что его (его!) скинули вниз, а тут кто-то явно неблагородного происхождения рискнул подняться к храмовым воротам.

Меня, в отличие от юнца, храмовая стража встретила с немного напряжёнными лицами. Ещё бы, я не скрывал свой ранг, а оба послушника стояли на Стальной Ступени Спирали. Тем не менее, они не растерялись, младший сделал шаг назад, явно приготовившись позвать на помощь, а старший, стоило мне подняться на площадку перед входом, крепко сжав ладони на своём посохе, шагнул наперерез:

— Сегодня Храм Рассветного Блика закрыт для посещений. Приходите завтра.

В ответ я приветственно улыбнулся и, не сбавляя шага, вызвав визуализацию Сродства со Светом на своей груди, произнёс:

— Мне можно.

После чего в полном молчании прошёл мимо пары послушников, которые склонились передо мной в глубоком поклоне, буквально спиной чувствуя немое удивление всех людей, что собрались внизу, и которые не видели моей визуализации.

В отличие от других видов Сродства, тех, кого выбрал Свет, очень и очень немного. Даже большинство жрецов Антареса, и тем более послушников, за всю свою жизнь так и не приобретают Сродства со Светом. Только высшие жрецы небесного божества и вступившие в корпус Паладинов могут подобным похвастаться. К тому же, на Айне считается, что получивший Сродство со Светом является избранником самого Антареса. Тем, на кого Небесная Колесница обратила свой благосклонный взор. Это, конечно, не статус живого святого, но всё равно, ни один послушник, увидев визуализацию этого Сродства, не посмеет преградить мне дорогу.

Шагнув за ворота, я сразу оказался в главном зале храма. Небольшое, но при этом просторное, с очень высокими и светлыми потолками помещение, было хорошо освещено дневным светом, который мягко лился сквозь множество панорамных окон, занимающих почти половину всех стен. Здесь не было ничего лишнего, никаких изысканных статуй или массивных курильниц для благовоний. Только пространство, наполненное светом. Даже резных колон, которыми так любят украшать храмы иных божеств, здесь не было. Ажурные, кажущиеся невесомыми стены, будто сами, без какой-либо поддержки, плывут по высокому небу, которое словно заглядывает в храмовый зал через многочисленные, очень чистые, почти не дающие бликов стёкла. И в этой аскетичной, но по своему прекрасной пустоте на половину человеческого роста возвышается истинный алтарь. Он сделан из цельного куска огромного горного хрусталя, и из-за падающих на него со всех сторон солнечных лучей будто светится изнутри. В центре же этого кажущегося просторным зала расположен длинный, но при этом словно нарочито простой, сколоченный из свежих досок, словно наспех, стол, вокруг которого под строгим взглядом одного из жрецов суетятся несколько служек, ещё не вышедших из детского возраста.

Разумеется, моё явление не прошло незамеченным. Стоило мне появиться на пороге, как взгляды всех присутствующих тут же сошлись на моей персоне. Замерев на месте, я церемониально поклонился, выказывая максимально возможное уважение. Жрец в белых одеждах нахмурился, сделал шаг вперёд, но, посмотрев мне за спину и немного вверх, тут же остановился и замер, сложив ладони в жесте почтения.

Оборачиваюсь в пол оборота и наблюдаю, как по изящной, словно парящей в небе, спиральной лестнице спускается довольно молодая дама, не старше тридцати. Она также одета в белое жреческое одеяние, но при этом её голову украшает золотой обруч, в который вставлен небольшой прозрачный камень. Руки женщины пусты, но на её поясе в такт шагам раскачивается резной жезл, по своему виду больше похожий не на жреческий атрибут, а на шестопёр. Благодаря моему умению, без труда определяю ранг одетой в белое дамы — Алмаз. Склоняюсь в ещё большем поклоне.

— Рада приветствовать в нашем храме избранника Света. — Подойдя ко мне, произнесла она и, взяв меня за плечи, заставила выпрямиться.

— Госпожа настоятельница. — Произношу я с почтением, так как никем иным она быть не может.

— О! Для братьев во Свете я просто Гертруда.

