Стратегия света, тактика тьмы

Пролог, в котором повествуется о событиях, случившихся давным-давно

Силла не верила в сказки.

Полбеды, когда рассказывают о тесных жилищах из ветвей и листьев, о том, как прапредки разжигали огонь и готовили на нем жесткую невкусную пищу. Как перед этим пищу следовало собственноручно поймать в непроходимых зарослях, где водились чудовища. Слушать о таком было не столько страшно, сколько противно. Однако это были лишь цветочки! Ягодки начинались, когда дело доходило до описания мира. Во-первых, небо там было не нормального изумрудного цвета, а синее! Во-вторых, солнце в этих разноцветных небесах не стояло над головой, а каталось туда-сюда по небосводу, словно руббольный мяч. В-третьих, иногда свет в мире прапредков выключали, причем не только на небе, – везде! В подобное Силла, как человек взрослый и здравомыслящий, поверить не могла.

Впервые девушка услышала сказку от подруги вскоре после Экзамена Взрослости, когда их выпустили из Садка в настоящий мир.

– Что такое «сказка»? – удивилась девушка незнакомому слову.

– Их придумывают люди тайком от криссов и пересказывают самым надежным друзьям.

Силла решительно не понимала, зачем что-то придумывать в тайне от попечителей, тем более, явную глупость? Она выбросила сказки из головы. На целых пять лет, пока не познакомилась с Реном.

Рен был самым красивым, добрым, ласковым и нежным мужчиной Синего Ордена. Внимательный к каждой мелочи и в церемонии ухаживания, и в церемонии первого поцелуя, и в церемонии любовной прелюдии, а в последующих – тем более! Половина женщин Ордена мечтала стать его подругой хотя бы на месяц, на день… да хоть на раз! При этом Рен был фантазером, сочинителем фантазмов. Фантазером он был тоже самым лучшим, подходил к работе со всей дотошностью. Не удивительно, что Рен знал сказки всех Орденов. Когда любовные церемонии заканчивались, и Силла, уставшая и счастливая, выныривала из сладкой бездны, он их рассказывал. С уст любого другого девушка не стала бы слушать эту галиматью, но Рену она позволяла все. Лишь однажды, не удержавшись, спросила:

– Ты сочиняешь сказки, чтобы делать из них фантазмы? Давай вместе посмотрим какой-нибудь, где небо цвета нашего Ордена. Но пусть там не будет чудовищ!

Рен улыбнулся, покачал головой.

– Я не сочиняю сказки, я их собираю и пересказываю. Люди не должны забыть, каким был мир наших прапредков. Да, фантазмы подошли бы для сохранения человеческой памяти лучше всего, но… чудовищ и дикарей вставить в иллюзию проще простого. А вот синее небо, опускающееся за горы солнце, отсутствие света… Я много раз пытался это сделать, – не получается.

– Почему? – Силла изумленно подняла брови. У ее самого-самого не получается?!

– Я обращался к криссам за разъяснением. Ты же понимаешь: фантазм – это иллюзорная реальность, создаваемая в нашем сознании. Мне и ответили: описанный мною мир противоречит законам природы, поэтому человеческий мозг не способен его смоделировать. Как так?! Я же его представляю! А ты? Скажи, ты можешь вообразить мир, в котором чередуются свет и тьма, а солнце движется по синему небосклону?

Во взгляде Рена было столько надежды, что Силла кивнула.

– Конечно могу.

Она соврала. Белые Сестры учили, что обманывать нехорошо, надо всегда и везде говорить правду. Но в сказках женщины иногда врали любимым мужчинам, чтобы удержать их рядом с собой. Силла последовала их примеру, к тому же врать было не трудно. Это получалось у Силлы так же хорошо, как создавать красоту.

– Вот видишь! – Рен улыбнулся. Я думаю, криссы нас зачем-то обманывают. Но я все равно найду дверь!

Силла прикусила губу. «Дверь» была самой плохой сказкой. В ней говорилось, что мир прапредков не исчез давным-давно, что он по-прежнему существует где-то совсем близко. Достаточно найти дверь в него! Сияющая лазоревым светом вращающаяся спираль то появлялась, то исчезала в самых укромных уголках Вирии.

