ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как Белла и предполагала, Рита Карузо пришла в восторг. Она с удовольствием отправила ее в Грецию, снабдив камерой, кредитной карточкой «Элеганс» и несколькими сомнительными профессиональными советами.

– Не забудь, ты должна раскрыть его секреты, чтобы сделать его более человечным, доступным и привлекательным для читателя.

– Отлично, – буркнула Белла.

На самом деле ее сейчас значительно больше занимало совсем другое. У нее не было летней одежды. Ей нечего взять с собой в Грецию.

– Сейчас в Греции очень жарко? – спросила она Гила, когда они ехали к аэропорту в желтом такси.

– Достаточно жарко, чтобы твои щеки немного загорели. Ты выглядишь ужасно.

– Я подам в суд на косметическую компанию, – решительно заявила Белла. – Из-за них такие девушки как я теряют свою репутацию.

Однако, когда они прибыли в Афины, Белла так устала, что не в состоянии была язвить.

Гил видел ее измотанность. Он отвез ее из аэропорта в порт Пирей. Она устало улыбнулась иммиграционному чиновнику. К счастью, катер с багажом подошел к пристани почти сразу же.

– Ты быстро привык к жизни миллионера, – пробормотала она, почти засыпая.

– Приспособляемость – моя отличительная черта.

Белла споткнулась. Гил не мог больше сдерживать себя. Он подхватил ее на руки и отнес вниз.

Путешествие Белла почти не запомнила. Уже после полудня она поняла, что звук мотора затих. Она поднялась на палубу и увидела, что катер прибыл в маленькую бухту. Сначала Белле показалось, что здесь никто не живет, но затем она увидела каменную пристань, крутой склон холма, на котором росли оливковые деревья.

– Добро пожаловать на остров, – пригласил Гил.

Он уже успел переодеться. Такая одежда больше ему идет, подумала Белла. Бизнесмен в строгом костюме исчез. Сейчас на Гиле были шорты и свободная футболка. Его волосы блестели на солнце, как полированное дерево.

Вот это да! – подумала Белла. Ее сердце предательски забилось.

Для того чтобы отвлечься, она сказала первое, что пришло в голову:

– У тебя есть остров? Я была права. Ты настоящий миллионер.

Гил улыбнулся.

– Мне здесь принадлежит только дом. Вон там, наверху.

– Какой крутой подъем!

– Ты поднимешься. – Белле послышалась насмешка в его голосе. – Такая танцовщица, как ты…

Белла вздрогнула, будто в нее вогнали занозу. Надо же! Опять. Он решил поразвлечься с Тиной, Танцующей Танго, а потом снова вернуться к своей обычной жизни!

– Думаю, ты прав. Для меня это будет не очень сложно, – с вызовом сказала она, имея в виду не только крутую тропинку.

Последние несколько ярдов Гил помогал ей подниматься, поддерживая рукой. Белла с трудом переводила дыхание. Сам же он дышал легко и свободно, будто на прогулке.

Оказавшись на ровной поверхности, Белла решительно отстранила руку Гила.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не беспокойся, – ответил он. – Больше мне не придется тебе помогать.

Белла вдруг подумала, уж не собирается ли он сделать из нее узницу своего орлиного гнезда.

– Что? – спросила она.

– Подъемник, – коротко ответил Гил. – Теперь, когда мы поднялись, я могу включить его.

Гил направился к небольшому домику.

Прислонившись к оливковому дереву, Белла позволила себе отдышаться.

Гил двигался легко, несмотря на непривычную каменистую почву. Полуденное солнце уже успело позолотить его кожу. Белла жадно смотрела ему вслед.

Сейчас Гил был просто неотразим. Стоя на самом краю скалы, подняв руку, он отвечал на сигналы с берега, напоминая статую греческого бога. Спокойный. Сильный. Величественный.

О боже! Я пропала! – подумала Белла.

Разумеется, у него были все основания для того, чтобы его уважали окружающие.

Приведя в действие подъемник, Гил заставил его двигаться на той скорости, которая ему нужна. Белла видела, как, напрягаясь и расслабляясь, играют мышцы его плеча. Когда подъемник, скрипя, остановился перед ними, Белла обнаружила в нем их багаж.

