Судьба Кэтрин (ЛП)

Глава 8

Кики разожгла газовую горелку, защелкнула вниз защитную маску и приготовилась отрезать заржавевшую выхлопную трубу на «Плимуте» 1962 года.

День явно не задался.

Она никак не могла выбросить из головы предстоящий семейный совет. Больше никаких документов на ожерелье не обнаружилось, хотя они перешерстили груды квитанций и старых бухгалтерских книг. Судя по тому, что Аманда отказалась что-либо рассказывать, новости не слишком хороши.

Вдобавок еще одна беспокойная ночь. Повизгивал Фред, и она пошла проведать его, но услышала только низкое бормотание Трента, успокаивающее щенка за дверью своей спальни.

Она долго стояла там, прислушиваясь.

Тот факт, что он забрал беспризорника в свою комнату и утешал того, заставило Кики полюбить его еще сильнее. И чем больше она любила, тем больше страдала.

Она знала, что встала этим утром с ввалившимися глазами, потому что сделала ошибку, глянув в зеркало. Но с этим можно справиться. Собственная внешность ее никогда особо не заботила. А вот счета, которые она нашла в утренней почте, — очень даже.

Она сказала правду, когда сообщила Сюзанне, что ее бизнес преуспевает. Но все-таки существовали кое-какие проблемы: не все клиенты платили сразу, и поток наличных слишком часто был просто струйкой. Шесть месяцев, подумала она, разрезая старый металл. Нужно только шесть месяцев. Но это слишком долго, чтобы суметь удержать Башни.

Ее жизнь меняется, меняется очень быстро и, казалось, совсем не в лучшую сторону.

Трент стоял и смотрел на нее. На подъемнике разместилась разбитая громадина автомобиля, Кики расположилась под ней с горящим факелом. Пока он наблюдал за Кики, она переместилась в сторону, по полу загремела труба. На девушке снова был рабочий комбинезон, толстые безопасные перчатки и шлем. Музыка, без которой она, судя по всему, никогда не работала, гремела из радио на верстаке.

Он, будучи мужчиной, оказался просто на грани, представив себе, как восхитительно, должно быть, заняться любовью на бетонном полу с женщиной, одетой как сварщик.

Кики изменила положение, затем увидела его. Очень осторожно она выключила горелку, прежде чем поднять щиток шлема.

— Я не смогла обнаружить никаких неполадок в твоем автомобиле. Ключи в офисе. Денег не надо.

Она снова надвинула щиток.

— Кики…

— Что?

— Как насчет ужина?

Она сдвинула маску обратно и осторожно взглянула на него.

— А что насчет ужина?

— Я имею в виду… — Хитро глядя на нее, Трент встал возле автомобиля. — Я приглашаю тебя поужинать со мной сегодня вечером.

Кики переступила с ноги на ногу.

— В последнее время я ужинаю с тобой каждый день.

Она щелкнула щитком вниз. Трент откинул обратно.

— Нет, я имею в виду, что хочу пригласить тебя на ужин.

— Почему?

— Почему нет?

Она подняла бровь.

— Ладно, очень мило с твоей стороны, но сегодня вечером я немного занята. Семейный совет.

Кики вновь опустила щиток и приготовилась зажечь горелку.

— Тогда завтра. — Раздраженный Трент поднял маску и удержал рукой. — Не возражаешь? Мне нравится видеть тебя, когда я говорю с тобой.

— Возражаю, потому что у меня есть работа. И нет, я не пойду завтра ужинать с тобой.

— Почему?

Она протяжно выдохнула, взметнув челку.

— Потому что не хочу.

— Ты все еще сердишься на меня.

Ее взгляд, который начал накаляться, снова стал спокойным.

— Мы все уладили, так что нет никакой причины встречаться.

— Просто поужинаем, — сказал Трент, обнаружив, он не может отпустить ее. — Не воспринимай это как свидание. Поедим вместе, как друзья, прежде чем я вернусь в Бостон.

