Стратегия одиночки. Книга пятая (СИ)

Глава 14

Стоило остаться одному, как я тут же выкинул из головы всю эту историю с непутёвым наследником, потому как она меня не касалась ни в малейшей степени. Конечно, раз дал слово, то молчать не буду, но и трезвонить об увиденном на каждом шагу тоже не собираюсь. Так, может упомяну пару раз и хватит. И сделаю это во многом из-за того, что настоятельница рассказала всё прямо, не став играть мной втёмную. Да и по правде, мне этот малолетний и объективно плохо воспитанный мальчишка совсем не понравился. Только не потому, что не выказывал нужного почтения жрецам, мне на подобное плевать. А из-за того, с каким превосходством, словно на грязных животных, на пыль под своими ногами, он смотрел на крестьян, мимо которых проходил. Чем меньше будет подобных правителей, тем этот мир и правда станет пусть немного, но всё же лучше. Так что «сестра Гертруда» может быть спокойна, мой рассказ услышат. А что у меня несколько иная мотивация, то настоятельнице об этом знать совсем не обязательно.

Подойдя к алтарю, уселся в позе лотоса перед ним на расстоянии вытянутой руки. Закрыл глаза и погрузился в лёгкую медитацию. Настроив себя на нужный лад и очистив мысли от всего лишнего, потянулся к алтарю всей душой, мысленно читая по памяти строки писания Антареса.

Присутствие Отголоска я почувствовал сразу, буквально в ту же секунду, как моё сознание дотянулось до истинного алтаря. В этот раз ощущение было совсем другим, нежели при мольбе Ночной Сестре. Если при молитве Сегуне я чувствовал обращённое лично на меня внимание, то сейчас казалось, что я плыву по бесконечному призрачному, слегка сияющему морю, которое окутывает весь мир, и этому морю нет до меня никакого дела. Я для него равен птичке, сидящей на ветвях, или муравьишке, несущему веточку. Минут пять я просто читал священные строфы, но даже лёгкая рябь не появилась в этом, сияющим небесным холодным светом, море. При этом чувствовал, даже можно сказать знал, что меня слышат. Но слышать не значит обратить внимание. По сути, это тоже было своеобразным ответом на молитвы. Отголосок Антареса явственно показывал, что ему нет до меня никакого дела.

Только вот меня подобный ответ не устраивал. Обратившись к своему Ядру, я сосредоточился на Сродстве со Светом и, мысленно сфокусировав исходящий от него свет души, направил его прямо на алтарь. Внешне казалось, ничего не изменилось, но в безмерном сияющем море внимания Антареса, которое окутывало мир подобно невесомому одеялу, моя душа на какое-то время засияла, словно маяк в густой утренней туманной дымке. Несколько секунд ничего не происходило, но вскоре поднялась «волна внимания» Отголоска. Накрыла меня с головой, притушила исходящий от меня свет, а затем и эта волна рассеялась без следа. А потом я всем своим естеством ощутил лёгкое недовольство Неба. «Аудиенция» была закончена. И мне пришлось прервать молитву.

Вот вроде ничего не делал, а когда вынырнул из омута медитации, почувствовал, что весь вспотел. Немного не такого «приёма» я ожидал от Отголоска Антареса, особенно после того как помог его свету уничтожить осколок истинного алтаря Да’Ннана. Рассчитывал на большую благосклонность, а в итоге получил равнодушие. Впрочем, и это неплохо. Главное, я теперь полностью удостоверился, что Антарес не держит на меня обиды за нанесённое оскорбление. А то, что Свет меня не выделяет из общей массы, так это даже, наверное, к лучшему.

Тем более та волна, что на миг словно накрыла меня целиком, оставила небольшой «подарок». Правда этот подарок был, что называется, «бросовым» и выданным явно просто для того, чтобы отвязаться. Этим даром было новое умение «Проявление Света». Или как в Прошлом Цикле его называли некоторые острые на язык земляне «Фонарик» или «Привет». Этот навык позволял излучать свет, словно ты светишься изнутри. Боевого применения, по мнению местных, данный навык не имеет. И помимо банального освещения, за что и был прозван «фонариком», используется местными паладинами в качестве приветствия, отсюда и его второе, данное землянами, имя. По сути, этот навык служит не более чем демонстрацией Света и, в отличие от той же визуализации Сродства, его можно показать сразу толпе народа. То есть что-то вроде приветствия среди своих, так как изучить эту способность, не имя Сродства со Светом, невозможно. Это умение растёт вместе с Ядром человека, и паладин мифрильной ступени, применив его, может осветить, подобно десяткам мощнейших прожекторов, к примеру Арену Триеса.