– Обычно мы доставляем тяжести в дом на тачке. Не самый изящный способ, – сообщил Гил. – Но надежный. Она, должно быть, стоит около двери в кухню.

Гил кивнул головой в сторону одноэтажного здания с простыми побеленными стенами и красной черепичной крышей. Голубые ставни были закрыты, поэтому казалось, что дом спит. Под окнами, выходившими на море, как стражники, стояли огромные терракотовые горшки. В них росла герань, усыпанная темно-красными цветками.

– Здесь тоже красные цветы. Тебе нравится этот цвет, – непроизвольно заметила Белла.

И тут же пожалела о своих словах. К чему вспоминать прошлое?

– Это цвет страсти, – ответил Гил. – В моей жизни ее слишком мало.

– И ты ищешь ее на танцах? Когда тебе скучно? – с горечью в голосе спросила Белла.

Гил затих.

– Ты так думаешь? – Он медленно произносил каждое слово.

Белла отвернулась.

– Это очевидно.

– Что? То, что я хотел тебя с первого взгляда? – спросил он сухо.

Белла вздрогнула.

– Что?

– Ты, наверное, привыкла к этому.

Она прижала ладони к пылающим щекам.

– Так не принято говорить.

– Не принято у тех людей, которые считают, что секс – только развлечение? – вежливым тоном поинтересовался он.

Белла вспомнила ту дикую ночь, то, что они говорили друг другу. Боже мой! Никто, кроме нее самой, не виноват в том, что с ней происходит.

– Да, – сдавленным голосом ответила она, опустив глаза.

– А для тебя? Что значит страсть для тебя? – почти по-детски наивно спросил Гил.

Вот оно, подумала Белла. То, что должно было случиться. Игра началась, а я совершенно не готова.

– Я схожу за тачкой, – поспешно предложила она и тут же удалилась.

Одна стена дома была обращена к морю. С противоположной стороны располагался впечатляющий фасад с портиком. Высокие окна с мавританскими арками выходили на террасу, увитую виноградной лозой. На склоне небольшого холма раскинулась тенистая лимонная роща. За ней виднелись высокие сосны. Дом напоминал летнюю резиденцию султана.

Ожидание тревожило Беллу. Она нервничала.

Это от усталости, грустно подумала Белла. Плюс слишком богатое воображение.

Она не хотела входить в дом одна, хотя он был не заперт. Тачка нашлась под навесом. Белла схватила ее и пошла обратно к Гилу.

Она обратила внимание Гила на большое количество багажа, которое удивило ее.

– Провизия, – коротко ответил он. – Я еще не был здесь в этом году. В пасхальные каникулы я запускал на рынок «Уотифдотком». Здесь нужно сделать ремонт. И, разумеется, нам понадобится еда.

– Ты сам делаешь ремонт? – удивилась Белла.

Гил толкнул тачку вперед и пошел по направлению к кухне.

– А что, миллионеру и инструмент в руки взять нельзя? – с усмешкой спросил оп.

– Вовсе нет, – попыталась объяснить Белла. – Я просто думала, что гении не занимаются такими вещами.

– Мне, как и всем остальным людям, нужно есть. К тому же я предпочитаю иметь крышу над головой, – раздраженно ответил Гил. – Жизнь одинакова для всех, гений ты или нет.

Гил начал разгружать багаж.

Потом быстро обошел все комнаты, открывая окна и распахивая ставни. Дом наполнился запахами моря и трав. Затем он вернулся на кухню и начал искать что-то в ящике с инструментами.

– Ты купил здесь дом еще до того, как стал миллионером? – спросила Белла.

– Я унаследовал его. Дом построил мой дед.

– Твой дед? – удивленно спросила она. – Де ла Корт Спартанский?

Гил засмеялся.

– Нет. Дедушка был чрезвычайно романтичным молодым ученым. Он приехал сюда, влюбился в дочь местного философа и уехал только после того, как получил от ее родственников согласие на женитьбу. – Он лукаво посмотрел на Беллу. – Наша семья очень серьезно относится к любви.