«Дверь» была самой глупой сказкой. Поди докажи, что мира прапредков никогда не было! Но проверить, что «двери» не существует, проще простого, если не сидеть на одном месте, а путешествовать по всей Вирии, от океана до пустошей. Еще с Садков Силла знала, кем станет, и едва сдала Экзамен Взрослости и надела костюм Синего Ордена, как занялась любимым делом, – стала красатовницей. Силла создавала цветы: те, что коврами устилают землю, и те, что украшают стены строений, те, что наполняют воздух благоуханием, и те, что можно использовать как аксессуары в одежде. Сначала у нее была одна клумба и стены комнаты. Показав способности и умения, она получила в свое распоряжение всю территорию Ордена, затем – всю Вирию. Творить красоту в чужих Орденах так же свободно, как в своем, Силла не могла. Прилетая туда, она первым делом навещала коллег-красатовниц. Вместе они облетали долины и террасы, находили поляны и клумбы, красота которых выглядела несовершенной, исправляли. Многда Силле хотелось странного: цветов и их сочетаний, не существовавших прежде. Коллегам признаться в таком она не решалась, в одиночку отправлялась на пустоши и там экспериментировала. Силла могла уверенно заявить: ни один человек не знает Вирию так хорошо, как она. И коль уж двери ни разу не попались ей на глаза, то, значит, их нет!

Рену она этого не сказала, – умная женщина говорит любимому мужчине то, что он хочет услышать. Он жил в своих страшноватых сказках, Силла – в счастливой реальности. И каждый был вполне доволен. А потом внутри Силлы зародилась новая жизнь.

Передать словами это ощущение невозможно. Внезапно понимаешь, что ты не только лучшая красатовница Синего Ордена, но и сосуд, в котором растет новый человечек. Радостно, немножко смешно и удивительно одновременно. Оказывается, кроме цветов ты умеешь создавать и людей. Криссы не могут, а ты – можешь!

Удержать в себе водоворот ощущений Силла не смогла. После любовной церемонии она не стала слушать очередную сказку, заговорила первой:

– Теперь мы будем делать это втроем. – И когда Рен удивленно посмотрел на нее, погладила себя по заметно округлившемуся животу, пояснила: – Здесь живет маленький человечек. Мой человечек. Наш человечек!

Силла думала, что самый милый и замечательный мужчина восхитится. Однако Рен нахмурился. Помедлил, сел в постели, заявил:

– Это не наш человечек. Когда твой живот подрастет и начнет мешать, ты пойдешь к Белым Сестрам. Они вынут из тебя человечка, вырастят, воспитают. Он сдаст Экзамен Взрослости, его запишут в какой-нибудь Орден. Возможно в наш, Синий. Он будет жить поблизости, и мы каждый день будем видеть его. Возможно, он окажется моим ассистентом в Фантазмах или вместе с тобой станет выращивать цветы. Но мы этого никогда не узнаем. Мы даже не будем знать, кто это, мальчик или девочка!

Силла как открыла рот, так и забыла закрыть. Лежала, ошеломленно уставившись на любимого. Все, что он говорил, было правдой. Но ведь это закон, в Вирии всегда так, от сотворения мира. Силле никогда и в голову не приходило задуматься, – почему?

– Но ведь так везде… – несмело возразила она.

– Не везде! В мире прапредков детей не забирают, они живут вместе с родителями и любят их. Даже когда они вырастают, и у них появляются собственные дети, они держатся своей семьи, своего племени. – Рен вдруг звонко ударил себя кулаком в ладонь, так что Силла вздрогнула от неожиданности. Заявил: – Надо срочно найти дверь и уходить отсюда! Пока нашего человечка не забрали.

Он заметил ужас на лице любимой, перестал хмуриться.

– Не бойся, мир прапредков не такой страшный. Я сумею защитить и тебя, и маленького человечка от чудовищ. И от криссов!

Снова прилег рядом, ласково провел пальцами по животу женщины, по тугим набухшим грудям. Поцеловал по очереди ее крупные розовые соски, двинулся ниже.

– Стой! – запротестовала Силла. – Ты нарушаешь церемонию…

Она хотела прикрыться, но Рен не позволил. Засмеялся, притянул ее к себе.

– Прапредки обходились без церемоний. Любили друг друга когда хотели и как хотели.