Большинство адептов Света первым своим навыком Магии обычно получают как раз именно «Проявление Света». Так что нельзя сказать, что меня чем-то обделили, просто дали то же, что и всем, не став никак выделять. К тому же, основной причиной, почему я сюда пришёл, было удостоверится, что Антарес на меня и правда «не держит зла», и этот ответ был мной получен. Что же касается навыков и умений, то, конечно, заполучить в свой арсенал заклинания «Гнев Света» или «Ярость Солнца» было бы замечательно, но на «нет» и суда нет. К тому же я знаю, что в перспективе «Проявление Света» может послужить основой для довольно мощной атакующей магии. Световое излучение плюс магия Иллюзии, которая, по сути, во многом построена как раз на преломлении световых лучей, для любого землянина, закончившего хотя бы среднюю школу — эта связка напрашивается сама собой.

Вынырнув из медитации, ещё не вставая на ноги, поднял ладонь к глазам и попробовал Магией Иллюзии сформировать воздушную линзу. Разумеется, с первого раза у меня ничего не вышло, только неясная туманная клякса появилась над ладонью, словно дымка. Ничего, упорные тренировки, и уверен, у меня всё со временем получится, и в моём распоряжении окажется тепловой лазер, мощность которого будет расти вместе с ростом Ядра.

С молельной циновки я поднимался с лёгкой улыбкой на лице. Встав на ноги, совершил церемониальный поклон, а когда выпрямился, услышал шаги за спиной. Плавно развернувшись, увидел спускающуюся по винтовой лестнице настоятельницу. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что она почувствовала завершение молитвы и появилась не раньше и не позже.

— Рада за вас, брат Рэйвен. — И это не пустые слова, она действительно рада. — Вас Услышали. Одно это уже немало. — Женщина в белом наигранно вздохнула. — Даже я редко удостаиваюсь персонального внимания Неба. — С лёгкой грустью произносит настоятельница.

— Это моя первая полноценная молитва к небу после обретения Сродства, — не уследив за языком, отвечаю я, и мне повезло, что она, кажется, пропустила эту фразу мимо ушей.

Подойдя поближе, настоятельница остановилась на расстоянии вытянутой руки и внимательным взглядом окинула меня с головы до ног.

— Вы так молоды, а уже достигли Булата. — Это не лесть, она просто констатирует факт. — Многие прославленные паладины, прежде чем посвятить свою жизнь служению Справедливости Неба, прошли через службу шерифом. — На что она намекает, мне вполне понятно. — А гер Галхад, рыцарь Карающего Света, величайший из паладинов последнего тысячелетия, как и вы, был отмечен Ишидом. — Её взгляд упёрся в мой Цеховой Знак. — Во время командования гера Галхада конклав Света достиг невиданных ранее высот. — А вот эти намёки мне как-то не очень нравятся.

— Я лишь следую дорогой Сундбада. — Придав себе немного виноватый вид, развожу руками.

— И ваш Путь, несомненно, осеняет внимание Неба. — Без малейшей тени сомнения в голосе произносит женщина в белом.

— Несомненно. — Эхом отвечаю я, вообще не собираясь спорить с ней. Пусть думает, что думает, переубеждать её не в моих интересах.

— Уверена, пройдёт совсем немного времени, и ваш Путь приведёт вас в Солнечный Град.

— Я и правда направляюсь в Пятиградье. — Соглашаюсь, умолчав о том, что моя цель не Солнечный город, а Дейтран.

— И правда… — Улыбнулась она, её правая ладонь скользнула в рукав и тут же появилась на свет, но уже не пустая, а с небольшой коробочкой. — Гера Иоанна, носительница Света Умиротворяющего…

Ага, видел «я» этот «Свет Умиротворяющий», двуручный молот весом килограмм в тридцать, такой действительно умиротворит кого угодно, даже без всякой магии.

— Собирает коллекцию речных ракушек. Когда-то ещё молодыми послушницами мы были довольно дружны, но, боюсь, дела Храма не позволяют мне посетить Солнечный город в ближайший год, а то и два. Не могли бы вы, брат Рэйвен, когда будете в Солнечном Граде, передать гере Иоанне от меня этот небольшой подарок и, разумеется, большой привет.

