Сумасшедшее сердце

ГЛАВА ПЯТАЯ

В приготовлении салатов Келл был настоящим умельцем. Он покорно резал сладкий лук и перец, слушая, как шипит жир на чугунной сковороде с длинной ручкой. Файлин заглянула в кухню, чтобы сказать, что комната готова.

— Телевизионный канал ИСПН! Я была уверена, что видела вас где-то! Если она жарит курицу, заставьте ее использовать свиной жир вместо растительного масла, у которого совершенно нет запаха.

— Нет, есть, и тебе лучше поторопиться, если не хочешь пропустить бинго, — сказала Дейзи, улыбнувшись.

— Отец любил вареные овощи с копченой свиной грудинкой. Мама обычно готовила целую кастрюлю два или три раза в неделю. Между прочим, я говорил вам, что она участвовала в родео? Конечно, это было до моего рождения. И еще она славилась хлебом из фасоли. Он был самым вкусным во всей Оклахоме.

— Из фасоли?

Обсуждая эту невинную тему, Келл накладывал салат в миски. Он огляделся, чтобы убедиться, не нужно ли сделать что-нибудь еще, и увидел, как Дейзи, наклонившись, вытаскивает что-то из нижнего ящика. Перед его взором предстали обтянутые шортами бедра.

Есть нечто интимное в изгибе женских бедер, подумал Келл. Увидев, что Дейзи заметила его взгляд, он выпалил первое, что пришло в голову:

— Ноги… э-э-э… то есть, я хочу сказать, ветки. Деревьев здесь много. Держу пари, дядя Харви все их излазил, когда был мальчишкой. Он когда-нибудь рассказывал вам о своем детстве?

Дейзи молча положила куриную ножку на сковородку и отпрянула, когда с шипением брызнул жир.

— Осторожнее, — сказал Келл, — это опасно. Я когда-то знал одного парня, которому жир попал в глаз. — Опершись о стол, он смотрел, как она готовит. — Блэлок сказал, что вы провели здесь больше года. Вы, наверное, сблизились с дядей Харви. Он, случайно, не рассказывал вам какие-нибудь истории, которые случались с ним, когда он был мальчишкой? Большинство стариков любят поговорить о добром старом времени.

Черт, на самом деле он не знает, о чем любят говорить старики. Его бывшие друзья по команде обожали разговоры о машинах, гольфе и женщинах. Подростки, с которыми он работает, болтают о том, что они собираются делать, начиная с вступления в морскую пехоту и заканчивая постройкой самого большого в мире самолета.

— Ваш дядя, то есть мистер Сноу, был физически неспособен лазать по деревьям. Он с рождения страдал ревматоидным артритом. Вы уже приготовили салат?

Келл на мгновение потрясенно замер.

— Вы хотите сказать, что он был…

— Он был замечательным человеком, который не мог лазать по деревьям. Когда я увидела вас на лестнице, я поняла, что вы тоже не обладаете большим умением. Ну, так что же, салат готов?

— Уже на столе. — Если он намеревается с толком провести здесь время, ему необходимо проявлять осторожность, выбирая тему для разговора. — Я просто вспомнил некоторые охотничьи рассказы отца. Они охотились на медведей на Большом болоте, но тогда я не знал, где оно находится. Упоминал ли когда-нибудь дядя Харви об охоте на медведей? Сомневаюсь, чтобы можно было в одиночку идти на медведя.

Вообще-то он не знает, можно или нет. Конечно, если нужно добыть мясо, чтобы накормить семью…

— Осторожнее! — воскликнул Келл, когда Дейзи отскочила от плиты и схватилась за руку. — Черт! Говорил же вам! Ну-ка, позвольте мне взглянуть, что вы с собой сделали.

— Все в порядке, — возразила Дейзи, пытаясь высвободиться.

Удерживая ее за плечи, он посмотрел на голую руку, которую она прижимала к телу.

— Ого! Здесь будет волдырь. — Подведя ее к раковине, Келл открыл кран и подержал обожженную руку под струей холодной воды. — У вас есть что приложить?

Дейзи одарила его взглядом, который напомнил ему, что его терпят из милости.

— Переверните мясо, хорошо? Я приду и выложу его со сковороды. — Дейзи повела плечами, освобождаясь от его рук, сунула ему вилку и направилась к двери, прижимая руку, на которой краснел ожог.