— Ты уезжаешь?

Кики ощутила, как сердце ухнуло в пятки, и отвернулась, чтобы швырнуть какие-то инструменты.

— Да, у меня намечено несколько встреч в середине недели. В среду днем меня ждут в офисе.

Все вот так легко, подумала она, подняла газовый ключ и снова положила на место. У меня запланированы встречи, до свидания. Извини, если разбил тебе сердце.

— Хорошо, тогда счастливого пути.

— Кики. — Он схватил ее за руку, пока она снова не спряталась за щитком. — Мне хочется провести с тобой хотя бы немного времени. Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы удостоверился, что мы расстанемся друзьями.

— Хочешь почувствовать себя лучше во всех отношениях, — пробормотала Кики, затем заставила себя расслабить подбородок. — В самом деле, почему бы и нет? Ужин завтра вечером — это прекрасно. Ты заслужил проводы.

— Я ценю это. Правда.

Он коснулся ее щеки и начал наклоняться к ней. Кики с треском захлопнула щиток.

— Лучше отойди подальше от горелки, Трент, — сладко пропела она, — можешь обжечься.

Семейные встречи Калхоунов традиционно проходил шумно, сопровождались спорами и перемежались слезами и смехом. Эта же была ненормально подавленной. Аманда, учитывая ее способности финансового советника, сидела во главе стола.

В комнате царило молчание.

Сюзанна уже уложила детей спать. Процедура прошла немного легче, чем обычно, поскольку оба умаялись с Фредом… или наоборот.

Трент извинился и благоразумно ушел сразу после ужина. Не имеет значения, подумала Кики, он все равно узнает результат и достаточно скоро.

Она боялась, что каждый осознавал итог.

— Думаю, все мы знаем, почему собрались здесь, — начала Аманда. — Трент в среду возвращается в Бостон, и для всех будет лучше, если мы сообщим ему наше решение о доме до того, как он уедет.

— Было бы полезнее, если бы мы сконцентрировались на поисках ожерелья. — Упрямый взгляд Лилы контрастировал с нервными движениями, которыми она крутила кристаллы обсидиана вокруг шеи. — Мы все еще ищем документы.

Сюзанна погладила руку Лилы.

— Думаю, нам всем придется признать, что поиск ожерелья может занять много времени. Больше, чем мы имеем.

— У нас остался всего месяц. — Все глаза устремились на Аманду. — На прошлой неделе я получила уведомление от адвоката.

— На прошлой неделе! — Коко вскочила на ноги. — Стридли связался с тобой, а ты даже не упомянула об этом?

— Я надеялась получить отсрочку, никого не тревожа. — Аманда подвинула папку, которая лежала на столе. — Никаких вариантов. Мы постепенно погасили недоимки по налогам, однако самое тяжелое — мы не достигли никакого прогресса. Долги за страховку. Сейчас мы можем их погасить, и по закладной тоже. Но счета за коммунальные услуги зимой были выше обычных, и новая печь, и ремонт крыши съели слишком много наших средств.

Кики подняла руку.

— Насколько все плохо?

— Хуже некуда. — Аманда потерла ноющий висок. — Мы можем продать еще несколько вещей и подержать голову над водой. И только. Через пару месяцев снова надо платить налоги, и мы вернемся туда, где находимся.

— Я могу продать свой жемчуг, — начала Коко, но Лила прервала ее.

— Нет. Категорически нет. Мы давным-давно договорились, что есть вещи, которые не могут быть проданы. Если мы собираемся встать лицом перед фактами, — мрачно добавила она, — так давайте сделаем это сейчас.

— Водопровод изношен, — продолжила Аманда и прочистила сжавшееся горло: — Если мы не переложим его, то в конечном счете можем спалить все вокруг нашего гнезда. Плата за адвоката Сюзанны…

— Это моя проблема, — прервала Сюзанна.