Она приоткрыла коробочку, и там правда оказалась обычная речная ракушка, разве что немного необычной формы.

— Боюсь, я не знаю, как скоро могу оказаться в Солнечном Городе.

Пытаюсь вежливо отказать, но женщина в белом только небрежно отмахивается от моих слов.

— Не переживайте, это не к спеху, передадите, когда сможете.

И буквально всунула мне небольшую шкатулку в ладонь.

— Постараюсь.

Пришлось взять шкатулку, которая была размером не больше фаланги большого пальца и под внимательным взглядом настоятельницы положить в свой кошель.

— И не забудьте передать от меня самые лучшие пожелания и скажите, что я скучаю.

— Непременно.

Кланяюсь я как можно ниже, чтобы скрыть лёгкое раздражение в глазах. Уверен, ни в шкатулке, ни с самой ракушке нет ничего необычного, они и правда то, чем являются. Никаких ловушек в них нет. Капкан здесь в другом. Благодаря «памяти будущего» я знаю, что гера Иоанна, паладин Ордена Антареса, занимается в Солнечном Граде тем, что не только отвечает за набор новичков в Орден, но и активно ищет достойных кандидатов на вступление. То есть «сестра Гертруда» буквально направляет меня под светлые очи главного вербовщика конклава паладинов. И делает это не из корысти, а исключительно из благих побуждений. Благих с точки зрения служения Свету, а нужно ли это мне, уверен, эту женщину в белом вообще не волнует.

Как же жаль, что, пожалуй, самая мощная религиозная организация на всём Айне в Прошлом Цикле не только не помогала отражать Вторжение, но и на начальном этапе активно в этом мешала. Не потому, что служители Света — скрытые демонопоклонники, разумеется нет. Дело в их догматах. Они искренне верят, что пока стоят Башни, ни о каком Вторжении не может идти и речи. Ведь их бог, само Солнце, заточил свою душу в одной из этих Башен. Пожертвовал собой, чтобы закрыть межмировые Врата. Долгое время любое упоминание о том, что демоны вторглись на Айн, воспринималось адептами Антареса, как несусветная ересь и кощунство. Потому как в их парадигме мира, пока стоит Башня их бога, которую они всеми силами охраняют, ни о каком вторжении демонических легионов не может быть речи. Ведь допустить подобную мысль можно, только приняв то, что жертва Антареса оказалась напрасной. И даже объявили все новости о демонах ложью и еретичеством, активно противодействуя общей мобилизации сил, которую вели мы. Едва не дошло до прямого объявления войны Солнечного Города остальным городам Пятиградья, настолько адепты Света не могли смириться с этой страшной для них правдой. Насколько я знаю, не дал тогда случится самому плохому никто иной как Дайс. Но как он это сделал, как убедил твердолобых паладинов и главных жрецов Антареса в том, что Вторжение — это не выдумка, не ересь, и не какое-то массовое Переполнение, заполонившее полмира, даже сам любитель выпить вспомнить не смог.

Ужасная правда, и её осознание сломало множество адептов Света. До самого последнего момента служители Антареса не могли принять эту правду, и лишь когда демонические легионы встали лагерем на расстоянии дневного перехода от Пятиградья, они вышли на бой.

Мои пальцы прикоснулись к кошелю, в котором лежала коробочка с ракушкой. А что если пойти другим путём? Изменить стратегию. Благодаря Сродству со Светом и своим навыкам, я без труда пройду отбор в Орден. К моменту Вторжения, если успею возвыситься до Героического Витка, стану полноправным паладином и смогу повлиять на ситуацию изнутри…

Если бы не мои знания об Осколках, то, наверное, этот путь и правда выглядел бы очень перспективно. Но сейчас нет. Даже вставший на мою сторону орден Паладинов, весь, в полном составе, на начало Вторжения не способен кардинально изменить ситуацию. Да, Орден — реально могущественная сила. Когда они всё же вышли на бой, то уничтожили целых два демонических легиона… Правда, в итоге все погибли. Все до одного. Ни один не сбежал, не показал спину. Даже перед ликом Чудовищного Принца Демонов никто из них не выказал и тени слабости. Если бы твердолобые слуги Света послушали нас, дождались общего сбора всех сил, а не ринулись в атаку раньше всех с присущими им яростью и верой, то Последняя Битва далась бы демонам куда как сложнее. Нет, даже в том случае мы бы не победили, в этом я уверен, но сражение точно пошло бы по-другому. А, впрочем, какая разница, если конечный итог всё равно остался бы неизменным…

— Брат Рэйвен, неужели вас так затруднит моя просьба? — Неверно истолковав мою задумчивость, произносит настоятельница.

