Судьбы икон в Стране Советов. 1920–1930-е

Послесловие. РУССКИЕ ИКОНЫ В МУЗЕЯХ МИРА: СОСТОЯЛОСЬ ЛИ ПРИЗНАНИЕ?

Изгои революции и сталинской индустриализации, иконы разлетелись по миру. Одни, оказавшись сувенирами в чемоданах западных туристов, затерялись навеки. Мы никогда не узнаем об их судьбе. Другие попали в частные собрания или к антикварам и до сих пор служат развитию мирового антикварного иконного рынка. Время от времени проданные в 1930‐е годы иконы появляются на аукционах. Проследить судьбу икон, попавших в частные коллекции, из‐за закрытости информации не всегда возможно. Однако исследователям доступны для изучения музейные собрания. Много ли в них икон из сталинского экспортного фонда 1920–1930‐х годов?

Обзор основных коллекций русских икон в музеях Европы и США позволяет заключить, что только два музея в мире, Национальный музей в Стокгольме, куда попало собрание Улофа Ашберга, и Музей Чейзен в Висконсине, где оказались иконы Джозефа Дэвиса, имеют коллекции, купленные через «Антиквариат». В остальных музеях хранятся лишь единичные представители сталинского экспортного фонда, которые попали туда из частных собраний или через фирмы, которые были клиентами «Антиквариата», такие как галерея братьев Хаммер или А La Vieille Russie.

Следует признать, что сформированный на рубеже 1920–1930‐х годов грандиозный советский экспортный фонд, который насчитывал несколько тысяч икон, не был полностью или в значительной степени реализован. Конечно, остаются неучтенными иконы, которые были куплены в антикварных магазинах в СССР туристами как сувениры и навсегда исчезли из поля зрения коллекционеров и антикваров. Сколько было таких икон, сказать наверняка нельзя, но вряд ли они исчислялись тысячами. Кроме того, в среде этой категории покупателей были популярны не храмовые иконы, а небольшие металлические иконы и складни, а также небольшие поздние иконы с особо украшенными окладами.

Планы советского правительства по организации массового иконного экспорта, таким образом, не в полной мере реализовались в 1930‐е годы. Причиной тому стало отсутствие серьезного спроса на иконы на Западе во время апогея валютного кризиса в СССР на рубеже 1920–1930‐х годов, когда советское правительство было готово продать музейные шедевры. В то время советские купцы лишь приступали к рекламе нового товара – произведений древнерусской живописи – на мировом рынке. Советский массовый иконный экспорт, едва начавшись в 1930‐е годы, вскоре прервался войной, чтобы возобновиться в другое время и при иных обстоятельствах.

По предварительным и очень приблизительным оценкам сотни икон из сталинского экспортного фонда не были проданы перед войной и были распределены между советскими музеями. Ни в одном из российских музеев в наши дни, как показал опыт этого исследования, кураторы коллекций не знают, сколько именно икон досталось им из наследства «Антиквариата». Этот источник формирования современных коллекций российских музеев остается неисследованным.

В силу исторических причин ни один музей за пределами России не может иметь коллекций древнерусской живописи, подобных многотысячным собраниям Третьяковской галереи, Русского, Исторического и таких российских музеев, как Новгородский или Вологодский. Тем не менее вопрос о том, состоялось ли мировое признание древнерусского искусства, является закономерным. Анализ основных мировых музейных иконных коллекций дает основания сказать, что мечтания Муратова, Конвея и других о том, что русская икона будет почетно и достойно представлена в ведущих музеях мира, реализовались лишь отчасти. Хотя в наши дни в мире есть специализированные музеи икон и прекрасные музеи, которые интересуются иконописью, но ни один великий музей мира за пределами России уровня Британского музея или Лувра не имеет значимых коллекций древнерусской живописи.

Отчасти это – результат того, что шедевры древнерусской живописи, в отличие от шедевров западноевропейского искусства, не были проданы из российских музеев в сталинские годы. Они остались в России. Другой причиной являются объективные трудности атрибуции икон, которые заставляют музеи настороженно относиться к этому виду искусства. Эту боязнь безмерно усилили скандальные разоблачения Тетерятникова. Они подорвали находящийся в то время на подъеме мировой рынок икон и на время отпугнули коллекционеров и музеи от этого вида искусства. Иконному музейному коллекционированию препятствует и мнение, что религиозное искусство не должно выставляться в светских галереях, что оно принадлежит храмам.

Фонд древнерусских икон ограничен и невосполним. Больше того, что уцелело до наших дней, не будет. В условиях, когда главные шедевры древнерусской живописи находятся в России, создание коллекций, сравнимых с российскими, невозможно. Для этого пришлось бы распродать Третьяковскую галерею, Русский и другие музеи. Россия является и будет оставаться мировым музейным лидером в этой области искусства.