— Это наша проблема, — поправила Аманда, и получила единодушные возгласы согласия. — Мы одна семья, — продолжила она. — Все вместе мы переживали и худшие времена и справились. Шесть или семь лет назад все выглядело так, будто все будет прекрасно. Но… налоги повысились так же, как и страховка, плюс ремонт и все прочее. Не то чтобы мы нищие, но дом съедает каждый цент свободной наличности и не только. Если бы я думала, что мы сможем выдержать и пережить год-другой, я бы посоветовала продать лимож или какой-нибудь антиквариат. Но эти меры походят на попытку заткнуть пальцем дыру в дамбе и напряженно ждать следующей весны.

— Что ты предлагаешь, Мэнди? — спросила Кики.

— Я предлагаю… — Аманда стиснула зубы. — Я предлагаю единственный реальный для нас выбор, который вижу, — продать дом. С предложенной Сент-Джеймсом суммой мы сможем выплатить долги, сохранить большинство из того, что является важным для всех нас, и купить другой дом. Если не продадим, нас в любом случае попросят освободить помещение в течение нескольких месяцев. — Слеза покатилась по ее щеке. — Простите меня. Я не вижу другого выхода.

— Это не твоя вина. — Сюзанна дотянулась до руки сестры. — Мы все знали, к чему идет дело.

Аманда захлюпала носом и покачала головой.

— Все запасы, которые мы имели, потеряны в результате краха фондовой биржи. Мы просто не в состоянии оправиться. Я знаю, это я виновата…

— Мы делали инвестиции. — Лила наклонилась, чтобы тоже присоединиться к рукам сестер. — По рекомендации очень уважаемого брокера. Если бы биржа не рухнула, если бы я выиграла в лотерею, если бы Бакс не оказался таким жадным ублюдком, возможно, все сложилось бы по-другому. Но не сложилось.

— Мы все еще вместе. — Коко добавила свою руку. — Это главное.

— Это главное, — согласилась Кики и положила руку сверху.

И это единение, если нет ничего другого, было самым правильным.

— Что мы теперь станем делать?

Аманда сидела, борясь за самообладание.

— Думаю, надо попросить Трента спуститься и подтвердить, что предложение все еще в силе.

— Я схожу за ним.

Кики отодвинулась от стола и, ничего не видя, вышла из комнаты.

Она не могла поверить этому. Даже когда шла через лабиринт комнат, по коридору, вверх по лестнице, держась рукой за перила, не могла поверить этому. Ничего из прежней жизни не продлится долго.

Очень скоро наступит время, когда у нее не будет возможности выйти из комнаты на высокую каменную террасу и взглянуть на море. Она не сможет подняться на башню Бьянки и обнаружить Лилу, свернувшуюся в кресле у окна, мечтательно глазеющую сквозь пыльное стекло. Или Сюзанну, работающую в саду, и ее детей, бегающих на лужайке поблизости. Аманде не придется второпях нестись вниз по лестнице, чтобы успеть куда-то. Тетя Коко не будет больше колдовать над кухонной плитой.

Через несколько мгновений жизнь, которую она знала, закончится. То, что должно случиться, уже началось. Она пребывала в своего рода преддверии ада, слишком ошеломленная потерей, чтобы испытывать боль.

Трент присел около камина, где Фред храпел на ярко-красной подушке в своей новой плетеной кровати. Он станет тосковать без маленького дьяволенка, понял Трент. Даже если бы у него было время и желание отвезти песика в Бостон, он не смог бы забрать Фреда у детей или женщин, которые уже привыкли к нему.

Он видел, как Кики швырнула щенку мячик в сторону двора, когда пришла домой с работы. Было настолько приятно слышать ее смех, наблюдать, как она борется с детьми Сюзанны и собакой.

Странно, это напомнило ему о картинке, которую он представлял… вообразил, поправил он себя. Мечты, в которых блуждали его мысли в ночь séance. О себе и Кики, сидящих на залитой солнцем террасе и наблюдающих, как дети играют во дворе.