— Нет, что вы, ни в малейшей степени, — улыбаюсь я, — обязательно передам ваш подарок и добрые слова гере Иоанне, носительнице Света Умиротворяющего. Меня это нисколько не затруднит, просто я не уверен, что моя дорога будет пряма, как солнечный луч.

— Не беда, брат Рэйвен, — Её ладонь взлетела вверх и осенила меня Светом, — не желаете остаться на сегодняшний праздник?

— Увы, сестра Гертруда, меня ждёт Дорога. — Как можно более пафосно отвечаю я.

— В таком случае не смею задерживать брата во Свете.

Кивнув ей, я подошёл к своим вещам, закинул сумки и футляр на плечи, взял в руки Разящий Шелест и, повернувшись на прощание к настоятельнице, глубоко поклонился.

— Да осветит вашу Дорогу Небо, брат Рэйвен.

— Да пребудет благословение Света в этих стенах вечно. — Так же вежливо пожелал я и, провожаемый доброй улыбкой, шагнул за храмовые двери.

И только когда створки ворот закрылись за моей спиной, позволил себе глубокий и тяжёлый вздох. Стражники в бежевых одеяниях, замершие около врат, словно статуи, даже не повернули головы в мою сторону, хотя, разумеется, заметили моё появление. Поправив сползающую лямку одной из сумок, я положил древко копья на плечо и, удерживаясь от того, чтобы начать насвистывать весёлую мелодию, начал спускаться по лестнице.

К моему небольшому удивлению, баронский сын и его наставник ещё не покинули поляну перед храмом. Я-то думал, что после того как позор юного наследника владетеля видели столько людей, они в спешке сбегут. Но нет, вместо того, чтобы поступить подобным образом, юноша, видимо, решил сорвать своё плохое настроение на крестьянах. Он подошёл к ним и что-то выговаривал с явно недовольным видом, что же касается его наставника, то тот стоял немного позади своего ученика и даже не пробовал того остановить.

Меня откровенно раздражает подобный тип людей, которые считают за норму своё плохое настроение и раздражение выплёскивать на других. Активировав ауру Восприятия, прислушался к ругани мальчишки. Увы, тот был аккуратен и не переступал определённой грани, за которой можно было подойти и надрать ему уши. Мальчишка выговаривал крестьянам за их неподобающий внешний вид, за якобы выказанную ими непочтительность, а также за то, что вместо того чтобы работать в поле, они пришли сюда. При этом он не позволял себе прямых оскорблений, только завуалированные. Неприятный тип.

Что же касается его наставника, то тот всем своим видом показывал, насколько ему опостылела эта работа и демонстративно ни во что не вмешивался. Скорее всего, вспыльчивость и поведение «ученика» его вполне устраивали. Так как мальчишка вместо того чтобы задобрить крестьян, которые видели, как его выкинули со ступеней храма, делал так, чтобы местные жители не стали держать эту историю в секрете.

Моё появление ни осталось незамеченным. Быстро что-то выговорив деревенскому старосте, юный наследник махнул рукой в раздражении и, придав своему лицу холодное выражение, зашагал в мою сторону. Неужели он настолько идиот, что начнёт ко мне цепляться? Мне даже захотелось, чтобы он сделал подобную глупость. Конечно, надрать уши этому мальчишке у меня не получится, всё же его наставник не даст применить к своему ученику физическую силу. Но человека можно растоптать и словами, тем более несколько едких фраз уже щекотали мне язык, прося их озвучить.

Но к моему лёгкому сожалению, когда между нами осталось всего шагов десять, этот юнец разглядел надпись на моей груди. Видимо, его всё же чему-то да учили, и основы геральдики он знал. По местным нормам право на девиз есть только у благородных. Заметив надпись на моей котте, мальчишка верно её интерпретировал, тут же поменялся в лице, развернулся к своему наставнику и начал что-то тому выговаривать. Делая вид, что вообще и не собирался со мной как-то пересекаться. Вот же какой догадливый и осторожный крысёныш! Как на крестьян кричать, прикрываясь знатным статусом и присутствием за своей спиной наставника Драгоценного Витка, так это он быстро, а вот как что-то высказать знатному человеку, так сразу «в кусты».