Келл смотрел ей вслед. Ему нравится ее походка. Еще больше понравилось ощущение ее тела, когда он случайно прижал Дейзи к себе. Пожалуй, к тому времени, когда он отправится на Запад, у него может возникнуть проблема. Предусмотрительный человек, напомнил себе Келл, должен убраться восвояси, пока не попался на крючок.

Когда Дейзи снова появилась в кухне, курица уже подрумянилась. Оттеснив Келла, Дейзи разложила куски на бумаге, чтобы стек жир. Она заплела волосы в косу, которая уже начала распадаться.

У нее было влажное лицо. Вероятно, она ополоснула его водой и не позаботилась осушить полотенцем. Возможно, она не самая красивая женщина на свете, но что-то в ней определенно производила на него впечатление.

Предусмотрительный человек должен или немедленно убираться ко всем чертям, или готовиться к тому, что он столкнется с непредсказуемыми последствиями.

Они ужинали на кухне.

— Нам, наверное, надо расплатиться в том месте, где вы остановились, и съехать.

Келл откусил кусок белого мяса. Боже правый, как она умеет жарить курицу!

— Вообще-то я уже это сделал. Я рассчитывал найти какое-нибудь место, где кровати подлиннее, а подушки помягче. — И где, возможно, есть сероглазая блондинка, которая не откажется разделить с ним постель.

Дейзи подняла на него глаза, словно услышав, о чем он подумал. Келл почувствовал, что краснеет.

— Сколько здесь комнат, вы сказали? — поспешно спросил он. — Мы так и не осмотрели дом.

Выбрось спальню из главы, приятель.

— Как обычно, — Дейзи брызнула на свой салат уксусом.

— Так много? — Что ж, он попытается еще раз. Собственно, его гораздо больше интересует, как она реагирует на вопросы, а не сами ответы. Дом — всего лишь дом и ничего, кроме дома.

Но вот женщина — это вечная тайна.

— Веранды считаются комнатами? — спросил Келл, раздумывая, не взять ли еще одну куриную ножку.

— Считайте их комнатами, если хотите. Внизу пять комнат, не считая веранд, кухни и помещения для прислуги. Фактически это маленькая спальня и душевая.

— Почему вы не считаете веранды? — Не происходит ли между ними безмолвный разговор, или у него разыгралось воображение?

Дейзи пожала плечами.

— Считайте, если хотите. Какое это имеет значение? — Она взяла второй кусок курицы, и Келл с удовольствием последовал ее примеру.

Ему нравится, когда у женщины здоровый аппетит. Интересно, какой у нее аппетит в других областях?

Когда они поели, Дейзи поднялась из-за стола и начала собирать посуду. Келл выхватил тарелки у нее из рук.

— Позвольте мне, — сказал он бархатным голосом. — Нельзя, чтобы вода попала вам на руку. — В его голосе непроизвольно зазвучали мягкие нотки, которые он использовал, чтобы привлекать понравившихся ему женщин.

— Вы говорили об охоте на медведей, — заметила Дейзи, убирая приправы и вытирая стол. — Мне кажется, несколько лет назад в библиотеке было чучело медвежьей головы. — Она быстро двигалась по кухне, как будто хотела опередить кого-то.

— Что с ней произошло? — Келл открыл кран, брызнул моющим средством на тарелку и потер ее губкой.

Губы у Дейзи дрогнули в легкой улыбке.

— С медвежьей головой? На самом деле я не видела ее, но Файлин работала здесь много лет, и, по ее словам, голову сняли, потому что в ней завелась парша или что-то такое, что бывает с чучелами. Моль, наверное.

— Если дядя Харви не охотился, то, возможно, это был мой отец. Думаю, что ему было около шестнадцати лет, когда он уехал отсюда, но в этом возрасте уже ходят на охоту. — Келл вытер серебряные столовые приборы с буквой «С» на ручках. — Гмм, — задумчиво произнес он, рассматривая вычурную вилку для салата. — «М» смотрелась бы неплохо, но я думаю, что это больше того, на что я могу надеться.

В душе Дейзи невольно шевельнулось сочувствие. Если Келл хочет найти какую-то связь с местом, человеком или семьей, кто она такая, чтобы мешать ему? Разве плохо узнать о своем происхождении? Правда, нельзя сказать, что сама она жаждет встретиться с женщиной, которая бросила ее тридцать шесть лет назад. С женщиной, которая держала ее почти три года, прежде чем оставить в женском туалете большого магазина, приколов к комбинезончику записку: «Ее зовут Дейзи, и я не могу ее содержать». Вскоре ее удочерили, но из этого тоже не вышло ничего хорошего.