Из её слов я понимаю, что она прекрасно видела всё, что происходило у входа в Храм, в том числе и мою демонстрацию Сродства.

— Как прикажете, — отвечаю я и смотрю ей прямо в глаза. Без вызова, мне просто интересна эта женщина.

Несмотря на куда более реальное равноправие полов на Айне, нежели на Земле, чтобы настоятелем Храма Антареса была женщина — огромная редкость. Это в храмах Стихий или Малых Сил женщины часто занимают высокие посты, но слуги Антареса куда более патриархальны. И чтобы получить столь немалую должность, как глава пусть небольшого, провинциального, но отдельного Храма, надо быть по-настоящему выдающейся личностью. Эта женщина по-своему красива. Разве что черты её лица, как по мне, чрезмерно резки, а взгляд наоборот отстранён, словно она смотрит не на тебя, а куда-то вдаль.

— Рэйвен Александрит, следую дорогой Сундбада. — Официально представился я.

— И эта дорога, освещённая Светом неба, привела вас сюда именно сегодня. — Кивнула настоятельница, словно слышит подобные истории по десяток раз на дню.

— Извините, если Храм сегодня и правда закрыт для всех, то я…

Договорить мне не дали. Приложив палец к губам, Гертруда взмахнула рукой:

— Прошу за мной.

Послушно заткнувшись, я последовал за женщиной в белом. Мы пересекли весь зал и вышли на обширный балкон, выходящий не на поляну перед входом, а на другую сторону, и с которого открывался великолепный вид, на пусть не высокие, но величественные горы.

— Брат Рэйвен, — наложив заклинание Звукового Барьера, так чтобы нас никто не мог услышать, оперевшись на тонкие резные поручни, настоятельница повернула ко мне голову. — Мне очень жаль, что вы стали свидетелем этого нелепого представления, хотя надо признать, ваше появление очень своевременно. — Её взгляд сошёлся на моем Цеховом Знаке.

— Храмовая стража действовала в рамках своего права и была на удивление снисходительна. — Немного не понимая, не став кривить душой, ответил я на её слова. — Подобные случайности иногда всё же происходят, ибо человеческая глупость поистине бесконечна и не знает границ.

— Какие мудрые слова. — Открыто улыбается настоятельница и, подставив лицо дуновению ветра, немного помолчав, продолжает. — Что же касается случайности… — Она резко развернулась ко мне. — Есть только Воля Его!

— Как скажете. — Не стал я возражать и приводить примеры из священных книг, когда всё случалось ровно наоборот. Ссориться с этой женщиной мне совершенно не хотелось. Ни в каком виде.

— Да и не думаете же вы, что в окрестностях Моего Храма может произойти хоть что-то без моей на то воли и моего на то дозволения?

Всё же когда-нибудь пафос служителей Антареса доведёт меня до белого каленья, но пока до этого далеко, так что отвечаю нейтрально, цитатой из писания:

— Свет прям, как стрела, но его отражение может преломиться в любую сторону.

Эта присказка — что-то вроде земного аналога слов «пути господни неисповедимы».

— Любого иного я бы просто использовала, но вас, брата во Свете, я могу только попросить. — И она выжидательно уставилась на меня.

— Госпожа настоятельница.

— Просто сестра Гертруда. — Прервала она меня.

— Сестра Гертруда, — послушно повторяю, — я весь внимание.

— Политика… — С наигранным тяжёлым вздохом произнесла дама в белом и снова повернула лицо в сторону свежего ветра. — Как бы мне ни хотелось отгородиться от неё, но не могу.

— Вы настоятельница, и на ваших плечах лежит забота не только о молитвах Небу, но и о благополучии Храма. — С понимающей интонацией заполняю паузу.

— Барон Рейутер — очень мудрый и достойный человек, свято чтящий писание Света и щедро жертвующий нашему Храму.

Интересно, если бы он не так почитал писание и был более скуп, назвала бы настоятельница его мудрым и достойным? Не думаю, но свои мысли оставляю при себе, всем своим видом показывая, что обратился в слух.