Пересёкся взглядом с воспитателем наследника, и тот немного виновато повёл плечами, словно извиняясь за поведение нерадивого ученика. В ответ не удержался и, приподняв ладонь, на долю секунды активировал «Проявление Света», окутывая свою руку лёгким сиянием, и подмигнул этому уже немолодому воину. Мой жест был мимолётен, и никто другой его не заметил. После чего, не став здесь задерживаться, ускорил шаг.

Не прошло и двух минут, как тропа, выложенная белым камнем, вильнула, и храм, а также поляна перед ним скрылись за склоном очередного холма. Обернувшись, удостоверился в том, что за мной никто не наблюдает, после чего перешёл на уже ставший таким привычным бег. Бежал небыстро, больше внимания уделяя не дороге, а экспериментируя с новым заклинанием. Пока нахожусь на Металлическом Витке Спирали, сделать из него что-то боевое у меня вряд ли получится. Тем не менее, в будущем оно и правда может оказаться очень полезным.

У «Проявления Света» два режима «работы». В первом я мог придать свечение какой-либо части своего тела, например, ладони. Во втором же — испускать конус света. Именно из-за подобной специфики среди землян это заклинание и получило уничижительное название «фонарик». А вот что меня порадовало, так это то, что энергии на своё поддержание эта магия тратила совсем немного, и при желании я мог освещать себе путь в каком-нибудь тёмном данже непрерывно около часа.

После того как минут двадцать игрался с новым умением, попробовал магией Иллюзии создать оптическую линзу. С одной стороны, это было даже легче, чем анимированные рисунки на коже, так как форма была проста и, по сути, прозрачна. С другой же была и своя трудность, так как линза — это всё же трёхмерный объект, а с подобными «изображениями» у меня пока были большие сложности. Надеюсь, что именно что «пока», и я всё же добьюсь хоть какого-то прорыва в этой области.

Чёрт! Вот незадача, я словно между двух огней. На одной чаше весов понимание того, что мой арсенал умений и заклинаний требует расширения. А на другой осознание, что я не успеваю в должной мере освоить и то, что у меня уже есть. Пока стараюсь развивать всё равномерно, и в подобном подходе есть свой плюс. Но из-за этой же равномерности распределения сил и времени так и не добился пока существенного успеха ни в чём. Да, я могу создавать на своей коже движущиеся картинки, но по-прежнему не умею переносить изображение вне своего тела. А без освоения этого умения применение Рун сильно ограничено. И так во всём, кроме простейших заклинаний, в осовении которых у меня всё же наметился определённый прогресс. Тот же «Разряд» я уже использую, вполне естественно вплетая данное заклинание в свой боевой стиль. То же касается и «Бычьей Силы», и думаю, что примерно за неделю отработаю до автоматизма применение недавно выученного «Разлома». Наверное, так и надо продолжать тренироваться. Боевые, простые навыки и заклинания тренировать сразу до их интуитивного понимания, а вот комплексную магию, такую как Иллюзии, Ментал и Руны, развивать уже в оставшееся время. С этой мыслью я «отложил» эксперименты с созданием линзы и принялся отрабатывать «Разлом», фокусируя это заклинание попеременно то на лезвии Разящего Шелеста, то на кончиках пальцев.

Вот чем полезны упорные тренировки, так это тем, что они словно метлой вычищают из головы отвлечённые мысли. Пока отслеживал течение и сплетение Магии и Духа, «отполировывая» применение «Разлома», вообще не думал о прошедшем разговоре с настоятельницей Храма. И только когда остановился на небольшой привал, чтобы нормально пообедать, а не давиться едой на бегу, вернулся мыслями к тому диалогу.