Глупость, конечно, но что-то дрогнуло в нем, когда он стоял у двери и смотрел, как она швыряет мяч Фреду. Вспоминалось что-то хорошее, пока она не обернулась и не заметила его. Ее смех умер, глаза стали ледяными.

Трент выпрямился, изучая огонь в камине. Это просто сумасшествие, но он всем сердцем желал, чтобы она вспыхнула хотя бы еще один раз. Нанесла еще один удар. Обозвала как-нибудь. Худший вид наказания — ее ровная бесстрастная вежливость.

Стук в дверь заставил Фреда тявкнуть в безмятежном сне. Когда Трент подошел и обнаружил Кики с другой стороны порога, боль и восхищение одновременно поразили все тело. На сей раз он не в состоянии отвергнуть ее. Невозможно сказать ей или самому себе, что этого не произойдет. Он мог бы… И тут он взглянул ей в глаза.

— В чем дело? Что случилось?

Трент потянулся к ней, стремясь успокоить, но она напряженно отступила.

— Мы хотели бы, чтобы ты спустился вниз, если не возражаешь.

— Кэтрин…

Но она уже удалялась торопливыми длинными шагами, спеша увеличить расстояние.

Трент нашел их всех, с бесстрастными лицами собравшихся вокруг стола в столовой. Он был достаточно проницателен, чтобы понять, что столкнулся с объединенной волей. Калхоуны сомкнули ряды.

— Леди?

— Трент, присядьте, пожалуйста. — Коко показала на стул рядом с собой. — Надеюсь, мы не потревожили вас?

— Нисколько.

Он взглянул на Кики, но та пристально разглядывала стену выше его головы.

— У нас еще один séance?

— Не в этот раз. — Лила кивнула Аманде. — Мэнди?

— Хорошо. — Аманда глубоко вздохнула и почувствовала облегчение, когда рука Сюзанны сжала ее ладонь под столом. — Трент, мы обсудили ваше предложение насчет Башен и решили принять его.

Он пристально взглянул на нее.

— Принять?

— Да. — Аманда прижала свободную руку к дрожащему животу. — Если, конечно, ваше предложение еще в силе.

— Да, конечно, в силе. — Трент оглядел комнату, пристальный взгляд задержался на Кики. — Вы уверены, что хотите продать?

— Разве это не то, чего вы хотели? — голос Кики был монотонным. — Разве не за этим вы приехали сюда?

— Да. — Но он получил гораздо большее, чем простая купля-продажа. — Моя фирма будет счастлива купить вашу собственность. Но… Я хочу убедиться, что вы все согласны. Что это именно то, чего вы хотите. Все вы.

— Мы все согласны.

Кики вернулась к разглядыванию стены.

— Адвокаты обсудят детали, — снова начала Аманда, — но прежде, чем мы поручим им оформить сделку, я хотела бы уточнить условия.

— Конечно.

Трент снова назвал покупную цену. У Кики навернулись слезы, когда она услышала его.

— Нет никакой причины не проявить определенную гибкость по срокам, — продолжил он. — Я понимаю, что вам захочется провести инвентаризацию, прежде чем вы… переедете.

Это то, что они хотят, напомнил он себе. А для него очередная сделка. Он не должен чувствовать себя так, будто только что выполз из-под камнепада.

— Думаю, мы хотели бы оформить все быстро. — Сюзанна оглядела сидящих за столом для подтверждения. — Как только сможем найти другой дом.

— Если есть хоть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь вам…

— Вы уже достаточно помогли, — холодно прервала Кики. — Мы сможем позаботиться о себе.

— Я хотела бы добавить условие. — Лила наклонилась вперед. — Вы покупаете дом и землю. Не содержимое.

— Конечно. Естественно, мебель, семейные реликвии, личное имущество остается вашим.