Голос Келла вновь приобрел бархатный тембр, который он уже испытал на ней прежде.

— Как вы себя чувствуете? Рука болит? Нога причиняет вам неудобство?

Она знает, что он замышляет: пытается смягчить ее, чтобы получить разрешение рыскать по дому и найти какую-нибудь вещь, которую он использует как предлог, чтобы остаться здесь и ждать, когда его провозгласят законным наследником. Потом он сразится с Историческим обществом из-за остального имущества. В этом случае, по ее мнению, победитель окажется проигравшим, поскольку время, ураганы и, как она подозревает, термиты уже сделали свое дело — чтобы сохранить ветхий дом от полного разрушения, потребуется целое состояние. Но, слава богу, это не ее забота, борьба пойдет между Келлом, Эгбертом и Историческим обществом.

Дейзи отошла от стола и распрямилась, удержавшись от желания бросить взгляд на свои раны.

— Я чувствую себя прекрасно, — коротко ответила она, — благодарю вас.

Келл бросил на нее скептический взгляд. Чтобы не встречаться с ним глазами, Дейзи смотрела на его руки, и они ей понравились — квадратные ладони, длинные пальцы и аккуратно подстриженные ногти.

— Я не знаю местных правил охоты, но, даже если отец был слишком молод, чтобы получить лицензию, уверен, он никогда не нарушал закона. По природе он был хороший парень.

Как и ты, подумала Дейзи и удивилась такой нелепой мысли.

— Сколько раз в жизни вы мыли посуду?

— Почему вы спрашиваете? На вас не произвела впечатления моя метода? — Он лукаво улыбнулся, и она, как завороженная, не смогла отвести глаз от его губ.

— Метода? Вы так это называете? Брызгаете моющим средством на каждую тарелку, а потом подставляете ее под струю, чтобы ополоснуть?

— Я вам не нравлюсь. Обидно!

— Сомневаюсь, — сухо возразила Дейзи. Беда в том, что он слишком ей нравится.

Они одновременно протянули руку к выключателю. Прикоснувшись к его пальцам, Дейзи резко отдернула руку. Черт, черт, черт! Небрежно положив руку ей на плечо, Келл вывел ее из кухни.

— А как насчет рыбной ловли? Дядя Харви рассказывал что-нибудь? Ведь можно ловить рыбу, сидя на берегу. Здесь много подходящих мест.

Стряхнув его руку, Дейзи сказала:

— Не припоминаю. В основном он говорил о кораблекрушениях. Сожалел, что не может заниматься подводным плаванием. Думаю, у него есть книги по всем отраслям знаний. И со всех нужно стереть пыль, — поспешно добавила она. Если у нее есть хотя бы крупица здравого смысла, она должна немедленно вытолкать его вон и запереть дверь. К черту вежливость и семейный анамнез!

— И вы собираетесь протирать каждую книгу? Да, собирается.

— Мистеру Сноу было бы неприятно, если бы посторонний человек копался в его вещах.

— Вы сказали, что большинство комнат не открывались годами. Почему же он не переехал в дом поменьше? — Келл бросил взгляд на фрамуги. — При таких высоких потолках обогревать, да и обслуживать весь дом, наверное, было довольно трудно.

— Он обладал глубоким чувством ответственности перед своей семьей. Этот дом был построен его дедом.

— Гмм… тогда странно, почему он никогда не пытался разыскать своего брата, если у него было столь глубокое чувство семейной ответственности.

— Если у него на самом деле был брат.

— Должен признаться, что не знаю, пытался ли отец установить с ним связь. Отец мог быть очень… упрямым.

Дейзи не хотелось слушать рассказы Келла о семье, он и без того разволновал ее. Ужин при свечах, тихая музыка — и неожиданно для себя ты начинаешь поверять свои секреты, которые хранишь в тайне даже от двух лучших подруг. Одна интимная встреча ведет к другой, и ты не успеваешь опомниться, как обручаешься с подлым, лживым, трусливым типом, у которого моральных устоев не больше, чем у бездомного кота.

— А это, вероятно, гостиная. — Келл открыл дверь и заглянул в мрачное помещение.

— Перед вами задняя гостиная, — сообщила Дейзи, бессознательно подражая агенту, который семь лет назад показывал ей квартиру. — Всего в доме имеются две гостиные.

Вероятно, ей все-таки придется смириться — он явно не успокоится, пока не осмотрит весь дом. Она включила люстру, пожалев, что забыла заменить перегоревшие лампочки, тени придавали комнате интимную атмосферу, без которой Дейзи предпочла бы обойтись.