Он не ошибся, «без церемоний» получилось тоже восхитительно. Хоть и страшновато. Восхитительно и страшновато одновременно, как можно соединить эти два, такие разные чувства? Силла знала единственный способ, поэтому на следующий день отправилась на пустоши, так далеко, как никогда прежде не забредала. Выбрала живописный грот, присела рядом с ним на камешек и начала экспериментировать. Когда желанная композиция была собрана, собрала цветы в охапку, зарылась в них лицом, засмеялась счастливо. На клумбы она такое высаживать не станет, не поймут даже коллеги-красатовницы. Это будет ее секрет.

Она наклонилась к гроту, забросила букет подальше, чтобы случайный путешественник не увидел, – мушки-уборщицы на пустошах редко появляются, некому в этом месте мусорить. Встала, готовая возвращаться… и остолбенела. Ноги сделались ватными, пришлось вновь опуститься на камень.

– Ты ничего не видела, – прошептала она. – Нет там ничего.

Несколько минут понадобилось, чтобы унять дрожь, причиной которой теперь был отнюдь не цветочный аромат. В глубине грота медленно вращалась лазоревая спираль.

Самым правильным было быстро уйти отсюда и никому не говорить о находке. Рен ничего не найдет, даже если возьмется прочесывать пустоши, – криссы спрячут дверь, едва узнают о его поисках. И все останется как прежде: она будет создавать красоту, Рен сочинять фантазмы и каждый день навещать ее для любовной церемонии…

Маленький человечек шевельнулся внутри, словно крылышки бабочки затрепетали. Нет, как прежде не будет. Потому что отныне их не двое, а трое. Губы Силлы задрожали, скривились, по щеке потекла слезинка. Она с пронзительной ясностью осознала, что не отдаст своего человечка Белым Сестрам.

Она включила говоритель, выбрала код Рена. Прошептала:

– Лети сюда. Немедленно.

Силла не представляла, что ожидает их по ту сторону. Может быть, они окажутся в лесной чаще у логова голодных хищников? Или того хуже, в полной темноте? Единственное, что она могла сделать, – постараться не упасть, устоять на ногах, чтобы немедленно бежать, если потребуется. Устоять не получилось. В глазах потемнело, голова закружилась, и Силла поняла, что лежит на спине, а земля вращается под ней. Нет, не земля, – спираль, которая сделалась пурпурной и вращалась куда быстрее, чем в гроте.

В плечо толкнули, – Рен вывалился из спирали. Замер, ошеломленно вертя головой. Затем неуклюже сполз на пол, подхватил женщину, помог встать на ноги. От резкого движения стало еще хуже. Силла ухватилась за гладкую каменную стену и согнулась пополам, позволяя жгучему кому выплеснуться наружу.

Прошло минут пять, прежде чем желудок успокоился. Во рту было горько и противно, самое время прополоскать. «Воды!» – рефлекторно пожелала Силла. Вода не появилась. Они таки сбежали из Вирии.

Силла вытерла рот рукавом, огляделась. Они стояли на дне каменного колодца глубиной в десять человеческих ростов, а то и больше. Стены и пол были яркого синего цвета. Зато небо изумрудное. И прямо над головой сияло желтое солнце.

– Что это? – Силла посмотрела на любимого.

– Я не знаю, – честно признался тот.

Обошел вокруг спирали, остановился рядом с вырезанными в стене углублениями-ступенями. Объявил:

– Надо выбраться наверх. Вероятно, там мир прапредков.

– Я не смогу, упаду!

– Сможешь. Иначе мы здесь умрем. Ты же хочешь спасти маленького человечка? Не оглядывайся, не смотри вниз.

Подъем получился долгим и страшным. Сначала женщина считала ступени, потом сил на это не осталось. Когда она вывалилась из колодца, не только куртка, но и штаны промокли насквозь от пота. Руки и ноги дрожали, не то, что встать в полный рост, на четвереньках удержаться не получалось. Но сесть Силла смогла. Каменная синяя пустыня, гладкая и ровная, тянулась во все стороны до самого неба, постепенно растворяясь в нем. И не было в этой пустыне ничего, кроме начертанных на синей поверхности белых полос.

Рен дал ей передохнуть десять минут, затем заставил встать и идти. Час они шли молча, прежде чем Силла отважилась сказать в слух то, что давно поняла:

– Рен, это не мир прапредков.