Всё же в Прошлом Цикле «я» избегал плотного общения со слугами Света, закономерно опасаясь последствий, так как являлся адептом Тени. И, как следствие, знал о жрецах Антареса больше с чужих слов. Но даже столь недолгий разговор с «сестрой» Габриэль ясно показал, что мои знания, во многом почерпнутые из чужих рассказов, не совсем верно отражают реальность. Ранее я считал адептов Света прямолинейными, решающими все проблемы в лоб. Но диалог с настоятельницей Храма Рассветного Блика показал и иную сторону. Оказывается, когда надо, жрецы Антареса могут и умеют в интриги. Не любят это дело, как было понятно по выражению лица настоятельницы, им это не очень приятно, но если нужно, то они способны на подобные действия. Если я всё же решу в этом Цикле как-то изменить позицию служителей Антареса относительно Вторжения, то мне обязательно нужно иметь в виду эту деталь. Правда пока вообще не представляю, как даже подойти к решению этой проблемы. Но если что-то всё же придумаю, то Орден Паладинов, вступивший в войну с демонами в самом начале Вторжения, может сильно изменить расклад начальных сил в нашу пользу. Всё же дюжина сплоченных, умеющих действовать в группе бойцов Мифрила, даже без учёта почти полусотни воинов, магов и жрецов более низких Рангов, но тоже стоящих на Героическом Витке Спирали, — совсем не мало. Да и сами служители Антареса, даже без учёта боевого крыла, пожалуй, самая влиятельная сила среди жрецов Пантеона, что тоже не стоит сбрасывать со счетов.

Пока кушал, пробовал подступиться к этому вопросу с разных сторон, но никаких реально дельных мыслей в голову не приходило. Решить эту проблему, конечно, можно было бы попытаться, что называется, изнутри, самому вступив в Орден Паладинов. Благо у меня для подобного вступления имелось всё необходимое. Тем более многие, ставшие паладинами, начинали свой путь проходчиками, и, как сказала настоятельница Храма Рассветного Блика, в корпусе даже были те, кто служил какое-то время шерифами. А один из самых знаменитых паладинов последнего тысячелетия, как и я, был благословлён Ишидом, то есть был шерифом Книги. К тому же у меня есть своеобразная протекция в виде «передать привет и небольшую посылку сестре Иоанне». Только вот подобный путь требует полного пересмотра моего развития, а также может поставить крест на использовании Тени. При реализации подобного «внедрения» мне придётся завалить задание квестеров на поиск забытых алтарей Сегуны и, по сути, отрезать себя от Тени. Стоит ли оно того? Не уверен. Пока мне кажется, что изначальная стратегия, заключающаяся в подталкивании землян, особенно Осколков, к более быстрому и качественному развитию, всё же более перспективна. Да и искреннее служение Свету наложит на меня огромное количество ограничений. Конечно, при этом я приобрету новые, довольно могущественные силы и заклинания, но всё равно, именно для меня это не будет тем, что можно назвать равноценным обменом. Вот был бы у меня не год, а лет пять, за которые я мог бы занять реально высокую должность в Ордене, вот тогда эта стратегия внедрения могла бы иметь место. А сейчас всё же нет, так как плюсы не покрывают возможные минусы.

Перекусив горячим, погасил костер, убрал следы своего пребывания на небольшой уединённой полянке и, собрав вещи, снова двинулся в путь.

Минуя людские поселения и оживлённые тракты, я достиг одного из ближайших городов области Рур примерно за полтора часа до заката. На востоке Айна это поселение, носящее гордое название Стольмид, никто бы городом не назвал, так, большая деревня, хотя и обнесённая каменной стеной, не более. В моих изначальных планах посещение этого места не предусматривалось, но я так уже намучался со всеми этими сумками, что твёрдо решил найти хорошего мастера, который сошьёт нормальный, вместительный и удобный походный рюкзак по моим чертежам.

Пройдя мимо стражи у ворот, вместо входной пошлины блеснул брошью Знати. Не то чтобы мне было жалко меди, но раз могу пройти бесплатно, то почему бы этим не воспользоваться. Мог бы пройти по Цеховому Знаку Шерифа, но местные стражники плохо знали геральдику и не смогли определить значение изображения Свитка Ишида на Знаке. Можно было бы, конечно, им это объяснить, но мне было лень, и я просто достал из кошеля брошь и прошёл через ворота, не став себя утруждать просвещением местной стражи.

Как только оказался в городе, подозвал к себе мальчишку лет десяти-двенадцати и, кинув ему мелкую монету, попросил проводить до хорошего постоялого двора, заодно расспросил его о местных мастерах. К моему небольшому сожалению, малец не слышал ни о каком молодом мастере по имени Кей или Кейташи. Неужели я ошибся, или будущего бога Труда закинуло в этот раз далеко от этой славящейся своими кузнецами зоны? Обидно, досадно, но увы, с этим я ничего поделать не мог.