Покачивая головой, Келл оглядывал диван, набитый жестким конским волосом, такие же кресла, неудобное на вид кресло-качалку, стол, украшенный резьбой, на запыленной поверхности которого стояло чучело совы, стереопроектор и ваза с сухими цветами, увитыми паутиной.

Несколько минут они бродили по комнатам, и Келл, с умением, приобретенным в процессе общения с обидчивыми, замкнутыми подростками, выуживал у Дейзи сведения о своем дяде.

— Ваш отец никогда не упоминал о том, в каком Харви состоянии?

— В каком состоянии? Он вообще никогда не рассказывал о семье. Или, если и рассказывал, я был слишком молод и глуп, чтобы слушать, а потом было уже поздно.

— Еще несколько лет назад мистер Сноу мог водить машину. С детства и до конца жизни его гордостью и радостью была библиотека, — заметила Дейзи. В библиотеке она кивком указала на ряды полок, занятых, очевидно, детскими книгами. — На прошлое Рождество мы упаковали несколько ящиков и предали их Армии Спасения.

— Наверное, у него были большие расходы на лечение, — тихо проговорил Келл. — Возможно, поэтому мой отец и ушел из дома — чтобы помочь зарабатывать деньги.

Или, что тоже вполне вероятно, Эвандер ревновал больного младшего брата к родителям. Теперь он никогда не узнает, и, наверное, так даже лучше.

— Обычно я читала ему, — продолжала Дейзи. — После инсульта ему было тяжело справляться с газетами, но книги… — Она вздохнула. — Он познакомил меня с некоторыми замечательными авторами, о которых я прежде даже не слышала. У него было чудесное чувство юмора. Я уверена, он бы вам понравился.

— Да, возможно, — согласился Келл. Он опустился на край уродливой софы, обитой плотной декоративной тканью, пытаясь отыскать в памяти какие-нибудь рассказы отца о младшем брате.

Дейзи зевнула.

— Мне бы хотелось помочь вам, но я переехала сюда в августе прошлого года. До этого к мистеру Сноу приходил физиотерапевт и диетолог, и Файлин, конечно. Я приходила три раза в неделю. — Она снова зевнула.

Келл посмотрел на часы и с неудовольствием увидел, что вечер уже сменился ночью. К завтрашнему дню она может передумать и не позволит ему остаться. Или Блэлок найдет неопровержимые доказательства того, что Эвандер и Харви не могут быть родственниками.

Черт, он не готов оправляться обратно. За последние несколько часов его интерес изменился, теперь он чувствует, что сбит с толку и неуверен, не говоря уже о том, что возбужден.

Неудобная комбинация, сказал себе Келл, в тусклом свете трех слабых лампочек рассматривая стоявшую перед ним женщину. Коса у нее почти совсем расплелась. Дейзи глубоко вздохнула.

— А сейчас, если позволите, я хотела бы отойти ко сну. Вы знаете, где все находится. Ваша комната — первая слева от лестницы. Ванная и другие удобства напротив.

Келлу удалось скрыть разочарование. В голове роилось множество новых вопросов, и ни в коем случае нельзя было уехать, не получив на них ответы.

— Как ваша спина? После падения? — стоя в дверях, Дейзи зевнула, подняв руку, чтобы прикрыть рот. Выцветшая футболка поднялась на талии, обнажив полоску молочно-белой кожи.

— После прыжка, вы хотите сказать. Все в полном порядке. — Келл сглотнул набежавшую слюну. Как всем здоровым мужчинам, ему нравится смотреть на женское тело; и чем меньше на нем одежды, тем, естественно, лучше.

— Замечательно, — сказала Дейзи. — Тогда завтра перед отъездом вы поможете нам передвинуть мебель. Она так долго находится на одном месте, что, вероятно, приросла к полу.

Разве он сказал, что уедет завтра?

— С удовольствием, — уверил Келл. Он приложит все силы, чтобы сдвинуть с места эту чудовищную софу. Даже если потом у него образуется грыжа. В отличие от нескольких знакомых парней, которые прекратили тренироваться, как только вышли из игры, он и сейчас не сплоховал бы, если бы ему пришлось вновь оказаться на площадке.

Или в спальне. В том, что касается женщин, он — стреляный воробей. Хотя даже некая телеведущая, чьего лица он не может вспомнить, никогда не заводила его так быстро, как эта женщина, неумышленно показавшая ему полоску голого тела на талии.