Мужчина не ответил. И еще полчаса они шли молча. И снова Силла сказала:

– Рен, это не мир прапредков!

Мужчина опять бы отмолчался, но Силла не позволила. Упрямо топнула, дернула за руку, заставив остановиться.

– Ты меня слышишь?! Это не мир прапредков!

– Я знаю.

– Тогда куда мы идем? Что мы теперь будем делать?

– Это была не та дверь. Поищем другую.

– А если в этот мир можно только войти, но не выйти? Если других дверей вообще нет?!

Мужчина пожал плечами. Отвернулся, пошел дальше. Силле не осталось ничего иного, как брести следом.

Они шли и шли, садились отдыхать, снова шли. В горле першило, во рту было так сухо, что не получалось облизнуть губы. Солнце жгло в темя, от этого мутило, кровь больно стучала в висках, перед глазами роились искры. Найти другую дверь? Силла в это не верила, все закончится иначе: когда солнце высушит остатки влаги из тела, она умрет, и маленький человечек умрет вместе с ней. Не зря криссы прячут двери от людей. За ними не мир прапредков. Здесь смерть.

Как ни странно, Силла ошиблась.

– Вон там… – прохрипел Рен, тыча пальцем.

На однообразно-синей поверхности темнело пятно. Несколько десятков шагов, и стало ясно, что это еще один колодец. Возможно, на дне его тоже есть спираль? Дверь, ведущая обратно в Вирию!

Они не дошли шагов двести. Утробный гул прокатился по пустыне. Рен растерянно завертел головой, пытаясь увидеть его источник. Крикнул коротко: «Бежим!» – бросился к колодцу, показывая пример. В ту же секунду синяя поверхность треснула, раскололась, пришла в движение. Белые полосы превратились в линии разломов, разделяющих пустыню на геометрически правильные прямоугольники, ромбы, трапеции. Рванувший вперед Рен и отставшая Силла оказались на разных сегментах. Ромб Рена провалился, оставив вместо себя жуткую бездну. Трапеция Силлы дернулась вперед, перекрывая брешь. Женщина увидела, что внезапно оказалась рядом с колодцем! Всего десять шагов разделяло их. Десять шагов и белая полоса, ставшая разломом. Ее сегмент медленно, но уверенно двигался вверх, все больше удаляясь от поверхности квадрата с колодцем.

– Нет, нет, нет! – захрипела женщина. Взвизгнула, зажмурилась, прыгнула вниз.

Она упала на четвереньки, больно ударившись локтями и коленями. Так, не поднимаясь, добралась до колодца, заглянула. Спираль светилась на его дне. Необычная, двойная. Лазоревая и пурпурная ее составляющие вращались в разные стороны.

Поверхность вновь пришла в движение, вывернулась. Миг, и не колодец перед ней, а цилиндрический туннель. Так даже лучше! Силла что было мочи заработала руками и ногами, спеша к двери.

Спираль не хотела приближаться, она будто издевалась, отодвигаясь все дальше. Туннель растягивался, волок женщину прочь. Потом он начал изгибаться влево и вправо, вверх и вниз. В конце концов выдернул пол у нее из-под рук и ног, отшвырнул. Голова ударилась о твердую стену, в глазах вспыхнуло. И погасло.

Очнулась Силла от голосов где-то поблизости.

– Рен… – позвала, еще плохо соображая. Морщась от боли в затылке, открыла глаза.

Ничего вокруг не напоминало о синей пустыне. Это был круглый зал, середину которого занимала колонна, такая широкая, что опоясывающее ее пространство можно было назвать кольцевым коридором. Пол оказался металлическим, колонна тоже. Именно о нее Силла стукнулась головой, вылетев в зал из коридора. Коридор был не единственным, – всю внешнюю стену зала занимали низкие, овальной формы двери. Силла никогда прежде таких не видела. И облицовки стен и потолка из блекло-желтых квадратиков не видела, и выставленных напоказ светильников. Здесь все было необычным: очертания, краски, звуки. Даже запахи! Женщина не знала, что может так пахнуть. Запахи ей не нравились.

Она села, придерживаясь за колонну. Та оказалась теплой и едва ощутимо вибрировала. Силла отдернула руку, на всякий случай вытерла ладонь о штанину. Порадовалась мысленно, что у Синего Ордена такая удобная и практичная одежда. Как бы она выглядела после волочения по коридорам в юбке Оранжевых или тунике Зеленых? Неприлично, мягко говоря.