— Два десятка лет назад первая жена барона скоропостижно скончалась, и он взял себе в жёны благородную госпожу Франческу. — Внимательно на меня посмотрев, женщина в белом, продолжила, — Дочь герцога Балкайского. Очень влиятельного сановника при дворе Ломара, соседнего с нами государства. Когда в этом браке у барона Рейутера родился сын, герцог настоял, чтобы барон именно его назначил своим наследником. Также по брачному договору ребёнка воспитывали при герцогском дворе. И вот два года назад к нам вернулось… то, что вернулось. — Насмешливо развела руками настоятельница. — Изнеженное, избалованное бабушкой и дедушкой, оторванное от реальности нечто, которое у меня язык не поворачивается назвать воспитанным дитём.

Что же, с этим определением я был согласен, хотя и видел юного наследника всего несколько минут.

— Понимаю. — Немного обтекаемо высказываюсь я, всё ещё не представляя, что от меня хотят.

— Только два месяца назад барону удалось избавиться от присланных герцогской семьёй учителей и наставников и заменить их на многоуважаемого ом Рафера. Но даже он в приватной беседе рассказал мне, что не справится, и уже сложившийся характер наследника он исправить не в силах. Сам же барон всегда видел наследницей свою старшую дочь от первого брака. — Настоятельница при этих словах вполне искренне улыбнулась. — Очень достойная девушка, по своей добродетели не уступающая отцу. — То есть выгодная лично настоятельнице и Храму, легко интерпретировал я услышанное. — Беда в том, что просто так, по своей воле и без веского повода, барон не может лишить своего непутёвого сына наследства, не настроив против себя не только лично герцога Балкайского, но и всех остальных дворян Ломара. А это… скажем так, было бы нежелательно и имело бы за собой множество негативных последствий. Но даже эти последствия куда меньшее зло, чем… — Она не договорила, махнула рукой, впрочем, и так было понятно, о ком речь. — Но всё же и этих негативных последствий хотелось бы избежать и вообще сделать так, чтобы всё у нас оставалось как прежде. А не знающий уважения и почтения недоросль вернулся бы ко двору своего деда, только уже не в статусе наследника баронства Рейутер, а просто как непутёвый внук.

В моём прошлом мире это называется дискредитацией, но я, разумеется, об этом умалчиваю, придав своему лицу непонимающий вид, словно молча спрашивая: «а я тут при чём?»

— Для слуг Света постыдно что-то скрывать и прятать в Тенях, — пафосно произнесла настоятельница, искренности которой я в данный момент не поверил ни на йоту. — Но ради сохранения равновесия и благополучия вверенного мне Храма я вынуждена прибегнуть к не самым светлым методам. — На её губах промелькнула немного горькая улыбка.

Затем женщина в белом кивнула на входные ворота, которые можно было разглядеть через балконные двери.

— Впрочем, это мой грех, и я ни в коем случае не взваливаю его на вас.

Наверно, я всё же циничен и услышал в них несколько иное, а именно: «грех это или нет решать Антаресу».

— Но как только увидела Знак Неба у вашей груди, то сразу поняла, что вы здесь оказались совсем не случайно, а ведомые волей Его.

То есть «Да мне тебя сама судьба послала!».

— Как вы и сказали, сестра Гертруда, мой Путь освещён Небом.

Отнекиваться я буду позже, а пока надо понять, во что меня хотят втянуть. Снова повернувшись, дама в белом посмотрела на меня добрым-добрым, почти материнским взглядом.

— Брат Рэйвен, я не попрошу у вас многого. Зная природную скромность и немногословность отмеченных расположением Неба, — так, уже и к лести перешли, что-то, как мне кажется, рановато… — Единственное, что я у вас попрошу, это не молчать о том, чему вы стали сегодня свидетелем. Нет, упаси небо, не надо ничего придумывать и преувеличивать! — Замахала она руками в притворном негодовании. — Правда и только правда, без прикрас. Но и без преуменьшений. Этим вы меня очень обяжете, брат Рэйвен. И значительно сократите тот Путь Теней, который мне предстоит пройти.