Гил почти исчез в огромном шкафу. Оттуда послышался металлический лязг. Гил перебирал инструменты, потом радостно воскликнул:

– Вот он! Да будет свет!

Поправляя волосы, он выбрался из шкафа. На его голове висел большой клок пыльной паутины. Не задумываясь, Белла подошла к нему и сняла паутину.

Гил замер.

На мгновение их глаза встретились.

Дыхание у него стало тяжелым, как будто он только что бегом поднялся на скалу.

Белла растерялась, не зная, как себя вести.

Поэтому она сделала то, что должен делать любой хорошо воспитанный гость. Белла вслед за Гилом обошла дом, осмотрев спальни, ванные комнаты, выключатели, книжные шкафы. Она восхищалась видами из окон и предметами искусства. Разумеется, она ни разу не прикоснулась к Гилу. И не задала ни одного вопроса. Вдруг он расскажет ей что-нибудь такое, чего она предпочитает не знать?

– Может быть, ты хочешь отдохнуть? – спросил Гил.

Белла тут же согласилась.

Окна ее комнаты выходили на лимонную рощу. На мозаичном полу лежали послеполуденные тени. У стены стояла широкая, низкая кровать. Гил остался стоять в дверях.

– У тебя есть своя душевая, но, если захочешь принять ванну, ты знаешь, где она находится. Надеюсь, ты помнишь, как пользоваться джакузи?

– Да, – ответила она, всеми возможными способами стараясь усмирить свои необузданные фантазии.

– Если захочешь чего-нибудь еще, позови меня. Я буду в саду.

– Хорошо.

– А потом я пойду плавать. Я всегда плаваю перед ужином. Море великолепно. Ты можешь присоединиться.

– У меня нет купальника, – сообщила Белла.

– «Элеганс» наверняка снабдил тебя шикарным купальным костюмом, а то и двумя, – вежливо сообщил Гил.

Кивком он указал на огромный чемодан, в два раза больший, чем ее скромная сумка. Только сейчас Белла заметила его.

– Чемодан мой?

Гил пожал плечами.

– Они передали мне его для тебя.

Белла догадалась, кого ей нужно благодарить. Салли!

– Попозже я посмотрю, – пообещала она, – но сейчас очень устала. Так что, если не возражаешь… – Белла выразительно зевнула.

– Разумеется, – ответил Гил.

Когда Белла проснулась, было уже темно. Откуда-то доносилась музыка. Она быстро приняла душ, надела джинсы и рубашку. Свои собственные. Одежда, которую приготовила для нее Салли, оказалась слишком соблазнительной.

Гил сидел на террасе под виноградной лозой, держа в руке стакан вина. Положив ноги на мраморный стол и закинув голову, он слушал музыку. Она лилась из динамика, спрятанного в винограде. Восхитительная, неземная музыка.

– Что это? – спросила Белла.

Гил осторожно поставил бокал вина на стол и встал.

– Один американский тенор. Потрясающе, не правда ли?

– Я не очень хорошо знаю классическую музыку, – откликнулась она. А вот Эннис любит классику.

Беллу постоянно мучила мысль о том, что у них с Гилом нет ничего общего.

Но он удивил ее.

– Тебе повезло.

– Что?

– Тебе еще многое предстоит узнать и многим впервые восхититься. Первое впечатление всегда самое сильное.

Гил взял в руки красивую бутыль и наполнил бокал.

– Надеюсь, тебе понравится. Это вино делал мой родственник.

Белла улыбнулась и отпила глоток. Вино было прохладным, но, попадая в желудок, тут же согревало все внутри. В нем собрались ароматы Средиземноморья. Белла высказала свое мнение о вине.

– У тебя отменный вкус. Для меня это всего лишь обычная бражка Джорго.

– Кто такой Джорго?

– Муж внучки моего двоюродного дедушки, – быстро произнес Гил.

Белла захлопала глазами.

Он рассмеялся.

– Степень родства здесь очень важна. Когда-то моему дедушке разрешили построить этот дом только из-за бабушки. Она родилась на мельнице вон за тем холмом.

– Ты знал ее?