— Включая ожерелье. — Лила склонила голову. — Найдется ли оно до того, как мы уедем, или после, ожерелье Калхоунов принадлежит Калхоунам. Я хочу зафиксировать это в письменном виде, Трент. Если когда-нибудь в ходе реконструкции ожерелье найдется, оно принадлежит нам.

— Хорошо. — Маленькое условие сведет адвокатов с ума, подумал он. Но это их проблема. — Я прослежу, чтобы этот пункт вставили в контракт.

— Башня Бьянки. — Лила говорила медленно, боясь, что голос сломается. — Будьте осторожны, когда начнете ремонтировать ее.

— Как насчет вина? — Коко встала, руки дрожали. — Мы должны выпить вина.

— Извините меня. — Кики медленно поднимала себя, борясь с порывом умчаться из комнаты. — Если мы закончили, думаю, что поднимусь к себе. Я устала.

Трент посмотрел ей вслед, но Сюзанна отвлекла его.

— Не думаю, что она способна воспринять что-то прямо сейчас. Я пойду за ней.

Кики вышла на террасу, склонилась над стеной и позволила холодному ветру высушить слезы. Должен быть шторм, подумала она. Она желала, чтобы был шторм, что-то такое же яростное и страстное, как ее собственное сердце.

Колотя кулаком в стену, она проклинала тот день, когда встретила Трента. Он не хочет ее любви, а стремится забрать ее дом. Конечно, если бы он принял первое и ответил тем же, то, возможно, никогда не отнял бы второе.

— Кики, — Сюзанна подошла и скользнула рукой вокруг ее плеч, — здесь холодно. Почему бы нам не войти внутрь?

— Это неправильно.

— Нет. — Сюзанна прижала сестру ближе. — Неправильно.

— Он даже не знает, что это означает для нас. — Кики порывисто смахнула сердитые слезы. — Он не может понять. Да и не хочет.

— Возможно, не может. Возможно, никто не может, только мы. Но это не его вина, Кики. Мы не должны обвинять его в том, что не продержались. — Сюзанна посмотрела вдаль на сады, которые любила, на утесы, которые всегда притягивали ее. — Я всего один раз уезжала отсюда… кажется, целую вечность назад, но прошло только семь лет. Уже почти восемь. — Она вздохнула. — Я думала, что то был самый счастливый день в моей жизни — оставить остров ради нового дома в Бостоне.

— Не надо говорить об этом. Я знаю, что тебе больно.

— Не так, как когда-то. Я была влюблена, Кики, юная невеста с будущим в ладони своей руки. И когда я обернулась и увидела, что Башни исчезли позади меня, я заплакала, как ребенок. Я думала, что в этот раз будет легче. — Почувствовав подступающие слезы, Сюзанна закрыла глаза. — Мне жаль, что это не так. Что есть такого в этом месте, что так притягивает нас? — задалась она вопросом.

— Я знаю, мы найдем другой дом. — Кики переплела пальцы с пальцами сестры. — Думаю, мы будем в порядке и даже счастливы. Но это ранит. И ты права, это — не вина Трента, но…

— Тебе хочется обвинить кого-то, — улыбнулась Сюзанна.

— Он причинил мне боль. Ненавижу в этом признаваться, но он сделал мне больно. Очень хочется сказать, что он заставил меня влюбиться в него. Или просто позволил влюбиться в него. Но я все сделала сама.

— А Трент?

— Я его не интересую.

— Он так смотрит на тебя, что я сказала бы, что ты неправа.

— О, он интересуется, — мрачно промолвила Кики. — Но любовь не имеет к этому никакого отношения. Он очень вежливо отказался использовать в своих интересах мой… недостаток опыта, как он выразился.

— Ох. — Сюзанна снова взглянула на утесы. Быть отвергнутым, она знала, самый острый кинжал в сердце из всех. — Не очень поможет то, что я скажу, но, возможно, тебе пришлось бы гораздо труднее, если бы он не проявил… благоразумия.