Голоса по ту сторону колоны заставили мигом забыть о приличиях. Она не могла разобрать услышанное. Говорившие были не людьми! Хриплые, порыкивающие звуки напомнили сказки о голодных чудовищах. Однако в следующую секунду пониматель в ее голове ожил. Она растерялась от неожиданности, – это же не Вирия, почему он работает?! Мысль была мимолетной, главное, Силла понимала, о чем говорят незнакомцы. Вернее, понимала отдельные слова, хоть смысл фраз оставался ей недоступным.

– Пилот, ты можешь сказать, что происходит? «Надежда» в гипере или вышла в релятивистское пространство?

– Однозначно вышла, согласно расчетным параметрам. Но затем… Я не знаю, как это назвать. Внешние датчики отказали, индикаторы пространственно-временного сдвига словно взбесились, бортовой компьютер…, да ты сам видишь, штурман! Больше всего походит на то, что мы опять перешли в гипер. Но прокола не было!

– Да-а-а… Хорошо, осмотри корабль, я попытаюсь перезагрузить компьютер и связаться с адмиралом. Если мы, конечно, не застряли в гипере.

Они замолчали. Внезапно до Силлы дошел смысл распоряжения «осмотри корабль». Самое время уносить ноги. Стараясь не шуметь, женщина на четвереньках юркнула в коридор. Оглянулась напоследок… и встретилась взглядом с существом.

Это был не человек, хотя походил на человека. Высокий, тонкий в плечах и бедрах, торс непропорционально вытянут. Большеглазое лобастое лицо, грива желтых волос до плеч. Одет нечеловек был почти так же, как Силла: куртка с короткими рукавами и штаны до колен, разве что цвет не синий, а черный. Но под верхней одеждой виднелась и нижняя: бежевая рубаха с длинными рукавами и воротом под горло, такие же бежевые колготы. Обуви на нечеловеке не было, зато рубаха и колготы утепленные, с начесом наружу.

Взгляд незнакомца скользнул по Силле равнодушно, будто не замечая. Он прошел мимо створа ее коридора к следующей двери, открыл, шагнул туда. Женщина перевела дыхание. Он в самом деле ее не видел! Как, почему – непонятно. Но тут все непонятно! Она поднялась на ноги и поспешила прочь от круглого зала.

Коридор оказался длинным и закончился еще одной дверью. За ней находилась комната средних размеров, на противоположной стене которой вращалась, мерцая, спираль. Та самая, двойная, лазорево-пурпурная! Силла шагнула к ней… и остановилась, пораженная неожиданной мыслью. Зачем она так поспешно убегает? Если пришельцы ее не видят, значит, ей ничего не грозит. Можно задержаться и узнать подробнее, что здесь происходит. Вернуться в Вирию она всегда успеет, – вот дверь! Вернуться и рассказать Рену о находке. Пусть сочинит фантазмы о странных пришельцах, путешествующих на металлических кораблях. Может, тогда он забудет сказки о несуществующем мире прапредков? И они снова будут счастливы вдвоем. О том, что случилось в синей пустыне, о ромбовидной плите, провалившейся под землю вместе с любимым, она не вспомнила. Развернулась и пошла обратно к круглому залу.

Силла успела вовремя: тот, кого звали «пилот», закончил обход корабля. Он вышел из крайней двери, исчез за колонной. На цыпочках, – не видеть-то ее не видят, но кто сказал, что не слышат? – женщина прокралась следом.

Противоположная сторона колонны была плоской. За ней находился выгнутый дугой стол и три кресла с высокими спинками. Противоположную стену занимали экраны – пять в нижнем ряду, два в верхнем. На нижних светились картинки с изображением помещений, не менее странных, чем то, в котором находилась Силла. Верхние оставались темными.

В кресле посередине сидел второй нечеловек, тоже в бежевом костюме и с гривой желтых волос.

– Что с кораблем, пилот? – спросил сидевший, не поворачиваясь к напарнику.

– Очень странные деформации. В некоторые отсеки я не смог попасть. Они словно исчезли, – боевые рубки, арсенал. В других появились проходы, ведущие… не знаю, я не смог в них войти. У меня нет объяснения тому, что я видел. А у тебя получилось установить связь с флотом, штурман?