– Нет. Она умерла, когда родился мой отец. – Гил помедлил и добавил: – В нашем доме не было женщин. Моя мать погибла в автомобильной катастрофе, когда мне исполнилось три года. Разумеется, меня растили нянюшки, но они беспрекословно подчинялись отцу и деду. Так что я получил мужское воспитание. Возможно, именно поэтому я не очень хорошо понимаю женщин.

Последнюю фразу Гил произнес очень серьезно и немного смущенно.

Белла вспомнила, как Пако сказал: «Гил на охоте – это что-то новенькое».

– Ты расскажешь мне? – тихо спросила Белла.

– О чем?

– О женщине, которую ты не очень хорошо понимал, – с трудом выговорила она. – Ты ее очень любил?

Гил помолчал.

– Ты очень проницательна.

Белла хотела прямо спросить, была ли это Эннис, но не смогла.

– Я был влюблен в нее. – Нахмурив брови, Гил, не отрываясь, смотрел в бокал, который крутил в руке, затем резко добавил: – Честно говоря, она из меня веревки вила.

Что-то не похоже на Эннис, подумала Белла.

– В конце концов я ушел от нее. – На его щеке конвульсивно забилась жилка. – Но далеко не сразу. Я не люблю бросать начатое дело. Так что я бился головой об стену до тех пор, пока она не сказала мне, что встретила другого, который ее понимает.

Должно быть, все-таки Эннис. К тому же он говорит с такой болью. Но у Беллы снова не хватило мужества спросить напрямик.

– Понимаю, – тихо произнесла она.

– Теперь мы в расчете? – с тревогой спросил Гил.

Белла смутилась.

– О чем ты говоришь?

– Я сделал свой вклад в нашу копилку секретов.

Гил замолчал. А ангельский голос продолжал петь. Внизу плескались волны. В бархатистой темноте неба мерцали звезды.

Глаза Беллы наполнились слезами. Она не понимала, почему.

– Обычно я ловлю рыбу, а потом жарю ее на решетке, – сказал Гил. – Сегодня у меня не было времени, так что давай съедим что-нибудь вегетарианское. Хорошо?

– Чудесно, – подхватила она, хотя ей совсем не хотелось есть.

– А затем обсудим твое редакционное задание, – поднимаясь с кресла, предложил ей Гил. – Наслаждайся вином и музыкой. Пойду приготовлю ужин.

Гил ушел. Никогда Белла не чувствовала себя такой несчастной.

«Спроси его! – настаивал сильный, смелый внутренний голос. – Что ты, собственно, теряешь?»

Надежду.

Когда пришел Гил, Белла все еще мучилась сомнениями. Он принес свечи и глиняную посуду.

– Чем я могу помочь?

– Зажги свечи.

Гил бросил ей коробок спичек и снова ушел.

Легкий ветерок с моря колебал пламя свечей. Белла трепетала. В первый раз в жизни она так сильно ощущала красоту ночи.

Гил вернулся с большим блюдом салата и поджаренным на решетке сыром.

– Налетай!

Было темно. Только свечи горели и светили далекие звезды.

– Расскажи мне о случае с Костой, – попросил Гил, когда они доедали ужин. – Ты серьезно? Ты действительно готова была обольстить его?

– Можешь не сомневаться, – ответила Белла.

– На тебе совсем не было нижнего белья?

– Даже фигового листочка.

– Счастливчик, – покачивая головой, сказал Гил.

– Он так не считал, – сухо заметила Белла. – Представь себя на его месте.

– Жаль, что это был не я… – спокойно ответил он.

Прошло несколько дней.

Днем Гил ловил рыбу, плавал или работал где-нибудь в саду. Белла не видела его до самого вечера. По вечерам они пили вино и обсуждали то, что он называл ее редакционным заданием. Белла делала записи и фотографии. Гил с удовольствием позировал ей, потом уходил готовить ужин, а она оставалась на террасе, слушала музыку и наслаждалась красотой южных ночей.

Гил рассказывал ей о своей работе, о своем отце, о друзьях и увлечениях. Белла узнала, что Гил очень любит лазать по скалам. Латиноамериканскую музыку он начал слушать только после того, как повстречался с Пако. Он почти не ходил в кино. Никогда не смотрел видео.