— Он очень благоразумный, это точно, — процедила Кики сквозь зубы. — И настолько благоразумный и цивилизованный человек, что захотел, чтобы мы остались друзьями. Он даже пригласил меня завтра на ужин, чтобы убедиться наверняка, что я не зачахну без него, и он сможет возвратиться в Бостон без чувства вины.

— Что ты собираешься делать?

— О, я собираюсь пойти с ним на ужин. Я тоже могу быть чертовски цивилизованной. — Кики выпятила подбородок. — И когда я закончу, он сильно пожалеет, что вообще остановил глаза на Кэтрин Калхоун. — Потом повернулась к сестре. — У тебя сохранилось то красное платье? Украшенное бусинками и достаточно короткое, чтобы соблазнить?

Сюзанна широко усмехнулась.

— Держу пари, его я и надену.

— Пойдем, посмотрим на него.

«Ладно, ладно, ладно», — думала Кики. Посмотрим, как может изменить день обтягивающий шелковый наряд. Сморщив губы, она покрутилась перед треснувшим трюмо в углу своей комнаты. Одеяние было настолько крохотным, настолько маленьким для нее… особенно с безумными изменениями, внесенными Сюзанной. Но это только добавляло уверенности.

«Мне очень жаль, что я хочу тебя», — совершенно ясно высказался он. Кики провела руками по бедрам. Он может хотеть ее, пока у него голова не взорвется.

Платье плотно облегало ее и сверкало в отблесках огня, которое облизывало его от декольте до укороченного низа. Сюзанна безжалостно обрезала подол, чтобы Кики наверняка сразила Трента этой ночью. Длинные рукава доходили до запястий. И она добавила серьги из фальшивых бриллиантов Коко с их озорным блеском.

Эти тридцать минут, которые Кики потратила на косметику, казалось, полностью окупились. Ее губы были такими же красными, как платье, благодаря вкладу Аманды. Глаза затенены медью и изумрудом с помощью Лилы. Волосы блестели, как вороново крыло, и немного приглажены у висков.

В целом, подумала Кики, повернувшись, Трентона Cент-Джеймса III ждет большой сюрприз.

— Сюзанна сказала, что тебе нужны туфли.

Лила вошла и замерла в дверном проеме. Туфли свисали с кончиков пальцев, пока она глазела на сестру.

— Должно быть, я попала в параллельную вселенную.

Кики усмехнулась и повертелась вокруг себя.

— И что ты думаешь?

— Я думаю, что Тренту понадобится кислородная подушка. — Лила одобрительно передала сестре пару туфель на каблуках из змеиной кожи. — Детка, ты выглядишь опасной.

— Отлично. — Кики надела туфли. — А теперь еще бы суметь пройтись в них, не падая лицом вниз.

— Дело практики. Я должна позвать Мэнди.

Несколько мгновений спустя все три сестры контролировали походку Кики.

— Ты идешь ужинать, — говорила Аманда, вздрагивая при каждом вихлянии сестры. — Так что в основном будешь сидеть.

— Я научусь, — пробормотала Кики. — Я просто не привыкла к каблукам. И как ты работаешь в них целый день?

— Талант.

— Двигайся медленнее, — предложила Лила. — Более осмотрительно. Как будто имеешь в своем распоряжении все время мира.

— Прислушайся к ней, — согласилась Аманда. — Она эксперт по медлительности.

— В данном случае… — Лила кинула на Аманду лукавый взгляд, — …медлительность очень сексуальна. Видишь?

Вняв совету сестры, Кики двигалась с осторожной неторопливостью, превратившейся в гибкое изящество. Аманда подняла руки.

— Признаю свою ошибку. Какое пальто ты наденешь?

— Я не думала об этом.

— Можешь взять мой черный шелковый плащ, — предложила Аманда. — Замерзнешь, конечно, но выглядеть будешь роскошно. Духи. У тети Коко еще имеется несколько капель того заманчивого французского парфюма, оставшегося после Рождества.