– Нет. Модуль внешней связи «исчез», как ты это называешь. Но, в отличии от тебя, у меня есть объяснение происходящему. «Надежду» захватили врагинеизвестным нам способом и поместили в некую пространственно-временную лакуну.

– Почему враги? Мы чужаки в этой галактике, у нас пока нет друзей или врагов. Если здесь существует высокоразвитая цивилизация, мы должны немедленно установить с ними контакт, предупредить об опасности и совместными усилиями…

– Любая цивилизация, превосходящая нас технологически, – враги! Мы должны уничтожить их или погибнуть. Честь превыше всего!

Пилот попятился.

– Ты болен. Ты заразился и притащил в себе предвечную ярость. Немедленно ложись в анабиоз, я разбужу командира и экипаж!

Штурман оскалил зубы.

– Не утруждай себя, пилот. Будить некого, я запустил программу общей эвтаназии.

– Что?! У нас на борту двадцать тысяч детей!

– Пусть дети урров лучше умрут, чем станут чьими-то «младшими братьями». А мы с тобой будем биться с врагом до последней капли крови, как подобает воинам.

Не слушая его, пилот бросился к ближайшему креслу. Но штурман опередил. Неуловимым движением вскочил, прыгнул, вцепился в напарника, повалил на пол. Рыча, нечеловеки покатились по полу. Оружия у них не было, но оно им и не требовалось, – на пальцах рук и ног выдвинулись острые, чуть загнутые когти. Кровавые брызги полетели в стороны, пачкая серый металлический пол.

Силла смотрела на происходящее, открыв рот. Мурашки бегали по коже, волосы шевелились на голове. Такого страшного и завораживающего фантазма она в жизни не видела.

Левый верхний экран вспыхнул голубоватым светом, сквозь который проступили похожие на узор письмена. С пятисекундной задержкой пониматель наполнил их смыслом: «Эвтаназия успешно выполнена». Рычащий ком распался. Один нечеловек остался лежать на полу, второй с трудом поднялся на ноги, поковылял к креслу. Кто из них кто, Силла определить не могла. Оба окровавленные, в лохмотьях изодранной одежды.

– Убийца… – прохрипел тот, кто подошел к пульту.

Второй приподнялся, сел, опершись спиной о колонну. Заговорил, разбрызгивая капельки крови:

– Ты не закончил дело. Добей меня.

– Убить и заразиться? Нет, мы умрем вместе, и болезнь умрет с нами.

Он грузно опустился в кресло. Руки легли на стол-пульт, задвигались, будто он перебирал нарисованные на нем огоньки. Окончательно осмелев, Силла выступила из-за угла, присела перед нечеловеком. Бежевая куртка того промокла от крови, сделалась темно-багровой. Длинная борозда на груди распорола и ее, и нижнюю рубаху нечеловека… Силла охнула, – это не одежда! Короткая плотная шерсть покрывала кожу чужака везде, кроме лица, ладоней и ступней.

За спиной женщины мигнул свет, заставив оглянулась. Правый верхний экран зажегся кроваво-алой надписью: «Внимание! Аннигиляция! Осталось 300 секунд». Затем изображение немного изменилось, вместо «300» высветилось «297». Второе слово надписи, самое важное, Силла не поняла даже после объяснения понимателя. Но встревожилась. Пора убираться от сюда.

Она посмотрела на чужака. Решившись, осторожно погладила шерсть на предплечье, – одно из немногих мест, не перемазанных кровью. Шерсть оказалась мягкой, приятной на ощупь.

За спиной опять что-то изменилось. Надпись: «Внимание! Аннигиляция! Осталось 209 секунд», – застыла, потускнела. Так же потускнели огоньки на пульте. Конус странной серости опустился на него, начал расширяться, превращаться в цилиндр. Задел чужака в кресле. Тот дернулся и замер. Капли крови на его мундире и шерсти высыхали на глазах.

Внезапно запястье Силлы сжали. Икнув от неожиданности, она медленно повернула голову. Правая рука чужака крепко держала ее, пристальный взгляд упирался в живот. И левая шевельнулась, потянулась к женщине. Пальцы бесцеремонно задрали подол синей куртки, когти вырвали крючки-застежки. Ладонь легла на оголившийся живот жестко, властно. Чужак нащупывал маленького человечка! Силле хотелось заорать от ужаса, но судорога перехватила горло, мешая не то, что крикнуть, – дышать. Она смогла лишь заскулить.