В свою очередь Белла рассказала ему о своем пристрастии к детским фильмам. Она чувствовала, что ее интересы небезразличны Гилу, но к тому, что их действительно объединяло, он даже не приближался.

Каждый вечер они желали друг другу спокойной ночи и расходились по своим комнатам.

Белла с трудом переносила такую жизнь, но у нее не было выбора. Помимо чемодана модной одежды, Салли купила ей обратный билет с открытой датой на конец недели. Если она уедет раньше, то придется самой оплачивать дорогу.

Белла больше не могла оставаться в доме одна. Она достала из чемодана экзотическое бикини, которым снабдила ее Салли, и натянула на себя. Накинув сверху рубашку, Белла отправилась на пляж.

Она была почти уверена, что Гил там, и он действительно был там. Точнее, в море. Пластиковый контейнер и рыбацкие спасти лежали у пристани. Рыба к ужину поймана, теперь Гил наслаждался морем и жизнью.

Белла стояла, прикрыв глаза рукой, с удовольствием перебирая теплый мягкий песок пальцами ног. Гил заплыл далеко. Он был похож на маленькую черную точку, мощными рывками рассекающую море в направлении горизонта.

Белла не понимала сама себя. Всю свою взрослую жизнь она танцевала, позировала и загорала в самой провокационной одежде. И тем не менее при мысли, что Гил вернется и увидит ее в купальнике, Беллу бросало то в жар, то в холод. Ей хотелось убежать и спрятаться.

Или, наоборот, остаться и посмотреть, что произойдет.

Я, должно быть, схожу с ума, подумала Белла.

От волнения она чуть не захлебнулась и начала барахтаться, чтобы не утонуть.

Когда же она наконец смогла снова нормально дышать и открыла глаза, Гил был уже не у горизонта, а в трех футах от нее и искусительно улыбался.

– Я знал, что ты не сможешь устоять. – Он поцеловал ее.

Белла снова начала тонуть. А может быть, она взлетела ввысь? Она не понимала, что именно с ней происходит, но знала, что это навсегда.

Я люблю тебя, пронеслось в голове у Беллы, но она ничего не сказала.

Наверное, к лучшему. По крайней мере сейчас. Гил обхватил ее руками. Они вместе качались на волнах. Море играло с ними, как озорное животное. Гил рассмеялся и открыл глаза.

– Нам нужно выбираться отсюда, не то мы утонем, – предупредил он.

А я решила, что уже утонула, подумала Белла.

– Не хотелось бы, – ответила она вслух.

Она позволяла ему ласкать ее, пока они были в море. Но как только ее ноги почувствовали под собой твердую почву, Белла отстранилась. Она с таким усердием вытирала себя полотенцем, что казалось, с нее сейчас слезет кожа. Затем надела рубашку прямо на мокрый купальник и застегнулась на все пуговицы.

– Подъемник работает или нам придется подниматься пешком?

Гил посмотрел на нее, сузив глаза. Он даже не попытался дотронуться до нее еще раз.

– Да, работает, – немного помолчав, спокойно ответил он.

Гил помог ей взобраться на небольшую площадку, показал, как пользоваться рычагом, а сам отошел.

– Я пройдусь, – проговорил он. – Нам, кажется, нужно отдохнуть друг от друга.

Он прав. Конечно же, он прав. Белла так дрожала, что вынуждена была опереться на перекладину. Она еле держалась на ногах.

Когда подъемник добрался до вершины скалы, Белла поспешно достала фотоаппарат. Будто она напоминала Гилу и себе тоже, что находится здесь в командировке.

Гил медленно поднимался по тропинке и был таким усталым, таким расстроенным. У Беллы просто разрывалось сердце.

Она тихо позвала его по имени. Он сразу все понял, поднял голову, и их глаза встретились.

Белла тут же рефлекторно нажала на кнопку. Затем положила фотоаппарат на землю и медленно пошла к нему.

Гил стоял на месте как вкопанный. Он не отрывал от нее взгляда. Белла шла к нему навстречу, расстегивая мокрую рубашку.

Глаза его вспыхнули страстью.

Они любили друг друга под открытым небом.