— Нет. — Сюзанна покачала головой. — Она должна пахнуть, как обычно. — Наклонив голову, она изучила сестру и улыбнулась. — Контраст сведет его с ума.

Не подозревая, что его ждет, Трент сидел в гостиной с Коко. Вещи упакованы. Звонки сделаны. И он очень жалел, что не может придумать разумное оправдание, чтобы остаться еще на несколько дней.

— Мы полюбили вас, — сказала ему Коко, когда он поблагодарил ее за гостеприимство. — Уверена, что скоро снова увидимся.

Хрустальный шар не лжет, напомнила она себе. Тот по-прежнему соединял Трента с одной из ее племянниц, и она не была готова к капитуляции.

— Очень на это надеюсь. Я должен сказать, Коко, насколько восхищаюсь вами: вы вырастили четырех таких прекрасных женщин.

— Иногда я думаю, что мы растили друг друга. — Она улыбнулась, рассеянно оглядывая комнату. — Я буду скучать по этому месту. Если честно, я не подозревала, что оно имеет такое значение для меня до… ну, до настоящего времени. Я не росла здесь, как девочки. Мы изредка наносили визиты, видите ли, и мой отец только периодически возвращался сюда. Я всегда думала, что тот факт, что его мать умерла здесь, отвращал его от этого дома. Замужнюю жизнь и первые несколько лет вдовства я провела в Филадельфии. Потом, когда Джедсон и Делия погибли, я переехала сюда ради девочек. — Коко послала ему грустную виноватую улыбку. — Извините, что впала в такую сентиментальность при вас, Трентон.

— Не извиняйтесь. — Он задумчиво потягивал аперитив. — Члены моей семьи никогда не были близки, и в результате в моей жизни никогда не существовало такого уютного очага. Думаю, именно поэтому я начал понимать, что может значить дом.

— Вы должны остепениться, — осторожно выразила Коко свою мысль. — Найдите хорошую девочку, создайте собственный дом и семью. Не могу представить себе никого более одинокого, чем человека, которого никто не встречает по вечерам.

Желая избежать такого направления разговора, Трент наклонился и бросил мяч Фреду. Оба наблюдали, как собака прыгнула за ним, перекувырнулась и растянулась на полу.

— Он не слишком ловкий, — заметил Трент.

Он поднялся и подошел, чтобы поднять мячик. Поскребывая живот собаки, посмотрел вокруг. И первое, что бросилось в глаза, — пара очень тонких черных каблуков. Медленно пристальный взгляд прошелся по длинным красивым ногам. Дыхание остановилось в груди, и он присел на пятки.

На невероятно соблазнительной женской фигуре сверкало алое облегающее платье.

— Что-то потерял? — спросила Кики, не сводя с него взгляда.

Ее губы были изогнутыми, алыми и блестящими. Трент провел языком по зубам, чтобы убедиться, что не проглотил его, потом поднялся на неустойчивых ногах.

— Мы ведь идем ужинать сегодня вечером, не так ли?

— Мы… да. Ты замечательно выглядишь.

— Тебе нравится?

Кики крутанулась перед ним, чтобы он увидел, что сзади подол платья приподнимался еще выше, чем спереди.

— Я подумала, что красный — веселый цвет.

«И эффектный», — добавила она про себя, все еще улыбаясь.

— Оно тебе очень идет. Я никогда раньше не видел тебя в платье.

— Непрактично, если собираешься заменить топливный насос. Так мы идем?

— Идем? Куда?

О, она начинала наслаждаться всем этим.

— На ужин.

— Правильно. Да.

Кики склонила голову, как научила Сюзанна, и вручила ему свой плащ. Эту простую процедуру — помочь одеться — он проделывал сотни раз для множества женщин. Но сейчас руки путались.

— Не жди нас, тетя.

— Хорошо, дорогая.

За их спинами Коко усмехнулась и вскинула кулаки в воздух. Через мгновение, когда парадная дверь закрылась, трое оставшихся Калхоунов обменялись сильными хлопками ладоней.