Выкупив комнату на ночь в том постоялом дворе, к которому меня привёл мальчишка, переоделся в городское и, взяв с собой только рюкзак и копьё, спустился к стойке, где выведал у дежурного слуги о местных мастерах шитья и кожевниках. Наведался в ближайшую из указанных мастерских, которой, к моему немалому облегчению, владел довольно молодой, а, следовательно, не очень закостеневший в своей профессии мастер. С ним я относительно быстро нашёл общий язык. Нет, конечно, тот сперва не очень понимал, что я от него хочу, и как рюкзак может быть таким, каким я его изобразил. Но магия Иллюзии, а также обещание щедрой оплаты всё же помогли нам договориться.

Чтобы вместить все мои вещи и не таскать сумки в руках, надо было что-то вроде земного туристического рюкзака, литров на шестьдесят, не меньше. Его я и изобразил перед мастером, а затем уже куда более подробно показал, как его сделать. Какие зоны усилить плотной кожей, и как точно крепить ремни. Разумеется, мои общие наброски давали только общую картину, но детальные словесные пояснения всё же позволили достучаться до мастера, и он ухватил общую мысль. Как только этот перелом произошёл, дальше уже всё пошло легче. Кончено, не думаю, что у него с первого раза получится именно, как задумано, но пусть попробует, а утром зайду к нему снова и попрошу переделать, указав на ошибки и неточности, которых, уверен, будет не мало. Это, конечно, почти удвоит общую цену, но лучше сразу получить нужное, чем, как я сейчас, мучиться!

Из лавки мастера по шитью я вышел уже на закате. Как и в любом другом городе области Рур, в Стольмиде было немало лавок, что торговали продуктами кузнечного дела. Была даже целая улица, на которой, как мне показалось, подобная лавка была в каждом доме. На неё я и свернул, заглядывая в эти магазинчики поочерёдно, прицениваясь к различной броне и ведя неспешные разговоры с городскими купцами.

В принципе ассортимент всех лавок был очень похож. Однотипное оружие и доспехи, всей разницы между которыми — разве что внешнее оформление в виде различных гравировок или хитрого вычурного плетения. Впрочем, а что я хотел? По-настоящему хорошие мастера в подобном захолустье долго не задерживаются. Тем не менее, вся выставленная на продажу броня, а также клинки и другое оружие были выполнены не ниже определённой, и при этом довольно высокой, планки. Чувствовалось, что местные кузнечные гильдии и объединения следят за качеством продукции и не позволяют оказаться на прилавках откровенному шлаку. Да и местные цены приятно радовали. Приличную, правда без изысков, кольчугу двойного плетения из средних по размеру колец можно было приобрести всего за девять золотых. И ассортимент был вполне приемлем, настолько, что ту же кольчугу я мог подобрать под себя из уже готовых, и не тратить много времени на подгонку брони под фигуру.

Конечно, этим вечером я не стал ничего покупать. Так, поговорил, приценился, и на этом, пожалуй, всё. Ничего такого, что мне бы понравилось, я не увидел, а значит можно с этим вопросом потерпеть. Завернув в последнюю на моем пути к постоялому двору лавку, которая была уже седьмой по счёту, замер с открытым ртом, стоило мне переступить порог.

— О! Господину приглянулся доспех, который я привёз буквально сегодня утром! — Тут же подскочил ко мне уже не молодой, но при этом суетливый и резкий в движениях торговец. — Очень необычный и красивый, правда? Купив его, вы будете выделяться в толпе, и многие женщины не будут сводить с вас взгляда!

— Красиво. — Сглотнув обильный комок в горле, я кончиками пальцев прикоснулся с обшитой плотной кожей металлической пластине нагрудника.

Вот чего я не ожидал увидеть здесь, так это классическое до-мару, ламеллярный пластинчатый доспех японской школы. Причём сделанный по всем канонам. Такое не повторить по рисунку или по памяти, увидев раз в кино или на картине. Нет, конечно, можно было бы создать что-то по мотивам, но мои пальцы сейчас касались сделанного по всем правилам до-мару. Со всеми его обшивками металла кожей, лакированными деревянными вставками и внешними шелковыми завязками.

Вывернув пластинчатый наплечник обратной стороной, я увидел изображение, похожее на рукописную большую букву «П», которая словно пытается убежать вправо. Японский иероглиф означающий «меч».