Что же, картинка складывается. Не случайно наставник привёл своего непутёвого ученика к Храму именно сегодня, когда он закрыт для посторонних. Да и празднество в честь принятия сана одним из послушников явно подгадано настоятельницей в аккурат к дню совершеннолетия нерадивого наследника. Видимо, я стал свидетелем первого шага по дискредитации этого мальчишки. А возможно, впрочем, шага далеко не первого, так как крестьянское мнение уже давно кто-то заблаговременно сформировал, и не думаю, что эти слухи появились просто так и зародились сами. Хотя, со слухами именно так часто и бывает, так что тут я, возможно, додумываю то, чего нет.

Вообще это общение выглядит словно винегрет из неподходящих друг другу продуктов. Вместо того чтобы использовать меня втёмную, и вложить мне в голову нужные мысли, настоятельница говорит со мной настолько прямо, будто знает меня всю жизнь. Но так покажется только тому, кто не знаком со Светом в своей душе. Она из-за своей веры банально не может использовать меня без моего на то ведома, потому как это может уронить тень на Свет моей души. Ей же неведомо, что эта Тень там прекрасно живёт и даже уже почти «побраталась» со столь почитаемым настоятельницей Светом. Да и в святом же писании самого Антареса есть слова, что Тень невозможна без Света. Из-за подобных противоречий этот разговор так странен с точки зрения любого землянина. Но для сестры Гертруды всё сказанное как раз нормально, и она даже чувствует себя немного виноватой, что втягивает меня во всю эту историю. При этом у меня нет сомнений, что не будь у меня Сродства со Светом, на меня бы даже не посмотрели, разве что для того, чтобы вытереть об меня свои белоснежные сапожки.

— Просто не молчите, не скрывайте эту историю, поделитесь ей. — Продолжает тихим голосом говорить настоятельница.

В моей многострадальной головушке что-то щёлкнуло. Не зря же она не сводит глаз с моего Цехового Знака, а значит прекрасно понимает значение выгравированного на нём свитка Ишида. А одно дело, когда историю о непочтении будущего наследника барона Рейутера к святым местам будут рассказывать крестьяне, и совсем другое, когда ту же историю расскажет шериф Книги. Эффект будет различаться, как щелчок петарды отличается от взрыва авиационной бомбы. И теперь понятно, почему настоятельница так в меня вцепилась. Я и правда могу многократно облегчить её положение, возможно настолько, что никакой иной дискредитации для малолетнего зазнайки не потребуется. Особенно если мои слова услышит какой-нибудь бард, а они любят на основе подобных случаев придумывать обидные песенки и стихи, которые мгновенно подхватывает людская молва. Причём, если люди узнают о случившимся от меня, от шерифа Книги, то сам старый барон и настоятельница Храма Рассветного Блика вообще окажутся словно не при делах. Вот и получается, что моё появление сестра Гертруда трактовала не иначе как милость Неба.

— Как вы и сказали, приукрашивать не буду, но и молчать тоже. — Понимающе кивнул я.

В этот раз женщина в белом улыбнулась вполне искренне, без какого-либо подвоха и второго дна.

— Брат Рэйвен, вы же пришли в наш Храм, чтобы произнести молитву Небу? — Она шагнула к балконной двери и распахнула её настежь. — Не смею задерживать брата в Свете.

Следуя её приглашающему жесту, выхожу первым в главный зал Храма. Все взгляды служек, простых послушников и жрецов мгновенно сходятся на нас. Но это продолжается совсем не долго. Настоятельница, видимо, подала за моей спиной какой-то знак, и все сразу побросали свои дела и в считанные секунды словно испарились из зала, будто их тут никогда не было.

— Оставляю вас наедине со Светом, брат Рэйвен. — Произнесла женщина в белом и тоже удалилась, оставив меня совершенно одного у алтаря.

Приготовление к празднеству, общая суета, сегодняшняя закрытость храма от посторонних — всего этого словно и не было. Одно движение бровей настоятельницы, и весь храм в распоряжении того, кто согласился выполнить просьбу служительницы Света.

Почему меня это нисколько не удивляет?