Чужак захрипел, выкрикивая какие-то слова, – пониматель не смог перевести смысл. Потом хватка его ослабла, пальцы разжались, голова опустилась на грудь, выплеснув изо рта густой кровавый сгусток. И тут же нечто коснулось плеч, спины, бедер женщины. Силла вскочила. Серость поглотила половину зала. Погасли экраны на стене и огоньки на пульте, лежащее в кресле существо иссохло, превратилось в мумию. Серость тянулась к Силле, лизала ее, пробовала на вкус.

Стягивающий горло обруч разжался. Силла заорала во всю глотку, рванула вокруг колонны, прочь из зала, в спасительный коридор. Но серость не хотела выпускать жертву, видно, та пришлась ей по вкусу. Она точно приклеилась к женщине и теперь шлейфом тянулась за ней, постепенно обволакивая. Все, к чему она прикасалась, менялось: гасли светильники, тускнели и коробились плитки обшивки, на полу вырастал многовековой слой пыли. С Силлой тоже творилось нехорошее. Маленький человечек проснулся, принялся брыкаться, больно колотить изнутри. И расти! Живот увеличивался с каждым шагом, Силле пришлось придерживать его руками. Когда коридор, наконец, закончился и она ввалилась в комнату с дверью, живот раздулся так, словно готов был лопнуть. Ни разу Силла не видела в Вирии женщин с такими огромными животами!

Доковыляв до спирали, она не останавливаясь шагнула в нее… и провалилась в холодную белую субстанцию. «Снег. Твердая кристаллическая вода», – мгновенны объяснил пониматель. В Вирии твердой воды нет, только жидкая. Силла поняла, что ее снова обманули, дверь вела не туда.

Встать и идти она не могла. Ничего не могла, кроме как рыдать беззвучно, разглядывая свою морщинистую, покрытую пигментными пятнами кожу, седые космы недавно густых ярко-каштановых волос. За несколько секунд серость вырастила маленького человечка, а ее саму состарила.

Когда с неба спустились на своих ранцах-летателях два крисса, Силла не удивилась и не испугалась. Она взмолилась:

– Верните меня скорее в Вирию! К Белым Сестрам, пожалуйста! Я не могу больше держать его в себе!

Один из криссов выступил вперед.

– Сожалею, но твоя психоматрица повреждена временным коллапсом. Ты подлежишь необратимой деактивации. Не бойся, болевых ощущений не будет, – Он поднял руку с зажатым в ней оружием.

– Что? – Силла с недоумение уставилась на зеленокожего. Она поняла смысл почти всех его слов, но поверить отказывалась. – Это Рен. Рен ду…

Она хотела объяснить, что ни в чем не виновата, что это ее любимый думал сбежать в мир прапредков, а ей нравится в Вирии! Но выстрел оборвал ее на полуслове. В шестипалой руке крисса был не станнер, – аннигилятор материи ограниченной мощности. Голова женщины вспыхнули ярким белым пламенем. И в тот же миг живот ее затрясся в конвульсиях. Ребенок раздвигал материнскую плоть, стремясь выбраться из умирающего тела.

Криссы застыли истуканами, тараща лишенные век глаза на маленького человечка. Конфликт двух одинаково важных, но при этом взаимоисключающих программ, блокировал зону эффекторов в мозгу, не позволил закончить начатое.

Спустя минуту конфликт был преодолен. Первая программа, экстраординарная, – защита Сферы от потенциальной опасности, – призналась Интеллектом выполненной. Вторая, стандартная, запустилась на выполнение: спасти разумного от неминуемой гибели, доставить в сектор, пригодный для его жизнедеятельности, и далее – по протоколу. Сложностей не предвиделось: вид разумного легко определялся. Криссам даже удалось узнать имя существа благодаря последним словам его трагически погибшей родительницы. Маленький человечек Рен-Рендук, увидевший мир через тысячу двести тридцать семь лет после своего зачатия, отправился в путь. Впрочем, о столь почтенном возрасте младенца не подозревал никто, даже всеведущий Интеллект Сферы. И тем более никто не знал о нескольких байтах чужой информации, запечатленных в его сознании.